– Не беда, – стояла на своем Яга, – зато, говорят, они самые долговечные. Не переживай, Ваня. Стерпится – слюбится.
Царевич обреченно махнул рукой и побрел в сторону дворца. Вскоре он услыхал позади скрип. Оглянувшись, увидел, что неприятный звук исходит от древнего домика, который, смешно ковыляя, нагонял незадачливого жениха. Из единственного окна, указывая избушке нужное направление, выглядывала все та же старушка.
– Садись, касатик, – окликнула она молодца, – подвезу.
– Спасибо, я лучше пройдусь.
– Да не бойся, не съем.
– Кто тебя знает, – пробурчал про себя Иван, но все же запрыгнул на крыльцо.
– Эх, залетные! – крикнула ведьма и издала такой лихой свист, от которого избушка испуганно закудахтала и что есть духу припустила вперед.
Царевич изо всех сил старался удержаться на крыльце бешено скачущего домика и упустил момент, когда тот превратился в изящную карету с дорогими вензелями на резных дверцах. Он пришел в себя на полу экипажа и, посмотрев наверх, обомлел. Вместо страшной карги на дорогом диване сидела белокурая красавица и с аппетитом поедала лягушек. Поймав удивленный взгляд наследника престола, она бархатным голоском пропела:
– Извини, Ванюша. Привычка.
– Ничего, – ответил сидящий на полу стрелок, – французы вон тоже едят.
– Знаю. Пробовала. Больно костлявы.
– Кто?
– Экий ты непонятливый. Французы, конечно.
Так за непринужденным разговором они и не заметили, как въехали в царские ворота.
Из дверей своих покоев на шум выскочил и сам царь Горох. Он часто моргал заспанными глазами и был в исподнем. Увидев роскошный экипаж, отец народов окончательно проснулся и поспешил вниз, чтобы получше рассмотреть невиданный транспорт.
– Это что ж за механика такая дивная, – восхищался он, поглаживая золоченый обод. – А вот интересно, какая у нее мощность? И сколько ведущих колес? К нашим дорогам адаптирована?
– Да ты что, бать, – раздался голос изнутри экипажа, – нешто к нашим дорогам можно чего-нибудь адаптировать? Только разве что дураков.
Самодержец удивленно уставился на карету, дверцы которой раскрылись, а в проеме показался Иван. Быстро спрыгнув на землю, он повернулся к распахнутым дверцам, подал кому-то руку. И на всеобщее обозрение явилась такая красавица, что у Гороха зарябило в глазах.
Оттерев сына от экипажа, царь, элегантно оттянув ножку, припал губами к ручке будущей невестки.
– Разрешите представиться? Царь, – галантно произнес он.
– А я – Изабелла Прекрасная, – ответствовала вновь прибывшая дива. – Только предупреждаю сразу: ни печь, ни шить, ни стирать я не собираюсь. Вот сплясать могу. И то – под настроение и в хорошей компании.
– Что ты, голубушка, – замахал на нее руками самодержец, – даже в голову не бери. Да ты одним своим видом мой дворец украсишь.
– Вот и ладушки, – произнесла довольная проныра, – а теперь поговорим о свадебке.
– А что про нее говорить-то? Завтра и сыграем.
– Что значит завтра? – опешил Иван. – А как же присмотреться, проверить чувства?
– А мы вам выделим отдельные палаты, – быстро нашелся царь, – там и проверите.
Молодых проводили в отведенные им апартаменты. Когда они остались одни, Иван спросил у своей избранницы:
– Скажи, как ты это делаешь?
– Что именно, касатик?
– Превращаешься в красотку?
– Видишь у меня старую куриную косточку? – Ведьма показала на птичьи останки. – Так вот, стоит мне только произнести над ней нужные слова, как я преображаюсь.
Ночью хитрый царевич дождался, когда невеста уснет, тихо подкрался и вытащил у нее из-под подушки заветный хрящик. Радостно воскликнув, он переломил мосол пополам. Ничего не произошло. Не было ни грома, ни молний. Ни других признаков падения чар. Только послышался голос с соседней постели:
– Все-таки тебя, Ваня, не зря дураком прозвали. Нешто я тебе секрет свой открою?
Царевич сконфуженно опустил голову и зачем-то хотел вернуть ненужную кость хозяйке, но в темноте оступился и встал ногой на что-то твердое. Раздался хруст, и сверкнула молния.
– Да что ж ты такой неуклюжий, – испуганно прокричала Яга, – ведь ты раздавил мой волшебный костыль!
Ведьма сделалась маленькой, поднялась к потолку и, превратившись в воробья, выпорхнула в окно.
– Ищи меня в тридевятом царстве… – раздался едва слышимый голос.
На следующее утро радостный Иван вбежал в царские покои и разбудил дремлющего монарха.
– Отец, отец! – возбужденно повторял молодец. – От меня невеста сбежала!
Сон с самодержца как рукой сняло.
– Да от тебя, олуха, и лягушка сбежит! – гневался государь.
– Ты это о чем? – не понял Иван.
– А о том, что если бы ты даже приволок домой жабу, то и она ускакала бы от тебя к какому-нибудь Кощею.
– Наговариваете вы на меня, папа, – обиделся царевич, – а между тем правды не знаете.
– Правда здесь одна, – продолжал бушевать венценосец, – ты такую невесту проглядел, какой тебе больше никогда не сыскать. А потому вот тебе мой царский указ: отправляйся и верни домой беглянку. А не то – сам знаешь. Лишу наследства и отправлю в Туруханский край рядовым оленеводом.
Царь демонстративно отвернулся от своего отпрыска, недвусмысленно намекая на окончание аудиенции. Иван, понурив голову, вышел прочь из царских покоев. После недолгих сборов незадачливый жених отправился в путь.
Выйдя из дворцовых ворот, царевич задумался. Куда идти? Где это тридевятое царство? Все его только упоминают, а точных координат никто не указал.
– Садись на меня, Иван-царевич, – раздалось откуда-то сзади, – я тебя быстренько в нужное место доставлю.
Царский отпрыск оглянулся и увидел волка, который, меланхолично помахивая хвостом, ждал ответа.
– А ты и дорогу знаешь? – удивился наследник престола.
– Конечно. Сколько я народу туда перевозил – страсть. И все за сбежавшими невестами. Никак в толк не возьму – чего они все туда бегут? То ли женихи страшные, то ли невесты малахольные.
– А может быть, мы это царство не отыщем? – с надеждой в голосе спросил Иван.
– Я бы с радостью, – с пониманием произнес серый, – но не могу. Понимаешь, это мое основное занятие – подвозить страдальцев в тридевятое государство. А если вдруг я с дороги собьюсь, то это сразу же отразится на моей карьере. Так что не проси. Репутация есть репутация.
– Ладно, поехали, – обреченно произнес царевич, удобнее устраиваясь на спине хищника.
– Только мы еще о цене не договорились, – донеслось до него снизу.
– А ты, оказывается, меркантильный волк.
– Да уж, не альтруист. Ничего не поделаешь. Времена нынче такие, что без расчету – никуда.
– Не бойся – не обижу, – обнадежил рысака наездник.
– Только пристегнись.
– Чего? – не понял пассажир.
– Пристегнись, говорю. А то в наших лесах знаешь какие волки по кустам прячутся? Похлеще меня будут.
Царевич нащупал на жесткой шерсти старый ремень, обмотал его вокруг себя, и серый разбойник сорвался с места.
Долго ли, коротко ли скакали волк с Иваном, а только добрались они до нужного царства и остановились перед мрачными воротами старого замка.
– И чье это логово? – спросил Иван у серого.
– Известно, чье, – пытаясь отдышаться, ответил хищник, – Кощеев дворец. В его темницах и томятся упорхнувшие из-под венца дамочки.
– И что мне дальше делать?
– Ну, наверное, надо сделать грозное лицо, – с видом знатока подсказал волк, – и крикнуть: «Выходи на честный бой, изверг! Пришел твой последний час!»
Иван сурово сдвинул брови и хотел повторить волчью фразу, но забыл текст и поэтому выкрикнул:
– Выходи сейчас же, урод, биться будем!
Он гордо повернулся в сторону хищника. Тот, безнадежно махнув хвостом, произнес:
– Так тоже можно. Результат-то все равно один.
Иван хотел спросить, что он имел в виду, но не успел. Потому что страшные створки зловеще заскрипели и стали медленно отворяться. Серый разбойник куда-то благоразумно исчез, а из черного проема огромных ворот вышел маленький худой человечек.
– Ты меня звал, Ваня? – высоким смешным голосом произнес он.
– Ты кто? – опешил царевич.
– Так Кощей я. Сам же только что надрывался, драться звал.
– А ты и правда бессмертный? – с сомненьем в голосе спросил жених.
– Как тебе сказать? – почесал затылок колдун. – Не совсем так. Смерть у меня есть. Только находится она на конце…
Царевич, не дослушав, схватился за живот и, задыхаясь от хохота, упал на четвереньки.
– Вот так всегда, – обиженно произнес чернокнижник, – никогда не дослушают до конца и начинают смеяться. А вот я, например, никаких поводов для радости не вижу.
С этими словами злодей произнес короткое заклинание, и вместо умирающего от веселья царевича появился блеющий козленок.
– Запомни, Ваня, – нагнувшись к животному, произнес человечек, – хорошо смеется тот, кто смеется последним.
И, разразившись диким хохотом, который никак не подходил к его худосочной наружности, чародей исчез в клубах дыма.
Из кустов вышел серый волк и, обнюхав со всех сторон мелкотравчатое создание, произнес:
– Если честно, то на жениха ты сейчас совсем не похож.
– А на кого? – проблеял козлик.
– На сырье для валенок. А вообще-то ты – козел.
– Но-но, поосторожней. Я все-таки царский сын.
– Да я не в смысле обидеть, а исключительно из восприятия твоей внешности, которая в данный момент оставляет желать лучшего.
– И как же мне теперь быть? – спросил козленок у волка.
– Вариант один, – рассудил серый советчик, – надо расколдоваться. А для этого нужно идти в замок.
– Зачем?
– Ну, во-первых, ты ведь для этого сюда и явился. А во-вторых, вспомни, как люди снимают чары. Прояви эрудицию, поройся в литературе.
– Ты еще предложи в библиотеку сходить, – обиделся Иван.
– Способ номер один – тебя целуют, и ты снова Ваня. Хотя вряд ли кто захочет тебя облобызать в таком виде. Но, как говорится, любовь зла…
Царевич обиженно набычился.
– Второй метод, – продолжал монолог серый, – можно использовать волшебную палочку. Третий – нырнуть в кипящее молоко. Четвертый – убить Кощея. Пятый – заглянуть в магический кристалл. Шестой…
Договорить хищник не успел, потому что его перебил незадачливый жених.
– Остановимся на первом варианте, – решил он и засеменил в сторону мрачного дворца.
– Кто бы сомневался, – проворчал про себя волк, – лишь бы только не пришлось копыта откинуть.
Серый поспешил следом. Вскоре они достигли пещеры, вход в которую охраняли два дюжих молодца в черных доспехах.
– Гав! – тихонько тявкнул на них хищник, и оба сторожа, побросав инвентарь, исчезли в сумерках, накрывших мрачное логово колдуна.
Войдя внутрь, царевич со своим провожатым увидели множество хрустальных гробов, в которых лежали заколдованные невесты.
– А ты настырный! – раздался под каменными сводами голос Кощея.
– А зачем ты мою невесту украл? – проблеял Иван.
– Да для чего они мне нужны-то? Что я, шейх, что ли, какой? Какой-то писатель один раз придумал, а его россказни приняли за чистую монету. Вот с тех пор я и страдаю. Пришлось для этих целей помещение выделить и усыпить болезных. А то такой гвалт здесь стоял, что ни в сказке сказать, ни пером описать. А я человек тонкий, ранимый. Шума вообще не переношу. Вот разве что зловеще посмеюсь иногда. Да и то больше для антуража. Ведь злодей как-никак.
– Тогда можно я свою поцелую? – проблеял козлик.
– Да хоть всех! – разрешил колдун. – Я хоть развлекусь немного. Никогда еще не видел, как козлы невест целуют.
Иван быстро отыскал нужный гроб, встал на задние копытца и лизнул беглянку. Ничего не произошло. Козлиные ласки никак не повлияли на состояние спящей красотки. Тогда царевич повторил попытку. Результат был прежний. Наследник престола в отчаянии стал остервенело вылизывать дремлющую невесту. От этого увлекательного занятия его отвлек волк.
– Я, конечно, извиняюсь, что вмешиваюсь, – произнес он, – но могу дать один совет.
Козлик оторвался от обмусоленной девушки и уставился на хищника:
– Какой?
– Если она не просыпается, то можно попробовать завязать отношения с другой. Посмотри, сколько их тут. Или ты именно к этой пылаешь огненной страстью?
Царский отпрыск размышлял недолго. Оставив свою бывшую привязанность досыпать в стеклянном ящике, он стал внимательно разглядывать претенденток, медленно прохаживаясь вдоль хрустальных гробов. Вскоре остановился возле одного из них. Околдованная Кощеем, там лежала девица такой неземной красоты, что Иван никак не мог пройти мимо. Он снова привстал на задних ножках и нежно лизнул лицо дивы.
Глаза чудесной прелестницы тут же открылись, а царевич стал быстро преображаться в человека. Через миг глаза Ивана и девушки встретились, и молодые люди слились в нежном поцелуе.
Волк доставил счастливую пару домой и, не забыв получить щедрое вознаграждение, убежал по своим делам. Монарх, увидев, кого сын привел в дом, тут же простил непутевого отпрыска. Вскоре сыграли свадьбу, и стали молодые жить-поживать да добра наживать.
Мораль: дуракам везет, а вот колдуньям, даже самым что ни на есть уверенным в себе, связываться с дураками себе дороже. Даже если они и царевичи… на первый взгляд.
Анна Гаврилова
Теория большого сбоя
От мужчины, который развалился в соседнем кресле, несло лошадиным потом, дымом и вином. Когда он только вошел, думалось – ничего страшного, вытерплю. Но теперь, по прошествии часа, искренне жалела, что не позволила графу привести себя в порядок. Кажется, еще немного – и одну утонченную леди начнет мутить.
– Значит, у цыганки купили, – усмехнулся он. – А вы разве не знаете, что цыгане – сплошь разбойники? А все, чем они торгуют, – краденое?
Я не то чтобы устыдилась, но смутилась изрядно. Знаю, конечно, но что я могла поделать? Этот браслет так сиял, так манил…
– Милорд, умоляю, – вступился Мелсин. – Леди Фиона давно осознала свою ошибку и глубоко раскаялась.
– И прокляла род Дескоров до седьмого колена, – протянул граф. В его глазах – синих, как предвечернее небо, – плескался смех.
Разумеется, мне следовало возразить, вот только лгать не хотелось.
Да, на проклятия я не скупилась, на грязную брань тоже. Правда, я сначала не Дескоров поносила, а все аристократические роды, ну и всех магов, и… ладно, сказать по правде, даже Богам досталось. А уж потом, когда герольд и Мелсин выяснили, что узор, который пополз по моей руке, – стилизованное изображение ветвей вишни и цветов чертополоха, с одного древнего герба… вот тогда уже Дескоров склоняла. Всю их блондинистую породу!
– Милорд, пожалуйста, – выдохнула я, протягивая левую руку. Шарф, который прикрывал браслет и оплетающий до локтя узор, еще в начале разговора сняла.
Мне подарили снисходительную улыбку.
– Ах, леди…
Астон Дескор поднялся, приблизился и тут же опустился на одно колено. Последнее было лишним, но я не в том положении, чтобы возмущаться его шутовством. Вот когда этот жуткий браслет покинет мое запястье… Впрочем, нет. Даже тогда промолчу.
Граф уверенно провернул браслет, надавил на крошечный сапфир, расположенный возле застежки, и замер. Я в этот миг вообще дышать перестала – неужели сейчас все кончится?!
Не кончилось. Язычок застежки остался на месте, равно как и сам браслет.
– Так, – процедил Астон хмуро. – Так…
Граф снова надавил на камень, опять замер в ожидании. Я подалась вперед, впилась ногтями в подлокотник роскошного кожаного кресла. Сидевший рядом Мелсин вытянул шею, присматриваясь к происходящему, и…
– Дьявол! – воскликнул граф. Поднялся, чтобы через миг вернуться с пинцетом. – Не волнуйтесь, леди Фиона, мы обязательно его снимем!
Мне стало плохо.
Потом был медицинский чемоданчик, попытки намылить руку, серия заклинаний от Мелсина – граф просто не поверил, что придворный маг уже весь свой арсенал испробовал, он требовал повторить. Затем мыло сменилось растопленным жиром, а заклинания Мелсина – горячими уверениями Астона, что все будет хорошо.
Я наблюдала за происходящим из полуобморочного состояния и уже открыто бормотала ругательства, причем из тех, какие не на каждой конюшне услышишь.
Спустя два часа граф поднялся и заключил:
– Кажется, дело дрянь.
Мелсин поддержал блондина тихим вздохом, а я закусила губу, чтобы не разрыдаться. Ну вот за что? За что мне это?!
– Леди Фиона, отставить панику! – рыкнул Астон. – Сниму я этот браслет! Клянусь!
* * *
Возвращаться в столицу было бессмысленно, да и лишних телепортационных кристаллов у Мелсина не было. Пришлось знакомиться с мрачноватой обителью графа и терпеть убогое гостеприимство тех, кого при дворе иначе как варварами не называли…
– Еще вина? – вопросил Астон, приподнимая бутылку.
– Нет, – выдохнула я.
– Да, – резво отозвался Мелсин. И добавил, смутившись: – У нас такого не подают. Северные сорта совершенно удивительны.
Граф кивнул, щедро наполнил кубок мага. После перевел взгляд на меня, повторил в который раз за вечер:
– Леди Фиона, перестаньте дрожать. Сказал – сниму, значит, сниму.
Я послушно кивнула. Во-первых, сил паниковать уже не было. Во-вторых, мне очень хотелось верить, что так и будет. В-третьих, два часа тому назад в кабинете графа я все-таки разрыдалась, и мне стало легче. Ситуация уже не казалась совсем безнадежной.
Пока я поливала слезами плечо Мелсина, граф успел принять ванну и сменить охотничий костюм на приличный моменту камзол. А еще волосы в косу заплел и перстни надел. Но до изысканности столичных кавалеров ему все равно было далеко – плечи слишком широкие, кожа слишком грубая, да и щетина в придачу. Даже придворный маг – легендарный неряха, который ни за что не променяет очередную колбочку на поход к цирюльнику, – картинка в сравнении с Астоном.
Ужинали мы в малой столовой, втроем. Граф пояснил, что матушка и сестра уехали на воды, а братья и кузены в замок лишь по особым поводам наведываются. Иную родню владыка этих земель не привечал – у северян так не принято.
Еще у северян не приняты декольте и высокие, открывающие шею прически, поэтому прислуга едва глаза об меня не ломала. Впрочем, цвет волос тоже свое дело сделал – брюнетки в этих краях редкость. Вот на Мелсина, который, как и граф, к блондинистому племени относится, не смотрели, зато на меня…
– Милорд, а как давно этот браслет был похищен? – подал голос маг.
– Около двух столетий назад, – подумав, отозвался Астон.
– И как же вы обходились все это время?
Я невольно смутилась, утопила взгляд в бокале.
– Как-как… – протянул граф. – Новый сделали. К тому времени наш герб заметно изменился, а одинарные брачные браслеты уже считались моветоном, так что особых сожалений никто не испытал.
Да уж… Если бы украденная у рода Дескоров реликвия хоть отдаленно походила на брачный браслет, я б ее ни за что не примерила. Но побрякушка, проданная цыганкой, таких подозрений не вызывала – обычный обод с россыпью драгоценных и полудрагоценных камней и великолепным чеканным узором по краю.
– И что? За все это время браслет, – Мелсин кивнул на мою руку, – никак себя не проявлял? Он же под завязку родовой магией наполнен.
Хозяин замка пожал плечами, а я совсем скисла. Это что же получается? За последние два столетия я единственная, кому хватило ума примерить эту побрякушку? Или единственная, кому не хватило ума ее снять?
* * *
К обеду следующего дня в обители графа Дескора стало очень шумно – в замок прибыли братья, кузены, племянники и даже один дядька, потому что граф предположил: то, что не удалось ему, может получиться у других представителей рода. Когда вся эта блондинистая толпа ввалилась в отведенную мне спальню, я тихо охнула и невольно попятилась. Вот не зря северян дикарями считают! У нормальных мужчин не бывает ни такого разворота плеч, ни столь явного азарта во взгляде.
– Господа, позвольте представить вам леди Фиону, – торжественно возвестил Астон. – Как я уже говорил, этой милой девушке удалось отыскать похищенную у нашей семьи реликвию.
Я закусила губу и принялась разматывать шарфик, который скрывал и браслет, и струящийся по коже узор. Руки нещадно дрожали, так что помощь подскочившего Мелсина оказалась очень кстати.
– Ну ничего себе… – выдохнул кто-то.
Вперед выступил самый старший – двоюродный дядька, как мне объяснили потом.
– Фиона? Это случаем не та, которая первой фрейлиной при королеве служит?
– Леди Фиона, – ровно поправил Астон. И добавил: – Да, это она.
Кто-то присвистнул, а дядька, изогнув бровь, сказал:
– Хм… Первая красавица двора, единственная наследница барона Ди-Ранна, внучка легендарного генерала Форна… – И уже графу: – Астон, зачем нам этот браслет? Пусть он у леди останется.
Я вспыхнула и неосознанно сжала кулаки. Нет, северян вовсе не за разворот плеч дикарями считают. Только необузданный варвар мог сделать столь возмутительный… комплимент.
– Фиона, остынь, – шепнул Мелсин.
– Леди Фиона, не волнуйтесь, – поддержал Астон. – У дяди ужасное чувство юмора.
– У дяди чувства юмора вообще нет, – сказал тот самый дядя. – Я не шутил.
К счастью, продолжения этот разговор не имел – граф одарил родственника строгим взглядом и скомандовал остальным:
– Сперва холостые.
И началось…
Блондин за блондином, синеглазый за синеглазым. И каждый жмет на крошечный сапфир у замочка, выжидает, жмет опять. Потом пытается поддеть застежку ногтем, кусает язык, чтобы сдержать ругательства. Снова нажимает на крошечный камень, чтобы глухо зарычать и уступить место следующему.
Примерно через полчаса Астон придвинул кресло и велел сесть. Толпа блондинов превратилась в толпу коленопреклоненных варваров, но легче от этого не стало.
Холостые сменились женатыми, потом пошли на второй заход. Астон, который вчера полвечера с браслетом возился, тоже попробовал. Да что там граф! Даже Мелсин на сапфир давил, и тоже без толку.
– Может, руку отрубим? – прошептал кто-то.
Я аж подпрыгнула. Тут же увидела, как голова самого юного из синеглазых парней дернулась от подзатыльника.
– М-да… – протянул тот, кто в этот миг мучил мое запястье. – А пинцета нет?
Пинцет, разумеется, был. Он еще вчера был. Вот только не помог. Впрочем, мужчину мои объяснения не впечатлили, он хотел попробовать сам. Потом этот способ захотели опробовать все остальные. Граф намеревался прекратить безобразие, но я попросила не вмешиваться – а вдруг получится?
Не получилось. Даже когда в спальне появился уже знакомый чемоданчик с медицинскими приспособлениями, не вышло. Зачарованная застежка крепко держала оборону, поддаваться на давление и ругать представителей старинного рода отказывалась.
– Ладно! – выдохнул Астон. – Отошли!
Граф был не намного старше прочих мужчин, вернее, большинство выглядели его ровесниками, тем не менее послушались.
– Еще на шаг! – скомандовал титулованный Дескор.
Опять подчинились, пусть и неохотно. Я же потерла виски и стиснула зубы – плакать хотелось куда сильней, чем вчера.
– Что, новая идея? – спросил дядька.
– Старая, – нехотя признался граф.
Я подняла глаза на Астона, и именно мне он объяснил:
– Мы неделю тому назад взломщика поймали. Серого Лиса. Слышали о таком?
Умершая было надежда снова взмахнула крыльями, подступившие слезы высохли в момент.
– Быть не может, – выдохнула я. – Что же вы раньше молчали?
Серый Лис – легенда, о нем даже менестрели поют. Еще восьмилетним ребенком этот самый Лис взломал архив тайной канцелярии одного провинциального города, а уж дальше… Нет, он не совсем преступник, скорее из числа коллекционеров. Не ради денег работает, ради интереса. Чем сложнее замок сейфа, чем хитрее магическая защита, тем больше вероятность, что Серый придет и вскроет.
– Дело в том, что… он немного пострадал при задержании, – нехотя признался граф. – Его в порядок приводили, на случай, если понадобится.
Я откинулась на спинку кресла и выдохнула:
– Ведите, граф.
– Внешний вид Лиса может вас напугать, – с заминкой сказал Астон.
– Милорд, неужели вы думаете, будто я никогда не видела преступников?
Граф Дескор кивнул и поспешил прочь. А его блондинистые родственники остались…
Несколько минут в спальне царила тишина, потом один из представителей древней фамилии шагнул вперед и спросил:
– Леди Фиона, а чем вы при дворе занимаетесь?
– Служу первой фрейлиной, – вежливо напомнила я.
– Да это мы уже знаем, – отозвался синеглазый. – А занимаетесь чем?
Хм… вот она, жизнь в провинции.
– Я помогаю королеве вести дела. Благотворительный фонд, поддержка монастырей и храмов, организация выставок и балов. Ну и еще кое-какие, – несмотря на усталость, губы тронула улыбка, – исключительно женские дела.
– Интриги и сплетни? – уточнил дядька.
Я оправдываться не стала. Да, и что такого? Может, тут, в глуши, среди гор, лесов и медведей, способность сплести хорошую интригу и не ценится, а у нас, в столице, без этого навыка не выжить. Тем более рядом со столь значительной фигурой, как королева.
– И что? Нравится? – не унимался дядька.
В ответ пожала плечами, и только. Ясно же – иначе не выжить, сожрут.
Несколько часов возни с браслетом утомили всех, но расходиться мужчины не собирались. Отдохнуть решили здесь же, в моей компании, для чего потребовали у прибежавшей на зов служанки вина. Я не возражала, тоже к кубку приложилась. На душе сразу стало спокойней, на сердце радостней.
* * *
Серого Лиса я встретила улыбкой.
Легендарный преступник разительно отличался от мужчин из рода Дескоров – он был тонок, как тростинка, и обладал короткой, взъерошенной шевелюрой пепельно-серых волос. Очень необычный цвет, в нашем королевстве такого не встретишь. К шевелюре прилагалось лицо с острым носом, подбитый глаз, разбитые губы и рассеченная скула. Зато пахло от узника замечательно, и одет он был отнюдь не по-арестантски – и впрямь к встрече готовили.
На запястье Серого Лиса имелся кандальный браслет, второй украшал руку графа.
– Леди, – учтиво прохрипел лучший из всех известных взломщиков и поклонился.
Я, как и прежде, сидела в кресле, но вставать и одаривать Лиса реверансом не стала. Только кивнула в ответ.
Думала, сейчас Астон снимет кандалы. Однако граф поступил иначе – подвел пленника, тоже опустился на одно колено. Не доверяет? Ну что ж, логично.
Пришлось подвинуться, чтобы хозяин замка мог сесть на подлокотник кресла. Астон помощь принял, а вот от кубка, который я милостиво протянула, отказался. Я же еще глоточек сделала – действительно хорошее вино, действительно расслабляет.
– Работай, – сказал граф Лису.
Взломщик шмыгнул носом и коснулся злополучного браслета. Рассматривал реликвию рода Дескоров недолго, после затребовал свои инструменты. Из поданного кем-то свертка вынул кристалл, сквозь который магические потоки видно, и опять на браслет уставился.
Кандальная цепь оказалась коротковата, так что граф, связанный с преступником, держался очень близко. Почувствовав его дыхание на своей шее, я невольно смутилась, а потом вздрогнула, потому что Лис тихо выругался и заявил:
– Не смогу.
– То есть? – хмуро переспросил Астон.
– Этот браслетик, – Лис стукнул пальцем по тому самому сапфиру, – взломать невозможно.
– Что значит «невозможно»? – выдохнула я.
Стоявшие вокруг мужчины недовольно загудели, а Мелсин – не менее хмурый, чем граф, – приблизился и положил руку на мое плечо.
– То и значит, – пробормотал Серый. – Застежку не механика блокирует, а магия.
– Ну, это мы и без тебя знаем, – буркнул граф.
Взломщик одарил Астона пренебрежительным взглядом, дальше рассказывал Мелсину – видать, узнал профиссионала магической науки.
– Система полностью сбалансирована. Никаких лазеек или слабых точек, с помощью которых можно осуществить взлом, нет.
– Так не бывает, – сказал придворный маг уверенно. – Ты про это не хуже меня знаешь.
– Знаю, – согласился Лис. – Поэтому и говорю. Нет тут лазейки. Ни одной!
Пленник снова уставился на браслет, кристалл едва ли не вплотную к лицу поднес. А граф таки забрал у меня кубок, но не для того, чтобы отведать хмельного напитка, – заметил, что у одной утонченной леди руки задрожали.
– Лис, по-хорошему прошу, – прорычал Астон. – Сними браслет.
Мой неудавшийся спаситель поджал губы и ответил не менее зло:
– Сам надел, сам и снимай!
– Да при чем тут я?! – возмутился граф.
Серый Лис картинно закатил глаза, выдохнул:
– Ой, вот только не надо… А то я в геральдике не секу.
К горлу подкатил ком, к глазам подступили слезы, но я нашла в себе силы прошептать:
– Господин Лис, объясните.
– Да что тут объяснять? Браслет древний, магия сильная, защита от взлома идеальная. Так что снять может только тот, кто надел.
– Господин Лис, я сама этот браслет надела.
Легенда воровского мира отстранилась и окинула меня скептическим взглядом. Сказала с подчеркнутой вежливостью:
– Уважаемая леди, не делайте мне мозги. Это непарный брачный браслет, изготовленный в эпоху Рождения Магии. Застегнуть его самостоятельно невозможно. Кроме того, блокировка браслетов этого типа только по обоюдному желанию жениха и невесты происходит. А ваш браслетик, – Лис постучал пальцем по металлу, – заблокирован.