Я тайком поглядывала в тарелки соседей – ничего подобного там не происходило. Если не знать, что вокруг сплошные ведьмы, то можно подумать, это обычный обед в самой обычной семье! Все жуют, разговаривают, смеются. Ничего из ряда вон. И только я… Может, кто-то таким образом подшучивает надо мной? Я вертела головой – никто и не смотрел в мою сторону. А может, это я сама?! Сама колдую? Но как? Как это возможно?
Ведьмовство – это что, заразно?
Я лихорадочно пыталась найти хоть какое-то объяснение тому, что происходит. Тут Далия поднялась и постучала по бокалу вилкой:
– Ну, в кои-то веки мы собрались всей семьей…
– Да, – сказал толстый усатый дядька, – это чудесно, собираться вот так, всей семьей…
– Вот именно, – надменно сказала Далия. – И вот, раз теперь все тут…
– Да, – сказал толстяк, – мы все тут!
– Раз все дамы, – подчеркнула Далия недовольно, – тут, то… – Она вопросительно посмотрела на Маргариту Петровну.
– Да, – сказала та, – все дамы тут.
– И?.. – приглашающе произнесла Далия.
– Что? – спросила старушка Маргарита.
– Все ждут, – елейным голоском произнесла Далия.
– Так несите чай, – сказала Маргарита как ни в чем не бывало.
Я бы засмеялась, если б не была испугана плясками салатов.
– При чем тут чай? – нахмурилась Далия.
– А чего ждать? – сказала старушка. – Салаты съели, горячее тоже. Пора пить чай.
Далия занервничала:
– Ну, назначь главу клана, мама! Сколько можно тянуть резину?
Старушка сказала безмятежно:
– А я уже назначила.
Далия улыбнулась:
– Тогда передавай силу.
– Я уже передала, – довольно сказала старушка.
– Что? – Далия остолбенела.
– Да, – сказала старушка, взяла листик петрушки со своей тарелки, посмотрела на него, сказала: – Петрушка вялая, не находите?
Далия часто задышала, раздувая ноздри от гнева:
– При чем тут петрушка? Кому ты передала силу?
– Кому-то, – сказала Маргарита, разжевывая зеленую веточку.
– Ма-ма-а! – взревела Далия.
– Сама догадаешься, – сказала Маргарита.
– Она – тут? – Далия обвела присутствующих пронизывающим, как северный ветер, взглядом серых глаз.
– Ты же сама сказала, – хитро улыбнулась старушенция, – все дамы нашего семейства тут.
Все за столом начали переглядываться. А до меня, кажется, стало доходить. Выходит, та плюха была не просто плюхой?! Старушка, похоже, передала мне вот эту самую силу? Вот все вокруг меня и вытворяет черт-те что!
Я спрятала руки под стол, чтобы не выдать себя нечаянным волшебством. Надо бежать, бежать, куда глаза глядят, из этого дома! Что со мной сделает Далия, если узнает, что силу клана передали мне, а не ей!
Но разве такое возможно – я ведь простой человек! Простушка, как говорят они. Я посмотрела на бабку. Та подмигнула мне.
Но зачем, почему мне? Хотя понятно – они ей все надоели, досаждают уговорами уйти в отставку, а я – незнакомый, свежий человек. Но что же теперь?
Далия крикнула:
– Так! Никто не расходится! Никто не уезжает! До тех пор, пока мы не выясним, кто эта ме… – Мне показалось, она хотела сказать «мерзавка», но осеклась и пробормотала: – Милая дама.
– Правильно, – кивнула Маргарита, – уважение к главе клана – прежде всего. – И она снова мне подмигнула, будто сигнализировала: мол, видишь, главе клана ничего не грозит.
Как же Далия будет узнавать, кто глава? Будет заставлять колдовать? Так я не поддамся. Скажу: «О чем это вы? Я вообще не ведьма!»
Далия продолжала сверлить глазами дам, одну за другой:
– Может, объявите себя?
– Насколько я помню, – произнесла Маргарита, – глава клана имеет право хранить свое главенство в тайне.
– Разве? – спросило сразу несколько человек.
– Да, – сказала Маргарита, – со Средних веков повелось.
– Но сейчас не Средние века! – вскричала Далия в ярости. – И нет инквизиции!
– Зато есть ты, – ехидно заметила старушка.
Некоторые из гостей рассмеялись.
– Так что несите чай, а потом все могут спокойно уезжать по домам, – распорядилась старушка.
– Мама, ты теперь не глава клана, не командуй, – с досадой в голосе сказала Далия.
– Зато я глава этого дома, – произнесла Маргарита с достоинством. – И если ты забыла о правилах гостеприимства, то кто-то же должен о них вспомнить.
– Да, – согласилась Далия, понурив голову, – девочки, помогите принести чай.
Она пошла на кухню в сопровождении нескольких девушек.
И тут вдруг раздался оглушительный трезвон. Из буфета.
Далия мгновенно развернулась и бросилась к выдвижным ящикам. Я выскользнула из-за стола, собираясь убежать, но Далия, указывая на меня пальцем, крикнула:
– Стоять!
Миша вскочил. Другие гости тоже поднялись со своих мест. Никто не понимал, что происходит.
А Далия, держа в руках звонившие будильники, подбежала ко мне.
– Что это? – закричала она на меня.
Я пожала плечами и попятилась. Будильники трезвонили как сумасшедшие.
– Ради бога, – раздался из другого конца комнаты голос Маргариты, – заткни их!
Далия прошептала какие-то слова, и будильники превратились в бокалы для шампанского.
– Значит, это ты? – потрясенно произнесла Далия.
– Нет, – сказала я.
Она обернулась к матери:
– Но почему? Почему ты отдала власть этой простушке?
– Я так захотела, – ответила Маргарита.
Далия возмущенно закричала:
– Так это ты отправила ей приглашение?!
– Я, – призналась Маргарита.
– За моей спиной?!
– Нет, – сказала Маргарита. – Просто по почте!
Они стояли на разных концах комнаты и в упор глядели друг на друга, как два дуэлянта. Далия сказала:
– Ты заранее выбрала ее?
– Нет, – покачала головой ее мать. – Я только хотела познакомиться с Мишенькиной невестой.
Далия не находила слов, только снова повернулась ко мне, и кулаки ее сжимались и разжимались.
Гости загалдели, раздавались возгласы:
– Ничего себе!
– Это шутка?!
– Вот тебе и врушка-простушка!
– Я не хочу, чтобы она мной командовала! – истерично произнесла одна из женщин.
– Погоди, солнце, Далия все уладит, – ответил ей мужчина.
– Дорогая, – прикоснулся к плечу Далии подошедший к ней муж, – твоя мама имеет право сама выбирать, кому…
Далия скинула его руку:
– Ты еще тут! – И приказала, глядя на меня в упор: – Будь добра, передай мне власть. Сейчас же.
– Нет, – отказалась я. Не хотелось вот так сразу подчиняться этой мегере!
– Правильно, детка! – поддержала меня Маргарита Петровна.
Остальные стояли, шушукались, некоторые посмеивались, другие были в замешательстве. Я чувствовала себя то ли звездой сцены, то ли преступником на эшафоте. Чем-то средним между ними.
– Что ты говоришь, мама! – обернулась Далия к старушке. – Она ведь не из нас! Что она будет делать с силой клана?
– Что хочет, – сказала старушка. – Ну, немножко покуролесит, подумаешь!
– Покуролесит? – возмутилась Далия. – Никогда еще сила не попадала к простушке.
– Вот и посмотрим, – улыбнулась Маргарита.
Какая-то женщина проговорила:
– Но ведь это может быть опасным.
– И разве она кому-то сможет помочь? – раздался мужской голос.
– Или поддержать? – спросил кто-то еще.
Похоже, глава клана опекает все семейство, как курица цыплят.
А Миша посмотрел на меня и спросил:
– Почему ты мне-то не сказала?
– Да я и сама не поняла! – чуть не плача, сказала я.
– Передай мне власть, – сказала Далия. – Просто прошепчи в ладонь «Передаю своей все от своих» и хлопни меня по уху.
Я нервно рассмеялась. Но никому больше предложение Далии не показалось смешным. Все смотрели на меня круглыми серьезными глазами и ждали моих действий.
Не хочу я передавать власть. Я никогда не была ведьмой. А вдруг мне понравится? Вдруг это мое призвание? И потом, в мире ведьм я просто супер-модель!
И я ответила Далии:
– Ну что вы! Как я могу ударить по уху вас, маму моего жениха? Да у меня рука не поднимется!
– Ах ты… – сказала Далия, но не продолжила и почти что спокойным голосом обратилась к Мише: – Сын, повлияй на нее!
Но Миша меня приобнял и сказал:
– Мама, это ее право. Ты же сама хотела, чтобы моя невеста оказалась ведьмой.
Далия нахмурила тонкие выщипанные брови:
– Да, но не за мой счет!
– Ну-у, – Миша пожал плечами. – Так или иначе…
– Тогда, тогда, – Далия лихорадочно соображала, – она должна остаться здесь, в нашем доме!
– Зачем? – испуганно спросила я.
– Я обучу тебя обращаться с силой.
– Ага, – сказала Маргарита, – и будешь упрашивать передать силу тебе?
– Я не останусь тут, – сказала я. – У меня работа. И вообще…
* * *
Когда почти все гости уже разъехались, Далия все еще уговаривала меня. Но мы не остались. Маргарита Петровна сказала, что я могу спрашивать у нее совета в любое время дня и ночи, и дала номер своего сотового.
Мы поехали обратно в город. По пути я успела превратить ручку дверцы в одуванчик, автомобильное кресло в надувной круг, а свою сумку – дважды! – в шотландского терьера и обратно. Я предпочла бы, чтобы у меня был терьер, а не сумка. Но сумка пожелала остаться собою.
Ничего, я научусь быть настоящей ведьмой.
Елена Звездная
Приворотный практикум
Ночь – время, позволяющее скрыть лица, имена и статусы, время темных сделок и запрещенных приемов, время, когда живет вера в призрачный шанс избежать наказания.
– Вы принесли? – Голос леди Эльсеи Соллер дрожал от нетерпения.
– Да, моя леди, мне удалось подкупить цирюльника.
– Так он осведомлен? – Эльсея сорвалась на крик.
– Он больше никогда не заговорит. – Голос ее невидимого собеседника был приглушен повязкой, но насмешку это не скрыло.
Леди мгновенно вспомнила о выдержке и собственном положении.
– Ваша плата, – сухо сказала она, протягивая внушительный кошелек с золотом.
– Ваш заказ. – Он все так же насмешливо протянул ей мешочек, который практически ничего не весил. – До встречи, леди.
– Мы больше никогда не встретимся, – с негодованием отрезала Эльсея.
– Как знать, – последовал загадочный ответ, и вор исчез в сумраке городского парка.
А леди, возблагодарив всех известных богов, придерживая платье и прижимая к груди заветный приз, за которым охотилась более пяти лет, поторопилась к ожидающему ее наемному экипажу.
* * *
Даника Соллер в эту ночь не спала, и причина имелась – утром следовало сдать материал для предстоящей практической работы, а материала у нее не было. Нет, если бы магианна Геневра, как обычно, потребовала зуб василиска, лапку летучей мышки, паутину ядовитого пещерного паука или на худой случай шерсть оборотня, проблем бы не возникло, но задача оказалась значительно сложнее – требовалась прядь волос мага. А маги – народ, собственными локонами не разбрасывающийся! В итоге вся группа третьего курса факультета Прикладной Магии вот уже неделю извращалась в способах добывания материала для практической работы. Какой? Магианна не сообщила, но принесенный материал проверяла самолично, и, если волосы принадлежали не магу, горе той, что принесла подделку, так как магианна Геневра отличалась злобным, вредным и мстительным характером.
Хлопнула дверь, затем послышались быстрые шаги по лестнице и перестук каблучков уже по коридору. Походку старшей сестры Даника узнала сразу и, плюнув на гордость, пошла просить помощи.
* * *
Раздеваться Эльсея Соллер начала еще в коридоре. Небрежно отбросила шляпку и пальтишко, у порога комнаты были сброшены сапожки, и, словно фея, девушка легко вбежала в спальню, расстегивая платье и кружась от нарастающего чувства эйфории! И в радостном кружении она не сразу заметила сестричку, грустно стоявшую на пороге.
– Дани, – Эльсея остановилась, – что-то случилось?
– Ты влюбилась или напилась? – Даника подняла сапоги, вошла и бросила их у двери. – Сначала бегаешь, словно дриада по весне, потом танцуешь молча, без музыки и весело. Склоняюсь к мысли, что напилась.
– Рыжая ехидина! – ничуть не обидевшись, воскликнула Эльсея и весело спросила: – А мысль о том, что я влюбилась, вы не допускаете, юная леди?
– Ты – и вдруг влюбилась? – скептически переспросила Даника и, пройдя к постели, устроилась на ней, скрестив ноги.
– Слушай, я девушка и тоже вполне могу влюбиться. – На этот раз Эльсея действительно обиделась.
– Прости, – ничуть не покаянно произнесла Дани. – Но, Эль, ты уже пять лет ненавидишь этого Эр Ваэна, который обошел тебя и получил должность придворного мага, и ненавидишь так сильно, что на иные эмоции тебя просто не хватает.
В словах Даники имелось зерно правды, но Эльсея никак не ожидала, что слова мамы, отца, тетей и вообще всех вокруг когда-либо повторит ее младшая сестричка. И это оказалось неожиданно болезненно.
– Дань, – она подошла и присела на край кровати, – не могу я этого простить, не могу, понимаешь? Это подло было, очень… и больно тоже очень, я же…
Эль замолчала. Даника с тяжелым вздохом протянула ладонь, коснулась длинных иссиня-черных волос сестрички, нежно погладила и спросила то, о чем раньше не решалась даже заговорить:
– Ты его любила, да?
Наверное, это была ночь откровений, потому что Эльсея Соллер впервые призналась даже самой себе:
– Да…
Дани об этом догадывалась, у них с сестрой было потрясающее умение влюбляться в настоящих сволочей и обязательно магов. Дани и сама уже год страдала по Нирву Хорсану, одному из лучших боевых магов университета и победителю знаменитых Мертвых игр, проводимых в запретных лесах, причем двукратному победителю. Сколько раз он выставлял ее полной неудачницей в глазах сокурсников и всего университета! Вот и сегодня, промучив всю неделю обещанием поделиться шевелюрой, Нирв торжественно вручил ей сверток с собственными волосами прямо в холле, во время перерыва и в присутствии половины университета. Дани едва не расплакалась от счастья, на нее с завистью смотрели все вокруг, но, когда магичка вернулась домой… светло-золотистые волосы Нирва превратились в черную пыль! И предъявлять магианне Геневре стало нечего! Так что завтра ее ожидал позор… очередной.
– А с тобой что? – заметив ее состояние, спросила Эль.
– Мне нужны волосы мага, – убитым голосом ответила Даника.
– Так… Нирв, он же обещал… – начала Эльсея и умолкла, увидев полные слез глаза сестры. – Все ясно.
Судорожно всхлипнув, Дани попыталась было рассказать… И не смогла. Слезы душили, а плакать она больше не хотела – и так проревела весь вечер. Эль обняла вздрагивающие плечики сестрички, бросила взгляд на стол, на котором лежал заветный мешочек с волосами обидевшего ее мага, вспомнила сумму, которую собирала два года и отдала сегодня, и внезапно поняла, что вот уже пять лет убивает свою жизнь ради такой ничтожной цели, как месть. Наиболее бессмысленной цели во вселенной! И зачем? Ради чего? Зачем ей все это?
– Дань, не реви, есть у меня волосы мага, – не скрывая горькую улыбку, сказала Эль.
– Что? Откуда? – Даника удивленно посмотрела на сестру.
– Да так. – Эльсея потянулась, поцеловала ее в припухший после рыданий носик. – Достала для одного дела, которое… просто не имеет смысла, так что материал для практикума у тебя есть, не грусти.
* * *
Время близилось к полуночи. В полумраке дворцового кабинета сидел высокий мужчина в камзоле придворного первой ступени и ждал новостей.
Новости явились в лице завернутого в черный плащ представителя гильдии воров.
– Все передал? – лениво поинтересовался королевский маг.
– Как и было приказано.
– Замечательно. – Маг поправил значительно укороченную шевелюру. – Теперь мне остается просто подождать.
Придворный маг Его Величества лорд Эр Ваэн наполнил бокал темно-бордовым вином, медленно сделал глоток и услышал неожиданный вопрос от вора:
– Вам девчонку не жаль?
– Мне? – Изумленный вопрос и громкий смех после. – Друг мой, вы мало что смыслите в делах королевства.
Но Рейтан Тень, упорствуя, произнес:
– Ее же казнят.
– Я в курсе. – Маг сделал еще один глоток, и на его чуть одутловатом от частых возлияний лице промелькнула подленькая улыбка. – И меня это более чем устраивает. А что с моими волосами?
– Сжег, – невозмутимо солгал вор, – сразу как леди проверила магический фон.
– Замечательно, – протянул маг, – вы свободны.
Вор едва заметно поклонился и бесшумно исчез.
* * *
Волосы были светло-золотистые, совсем как у Нирва Хорсана, разве что подлиннее. И фонили они достаточно сильно, так что Даника сразу поверила сестре и возблагодарила все Стихии за этот дар. А утром поместила локоны в ученический серый мешочек, блокирующий поисковые заклинания, и, не завтракая, побежала в университет.
Быть второй сестрой Соллер оказалось непросто, как и учиться у тех преподавателей, которые помнили о блестящих результатах Эльсеи, о неординарных способностях и больших надеждах, которые подавала выдающаяся адептка. Даника Соллер ожиданий преподавателей не оправдала. У нее имелись средние способности к боевой магии, совершенно низкие к некромантии и откровенно слабые к магии стихийной, но в практической Дани была на уровне с группой. На уровне тройки по принятой в университете пятибалльной системе. И не то чтобы Даника являлась неспособной ученицей, просто соперничать с высокими ожиданиями преподавателей оказалось непросто. В конце концов, когда от тебя ожидают звезд, а ты способен создавать лишь огненный шарик размером с яблоко, заниженные оценки становятся нормой.
Но Дани не унывала. Там, где ее сестра блистала выдающимися способностями к магии, Дани брала упорством, настойчивостью и абсолютно точным исполнением заданного. Эль в свою бытность ученицей в стремлении заполучить зуб василиска сожгла половину болота и вернулась героиней, Даника ничего жечь не стала, и не потому, что силенок бы не хватило, просто иной подход был у младшей сестры Соллер. И Дани, вместо того чтобы воевать с племенем василисков, предложила свои услуги в качестве лекаря. В награду василиск подарил ей два молочных зубика своего старшего сына. На возмущение профессора по боевой магии адептка Соллер ответила резонным: «В требованиях к практике четко указывалась необходимость добычи зуба василиска. О способах не было сказано ни слова, следовательно, способ остается на усмотрение адепта».
Практикум по успокоению кладбища в свое время Эльсея Соллер превратила в битву зла и добра, изничтожив нежить не только на кладбище в селении Улатень, но и во всех окрестных лесах. Даника, с ее-то крайне незначительными способностями, была брошена на успокоение восставшего кладбища у городка Змеевое. Не то чтобы это соответствовало правилам университета или считалось нормальной практикой, просто никак не могли избавиться профессора от идеи, что, если оставить младшую Соллер наедине с большой бедой, вот тут-то ее способности и пробудятся. Не пробудились! И перепуганная Даника использовала свой нестандартный подход, прямо спросив восставших мертвецов, чем они недовольны. И мертвецы, едва прошел первый шок от вопроса, высказались-таки о причинах собственного пробуждения. После Эльсеи Соллер жители селения Улатень отстроили себе новое кладбище, а сгоревший лес еще долго пугал проезжающих черными остовами сожженных деревьев. Практика же Даники Соллер завершилась отреставрированным кладбищем, уволенным с поста священнослужителем, который спустя рукава относился к обязанностям по отпеванию покойников, восстановленным забором вокруг городка и благодарностью тысячи горожан, коим удалось пообщаться с умершими родственниками, прежде чем те упокоились навеки. Когда юная магиня покидала селение, провожать ее вышли едва ли не все жители городка, и только хмурое лицо профессора по некромантии портило праздник. Собственно, он же и поставил тройку адептке Соллер, не пожелав выслушать объяснения последней.
Так что Данику Соллер на факультете Прикладной Магии недолюбливали как преподаватели, так и адепты, в первую очередь за то, что отличалась и вела себя совсем не как маг.
– Маги, адептка Соллер, должны внушать простым жителям страх и уважение! – неоднократно вещал ей ректор. – Мы сражаемся с нечистью, мы выступаем впереди королевской армии, мы опора королевской армии! И мы не чиним покосившиеся кровли деревенских изб, не лечим от банальной простуды и не помогаем жителям красить забор вокруг кладбища, «дабы там было красиво!».
И все бы ничего, но хуже всего пришлось Данике на третьем курсе. Магианна Геневра не просто невзлюбила адептку, она возложила на себя великую миссию все же сделать из младшей Соллер достойного мага. Рвение, приложенное к исполнению взятых на себя обязательств, профессор Геневра вполне могла бы направить, например, на уничтожение армии врагов королевства, и те, несомненно, дрогнули бы перед лицом столь сурового противника, но не Даника. Вопреки всем ожиданиям адептка Соллер стойко терпела двойки по идеальным контрольным работам, единицы по безукоризненно выполненным практикумам и даже постоянные придирки во время лекций. Казалось, ничто не могло поколебать удивительного спокойствия третьекурсницы, но тут к сердцу юной магини подкралась первая любовь.
Нирв Хорсан ворвался в ее жизнь стремительным золотым смерчем. В буквальном смысле. Он появился, перенесшись с помощью светового вихря, и прикрыл ее от шипящего огнекрылого дракона, неожиданно возникшего прямо в фойе университета. Тот факт, что дракона случайно создал сам Нирв, банально не соблюдя требования техники безопасности на практикуме, уже не имел никакого значения. Дани влюбилась. С первого взгляда. И на приносившего извинения мага, которому в случае жалобы подвергшейся нападению адептки грозило бы исключение, взирала влюбленными глазами. Парень случившееся осознал сразу, осмелел, забыл об извинениях и перешел к предложениям. Это было не слишком умно с его стороны, так как на предложения скромная тихая девочка решительно ответила: «Нет». Это «нет» прозвучало громко, было услышано всеми присутствующими, и маг такого оскорбления не простил. Мстил Нирв изысканно, прилюдно выставляя Данику Соллер в не самом лучшем свете, и да, безнаказанно пользуясь тем, что влюбленная девочка не могла заставить себя нажаловаться на него преподавателям. Дани не жаловалась, она приходила домой и тихо плакала в ванной, не слушая увещеваний огненного и водяного духов, которые обычно постоянно спорили, но во мнении, что маг Хорсан последняя сволочь, были удивительно единодушны.
Однако вчерашний поступок Нирва стал последней каплей для Дани. Действительно последней. И, взбегая по высокой лестнице к дверям университета, девушка уверенно сказала самой себе: «Ты справишься, Даника Соллер. Ты сможешь».
Иногда достаточно приободрить себя саму, чтобы перейти к решительным действиям.
– Кто? – прорычали хранители университета.
– Адептка Соллер, третий курс, – оттарабанила Дани.
– Входи, – ответили двери, обращаясь призрачным туманом.
И Даника вступила в огромный холл университета, способный вместить половину королевской армии благодаря увеличенным магией пространствам.
Строгая прическа, черный ученический костюм, черная сумка с учебниками и тетрадями – и Дани влилась в поток столь же строго одетых адептов. Живая лестница, извиваясь подобно змее, донесла ее и других опаздывающих магов до четвертого этажа, а вот там, в широком, отделанном красным бархатом коридоре, ее ждали.
– Дани, любовь моя! – издевательски громко воскликнул Нирв.
Черное на красном фоне выглядело эффектно, а уж светловолосый Нирв и вовсе выделялся среди затянутых в черное темноволосых одногруппников. Их сегодня тут оказалось двенадцать, а Дани, сознательно явившаяся к самому началу практического занятия, надеялась избежать этой встречи до того, как справится с заданием. Не вышло.
– Даника, где же твои манеры, дорогая? – продолжал паясничать Нирв.
А ведь клялся, что больше не будет и что любит только ее, и волосы демонстративно отрезал и ей передал, позерствуя перед всеми. Адептка Соллер судорожно вздохнула, выдавила улыбку, скорее нервную, чем радостную, и, торопливо обходя мага, на ходу ответила:
– Сияющих звезд, Нирв. Извини, опаздываю, после поговорим… дорогой.
И девушка влетела в аудиторию, втянув шею и прислушиваясь к звонку, который возвестил начало занятия.
* * *
В черном кабинете магианны Геневры всегда горело ровно двести двадцать семь свечей. Они сверкали вдоль стен, находясь от них на расстоянии ладони, кружили у доски в непрерывном вальсе и формировали полукруг под потолком, заливая все пространство неровным теплым сиянием. Другие преподаватели предпочитали свет магических шаров, но только не леди Геневра, которая была ярым приверженцем старых традиций в обучении.
– Адептка Соллер. – Ядовитый голос профессора прозвучал из глубины зала. – Неприятно осознавать, что и в пунктуальности вы сильно уступаете своей старшей сестре.
Дани покаянно опустила голову, прекрасно зная, что леди не приемлет ни оправданий, ни объяснений.
– Очередное разочарование в вас, адептка, – продолжила магианна, – очередное болезненное разочарование. Что ж, леди Магическое Недоразумение, проходите, занимайте место за столом и попытайтесь в очередной раз не ударить в грязь лицом… Хотя, вынуждена признать, мне уже слабо верится в наличие у вас хоть каких-то способностей.
Даника продолжала молчать, но почему-то с удивлением отметила: ей все труднее удавалось сдерживаться и молча выслушивать очередные умозаключения профессора прикладной магии.
– Чего мы стоим? – продолжала злобствовать магианна.
И Дани просто не выдержала:
– Мне очень жаль, магианна Геневра, но вы требуете от меня занять место за столом, не указав номер выделенного мне учебного места… – Дальше она говорить не хотела, однако почему-то сказала: – И это, к моему искреннему сожалению, вынуждает меня усомниться в ваших умственных способностях.
В аудитории, несмотря на наличие двадцати шести адептов, было и так тихо, теперь же установилась мертвая тишина. Казалось, даже свечи перестали потрескивать!
А скромная и сдержанная Даника Соллер, прекратив втягивать шею, выпрямилась, расправила плечи и уверенно посмотрела на застывшую от возмущения магианну, у которой даже высокий пучок седых волос, казалось, остолбенел от ярости.
– Что?! – визгливо переспросила магианна Геневра.
– Не вынуждайте меня усомниться еще и в вашем слухе, – почему-то сказала Дани. – Будьте столь любезны указать номер моего ученического места.
«И вот сейчас я отправлюсь к декану», – грустно подумала Даника, сама не понимая, как могла допустить подобные высказывания в отношении профессора прикладной магии.
Но произошедшее далее потрясло не только адептку Соллер, но и всех ее одногруппников.
– Так-так, – протянула магианна, складывая руки на груди и одаривая насмешливым взглядом адептку, – кажется, во имя Звезд, случилось невероятное, и тихоня обрела дар речи. Браво, Соллер!
Перепуганная Дани изумленно смотрела на магианну Геневру, та неожиданно приветливо улыбнулась и спокойно сказала:
– Место двадцать четыре, адептка Соллер, и я надеюсь, несмотря на злостную провокацию адепта Нирва Хорсана, вы располагаете материалом для сегодняшнего практического занятия.
После такого Даника только и смогла выдохнуть:
– Вы… знали?
– Соллер, неужели вы полагаете, что с моей квалификацией в области практической магии я не сумею услышать, о чем шепчутся ваши одногруппники?
Бросив взгляд на последних, Дани с отвращением увидела, как все торопливо отводят глаза.
– Да, магианна, материал для практического занятия у меня есть, – сухо ответила Даника.
Леди молча протянула ладонь и, едва адептка вложила в нее мешочек, прикрыв глаза, произнесла:
– Да, светло-золотистые волосы определенно принадлежат магу.
Половина присутствующих испуганно ахнула, приняв сказанное как признак того, что у Дани все же имеются волосы Нирва, и тотчас ввысь понеслись с десяток крылатых сообщений. Магианна Геневра случившееся не оставила без внимания, насмешливо сообщив:
– Минус балл каждому нарушившему дисциплину.
Над двенадцатью столами мигнули красные символы, снизившие мерцающие пятерки на тот самый один балл, – профессор отличалась строгостью.
– Великолепный материал, Соллер. – Магианна вернула мешочек растерянной Данике. – Ступайте на свое место.
Но не успела Дани дойти, как на доске вспыхнуло название лабораторной работы: «Приворотный практикум». Еще десять крылатых вестников взмыли над столами, неся несчастному Хорсану скорбные новости.
«Ой, Извечные Стихии», – только и подумала младшая Соллер, вынимая прядь волос несчастной жертвы обучающего процесса.
В следующее мгновение непроницаемый купол накрыл каждого адепта, отрезая от всего мира на время выполнения задания. На столе начал проявляться текст – условия проведения практического занятия. Первый пункт гласил:
«Использовать наиболее действенный из изученных приворотов либо группу приворотов, для достижения максимального эффекта».