Моему отцу, который научил меня смотреть в небо
На северной околице большого торгового города Тарантос, на тихой улочке Двух Кузнецов приютилась лавка «Три чуда», которая зазывала посетителей старомодной вывеской со ступой и помелом.
Пусть настоящая ведьма за предложение влезть в ступу дала бы без раздумий шутнику в глаз, но факт остается фактом: едва ступа на моей вывеске сменила аккуратную надпись «Магические услуги всех категорий», как покупателей стало в два раза больше. Читать в нашем городке умел едва ли каждый второй, а вот то, что ведьмы летают в ступе, правя помелом, знали даже пятилетние дети.
Сейчас в моей лавке расхаживала почтенная матрона, из тех, что переживут не только третьего мужа, но и пятую невестку. Пышнотелая мадам торчала в лавке уже полчаса, рассматривая товар, но так ничего и не выбрала, из чего я заключила, что мадам пришла за теоретически незаконным, но весьма выгодным с практической точки зрения зельем. Выглядела женщина вполне прилично, но в глаза бросалась нервозность.
Ну почему именно сегодня? Когда через полчаса должен явиться сын градоначальника!
О предстоящем визите я узнала еще вчера и с тех пор гадала, что же могло понадобиться от меня первой шпаге города, завидному жениху и начальнику портовой торговли. И именно когда я ждала клиента, все утро приводя в порядок и себя, и лавку, водные черти принесли эту… Круглую мадам!
Мадам как раз нюхала связку перьев, которыми я сметаю паутину с банок, и я поняла, что если не возьму ситуацию в свои руки, то визит Родерика окончится грандиозным провалом – ни Родерик мне ничего не скажет, ни мадам ничего не купит.
Я поправила волосы, отряхнула юбку и, нацепив на лицо самую дружелюбную улыбку, решительно вышла из-за прилавка, потрясая связкой амулетов.
– Могу я вам чем-то помочь? – поинтересовалась я, выныривая у мадам под рукой, как чертик из табакерки. – Вас интересует медицина или косметика? Могу предложить замечательный крем для лица, придающий коже изысканную бледность! Или капли, изменяющие цвет глаз. Вам бы подошел полночно-синий.
Мадам смущенно прокашлялась, едва не уронив баночку с порошком от чесотки.
– А от морщин что-то есть? – застенчиво поинтересовалась она, хотя морщин у нее еще не было.
Я молниеносно выставила на прилавок длинный ряд баночек.
– Вот этот крем для кожи вокруг глаз, вот этот для лица и шеи, а вот моя гордость – крем для рук. Две недели – и ваши руки ничем не уступят рукам молодых прелестниц.
– Беру! – решительно произнесла она, смахивая все предложенное в сумку.
– А вот этот крем следует наносить на лицо утром, после умывания, тогда весь день кожа будет сиять! – Поняв, что в деньгах покупательница не стеснена, я поспешила выставить на прилавок еще ряд баночек. – А вот это – маска для лица, в состав которой входит натуральный жемчуг.
Женщина помялась, а потом наклонилась ближе:
– А для похудения что-то есть?
– Могу расписать вам диету и назначить настойку, – решилась я. – Гарантирую, что если вы будете придерживаться ее в точности, то через месяц все ваши платья придется ушивать. Но предупреждаю: малейшее отклонение – и результата не будет!
– Хорошо-хорошо, – заторопилась мадам, вытаскивая деньги. – И жемчуг этот ваш, хочу две баночки.
– Приходите завтра, я составлю вам маску по особому рецепту.
– И капли для глаз, хочу синие глаза!
Выпроводив мадам и сосчитав выручку, я пришла в замечательное расположение духа и, насвистывая песенку про влюбленную русалку, принялась поправлять занавески. Ох ты черт, паутина в углу!
– Мадемуазель Ранита? – кашлянули внизу. Я закачалась на стремянке, утвердительно чихнула и едва не упала вниз. – Вас должны были предупредить, что я приду.
– Да-да. – Я торопливо нашаривала ногой перекладину, пытаясь не уронить метелку с паутиной на голову важного гостя. – Чем могу помочь?
– Мы могли бы поговорить наедине?
– Конечно! – согласилась я, оглядываясь назад, – не исчезла же эта перекладина со стремянки! Ой!
Я упала точно на руки клиенту. Метелка с паутиной торжественно шлепнулась на пол.
– А что вы хотели? – беспомощно поинтересовалась я, пытаясь слезть. Гость смотрел на меня удивленными глазами, пытаясь совместить в голове мою профессию с моим внешним видом. Ну да, рыжая! Ну кудрявая до неприличия, ну встрепанная! Но зачем же так смотреть? – Так что вы хотели?
– Я… то есть… – Меня наконец-то поставили на пол и даже помогли принять устойчивое положение. – Мне нужна консультация.
– В какой области? – Я поправила цветастую юбку и попыталась найти шаль, которая еще минуту назад была на моих плечах.
– В области любовной магии, – мрачно сообщил молодой мужчина, наклоняясь и поднимая мою шаль с пола. – Вы в ней разбираетесь?
– Запрещено законом, – пискнула я.
– А за десять золотых? – уточнил сын градоначальника, вытаскивая кошель.
– Штраф пятнадцать золотых, – обреченно сообщила я, рассматривая его медальон, выбившийся из-под воротника: перечеркнутый стрелой круг – символ королевской разведки.
– Штраф я оплачу, – проворчал он, оглядываясь и рассматривая лавку.
– Тогда за десять золотых я с радостью вас проконсультирую, – сдалась я.
Лучше согласиться добровольно, чем нарваться на проверку лавки магическим сыском. Если и не найдут ничего, то нервы попортят и клиентуру распугают точно.
Родерик по-хозяйски закрыл дверь, задернул занавески на окнах и прошел в заднюю комнату. Я поспешила следом, ругаясь про себя всеми известными словами, – навести порядок в задней комнате я не успела.
– Чаю? – предложила я. – Воды? Печенья?
– Чаю, – согласился мужчина, устраиваясь в моем кресле.
Я налила в чашку ароматной заварки, долила кипятка и бухнула перед гостем. Потом сгребла со стола десяток баночек и бесчисленное множество пучков трав и быстренько спрятала куда подальше.
– Ранита, сколько вам лет? – внезапно поинтересовался мужчина.
– Двадцать, – приврала я. – А что?
– Я думал, вы старше, – пробормотал он. – Но, увы, выбора у меня нет. Мне нужна ваша помощь.
– Вам нужен приворот? Длительный? Какой силы?
– Погодите-погодите! – Родерик вскинул руки. – Не нужен мне никакой приворот!
– Тогда зачем вы пришли? – растерялась я.
– Мне нужен как раз не приворот, а отворот! Моего брата приворожили.
– У вас есть брат? – удивилась я.
Мужчина закатил глаза, выражая таким образом свое мнение и о брате, и о моей осведомленности.
– Есть. Ему семнадцать, и он собрался жениться на размалеванной девице, которая путает вилки и не умеет ничего, кроме как выставлять напоказ грудь. Она его приворожила!
– А если это любовь? – предположила я. – Семнадцать лет, как раз самое время обращать внимание на грудь.
– Даже если и так, – прошипел Родерик, – я все равно не позволю этой свадьбе состояться. Вы меня поняли?
– Да, – вздохнула я. – Сейчас приготовлю отворот. Он снимет всю любовную магию.
А что еще я могла сказать?
Я распалила свечу и принялась за дело. Родерик в это время бродил по лавке, изучая ассортимент. Да, выбор у меня богатый, так и прибыль за эти ценности идет не мне. За лавку мне еще три года расплачиваться, так что, пока гость развлекался, я работала.
Составить приворот несложно. Сложно сделать его действие продолжительным и рассчитать так, что привороженный будет принимать вспыхнувшую страсть за чистую монету. Если вдруг девушка начнет выскакивать из окна навстречу любимому, от которого еще вчера запиралась в каморке, то даже соседи заподозрят неладное. Покажут магу, тот нажалуется в сыск, и ведьме влепят штраф и выговор. Пять выговоров – прощай лицензия!
У меня было три.
А вот отворот делать намного проще: смешай травы, пошепчи над водой – и вся магия из клиента выветрится. Если же любовь настоящая, то и приворот, и отворот не подействуют. Главный закон магии, будь он неладен. Попытайся объяснить клиентке, что приворожить женатого парня не получится, так как он любит жену! И спасайся потом от недовольной девицы за закрытыми дверями! Я приворотами старалась не торговать, разве уж совсем денег не было.
А вот отвороты делала, что называется, по памяти. Даже в книгу заглядывать не приходилось, рецепт я помнила наизусть.
Спустя полчаса сын градоначальника ушел, снабженный ценной скляночкой и советами, а я побежала в банк. Наученная горьким опытом, я знала точно: деньги нужно отдавать тогда, когда они есть, пусть даже бегать в банк придется несколько раз в день, иначе сама не поймешь, как круглая выручка превратилась в новую юбку или шарфик. А так – получила деньги, отдала, и спокойна.
* * *
Дверь в мою квартиру дубовая, старая и рассохшаяся, и при стуке она выдает не положенное «тук-тук», а мерзкое «бахр-бухр-р». Звук настолько противный, что я предпочитала вставать с колоколом часовенки и бежать в лавку без завтрака, но не просить добрую соседку разбудить меня пораньше. Последний месяц я обещала себе купить к двери колокольчик и просыпаться под мелодичный перезвон, но деньги волшебным образом заканчивались еще за две улочки до нужной лавки. То мне понадобились новые чашки, то шарф, то теплая шаль, то фунт сахара, но до колокольчика дело так и не дошло.
Сегодня утром дверь выдала даже не «бухр-р-бухр-р», а настоящее «бахр-р-бах-бух», заставив меня подскочить на кровать и едва с нее не упасть. Пожар? Соседская девочка опять подавилась вишней? У жены купца роды? Нет, вроде ей еще две недели ходить, да и повитуха уже ждет.
Неужели соседка снизу опять будет обвинять меня в том, что я свела ее мужа? Он, мол, к ней охладел, потому что я его втихомолку травлю. Ну да, в вино отворот подсыпаю.
«Бахр!!!» Долбили явно кулаком.
Я подхватилась с кровати, едва не сшибла по дороге табурет и вылетела в гостиную. Задвижка щелкнула, и я увидела злого, невыспавшегося и весьма недружелюбного сына градоначальника, сверлящего меня взглядом.
Ой!
Я натянула рубашку пониже и попыталась что-то сделать с волосами.
– Не утруждайте себя, – хмуро бросил он, плечом отодвигая меня с дороги и проходя в гостиную. – Ваш отворот не подействовал.
– Деньги не отдам, – проворчала я, рыбкой проскальзывая мимо него в спальню и хватая первую попавшуюся юбку. Ой, рабочая, заляпанная жиром и остро пахнущая травами, ну да боги с ней. Главное, что ноги прикрывает.
– Мне не нужны деньги, – пояснил Родерик, когда я вернулась в гостиную. – Мне нужен отворот. Настоящий.
– Родерик… Могу я вас так называть? Я сделала настоящий отворот. Если бы вашего брата напоили приворотным зельем, отворот бы подействовал.
– Тогда почему он не подействовал? – прорычал мужчина. – Я ему всю склянку влил в чай, а он до сих пор стихи пишет и свадьбу планирует!
– Он точно выпил?
– Я следил. – Родерик отвернулся, закусив губу. Я против воли его пожалела, видя неподдельное огорчение.
– Тогда он действительно влюблен.
– Ранита, – проникновенно произнес он, – я не возражал бы, если б он привел домой бедную ткачиху, цыганку, толстую вдову с детьми или хромую уродину, но если бы видел, что они любят друг друга. А эта девка его доит, если вы понимаете, что это значит. Я не успеваю от него семейные украшения прятать.
Мужчина глубоко вздохнул, успокаиваясь и приходя в себя:
– Ранита, это не любовь. Она его приворожила.
Я задумалась, массируя виски:
– Ну ладно, если она не поила его зельем, то могла слепить куколку.
Родерик вздохнул и посмотрел на меня, как на неразумного ребенка. Видимо, нужно объяснить подробней.
– Самые распространенные привороты – это зелья. В зелье заказчик добавляет каплю своей крови и дает клиенту. Тогда зелье вызывает симпатию, влюбленность, страсть. Или банальное сумасшествие, если ведьма ошиблась с формулой. Но приворот на зелье самый простой, снять его несложно, нужно только подлить клиенту отворот, что вы вчера и сделали.
– То есть моего брата поили не зельем? – догадался мужчина. – А чем?
– Хорошая ведьма может сделать куколку. Обычно берут волосы (заказчика и клиента), зашивают в куколку и прячут ее поблизости. Обычно в спальне. Еще девушка может пользоваться мазями или притираниями. Тогда к ней будут неровно дышать окружающие мужчины.
– Нет, они дышат ровно.
– Значит, куколка, – подвела итог я.
– Как с ней бороться?
Я поежилась:
– Куколки запрещены магами. Это наше негласное правило, за них можно лишиться лицензии.
– А за приворот нет? – прямо спросил Родерик.
– Если ведьма не попалась, то нет. Попалась – наложат штраф и объяснят, как не попадаться. Привороты и отвороты дают сорок процентов выручки любой мало-мальски успешной ведьме. А вот за куколку можно пострадать: если слепить ее неправильно, то можно навредить клиенту, так что следят за этим строго.
– Тогда вы поможете мне ее найти и уничтожить, – безапелляционно заявил мужчина.
Ой, да неужели?
– Сколько? – прямо спросил Родерик. – Я не стеснен в средствах.
– Двести золотых, – выпалила я запредельную цену, только чтобы он оставил меня в покое.
– Вы получите их, когда куколка будет уничтожена. – Он сглотнул и с видимым усилием закончил: – А если мы ничего не найдем, то вы получите… скажем, сорок золотых за потраченное время.
Я схватилась за голову – надо было просить больше. В своей жизни я сталкивалась с куколками: на втором году обучения я слепила запрещенную вещь и подложила парню, из-за которого мне пришлось вынимать лучшую подругу из петли. Слепила на совесть, так что он до сих пор сохнет по рыночной торговке – снять мой приворот не сумел даже ректор академии, настолько много сил придала мне злость. Именно за ту куколку я и получила три своих предупреждения, но оно того стоило.
Сталкиваться с этим еще раз я не хотела, пусть даже дело было богоугодным и неприлично прибыльным. Двести золотых – половина моего долга за лавку, мне столько за год не заработать.
– Родерик, а вы уверены, что вашего брата приворожили? – безнадежно спросила я. – Может, просто мальчишеская дурость?
– На мальчишескую дурость мамины украшения не вешают, – отрезал мужчина. – Сегодня вечером прием, тогда и обыщем его комнаты. Я заеду за вами.
– Когда? До шести я занята.
– Тогда заеду в шесть. Надеюсь, у вас есть приличное платье?
Мм… Видимо, что-то отразилось на моем лице, поскольку он вытащил толстый кошель и бросил на стол:
– Я приеду в шесть, так что у вас есть время пройтись по лавкам. Да, сделайте что-то с волосами. Если рядом со мной появится девушка с такой прической, мне придется драться на дуэли.
– Тогда сделайте что-то со своим языком, – любезно посоветовала я. – Если рядом со мной появится мужчина с такими манерами, то завтра он обвенчается с первой попавшейся нищенкой. Я ведь не только снимать привороты умею.
Родерик рассмеялся, рассматривая меня с интересом.
– На самом деле, Ранита, вы очень красивая и прическа у вас роскошная, – отсмеявшись, произнес он. – Но она будет неуместна на приеме – девицы с шиньонами и накладными косами вам волосы повыдирают из зависти.
Мужчина поднес мою руку к губам, поцеловал кончики пальцев и подмигнул.
– В шесть я за вами заеду, – повторил он и ушел.
Я осталась сидеть в кресле, хлопая глазами.
* * *
– Золотце, я в восторге! – заявила вчерашняя мадам, впархивая в лавку. Выглядела она лучше и даже была вполне мила, если вы любите женщин, за которых можно держаться сразу обеими руками. – Твой крем – это чудо! А маска! Милая, ты обязана приготовить мне еще что-то.
– Простите, но капли для глаз еще не готовы, они должны настаиваться три дня, – соврала я, лихорадочно пытаясь придумать, что надеть на прием. Казалось бы, сбылась девичья мечта, а радоваться почему-то не хотелось.
– Ничего-ничего, – замахала руками мадам, поправляя на шее шарфик. – Я зайду за ними позже. Дорогая, ты же обещала мне диету.
Я вытащила сложенные пополам листки и вручила женщине.
– Два месяца, но помните, ни одной лишней корки хлеба. А сейчас я могу сделать вам маску для волос, шампунь и духи, привлекающие мужчин.
– А на мужа подействуют? – заволновалась женщина:
– Приворотами не торгую, – отрезала я, полная плохих предчувствий. Но мадам хотела не приворот, а бальзам от лысины для мужа и настойку от изжоги для него же: «У моего Ларчика нервная работа, он часто жалуется на изжогу».
Пока я готовила все необходимое, мадам выбирала себе масла, травы для подушки и статуэтку из розового кварца, призванную сохранять мир в семье.
– И от мигрени что-то, – попросила она, когда я упаковала ее заказ. – Деточка, ты сегодня сама не своя. Что случилось?
Я против воли растаяла от такого дружелюбия:
– Меня пригласили на прием.
– Так это же здорово! – всплеснула руками мадам.
– Но мне совершенно нечего надеть!
– Дорогая, дайте мне два часа и еще одну баночку крема, – попросила женщина и решительно подхватила одной рукой свои покупки, а второй – меня.
* * *
Самые лучшие магазины находились на улице Фонтанов, которая одним своим концом упиралась в главную площадь, а вторым – в сквер Блаженных Дев, где, по преданию, на нечестивых девиц снисходило прозрение и покаяние. Так ли это – неизвестно, но рассерженные родители регулярно притаскивают сюда уличенных в блуде дочерей, тыкая их носами в статую святой Серим. Именно сюда привела меня мадам Вильта, беспрестанно щебеча, что до шести вечера сделает из меня принцессу.
Честно говоря, верилось с трудом. Нет, внешностью я была довольна, но то, что было уместно дома и в академии магии, здесь считалось уродством. И если мои рыжие кудри, свидетельствующие, по мнению многих, о способности к колдовству, помогали в бизнесе, то веснушки признавались дурным тоном. К тому же кожа у меня была золотистой, а настоящая аристократка белизной кожи должна соперничать с только что побеленной стеной.
– Ах, милая, – кудахтала мадам Вильта, бегая от одной витрины к другой, – ты же просто красавица! Мы сделаем из тебя принцессу!
Да ну? Ну да, куда ж мы денемся?
– Так. – Мадам решительно ворвалась в лавку и хлопнула в ладоши. – Красный сольется с волосами, синий сделает тебя излишне простой, розовый оставим дебютанткам, зеленый в этом году носит полгорода, а надевать на малый прием белый – дурной тон.
«С каких пор?» – хотелось спросить мне, но не успела я открыть рта, как вокруг уже суетилась швея с помощницей.
Я перемерила десяток платьев, запыхалась и мечтала только об отдыхе, но мадам была недовольна.
– Ты должна выглядеть как сказочная фея! – говорила она, гоняя швею туда-сюда.
Я кивнула и увидела платье своей мечты. Цвета топленого молока, украшенное по подолу атласными розами, с кружевными рукавами и квадратным вырезом. Я уцепилась в него и отказалась расставаться, но мадам мой выбор одобрила, и швея начала сноровисто подшивать платье по моей фигуре.
На мне затянули корсет, на ноги надели чулки и заставили влезть в туфли на каблуках, но ради платья я была готова и не на такие жертвы. Увидев себя в зеркале, я восхищенно ахнула.
– Теперь самое сложное. – Мадам Вильта легко подхватила тяжеленное платье и дернула меня за руку. – Осталось три часа, а прическа до сих пор не готова!
Ой, вот на прическе принцесса и кончится, потому что сладить с моими волосами не смог еще ни один цирюльник.
Но Вильта не собиралась сдаваться так просто, и через два часа на моей голове красовалась прическа. Найденный специалист не собирался сражаться с моими кудрями, а наоборот – сделал их еще ярче и выразительней.
* * *
В шесть вечера я сидела в своей гостиной, наряженная в новое платье и одолженные доброй Вильтой золотые серьги. На ногах у меня были новые туфли, и я отчаянно боялась, что в самый важный момент я споткнусь и упаду. Последние полчаса я судорожно красилась, пытаясь придать глазам выразительность, а губам блеск. Хотелось произвести хорошее впечатление… ну и показать мужчине, что я не только паутину сметать умею.
Огорчало меня только одно – кавалер запаздывал.
Родерик появился только в полседьмого и уже привычно постучал кулаком в дверь. Я поправила платье и открыла ему.
– Отлично… – Мужчина замолчал, рассматривая меня прищуренными глазами. – Ранита, я уже говорил вам, что вы прекрасны?
– Двести золотых, и я согласна послушать еще раз, – заверила я, пытаясь не показать, что польщена. – Идемте?
– Одну минуту! – Родерик распахнул появившийся в руках футляр, и я ахнула – в жизни не видела такого красивого колье. Ой, и браслет есть! Однозначно сегодня вечер чудес.
– Спасибо, – растерялась я, позволяя надеть украшение себе на шею.
– Карета ждет. – Родерик подал мне руку и повел вниз по скрипучим ступенькам. – Надеюсь, мы ввязались в это не зря. Сегодня Дир чуть не подарил этой кукле мамин гарнитур с бриллиантами, я едва успел спрятать и соврал, что одолжил кузине на свадьбу. Если и дальше так пойдет, то я отошлю его в военную академию в соседнюю страну.
– Если куколка есть, я ее найду, – с тяжелым сердцем пообещала я.
* * *
Сегодняшний прием проходил в доме градоначальника, стоящем на тихой и респектабельной улице Агафона Доминика, который прославился тем, что за семьдесят лет своей жизни был женат двадцать семь раз. Вдоль улицы тянулись роскошные дома, а перед ними разместились клумбы с розами, вечноцветущими колокольчиками, синими ирисами и разноцветными гиацинтами.
В главном зале ярко горели тысячи свечей, на возвышении играл на скрипке старый музыкант, а рядом своей очереди ждала молодая певица, пока что кокетничавшая с разряженным юнцом.
Родерик окинул залу профессиональным взглядом, подхватил два бокала игристого вина и увлек меня на террасу.
– Дира пока нет, удаляться в спальню рано, так что приглашаю вас насладиться вечером. Могу предложить вино, танцы, шоколад и музыку. Вы танцуете?
Я отпила еще несколько глотков вина, чтобы успокоиться, и кивнула. Мужчина подмигнул мне и увлек в зал, где кружились пары.
Было тому виной вино или подействовало предвкушение вечера, но я забылась и флиртовала с Родериком так, словно он не на работу меня привел, а на свидание. Мы кружились под звуки скрипки, держась за руки, смеялись над шутками друг друга и обсуждали последние городские сплетни. В частности, Родерика как начальника портовой торговли очень интересовало, правда ли почтенный купец Добрынь собирается женить сына на певице, а владелец банка, господин Потаня, сватается к дочери нашего городского мага. Если про купца я точно знала, что его сын выпил отворотов на двадцать золотых (ни один из которых на парня не подействовал), то история сватовства меня изрядно повеселила.
Нашему городскому магу было под сто, а его красавице дочери – семнадцать, и за последние два года почтенный маг спровадил за ворота своей башни в общей сложности порядка тридцати женихов. Юная дочь влюблялась раз в месяц, маг же считал, что чувства должны быть проверены временем, как у них с ее матерью, к которой он посватался только через пятнадцать лет знакомства. Так что покуда очередной кавалер собирал сватов, ветреная красотка успевала напрочь позабыть о своей влюбленности и выдворяла несчастного.
Я смеялась, Родерик улыбался, и я поймала себя на том, что смотрю на него почти что влюбленными глазами. Спохватившись, я попыталась настроиться на профессиональный лад, но у меня ничего не выходило – карие глаза кавалера постоянно отвлекали.
Когда я была уже почти готова бежать из залы, теряя туфли, как сказочная принцесса, Родерик наконец-то решил, что уединившаяся в спальне парочка уже не привлечет ненужного внимания. Мы допили вино, прихватили с собой конфеты и пошли творить благие дела, надеясь, что нас не поймают.
Коридоры в этом доме явно были зачарованы, иначе как объяснить, что нам пришлось блуждать целых полчаса? Хотя, может быть, Родерик тщательно избегал ненужных встреч и вел меня самой длинной дорогой.
– Извини! – внезапно выдохнул он, прижал меня к стене и начал целовать.
Я задохнулась от возмущения, но раздавшиеся шаги помешали мне влепить ему заслуженную оплеуху. Шаги приблизились, раздался смешок, удалились – и меня отпустили.
Мы стояли в темном коридоре, глядя друг на друга.
– Черти б их побрали, – пробормотал Родерик, вновь наклоняясь, а я…
А я, вместо того чтобы оттолкнуть его, подалась вперед и обняла за шею.
Счастлива я была целых две минуты, пока мы обнимались и голову кружил хмель. Потом вспомнилось холодное «И сделайте что-то с волосами», и я оттолкнула Родерика, отскочив в сторону.
– Ранита! – Он схватил меня за руку. – Извините, я не хотел…
– Ничего страшного, – спокойно произнесла я, поправляя платье и прическу. – Идемте, у нас много работы.
* * *
Спальня младшего сына градоначальника была обставлена с изысканной роскошью: огромная кровать была накрыта покрывалами тончайшей выделки, а под ногами стелился восточный ковер невероятной красоты. Неизвестные постарались на славу, украсив деревянные медальоны на стенах резьбой, а стены обив узорчатыми обоями. Сверху комнату освещала хрустальная люстра, а над камином висели пятирожковые подсвечники.
От семнадцатилетнего парня комнате достались две большие картины, изображающие батальные сцены, портрет знаменитого полководца (на полотне у него еще оба глаза были на месте), раскиданная повсюду одежда, валяющиеся по всем поверхностям листки (некоторые были измяты и перечеркнуты), свисающий с дверцы шкафа женский чулок, стоящая на подставке арфа с раскиданными вокруг нотными листами (некоторые с отпечатками сапог) и небрежно брошенный на кровать одноручный меч, кокетливо перевязанный женским пояском.
В целом комната производила впечатление хорошо обжитой помойки.
– Ну и свинарник! – с чувством произнес Родерик, оглядываясь. – Ты будешь смеяться, но здесь две горничные убираться не успевают.
Я согласно промолчала, ибо до такого я свое жилище не доводила даже во время экзаменов в академии магии.
– Так, ищите все, что может напоминать куколку. Она может быть в форме подушечки, куклы, мотка ниток, пряжи, перевязанного платка… – Я безнадежно махнула рукой. – В общем, ищите все, что хоть отдаленно напоминает куколку.
Первым делом я прощупала подушки, перетряхнула постель, влезла под кровать, отогнула ковер и выбила пыль из балдахина. Родерик путался под ногами, помогая в меру сил, но за полчаса мы так ничего и не нашли. Я вздохнула, наскоро заплела волосы в косу, чтобы они не лезли в глаза, и принялась за многочисленные комоды и сундуки.
Честно сказать, я и не пыталась маскировать свое вторжение – развести здесь еще больший бардак было невозможно, так что я особо не стеснялась, роясь в вещах. В шкафу я перещупала все камзолы и карманы, в сундуке перетряхнула все рубашки, но так ничего и не нашла.
В комоде попались совершенно фантастические мужские портки с тщательно вышитыми разноцветными птичками. Я рассматривала их, вытянув руку, но, как ни старалась, вообразить хоть кого-то из знакомых в этом шедевре не могла.
– Это последняя столичная мода? – не удержалась я.
Родерик изучил вещицу и растерянно пожал плечами – видимо, тоже опешил от неожиданности, представив на себе нечто подобное.
Внезапно в коридоре раздались торопливые шаги. Мы уставились друг на друга, потом Родерик дернул меня к кровати и беззастенчиво на нее повалил, упав сверху. Я задохнулась от тяжести и возмущения, но высказаться не успела – дверь в комнату открылась, раздался двойной смешок и удаляющиеся шаги.
Мужчина скатился с меня и отряхнулся.
– Самое смешное, – сообщил он, – что это был не Дир.
– Слушайте, здесь всегда так? – поинтересовалась я, поправляя платье. – То есть полное падение морали, парочки по углам и вторжение в чужие спальни?
– Нет, – честно ответил Родерик. – Просто сегодня слуги по моему приказу добавили в пунш чистой водки. Я решил, что так нам будет удобней искать.
Я расхохоталась, представив себе реакцию благородных господ назавтра. Ой и получат от родителей девицы, ой и будут разъяренные отцы гоняться за кавалерами! Зато заказов на отвороты и привороты прибавится!
– Не отвлекаемся! – приказал мой наниматель, распахивая последний шкаф. Оттуда на голову мужчине посыпались коробки и рубашки, а сверху торжественно упала сабля в ножнах.
– Убью этого разгильдяя! – выругался Родерик, сгребая вещи и ногами заталкивая их обратно в шкаф. – Неужели так сложно поддерживать порядок в одной-единственной комнате?!
– Может, у него душа поэта? – вступилась я, приседая перед шкафом на корточки.
* * *
– Завтра мы собираемся на пикник, – с безнадежным выражением лица рассказывал мужчина, провожая меня до дома. – Я заеду за вами в полдень.
– Родерик, я ручаюсь, что в комнате вашего брата не было ничего магического. Даже банального амулета от сглаза, не то что куколки. Может, он просто влюбился?
– В полдень я за вами заеду, – скрипнул зубами мужчина. Постоял, потом быстро наклонился и поцеловал меня. Так же быстро отстранился и сбежал вниз по скрипучей лестнице.
Я прошла в спальню, забралась на кровать с ногами и дала волю слезам.
Встрепанная ведьма и сын градоначальника – чем не тема для сказки? Разве что ведьме придется что-то сделать с волосами и надеть приличное платье.
Ночью мне приснился Родерик. Мы шли по цветущему лугу, разговаривая обо всем на свете.
* * *
– И он тебя поцеловал? – Мадам Вильта восхищенно всплеснула руками. – Милая, он влюбился!
Я хлюпнула носом, пытаясь одновременно прожевать пирожное, запить его чаем и рассказать, отчего же я не рада.
– Брось эти глупости! – строго велела мадам, печально провожая взглядом каждый кусочек десерта. – Ты ему нравишься, он нравится тебе. Разве это не судьба?
– Вы еще скажите, что нас свела вместе магия, – проворчала я.
– А кто же еще? – удивилась Вильта, честно давясь постным салатом из морковки и капусты. – Вам самой судьбой было уготовано встретиться!
Я фыркнула в чашку с чаем.
* * *
На пикник я надела новую красную юбку и шелковую блузу, чем заслужила еще один комплимент. А после бокала вина Родерик осторожно поцеловал меня в уголок губ, явно не рискуя пойти дальше. Я теребила юбку, тоже не понимая, как себя вести. В результате мы, как примерные школьники, бродили по поляне, взявшись за руки. Было неожиданно приятно.
Брат Родерика появился только через два часа, обнимая за талию… Н-да, такой вырез не у каждой ночной бабочки увидишь. А макияж… Хотя тут скорее уместнее слово «грим».
Увидев брата, Родерик повел меня знакомиться. Я попыталась сыграть роль подружки и честно приклеилась к его боку, но переиграть конкурентку было невозможно – девица буквально висела на своем кавалере.
– Дик, Милла, рад вас видеть! – с таким радушием воскликнул мой наниматель, что я почти прослезилась от зависти. Мне так ни в жизнь не сыграть! – Познакомьтесь с моей Ранитой.
– Очень приятно! – расцвел Дик, целуя мне руку. – А это моя любимая Милла.
– Очень приятно, – пропела девица, прижимаясь к Дику внушительной грудью. – Мой голубчик сегодня водил меня выбирать шляпки.
– Как интересно! – воскликнула я, наступая каблуком Родерику на ногу. – А где вы были? Я вот вчера видела замечательную шляпку с синими перьями. Она такая милая!
Сообразив, что от него требуется, мой кавалер увлек брата на поиски напитков, проигнорировав ближайший стол, заставленный бокалами и бутылками. Я же придвинулась ближе к Милле и принялась щебетать, выспрашивая подробности их с Диком романа. О нашем с Родериком я безбожно врала.
Милла расхохоталась, заверив меня, что умеет вить из мужчин веревки. Я решила не уточнять, каким же образом, чтобы не шокировать свою хрупкую психику. Нашла взглядом братьев и чуть качнула головой – если Дик и правда влюблен, то я ничего не понимаю в этой жизни. Милла с каждым мгновением нравилась мне все меньше и меньше.
В частности, мои серьги были сочтены «довольно милыми», но сказано это было таким тоном, что мне захотелось вылить девице на голову фужер вина. К тому же последние пять минут она только и делала, что перечисляла подарки ухажера, а на мой вопрос о том, любит ли она его, Милла отозвалась рассеянным кивком.
Неужели действительно приворожила?
– У вас такая прекрасная кожа, – пропела я. – Чем вы пользуетесь?
– Я покупаю кремы у мага, – сообщила Милла. – Вы тоже можете к нему обратиться и свести свои веснушки.
Вот еще! Они мне идут.
Я как бы невзначай вытащила из кармашка флакончик с духами и слегка побрызгала на запястье.
– Говорят, что этот запах привлекает мужчин, – заметила я.
Девушка подвинулась ближе, и беседа потекла легче. Я почти уткнулась в нее носом, пытаясь поймать запах колдовских мазей, но она была чистой. Никакой магии. И не ведьма. Так что если приворот и был, то готовила его не она… Стоп!
Я расплылась в милой улыбке и бросила взгляд на Родерика. Будет тебе куколка, только потом не жалуйся.
* * *
– Скажите, а насколько сильно вы не любите невесту брата? – поинтересовалась я вечером, когда мы вернулись в дом градоначальника.
– Насколько? Не будь она женщиной, я отрубил бы ей голову, – признался Родерик, положив руку на эфес шпаги.
– Тогда я предлагаю вам план, – тихо произнесла я. – Милла не ведьма и сама составить приворот не могла. Если он есть, готовила его сильная ведьма. Я заставлю девушку обратиться к ней еще раз.
– Как?
– Пятьсот золотых, – твердо произнесла я. – Вне зависимости от результата.
– Вы чем-то рискуете? – догадался Родерик, пытливо на меня посматривая.
– Пять предупреждений, и ведьма лишается лицензии, – пояснила я. – У меня три.
– Приторговывали приворотными зельями? – полюбопытствовал мужчина.
– Приворожила сына одного графа к рыночной торговке.
Родерик против воли хрюкнул от смеха:
– Надолго?
– На всю жизнь. Снять приворот не смогли.
Мужчина некоторое время смотрел на меня, взвешивая мои слова, потом отвернулся:
– Чем он вам досадил?
– У меня была подруга. Она в него влюбилась, и он ее бросил, – скупо сообщила я.
– И только?
– Я вытащила ее из петли, – теперь отвернулась я. – Знаете, ведьмы редко бывают счастливы в любви.
– Почему? Можно ведь и приворожить.
– Мы, играющие силами и торгующие любовью, как никто другой ценим настоящие чувства. А когда они приходят, всегда находятся добрые соседи, шепчущие молодому мужу: «Приворожила». Обычно этого хватает, потому что настоящую любовь нельзя подпоить отворотом, но легко можно убить недоверием. Пятьсот золотых, Родерик, – мой долг за лавку. За меньшее я рисковать не стану.
– Пятьсот золотых, – пообещал мужчина.
* * *
Колдовала я ночью, в полночь, когда на небо взошла полная луна – самый благоприятный для ведьмы час.
Босая, в короткой рубашке, с распущенными волосами, я стояла в центре комнаты, возле столика, служившего еще моей прабабке.
На него я поставила серебряную миску с водой, четыре свечи и четыре неограненных берилла – кристаллы изумруда. Да, ведьмы зарабатывают много, но для сильного колдовства нам нужны серебро и камни. Шелк и пряности. Жемчуг и золото.
Если ведьма шепчет над глиняной тарелкой, помешивая воду перьями петуха, то и ведьме, и ее колдовству грош цена.
Часы отсчитывали последние минуты перед полночью, и я торопливо зажгла дорогие свечи, которые стоили десять золотых за набор из пяти штук.
– Что бы я ни делала, как бы странно себя ни вела, не вмешивайся! – повторила я.
Сидящий на диване Родерик кивнул, отодвинувшись на самый край. Я просила его уйти, но он уперся и захотел понаблюдать.
– Солнце, садящееся на востоке, – начала я, кругами ходя вокруг столика, – поглоти магию жизни. Стылые ветра, дующие