35. Реализованные в национальных правовых системах подходы к соотношению норм внутреннего и международного права являются разнообразными. Венецианская комиссия детально исследовала данный вопрос в ряде предыдущих работ, в частности, в Докладе об имплементации Соглашений по правам человека[7].
36. В некоторых странах, таких как Бельгия, Франция и Нидерланды, обязательные для государств соглашения рассматриваются как часть их правовой системы с момента выполнения ряда базовых условий (монистический подход). В результате, международное соглашение может быть применено национальными судами. Такие страны, как Швеция или Соединенное Королевство, принадлежат к группе государств, где суды полагают, что международные соглашения, являющиеся обязательными для государств в соответствии с международным правом, но не инкорпорированные в национальный правопорядок, не создают прав у физических лиц. В указанных странах (дуалистический подход) всегда необходимо либо включение международного договора в систему национального права, либо прямое указание в законе, какие именно нормативные положения договора следует расценивать как имеющие юридическую силу закона.
37. Сходным образом, существует большое разнообразие относительно статуса ЕКПЧ в национальном законодательстве по отношению к конституционным положениям. В Австрии ЕКПЧ придан эффективный конституционный статус. В некоторых странах, таких как Нидерланды[8], положения Конвенции имеют приоритет над положениями конституции. В Румынии конституционные положения, касающиеся прав и свобод граждан, должны толковаться и применяться в соответствии с Всеобщей декларацией прав человека и другими соглашениями, участником которых является Румыния, обеспечивая тем самым постоянную адаптацию румынской конституции к ЕКПЧ. Если возникают какие-либо несоответствия между соглашениями о фундаментальных правах человека, участником которых является Румыния, и национальными законами, международные нормы обладают верховенством, кроме случаев, когда Конституция или национальные законы содержат более благоприятные положения[9]. В большинстве стран, таких как Россия, Конвенция имеет суб-конституционный статус. В Германии также ЕКПЧ подчиняется немецкой конституции, однако обладает особым статусом[10].
38. Выбор модели соотношения между национальным и международным правом – суверенное право каждого государства[11]; какая бы модель ни была избрана, тем не менее, государство остается связанным международным правом согласно статье 26 Венской конвенции о праве международных договоров (Pacta sunt servanda), которая предусматривает, что «каждый действующий договор обязателен для участников и должен выполняться ими добросовестно». Статья 27 Венской Конвенции («Внутреннее право и соблюдение договоров») предусматривает, что «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора». Никакие ссылки на национальное, в том числе конституционное, право не могут оправдать действие или бездействие, нарушающее международное право.[12]
39. Действие норм международного права внутри национальных правовых систем является важнейшим элементом добросовестного исполнения международных договоров. В ряде ситуаций международное право заставляет государства совершать действия, которые неизбежно повлияют на их внутренний правопорядок. Во всех случаях, когда физические лица (или любые субъекты частного права) являются адресатами международно-правовых норм[13] посредством наделения их правами или возложения на них обязанностей, в национальном законодательстве должна появиться правовая база для надлежащего применения этих норм. Если государство уклоняется от выполнения соответствующих обязанностей, к нему применяются меры международно-правовой ответственности[14].
40. Именно по этой причине Комиссия по международному праву ООН указала в своем «Проекте Статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния»[15], что «квалификация деяния государства как международно-противоправного определяется международным правом. На такую квалификацию не влияет квалификация этого деяния как правомерного по внутреннему праву»[16] (Статья 3 «Квалификация деяния государства как международно-противоправного»[17]).
41. Право об ответственности государств признает, что все ветви власти, включая исполнительную, могут нарушать международное право[18]. Исполнение обязанностей, вытекающих из действующего для данного государства международного договора, является обязанностью для государства в целом, включая Конституционный Суд. Если Конституция содержит положения, противоречащие международному договору, который уже является частью правовой системы – ситуация, которая должна была разрешиться в процессе выражения согласия на обязательность договора (посредством ратификации, присоединения, утверждения или принятия данного договора) – в обязанности государства входит поиск надлежащего решения по согласованию данных положений договора с положениями Конституции (например, посредством толкования или даже изменения конституции), в противном случае наступает международно-правовая ответственность со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая принятие контрмер и/или санкций.
42. Далее, международное право, касающееся прав человека, устанавливает обязанность каждого государства-участника использовать все доступные средства для реализации прав, признанных договорами. Государства свободны в выборе средств и путей реализации своих международных обязательств при условии, что результат будет соответствовать этим обязательствам. Государства обременены обязанностью достигать такого результата, а не только обязанностью должного поведения. В связи с этим, необходимым является принцип субсидиарности, возлагающий на государство основную ответственность за обеспечение уважения и устранения предполагаемых нарушений прав человека, предусмотренных договором. Для претворения данного принципа в жизнь должны быть эффективные пути и средства во внутреннем праве, касающиеся реализации конвенциональных положений о правах человека. В случае, если такие положения имеют прямое действие или трансформированы в нормы национального права, эффективное средство правовой защиты представляет собой возможность подачи иска лицом или группой лиц в суд, который уполномочен рассматривать такие жалобы на нарушение стандартов, установленных договором. Если факт нарушения установлен, должны быть применены принудительные меры. Принцип исчерпания внутренних средств правовой защиты применяется для гарантирования полномочий национальных судей по первичному толкованию международных обязательств в сфере прав человека, а также во избежание дублирования[19].