НАЗНАЧЕНИЕ
Респиратор Р-2 защищает органы дыхания от радиоактивной пыли.
От паров и газов респиратор не защищает!
ПРАВИЛА ПОЛЬЗОВАНИЯ
Выньте респиратор из пакета.
Наденьте респиратор на лицо так, чтобы подбородок и нос хорошо разместились внутри полумаски.
Отрегулируйте ленты оголовья по размеру головы. Расправьте респиратор на лице, прижмите концы носового зажима к носу и сделайте 2-3 глубоких выдоха.
Следите за плотным прилеганием респиратора к лицу во время пользования.
В случае скопления влаги внутри респиратора оттяните респиратор от подбородка вниз и слейте ее.
ДЕЗАКТИВАЦИЯ
Произведите дезактивацию респиратора осторожным выколачиванием пыли метелкой из прутьев или постукиванием о какой-либо предмет. Удалите пыль с внутренней поверхности респиратора протиранием влажной тряпочкой или ватой.
Выворачивать респиратор не рекомендуется во избежание механических повреждений.
ХРАНЕНИЕ
Респиратор храните в полиэтиленовом пакете, закрытом с помощью кольца.
Оберегайте от механических воздействий, увлажнения водой и воздействия органических растворителей и масел.
Техническое обслуживание респиратора производите в соответствии с техническим описанием и инструкцией по эксплуатации 5390 ТО.
Заказ 1
Надеваю респиратор на лицо так, «чтоб подбородок и нос хорошо разместились внутри»! Ну юмористы… Во, теперь я как все тут - зеленое поросячье рыло…
Вопрос дозы: Лагерь
(Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки)
17.07.
Вечером, перед сном, в палатке. Все лежат уже в кроватях. Прапорщик:
- Там за контейнерами на АЭС съездить нельзя, чтоб пару рейганов [15] поймать?
- Так у него и так уже за 11 дней 20 рейганов.
- Его надо на ПУСО чаще выпускать, им там по 0,6 рейганов пишут.
Меня разбирает смех, еле-еле сдерживаюсь.
…Это я записал в блокнот 17 июля 1986 года - на третий день своего пребывания в чернобыле. А потом я такие разговоры записывать перестал. Замечать перестал - обычнейшее дело…
Первые: Дни - Дозы - Маршруты
14.07 1,2 Рыжий Лес
15.07 0,8 Рыжий Лес - Копачи
16.07 0,_ Пруд-охладитель
17.07 0,5 Пруд-охладитель
18.07 0,7 Белоруссия
19.07 __ Пруд-охладитель
20.07 0,6+0,4 Пробивка стройплощадки
+0,2 Канал, Ладыжичи
20/21.07 0,5+0,2 Диброва
Первая страница рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки
Маршрут разведки
(Из повести «Хуже радиации»)
Маршрут разведки Рыжий Лес-3 начинается у километрового столба. Дозиметрист Петро меряет уровень на земле у его основания («землю») и в воздухе («фон»), я записываю номер точки и величины уровней, и броник с заброшенной теперь автотрассы съезжает в лес, в смоляную тенистую прохладу.
Высунувшись вверх из люка, я высматриваю дорогу получше, изредка сверяясь с лежащей на рации схемой маршрута, грубой, от руки нарисованной (карты местности секретны, их из штаба выносить не разрешают), и подаю Коле-водителю отрывистые команды. Мотор мощно урчит, зеленый поролоновый респиратор глушит слова, приходится кричать, наклоняясь внутрь: «Направо», «Налево», «По правой», «По левой», «Возле куста - замер». Коля тормозит, Петро спрыгивает, на ходу достает зонд, замеряет фон и землю на точке, я записываю, Петро, тщательно оббивая песок с сапог о броню, залезает наверх - «Вперед!» - и мы трогаемся.
Замер, еще замер…
Уровни возрастают.
Поперек пути - вырубленная посадка молодняка: косые белые острия рядами… Полоса шириной метров семь. «Объедем?» Коля кивает. У нас задние скаты лысые. Если проколемся на ней, то непонятно, как нас потом будут оттуда стаскивать. Да и уровни тут уже приличные…
Замер, еще замер…
Я веду по маршруту, Коля правит машиной, Петро делает замеры - мы работаем, как хорошо отлаженный механизм…
Друг человека
Маршрут разведки Рыжий Лес-2. Два километра южнее АЭС. Уровни - несколько десятков миллирентген в час. Широкая песчаная дорога, по ней едет наш БРДМ. Справа сосняк: мелкий, молодой, зеленый. С другой стороны - дома, заборы, палисадники… Край села Копачи.
Кудахчут куры…
Жарко.
В селе - ни единой живой души. Уже три месяца.
Остановились, Петро померял. Залезает…
У БРДМа возникает собачонка.
Задрав морду, смотрит на нас.
«Нечего тебе дать… Ну нечего…»
Собачонка неотрывно смотрит.
«Ну ничего нет…»
Надо ж такому случиться! Обычно обязательно с собой возим что-нибудь перекусить - на всякий случай… А вот сегодня…
«Ни у кого ничего нет?»
«Не-а…»
Собаке: «Ну нету… Ничего нет».
Собака домашняя, Canis lupus familiaris, смотрит из-под броника снизу вверх ТАКИМИ глазами… На нас - царей природы, Homo sapiens' ов, человеков разумных… Три месяца тут - одна…
Колю осеняет! «Погоди!» - нырнул в черную дыру люка.
Появляется назад, разворачивает засохший бутерброд.
«Точно!» - завалялся в ящичке; заначили когда-то как НЗ [16], потом забыли…
Бутерброд до земли не долетает - пес хряцает его на лету.
Бронеавтомобиль (внутри три высших примата) едет дальше.
Собака домашняя смотрит вслед. Бредет обратно к домам.
Парадоксы пессимизма
Объезжаем по маршруту вокруг Припяти - пустого города.
Посреди красивого соснового леса, у быстрой полноводной речки Припять, в удобных многоэтажных домах жили 45 тысяч человек. Всего лишь три месяца тому назад.
А сейчас мы едем вдоль забора из колючей проволоки, который отделяет город от остальной чернобыльской зоны… Меряем через каждые 100 метров.
28/30 (фон - 28, земля - 30 миллирентген в час)…
12/18 - напротив мертвого дома, на котором крупно: «Строителей, 34»…
12/17…
1/10 - на повороте…
12/19 - теплицы брошенные…
И вот на таком фоне вдруг…
- Тут будут жить люди! - аккуратный ученый (их называют тут «наука», по роду деятельности), в белой робе, белом колпаке на голове, с внутренней стороны колючей сети, растянутой на столбах, меряет землю светлым прибором. А Петро тыкает зондом нашего темно-зеленого ДП-5-го под тот же столб с нашей, наружной стороны: «60 миллирентген в час»… Тут будут жить люди!…
- Правда? - обрадовался я. - А говорили, тут жить уже никто никогда не будет…
- В Припяти будут жить люди. Припять будет нормальным живым городом, - уверенно говорит «наука». - Для этого мы, физики, тут и работаем… А вы офицер - кадровый?
- Нет, я вообще-то химик…
- А тут?
Я пошутил:
- «Командир взвода сталкеров»: по зоне каждый день лазим, меряем…
Разговор перешел на «Сталкера» Тарковского: как он показал Зону в фильме - и какая она настоящая…
- Никогда не думал, что такое увижу…
- Я тоже…
- Жаль, самого «Сталкера» больше никогда не увидим.
- Да… Теперь, когда Тарковский стал невозвращенцем [17], уже точно никогда…
- Нет теперь в Советском Союзе такого режиссера… И не было никогда.
- И фильмов его нет. - эх, жаль.
- Жаль…
Мы скользили взглядом по настоящей зоне, каждый видел собеседника через колючую проволочную паутину на столбах… За спиной «науки» - пустая, полуразграбленная Припять. «Мерзость запустения»… Грязно-зеленый угловатый броник у колючей проволоки, мертвый «парк культуры и отдыха», над лесом торчит ввысь огромный разноцветный круг - аттракцион «чертово колесо»… А перед внутренним взором бегут кадры фильма Тарковского, которые удержались в моей памяти и которые по-иному мне уже не увидеть больше никогда…
Мы искренне пожелали друг другу - «Счастливо!» (руку протягивать через колючую проволоку как-то неловко), кивнули, разъехались.
Каждый по своей стороне колючего забора.
Фильмы Тарковского пошли в кинотеатрах буквальночерез год - наступили новые времена. В городе Припяти не живут до сих пор.
И, похоже, уже не будут никогда.
Яблоко
Едем дальше вокруг Припяти. Проезжаем мимо фруктового сада.
В саду работает военное подразделение. Тоже «партизаны» - из запаса, как и мы.
Останавливаемся. Замер…
Ребята, мужики подходят, обступают броник… «Вы откуда?» - «А вы откуда?» - разговор начинается… Лейтенант - их командир - подходит…
Я сижу на верху броника, на плоской башне, солнцем пригретой, жду данные записать…
…и вдруг вижу: несколько человек, стоявших поодаль у деревьев, подходят к нам и ЖРУТ ЯБЛОКИ!!!
- Вы чо, мужики, охренели??!!! Тут же кругом десятки миллирентген в час! Мозгов совсем нет?! Хотите, чтоб вас еще и изнутри облучало, притом круглые сутки? Ну вы вообще!…
Лейтенанту ничего не сказал, посмотрел выразительно: «Куда ж ты,…, смотришь?»
Эффект от речи был зримым и мгновенным: движение челюстей замерло, а потом будто кто-то нажал кнопку «РЕВЕРС» на корморезке:
Рот открылся, и из него наружу полезла бело-зеленая пережеванная масса, посыпалась вниз, на сапоги…
МР/ч.
- И чего ты там стоял, потом обливался?
Мы выгрузили Петра - дозиметриста нашего экипажа - по дороге на АЭС, чтоб он сам померял Канал - маршрут справа от трассы.
Канал - на самом деле не канал, а скорее котлован Т-образный (ножка у «Т» короткая) - громадный котлован, с бетонированными пологими откосами-стенками и дном. Уровни небольшие - от 5 до 25 миллирентген в час. Когда меряем, броник все равно не нужен: обычно я и дозиметрист все точки обходим пешком по дну котлована, по середине наклонной стены и по периметру сверху… А так Петро сам обойдет и запишет данные, пока мы (кроме экипажа, в нашем бронике еще сидел майор из штаба и два прихваченных им дозиметриста) проложим новый маршрут Стройплощадка - по стройплощадке недостроенных 5-го и 6-го блоков Чернобыльской АЭС.
И вот часа через полтора-два, сделав Стройплощадку, возвращаемся и видим: Петро столбом стоит на солнцепеке посреди песка, потом обливается. Сигналим, не слышит. Внимания не обращает. Угорел? Наконец докричались. Подходит:
- Ты чо там на жаре пекся?
- А я обмерил кругом - там меньше всего. Там и стоял.
- И сколько ж кругом? - поразился я такому экстравагантному поведению: тут же уровни вроде небольшие.
- Ну, 10,12 миллирентген в час…
- И вот это ты выбирал?!. А под деревом? - одно-единственное деревцо, в десятке метров от места, где Петро стоял; там тень, я б там ждал.
- 14.
- А сколько ж где ты стоял?
- 4 миллирентгена в час.
Ну и ну! Я б не колеблясь выбрал 14 миллирентген и прохладу, а не 4 миллирентгена и раскаленный песок… То есть я б даже не выбирал, просто б, не меряя, стал в тень: уровни тут везде небольшие, порядка десяти миллирентген в час; в этом направлении, от АЭС на юго-восток - на таком расстоянии пятен серьезных нет, мы не находили…
А Петро, оказывается, такое здоровое чувство опасности сохранил… Редкий случай.
В нашей роте (это сотня человек) я еще только одного парня знал, он долго - может, и до конца, я раньше него ушел - вот так аккуратно избегал радиации.
А все - привыкали.
И 4, и 10, и 14 миллирентген в час - все это были пустяки, практически нулевой уровень для нас - ничто по сравнению с тем, что в разведке получаешь. Ноль.
Еще по таким пустякам тут дергаться - вообще рехнуться можно…
Еда в Диброве
(Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки)
27.07.
Мы в Диброве, в командировке.
Приглашают на обед.
Только 1-е и 3-е.
А у нас на троих, на весь экипаж, только два котелка.
К еде положена соль. Соль насыпана горкой на штабеле досок почти по грудь высотой.
Я ем первый, а хозяин котелка (Коля) в это время курит, ожидая, пока я закончу.
Местный лейтенант сгоняет нас с дров, мне:
- А вы, товарищ лейтенант, вообще пошли б в офицерскую столовую. Там бы вам тарелку дали, все как положено…
Я промолчал.
Ему ж не объяснишь, что мы - один экипаж.
Старший прапорщик появляется, говорит то же самое, но рекомендует солдатскую столовую (палатка рядом).
Зашел.
Грязные столы с зелеными перьями лука, грязь на земляном скользком полу, запах хлорки, темень. Вышли обратно, едим на дровах.
Пишущая машинка»
(Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки)
19.07.
В разведотделе главного штаба появилась пишущая машинка! [18]
Оформлял пропуска. Сел, пробежался пальцами по клавишам.
Немедленно пригласили оставаться в штабе.
Отказался.
Вечером в роте узнал - еще нескольким нашим предлагали.
Все отказались.
Война с ПУСО, или
Как я закурил
Коля - «рулевой» нашего экипажа - был водителем классным. С ним я горя не знал.
Но вот в нашем 80-м бронике забарахлили гидроусилители, и Коля остался ремонтировать БРДМ в лагере. А тут как раз пополнение пришло и много водителей. Удачно: как раз нового водилу в зону вывезу, маршрут покажу…
…Но на маршруте я понял мгновенно: БРДМ - это был 248-й - в руках не-водителя. (Лучшие водилы разведки - это профи с гражданки, и то только после того, как они приноровятся броник водить, в котором сидишь как в погребе, только и видишь, что крохотный квадратик окошечка спереди да щелочки триплексов по бокам…) Новичок и сам признался: «Ну, прошел я в армии обучение по специальности «водитель БТРа [19]» сто лет назад, а так у меня даже прав водительских нет»… Е-мое…
И вот он ведет сейчас 7-тонный БРДМ - «летающее зубило»… И такие ж «водители», с которыми мы не разобрались впопыхах, которые где какой рычаг не помнят! - гонят остроносые бронемашины по забитым транспортом трассам… Е-мое…
На дороге под самой АЭС - другой наш БРДМ навстречу… Еле разъехались.
Про себя чуть не молюсь: «Только чтоб все сегодня обошлось…»
Обошлось.
Почти: уже после разведки, в Чернобыле на повороте наш БРДМ своим носом, как лезвием консервного ножа, распорол машину-поливалку: голубой цилиндрический бак… Остановились. Тот водила вышел, мы из люков сверху высунулись… Пропоротым оказался не бак, а продолговатый металлический ящичек под ним, где шланги хранятся. По здешним меркам, ничего не случилось: «А, фигня». - «Заварят…» Махнули друг другу руками - «Привет!» - разъехались…
А броник наш ни с места. Заглох.
Дрык-смык - глухо.
И все.
Пешком понес я данные в штаб, благо уже недалеко было. На стоянке у штаба был броник нашей роты, вернулся на нем. БРДМ № 248 все так же нелепо стоит посреди перекрестка.
Зацепили тросом - заводить с толкача… Дрык-смык - глухо.
Прибуксировали его на стоянку.
Пересчитал броники - с маршрутов вернулись все.
Фу-у-ух…
Теперь новая проблема: как из зоны выезжать? С этим красавцем на поводке - да еще с такими «водителями»! - не пофинтишь особо…
Надо сдаваться.
…У дозиметристов поста контроля на трассе от изумления отпали респираторы: наша обычно злостно-ускользающая от них бронеколонна аккуратно подъехала, притормозила, я высунулся из головного броника: «Ребята, можете не мерять - мы на ПУСО. Надо помыться» (такие мы хорошие)… Пост дозконтроля зачарованно смотрит, как разведка сама сворачивает всей колонной с трассы налево и через дыру в лесополосе едет на ПУСО - пункт специальной обработки, «мойку».
Пару дней назад нас тут завернули с дороги на ПУСО, и мы колонной, внаглую, под обзором наблюдательной вышки ПУСО ломанули мимо, прямо по полю: я на передовом бронике в шлемофоне из люка торчу, по рации что-то с деловым видом вещаю (корректирую водителей, чтоб бронеколонна не рассыпалась, в кучу не сбилась, скорость не потеряла, чтоб никто в прерии этой не отбился и его не поймали, и из-за него потом - и всех нас.) - прем вперед колонной, антенны колышутся на колдобинах - разведка на задании!… Так и ушли… А сейчас побитыми собаками сами к ним плетемся… Елки-палки…
Стали в очередь у въезда на территорию ПУСО. Рядом вышка, на ней «направляющий» - лейтенант с мегафоном; он сверху, как иерихонская труба, время от времени возглашает: «1-я линия - 3-й АРС!…» Первая машина в очереди трогается с места, сворачивает на первый левый из трех вымощенных гравием проездов, проезжает мимо двух АРСов и машин, которые они сейчас моют, и останавливается у третьего АРСа. Иерихонская труба опять возглашает: «2-я линия, 3-й пост!» - наш броник въезжает на ПУСО и едет в средний проезд, к последнему АРСу…
АРС - это усложненный милитарный вариант машины-поливалки - авторазливочная станция (все они, понятно, защитного цвета). Он гонит из свой цистерны спецжидкость - водный раствор пенного моющего средства (которое, к слову, по агрессивности ни в какое сравнение не идет с цивильными стиральными порошками; я в этом убедился за три года до Чернобыля на сборах, когда в нем свою форму руками стирал).
У АРСа мойщик из брандспойта полощет стоящую рядом машину. Он в резиновом плаще с капюшоном, в защитных очках и, само собой, в респираторе: при помывке брызги разлетаются во все стороны - густыми веерами! И в этой радуге брызг, переливающейся, искрящейся на солнце, - и просто грязь, и радиация, и порошок для дезактивации… На кожу и тем более в глаза попадать все это не должно…
Мойщик сильным напором струи полощет машину сверху, снизу, в колесных нишах, струя с силой ударяется о броню, с шуршанием уходит куда-то под дно брони ка, разбиваясь, тысячами осколков-брызг веерами разлетается вокруг и ввысь… АРС рядом урчит, подавая жидкость под напором…
В общем, замечательная штука ПУСО, и ловко так все придумано…
…только ни один наш броник до положенных на этом ПУСО полутора миллирентген в час не отмылся.
НИ ОДИН.
Кроме - обхохочетесь! - одного-единственного: того самого «подбитого», на буксире, 248-го. Из-за которого мы сюда и приперлись. Недаром я этот БРДМ всегда недолюбливал из-за его трехзначного номера - как чужак среди наших 70-х, 80-х, 90-х…
БРДМ 248 отмылся с первого раза.
Но уехать сам он никуда не может.
Остальные БРДМы поехали на второй круг мойки.
И его за собой на поводке потянули, хоть он и чистый.
ПУСО забито машинами! «Час пик» - все из зоны прут… И среди этой массы - зеленые туши броников разбросаны…
Экипажи пока перекуривают в сторонке, у лесопосадки, в «Месте для курения» - вырытой в земле круглой ямы, вокруг нее - свежие сосновые скамейки… Русый молодой парень - мойщик ПУСО - рассказывает:
- Смена у нас по 12 часов - с 8 до 8 вечера, или всю ночь до 8 утра… Ночью полегче - нежарко, и машин меньше, можно придремнуть… И по 0,6 радиков [20] за смену пишут. Если удастся на ПУСО продержаться, дома буду через месяц… Я сам из Симферополя. Из армии полгода как вернулся, три месяца как женился, а тут в чернобыль - пажа-а-алте…
У выезда перед шлагбаумом выстраиваются помытые броники, приговора дозконтроля ждут…
Один за одним разворачиваются опять на помывку…
- Да не переживай ты так! - и парень-мойщик протягивает мне сигарету. Хорошую, с фильтром, импортную…
Поколебавшись, я взял.
- А сколько раз вы на ПУСО моете?
- Три.
- А после?
- На могильник. Сколько ж можно?…
Все машины разведки - на могильник? Ничо себе… «Товарищ капитан, разрешите доложить: экипажи разведки в полном составе в пешем строю в лагерь прибыли»… То-то будет радости после трудового дня… А завтра? Как завтра утром мы на разведку… хм, поедем?…
Конечно, «площадка отстоя техники» при ПУСО, хоть ее все и называют «могильник», на самом деле еще не могильник, а скорее место сортировки перед настоящим могильником: с нее, с этой огороженной забором из колючей проволоки площадки отстоя, кроме пути на настоящий окончательный могильник есть и путь обратно. Надо приехать на другой день с людьми и самим отмыть свою технику. Или просто от времени, при стоянии за счет естественного распада уровень радиации сам собой упадет, и машина «пройдет»… Другое дело, что за это время ее вполне могут разграбить - такой вот совковый вариант «естественного распада»… Да даже за одну ночь запросто, хоть там часовой и стоит… Обчистят, а спросить не с кого. С часовых? Они потом дураками прикинутся: «Не знаю, не видел, не при мне». Кто потом что докажет? Под опись всего имущества броник сдавать? И не примут, и времени не хватит… А крайние - в любом случае мы… Нет, на могильнике, пусть даже и временном, нашим БРДМам радиационно-химической разведки делать нечего.
Отбросив окурок, иду к лейтенанту - старшему дозпоста на выезде из ПУСО. Договариваться.
Он курит. Закуриваю за компанию… Слово за слово… Он тоже «партизан», тоже гражданский химик, только из Днепра (Днепропетровска), а я там как раз недавно на конференции был… В общем, объясняю ему ситуацию с брониками и разведкой. Ответ его простой:
- Вам завтра на разведку не на чем ехать будет, а меня уже сегодня из-за вас начальство вздрючит.
- Да за что?! Выпуаи Нас, мы ж три раза мылись уже, и все… На нас же только на несколько десятых миллирентгена больше! Какая разница - полтора или 1,6? 1,7?
- На одном 1,9…
- Да это все равно чепуха! И кто узнает?
- Следующее же ПУСО, в Дитятках на выезде из зоны, и узнает: на вас больше того уровня, что я вам в путевых листках напишу. И меня - «иди сюда»!
- Нас на ПУСО «Дитятки» не останавливают, ты что, не знаешь? Оно гражданское, там военных вообще не останавливают…
- А если?…
- Да нет. - Не, а если?
- Ну… Короче, мы на него не попадем…
- Как?
- Ну, не будь маленьким… Объедем как-нибудь.
- Как?
- Да по лесу… Но слушай, это уже наши проблемы.
- А если вас за жопу возьмут?… Слу-у-ушай, ты погоди, - его интонация меняется, и я обнадеживаюсь: «Молодец, свой человек - что-то все-таки придумал!» - Ты погоди: вот мойка горячей водой будет работать, мы тогда вас в два счета отмоем!
- Так давай!! Когда?!
- Завтра часов с 11.
- Спасибо вам в шляпу, - я разозлился, - «завтра с 11»! Завтра в 11 мы на разведке будем!
Последний раз взываю к его разуму:
- Мы ж 25-я бригада, ты знаешь - наш лагерь всего 5 км от зоны, мы дальше никуда не ездим! Ну куда мы эти ноль целых хрен десятых миллирентгена можем развезти?
Коллега остался нем.
Но ничего, у нас есть запасные варианты…
- Ладно, - говорю. - Пиши нам тогда в путевках, что вы там на нас намеряли, и пиши «Выпущены на Чернобыль». Мы обратно в Чернобыль машины отгоним.
- Так я вам и поверил! «Отгоните в Чернобыль»! Чуть за шлагбаум - и колонной налево - фью-ить! - из зоны… - И он крепче сжимает в руке невзрачные серенькие, с фиолетовыми печатями, бумажки - путевки наших броников. Грамотный…
Путевка, путевой лист - это документ на право передвижения государственной (в данном случае еще и военной) машины вне части в указанное в путевке время. Смыться с ПУСО, уехать без путевки нельзя: если ВАИ (военная автоинспекция) задержит без нее, будет ой-ой-ой… И, кроме того, ПУСО наверняка передаст путевки куда надо, и начнется большая разборка, кто это и почему с ПУСО сбегает на грязных машинах… Вселенский скандал гарантирован, причем с участием ВАИ, военной прокуратуры и, скорей всего, еще и Особого отдела; сам наш батальон, наша бригада могли б еще напрямую с ПУСО договориться… А если это к тому ж попадет под очередную «кампанию по борьбе с незаконными выездами из зоны»! Тогда мне вообще небо с овчинку сделают! Причем очень надолго, а то и вообще «на всю оставшуюся жизнь»…
Эх, если б только эти серенькие листочки были сейчас в руках у меня!… Не зря путевки забирают у водителей, как только машина после первой помывки не прошла дозконтроль… Коллега-лейтенант крепко их в руке держит… Ученый попался!
Ладно.
Мда, так далеко в наших интимных отношениях с ПУСО мы еще не заходили…
…Тут надо отметить, что пока нас на ПУСО мыли, я не только курил и грусти предавался, но и между прочим по всей его территории прогулялся, просто так, из чистой любознательности…
Испускаю горький вздох.
- Ну давай, - говорю, - работник такой хороший, пиши нам тогда на могильник…
- Мыться надо регулярно… - назидательно говорит «коллега».
И выводит нам в путевках: «Уровень радиации после 3-й обработки… (ВО ВСЕХ ПУТЕВКАХ! - ни одна из наших машин до 1,5 миллирентгена в час - максимально допустимого уровня, с которым это ПУСО выпускает, так и не отмылась…) поставлена на площадку отстоя техники. Начальник доз. поста ПУСО «Рудня Вересня» л-т подпись-фамилия…»
Пиши-пиши…
А рядом, за горизонтальной жердиной-шлагбаумом, перегораживающей выезд, несутся по шоссе машины! Эх! - из зоны…
А нам теперь спешить некуда. Момент торжественный и скорбный - «на могильник»… Изображаю на лице подобающую случаю печаль и «склонение перед неодолимыми силами природы» (как то: ПУСО…) - и из рук «начальника доз. поста ПУСО «Рудня Вересня» - пачка наших путевок…
…переходит в мои руки.
И ничего не происходит.
Просто путевки теперь - в моих руках.
Не торопясь, иду вдоль нашей бронированной колонны - «зараженной радиацией выше допустимого уровня»! - и раздаю водителям путевки. Негромко бросаю пару коротких фраз каждому.
Водилы и командиры экипажей кивают в ответ. В их глазах, уже было потухших от этой тягомотины на ПУСО, загорается интерес. К жизни и к тому, чем все это может закончиться: вообще - и для меня, командира колонны, в частности…
Я возвращаюсь, залезаю в головной броник:
- ПА-А-А МАШИНА-А-АМ!
Колонна БРДМов трогается и, дисциплинированно отвернув от шлагбаума, на бодрой скорости плотным строем движется к могильнику - «площадке отстоя техники», отгороженной колючей проволокой, с прохаживающимся внутри часовым: карабин на ремне, над плечом торчит вверх примкнутый штык, все как положено…
…и проезжает мимо этих гостеприимно распахнутых колючих ворот! Мимо забора из колючей проволоки! За ним стоят всякие грузовики, автобусы рядком - и ни одного БРДМа! И наших там не будет!… Мимо! В зазор между, колючим забором могильника и лесопосадкой! МИМО! Бронеколонна через щель организованно ускользает из ПУСО…
Часовой на нас уставился.
Наверняка у него карабин с боевыми патронами…
Ничего: по Уставу «часовой имеет право стрелять только при нападении на пост (на то, что он охраняет) или на него самого»! А мы ж ни на кого не нападаем! «Мы - мирные люди»! Мы, наоборот, мимо!…
Колеи в этой щели между «площадкой отстоя» и лесопосадкой уже наезжены - не мы тут первые…
Колючий забор могильника позади!
Дальше к столбам ЛЭП - и под высоковольтной линией, по вырубке - ну и колдоебины! - а эта машина на буксире пройдет? - проходит! - через пни агромадные - узловатые корневища по земле разбросаны… - проходим! - по пням-колодам! - земля болотистая, кочковатая, под колесами пружинит - не увязнуть бы!… Проходим! Становится посуше, поровней… Твердая ровная земля, наконец. Прошли.
Я на головной машине выехал на трассу, проехал чуть вперед, остановился.
С брони смотрю, как с вырубки подтягиваются БРДМы - один за одним выезжают на трассу, пристраиваются сзади… Все тут.
Так, одно ПУСО объехали.
Теперь следующее ПУСО - «Дитятки»…
Ехать по трассе - на их пункт дозконтроля? А если им этот лейтенант-«коллега» позвонит от большого служебного рвения или просто от досады?
Объехать ПУСО «Дитятки» лесами?… С этим 248-м на буксире?… Да еще водители эти невсамделишные…
Что ДЕЛАТЬ?
Колонна бронемашин стоит за мной на обочине трассы Чернобыль - Киев. Экипажи повылезали на броню перекурить, оживленно делятся впечатлениями от только что пережитого увлекательного приключения. В любой момент может ехать начальство из Чернобыля - конец рабочего дня! - и застать колонну разведки в этом интересном положении…
Что делать?
Надо подумать…
Коля достал пачку сигарет и, мельком взглянув, выщелкнул одну и мне. Я, подумав, взял, прикурил от его спички…
…Когда в тот день наша колонна благополучно добралась в лагерь в полном составе, я на радостях с Колей и приятелями-разведчиками выкурил еще пару сигарет.
А потом еще.
И еще.
И на следующий день купил себе пачку сигарет в Чернобыле.
И потом покупал по пачке в день.
Не считая тех, что покупал про запас, на всякий случай, и которые расходились как-то незаметно…
А опыта по части самой «площадки отстоя ПУСО» за всю свою чернобыльскую службу я так и не приобрел. По очень простой причине: при мне из моей колонны на «площадку отстоя ПУСО» ни одна машина не попала. Ни разу.
…Но если 6 у меня спросили, что больше всего сил, крови и здоровья у меня в чернобыле забрало, я б ответил не колеблясь:
Война с ПУСО.
Удача, она же Везение
У стойких людей больше шансов выжить сравнительно невредимыми. Но полностью гарантировать безопасность не могут никакие личные качества.
Те, кто уцелел в трагических событиях, главной причиной этого всегда считают везение, удачу…
(Herman 3. L Trauma and Recovery. New York, Basic Books, 1997. P. 59-60.)
Герман Ю. Л. Травма и выздоровление. Нью-Йорк: Бейсик Букс, 1997. С. 59-60.
От Совета Министров СССР
28 июля 1986 года в расположении одного из крупных воинских соединений, участвующих в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, произошел сильный взрыв. В результате погибли, получили ранения и ожоги разной степени тяжести военнослужащие, призванные из запаса на специальные воинские сборы по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Точное число пострадавших устанавливается.
Предпринимаются меры по идентификации погибших. Пострадавшим оказывается помощь средствами медслужб воинских частей, дислоцированных в районах, прилегающих к 30-километровой зоне, центральных районных больниц близлежащих районов Киевской области и медицинскими учреждениями города Киева. Создана комиссия по расследованию причин чрезвычайного происшествия.
В паре метров от меня из отверстия в грязно-зеленой броне - горловины топливного бака БРДМа - торчит заправочный «пистолет»-штуцер. Рядом с БРДМом стоит бензовоз с пятью тоннами бензина: толстый гофрированный шланг, соединяющий две машины, пульсирует, прокачивая прозрачную, заряженную энергией, желтую жидкость.
Прозрачный воздух вокруг светло-серого алюминиевого штуцера слоится от тугих струй паров бензина, хлещущих вверх. К этим взрывоопасным ручьям медленно подлетает…
…ГОРЯЩАЯ СПИЧКА.
…Мой рабочий день закончился.
Маршруты разведки, начальство в штабе, ПУСО - все позади. Уровни мы померяли, данные я сдал, дозу подписал, броники из зоны вывел, ВАИ [21] на трассе нас не стопорнуло (а могло б - за те почти сто километров в час, что мы бронеколонной в лагерь шпарили)… ВСЕ.
Все сделано.
Все обошлось.
Мы приехали.
Мы дома, в лагере.
Коля заглушил мотор, я выложил через люк свою полевую сумку, ватник, котелок и, подтянувшись за края люка, вылез наверх БРДМа.
Мы стоим на краю разъезженной грунтовой дороги, в бесконечном ряду, где к таким же бензоцистернам других батальонов стоят очереди из БРДМов, грузовиков, пожарных машин, автобусов, - единая, почти сплошная масса. Пульсируют толстые гофрированные шланги… За колючей проволокой технических парков машин почти нет - все заправляются… Сегодня мы рано приехали.
По другую сторону от нас, за полем, - лагерь: ряды палаток до самого леса. У самой опушки - большой шатер бани… Помоюсь наконец сегодня… Повезло.
Трудовой день окончен. Трудовая ночь еще не началась. За моей спиной теплое оранжево-желтое солнце клонится к закату…
Сначала пойду в душ… Потом - свежее исподнее, новые мягкие портянки… Ужин… И чистая постель… ХОРОШО!
Я глубоко, удовлетворенно вдохнул. Достал сигареты-спички, закурил. И отбросил спичку.
Жить - хорошо!
…оранжевый огонек спички пролетает у открытого бензобака и обыденно сваливается вниз, куда-то между БРДМом и цистерной бензовоза…
…и я докуриваю свою сигарету…
Что мне сказали водитель Коля, державший в это время штуцер в горловине, и Славик-заправщик снизу, я передавать не буду. И что я им промямлил в ответ - тоже…
Мне, моему экипажу, Славику, его команде, вообще всем, кто заправлял и заправлялся в 25-й бригаде в этот спокойный летний вечер, - всем нам невероятно ПОВЕЗЛО.
…и поэтому еще одно сообщение «от Совета Министров Союза Советских Социалистических Республик» НЕ появилось в советских газетах в 1986 году и НЕ было перепечатано всей мировой прессой, напряженно следившей тогда за всем, что происходит в Чернобыле…
Потому что ничего не случилось.
По счастью.
По очень простой причине, присутствующей в мире постоянно и незримо.
По «причине», делающей этот мир местом, намного более пригодным для жизни.
Возможно, просто - МЕСТОМ ЖИЗНИ.
Лагерный фон
25.07.
Ночь. Ярко освещенная внутри палатка - Ленкомната («Ленинская комната»).
За длинным столом (он завален списками и бумажками-донесениями на дозы) пишут офицеры роты.
Миша заклеивает в конверты благодарности.
Бумаги совсем задавили замполита.
Я: Все-таки главная наша работа - на АЭС а не в лагере.
Замполит: Ошибаешься! Я тоже так думал поначалу…
Из рабочего блокнота командира взвода радиационной разведки
МР/ч. Лагерный фон
В лагере уровень был 0,3 миллирентгена в час.
Как-то - солнышко призакатное - сошлись после работы я, Володя - командир 3-го взвода, еще кто-то.
Стоим, треплемся расслабленно.
Ну, и курим.
Подходит Андрей - замполит [22] роты, тоже становится в кружок.
Вытягивает пачку, чтоб закурить, и сигарета выскальзывает вниз - наземь.
Белая - то есть с фильтром - сигарета. Импортная.
Дефицит. (Курево всегда дефицит в местах вроде Чернобыля.)
Белая заманчивая сигарета с фильтром валяется у наших сапог.
А мы на нее смотрим - офицеры радиационной разведки…
Замполит наклоняется, поднимает ее, обдувает и закуривает.
Все остальные - каждый про себя - вздыхают с облегчением: а то добро пропадает… Уровень-то в сравнении с нашими рабочими - игрушечный; обдуть от пыли - ничего не будет, тут всего лишь пара десятков нормальных уровней…
…«Быстро поднятая сигарета не считается упущенной»…
0,3 миллирентгена в час. Лагерный фон.
Шапиро
Появился в моей роте рядовой Шапиро.
Среднего роста, темноволосый, кругловатое лицо, карие большие, чуть навыкате глаза. Рядовой как рядовой. Ничего особенного.
Но это - для меня.
Это для меня - ничего особенного.
Потому что через недельку подходит ко мне особист - представитель в батальоне Особого отдела (по борьбе со шпионажем и политической неблагонадежностью вообще) - и интересуется: а как Шапиро?
Да:., никак, в общем-то. Обыкновенно. А в чем дело?
Да ни в чем, в общем-то… А как он работает? О чем разговоры ведет? Не стремится ли особенно в разведку попасть? Все вокруг да около, все «Шапиро» да «Шапиро», как будто намекает на что-то, о чем я знаю…
Ну, отвечаю, работает обыкновенно, разговоры… ну, обыкновенные - нормальный парень, короче; пока на АЭС работает…
Ну и ладненько, и пусть на АЭС работает, а в разведку его не берите.
Ладно, не возьмем, отвечаю ему, озадаченный…
Чего это особист к новичку Шапиро прицепился?
- Так Шапиро ж - еврей! - с ходу разрешил эту шараду замполит. - Потому что - Шапиро!
И действительно - Шапиро… Уродись с такой фамилией…
Чуть что - Шапиро! А что - Шапиро? Призвали Шапиро - Шапиро и пришел. А теперь начинается - не такой… Домой тогда отпускайте.
…А вот если б, не дай боже, Шапиро пришел сюда ДОБРОВОЛЬЦЕМ - ой-ой-ой, вот тогда б я ему очень круто не по