По существу, дальнейшее научное обсуждение причинно-следственной ло-гики «демократического мира» концентрируется вокруг этих двух моделей (на-зовем их условно «моделью Дойла» и «моделью Рассета») — вокруг каждой из них по отдельности или вокруг обеих, во взаимодействии их друг с другом. Од-нако некоторые исследователи ставят под вопрос тезис о «сепаратном демокра-тическом мире» и агрессивности демократий по отношению к авторитарным ре-жимам. Например, Дж. Муравчик утверждает, что демократии более миролюби-вы не только в отношении себе подобных, но и во взаимодействии с любыми го-авторитарными25, и приводит ряд аргументов. Демократии, сударствами, в т.ч. по его убеждению, медленно и неохотно втягиваются в войны, а, будучи втяну-ты, быстро и компромиссно их завершают и довольно альтруистично ведут себя по отношению к побежденным. Он ссылается на отношение западных демокра-
В.М. Кулагин 159
тий к Германии и Японии после второй мировой войны, к новым независимым государствам на территории бывшего Советского Союза после холодной войны. Кроме того, критикуя тезис о «равной воинственности» демократий и автокра-тий, Муравчик замечает, что выдвигающие и поддерживающие этот тезис иссле-дователи игнорируют вопрос о том, какая именно из сторон — в столкновениях между демократическими и авторитарными государствами — развязала войну или по существу привела к ней. По его мнению, именно авторитарные режимы ответственны за развязывание двух мировых войн, войн в Корее, против Южно-го Вьетнама, в Персидском заливе. Признавая, что в годы холодной войны Запад выступал инициатором некоторых силовых акций, Муравчик настаивает на том, что сама холодная война была начата Сталиным и велась за мировое господство коммунизма или Советского Союза, а США и их союзники в целом придержива-лись оборонительной стратегии «сдерживания». Он, далее, признает, что ряд войн был инициирован США по эгоистическим мотивам укрепления собствен-ной безопасности: например, вторжения на Гренаду и в Панаму. Но американ-ские войска были вскоре же выведены из этих стран, и в последующем отноше-ния Соединенных Штатов с ними не отличались от их отношений с другими ла-тиноамериканскими странами. Авторитарные же победители — он приводит пример ввода советских войск в Венгрию — стремились закрепить на неопреде-ленное время оккупацию и подчинение. Заодно Муравчик отвергает и тезис не-которых исследователей о повышенной агрессивности государств в период пе-рехода от авторитаризма к демократии как следствие демократизации. Он ут-верждает, что столь же — если не более — агрессивны государства в момент от-ката от демократии к авторитаризму. Причина, считает он, в самом переходе и отсутствии стабильности, а не в скрытых дефектах демократизации.
Наконец, Муравчик одним из первых среди сторонников гипотезы «демо-кратического мира» касается вопроса об имперских войнах — войнах за захват и расширение колониальных владений, — которые вели демократии. По существу, их нельзя объяснить ни культурно-нормативной, ни институционально-организационной моделями. Поэтому он считает, что колониализм явился на-следием» «додемократического состояния» Европы; но после второй мировой войны так наз. борьба колониальных народов за национальное освобождение ве-лась, за редким исключением (например, Алжир), практически не наталкиваясь на сопротивление колониальных демократических держав.
Доводы Муравчика, замечу, звучат весьма убедительно для убежденных демократов, однако они не добавляют большой теоретической глубины научно-му обоснованию логики «демократического мира».
ПРОБЛЕМЫМЕТОДОЛОГИИ
Надо признать, что теоретически база концепции «демократического мира» еще весьма неглубока. Она не столь развернута и детальна, как скажем, научный аппарат ведущих традиционных школ — «реализма», «либерализма» и «мир-системного анализа». Некоторые приводимые в ее рамках логические выкладки от-носительно причинно-следственных связей могут звучать слишком идеалистично, особенно для слуха, веками настроенного на «реалистичный» камертон, сориенти-рованный на циничный учет баланса сил и права сильного. Новая концепция еще
Мир в XXI веке: многополюсный баланс сил или глобальный Pax Democratica? 160
слишком зациклена на вопросе войны и мира и страдает множеством пробелов в исследовании других важнейших вопросов мировой политики.
Тем не менее, представляются абсолютно несостоятельными высокомерные утверждения некоторых представителей традиционных школ о том, что отсутст-вие у концепции «демократического мира» должного теоретического инструмен-тария исключает ее из круга серьезного научного обсуждения. Ведь те же тради-ционные концепции, оснастившие свои центральные идеи разветвленным теоре-тическим аппаратом, взаимно исключают друг друга, поскольку претендуют на абсолютную истину при объяснении закономерностей международных отноше-ний. Отсюда следует, что все традиционные теории — в лучшем случае за исклю-чением одной, хотя, может быть, что и все без изъятия — на самом деле ложны и не отражают реальных законов мировой политики. И это — напомню — при на-личии «глубокой и комплексной теоретической базы» у каждой из них!
Если тенденции глобализации и демократизации мирового сообщества с вытекающим отсюда новым качеством мирового взаимодействия имеют сущест-венный масштаб, то возникает несколько метологических вариантов анализа ме-няющегося таким образом мира.
Первый вариант состоит в том, чтобы продолжать рассматривать междуна-родные отношения преимущественно как сумму взаимодействия государств в анархичной системе многополюсного соревнования по логике баланса сил, но при этом учитывать новые, хотя и «второстепенные», аспекты (такие как опре-деленное изменение содержания категорий суверенитета и силы, как обновлен-ные в результате усиления взаимозависимости функции государства, как отно-сительная автономность негосударственных участников), делать поправки на некоторое отличие «внешнего поведения» демократических государств от пове-дения государств автократических; одним словом, продолжать рассматривать мировое взаимодействие по традиционной методике анализа вестфальской сис-темы международных отношений — с поправками на некоторые новые явления.
Второй вариант методологии заключается в том, чтобы анализировать взаимодействие национальных и функциональных составляющих развития миро-вого сообщества как процессы, происходящие в едином организме, как мировую политику. Например: рассматривать мировые политические процессы под углом зрения транзита мирового сообщества от автократии к демократии; короче гово-ря, поставить во главу угла политологический инструментарий анализа.
Существует и целый набор промежуточных вариантов. Например: преиму-щественно «международный» подход к исследованиям «высокой» проблематике войны и мира, военной безопасности и преимущественно «политологиче-ский» — скажем, к сфере мировой экономики. Или: «международный» подход к межгосударственным отношениям и «политологический» — к взаимодействию негосударственных участников.
В большой степени выбор методологии зависит от того, куда действительно движется мир — к обновлению многополюсности баланса сил или к глобально-му демократическому сообществу.
Примечания:
1 Barnett R J. The Lean Years. — N.Y., 1980. — P. 49.
2 Brzezinski Z. Out of Control. — N.Y., 1993. — P. 91.
3 McLuhan M. Understanding Media. — L., 1964.
В.М. Кулагин 161
4 Jackson B. Poverty and the Planet. — L., 1980.
5 Fukuyama F. The End of History? — «National Interest», 1989 (Summer 1989). — P. 3-16; The End of History and the Last Man. — N.Y., 1992.
6 Brown C. Understanding International Relations. — N.Y., 1997. — P. 222-224.
7 Morgenthau H. Politics Among Nations. — N.Y., 1948.
8 Waltz K. Theory of International Politics. — Reading MA, 1979.
9 Wallerstein I. The Modern World System. — Vol. 1-3. — San Diego, 1974, 1980, 1989.
10 Keohane R., Nye J. Transnational Relations and World Politics. — Cambridge MA, 1971.
11 См., напр.: Baylis J., Steve S. The Globalization of World Politics. — Oxford, 1997.
12 Мартынов В., Арбатов А., Пикаев А. Россия в системе международной безо-пасности и разоружения. — Ежегодник СИПРИ. — М., 1997. — C. 17.
13 Haas M. Societal Approaches to the Study of War. — «Journal of Peace Research», 1965. — Vol. 2. — № 4. — P. 307-323.
14 Цит. по: Ray J.L. Democracy and International Conflict. — South Carolina, 1995. — P. 11.
15 Kennan G. American Diplomacy, 1900-1950. — N.Y., 1952. — P. 59.
16 Babst D. Elective Goverments — A Force for Peace. — «The Wisconsian Sociolo-gist», 1964. — Vol. 3. — №. l. — P. 9-14.
17 Small M., Singer J.D. The War Proneness of Democratic Regimes. — «Jerusalem Journal of International Relations», 1976. — Vol. 1. — №.4 (Summer 1976).
18 Rummel R.J. Understanding Conflict and War. — Vol. 4: War, Power and Peace; Vol. 5: Just Peace. — Los Angeles, 1979; 1981.
19 Ibid. — Vol. 4. — P. 292
20 Ibid. — P. 278
21 Rummel R.J. Libertarianism and International Violence // Journal of Conflict Reso-lution, 1983. — Vol. 27. — № 1 (March 1983). — P. 27-71.
22 Ray J.L. Democracy and International Conflict. — South Carolina, 1995. — P. 102.
23 Doyle M. Kant, Liberal Legacies and Foreign Affairs. — Part 1 // «Philosophy and Public Affairs». — Vol. 12. — № 3 (Summer 1983). — P. 205-235; Part 2. — Vol. 12. — № 4. — P. 323-353.
24 Russet B. Grasping the Democratic Peace: Principles for a Post-Cold War World. — Princeton, 1993.
25 Muravchic J. Promoting Peace Through Democracy. — Crocker Ch., Manson O.F. (eds.). Managing Global Chaos. — Wash D.C., 1996. — P.573-585.