Завоеванием Иебуса и перенесением священного ковчега в Сион ознаменовалась победа израильтян над ханаанским населением, и иудаизм был признан единственной официальной религией в Ханаане. Храм Соломона символизировал победу израильской религии и израильтян.
Берега реки Иордан
Строительство храма, что начал Давид, было продолжено Соломоном. Рассказы о необыкновенном богатстве и мудрости Соломона могли быть разукрашены последующим поколением, однако историки подтверждают, что эпоха Соломона была периодом расцвета израильского народа: наконец утвердилось и окрепло израильское государство. Иегова выказал себя не только могущественным, но и милостивым Богом, одарившим свой народ благополучием, силой и честью.
Однако, пока израильтяне вели кочевой образ жизни, обычная палатка была естественным хранилищем священного ковчега. В древнейших известиях она называется ‘ohel mo’ed, но, по-видимому, уже в очень скором времени после поселения в Ханаане в Сило было выстроено постоянное здание (hekal) – хранилище священного ковчега. После победы филистимлян (1 Цар 4) теряются сведения об этом здании, очевидно, разрушенном (ср. Иер 7:12; 26:6 и сл.), также ничего не известно о священной палатке. Но при перенесении ковчега в Сион Давид поместил его в особо устроенную скинию (1 Цар 6:17). Эту последнюю ошибочно (1 Цар 8:4) отождествляют с так называемой скинией собрания, упоминаемой в Священной книге, но от которой она определенно отличается (1 Цар 16:39 и 2 Цар 1:34). Но подобное простое хранилище для главной святыни не удовлетворяло иудеев. Уже при Давиде возникла мысль о достойном святилище для ковчега. Некоторые историки утверждают (2 Цар 7), что воплощению этого намерения препятствовали религиозные соображения. Однако в 1 Цар (5:17, 18) говорится, что Давиду помешали выстроить храм непрекращающиеся войны. Своего рода соглашение этих взглядов мы находим в 1 Пар (22:8 и 28:3). Якобы сам Иегова не желал постройки себе храма: его не устраивала личность запятнанного кровью Давида.
Вышеупомянутыми соображениями мы затрагиваем один из важнейших вопросов, касающихся взаимоотношений между религией и культурой.
Иудейское, крепнущее на глазах государство должно было занять соответствующее почетное место в ряду других восточных систем правления. Требовалось поднять на небывалую высоту иудаизм, и постройка великолепного храма сделалась настоятельной потребностью.
Будущий храм не планировался как отдельное самостоятельное здание, а являлся частью большого царского жилого комплекса зданий, что явствует из несколько запутанных сообщений 1 Цар. Для израильской религии, как и для христианской церкви всех времен, храм Соломона имеет уникальное значение – это главное святилище, первое и важнейшее из всех рассеянных по стране святилищ, освященное обладанием ковчега.
Царь Соломон
Соломон, если судить по предпринятым им постройкам, старался придать светский характер главной религии своего народа. Однако его планы не всегда встречали всеобщее одобрение. Многие не хотели отказываться от первоначальной простоты народного культа. Нововведения Соломона, носившие на себе явные следы восточной культуры, казалось, шли вразрез с традициями учения, перенесенного из Египта Моисеем. Бог пастухов и воинов никак не вязался с восточной роскошью, которую так любил и приветствовал Соломон.
План Иерусалимского храма
В большей или меньшей степени проявляется стремление к минимализму и отрицанию роскоши культа. Во времена Давида выразителем такой точки зрения был Нафан, при Соломоне – Ахия. На севере государства суровая обстановка способствовала восприятию иудаизма как аскетичной религии, однако и на севере такое выражение не встречало особенного сочувствия. В этом отношении интересно различие между Илией и его последователем Елисеем. Первый пророк в грубой власянице проповедует отказ от мирских удовольствий, второй принимает активное участие в политических делах своего времени, он приглашается ко дворцу, живет светской жизнью. Напротив, Илия – пророк пустыни, именем Иеговы он карает страну засухой, и для него ничего не значит царь и его двор, политическая власть и богатство, государственные интересы и государственная честь. Когда Илия спасается от преследований Иезавели, он не ищет Иегову в иерусалимском храме и других святилищах, а находит его в пустыне, на священном Хориве (Синае). Таким образом, Илия возвращается к началу истории Израиля.
Илия не единственный пророк, у которого мы замечаем столь враждебное настроение. С неумолимой строгостью Амос в VIII столетии до н.э. вскрывает моральный вред культуры: для Израиля богатство и сила сделались проклятием; роскошь и безнравственность испортили высшие классы, в то время как низшие эксплуатируются без меры. Религия превратилась в зрелище всевозможных пороков, где тщетно искать истинную преданность Богу. Осия с ностальгией упоминает время исхода сынов Израиля из Египта как эпоху полной зависимости от Божьего промысла. Однако стремление к обладанию, к просвещению и культуре удалили Израиль от Иеговы. Исайя берет такой же резкий тон в известном пророчестве об Эммануиле (Ис 7).
Представители этого отрицания – назареи и рехабиты, впервые выступившие при Иеремии (Иер 35). Рехабиты образовывали своего рода орден или секту, основателем которой был Ионадаб, сын Рехаба, запретивший пить вино, заниматься земледелием, виноградарством и жить в домах. В противовес господствующему порядку вещей на рехабитов была возложена обязанность вести кочевой образ жизни. В 1 Пар 25:5 говорится о трех родах соферимов, живших в Иавесе и ведущих свое происхождение от Гаммафа, родоначальника дома Рехаба, но фигурирующих под именем кенитов. Не установлено, можно ли на основании этого признавать рехабитов за потомков названных в Суд 4:17, 5:24 кенитов. Тем не менее, наиболее горячие защитники строгого культа происходят от кенитов.
Индивидуальным проявлением рехабитского запрета является назарейство. Назареи (Ам 21:1) именуются одухотворенными Богом людьми. Они воздерживались от вина и, по рассказам о Самсоне и Самуиле (Суд 13:5 и 1 Цар 11:1), носили длинные волосы, которых никогда не касались ножницы.
Это враждебное настроение связывается с социальным недовольством, вызванным в северных племенах пышным царствованием Соломона и становится, таким образом, главной причиной государственного раскола. В то время как под властью династии Давида продолжалось спокойное, хотя и в пределах небольшого государства, развитие, при Соломоне религиозная жизнь находилась в беспрерывном брожении. Вместо постепенного развития господствовал принцип неограниченной свободы, которая насильственно стремилась возродить старые порядки.
Беспрерывная смена династии совершалась нередко при содействии пророков. Никакой центральной власти не существовало. Когда дом Омри попробовал было укрепиться, он натолкнулся на непримиримых врагов. Так как священный ковчег находился в области Иудеи, то верующие вернулись к поклонению древним изображениям быков. Дан и Вефиль стали средоточием культа, расположенная в Иудее, известная из сказаний о праотцах Вирсавия (Берсеба) тоже почиталась священным местом.
Назарет
Позднейшая эпоха увидела грех в таком поклонении. Однако поклонение тельцу в то время рассматривалось как служение национальному Богу. Илия боролся с Ахавом за чистоту религии, и именно потому синкретизм составляет один из важнейших эпизодов истории израильской религии.
Ахав был выдающимся израильским царем. Северное царство при Ахаве получило в Самарии равнозначную Иерусалиму столицу.
Границы царства были расширены, моавитяне обложены данью, войны с арамеенами при Ахаве велись умело и успешно. Враждебное до того отношение к Иудее превратилось в дружеское, и был заключен союз с финикийскими городами, укрепившийся бракосочетанием Ахава с Иезавелью, дочерью Итбаала. Но политические условия скоро вызвали религиозный синкретизм, ознаменовавшийся поклонением тирийскому богу Ваалу в Израиле и возведением храма Ваала в Самарии.
Ахав в своих поступках руководствовался лишь политическими мотивами, что явствует из имен его детей: Аоалия, Ахазия, Порам. Но в глазах Илии политика не была оправданием. Он знал только один принцип: честь и kin’ath Иеговы: "Ты не должен иметь другого Бога рядом со мной", – и всякое сопоставление какого-либо другого Бога рядом с Иеговой казалось ему оскорблением последнего. Политические интересы, государственное благо и социальное благосостояние для Илии не имели значения. Здесь мы впервые сталкиваемся с представлением о Боге, который, независимо от интересов своего народа, преследует собственные цели и при этом заботится о последователях, которые не преклоняют колен своих перед Ваалом и уста которых не восхваляют имени последнего (1 Цар 19:8). У Илии встречается первый намек на позднейшую проповедь Исайи о "пережитках", в остальном он является предшественником пророков Амоса и Осии и во имя Иеговы призывает на государство тягчайшие проклятия, если оно выступит против Иеговы. Таким образом, подготавливается разрыв между израильской религией и государством.
Ахав поражает сирийцев
Или я не преуспел в своих намерениях, однако дело его было продолжено Елисеем, который и совершил в некотором роде религиозную революцию, опираясь не на идеалистические взгляды Илии, а на разногласия между народом и правительством. Во время переворота династия Омри была уничтожена, и служение Ваалу было жестоко подавлено. Сто лет спустя Осия указал на этот переворот как на основную причину падения северно-израильского царства (Ос 1:4).
Смерть Ахава