С развитием рыночной экономики, переходом к информационному обществу важную роль приобретают знания, квалификация и, что самое главное, мотивация, без которой
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
невозможны реализация знаний, идей сотрудников. Организационная культура выступает фактором эффективности деятельности персонала на предприятии, и предопределяет успех функционирования в долгосрочной перспективе.
Организационная культура позволяет в современных условиях решить ряд проблем, и оказывает влияние на эффективность функционирования предприятия. Каждое предприятие стоит перед необходимостью формирования собственного облика – определения целей и ценностей, цивилизованных правил поведения и нравственных принципов сотрудников, поддержания высокой репутации в деловом мире.
Понятие «организационная культура» является одним из основополагающих в современной теории организаций. Представляет собой «неформальное сознание» предприятия, которое управляет поведением людей и в свою очередь формируется под воздействием их поведения. Таким образом, организационная культура – это философские и идеологические представления, ценности, убеждения, верования, ожидания и нормы, которые связывают организацию в единое целое и разделяются её членами.
Ценности предприятия являются основой на которой вырабатываются нормы и формы поведения персонала. Именно ценности, разделяемые и декларируемые руководством и сотрудниками предприятия, становятся ключевым звеном, от которого зависит сплоченность сотрудников, формируется единство взглядов и действий, а, следовательно, обеспечивается достижение целей организации. Система ценностей находит свое отражение в формулировке кредо организации. Такие элементы как лозунги и символы имеют значение и для руководства, и для рядовых сотрудников компании. Именно концептуальный знак и лозунг, ясно и просто выражающий философию компании, являются сильнейшими элементами, вокруг которых строится организационная культура. Видимыми проявлениями организационной культуры являются ритуалы.
Организационная культура формируется как реакция на новые ситуации (внутри и вовне предприятия). Это позволяет предприятию адаптироваться к изменившимся условиям и достигать своих целей.
На формирование организационной культуры, её содержание и отдельные её параметры также влияют факторы внешнего и внутреннего окружения.
Изменение условий внешней конкуренции, государственного регулирования, стремительные экономические перемены и новые технологии требуют изменений организационной культуры, сдерживающей повышение ее эффективности. Для создания новой организационной культуры требуется много времени, поскольку старая организационная культура укореняется в сознании людей, сохраняющих приверженность ей. Эта работа включает в себя формирование новой миссии, целей организации и идеологии, модели эффективного руководства, использование опыта предыдущей деятельности, укоренившихся традиций и процедур, оценку эффективности организации, ее формальной структуры, проектировку помещений и зданий и т. д.
Феномен организационной культуры приобрел особую актуальность в 80-х годах ХХ века, когда она получила статус одного из эффективных инструментов управления организацией. В начале 80-х годов в ряде исследований У.Оучи, Т. Питерса и Р. Уотермена-мл. на примере крупнейших корпораций США были убедительно продемонстрированы преимущества организаций с сильной идеологией. Все это резко повысило интерес к проблеме организационной культуры.
Организационная культура, как небольшой организации, так и транснационального холдинга определяется факторами: национальной культурой и менталитетом; сектором экономики, типом производства; уровнем экономического, социально-политического и культурного развития региона, в котором расположено конкретное предприятие. Сегодня далеко не все российские руководители понимают, что организационная культура – это
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
нечто более широкое, чем производственная эстетика или чистота и порядок на рабочих местах и в бытовых помещениях.
Результаты нашего исследования 2010-2011 года показывают: российский бизнес еще не сформировал свою организационную культуру (считает 43% опрощенных предпринимателей), организационная культура сформирована (считает 17% предпринимателей), затруднились ответить 40% предпринимателей. В частности, организационная культура Санкт-Петербургских предприятий сферы услуг в целом отличается достаточной слабостью, она недостаточно четко сформулирована и существует в неявном виде. Причиной такого положения вещей может быть не только тип российской экономики, но и недостаточное внимание к проблемам организационной культуры со стороны руководства организации. Однако, по мнению ряда исследователей (В.Н. Иванов, В.И. Патрушев и др.), в ближайшие годы российский бизнес будет уделять все большее внимание развитию организационной культуры.
Несмотря на то, что формирование эффективной организационной культуры для большинства российских предприятий пока остается вопросом будущего, динамизм современной эпохи требует от предприятий выбора новых ориентиров стратегического развития. Любое российское предприятие, стремящееся идти в ногу со временем, не может не иметь в качестве одного из таких ориентиров формирование эффективной организационной культуры, которая сплачивает сотрудников вокруг единой цели, способствуя гибкому поведению организации в меняющейся внешней среде. Следовательно, вопрос формирования и развития организационной культуры на отечественных предприятиях на сегодняшний день актуален.
Организационная культура во многом определяет внутреннюю среду предприятия, а также его адаптивность к изменениям внешней среды, поэтому требует самого пристального внимания со стороны руководства. Менеджмент должен оказывать влияние на ее формирование и развитие. Овладение новейшими управленческими технологиями невозможно без организационно-культурного подхода, дающего комплексное понимание процессов развития и функционирования различных организаций с учетом поведения людей в гибких динамических адаптивных структурах.
Организационная культура отражает то, как решаются проблемы на основе взаимодействия с внешней средой организации, интеграции внутренних ресурсов и усилий, создания единой языковой терминологии, инновационного стиля руководства, таких оценок поведения персонала, которые побуждают к полному использованию своего потенциала.
Поэтому основными характерными показателями состояния организационной культуры являются:
1. Реакция высшего руководства на критические ситуации, возникающие на предприятии под воздействием внешних факторов.
2. Показатели стиля руководства и поведения менеджеров.
3. Показатели критериев отбора персонала и его развития.
4. Методы разработки стратегии предприятия.
Опыт многих успешных предприятий показывает взаимосвязь эффективности деятельности персонала и организационная культуры. Организационная культура предприятия – это, в первую очередь, ее индивидуальность, фактор, который обращает на себя внимание партнеров и клиентов.
Организационные ценности и ведущие цели выступают основой для стратегического и оперативного планирования деятельности предприятия сферы услуг. Сформулированные ценности, цели, нормы и правила делового поведения внутри предприятия способствуют консолидации персонала, снижению уровня конфликтности в подразделениях, взаимопониманию между сотрудниками в деловых взаимодействиях, более эффективному объединению сотрудников относительно достижения общей цели. Кроме того, правила,
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
принятые на предприятии, способствуют эффектьивному управлению людьми, поскольку руководитель получает возможность обосновывать свои распоряжения не только при помощи личной аргументации и обращения к своему индивидуальному опыту. Руководитель использует убедительные аргументы для своих управленческих воздействий, обращаясь к объективным правилам и нормам, общим для всех сотрудников предприятия. Система внутренних требований, выраженная в содержании организационной культуры предприятия, по существу, является ее «законодательной базой», социально-психологическим «трудовым кодексом», законы которого обязательны для всех работников предприятия.
Следует, однако, помнить, что быстрого изменения организационной культуры не может быть. Систематическая работа по формированию и развитию организационной культурой в будущем дает достаточно высокую отдачу. Сегодня уже никого не приходится убеждать в том, что основную стоимость бизнеса создают люди, т.е. персонала компании. Поэтому многие руководители осознают необходимость построения оптимальных, взаимовыгодных и уважительных отношений со своим «главным ресурсом». Об этом свидетельствуют результаты деятельности многих предприятий, достигших всеобщего признания, чей брэнд известен всем.
Литература
1. Аккофф, И. Новая корпоративная стратегия// И.Акофф. – СПб, 2000. – 416 с.
2. Аксеновская Л.Н. Ордерная модель организационной культуры. Трикса, 2007.
3. Базаров, Т.Ю. Управление персоналом//Т.Ю. Базаров. – М.: Мастерство, 2002. – 423 с.
4. Джеральд Коул. Управление персоналом в современных организациях. – М., 2004.
6. Дж. М. Джордж, Г.Р. Джоунс. Организационное поведение. Основы управления. – М.: ЮНИТИ–ДАНА, 2003.
7. Мазур И. И. и др. Эффективный менеджмент. – М.: Высшая школа, 2003.
9. Питерс, Т. В поисках эффективного управления: Опыт лучших компаний/ Пер. с англ.//Т. Питерс, Р. Уотермен. – М.: Прогресс, 2000. – 423 с.
ORGANIZATIONAL CULTURE AS A FACTOR
OF EFFECTIVE PROFESSIONALNOY ACTIVITY HOTEL AND RESTAURANT BUSINESS
Systematic work on the formation and development of organizational culture in the future gives a fairly high return. Today, most business value is created by people, i.e. the staff of the company. Many managers are aware of the need for constructing an optimal, mutually beneficial and respectful relationship with its "main resource". This is evidenced by the results of many companies that have achieved universal acceptance, whose brand is known all.
Keywords: organizational culture, personnel, human resource
Статья поступила в редакцию 14.07. 2015
Статья принята к публикации 20.08.2015
УДК 159.92 + 316.62
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
И АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ ПЕРВИЧНОГО КУЛЬТУРОГЕНЕЗА
Тен В.В.
Россия, Санкт-Петербург,
vvten@mail.ru
Дефиниций понятия «культура» много. Они противоречивы. Общее, что можно выделить, одно: принципиальная неприродность. В широком смысле культура есть все, что
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
не-природа. Сторонники «культурологического подхода» в палеоантропологии предъявляют в качестве свидетельств появления культуры галечные «орудия труда» нижнего палеолита. Но характер их использования говорит о том, что выхода за пределы пищедобывательного поведения нет. Даже если допустить наличие обработки, это ничего не доказывает. В природе многие животные обрабатывают материалы, чтобы приспособить для добывания пищи или для жилья. Это не говорит о том, что у них есть культура. Вторая проблема заключается в причинном факторе выделения культуры из природы на ее базисе. Палеокультурологи часто оперируют выражениями типа: «человек отличается от животных тем, что он выделил себя из природы». Но, наблюдая первобытные культуры, мы не фиксируем стремления к неприродности. Наоборот: первобытные культы представляют собой экстатическое единение с природой. Существование культа говорит о том, что культура уже была по факту, но дихотомии «культура-природа» не было. Налицо интересный онтологический парадокс, ибо культура – это именно то, что не-природа. В основе любой культуры лежит специфическая аксиосфера. Ее формирование предшествует появлению культуры. Первичный культурогенез связан не с выделением из природы, а с межъсубъектным психологическим фактором. Это было не выделение себя из природы, а единение с ней, сопряженное с отделением себя от других. В начале формирования аксиосферы лежит противоречивое отношение людей друг к другу, а не людей к природе. Группы людей через тотемизм определяют свою часть природы и противопоставляют ее другим. Где и когда сложились такие обстоятельства, что стало возможно столкновение интересов? На данный вопрос отвечают археологические открытия на Русской равнине.
Ключевые слова: культурогенез, первобытная психология, тотемизм, аксиосфера
1. В сонме весьма противоречивых определений понятия «культура» представляется возможным вычленить только одно «общее место»: принципиальная неприродность явления. В самом широком смысле культурой является все, что не является природой. На самых ранних этапах становления человечества культура не имела собственных определенностей. В этом заключается основная теоретическая проблема т.н. «культурологического подхода» в палеоантропологии. Булыжники, которыми что-то разбивали, но артефактность которых под вопросом, не являются свидетельством культуры, с них нельзя начинать отсчет, нужны какие-то иные свидетельства. Более того: даже если искусственная доработка природных форм (тех же булыжников) доказана, это не является доказательством «отрыва от природы». Объект, созданный ради простого удовлетворения первичной животной потребности поесть не выделяет своего создателя из царства природы. Это не предмет культуры, это свидетельство сложных форм пищедобывательного поведения.
По данным археологии не устанавливается связь между началом каменной индустрии и развитием интеллектуальных способностей. Характер использования каменных орудий архантропами и даже палеоантропами свидетельствует скорее об инстинктивном труде, чем о разумном, в связи с отсутствием прогресса в течение миллионов (архантропы) и сотен тысяч (палеоантропы) лет.
На примере других видов труд не выявлен в качестве причинного фактора прогрессивной эволюции. Наоборот, в связи с тем, что наблюдается четкая зависимость эффективности простых трудовых операций (скорость, качество, количество) от узкой специализации, труд, начинающийся как инстинктивная деятельность (а именно таковыми могли быть первые трудовые операции предков человека), заводит вид в тупик узкой специализации, формируя соответствующий узконаправленный анатомический морфокомплекс. Иногда даже несколько морфокомплексов в рамках одного вида (например, у «трудовых» насекомых).
Когда некоторые антропологи говорят, будто решающим фактором выделения человека из природы стало «орудие труда», они упускают из виду, что многие животные
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
используют сложнейшие даже с нашей точки зрения орудия труда и осуществляют сложные трудовые операции зачастую с отодвинутым результатом. Например, паучья сеть представляет собой чрезвычайно сложное орудие труда, предназначенное для добывания пищи. Многие хищные животные используют камни для разбивания панцирей поедаемых животных (грифы, каланы). Галапагосские вьюрки используют острые палочки для выкалывания насекомых, причем, они обучаются этому искусству, будучи птенцами, у взрослых птиц. При этом школа включает в себя также обучение заострять палочки, чтобы они стали пригодны для работы. Садовые муравьи занимаются животноводством, используя тлей, которых сохраняют зимой в тепле муравейника, весной переправляют на «пастбища», доят, ферментируют сладкие выделения с целью удлинения сроков хранения, подобно людям, делающим сыр или творог. Муравьи перемещают своих домашних животных с дерева не дерево согласно срокам созревания листвы, производят выбраковку старых и малопродуктивных особей. Это не экстенсивное, это интенсивное животноводство, более эффективное и технологичное, чем в иных коллективных хозяйствах людей. Пчелы ферментацией получают мед, долгосохраняемый продукт на основе нектара, который добывается трудом.
Очевидно, инстинктивный труд в любых, самых сложных формах не свидетельствует о формировании особой, неприродной аксиосферы, которая и есть зачаток культуры. Здесь важно не путать понятия. Мы можем говорить об «археологической олдувайской галечной культуре», носителем которой был Homo habilis («человек умелый»), но не можем говорить о культуре этих существ, как о неприродном явлении, заключающем в себе альтернативную аксиосферу. Ибо поведение хабилисов не выходит за пределы пищедобывания.
«В-себе-бытие» культуры, не имеющей сферы исторически определенных ценностей и значений, выявить невозможно. Когда они наличествуют, то выявляются: в орнаментике на бивнях мамонтов, в петроглифах, в похоронном обряде и т.д. Но в самом началеничего подобного нет на протяжении миллионов лет.
Принято думать, будто любая культура, даже самая ранняя, имеет свою аксиосферу, ибо в известном смысле система ценностей и есть культура. Но возвратимся к началу: откуда возьмется система ценностей культуры в истоке, если дихотомия «культура – природа» лишена аксиологического наполнения? Это означает, что вопрос, что ценнее, - природа или культура, - просто нелеп. Аксиологически значимым является только отношение «культура – бескультурье». Но «бескультурье» подразумевает культуру, которую не знают, или не хотят знать. Причем, под «бескультурьем» на самом деле выступает просто чужая (чуждая) культура.1 Римляне считали варварством привычку древних германцев запивать жареное мясо молоком, а сами ели мышей под соусом, представляющим собой сгнившую до жидкого состояния рыбу. Тем самым они, в свою очередь, давали повод «варварам» презирать римскую «культуру». Современные «сведомые укры» эмоционально выражают свое отрицание через знаковое поведение «хто не скаче, той москаль», а большинству носителей русской культуры эти прыжки представляются апофеозом бескультурья. Вырисовывается порочный круг определения культуры через такое отрицание ее, которое культуру подразумевает. Выход из данного круга может быть один: признать, что аксиосфера культуры – это явление стадиальное и в самом начале аксиосферы не было.
Сугубая система ценностей как зачаток культуры (первичная аксиосфера) не могла сформироваться на базе дихотомии «природа-культура». Отрицание природы не было причиной появления альтернативной, неприродной системы ценностей. Для того, чтобы она появилась, необходим некий «средний член», некое опосредствующее отношение. Это явление социальное, в его истоке лежит не отношение «Мы и Природа», а отношение «Мы и Другие». Осознанная рефлексия «Мы и Природа» вообще очень позднее явление, связанное с зарождением мировых религий, когда появился Богочеловек, и философии, когда человек стал «мерой всех вещей». До этого в языческих культах человек существовал неотделимо от
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
природы. Само существование культа говорит о том, что культура уже была по факту, но дихотомии «культура-природа» не было. Налицо интересный онтологический парадокс, ибо культура – это именно то, что не природа. Механическая тяга – это сила, принципиально не связанная с использованием природных сил, например, лошадиной. Но как мы ее определим, если будем лишены возможности этого противопоставления? Пожалуй, только методом исключения, методом перебора и сравнения всех возможных вариантов: это не лошадь, не вол, не осел и т.д. и т.п. Подобным образом, сам факт возникновения ценностных систем (аксиосфер культуры) изначально не был связан с выделением из природы, на чем настаивают сторонники «культурологического подхода» (мол, человек начал с того, что выделил себя из природы, поставив между ней и собой некие артефакты). На самом деле это сделали многие животные задолго до появления человека разумного, человек выделил себя из природы, не отделяя ее от себя, а отличая себя от других людей методом исключения «чужого». Но для этого надо четко знать, что есть «свое»! Надо иметь сугубую систему ценностей. Это было осознанное отношение, связанное с формированием специфических аксиосфер. Выделение из природы стало неосознаваемым следствием развития отношений «свой-чужой». Культура пришла в мир, маскируясь под природу. Это типичная диалектика «отрицания отрицания». Вначале люди разделились между собой, сформировали свои групповые аксиосферы на базе осознания своих групповых интересов и неприятия чужих. При этом Природа отнюдь не была объектом критического «базаровского» анализа, природные существа разделялись между собой, создавая сугубые природные же культы. Но когда они это сделали, в мир пришла Не-природа, т.е. Культура. Ее отношение к Природе, как к отрицаемому, было «в-себе», было неявно, имплицитно. Культура была «как бы Природа», даже «более, чем Природа», она была Культом Природы на протяжении десятков тысяч лет. Когда у одного народа культ Солнца, а у другого культ Луны; у одного культ медведя, у другого волка, они уже разделены, но разделены в Природе, а не вне ее. Первые языческие формы религии являлись не выделением из природы, наоборот, это экстатическое слияние с ней, вплоть до физического совокупления с тотемными животными или соответствующими символами.
2. Условием разделения на базе разных ценностных систем является долговременное столкновение настоятельных интересов разных групп людей, собравшихся в одном месте. Это еще одна теоретическая проблема. Эпоха, начиная с которой можно говорить о формировании аксиосфер, потому что появляются свидетельства духовности, выходящие за рамки сложного пищедобывательного поведения, – это верхний палеолит. При плотности населения, которая была тогда, долговременное столкновение интересов представляется маловероятным. «Плотность населения охотников и собирателей верхнего палеолита и мезолита оценивается 0, 01—0, 5 человека на 1 км/кв. в зависимости от внешних условий, причем нижние оценки, видимо, ближе к истинным. Численность всего населения Земли оценивается от нескольких десятков тысяч до примерно 500 000»[7, С.318]. Группы людей тогда насчитывали в среднем 25 человек, при благоприятных условиях до ста (там же). Люди в количестве 1\10 населения современного Санкт-Петербурга (или даже меньше), конечно же, не могли заселить всю планету. Даже очень богатые достаточно легко добываемой пищей ландшафты оставались невостребованными в верхнем палеолите, например, дельты крупных рек: Нила, Тигра и Евфрата, Волги, Инда, Ганга и др. Долговременное соперничество по поводу пищевых баз было невозможно. В этом не было никакого смысла. Кратковременные контакты номадических групп, безусловно, случались, но смысла долго что-то делить не было, учитывая, что благодатные природные ниши были свободны практически во все стороны. Необходимость долговременного сожительства разных номадических групп, связанная с необходимостью дележа и распределения, могла возникнуть в фантастической по сути дела ситуации: если допустить возможность
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
существования в древности таких мест, где сытная и вкусная еда сама шла людям в руки, как небесная манна. И уж совсем хорошо, если вместе с едой подаются жилище и одежда, а у людей появляется много свободного времени для духовного развития. Место, представляющее собой первобытный отель «все включено», где все обеспечено навечно и потому перенаселенное настолько, что стали актуальны конфликты, взаимоотторжение, что вызвало необходимость самоидентификации и формирования сугубых аксиосфер. Возможно ли на Земле такое чудесное место, представляющее собой природную скатерть-самобранку?
Если оно существовало, то должно было привлекать к себе множество представителей нашего вида, которые, вопреки мнению антропологов, отнюдь не являются «трудовыми животными». Наоборот, у людей много альтернативных зависимостей. Например, эротическая. У животных отсутствует сексуальность, как особый вид жизнедеятельности, не связанной с размножением. Их сексуальность имеет сезонный характер. Для человека секс является потребностью регулярной, независимой от сезонов, а состояние влюбленности является нормой, без которой ощущение полноты жизни невозможно. Существует игровая зависимость, давшая основания Й.Хейзинге определить наш биологический вид как Homo ludens, - «Человек играющий». Коммуникативная: человек, изолированный с детства, подобно императору Иоанну Антоновичу, сходит с ума. В природе человека много других зависимостей, но трудовой зависимости среди них нет. Настоящие «трудовые животные», будучи лишены возможности трудиться, умирают, например, муравьи. Люди предаются безделью с удовольствием. Еще ни один человек не умер только оттого, что его лишили возможности трудиться, предоставив неограниченную возможность общаться, любить и играть. Пожалуй, для большинства людей это житейский идеал. Ныне он достижим, благодаря богатству, основанному на развитой экономике. Но неужели и в древности были на Земле такие места, где было «все включено» и люди имели возможность не заниматься изнурительным трудом и опасной охотой, а предаваться общению, играм, экстатическим ритуалам, любви? Где они имели так много свободного времени, что начали вырезать костяные эротические фигурки?
3. … Первый источник об одном из таких мест относится к 1717 году, когда Петр I велел Азовскому воеводе Колычеву «…в Костенску и в других городах и уездах приискивать великих костей как человеческих, так и слоновых и всяких других необыкновенных». До этого под Воронежем находили при рытье погребов огромные кости и даже место назвали «Костенки». Тогдашние знатоки решили, что это кости слонов, с которыми Александр Македонский ходил воевать скифов. Великий полководец никогда не бывал в этих местах, но подобные толки, увязывающие археологические реалии с историческими персонажами отнюдь не редкость2. В ходе археологических раскопок в 20в. (И.Поляков, С.Замятнин, П.Ефименко, А.Рогачев, П.Борисковский и др.) выяснилось, что костенковские кости древнее Македонского на десятки тысяч лет и принадлежат они не слонам, а мамонтам. Огромным взрослым мамонтам, бывшим крупнее современных слонов в полтора-два раза. Поражает размер этого поля, заполненного огромными костями. В настоящее время только раскопками охвачена территория 10 квадратных километров, уже открыто 60 стоянок возрастом от 45 до 15 тыс. лет. И это только начало.
Здесь в одном археологическом культурном слое найдены жилища, остовы которых были сконструированы из костей мамонтов, останки людей современного типа и – самое главное – драгоценные свидетельства того, что это не просто археологический слой, это культурный слой. Речь идет о костяных фигурках людей и животных, среди которых особый ажиотаж вызывают десять статуэток, называемых «костенковские венеры»: фигурки женщин с подчеркнутыми половыми признаками.
Это подвело ученых, причем, не только российских в лице М.Аниковича и А.Спицына, но и зарубежных в лице Д.Хоффекера (США) к пересмотру устоявшихся догм о
ВЕСТНИК ПСИХОФИЗИОЛОГИИ 3 2015
времени и месте начала человеческой культуры. «Самые ранние горизонты обитания в Костенках и Борщево (в той же местности,- В.Т.) датируются 42-41 тыс. лет и старше»[8, P.858]3. Это примерно на 10 тыс. лет ранее аналогичных памятников в Западной Европе. Еще более интригующе Д.Хоффекер выразился в интервью российскому изданию. «Долгое время считалось, - сказал он, - что homo sapiens начал заселять Центральную и Западную Европу с благоприятных по климату Балкан, с территории нынешней Турции, Греции, Болгарии, а потом уже, много позже, стал расселяться и на равнинах Европы Восточной... И самое главное - они обитали здесь (в Костенках, - В.Т.) не двадцать тысяч лет назад, а почти сорок пять тысяч! Выходит, современный человек появился здесь, в среднем течении Дона, намного раньше, чем в Европе… Столь древних стоянок первобытного человека в Западной и Средней Европе не обнаружено. Там вообще не прослеживается эволюция от среднего палеолита (периода неандертальцев) к верхнему (периоду кроманьонцев). Этот разрыв в развитии подтверждает, что верхний палеолит пришел в Европу (в Западную Европу, - В.Т.) извне… Мы не знаем еще в точности, какими путями первобытные люди мигрировали сюда (на Дон, - В.Т.) из более южных краев, из Африки или из Азии. Главное - они именно здесь приобрели ценнейшие новые способности сознания и практики, сформировали зачатки человеческой цивилизации. Жившие в основном охотой и собирательством, здешние homo sapiens уже знали многие ремесла и элементы художественного творчества».[1]
Возникает вопрос: почему именно здесь была достигнута та «критическая масса» «человеческого материала», которая вызвала к жизни феномены, выходящие далеко за рамки пищедобывательного поведения? Разрозненные номадические группы бродили в поисках еды, – и вдруг собрались в одном месте, где у них стало много свободного времени и возникла необходимость самоопределения на фоне других. Великое достоинство культуры позднего палеолита на Русской равнине заключается в том, что это не просто археологическая культура, это культура более чем в специальном понимании комплекса неких артефактов. Это означает, что появилась аксиосфера, некая система ценностей. Это уже предмет палеосоциологии, а не этологии.
Загадка первой настоящей культуры заключается в том, что она возникла не в тепле, а в интерстадиале вюрм-валдайского похолодания. Очередное похолодание началось 35 тыс. лет до н.э. Аксиосферная культура возникает за несколько тысяч лет до этого кризиса. Возникает в условиях холодного в целом климата Русской равнины. Одновременные археологические «культуры» в Африке и в Индии гораздо более примитивны и не имеют аксиосферного наполнения. В Америке тогда, как считают археологи, людей еще не было. В Западную Европу культура пришла экспансией из Восточной.