Вероятно, я стучал не в те двери и просил не в тех местах. Не остается ничего иного, кроме как сменить двери и места. Я обращаюсь в Дом культуры. «...Популярная лекция о народном целительстве? Конечно, с удовольствием. Мы с удовольствием обеспечим нам рекламу, г-н доктор...»
Двери открываются, мне будет дано. Полный зал людей — и ни одного врача. Следующая лекция, с беседой, — люди сидят даже на ступеньках. В зале присутствует даже один врач, самый молодой из всей больницы (посмотрите-ка — г-н Колобков).
Напряжение нарастает, ко мне приходит все больше людей, которые нуждаются в том, чтобы их выслушали. Им необходимо рассказать о своей боли кому-то, кому они действительно интересны. В центрах лекарей я все чаще сталкиваюсь с результатами действий научной медицины, узнаю сотни ужасных историй людей, которых лечили «научными» методами. Нет ни одного исцеленного; причина болезни неизвестна и, следовательно, не устранена. Где в следующий раз в материальном теле проявится следствие такого лечения, чтобы медицина одержала над ним очередную доблестную победу? Я уже не хочу одерживать такие победы.
Сказка
Жили-были дед да бабка в маленькой избушке на краю леса рядом с деревней. Никто не знал, как долго они жили тут, кажется, с незапамятных времен, просто жили, и все. Они вставали с первыми петухами и ложились спать с заходом солнца. Они любили друг друга, любили людей и зверей вокруг них, любили весь Божий свет и каждый день благодарили Бога за всю ту красоту, что он посылает им. Все болезни словно обходили их стороной. Когда люди из деревни не слушали советов деда и бабки, то часто болели, но всегда приходили с повинной в избушку на краю леса за советом и помощью и с искренним желанием исправиться. А старички им всегда помогали найти свою ошибку, и трав лечебных давали, и добрым своим взглядом сердце согревали, мысли пробуждали, силу прибавляли, потому каждый уходил от них с надеждой и решением выздороветь.
Шли годы, и мир начал меняться. В поля вышли комбайны, в лесах зажужжали бензопилы, в воздухе над лесом появились самолеты. Шмель жаловался бабке: олень заболел, река загрязнилась, трава пожелтела, с елок иголки осыпаются, однако люди из деревни словно бы ничего не видят — очаровала их злая колдунья — цивилизация, и жизнь зверей в лесу их больше не занимает. Зато на вымышленные похождения телевизионных «героев» они глядят целыми днями. По земле ходят ссоры, зависть да ненависть. Бога уже никто не благодарит за Его любовь. Вместо этого у людей любовь лишь к себе — себялюбие.
Когда исчезает любовь, тогда сердца заболевают и распространяются недуги. Заболели земля, вода, воздух, звери и люди. Люди перестали ходить за советом в избушку на опушке леса. Они теперь верят рекламе по телевизору, ученым да «экспертам». Что могут знать дремучий дед с бабкой о том, как надо жить? Исчезли из домов людей пакетики со зверобоем, богородской травкой и простодушием человеческим. Появились распылители, шампуни, гели и кондиционеры, таблетки и пилюли. Из города за горой пришел странный раздражающий воздух, небо потемнело — и появился в тех краях незнакомец - КАШЕЛЬ.
Вскоре в городе открылся большой магазин, где продавалось лекарство от кашля. Лекарство то было непростое - его делали из пота и крови человеческой. И все люди из деревни потянулись сдавать свои кровь да пот на изготовление лекарства. Было оно очень дорогое — ведь надо было оплатить работу всех ученых, рабочих, дилеров и администраторов, которые так усердно работали для изготовления столь необходимого лекарства для спасения человечества.
И чем больше становилось ученых, тем совершенней становилось лекарство, а значит, тем дороже. И настали времена, когда люди из деревни уже не могли купить лекарство, изготовленное из собственной крови, — ведь оно стоило целых сто золотых монет.
И тогда бабка уселась на крылечке магазина с лекарствами и стала предлагать пучок целебных трав да добрый совет всего за одну серебряную монетку. И люди словно бы начали пробуждаться от тяжелого сна. Некоторые начали узнавать бабку и вновь советы ее слушать.
И вот к ней начали ходить уже толпы народу, однако это продолжалось не долго - появился чиновник. «Чем это ты, бабка, занимаешься здесь? Мы выдавали тебе на это лицензию? У тебя вообще диплом для этого есть? Ты налоги-то хоть платишь? Ты незаконно обогащаешься. Ты вводишь в заблуждение честных граждан. Ты используешь эффект плацебо и распространяешь антинаучные теории. Ты... ты... ты... в нашем демократическом государстве нет места для таких, как ты. Мы запрещаем тебе заниматься торговой деятельностью и выписываем тебе штраф за незаконное...»
С тех пор и дед, и бабка пропали куда-то. Пропала и их избушка (а лес — тот уж давно исчез), и никто не знает куда.
Остался только магазин, где продают лекарства, которые уже не помогают, да люди, которые все кашляли и кашляли, и если не померли еще, то кашляют до сих пор...
Количество людей, обращающихся за помощью в наш Центр регенерации, на данный момент измеряется в тысячах. Как много людей, неоднократно прошедших через приемные врачей, и несмотря на это оставшихся больными! Почему так произошло? Я догадываюсь, но хочу знать точно. Мои догадки никого не переубедят. Смогут ли переубедить кого-нибудь мои знания?
Мы ведем картотеку — я пытаюсь собирать и систематизировать данные об огромном количестве людей, которые пытались безуспешно вылечиться с помощью медицины и обратились к лекарям. Успешно? Давайте подумаем, можно ли считать это успехом.
К нам приходит ребенок, буквально покрытый пятнами аллергии, расчесанными до крови и кое-где замазанными лечебной мазью. В его глазах стоит ужас: что же с ним опять собираются делать? — А его всего лишь лишают на две недели сладкого и молочного и рекомендуют чай на травах, и через две недели к нам приходит счастливый и довольный паренек практически безо всяких следов заболевания. Я не особенно хочу напоминать, что я тоже врач. Но они это знают и разговаривают со мной безо всякого страха.
Весьма поучительный случай. Он был бы поучительным и для моих коллег, если бы они знали о нем. У нас каждый лекарь знает, что делать, где взять, как посоветовать, и только я пытаюсь поддержать авторитет разговорами о необходимости документации. Административная работа всегда была моей слабой стороной. А у лекаря никогда не будет ни медсестры, ни секретарши, ни сберкассы, ни отделения, ни министерства здравоохранения, ни страховки, ни огромного бюрократического аппарата, который кормится с того, что он делает своими руками. Ему приходится действовать в одиночку, и поэтому он обходится без некоторых второстепенных деталей. А доказательства? Больному доказательства не нужны, история его лечения и есть доказательство.