(62) Однажды после нашей Святой Мессы я внезапно увидела своего исповедника216, у которого была Святая Месса в храме Св. Михаила, перед образом Божией Матери. Когда во время Мессы совершалась жертва, я увидела маленького Младенца Иисуса, который тянулся к нему, словно от кого-то бежал и искал защиты у него. Однако когда наступило время Святого Причастия, все исчезло. Тут я увидела Пресвятую Богородицу, Которая укрыла его своим по кровом и произнесла: „Смелости, сын мой, смелости, сын мой", - и еще что-то, чего я не расслышала.
О, как горячо я желаю, чтобы Твое милосердие прославляла каждая душа. Счастлива та душа, которая взывает к милосердию Господа. Она узнает то, о чем говорил Господь - о том, что Он будет ее охранять, как Свою славу. А кто осмелится воевать с Богом? Любая душа, прославляй милосердие Господне - (63) своею верой в Его милосердие, всей жизнью - особенно в час смерти - и ничего не бойся, дорогая душа, какою бы ты ни была; чем больше грешник, тем большее он имеет право на Твое милосердие, Господи. О непостижимая доброта, Бог первый снисходит до грешника. О Иисус, я желаю прославлять Твое милосердие за тысячи душ. О мой Иисус, я хорошо знаю, что должна говорить душам о Твоей добро те, о Твоем непостижимом милосердии.
Однажды один человек попросил меня о молитве, и когда я встретилась с Господом, я сказала Ему: „Иисус, я особенно люблю те души, которые любишь Ты" - а Иисус мне ответил: А Я оказываю особые милости тем душам, за которые ты заступаешься передо Мной.
Удивительным образом Иисус охраняет меня, это действительно огромная милость Божия, которую я переживаю уже давно.
(64) Когда однажды смертельно заболела одна из наших сестер217 и собралась вся конгрегация218, там был также священник, который дал больной отпущение грехов, и тогда я увидела множество духов тьмы. В тот момент, забыв, что нахожусь в обществе сестер, я схватила кропило и окропила духов, и они сразу же исчезли; однако когда сестры пришли в трапезную, мать настоятельница219 сделала мне замечание, что я не должна была освящать больную в присутствии священника, что это следовало сделать ему. Я приняла это замечание в духе смирения, но умирающим святая вода приносит огромное облегчение.
Мой Иисус, Ты видишь, как я слаба сама по себе, а потому Сам руководи всеми моими делами. Иисус, знай, что без Тебя я не сделаю и шага ни в одном деле, но с Тобою возьмусь за труднейшее дело.
(65) 29.01.1936. Вечером, находясь в келье, я внезапно увидела большое сияние, а в верхней части этого сияния - большой темно- серый крест. Вдруг я оказалась перенесена к этому кресту, но, вглядываясь в него, я ничего не понимала и молилась [спрашивая] о том, что это может означать. В тот момент я увидела Господа, а крест передо мной исчез. Господь сидел внутри большого сияния, Его ступни и ноги до колен тонули в этом сиянии, и я их не видела. Иисус склонился ко мне, посмотрел благосклонно и сказал мне о воле Небесного Отца. Он сказал мне, что та душа совершенна и свята, которая исполняет волю Его Отца, но таких душ немного. С особой любовью Он смотрит на душу, которая живет Его волей, и Иисус сказал мне, что я прекрасно исполняю волю Божию, и... поэтому Я особенно тесным образом соединяюсь и общаюсь с тобой. Непостижимой любовью окружает Бог ту душу, которая (66) живет Его волей. Я поняла, как сильно нас любит Бог, как Он прост, хотя и непостижим, как легко с Ним общаться, хотя Его Величие столь огромно. Ни с кем у меня нет такой легкости и свободы, как с Ним - даже у родной матери с искренне любящим ребенком нет такого взаимопонимания, как у моей души - с Богом. Когда я была соединена с Господом, я увидела двух человек, и от меня не было скрыто, что у них в душе; их состояние печально, но я верю, что и они будут прославлять милосердие Божие.
В тот же момент я увидела одного человека220, и отчасти - состояние его души и большие испытания, которые Бог посылает этой душе; эти страдания затрагивали его разум, причем в такой острой форме, что я огорчилась и сказала Господу: „Почему Ты с ним так поступаешь?" Господь мне ответил: Ради его тройного венца - и дал мне понять, какая непостижимая слава ожидает душу, похожую (67) на страдающего Иисуса здесь, на земле - такая душа будет похожа на Иисуса в Его славе. Небесный Отец настолько возвышает и возвеличивает души, насколько видит в них подобие Своему Сыну. Я поняла, что это уподобление Иисусу дается нам здесь, на земле. Я вижу чистые и невинные души, над которыми Бог вершит свое правосудие; эти души - жертвы, которые поддерживают мир и дополняют то, чего не хватало Страданию Иисуса; но таких душ немного. Я безмерно рада, что Бог дал мне узнать такие души.
О Святая Троица, Вечный Боже, благодарю Тебя за то, что Ты дал мне познать величие и разницу в степенях славы, которой достигают души. О, как велика разница между двумя ступенями в глубине познания Бога! О, если бы души могли это знать! О Боже мой, если бы я смогла подняться на одну ступеньку выше, я бы охотно претерпела все муки, которые вынесли все мученики вместе. (68) Действительно, все эти муки мне кажутся ничем по сравнению со славой, которая нас ожидает в течение целой вечности. О Господи, погрузи мою душу в океан Своего Божества, окажи мне милость постижения Тебя, потому что чем лучше я Тебя узнаю, тем горячее Тебя жажду, и моя любовь к Тебе возрастает; я ощущаю в своей душе неизмеримую бездну, которую наполняет один Бог; я растворяюсь в Нем, как капля воды - в океане; Господь снизошел до моей нищеты, как луч солнца - до пустой и скалистой земли. Но под воздействием Его лучей моя душа покрылась зеленью, цветами и плодами и стала прекрасным садом для Его отдыха.
Мой Иисус, несмотря на Твои милости, я вижу и ощущаю всю свою нищету. Я начинаю день с борьбы и заканчиваю его борьбой. Едва я справлюсь с одной трудностью, на ее месте (69) появляются десять [других], с которыми нужно бороться. Но я не тревожусь из-за этого, потому что хорошо знаю, что сейчас - время борьбы, а не покоя. Когда тяжесть борьбы превосходит мои силы, я, словно дитя, бросаюсь в объятия Небесного Отца и верю, что не погибну. О мой Иисус, как сильно я предрасположена к плохому! Это заставляет меня постоянно следить за собой, но я ни в чем не разочаровываюсь, я уповаю на милость Божию, которая изобилует в величайшей нищете.
Среди величайших трудностей и препятствий я не теряю внутреннего покоя и внешнего равновесия, и это приводит противников в отчаянье. Терпение в трудности дает силу душе.
2 февраля [1936]. Когда утром я проснулась от звука звонка, мною овладела такая сильная сонливость, что я не могла прийти в себя. Я бросилась в холодную воду, и через две минуты сонливость покинула меня. Когда я пришла на размышления, (70) мне в голову лез целый рой нелепых мыслей, и все время медитации я боролась [с ними]. То же самое происходило во время каждодневной молитвы, но когда началась Святая Месса, в моей душе воцарилась удивительная тишина и радость. Тут я увидела Пре святую Богородицу с Младенцем Иисусом и святым старцем221, который стоял за Божией Матерью. Пресвятая Богородица сказала мне: „Вот самое драгоценное Сокровище", - и подала мне Младенца Иисуса. Когда я взяла Младенца Иисуса на руки, Божия Матерь и св. Иосиф исчезли; я осталась с Младенцем Иисусом одна.
Я сказала Ему: „Я знаю, что Ты - мой Господь и Творец, хотя Ты такой маленький". Иисус протянул Свои ручонки и с улыбкой смотрел на меня; моя душа была наполнена несравненной радостью. Внезапно Иисус исчез; Святая Месса продолжалась, наступила минута принятия Святого Причастия. С переполненной душой я сразу же вместе с сестрами пошла к Святому Причастию. После Святого Причастия (71) я услышала в душе такие слова: В твоем сердце Я тот же самый, каким Я был на твоих руках. Тогда я попросила Господа за одну душу222, чтобы Господь оказал ей милость в борьбе и отвел от нее испытание. Случится так, как ты просишь, но его заслуга не умалится. В моей душе воцарилась радость - что Бог так добр и милосерден. Бог дает все, о чем мы Его с верой просим.
После каждого разговора с Господом моя душа удивительным образом укрепляется, какой-то удивительный покой воцаряется в моей душе и делает меня такой смелой, что я не боюсь ничего на свете, и лишь одно у меня опасение - как бы не огорчить Иисуса.
О мой Иисус, молю Тебя ради доброты Твоего Сладчайшего Сердца, пусть утихнет Твой гнев, покажи нам Свое милосердие. Пусть Твои Раны будут для нас защитой от правосудия (72) Твоего Отца. О Боже, я узнала Тебя, как источник милосердия, которым оживляется и питается любая душа. О, как велико Милосердие Господа, оно выше всех Его достоинств; милосердие - величайшее достоинство Бога, все, что меня окружает, говорит об этом. Милосердие - это жизнь душ. Его сострадание безгранично. О Господи, смотри на нас и поступай с нами согласно Твоему бесконечному состраданию, согласно Твоему огромному милосердию.
Однажды у меня возникли сомнения, не оскорбило ли Господа то, что со мной произошло. Поскольку я не могла дать себе ответ, я решила не приступать к Святому Причастию, пока не исповедуюсь - хотя раскаяние во мне пробудилось в тот же момент, потому что у меня есть привычка: после малейшего проступка испытывать себя раскаянием. В те дни, когда я не принимала Святого Причастия, (73) я не ощущала присутствия Божия и невыразимо страдала из-за этого, но переносила это, как наказание за грех. Однако на исповеди я получила выговор, потому что могла приступать к Святому Причастию, и то, что со мной случилось, не было помехой для принятия Святого Причастия. После исповеди я приняла Святое Причастие и внезапно увидела Господа, Который сказал мне такие слова: Знай, дочь Моя, что большую неприятность ты Мне доставила тем, что не соединялась со Мной в Святом Причастии, нежели этим мелким проступком.
Однажды я видела часовенку, а в ней - шесть сестер, которые принимали Святое Причастие, раздававшееся нашим исповедником, одетым в стихарь и епитрахиль223. В этой часовне не было ни украшений, ни скамеек; после Святого Причастия я увидела Господа в таком же облике, в каком Он написан на образе. Иисус шел, и я воскликнула: „Как Ты можешь, Господи, идти и ничего мне не говорить? Я (74) одна, без Тебя, ничего не сделаю, Ты должен остаться со мной, благословить меня, и эту конгрегацию, и мою Родину". Иисус совершил крестное знамение и сказал: Ничего не бойся, Я всегда с тобой.
Два последние дня перед Великим постом у нас вместе с воспитанницами224 был час искупительного поклонения перед Святыми Дарами. Оба раза я видела Господа в том облике, в каком Он был после бичевания; такая сильная боль стиснула мою душу, что мне кажется, я почувствовала все Его мучения в своем теле и своей душе.
01.03.1936. В этот день во время Святой Мессы в меня вошла удивительная сила и стремление приступить к исполнению желаний Божиих225. Ко мне приходило столь ясное понимание желаний Господа, что если бы я говорила или оправдывалась, (75) что отчасти не понимаю Его требований ко мне из того, что желает от меня Господь, я бы солгала, потому что Господь дает мне понять Свою волю отчетливо и ясно, и у меня в этом нет ни тени сомнения. Я поняла, что было бы величайшей неблагодарностью дальше откладывать то, что Господь хочет совершить ради Своей славы и для пользы множества душ, используя меня как жалкое орудие, которым хочет осуществить Свои вечные планы милосердия. Действительно, какой неблагодарной была бы моя душа, если бы и в дальнейшем она противилась воле Божией. Ничто от этого меня уже не удерживает - ни преследование, ни страдание, ни насмешки, ни угрозы, ни просьбы, ни голод, ни холод, ни лесть, ни дружба, ни препятствия, ни друзья, ни враги, ни то, что я испытываю, ни то, что впереди, ни адская ненависть - ничто не отвратит меня от исполнения воли Божией. (76) Я опираюсь не на свои силы, а на Его всемогущество, потому что Он дал мне милость познания Своей святой воли, Он также оказал мне милость для ее исполнения. Я не могу не сказать, что в этом стремлении мне ставит преграду моя собственная низкая натура, которая выступает со своими требованиями, и часто в душе возникает такая ожесточенная борьба, что, как Господь в Гефсиманском Саду, я взываю к Богу, Предвечному Отцу: „Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты, Господи, да будет воля Твоя". Для меня не тайна то, через что я должна буду пройти, но с полным сознанием я принимаю все, что Ты мне пошлешь, Господи. Я верю Тебе, милосердный Боже, и желаю первой проявить доверие, которого Ты требуешь от душ. О вечная Истина, помогай мне и освящай на путях жизни, сделай так, чтобы во мне исполнилась Твоя воля.
(77) Боже мой, я ничего не желаю - только исполнения Твоей воли; неважно, легко это будет для меня или трудно, я чувствую, что какая-то удивительная сила побуждает меня к действию, и лишь одно меня сдерживает - святое послушание. Мой Иисус, Ты торопишь меня, а с другой стороны - поддерживаешь и сдерживаешь меня. О мой Иисус, пусть и в этом будет Твоя воля. В таком положении я находилась в течение двух дней непрерывно, мои физические силы истощились, и хотя я никому об этом не говорила, мать настоятельница226 заметила мое страдание и сказала, что заметила, как я изменилась и побледнела. Она велела, чтобы я раньше ложилась спать и дольше спала, и распорядилась, чтобы вечером мне приносили стакан горячего молока. У нее заботливое и поистине материнское сердце, она хотела мне помочь, однако внешние условия не могут воздействовать на страдания души (78) и не приносят большого облегчения. В исповедальне я черпала силу и утешение, что мне уже недолго ждать того момента, когда я приступлю к действиям.
В четверг, войдя в келью, я увидела над собой Святую Жертву в огромном сиянии. Тут я услышала голос, который - как мне показалось - исходил сверху, над Жертвой: В Ней твоя сила, Она будет тебя защищать. После этих слов видение исчезло, но в мою душу вошла удивительная сила и какое-то удивительное озарение, касающееся того, на чем основана наша любовь к Богу - а именно, на исполнении воли Божией.
О Святая Троица, Вечный Боже, я жажду блестеть в венце Твоего милосердия, как маленький камень, чья красота зависит от луча Твоего света (79) и непостижимого милосердия. Боже, все, что прекрасно в моей душе - это Твое, сама по себе я всегда - ничто.
В начале поста я попросила своего исповедника об умерщвлении плоти на период поста и получила указание не отказывать себе в пище, но во время еды размышлять над тем, как Господь вкусил на кресте уксус - это будет для меня умерщвлением. Я не знала, что буду извлекать такую большую пользу для своей души. Польза эта заключается в том, что я постоянно размышляю над Его Крестным Страданием, и принимая пищу, не различаю, что ем, мои мысли заняты смертью Моего Господа.
Также в начале поста я попросила об изменении моего личного испытания и получила наставление, чтобы все, что я буду делать, я посвящала искуплению грешников. (80) Это удерживает меня в постоянном соединении с Богом, и направление это совершенствует мои дела, потому что все, что я делаю, делается для бес смертных душ. Все труды и тяготы мне нипочем, когда я думаю о том, что они соединяют грешные души с Богом.
Мария - моя Наставница, которая всегда учит меня жить для Бога; моя душа просветляется, о Мария, в Твоей тишине и сми рении.
Когда однажды я на пять минут пришла на адорацию и помолилась за одну душу, я поняла, что Бог не всегда принимает наши молитвы за те души, за которые мы молимся, а предназначает их другим людям, и мы не приносим им облегчения в их страданиях в огне чистилища; однако наша молитва не пропадает.
(81) Доверительное общение души с Богом. Бог приближается к душе особенным образом, известным только Богу и душе. Никто не замечает этой тайной связи, в этом сближении главенствует любовь, и только она все совершает. Иисус мягко и сладко общается с душой, а в Его глубине - покой. Иисус оказывает ей множество милостей и делает ее способной разделять Его вечные мысли и нередко открывает душе Свои Божественные замыслы.
Отец Андраш сказал мне, что было бы хорошо, если бы в Церкви Божией существовала группа душ, которые бы испрашивали милосердие Божие, потому что мы все действительно нуждаемся в этом милосердии 227. После этих слов удивительный свет вошел в мою душу. О, как добр Господь!
(82) 18.03.1936. Однажды я попросила Господа, чтобы Он Сам совершил первый шаг, чтобы Он что-то изменил - или каким-то внешним действием, или чтобы меня исключили из конгрегации, потому что сама я не в состоянии из нее выйти - и так я мучилась более трех часов. Я не могла молиться, но свою волю подчиняла воле Божией. На следующий день утром мать настоятельница228 говорит мне, что мать генеральная настоятельница229 берет меня в Варшаву; я ответила Матери, что, может, быть, мне уже не ехать, а просто выйти из конгрегации. Я считала, что это тот самый внешний знак, о котором я просила Бога. Мать настоятельница ничего на это не ответила, но через минуту вновь позвала меня и сказала: „Знаешь что, сестра, ты поезжай и не заботься об издержках этой поездки, даже если тебе придется сразу же вернуться". Я ответила: „Хорошо, я поеду", - хотя боль и раздирала мою душу, ведь я знала (83), что эта поездка отдалит решение моего вопроса. Я всегда - несмотря ни на что - стараюсь быть послушной.
Вечером, когда я молилась, Божия Матерь сказала мне: „Ваша жизнь должна быть подобна Моей жизни, тихой и незаметной, нужно постоянно соединяться с Богом и просить за человечество, готовить мир ко второму пришествию Бога".
Вечером во время благословения230 моя душа недолго общалась с Богом-Отцом, я ощущала себя ребенком на Его руках и услышала в душе такие слова: Дочь Моя, не бойся ничего, все противники разбиваются у ног Моих. После этих слов в мою душу вошел глубокий покой и удивительная внутренняя тишина.
(84) Когда я пожаловалась Господу, что Он лишает меня помощи, и я вновь остаюсь одна, и не знаю, как мне поступать, я услышала такие слова: Не бойся, Я всегда с тобой. После этих слов в мою душу вновь вошел глубокий покой. Его присутствие ощутимо пронизывало меня насквозь. Мой дух был залит светом, это затрагивало и мою плоть.
В последний вечер перед тем, как я должна была уезжать из Вильно, одна сестра231 - уже пожилая - открыла мне состояние своей души; она сказала мне, что уже несколько лет душевно страдает из-за того, что ей кажется, что все ее исповеди совершаются плохо и она сомневается, простил ли ее Господь. Я спросила ее, говорила ли она когда-нибудь об этом исповеднику, и она мне ответила: „Я уже много раз (85) говорила об этом исповедникам, но исповедники всегда говорят, что мне нужно быть спокойной, а я сильно страдаю, и ничто не приносит облегчения; мне все кажется, что Бог меня не простил". Я ей ответила, что она должна быть послушной исповеднику и совершенно спокойной, потому что, наверное, это искушение. Однако она со слезами на глазах молила, чтобы я спросила Господа, простил ли Он ее и хороши ли ее исповеди или нет. Я решительно ей ответила, что она должна сама спрашивать, если не верит исповеднику, однако она схватила меня за руку и не хотела отпускать, пока я не скажу ей, что помолюсь за нее и передам ей, что Господь мне о ней скажет. Горько плача, она не хотела меня отпускать, и говорит мне: „Я знаю, сестра, что Господь с тобой говорит". А я не могу от нее вырваться, потому что она схватила меня за руку... и я пообещала ей, (86) что помолюсь за нее. Вечером во время благословения я услышала в душе такие слова: Скажи ей, что ее недоверие ранит Мое Сердце больше, чем грехи, которые она совершила. Когда я об этом ей сказала, она расплакалась, как дитя, и огромная радость вошла в ее Душу. Я поняла, что Бог хотел через меня утешить эту душу, и хотя мне это дорого стоило, я исполнила Божие желание.
Когда в тот же вечер я на секунду вошла в часовню, чтобы поблагодарить Бога за все милости, которые Он оказал мне в этом доме, внезапно меня охватило присутствие Божие. Я почувствовала себя, словно дитя на руках заботливого Отца, и услышала такие слова: Ничего не бойся, Я всегда с тобой. Его любовь пронизала меня насквозь, я чувствую, что вхожу с Ним в столь близкое общение, (87) что не могу его выразить в словах.
Тут я увидела возле себя одного из семи духов, сияющего, как и прежде, в лучезарном обличий; я постоянно видела его возле себя232, когда ехала на поезде. Я видела, что на каждом из храмов, мимо которых мы проезжали, находился Ангел, однако в более бледном свете, чем тот, который сопровождал меня в пути. Каждый из духов, охранявших храмы, склонялся перед тем духом, который был возле меня.
Когда в Варшаве я вошла в калитку, этот дух исчез; я благодарила Бога за Его доброту - что Он дает нам в спутники Ангелов. Ах, как мало люди думают о том, что при них всегда присутствует такой гость и в то же время свидетель всего. Грешники, помните, что у вас есть свидетель ваших поступков.
О мой Иисус, в любое сознание проникает Твоя доброта, а Твоего милосердия не исчерпает никто. Погибает та (88) душа, которая желает погибнуть, потому что для того, кто желает спастись, существует неисчерпаемое море Господнего милосердия. Как может малый сосуд вместить бездонное море?...
Когда я прощалась с сестрами и уже должна была уезжать, одна из сестер попросила у меня прощения, что так мало мне помогала в моих обязанностях и не только не помогала мне, но и всегда старалась помешать. Однако я в душе считала ее очень добродетельной, потому что она воспитала во мне терпение; она испытывала меня до такой меры, что одна из настоятельниц сказала, что сестра Фаустина либо глупая, либо святая, потому что нормальный человек не выдержал бы того, чтобы кто-то с таким постоянством так поступал ему назло. Однако я (89) всегда относилась к этой сестре доброжелательно. Она так затрудняла мне мою работу, что, несмотря на мои усилия, нередко портила то, что было сделано хорошо - во время прощания она сама мне в этом призналась, прося прощения. Я не хотела вникать в ее намерения, но принимала это, как испытание Божие...
Я удивляюсь безмерно, как можно сильно завидовать; видя у кого-то что-нибудь хорошее, я радуюсь так, словно сама этим обладаю; радость других является моей радостью, а страдание других становится моим страданием, потому что иначе я бы не посмела общаться с Господом. Дух Иисуса всегда прост, мягок, искренен; любая недоброжелательность, зависть, неприязнь, скрытая под благодушной улыбкой - это хитрый дьяволенок; суровое, но идущее от искренней любви слово не ранит сердце.
(90) 22.03.1936. Приехав в Варшаву, я вошла на минуту в малую часовню, чтобы поблагодарить Господа за счастливый путь, и попросила Господа о помощи и благодати во всем, что меня здесь ожидает. Во всем я доверяюсь Его святой воле. Я услышала такие слова: Ничего не бойся, все твои затруднения послужат тому, чтобы ты осуществила Мою волю.
25 марта. Утром во время размышления присутствие Божие охватило меня особенным образом, когда я увидела безмерное величие Бога и в то же время - Его снисхождение к творениям. Тогда я увидела Божию Матерь, которая мне сказала: „О, как угодна Богу душа, которая верно идет за веянием Его благодати; Я дала миру Спасителя, а ты должна говорить миру о Его великом милосердии и готовить мир к повторному (91) пришествию Того, Кто придет не как Милосердный Спаситель, но как Справедливый Судья. О. как страшен этот день! Назначен день правосудия, день гнева Божия, дрожат пред ним Ангелы. Говори душам об этом огромном милосердии, пока не пришло время помилования; если ты молчишь сейчас, ты будешь отвечать в тот страшный день за большое число душ. Ничего не бойся, будь верна до конца, Я сочувствую тебе".
Когда я приехала в Валендов, одна из сестер233 при встрече сказала мне, что если я приехала к ним, то теперь будет все хорошо; я спросила ее, почему она так говорит. Она сказала, что так чувствует душой. Душа эта полна простодушия и очень угодна Сердцу Иисуса. Дом этот действительно находился в исключительном неблагополучии234... Я не буду здесь обо всем говорить.
(92) Исповедь. Готовясь к исповеди, я сказала Господу, сокрытому в Святых Дарах: „Иисус, прошу Тебя, говори мне устами этого священника235. Он ничего не знает о том, что Ты, Иисус, требуешь от меня основания ордена Милосердия. Так пусть в ознаменование того, что Ты меня услышал, он скажет мне что-нибудь об этом Милосердии". Когда я подошла к исповедальне и начала исповедаться, священник прервал мою исповедь и начал мне говорить о великом Милосердии Божием, причем с таким большим вдохновением, какого я еще никогда не слышала. И он спрашивает меня, знаю ли я, что Милосердие Господне выше всех Его действий, что оно - венец Его деяний. Я вслушивалась в те слова, которые Господь говорил мне устами этого священника. Хотя я верю, что в исповедальне всегда Бог говорит устами священника, однако тут я испытала это особенным образом. (93) Хотя я вовсе не открывала небесной жизни моей души, а только раскаивалась в проступках, однако этот священник мне сам сказал, что происходит в моей душе, и обязал меня быть верной откровениям Божиим. Он сказал мне: „Ты идешь по жизни с Божией Матерью, Которая верно отвечала на каждое откровение Божие". О мой Иисус, кто постигнет Твою доброту!
Иисус, отгони от меня все мысли, которые не соответствуют Твоей воле. Я понимаю, что уже ничто не связывает меня с этой землей - только дело Милосердия.
Четверг. Во время вечернего поклонения перед Святыми Дарами я увидела Господа, подвергнутого бичеванию, замученного, Который сказал мне: Дочь Моя, Я желаю, чтобы во всех мелочах ты повиновалась исповеднику. Наибольшие твои жертвы не нравятся Мне, если ты совершаешь их без разрешения (94) исповедника, и наоборот - малейшая жертва имеет в Моих глазах огромное значение, если она совершается с разрешения исповедника. Величайшие дела в Моих глазах не имеют значения, если они своевольны, и часто они не соответствуют Моей воле и скорее заслуживают наказания, чем награды; и опять же, твой малейший поступок с разрешения исповедника является благом в очах Моих и неизмеримо Мне дорог; навсегда укрепись в этом, неустанно бодрствуй, потому что весь ад ополчается против тебя из-за этого дела, поскольку множество душ отвернется от врат ада и будет восхвалять Мое милосердие; но ничего не бойся, потому что Я с тобой; знай, что сама по себе ты ничего не можешь.
В первую пятницу месяца перед причастием я увидела большую чашу, (95) наполненную облатками; чья-то рука поставила передо мной эту чашу; я взяла ее в руку в ней находилась тысяча живых облаток. Тогда я услышала голос: Это облатки, принятые теми душами, для которых ты испросила милость искреннего обращения во время этого Великого поста. Произошло это за неделю до Страстной Пятницы. Этот день я провела в большом внутреннем сосредоточении, жертвуя собой ради пользы душ.
О, какая радость жертвовать собой ради бессмертных душ; я знаю, что пшеничное зерно, чтобы стать пищей, должно быть уничтожено и перетерто жерновами; так и я, чтобы быть полезной Церкви и душам, я должна быть уничтожена, хотя внешне никто не заметит моей жертвы. О Иисус, внешне я хочу быть незаметной, как эта облатка - пусть никто не видит, что я - посвященная Тебе жертва.
(96) Вербное Воскресенье. В это воскресенье я особенным образом переживала чувства Сладчайшего Сердца Иисуса; мой дух был там, где был Иисус; я видела Господа, сидящего на осле, учеников и большие толпы людей, которые шли вместе с Господом, радостные, с ветвями в руках; одни бросали ветви под ноги, туда, где ехал Господь, а другие держали ветви над головой, прыгая и выбегая перед Господом, не зная, что делать от радости. И я видела другую толпу людей т которые вышли навстречу Иисусу, тоже с радостными лицами и с ветвями в руках, которые неустанно кричали от радости - даже маленькие дети, - но Иисус был очень серьезен, и Господь дал мне понять, как Он страдал в этот момент. Я ничего не видела кроме Иисуса, Сердце Которого было пресыщено неблагодарностью [людей].
(9 7) Ежеквартальная исповедь. Отец Буковский. Когда какая-то внутренняя сила вновь побудила меня, чтобы я уже дольше не откладывала этого дела, я сказала исповеднику отцу Буковскому, что уже больше не могу ждать. Отец мне ответил: „Сестра, это заблуждение, Господь не может этого требовать, ты принесла вечные обеты, все это обман, ты придумала какую-то ересь". Он кричал на меня почти в полный голос. Я спросила, все ли является заблуждением, и он ответил, что все. „Тогда прошу сказать мне, как по ступать дальше". „Сестра, ты не должна следовать никаким побуждениям, ты должна быть рассеянной, не обращать внимания на то, что будешь слышать в душе, а внешне стремиться хорошо исполнять свои обязанности. Обо всем этом не думать вовсе, жить в пол ной рассеянности". Я ответила: „Хорошо, (98) потому что до сих пор я поступала по своей совести, а теперь, отец, если вы велите мне не обращать внимания на то, что внутри, тогда я не буду". И он сказал: „Если Господь тебе что-нибудь снова скажет, я прошу тебя сообщить это мне, а тебе, сестра, делать ничего не надо". Я ответила: „Хорошо, я буду стремиться быть послушной". Я не знаю, откуда у отца взялась такая суровость.
Когда я отошла от исповедальни, целый рой мыслей угнетал мою душу; зачем быть искренней, если то, что я рассказала, не является грехом; я вовсе не обязана говорить об этом исповеднику; опять же, какое облегчение - не обращать внимания на то, что внутри, пока внешне все хорошо; теперь мне не нужно ни на что обращать внимания, идти за внутренними голосами, что нередко стоит мне больших унижений; теперь я буду свободна. Но какая-то странная (99) боль стиснула мою душу: как, мне нельзя общаться с Тем, Кого я так горячо желаю? Который является всей силой моей души? Я стала взывать: „О Иисус, к кому я пойду?" Но с момента запрета исповедника в мою душу проникла большая тьма, я боюсь, как бы мне не услышать в душе какого-нибудь голоса и не нарушить этим запрет исповедника. Но я вновь умираю от тоски по Богу. Моя душа истерзана, во мне нет своей воли, я целиком полагаюсь на Бога.