Зиновий Сагалов
Д а л е к а я п а л у б а,
и л и
Я д д ля П е т р а И л ь и ч а
Криминальная история в 2 частях
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И ЦА
Чайковский
Его Мама
Антонина Ивановна,его жена
Апухтин
Надежда Филаретовна фон-Мекк
Прокурор
Тайный советник
Адвокат
Фанни, гувернантка
Гвоздопятов, сожитель Антонины Ивановны
Дама с зонтиком
Дама с веером
Дама с биноклем
Петя Чайковский, семи лет
Принц на карнавале
Жизнь – это тоже улика.
Артур Миллер.
Ч А С Т Ь П Е Р В А Я
1.
Прям и неподвижен сидящий на стуле Ч а й к о в с к и й. Курит. Маятник метронома отсчитывает секунды.
Слева рояль,в правом углу ломберный столик с несколькими стульями. Горит свеча в бронзовом канделябре, стоящем на рояле рядом с часами.
В дальнейшем по мере необходимости появляются другие элементы обстановки.
Ч а й к о в с к и й. Приказали умереть. Апоплексический удар. Либо инфлюэнца. Либо холера. Выбор за мной. Настаивают на холере.
В световом луче в разных местах сцены появляются один за другим П р о-
к у р о р, А д в о к а т и Т а й н ы й с о в е т н и к.
П р о к у р о р.Натуральнее всего, Петр Ильич, ежели поразмыслить, будет холера. Ведь ты знаешь, эпидемия косит народ направо и налево.(Исчезает).
А д в о к а т (разворачивая газету).Именно…Число жертв в Петербурге неуклонно растет. За сутки 68 заболевших и 8 умерших.Убийственная статистика!(Складывает газету).Уверяю тебя, Петя, ни одна душа не усомнится, Ну-ну…Прошу тебя, дорогой,будь мужчиной.(Уходит).
Т а й н ы й с о в е т н и к(вынимая из портфеля аптекарский пузырек).В этой баночке маленькая пилюлька. Положишь в ротик, запьешь водичкой и часиков через десять-двенадцать…Симптомы в точности как у холеры. Возьми, Петенька, ну что ты, право…
Ч а й к о вс к и й вскакивает,отбегает в сторону, руки за спиной.
Не малодушничай, дорогой. Поверь, ради твоего же блага. Не тороплю, подумай. (Ставит пузырек на рояль).Мертвые, как говорится, сраму не имут.(Удаляется).
Стучит метроном.Ч а й к о в с к и й медленно,с опаской приближается к роялю. Протянул руку к пузырьку и тут же отдернул. Наконец превозмог страх и осторожно, двумя пальцами, взял баночку.
Смотрит на просвет, тихонько встряхнул. Возник слабый дребезжащий звук, будто лопнула струна.
Звук становится громче, превращается в ужасающий грохот. Сцена погружается в темноту.
Какофонию звуков сменяет зычный корабельный гудок.
Становится солнечно, светло. Часть верхней палубы парохода „ Fürst Bismark “.Тихая музыка, мерный плеск волн, крики чаек. Перед бортом пустая скамейка.
По трапу поднимается Ч а й к о в с к и й. На нем клетчатый сюртук, светлая шляпа.
Ч а й к о в с к и й. В то утро, мой мальчик, я впервые увидел тебя. Мое счастье, мое горе…Я стоял вдалеке и любовался твоими нежными белокурыми локонами, небрежно падавшими на плечи. Ты держал в руках книгу, но, по-моему, не читал. Легкий ветерок теребил страницы, а ты задумчиво и рассеянно глядел на далекий, берег, еле видимый в тумане. Какая-то неведомая сила,будто за рукав, потащила меня на другое место, откуда я мог лучше разглядеть тебя. Мой дорогой, мой божественный!Я приказывал себе уйти -нет, не мог сдвинуться с места. Сколько я так простоял, притаившись за какой-то трубой –одну минуту или целую вечность …не помню…Но вдруг на скамейке, рядом с тобой, появились веселые нарядные дамы…Видимо, вы были знакомы. Они хохотали, рассказывая что-то смешное. Кокетничали,пытались тебя развеселить –одна среди них, с зонтиком, была явно хороша собой, но ты не отвечал взаимностью. Даже,как мне показалось, отстранялся от них.И когда та, что с зонтиком,легко, словно невзначай, прикоснулась к тебе щекой, ты вдруг дернулся, вскочил и убежал. Ты должен был пройти мимо меня. Отойти в сторону я уже не мог. Сердце мое бешено колотилось.Чуть приостановив шаг, ты взглянул на меня из глубины своих бездонных привораживающих васильковых глаз, встряхнул головой, откинув назад волосы и…но,может быть, мне только показалось…улыбнулся. Правда, ведь ты улыбнулся, да?.И пошел дальше. Только миг мы глядели в глаза друг другу. Но это было мгновение абсолютного счастья…
У скамейки появляются три ДАМЫ. На них разноцветные открытые платья. Одна из них поигрывает ярким солнечным зонтиком, другая обмахивается веером, третья, облокотившись на борт, разглядывает дали в бинокль.
Д а м а с з о н т и к о м.Убежал мальчик!
Д а м а с в е е р о м.Быстрее лани… (Смеется).Даже
книгу забыл.
Д а м а с з о н т и к о м. Так чмокнуть хотелось, а он…
Д а м а с б и н о к л е м. Вспугнула ты юного графа.
Д а м а с з о н т и к о м. Не графа – принца.
Д а м а с в е е р о м. Я бы сказала – принцессы!
Хохочут.
.
Д а м а с б и н о к л е м. Фиаско, дамы, полнейшее фиаско.
Д а м а с з о н т и к о м (таинственным шепотом). Миленькие, поглядите - ка налево…(Показывает глазами).
Д а м а с в е е р о м. Ой!..Да это же сам Чайковский!
Д а м а с в е е р о м. О!
Д а м а с б и н о к л ем. Разве не знали? Маэстро плывет с нами от самого Лондона. Имела счастье с ним познакомиться.
Д а м а с в е е р о м. А я его ни разу не видела. Ни в салоне, ни в кают-компании.
Д а м а с б и н о к л е м (громко). Господин Чайковский! Петр Ильич! Идите к нам! (Машет рукой).
Ч а й к о в с к и й без видимого желания направляется к скамейке. Раскланивается с д а м а м и.
Д а м а с в е е р о м.Вы, наверное, много работаете, Петр Ильич? С утра до вечера затворничаете в своей каюте?
Ч а й к о в с к и й. Нет, почему же?И гуляю, и воздухом дышу. Как и положено пассажиру.
Д а м а с в е е р о м.Здесь мы вас видим впервые.
Ч а й к о в с к и й. Правда ваша, я большей частью по нижней палубе прогуливаюсь.
Д а м а с б и н о к л е м.Боже! Что там хорошего?
Д а м а с з о н т и к о м. Эмигранты, цыгане! Бродяги всякие! Фи!
Д а м а с в е е р о м. Уверена, что этим оборванцам ничего не стоит вас и обругать,и обидеть. Ведь им невдомек, кто вы есть.
Ч а й к о в с к и й. Вот это и прекрасно!
Д а м а с в е е р о м. Нет, Петр Ильич, не лишайте нас своего общества.
Д а м а с з о н т и к о м. Мы будем каждый день ждать вас на верхней палубе.
Д а м а с в е е р о м.Признайтесь, Петр Ильич, от кого вы так тщательно прятались?
Ч а й к о в с к и й смущен,пожимает плечами.
Д а м а с б и н о к л е м.Не томите, дорогой Петр Ильич! Ну от кого? От кого же?
Д а м а с в е е р о м. Надеюсь, не от нас!
Ч а й к о в с к и й медлит с ответом. Заметил лежащую на скамейке книгу, взял ее в руки, лист ает.
Д а м а с з о н т и к о м. Действительно, от кого же может прятаться великий Чайковский?
Ч а й к о в с к и й.Наверное.от самого себя…
Д а м ы встречают эту реплику смехом. Они о чем-то наперебой говорят Ч а й к о в с к о м у,оживленно жестикулируют..Погруженный в себя,он слышит одну лишь музыку.
Сгущается темнота. Сначала исчезают Д ам ы,луч света еще некоторое время задерживается на Ч а й к о в с к о м.И гаснет.
2.
За ломберным столиком А д в о к а т, П р о к у р ор и Т а й н ы й с о в е т- н и к. Адвокат тасует колоду и раздает карты игрокам.
П р о к у р о р. Не ожидал, господа, такого натиска! Эдакий афронт!
Т а й н ы й с о в е т н и к(глядя в карты).Пас.
А д в о к а т.Можете взять реванш, ваше превосходительство.
П р о к у р о р.Нет, как вам нравится: обремизили в пяти червах без трех!
Т а й н ы й с о в е т н и к.У меня проходная масть. Играем.
Появляется Ч а й к о в с к и й.
П р о к у р о р.При своих.
Ч а й к о в с к и й. Это случилось вскоре после моего приезда. Они пришли ко мне в седьмом часу. Все трое были моими однокашниками, учились когда-то в годы оны в Училище правоведения. Я их не ждал, но был рад сердечно. Мы пили легкое испанское вино, сыграли несколько робберов. Намечался вроде бы вечер приятный во всех отношениях. То один, то другой из нас извлекал из памяти картинки отлетевшей юности.
А д в о к а т.Никогда не забуду,господа,как Петя сдавал латынь нашему …господи, память отшибло, как же его?
П р о к у р о р.Адам Адамыч!.
А д в о к а т.Точно!
П р о к у р о р.Царство ему небесное, чудный был старикашка.
А д в о к а т.Вытащил Петя какой-то там билет,семнадцатый, предположительно…Сидит, готовится вроде бы. А сам руку в карман и считает про себя… (Показывает).Шесть, семь, восемь…У него в кармане, господа, на каждый билет шпаргалочка была заготовлена. Считает, считает –сбился… Снова: десять, одиннадцать, двенадцать…
Г о с т и смеются.
А наш Адамыч, не будь дураком, очки напялил,узрел сие безобразие да как ринется к нему! Вы бы, кричит, милостивый государь, хоть бы считали ваши шпаргалки по латыни! А Петя ему на чистейшем «парле франсэ»:ан,де,труа,катр..
Все,кроме Ч а й к о в с к о г о, хохочут.
П р о к у р о р.А как горланили на выпускном нашу правоведческую,помните?
Т а й н ы й с о в е т н и к (прокашлявшись, хрипло поет). «Наш дом родной-Фонтанка номер шесть!»
А д в о к а т.Кто свою гениальную ручку приложил? Наш Петюшка!
Г о с т и (нестройно поют).
Жрецы Фемиды, стражники закона,
Дороже жизни истина и честь.
Мы правоведы, мы помним непреклонно:
Наш дом родной – Фонтанка номер шесть!
П р о к у р о р,сделав знак рукой,прекращает пение. Подходит к Ч а й к о в- с к о м у.
П р о к у р о р.Читали в газетах, Петр Ильич, про твой славный вояж в город Лондон. Про концерты твои, кои фурор произвели в холодной английской столице. Рады, что в Кембридже тебе присудили степень почетного доктора музыки.
А д в о к а т.И мантию, я в газетах читал, подарили, да? И шапочку?
П р о к у р о р(Адвокату).Помолчи.(Чайковскому).Прославил ты музыку русскую,Отечество наше.Спасибо тебе великое,Петя,и низкий поклон.
Ч а й к о в с к и й.Будет вам панегирики петь.Не для этого же,полагаю, собрались?
П р о к у р о р(скорбно).Ты прав, Петр Ильич, не для этого.
Ч а й к о в с к и й. Тогда не будем терять времени В наличии кьянти, ь малага десятилетней выдержки…
П р о к у р о р властным жестом останавливает его.
П р о к у р о р.Сейчас не время. О другом потолковать надо.
Для этого и явились к тебе.Не по своей воле, учти. По распоряжению свыше. Кто, что –не суть важно. Сядь и расскажи нам как своим друзьям обо всем случившемся на обратном пути из английской столицы.
Т а й н ы й с о в е т н и к.На пароходе «Бисмарк».
А д в о к а т. Все, что там было, Петя. На «Бисмарке».
Ч а й к о в с к и й. А что там было? Вроде бы ничего особенного.
Т а й н ы й с о в е т н и к. А все-таки?
Ч а й к о в с к и й.Это что, допрос?
П р о к у р о р.Возможно. Мы люди судейские.
Т а й н ы й с о в е т н и к.Но пока без протокола.
А д в о к а т.Как говорится, между нами. Энтер ну.
Ч а й к о в с к и й. Если допрос, то я, стало быть, преступник?
П р о к у р о р (с тяжким вздохом).Именно. В Уложении о наказаниях и статья соответственная имеется.
Т а й н ы й с о в е т н и к.Девятьсот девяносто пятая.Припоминаешь?
Ч а й к о в с к и й. И вы явились судить меня?
П р о к у р о р.Спасать, Петя.
Ч а й к о в с к и й (трясет аптекарским пузырьком).Вот этим? Да?
Звук лопнувшей струны.
(Криком).Пришли убить Чайковского? За что?
Звук усиливается,невероятный грохот. Становится темно.
3.
Свет падает на ломберный столик. Сейчас он накрыт ска-
тертью. На нем начищенный до блеска самовар.
Ж е н щ и н а в шляпе с вуалью пьет чай из блюдечка.
Ч а й к о в с к и й за роялем, тихая музыка.
Ч а й к о в с к и й. Такой вот был разговор, мой мальчик, вернее, приговор. Зачем я тебе пишу? Сам не знаю. Вряд ли это письмо попадет к тебе, его просто уничтожат после моей смерти. А все же пишу- чтобы не быть одиноким в эти последние минуты…А умирать,мой золотой принц, совсем не хочется, правда, ох как не хочется –еще столько эмбрионов в голове вызревает.И неплохих, уверяю тебя.(Поймал какую-то мелодию,рука привычно потянулась к листам нотной бумаги, стал поспешно что-то записывать,потом, спохватившись, швырнул карандаш,скомкал бумагу и горько рассмеялся).Это уже ни к чему.Бал окончен, свечи гаснут…А ведь знаешь,я уже как-то пытался уйти из жизни. Так что это мне не впервой. Причем сам, без принуждения. Был тогда в совершеннейшем отчаянии, топиться пошел…Да,да…
Ж е н щ и н а.Ты, Петенька, глупенький был в ту пору.
Ч а й к о в с к и й (вздрогнув от неожиданости).Что?!(Выскочил из-за рояля, подошел к столу). Кто вы такая?
Ж е н щ и н а. Не признал, значит..
Ч а й к о в с к и й(усмехнулся).Если смерть, то рано еще.
Ж е н щ и н а хохочет.
Ж е н щ и н а.Смерть!..Сбрендил ты вовсе на старости лет. Я, Петя, жена твоя. Законная. Тобой в одночасье брошенная.(Резким движением откинула вуаль).Чайковская я, Антонина Ивановна, в девичестве Милюкова.
Встала и, поигрывая бедрами, с улыбкой,приближается к опешившему Ч а й- к о в с к о м у. Протягивает к нему руки. Он в ужасе отступает.
Здравствуй, голубчик. Ну куда же ты,куда? Сколько годиков пролетело, ужас, а вот люблю тебя по-прежнему, как в те годы девические. Помнишь? Или забыл,родненький ты мой!
Ч а й к о в с к и й. Покиньте, пожалуйста, мой дом.(Громко и властно).Прошу вас, немедленно уйдите!
А н т о н и н а И в а н о в н а.Ежели я завсегда в мыслях твоих, то куда же я,черт побери, от тебя денусь?(Хохочет). Я завсегда с тобой. С того самого первого дня, как увидела тебя в консерватории. Красивый, помню, статный такой, бородка русая, шелковая, а глазки…Кто такой, спрашиваю. Преподаватель, говорят, и музыкальный сочинитель -молодой, но шибко талантливый. А сюртучок-то, примечаю, ветхонький, локоточки заштопаны.Да кое-как, не женскою рукой. Вот так загвоздка- как же к тебе подступиться? Я-то в классе у другого профессора. Как же быть? Вот и пришлось излить свои любовные пылкости на бумаге меловой. Так, мол, и так,пишу, милостивый государь Петр Ильич, часто встречаю вас, однако же не осмеливаюсь подойти. Но чувствую, что люблю вас так, как никого до сего момента не любила.Я без вас жить не могу, но не подумайте плохо: я вполне порядочная девица, но стеснительная и законфузливая очень.И внизу, как сейчас помню, написала громадными буквами: «горячая поклонница вашей божественной музыки».
Ч а й к о в с к и й. Ложь! Ложь! Как оказалось впоследствии, она не знала ни одного из моих сочинений!
А н т о н и н а И в а н о в н а. Беда какая, подумаешь! Проживи мы с тобой не три дня, а как людям положено –всю жизнь, от колец обручальных до могилы гробовой, нашлось бы время и все твои опусы на память выучить.
Ч а й к о в с к и й(в зал).В это самое время, мой дорогой мальчик, я был захвачен новой оперой. Я был как в бреду, видя перед собой лишь Татьяну и Онегина. И не только забыл о госпоже Милюковой,но даже потерял ее письмо или запрятал так хорошо, что не мог его найти.
А н т о н и н а И в а н о в н а. Знать, карта моя не в масть попала.
Ч а й к о в с к и й. Вспомнил о ней, только получив второе письмо. Оно было написано с обидой на мое невнимание.
А н т о н и н а И в а н о в н а. Ага.. Я закапала слезинками каждый листок. (Притворно хлюпает носом). Вы заставили меня горько плакать, дорогой Петр Ильич,не ответив на мое душевное послание…(Вытирает глаза платочком). А я не в состоянии ни забыть, ни разлюбить вас. Бог знает, может быть вы считаете меня за ветреницу и легковерную девушку и потому не имеете веры в мои письма. Могу вас уверить в том, что я порядочная и честная девушка в полном смысле этого слова и не имею ничего такого,что я хотела бы от вас скрыть. Первый поцелуй мой будет дан вам и более никому на свете. Жить без вас я не могу, а потому, может быть, скоро покончу с собой.Не хочу жить! Не хочу!(Плача убегает).
Ч а й к о в с к и й. Я читал письмо госпожи Милюковой, а передо мной стояла Татьяна. Как живая, страдающая от того, что Онегин не ответил на ее письмо. А чем ты лучше этого фата, укорял я себя. Ты поступил бессердечно, она любит тебя, как пушкинская Татьяна этого надменного гордеца Онегина, а ты? Лицемер и подлец!.. Долг чести твоей немедленно повидаться с этой девушкой!
Свет уходит от него.Освещен столик с самоваром. А н т о н и н а И в а н о - в н а занята сервировкой –ставит шампанское, конфеты,печенье. Напевает какой-то романс.
Появляется Ч а й к о в с к и й.На нем легкое светлое пальто,цилиндр, в руках трость.
Некоторое время они молча смотрят друг на друга.
А н т о н и н а И в а н о в н а (трепещет от счастья).О! Петр Ильич! Петр Ильич! Как я рада, что вы пришли ко мне в гости.
Ч а й к о в с к и й. Здравствуйте,Антонина Ивановна.
А н т о н и н а И в а н о в н а. Добрый вечер.
Ч а й к о в с к и й. Добрый…
Пауза. А н т о н и н а И в а н о в н а помогает ему раздеться и приглашает к столу.Наливает из самовара чай.
А н т о н и н а И в а н о в н а. Извольте варенье откушать, Петр Ильич.
Ч а й к о в с к и й. Премного благодарен.
А н т о н и н а И в а н о в н а.Из брусницы, Петр Ильич. Маменька сварили в прошлом году. С гвоздичкой и корицей.
Ч а й к о в с к и й.Отменное варенье.
А н т о н и н а И в а н о в н а. Правда? А вот еще виноградное. Позволите? (Накладывает в розетку, ставит перед ним).Ну как? По вкусу?
Ч а й к о в с к и й. Сладкое.
А н т о н и н а И в а н о в н а. На один стакан ягод полстакана сахара. Да еще сироп добавить следует,тоже сладенький, и ягоды в него опустить..
Ч а й к о в с к и й. Любопытно. Ваша маменька мастерица.
А н т о н и н а И в а н о в н а. А вот и ошиблись,Петр Ильич: виноградное как раз я готовила.
Ч а й к о в с к и й. Вот как. Выходит, вы тоже искусница порядочная.
А н т о н и н а И в а н о в н а.Да я бы для любимого человека, Петр Ильич…Уж не знаю, что сотворила бы –лишь бы ублажить. Девица я хозяйственная, чтоб вы знали. Не футы-нуты какая-нибудь, да-да… Моя мечта девичья- составить счастье человеку, которого полюблю. Не сомневайтесь.
Ч а й к о в с к и й. Ничуть не беру под сомнение искренность ваших слов, Антонина Ивановна, но должен вам признаться. Я совсем не такой, ка-ким вы меня представляете. Человек я ужасно нервный, раздражительный.
А н т о н и н а И в а н о в н а. А я сама кротость, Петр Ильич.
Ч а й к о в с к и й.У меня, скажу вам, тяжелый, скверный характер. По пустякам, бывает, я …ух как могу, знаете…
А н т о н и н а И в а н о в н а. Своему избраннику я готова прощать любую обиду.
Ч а й к о в с к и й. К тому же я беден, Антонина Ивановна, пятьдесят рублей в месяц ассигнациями.Как же, сами посудите, можно решиться на создание семьи?
А н т о н и н а И в а н о в н а.И это не беда. Маменька моя, вдова, имеет лес большой возле Клина. Не худо бы его продать –были бы только счастье да любовь!
Ч а й к о в с к и й.Да вот любить-то я как раз не умею, Антонина Ивановна. Ни к кому, понимаете, не привязываюсь.
А н т о н и н а И в а н о в н а. И зачем вы себя так черните, Петр Ильич? И характер, мол, несносный, и бедный вы, и любить не умеете…Наговариваете на себя напраслину. Зачем? А все от деликатности вашей, Петр Ильич, происходит. Все вы сможете ради любимой девушки,и любить ее, и лелеять –правда ведь? Да, да!(Перегнулась через стол и потянулась губами к оторопевшему Ч а й к о в с к о м у).
Свет гаснет.
4.
Ч а й к о в с к и й на стуле. Глядит прямо перед собой. Курит. Кольца дыма. Метроном.
Ч а й к о в с к и й. Через несколько дней снова письмо.Читаю раз,другой- не верю собственным глазам.(Расстегивает пуговицу на воротнике,ослабляет галстук,вынимает из кармана конверт,разворачивает письмо).Вот,черным по белому -подлинные слова:«Если вы были у меня,Петр Ильич,девушки честной и одинокой, то тем самым вы уже связали наши судьбы.Или вы сделаете меня своей законной женой или… я покончу счеты с жизнью. У меня еще никогда не было в гостях холостого мужчины».
Громкий смех, прерываемый хриплым кашлем.
Луч света падает на лежащего на диване А п у х т и н а. Он в голубом с золотом шлафроке, в руке длинный чубук. Горит свеча в бутылке из-под вина. Другая, початая уже,стоит рядом на ночном столике.
Неуют богемного холостяцкого быта, тут и там разбросаны листы бумаги, валяются чулки, шлепанцы, раскрытые книги.
Опершись на локоть, А п у х т и н продолжает хохотать. Пытаясь что-то сказать, захлебывается едким кашлем.
А п у х т и н. Да-а,обмишурился ты, брат. Головушке твоей конец, это как пить дать.
Ч а й к о в с к и й. Не делай из этого трагедию.
А п у х т и н. Напротив. Я, как видишь, смеюсь. Влип ты, как говорится, по самые-самые!…(Хохот снова забирает его).
Ч а й к о в с к и й. Она вообще -то, знаешь, ничего…
А п у х т и н.Да, да…
Ч а й к о в с к и й. Миловидная, порядочная…Дом вести будет…
А п у х т и н (настороженно).Ты что, сударь, серьезно?
Сунул ноги в туфли и подошел к Ч а й к о в с к о м у.
А п у х т и н.Она ведь дура. Ду-ра!
Ч а й к о в с к и й. Не говори так, Алексей. Ты ведь ее совсем не знаешь. Это оскорбительно. И притом не только для нее.
А п у х т и н.Ах, и для тебя тоже? И ты посчитал нужным обидеться? Вот это, Пьер, уже начало трагедии. Твоей.
Ч а й к о в с к и й. Мне тридцать семь. Не пора ли строить свой очаг?
А п у х т и н. Надеть хомут ради этой милейшей …дуры с брусничным вареньем?
Ч а й к о в с к и й,заметно взволнованный, ходит взад-вперед по комнате.
Ч а й к о в с к и й. Почитал бы письма моего старого восьмидесяти-летнего отца. И он,и мои близкие умоляют меня жениться, создать семью.
А п у х т и н.Нарожать детишек, играть с ними в казаков-разбойников, да? Или гоняться с сачком за бабочками?
Ч а й к о в с к и й.Хотя бы. Век что ли бобылем жить? Ведь я человек, мне тоже хочется простого человеческого счастья.
А п у х т и н. Прости, Пьер, ты хотя бы догадываешься, для чего мама произвела тебя на свет божий? Не знаешь? Тогда слушай, дорогой. Чтобы твоим именем гордилась русская музыка. И все мы, человеки русские.
Ч а й к о в с к и й присаживается на диван.
Ч а й к о в с к и й. Что делать, что делать, ума не приложу.
А п у х т и н (садится рядом с ним). Пьер, милый… Вспомни двух чудных юношей, их рядом стоящие кровати в дортуаре училища. О чем шептались они до поздней ночи, о чем грезили, сплетая во тьме свои горячие грешные руки?(Пауза).Позволь процитировать себя, любимого… «Ты помнишь, как забившись в музыкальной, забыв училище и мир, мечтали мы о славе идеальной…»
Ч а й к о в с к и й. «Искусство было наш кумир.» Какие стихи ты писал, Леля! Волшебные, они сами ложились на музыку.
А п у х т и н достал с полу гитару, сдул с нее пыль и взял несколько аккордов. Оба негромко, задушевно запели.
Ночи безумные, ночи бессонные,
Речи несвязные, взоры усталые…
Ночи, последним огнем озаренные,
Осени мертвой цветы запоздалые!..
Вкрадчивым шепотом вы заглушаете
Звуки дневные, несносные, шумные…
В тихую ночь вы мой сон отгоняете,
Ночи бессонные, ночи безумные!
А п у х т и н (ударив пальцами по струнам).И ты, предатель, хочешь все это забыть?
Ч а й к о в с к и й. Прости, Леля…Но мне кажется…Ты немножко ревнуешь меня к этой…моей новой знакомой.
А п у х т и н. Немножко?(Берет его руки в свои. Проникновенно).Я не отдам тебя ей. Слышишь?
Ч а й к о в с к и й мягко,но настойчиво освобождается. Встает с дивана. А п у х т и н не спускает с него глаз.
Ч а й к о в с к и й. Нет, Леля, нам следует забыть прошлое, вычеркнуть его из своей памяти. Моя женитьба зажмет рты разной презренной твари, которая шепчется и злословит по поводу моих, да и твоих пороков.
А п у х т и н. На-пле-вать! Я сам свой высший суд!
Ч а й к о в с к и й. Ты прав. И я не дорожу мнением этих шавок. Но они причиняют огорчения людям, мне близким. Саша, сестра моя, обо всем догадывается,я это чувствую, кожей своей. И не только она. Мне тяжело, невыносимо тяжело,что меня жалеют и прощают любимые мною люди,когда я в сущности ни в чем не виноват!
А п у х т и н. Думаешь, что женившись ты станешь иным?
Ч а й к о в с к и й. Не знаю, как ты, Леля, но я пришел к выводу, что мои привычки…мои склонности пагубные суть величайшая и непреодо-лимая преграда к счастью.(Поднял с пола томик Пушкина, машинально листает).
А п у х т и н! А ты переделать себя сможешь?
Ч а й к о в с к и й. Должен. Всеми силами, чтобы победить свою природу.
А п у х т и н. Пепиньерка ты наивная! Себя не обломаешь. Да брось ты Пушкина!(Тянет у него из рук книгу).Ты в гостях у другого поэта, кото-рый еще не сказал своего последнего слова.
Ч а й к о в с к и й,не слушая его, весь во власти охватившей его музыки,начинает медленно и плавно кружиться. Глаза его сияют счастьем.
Ч а й к о в с к и й. Тарам - тарам, тарам - тарам…Бал у Лариных…Вальс…Кажется, придумалось… тарам-тарам, тарам-тарам…Лелька, ты слышишь!
А п у х т и н, комично подобрав полы шлафрока, начинает кружиться вместе с Ч а й к о в с к и м, изображая его «даму».Оба в упоении.
Ч а й к о в с к и й и А п у х т и н (кружась все быстрее и быстрее).Тарам -тарам, тарам- тарам!
А п у х т и н.Это гениально! Божественный вальс! Ура Чайковскому! Ура! (Порывисто целует его – раз, другой, третий. Упал перед ним на колени, обнимает его).
Ч а й к о в с к и й (вдруг опомнившись).Нет, Леля, встань! Нет, нет!(Освобождается от его рук).Никогда больше! Слышишь? Я делаю ей предложение. Сегодня же! Сейчас! Это судьба!(Убегает).
А п у х т и н продолжает стоять на коленях. По его лицу катятся слезы.
Музыка вальса,подхваченная оркестром, резко обрывается. Темнота.
Палуба. За столиком трое правоведов – П р о к у р о р, Т а й н ы й с о в е т- н и к, А д в о к а т.
П р о к у к о р.Полночи с тобой валандаемся, а все без толку.
А д ву о к а т. Негоже, Петя.
Т а й н ы й с о в е т н и к. Дело твое притормозить мы не можем.
А д в о к а т.Ибо касается оно птички высокого полета.
Т а й н ы й с о в е т н и к. Слушай со вниманием. Бумага на тебя пошла к самому государю.
А д в о к а т. Истинно так, поверь.
П р о к у р о р. Апухтин,дружок твой - развратитель наипервейший.
Ч а й к о в с к и й. Не трогайте Апухтина!
Т а й н ы й с о в е т н и к.Ладно, Петя, не бурли.
Ч а й к о в с к и й. Ко мне пришли –меня и топчите.
П р о к у р о р. На прошлое твое баловство смотрели сквозь пальцы.
Ч а й к о в с к и й. Премного благодарен-с!
Т а й н ы й с о в е т н и к.Прощали тебе.
А д в о к а т. Мол, и на солнце бывают пятна.
П р о к у р о р.Но на “Бисмарке”ты хватил через край.
Т а й н ы й с о в е т н и к. Ты хоть знаешь, кто этот малец?
Ч а й к о в с к и й молчит.
Племянник графа Стенбока-Фермора!
А д в о к а т.А граф –шталмейстер двора Его Величества.Да, Петя, да, милый, мне тебя от всей души жаль.
Т а й н ы й с о в е т н и к. Граф в ярости, настрочил бумагу самому государю. Разумеешь, чем попахивает? Сибирью,братец.(П р о к у р о- ру).Зачитай ему девятьсот девяносто пятую.
П р о к у р о р (открыв том “Уложения”,читает).Так, так…Слушай, Петя. “Виновный в оном пороке подвергается лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу в крепостях на время от десяти до двенадцати лет”. Такая вот музыка,ежели не уйти красиво.
А д в о к а т. Некое лицо,пожелавшее остаться инкогнито, возложило на наши плечи, Петя, сию скорбную миссию. Дабы смягчить гнев государя императора.
Т а й н ы й с о в е т н и к.Неужто публичный суд лучше?
Долгая пауза.
Ч а й к о в с к и й. Я…я приму смерть.
П р а в о в е д ы с удовлетворением переглядываются.
П р о к у р о р.Слово чести?
Ч а й к о в с к и й кивает.
Т а й н ы й с о в е т н и к.Освободил душу. Спасибо, Петр Ильич! Не палачи же мы,правда?
П р о к у р о р пытается обнять его,но Ч а й к о в с к и й брезгливо останавливает его.
Ч а й к о в с к и й. В гробу поцелуешь.
Издали доносится заупокойный колокольный перезвон. П р а в о в е д ы крестятся.
6.
Венчание.Ч а й к о в с к и й и А н т о н и н а И в а н о в н а стоят рядом. На ней подвенечное платье и фата.Он вовсе не похож на жениха:волосы разлохматились,мрачен, напряжен, не знает, куда девать руки.
Погребальные раскаты колоколов все еще звучат в его ушах. А н т о н и н а И в а н о в н а,напротив,вся переполнена торжеством брачного обряда.
Г о л о с с в я щ е н н и к а. Венчается раб божий Петр рабе божьей Антонине!
А н т о н и н а И в а н о в н а (шепотом).Ты будто не рад, Петенька. Какой ты у меня впечатлительный. Не волнуйся, все у нас будет хорошо.
Г о л о с с в я щ е н н и к а. Венчается раба божья Антонина рабу божьему Петру.
Вступают певчие.
Ч а й к о в с к и й. Я все продолжал быть как бы в чаду. Венчал нас Дмитрий Васильевич Разумовский в своей церкви,подальше от посторонних глаз. Таинство венчания он совершил со свойственной ему художественной красивостью, но я не видел ничего вокруг себя. В голове молотом чугунным стучала мысль: сейчас ты должен будешь поцеловать свою жену… сейчас… поцеловать …жену…сейчас…
За спинами жениха и невесты появляются А п у х т и н, п р а в о в е д ы, корабельные д а м ы. У некоторых в руках цветы.
Г о л о с с в я щ е н н и к а. Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.
А н т о н и н а И в а н о в н а с готовностью подставляет губы для поцелуя. Ч а й к о в с к и й как в столбняке. А н т о н и н а И в а н о в н а, неестест-венно улыбаясь, тайком теребит его за рукав.
Т а й н ы й с о в е т н и к. Ну, Петя!
П р о к у р о р.Целуй же ее.
А д в о к а т.Аки мумия египетская!
А п у х т и н(зловеще).Природу не обломаешь…
Ч а й к о в с к и й вздрогнул при этих словах.
А н т о н и н е И в а н о в н е удается наконец,вцепившись за отвороты сюртука притянуть к себе Ч а й к о в с к о го и впиться в него, несчастного, жадными губами. Все, кроме Апухтина,выражают шумный восторг.
А н т о н и н а И в а н о в н а (громко вдохнула воздух,пожевала губками и шутливо погрозила Ч а й к о в с к о м у пальчиком).Шалун…Я тебе дам кусаться!(Падает ему на руки).Неси, Чайковский,свою Чайковскую!
Ч а й к о в с к и й с перекошенным от ужаса лицом уносит А н т о н и н у
И в а н о в н у под ликующие возгласы г о с т е й: «Многая лета!Совет вам да любовь!»
А п у х т и н сардонически смеется.
А гулкое эхо многократно повторяет: «Природу не обломаешь…не обломаешь…не обломаешь».
Цветы в руках д а м превратились в пучки хилых сухих веток.
Воспоминания унесли его в далекое детство.Чуть преобразилась палуба, и на ней появилась тоненькая, как девочка, в розовом с воланами платье и светлом капоре,его гувернантка француженка Ф а н н и.
Ф а н н и(громко).Пье-е-ер! П ь е- е ер!
Входит М а м а.
М а м а. Бонжур,мадмуазель Фанни.
Ф а н н и (увидев ее).О, мадам…Бонжур. Ле тэн э манифик ожурдъюи, не правда ли?
М а м а.Погода прелесть, жаль, что Петруша почти совсем не бывает на воздухе.
Ф а н н и. Но, мадам, с тех пор как вы купили рояль, Пьера словно под-менили.
Слышно, как кто-то пытается подобрать мелодию- это ария Церлины из моцартовского «Дон-Жуана».
Слышите, мадам? И так целый день. Вчера, знаете, упрашивала его сыграть с нами в серсо,он ведь так любил раньше. А сейчас…Нет, говорит, милая Фанни, же регре мэ же не пё па,ведь мой друг на меня обидится, если я уйду. Кто обидится, Пьер? Какой такой друг? А он клавиши ладошкой гладит и тихо-тихо говорит: «Вот, мадмуазель Фанни, мой друг единственный, мы с ним поклялись, что будем любить друг друга всю жизнь».
М а м а. Господи, что за причуды у семилетнего мальчика! «Поклялись», «на всю жизнь»! И чуть что –в слезы. Совсем как девчонка.
Ф а н н и.Мадам…(Она медлит-видимо,подыскивает слова).Он и одет у нас как девочка, бегает в одних только платьях да сарафанчиках. А ведь совсем уже взрослый.Если мадам разрешит, я сошью ему чудные панталончики. А, мадам?
М а м а. Не рано ли?
Ф а н н и. Ему пора осознавать себя мужчиной.
М а м а. Же нэ рьён контр,шейте милая Фанни, я всецело полагаюсь на вас.(Уходит).
Ф а н н и(громко).Пье-ер!
Музыка смолкла. Появляется маленький П е т я Ч а й к о в с к и й. Он в
клетчатом, до щиколоток, платье.
Наконец-то! (Вынимает из сумочки сантиметр).Поди-ка сюда.(Измеряет ему талию, записывает данные в блокнотик).Так, сорок девять.
П е т я. Что ты делаешь, Фанни?
Ф а н н и.Будут у тебя первые брючки -панталончики. Ты рад?(Измеряет длину ноги от пояса).
П е т я. Брючки? Зачем?
Ф а н н и (продолжая обмерку).Будешь, как папа, как другие мужчины.
П е т я. А в платье удобней.
Ф а н н и(усаживает его на скамейку,садится рядом).Ты очень странно рассуждаешь,Пьер.
П е т я.Ничуть. Ведь ты ходишь в платье.
Ф а н н и. Мон дье! Но я женщина!
П е т я. И мамочка моя тоже в платье.
Ф а н н и.И она женщина, как ты не понимаешь.
П е т я. Вы сами не знаете, кто вы. Вы ангелы мои прекрасные, я вас обожаю и хочу быть как вы. Не прогоняйте меня!(Рыдает,припав к груди
Ф а н н и).
Ф а н н и(нежно гладит его по головке).Глупенький,ты с нами. Всегда,всегда с нами…Ты тоже ангел. Но ангел -мальчик.
П е т я. Мальчик и девочка! Мальчик и девочка! Мальчик -девочка!
8.
Ч а й к о в с к и й за столом. Что-то пишет. За его спиной появляется А н - т о н и н а И в а н о в н а. Она в кружевном пеньюаре, распущенные волосы рассыпались на плечах.
Крадучись приближается к нему, с радостным визгом
внезапно наваливается на него всем телом и обвивает шею руками.
Ч а й к о в с к и й вскочил, лицо его мучительно искажено, обрывки каких-то слов клокочут на его дрожащих губах. Пытается вырваться из рук жены.
Ч а й к о в с к и й. Руки!..Уберите руки!
Отчаянно борются.
А н т о н и н а И в а н о в н а.Еще чего? Я жена твоя!Забыл,что ли?Забыл?
Ч а й к о в с к и й. Оставьте меня!
А н т о н и н а И в а н о в н а. Никогда! Я твоя самая любимая! Самая драгоценная! Самая…
Ч а й к о в с к и й.Замолчите!
А н т о н и н а И в а н о в н а. Что за слова такие? Ты что вчера в храме божьем обещал? Господу нашему? А? Забыл?
Ч а й к о в с к и й с силой отталкивает ее и,схватившись за голову, убегает.
(Поправляет одежду,волосы).Ничего, стерпится- слюбится, как маменька изволят выражаться. Ишь, какой! Профессор называется, ком-по-зи-тор. Культурный человек, вроде бы, должен быть. А на самом деле? Женушка прибралась, щечки нарумянила, подушечки пуховые взбила, ждет- не дождется, когда милый явится и честь ее девичью,к обоюдной радости, извлечет и… (Мечтательно закрыв глаза,кружится по комнате).А он? Не слышит его сердце бесчувственное,как другое сердечко рядышком, за стенкою, томится в сладком ожидании. Бесстыдник, сидит себе и свои скерцы назло строчит.(Подошла к столу,переворошила лежащие там бумаги, вдруг внимание ее привлек какой-то листок. Взяла его, читает).Вот оно, значит, что! «Дорогая Надежда Филаретовна, пишу Вам…»Так, так.. «Ваш до гроба Петр Чайковский».Ах,ты, мерзавец! Вот где собака зарыта! Женился на честной, порядочной девице, а сам! Я вот покажу тебе, кто здесь я, а кто эта самая Филаретовна!(Со злостью рвет письмо).А вот и ее цидульки! (Небрежно просматривает их).Да тут целый роман! А словечки-то какие! «Моя любовь к вам…есть фатум, против которого моя воля бессильна…»
Какие пошлости, подумать только! Фатум! Фатум!
Хочет порвать письма, но в этот момент появляется Ч а й к о в с к и й.
Ч а й к о в с к и й (кричит, еле сдерживая себя).Не смейте!(Подходит к ней).Отдайте письма.Да как вы смеете?
А н т о н и н а И в а н о в н а прячет письма за спиной.