Маленький воин.
Воин? Хм-м-м…
Ну, это еще ладно. Что меня беспокоило, так это легкость, с которой Кристиан проник в мое подсознание. Медленно и ненавязчиво я выдворила его вон и снова расставила прочные барьеры. Я сама себе боялась признаться, до какой степени меня потрясло случившиеся. Теперь-то я знала, как это здорово – разрушить все барьеры. Глядя в полуночные глаза Кристиана, я снова напомнила себе, что пусть он и бессмертный, но в первую очередь он все же мужчина. Рискованно давать ему такую власть над собой.
Я вскочила с его колен и заковыляла обратно к стулу. Дрожащей рукой потянулась к стакану с водой.
– Итак, – я прокашлялась: после страстных поцелуев я слегка охрипла, – что тебе известно о медиуме Гарде Уайт? Мне о ней рассказывал один из сотрудников АСИФ. Любопытно, как ты о ней прослышал.
Кристиан прижал палец к нижней губе.
– Что, все-таки не желаешь признать поражение?
Я насадила на вилку ломтик жареного картофеля.
– А я и не знала, что мы с тобой сцепились в битве.
Он улыбнулся и наклонил голову.
– Не в бровь, а в глаз! Так мне и надо. Нет, это была никакая не битва, а всего лишь… – Его взгляд скользнул по моим губам. Я инстинктивно провела по ним языком. Они казались очень чувствительными и как будто слегка припухшими. – …Всего лишь эксперимент, принесший неожиданный результат. Я начинаю думать, что поспешил с выводами.
В его глазах светилось такое томление, что мое тело снова обдало огнем страсти. Я отчаянно пыталась сохранить остатки самообладания.
– Пожалуйста, Кристиан…
Он оставил мою тихую просьбу без внимания и потянулся к моей руке. Его палец начал обрисовывать круги на тыльной стороне моей кисти.
– Зачем ты сопротивляешься? Зачем кутаешься в броню безразличия, когда я чувствую в тебе такой же пыл, что ты пробуждаешь во мне? Почему борешься со страстью, которую будит в тебе каждое мое прикосновение?
Я медленно отняла руку и положила ее себе на колени. На глаза навернулись слезы. Вот только непонятно, над кем хотелось плакать: то ли над ним, то ли над собой.
– Извини, Кристиан, – заявила я, уставившись в тарелку с цыпленком, – но я просто не могу позволить мужчине забрать над собой такую власть.
Кристиан умолк и молчал так долго, что я не выдержала и посмотрела на него. Его глаза – зеркало души – ярко горели в отблеске свечи. Наконец он заговорил – очень тихо, будто слова его предназначались лишь для моих ушей. Голос его ласкал меня, как руки возлюбленного.
– Почту за честь доказать тебе, что не все мужчины пользуются силой, дабы поработить тех, кто слабее.
Я промолчала. Мне просто нечего было ответить.
Театр, арендованный «Корпорацией одаренных гадалок и оккультным трестом» (более известной под сомнительным акронимом «КОГОТЬ») под аукцион спиритических талантов, был маленьким и по-домашнему уютным. Располагался он в подвале старого здания, выстроенном веке так в XVIII.
– Если верить тому, что здесь написано, – я сверилась с программкой, врученной мне на входе, – Гарда Уайт и некто по имени Эдуардо Тассалерро, глава «Милан-Психик лимитед», – своего рода мозговой фонд научной области, занимающейся паранормальными явлениями. Их задачей является «углубление познаний в сфере духов и прочих потусторонних явлений, а также исследование зон их активности в пределах современной Англии». Гм-м… Неужели они считают себя круче УПРА?
– УПРА?
– Так называется организация, где я работаю. А сестринская организация в Англии носит название АСИФ, и уж кто-кто, а мы точно способны углубить познания в сфере духов и тому подобного.
– Вероятно, у этого мозгового фонда несколько иные цели.
Я вскинула на Кристиана глаза. Меня поразило не то, что он сказал, а то, как он это сказал. Даже сквозь плотные защитные барьеры я чувствовала, что он с нетерпением ожидает чего-то. «Может, часть его сознания снова просочилась в мое?» – лениво подумала я.
Красавец мужчина, от чьих взглядов я таю и чувствую бурление в крови и который к тому же обладает способностью проникать в мое подсознание, когда пожелает… Этого мне только не хватало! Я снова покосилась на Кристиана: тот изучал буклет. Его длинные волосы снова были собраны в хвост. Сегодня он надел темно-синий костюм с тонким, бледным узором. Кремовая рубашка и темный галстук не представляли собой ничего особенного, зато жилет был настоящим произведением искусства. Темно-изумрудный атлас колыхался при каждом вдохе. Вышитые тонкой серебряной нитью орлы и соколы застыли в полете: головы их были откинуты назад, когти выпушены. Красиво и одновременно жутко. Мне очень хотелось сказать Кристиану, что я просто без ума от этого костюма (особенно мне нравилось, как он подчеркивает его мужественный торс), но потом я решила, что он и без того слишком много о себе мнит. Не хватает еще намекнуть, что он самый сексапильный мужчина на свете!
Лицо Кристиана расплылось в улыбке. Он по-прежнему рассматривал программу. Я отвела глаза и, прикусив губу, стала раздумывать, с чего это он так улыбается. Вдруг… Господи, да что это я! Моя защита прочна: почти тридцатилетняя практика не прошла даром.