Учение о культуре речи зародилось еще в Древней Греции в рамках рито-рики как учение о достоинствах и недостатках речи. В риторических трактатах давались предписания, какой должна быть речь и чего нужно избегать. В этих трудах содержались рекомендации по соблюдению правильности, чистоты, яс-ности, точности и логичности, уместности, дослупности, выразительности речи,
а также советы по поводу того, как этого добиться. Кроме того, еще Аристотель призывал не забывать об адресате речи: «Речь состоит из трех элементов: самого говорящего, предмета, о котором он говорит, и лица, к которому он обращается и которое есть, собственно, конечная цель всего (я имею в виду слушателя)». Таким
образом Аристотель и другие риторы обращали внимание читателей на то, что ри-торических высот, искусства речи можно добиться только на базе владения осно-вами речевого мастерства, то есть правильностью, уместностью, точностью, ло-гичностью и другими достоинствами речи, которые оценивались по различным
составляющим ситуации общения.
Представление о культуре в античности было неотделимо от понятия «ду-ховность», причем в отличие от других эпох, в Древней Греции больше всего ценилась гармония во всем. Поэтому не случайно в основе риторики лежит триада этос – логос – пафос, в которой все составляющие тесно переплетены и существо-вание одного может быть достигнуто только в единстве с двумя другими. По сути, это и есть идеальная модель речевого общения, где все построено на принципах гармонии и взаимодополнительности и где каждое понятие имеет свое индивиду-альное наполнение, не нарушающее целостности и единства всей триады. Этос создает условия для речи; пафос — источник создания смысла речи, а логос — словесное воплощение пафоса на условиях этоса. В основных понятиях этой три-ады соединились все внешние и внутренние условия, которые должны учитывать-ся в речи: мысль и слово в неразрывном единстве, содержание и форма речи и, ко-
нечно же, образ оратора, ибо речь не должна расходиться с делом. Поэтому важ-нейшим условием речевого мастерства, по мнению Аристотеля и его последова-телей, было следующее: «Для того, чтобы быть хорошим оратором, нужно быть хорошим человеком» (Квинтилиан).
Таким образом, нормы вырабатывались в недрах риторики, исходя из ее направленности на осмысление языковых явлений для наилучшего использования в речи и для того, чтобы сделать речь наиболее эффективной, понятной, доступ-ной и т. д. в целом.
С середины XIX века риторику во многом подменили учением об изящной словесности, а в качестве основного достоинства речи стала фигурировать образ-ность — использование разнообразных художественных средств (тропов и фигур речи), в результате представление о риторике свелось к украшенности, красивос-ти речи, и почти на столетие риторика превратилась в некий необязательный ар-хаизм, в «мертвую» науку. И уже в конце 20-х годов XX века все свелось к «куль-туре речи», под которой подразумевалось умение грамотно читать, писать и го-ворить. По сути, культура речи рассматривалась как синоним правильности речи, тем более, что большая часть населения страны в то время была неграмотна.
«Культура речи» в первую очередь помогала людям вырабатывать у них и поддерживать единый общий (литературный) язык в противовес диалектам и про-сторечию. В связи с этим главным понятием культуры речи, своеобразным ору-жием, помогающим отстоять литературный язык, стало понятие «нормативность».
В 80-е годы XX века на базе развития психологии, психолингвистики, этно-лингвистики и других дисциплин зарождается коммуникативный подход к речи. В отношении культуры речи этот подход ярко проявился в работах Б. Н. Голови-на, который выделил основные критерии анализа речи, объединил их под терми-
ном «коммуникативные качества речи» в систему, охватывающую соотношения речи и действительности, речи и языка, речи и мышления, речи и сознания. На основе этих соотношений ученым выделяются правильность, чистота, богатство, точность, логичность, уместность, доступность и выразительность как основные качества речи, набор которых обязателен и в то же время достаточен для анализа текста любого жанра и стиля. Коммуникативная направленность этой системы выразилась преимущественно в том, что Б. Н. Головин внес в свою систему свой-ства речи применительно к ситуации общения в целом и к адресату в частности.
Систему Б. Н. Головина схематически можно представить так: речь анали-зируется по тем условным составляющим, которые ее «питают», т.е. по «нерече-вым структурам», каждая из них вносит в речь что-то свое, что и оценивается как то или иное коммуникативное качество речи. А именно:
Речь