— В б-безопасности, — прошептал он.
— Стикс, что? — спросила я. Кай снимал куртку с одной стороны, а я с другой.
— Т-ты в безопасности... с-сейчас... — сказал он, и беспокойство, омрачавшее его лицо, исчезло.
Я замерла от его слов и мой желудок сжался.
Он убил их всех.
— Гребаные уроды! — выплюнул слова Кай, увидев, множественные травмы Стикса. Порезы. Большие кровоточащие порезы тянулись вверх и вниз по его рукам. Кровь сочилась сквозь ткань, а когда я медленно потянула пропитанную кровью футболку через его голову, Стикс стиснул зубы от боли.
Я замерла.
— Что? Что это? — прошептала я Каю, указав на рану.
Кай не ответил. Когда я взглянула на него, то подумала, что он взорвется. Свернув полотенце, я приложила его к зияющей ране, которая расположилась наверху правой стороны грудины Стикса.
Стикс зажмурился, когда я надавила сильнее, а Кай так до сих пор не сдвинулся с места.
— Кай, что это за символ? Что они вырезали на нем?
Кай выдохнул через нос. Стиснув зубы, он выплюнул:
— Свастика. Ублюдки вырезали ГРЕБАНУЮ СВАСТИКУ НА ЕГО ГРУДИ! — закричал он. Неверие уступило место ослепляющему гневу.
Свастика. Знак, принадлежащий нацисткой банде.
— Если они еще не сдохли, то, бл*дь, умрут сегодня ночью.
В этот момент появился Райдер. Он снял повязку с травмированного плеча. Его челюсти сжались, когда он увидел меня на кровати, ухаживающую за Стиксом, но он быстро взял себя в руки и шагнул вперед.
Райдер открыл черный кожаный чемоданчик и спросил:
— Как он?
Я откинулась назад и сняла полотенце.
Райдер громко выдохнул.
— Х**сосы! — проворчал он, его щеки покраснели от ярости.
— Райдер. Пожалуйста, помоги ему, — умоляла я.
Стикс застонал и вытянул руку, хлопая по матрасу. Я опустила взгляд, беспокоясь, что ему было слишком больно.
Кай перевел.
— Он хочет тебя, Мэй. Он искал тебя. Иди к нему.
Когда я взяла его за руку, Стикс сразу расслабился. Я наклонилась и шепнула, чтобы он успокоился. Пробившись сквозь облако боли, губы Стикса дернулись, и маленькая улыбка возникла на его окровавленном лице.
— Его нужно зашить, — сдержанно сказал Райдер. Я посмотрела в его сторону. Эти карие глаза были как каменные, когда он смотрел, как я утешаю Стикса.
— Тогда, черт возьми, сделай это! — скомандовал Кай, его слова привели Райдера в действие.
На Стиксе было пятнадцать небольших порезов, плюс свежая вырезанная свастика размером три на три дюйма. Райдер также обнаружил на лодыжках и запястьях Стикса следы веревок, он предположил, что Стикса привязывали к стулу и пытали.
Его пытали, но каким-то образом Стикс остался в живых.
Через час лечения Стикс пришел в себя, после шока от полученных травм. Его глаза приобрели осмысленное выражение, и Райдер дал ему лекарство от боли. Стикс всё еще был в грязи, и то, что Райдер удалил с него какие-то кусочки кожи, вызвало у меня рвотные позывы.
Плоть. На его одежду налипли куски плоти и костей. Что он сделал с теми мужчинами? Я очень старалась не думать об этом.
— Мы должны очистить его от всего этого дерьма, — заявил Райдер. — Не хочу рисковать: может возникнуть заражение. Я покрыл швы водонепроницаемым пластырем. Мы не знаем, что за дерьмо могло быть в крови этих фашистских ублюдков.
— Я сделаю это, — вызвался Кай добровольцем. — Ему это не понравится, но я сделаю это. Упрямый ублюдок ненавидит получать помощь. — Кай сдвинулся к Стиксу, который пытался сесть в знак протеста.
— Я сделаю это, — прошептала я, слова сорвались с моих губ. Кай удивленно взглянул на меня. — Я позабочусь о нем. Это моя обязанность, — сказала я с растущей уверенностью.
Стикс сжал мою руку в знак благодарности или любви — да мне было все равно почему, но я поняла, что не могу смотреть ему в глаза. Мое сердце бухало в груди при одной мысли о том, что я собиралась сделать. Я увижу Стикса голым... Я буду купать Стикса. В коммуне это расценили бы как чувственный акт между мужем и женой. Акт омовения был священным обрядом влюбленных.
Но мы вроде уже стали любовниками в каком-то смысле... По крайней мере, собирались стать. Это должно было произойти в ближайшее время. Наши тела и наши желания находились в гармонии. Мне нужен Стикс; ему нужна я. Я хотела его; он хотел меня.
— Черта с два, ты сделаешь это! Кай сделает, — вдруг выпалил Райдер. Его голос, казалось, был холоден как лед.
Грудь Стикса напряглось, он начал вставать с матраса. Каждое движение сопровождалось болью. Когда я посмотрел в лицо Стикса, поняла, что, если я не вмешаюсь, все очень быстро перерастет в конфликт. Я отняла у него свою руку и вскочила. Стикс прищурил свои карие глаза, и я знала, что это был его способ предупредить меня не приближаться к Райдеру. Но Райдер — мой лучший друг, и сейчас, ему тоже очень плохо.
Подойдя к Райдеру, я схватил его за руку и вывела из комнаты в коридор. Я быстро захлопнула за нами двери квартиры.
Я все еще чувствовала сильный запах спиртного в горячем дыхании Райдера, когда повернулась к нему лицом.
— Райдер, Стиксу необходима моя…
Райдер прервал меня.
— Я не могу вынести мысли, что ты с ним! — в выражении его лица отпечаталось страдание. Его карие глаза налились кровью, а его длинные волосы были взъерошены и растрепаны.
В моем сердце кольнуло. Что я сделала с ним?
Когда я взяла его за руку, он выдернул ее, качая головой.
— Райдер, пожалуйста… — умоляла я.
— Ты, бл*дь, его, Мэй? Ты сейчас его шлюховатая сучка? Я имею в виду, разве это не против твоей веры или подобного дерьма?
Я отшатнулась в шоке. Моя спина с глухим стуком ударилась о бетонную стену.
— Как ты смеешь? — удалось прошептать мне. Я смотрела на человека передо мной, человека, который, безусловно, был похож на Райдера. Но этот человек превратился в худшую версию моего лучшего друга.
Наклонившись вперед, Райдер встал нос к носу со мной, его гнев угас, и вспышка печали скользнула по его лицу. Я нервно сглотнула, когда он взял мое лицо в свои ладони.
— Ты трахнулась с ним, Мэй? Ты отдала ему себя? Это сводит меня с ума. Я не могу представить тебя с ним вот так. Это, бл*дь, убивает меня... убивает меня...
Я попыталась оттолкнуть его, но не смогла сдвинуть с места.
— Райдер, моя личная жизнь тебя не касается.
— Ты что, шутишь? — спокойно выдохнул он. — Конечно, касается! — он откинул голову, и, сделав длинный, глубокий вдох, Райдер встретил мой взгляд и признался: — Ты моя, Мэй Я чертовски сильно хочу тебя в моей постели, не в постели Стикса. Нам будет хорошо вместе, Мэй. Действительно хорошо. Я никогда не буду плохо обращаться с тобой, никогда не буду трахать никого за твоей спиной…
— Так же, как и Стикс, — оборвала его я.
Райдер смотрел на меня, словно я была глупенькой.
— Ты уверена в этом, милая? Стикс вовсе не тот, за кого ты его принимаешь. Он трахает шлюх. Пьет. Убивает. Он не зря получил такую репутацию.
— Со мной он другой. В любом случае, ты тоже убивал. Поэтому, кто бы говорил!
— Может быть, я убивал, милая, но ради тебя я оставлю это дерьмо. Ради тебя я брошу этот клуб. Я изменюсь. Так будет, если ты выберешь меня.
Дыхание Райдера стало рваным, когда он с тоской смотрел на мои губы. Он подошел поближе, почти прижав свои губы к моим, но в последнюю секунду, я повернула голову.
От отчаяния Райдер застонал.
— Что ты нашла в нем? — я молчала. Он не смог бы понять. — Ответь мне, Мэй! — потребовал он, затем прижался своим лбом к моему. — Пожалуйста...
— Всё, — сказала я спокойно, и Райдер перестал дышать вообще. — Он для меня всё. Всё, что мне нужно, я вижу в нем. У нас двоих есть то, что никому не понять.
Сделав два шага назад, недоверчиво скривившись, Райдер провел руками по лицу. Я могла бы поклясться, что видела, как слезы заполнили его глаза.
— А знаешь что, Мэй? Тогда пойди и получи свое гребаное «всё». Если ты не видишь своими глазами, что есть правда, то оставайся слепой. — На этой заключительной ноте, Райдер шагнул на лестницу.
Горе переполнило меня; мои ноги подкосились, моя спина медленно заскользила вниз по стене, пока я не осела на пол, как тряпичная кукла.
Сложив руки на согнутых коленях, я опустила голову, и слезы побежали из глаз. Почему наши отношения с Райдером так быстро испортились? Он мой лучший друг!
Однако, когда я вспомнила последние несколько недель, все в груди сжалось. Были все признаки его растущей симпатии: прикосновения, улыбки украдкой, все более интимные разговоры, по крайней мере, с его стороны. Как я могла быть такой слепой? Я была слишком занята Стиксом, чтобы заметить. Кого я разыгрываю? Я была влюблена в Стикса с восьми лет.
Я всегда видела только Стикса.
Он был моей вселенной, моим всем. То, что я почти потеряла его сегодня, только усилило мое желание к этому молчаливому мужчине.
Он нуждается во мне.
А я нуждаюсь в нем.
Я хочу узнать его. Я хочу, чтобы наше «вместе» действительно началось.
— Мэй? — моргнув от шока, я подняла голову и увидела Кая в дверях квартиры Стикса, который смотрел на меня сверху вниз, нахмурившись. — Ты в порядке?
Вытирая глаза, я поднялась на ноги.
— Да.
— Где Райдер? — спросил он, вытягивая шею, чтобы посмотреть вниз по коридору.
— Он ушел.
Кай смотрел на меня с пониманием в глазах. Я ожидала, что он что-то скажет, но он просто открыл дверь и дернул подбородком, показывая, чтобы я вошла внутрь.
Кровать была пуста.
— Где он? — спросила я, услышав, что дверь закрывалась.
— В ванной. Потащился в душ, но упрямый козел едва может стоять. Не принял мою помощь. Сейчас включил воду, чтобы набиралась ванна. Полагаю, там больше шансов не упасть мордой вниз.
Я кивнула и пошла туда, но Кай схватил меня за руку
— Он заполучил тебя, да? По-настоящему? Ты его?
Он хотел убедиться, что я не сделаю больно его другу, его лучшему другу.
Я сжала его руку и кивнула.
— Я всегда была его. Никогда не смотрела ни на кого другого. Я всегда буду его и только его.
Вздохнув с облегчением, Кай направился к двери.
— Для него ты то, что нужно. Сейчас я это вижу, — произнес он, даже не обернувшись. И внезапно мы со Стиксом оказались совершенно одни в квартире, тишина — только звук льющейся воды в ванной комнате.
Подойдя к двери в ванную, я нажала на ручку, толкнула дверь и вошла. Я сразу же замерла. Стикс стоял в центре комнаты, своей широкой мускулистой спиной ко мне... голый. Его голова была наклонена, тело обмякло от изнеможения, на его обильно татуированной коже были видны длинные порезы.
Тепло вспыхнуло между ног, пока я поглощала глазами каждый дюйм его обнаженного тела, и я начала задыхаться. Вид тела этого мужчины открыл мне что-то, к чему я не могла подготовиться. Каждый его дюйм был покрыт твердыми бугрящимися мышцами. От поясницы до лодыжек Стикс выглядел так, словно был создан талантливым скульптором — он совершенство, чистое… мужское… совершенство.
Стремление подойти и погладить его спину — почувствовать, что он реален — стало очевидным. Когда мои глаза опустились ниже, я почти всхлипнула в голос от вспыхнувшей похоти. Его зад был двумя подтянутыми загорелыми полушариями, которые венчали накачанные бедра, слегка поросшие темными волосами.
Мой живот сжимался снова и снова, когда я представила, как встану перед ним на колени и поцелую каждую татуировку, каждый шрам... приму его в рот. Я никогда раньше не выполняла этот акт, акт орального удовольствия, но заметила женщин, здесь в клубе, которые делали это для братьев. Надо признаться, тогда это привело меня в ужас. Сейчас, глядя на почти невозможные совершенства Стикса, я ничего не хотела больше, чем почувствовать его вкус на своем языке. На мгновение мне стало стыдно из-за моих греховных мыслей, но я выкинула стыд из моей головы. В любовном акте нет места вине.
Когда я сделала шаг вперед, то виновато вздрогнула. Я была влажной. Влажность была между моих бедер... в моей вагине. Это же обжигающее чувство я ощущала раньше, когда Стикс тёрся своим телом о мое. Когда я подошла к нему, тепло от его кожи заставило меня прикрыть глаза и вдохнуть его мужественный аромат: кожа, мыло и он.
Подняв руку, я коснулась пальцем его затылка и повела им вниз по спине. Я наблюдала, как тысячи мурашек покрыли его кожу, и с громким шипением, он поднял голову. И посмотрел на меня через плечо.
Напряженность, которая была в его карих глазах, исчезла, и сменилась чем-то первобытным. Я почувствовала, что его пальцы мягко захватили мое запястье и резким рывком Стикс обвел меня вокруг своего тела. Моя рука все еще оставалась на его спине, пройдясь по ребрам, опустилась к талии и остановилась, чтобы погладить его рельефный живот. Полностью расписанные накачанные руки Стикса напряглись и дрогнули, выражая удовольствие от моего внимания.
Заметив, что Стикс тяжело сглотнул, мои глаза стали искать его. Я быстро шагнула вперед, чтобы запечатлеть поцелуй на той отметке зла, что была сейчас вырезана на его коже, и он откинул голову назад, намотав на кулак мою косу. Он дернул меня к своей блестящей коже.
С низким стоном, Стикс оттолкнул меня, подняв руки, чтобы скинуть кожаную куртку с моих плеч.
Он плотно сжал губы, только его язык облизывал кольцо в губе. На его лице больше не было крови, только царапины и на щеке остался длинный порез.
Лямки моего топика были следующими, и он не сводил с меня глаз, пока тянул вниз тонкую трикотажную ткань. Мои соски напряглись от холодного воздуха, который ласкал мою обнаженную кожу.
Стикс опустил глаза, его ноздри раздулись, когда грубые мозолистые руки захватили мою грудь. Острая боль удовольствия отозвалась прямо между моих ног.
— Стикс, — прошептала я, положив руки на его широкую грудь.
Одним рывком мой топ оказался разорванным и упал на пол. Я не успела вздохнуть, как мои штаны уже слетели с лодыжек. Маленькие черные трусики остались единственным барьером, отделяющим нас от того, чтобы быть полностью раскрытыми друг перед другом.
Ловкие пальцы Стикса схватили тесемки по обе стороны от моих бедер. В одну секунду, тонкий кусочек материала присоединился к остальной моей одежде на черно-белой плитке.
Абсолютно ничего не осталось между нами.
Стикс обвил руку вокруг моей шеи. Не говоря ни слова, он прижал меня к своему телу, приподнял мой подбородок и легонько коснулся губами моих губ. Поврежденная кожа была грубой, но это было так прекрасно.
Когда поцелуй растаял, мои руки заскользили по его груди, по возвышенностям и впадинам его крепкого тела, а затем легли на жесткую длину его эрекции.
Стикс замер, когда я обернула руку вокруг его мужского достоинства, мои глаза расширились, пока я пыталась обхватить пальцами его ствол. Смело посмотрев вниз, я сглотнула. Я никогда не видела такого большого. Последователи меркли по сравнению с размером Стикса, и, пока я медленно водила своей рукой вверх и вниз, то дрожала оттого, что видела его таким чувствительным к моим ласкам. Я хотела принять его в себя, чтобы почувствовать, как он двигается внутри меня... в первый раз в моей жизни заняться любовью.
Чтобы доставить мне удовольствие.
Разжав руку, я отступила, упиваясь знойным взглядом моего мужчины. Мой рот наполнился слюной, мои соски болели, а вагина сжалась. Чистое грубое мужское совершенство; такое опасное на ощупь.
Желая отвлечься, я повернулась, пытаясь собраться с мыслями, и наклонилась, чтобы выключить кран. И только я начала, как вдруг почувствовала Стикса позади себя, его жесткая длина плавно проскользнула между моих бедер. Его мужское достоинство так приятно протискивалась между моих ног... ощущения были столь подавляющими...
Выпрямившись, я прижалась спиной вплотную к его груди, подняла руки и обернула их вокруг его затылка. Стикс лизнул мою шею, дотянувшись, ущипнул мои соски, прежде чем его руки устремились к моей вагине, мягко скользя вдоль складок.
— Стикс... — застонала я. Его пальцы гладили складочки, попадая в место, которое посылало волны электрических токов под мою кожу. Кончики пальцев моих рук и ног покалывало от экстаза.
Стикс молчал, и отсутствие слов только усиливало интенсивность данного момента. Движения его пальцев ускорились, пока я не стала извиваться в его руках, его бедра все теснее прижимались к моей заднице. Тот самый огонь, который я чувствовала раньше только пару раз, начал зарождаться в позвоночнике, потом вдруг выстрелил прямо в мою вагину и заполыхал. С закрытыми глазами я сама насаживалась на руку Стикса, сейчас его длина все настойчивее толкалась между моими бедрами.
Влага стекала по моим ногам, моя грудь дрожала от неровных вдохов.
— Мэй, — выдохнул Стикс, и медленно поддразнивая, убрал из меня пальцы.
Развернувшись в его руках, я почти рухнула на пол, когда Стикс засунул свои пальцы в рот. Пробежал языком по фалангам, облизывая и дегустируя, прежде чем опустил их на нижнюю губу. Вытащив их из своего рта, он легонько толкнул пальцы к моему рту.
— Соси, — приказал он. Дрожа, наполовину от страха, наполовину от ожидания, я наклонила голову и обернула губы вокруг его вытянутых пальцев. Глаза Стикса вспыхнули, и его длина уперлась в мой живот. Вынув его пальцы из своего рта, я отступила и повела его к большой белой ванне, которая уже была наполнена горячей водой.
— Позволь мне искупать тебя.
Блеск во взгляде Стикса немного смягчился, и я помогла ему войти в ванну. Погрузившись в нее, он лег, его взгляд был прикован ко мне… как всегда.
Обнаружив натуральную губку и мыло на дальней стороне ванны, я окунула ее в горячую пенную воду, встав на колени рядом с головой Стикса. Когда я прошлась губкой по его темным волосам, он застонал, затем вытянул руку и схватил меня за запястье.
— За-алезай, — приказал он, на его лице застыло выражение предвкушения.
Нервы натянулись в моем теле, и я снова услышала стон Стикса. Прежде, чем осознала это, мы оказались лицом к лицу, и он поцеловал мой нос, пока его рука сжимала мой затылок. Немного отодвинувшись, я нахмурилась в замешательстве от этого странного порыва.
Его губы дрогнули.
— Эт-тот чертов нос убивает м-меня, — признался он охрипшим голосом. — Залезай. Сейчас же.
Его боль, казалось, быстро уходила.
Стикс использовал свою силу, чтобы потащить меня вперед и, стоя на нетвердых ногах, я перелезла через край ванны, опускаясь в горячую воду.
Я рядом со Стиксом. Голым. В ванне. Мой разум с трудом верил, что это реальность... что это сбывшаяся мечта.
Он просто смотрел... и смотрел, пока, снова взяв губку, я продолжала его мыть. Его напряженные мышцы, обвитые вздувшимися венами, расслабились, и он закрыл глаза. Руки двигались вверх и вниз по моим икрам, пока его пальцы не взялись крепче, и он потянул меня вперед, мое влажное тело вплотную прижалось к нему. Он был такой большой и твердый по сравнению с моим небольшим хрупким телом, его загорелая кожа казалась очень темной на фоне моей бледной.
Без лишних раздумий, я прижала свой рот к его, его язык моментально вступил в поединок с моим. Руки Стикса впечатались в мою голую спину, а затем продолжили сжимать ее, его пальцы ощущались такими жесткими, когда он массировал мою кожу, заставляя мою плоть тереться о его твердую длину.
Я хотела его. Так сильно хотела соединиться с ним.
Меня охватил страх, в то время как твердая плоть Стикса высекала удовольствие в моей вагине, и я отчаянно вцепилась в его волосы, пока он не оторвался от меня.
— Т-трахни меня, — умолял он, отчаяние мелькнуло в его глазах. — Трахни меня, д-детка. Трахни меня медленно. Т-трахни меня жестко, п-просто трахни меня...
Мои чувства сковал ужас. Я попыталась отодвинуться, оказаться вне зоны его досягаемости; все это было слишком, но железная хватка Стикса вернула меня обратно.
— Ч-что случилось? — с беспокойством спросил он.
Мой желудок сжался, и я опустила голову.
— Я не знаю, как... доставить тебе удовольствие. — Я отвела глаза, чтобы избежать его взгляда. — Я боюсь, что не смогу.
— Детка? — сжав пальцы, Стикс подал мне сигнал, чтобы я посмотрела на него. Его воспаленные порезы стали ярко-красными, но для меня он по-прежнему выглядел прекрасно.
Мне нечего было бояться. Это ведь Стикс.
Подвинувшись, чтобы осторожно оседлать его бедра, я призналась:
— Я не знаю, как соединиться с тобой. То есть, я не знаю, как это сделать, не находясь в должной позиции для господнего обмена.
Стикс поморщился, прежде чем приподнялся и взял в ладони мое лицо.
— Позволь мне п-показать тебе. — Его большие ладони опустились в воду, он захватил руками мои бедра и плотно прижал меня к своей длине. — Пусти м-меня внутрь, детка. В-возьми меня в-внутрь себя.
— Но ты ранен. Тебе больно, — возразила я.
— Вот п-поэтому ты д-должна объездить меня. Ты т-трахнешь м-меня, детка. Я не так с-сильно ранен, ч-чтобы не ж-желать почувствовать, к-как твоя узкая к-киска кончит на м-мой член. Ты — главная.
Я главная.
— Стикс, — застонала я, когда внезапно два пальца погрузились в мою вагину.
— Истекающая... влажная... готовая... — прошептал он, перед тем как снова лечь в ванну. — Объезди м-меня, Мэй. — Он не отрывал рук от моего тела: лаская, нежничая, даря постоянную связь.
Приподняв бедра, я чуть нагнулась и поместила Стикса у своего входа, испытывая легкий трепет. Я волновалась, что могу сделать что-то неправильно. Волновалась, что сделаю ему еще больнее. Но когда посмотрела в эти большие карие глаз — глаза, которые всю жизнь дарили мне утешение — мои опасения растаяли. Одним быстрым движением я опустилась вниз и заполнила себя целиком.
Стикс стиснул зубы, пульс колотился на его шее. Удовольствие пронзило мое тело, и я положила ладони на его торс, убедившись, что не касаюсь незаживших рубцов.
— Стикс... О, Стикс... — не переставая бормотала я, пока он проталкивался глубже. С каждым дюймом мое удовольствие росло, пока я не перестала двигаться, наслаждаясь этим чувством.
— Детка! Трахни меня, детка! — прошипел Стикс. Захватив мои запястья, он наклонил меня и прижался лбом к моему лбу.
— Что мне теперь делать? — спросила я, немного смущаясь своей неопытности. Стикс дарил мне чувство безопасности.
— Д-двигай б-бедрами. Двигай и-ими вверх и в-вниз.
Делая, как он сказал, я начала качать бедрами, и вода в ванне пошла мелкой рябью, угрожая пролиться за край.
— Мэй! Бл*д-дь!
Удовольствие подгоняло мои действия, и с каждым толчком члена Стикса во мне, яркие искры наслаждения вспыхивали под моими закрытыми веками.
Мои руки гладили его мышцы, которые бугрились и вздрагивали с каждым толчком. Бедра Стикса стали подниматься навстречу моим, заставляя меня кричать от удовольствия, ощущение наполненности было слишком подавляющим, чтобы вытерпеть его. Минута за минутой наши движения становились все более и более страстными; вода свободно лилась через край ванны, брызги с шумом разлетались по полу.
— Стикс, Стикс, Стикс, Стикс...! — простонала я, распахнув глаза, чтобы взглянуть на него, а он тоже смотрел на меня, как и всегда. Его рука легко скользнула между моих ног, и пальцем, он начал массировать меня там, в том самом месте, в той самой точке. В точке, которая заставила меня потерять контроль над своими чувствами.
Наслаждение стало почти невыносимым и жгучее пламя желания опалило все мое тело, вспыхнув чистым октаном в моих венах. Мои бедра двигались все быстрее навстречу бедрам Стикса, подгоняемые его ответными движениями, эротическими вздохами и стонами. Движения пальца Стикса ускорились, казалось, его член во мне расширился до уже невыносимых размеров.
В груди бешено колотилось сердце, когда Стикс поджал губы, не сводя с меня глаз. Затем, словно молния, невероятное чувство охватило всё мое тело, и я закричала в экстазе. Губы Стикса приоткрылись, его бедра жестко толкнулись один раз, другой, а затем замерли. Его большие карие глаза расширились, лицо дрогнуло, как от мимолетной боли, и горячая струя семени затопила мои внутренности, наполняя матку. Я чувствовала, будто я парю во всё еще горячем воздухе летнего дня, в теплой воде, окружающей нас обоих. Я упала ему на грудь, истощенная, но… ох… прекрасно удовлетворенная.
Слушая биение сердца Стикса, лежа на его груди, я улыбнулась. Его сильные руки гладили мои длинные намокшие волосы, прилипшие к спине, пока мы осторожно выходили из нашего общего транса.
Так вот что значит заниматься любовью...
Я только что занималась любовью со Стиксом.
Всё это время я была права.
Нам всегда было суждено быть вместе. Он для меня всё. Он весь мой мир...
...Стикс — мое спасение.
Глава 18
Стикс
Господи. Боже. Мой.
Мэй.
Вся Мэй.
Вся моя.
Я в ее тугой киске, заполняю ее своей спермой.
Гребаное совершенство.
Ее легкое, ровное дыхание обдувало мою влажную грудь, она заснула.
— Мэй, — тихо позвал я, пробуждая ее ото сна. Я проскользнул двумя пальцами между крепкими половинками ее задницы и просунул их во влажную шелковистость хорошо оттраханной киски.
Мэй инстинктивно качнула бедрами, и стон сорвался с ее губ. Внезапно ее голубые глаза широко распахнулись, а потом подернулись поволокой, пока она извивалась на моей руке.
— Стикс... — простонала она, осипшим ото сна голосом. Она вытянула руки и ухватилась за бортики ванны, а я должен был зажать свое кольцо в губе, просто, чтобы сохранить спокойствие; она выглядела так чертовски прекрасно, объезжая мою руку.
Ее розовые, крупные соски отвердели, тяжелые груди налились, губы раскрылись, вздохи вырывались из них с каждым толчком. Неспособный больше игнорировать свой член, я вынул пальцы и погрузил его прямо в нее.
Бл*дь!
Потрясенным взглядом, Мэй уставилась прямо на меня, и я ухмыльнулся. На этот раз, я всё контролирую — швы идут ко всем чертям. Захватив ее бедра, я развернул нас в воде, уложив Мэй на спину. Она взвизгнула, когда я поднялся над ней, обвивая свои руки вокруг ее спины, и почувствовал, что ее ноги обернулись вокруг моей задницы. Она застенчиво мне улыбнулась, пока я неустанно долбил ее киску, вырывая стоны из ее горла, а ее ногти впивались в мою кожу, с каждым движением наши груди терлись друг об друга.
Очень скоро она кончила. Я последовал сразу за ней.
Мы оба тяжело дышали, когда Мэй убрала волосы с моего лица, пригладив их.
— Это был лучший способ проснуться, — хрипло сказала она.
Усмехнувшись в ответ на это, я сказал:
— Начиная с с-сегодня так б-будет каждый гребаный д-день.
— Ты обещаешь?
Я кивнул медленно и многозначительно.
Маленькие ручки двинулись вниз по моей груди, осторожно прослеживая мои швы.
— Как ты себя чувствуешь?
Мне больно, я обозлен на нацистских ублюдков, но так чертовски хорошо.
— Х-хорошо.
Вытащив по-прежнему твердый член из своей женщины, я встал на колени и распрямил свою затекшую спину, морщась от возникшего жжения в крепких швах перекрывающих множество шрамов на моем теле… в том числе ублюдочную свастику на груди, которую уже не стереть.
— В-выбираемся. Вода х-холодная.
Когда я посмотрел на Mэй, то буквально перестал дышать. Сейчас она моя. Никто не отберет ее у меня.
Когда я протянул ей руку, обычно мягкое выражение ее лица, сменилось на хмурый вид. Я вопросительно приподнял бровь.
Игнорируя меня, Мэй встала и вышла из ванны без моей помощи. Мои челюсти сжались. Я не какой-то там слабак, но, потом она шагнула ближе и сжала мою руку, настаивая:
— Позволь мне позаботиться о тебе. Это моя работа... как твоей старухи.
Я закрыл глаза, наслаждаясь тем, что она только что сказала… «моя старуха». Мой старик был чертовски прав; мне в жизни достаточно три вещи: мой Харли, моя Фендер... и любовь моей старухи Мэй; только Мэй.
Улыбаясь, Мэй, обернула меня полотенцем, а затем себя, и мы пошли — бл*дь, тупо медленно потащились — к кровати.
Мы остановились у стула, и она усадила меня на него.
— Я должна сменить постельное белье. Это испачкано кровью. — Она обхватила мои щеки, поглаживая свежие порезы. — Потом мы поспим. Ты должен отдохнуть.
— Рядом с т-тобой, д-да?
Широко улыбнувшись, Мэй ответила:
— Да, рядом со мной.
Мэй нежно поцеловала меня в лоб, и я откинулся на спинку стула, чтобы смотреть на нее, пока она застилала свежевыстиранные черные простыни.
Взяв свою Фендер, я приложил его к талии и начал бренчать, ловя счастливую улыбку, возникшую на губах Мэй, которая немного замерла, как только услышала вибрацию струн. В тот момент, когда начал петь «Gospel» группы The National, я поблагодарил Аида за то, что вернулся сегодня, в мой клуб, к моим братьям… к моей старухе.
Когда я собирался выйти к ним, в этом не было никакой уверенности. Я разнес семь нацистских черепов с помощью Узи, прежде чем оставшиеся два повалили меня на пол. Привязанный к стулу, изрезанный, избитый, истекающий кровью — но: ублюдки забыли про мое лезвие. Какая ирония, мой любимый немецкий нож, лезвие, которое я всегда прятал в своем жилете. Перерезав горло одному скинхеду, я погрузил пять дюймов стали в сердце другого, но только после того как получил и свою порцию веселья. Я проделал свой обратный путь, потому что пара голубых волчьих глаз звала меня домой.
— Darlin’, can you tie my string? Killers are callin’ on me[41]… — когда я закончил последний аккорд, то поднял глаза и увидел, что Мэй сидела передо мной на коленях и слушала, как я играю.