От составителя
Я совершенно не умею писать предисловия. Подразумевается, что читатель должен услышать что-то глубокомысленно-умное, полное филологических изысков, утончённой концепции и специфического взгляда критика-редактора-шоумэна, заставляющего поверить всех в настоятельную необходимость поставить данный сборник себе на книжную полку! На самом-то деле всё далеко не так…
Пойдём традиционным путём, с самого начала. А началось всё с того, что, когда я достиг определённого уровня известности, меня стали приглашать на творческие встречи и конвенты в другие страны. Дело приятное - приехал, выступил, пообщался, посмотрел страну, обзавёлся новыми друзьями! Вот с этой кодовой фразы «обзавёлся новыми друзьями» всё и началось…
В стародавние времена, когда мне было семь лет, мама за руку привела меня в детскую библиотеку, ибо дома все сказки уже были прочитаны. А читал я только сказки, и ничего другого, принципиально, искренне наслаждаясь народным литературным творчеством. В те времена у нас в стране активно публиковалиась и популяризировались сказки всех стран мира. Так что с детства для меня были родными и близкими - Гурвинек, Алдар Куса, Бел Полянин, Молло Настрадин и многие, многие, многие другие… Сказки о них переводили, и мы их знали, как знали, что были не одни.
Сейчас всё не так. В Польше, Болгарии, Чехии - везде, где наша славянская речь имеет одинаковые корни, писатели сетуют на то, что на их родине мало переводят русских. А ведь они нас читают и любят! Мне цитировали русских классиков, декламировали стихи, говорили со мной только по-русски, словно вспоминая школьные и студенческие годы…
А что я?! Я, к своему глубочайшему стыду, не мог вспомнить ни одного польского стишка, ни одной болгарской песенки, ни одной чешской поговорки… Но окончательно меня добила беседа юной польки и русской девочки из Питера - они разговаривали на английском! Представляете, наша славянская молодёжь уже не понимает даже основ языка наших предков!!! Взрослые поляки, вздыхая, опускали глаза, а я сказал себе тогда, что обязательно попытаюсь хоть как-то исправить этот бред и начну с изучения польского, болгарского, чешского…
Мою первую попытку вы, уважаемые читатели, держите сейчас в руках. Я хочу вернуть вам очень популярных у себя на родине, но почти неизвестных нам славянских писателей-фантастов. Они - мои друзья и наши братья, а о родне не забывают…
Давайте я немного представлю каждого.
Анджей Пилипик - молодой, премированный, перспективный писатель из сказочного Кракова. Издал уже двенадцать книг, его стартовые тиражи уступают лишь знаменитому пану Сапковскому. Является родоначальником польского «чёрного юмора» в стиле фолк. Главный герой его успешных рассказов - старый крестьянин, экзорцист, пьяница и совершенно безбашенный дед Якуб Вендерович. Эдакий усохший польский Конан, сотнями крушащий нечисть и не боящийся ни Бога, ни чёрта…
Эва Бялоленьская - тихая, интеллигентная полька из янтарного Гданьска. Обладательница всех премий польского фэнтези, классическая рассказчица о рыцарях, принцах и драконах, плюс - блистательный художник-ювелир! Её в России ещё только начинают открывать, и она старательно учит русский…
Христо Поштаков - мой болгарский друг, его роман «Меч, магия и челюсти» выходил в нашем издательстве. До этого Христо не раз публиковал в различных русских журналах и газетах свои рассказы. Он признанный мастер жёсткой научной фантастики, переведён уже на шесть языков и мечтает посетить наш Ро-скон…
Пламен Митрев - могучий, здоровенный болгарин. Бывший спортсмен, певец, бизнесмен и книготорговец, а ныне - писатель и основатель знаменитого Конан-кона, клуба поклонников Роберта Говарда.
Раз в году он собирает в болгарских горах всех поклонников бессмертного кимерийца и вручает редкостные премии за лучшее продолжение его приключений. У нас в стране Пламен известен именно серией книг о Конане-варваре. Помните хоть ту же «Конан и Золотая пантера»? Так вот, за английским псевдонимом прячется наш славянский братушка из Софии…
Вот чешскую сторону я подготовить не успел. То есть авторов нашёл, но переводы пока в работе… А тут как раз мой соавтор Галина Чёрная вернулась из Праги и привезла кучу заметок и легенд. Так что пока попробуем окунуться в мир чешских сказок с её слов…
О! Едва не забыл о себе… Чтобы всё было по-честному, в каждой нашей «коллективке» будут какие-то мои вещицы. Вот здесь целых десять миниатюр из цикла «Сказки астраханских казаков». Я пишу их давно, не торопясь, они забавные и, наверное, когда-нибудь насочиняются на большую, полновесную книгу. А пока буду рад, если понравятся…
Ну вот вроде и всё. Сказал, что мог, сумбурно, но от души. Я не берусь судить, насколько хорош или плох данный сборник, но мне кажется, что он НЕПРЕМЕННО должен быть. Рано или поздно наши народы вновь повернутся лицом друг к другу и распахнут объятия, вспомнив голос крови и общих корней. Так почему первыми не быть нам?!.
Искренне ваш, АНДРЕЙ БЕЛЯНИН https://knijky.ru/books/kazachi-skazki
От Ирины Орловой: вышеизложенный текст предваряет только книгу, далее, текст из книги, который звучит за кадром в фильме в исполнении Андрея Белянина:
Как казак сироту от свадьбы избавил
В одной деревеньке жила-была девка. Сирота-сиротинушка, одна тока тетка старая из родни у ней и осталася. Да и девка-то сама собой обычная, душа лиричная, все в меру, небольшого размеру, нраву веселого - есть такие в селах…
Вот как-то раз по бабьему лету пошла она раз с подружками в ночь гулять, хороводы водить. Ну, там, пляски, гулянки всякие, частушки народные, парни, через одного, тверезые… Поют да хохочут, разных девок щекочут, с ними же обнимаются, в любви признаваются, прячутся по двое - дело-то молодое…
Девка от подружек не отстает, веселится, как умеет, а тока глядь-поглядь, да и начал крутиться вокруг ней парень. Сам высокий да красивый, одет нарядно, пострижен опрятно, в красном да черном - смерть девчонкам! На других-то и не смотрит, а все вокруг сиротинушки вьется - то спляшет перед ней, то песню громче всех запоет, а уж через костер высокий не тока прыгал, а и перешагивал, эдак с расстановочной. Все ему нипочем! Девке-то лестно таковое внимание, краснеет она, за ручку себя подержать дозволяет, внимает речам сладким.
- Уж ты скажи, краса милоликая, пойдешь ли замуж за меня?
- Ой, ну я подумаю…
- Да ты сразу скажи - жить мне теперича али помереть?
- Ой, ну я не знаю…
- А коли откажешь молодцу, сей же час при тебе полное самоубийствие исполню! Вона, об пень башкой, и вся недолга…
- Ой, ну я согласная…
Дали они друг дружке слово верное, прилюдное да и опять всем хороводом в пляс пошли.
Все ему нипочем! Девке-то лестно таковое внимание, краснеет она, за ручку себя подержать дозволяет, внимает речам сладким.
- Уж ты скажи, краса милоликая, пойдешь ли замуж за меня?
- Ой, ну я подумаю…
- Да ты сразу скажи - жить мне теперича али помереть?
- Ой, ну я не знаю…
- А коли откажешь молодцу, сей же час при тебе полное самоубийствие исполню! Вона, об пень башкой, и вся недолга…
- Ой, ну я согласная…
Дали они друг дружке слово верное, прилюдное да и опять всем хороводом в пляс пошли. Подружки все косятся, завидствуют - эдакого барина неместного отхватила, дуреха… А тут незаметно и ночь прошла, небушко розовым окрасилось. Нареченный взбледнел как-то, а с первым криком петушиным - рассыпался черным пеплом по ветру! Тока и донеслось из-под сырой земли:
- Вот уж я за тобой приду, невестушка-а…
Тут тока и поняли все, что был энто - всамделишный черт! А сирота ажно так в крапиву и села - поняла, кому слово дала, за кого замуж собралася…
… Поутру вой на все село! Виданное ли дело - черт живую девку просватал, а кто сам доброй волей нечистому поручился, тому спасения нет. Поп в церкови и на порог не пустит, и грех не отпустит, да еще поглядит грозно, что ж теперь реветь - поздно…
Ну а покуда она плачет-убивается, у старой тетки в ногах валяется, шел вдоль деревни казак! Из краю ордынского, от шаха хивинского, кудряв головой, собой удалой, при форме, при шашке, в чуть мятой фуражке, идет-шагает, на груди «Егорий» играет! Вроде бы дел у него в той деревеньке и не было, другой бы прошел да не оглянулся - мало ли с чего девка глупая слезами заливается… А этот не стерпел:
- Что ж за печаль-кручина такая у вас приключилася? Али помер кто?
Девке тож выговориться надо, она и рада, цельный час казака грузила, все как есть изложила… А закончила рассказ - снова в слезы сей же час!
- Ладно, девка, тока не ной. Осень на дворе, а ты сырость разводишь. Пусти-ка меня в избу, посижу-покумекаю, как твоему горю помочь…
Ну сирота да тетка в дом его приглашают, за стол сажают, подают остатки каши да еще щи вчерашние. Казак за все благодарствует, а сам лоб морщит, думу думает. Долго думал, соопределялся, в уме взвешивал, а потом и говорит:
- Надо замуж идти! Коли слово дадено, так бери честь и неси - много дур на Руси… Доставай самое что ни на есть разнарядное платье да платок поцветастее, а соседям накажи и носу через забор не просовывать - не ровен час, цельным кагалом нечистая сила за невестой явится!
Девка, как снулая рыба, сказала «спасиба», и хоть слезы роняет, а, что велено, исполняет. Вот закатилося ясно солнышко, отпели петухи зорьку вечернюю, собирается сирота во последний путь. Не успела платья переменить, как за окошком стук да гром! Едет-скачет цельный кагал свадебный - три телеги разбитые, всякой нечистью набитые: тут и лешие, и овинные, и бесовки рылосвинные, и скелеты с балалайками, и кикиморы, и бабайки… А впереди всех женишок - наиглавнейший черт! Уже ничем и не скрывается, ни под какие личины не рядится - за своим пришел, за обещанным!
Сирота как в оконце глянула, так и в обморок… А казак времени не теряет, надевает поверх формы платье девичье, платком накрывается, сапоги под подолом прячет.
- А и где ж тут моя суженая? - черт кричит.
- А и тута я, родимый, не радуйся, - казак из дверей выходит.
Все ему нипочем! Девке-то лестно таковое внимание, краснеет она, за ручку себя подержать дозволяет, внимает речам сладким.
- Уж ты скажи, краса милоликая, пойдешь ли замуж за меня?
- Ой, ну я подумаю…
- Да ты сразу скажи - жить мне теперича али помереть?
- Ой, ну я не знаю…
- А коли откажешь молодцу, сей же час при тебе полное самоубийствие исполню! Вона, об пень башкой, и вся недолга…
- Ой, ну я согласная…
Дали они друг дружке слово верное, прилюдное да и опять всем хороводом в пляс пошли. Подружки все косятся, завидствуют - эдакого барина неместного отхватила, дуреха… А тут незаметно и ночь прошла, небушко розовым окрасилось. Нареченный взбледнел как-то, а с первым криком петушиным - рассыпался черным пеплом по ветру! Тока и донеслось из-под сырой земли:
- Вот уж я за тобой приду, невестушка-а…
Тут тока и поняли все, что был энто - всамделишный черт! А сирота ажно так в крапиву и села - поняла, кому слово дала, за кого замуж собралася…
… Поутру вой на все село! Виданное ли дело - черт живую девку просватал, а кто сам доброй волей нечистому поручился, тому спасения нет. Поп в церкови и на порог не пустит, и грех не отпустит, да еще поглядит грозно, что ж теперь реветь - поздно…
Ну а покуда она плачет-убивается, у старой тетки в ногах валяется, шел вдоль деревни казак! Из краю ордынского, от шаха хивинского, кудряв головой, собой удалой, при форме, при шашке, в чуть мятой фуражке, идет-шагает, на груди «Егорий» играет! Вроде бы дел у него в той деревеньке и не было, другой бы прошел да не оглянулся - мало ли с чего девка глупая слезами заливается… А этот не стерпел:
- Что ж за печаль-кручина такая у вас приключилася? Али помер кто?
Девке тож выговориться надо, она и рада, цельный час казака грузила, все как есть изложила… А закончила рассказ - снова в слезы сей же час!
- Ладно, девка, тока не ной. Осень на дворе, а ты сырость разводишь. Пусти-ка меня в избу, посижу-покумекаю, как твоему горю помочь…
Ну сирота да тетка в дом его приглашают, за стол сажают, подают остатки каши да еще щи вчерашние. Казак за все благодарствует, а сам лоб морщит, думу думает. Долго думал, соопределялся, в уме взвешивал, а потом и говорит:
- Надо замуж идти! Коли слово дадено, так бери честь и неси - много дур на Руси… Доставай самое что ни на есть разнарядное платье да платок поцветастее, а соседям накажи и носу через забор не просовывать - не ровен час, цельным кагалом нечистая сила за невестой явится!
Девка, как снулая рыба, сказала «спасиба», и хоть слезы роняет, а, что велено, исполняет. Вот закатилося ясно солнышко, отпели петухи зорьку вечернюю, собирается сирота во последний путь. Не успела платья переменить, как за окошком стук да гром! Едет-скачет цельный кагал свадебный - три телеги разбитые, всякой нечистью набитые: тут и лешие, и овинные, и бесовки рылосвинные, и скелеты с балалайками, и кикиморы, и бабайки… А впереди всех женишок - наиглавнейший черт! Уже ничем и не скрывается, ни под какие личины не рядится - за своим пришел, за обещанным!
Сирота как в оконце глянула, так и в обморок… А казак времени не теряет, надевает поверх формы платье девичье, платком накрывается, сапоги под подолом прячет.
- А и где ж тут моя суженая? - черт кричит.
- А и тута я, родимый, не радуйся, - казак из дверей выходит.