Термином «Я» могут обозначаться различные понятия и комплексы понятий.
Во-первых, Я - как центр сознания, источник мыслей, желаний, переживаний, отправная точка любого процесса познания.
Во-вторых, Я - как актор, источник воли и источник действий человека, управляющий его телом, отвечающий за принятие решений, - воплощение их в жизнь и принимающий ответственность за их последствия, то есть Я как носитель свободы.
В-третьих, Я - как непосредственно данная человеку целостность его индивидуальной жизни, обеспечивающая связность его биографии и самоидентичность.
В-четвертых, Я может пониматься узко, как один из Я-образов человека, принимаемый им на какое-то время в определенных условиях.
В-пятых, Я у различных исследователей часто мешивается с понятиями самости, личности, идентичности, сознания, самосознания.
Поэтому зачастую спор различных теорий о Я обуславливается спором о терминах. В истории философии и психологии происходит смещение акцента от понимания Я как отправного пункта познания, несомненного источника знания, к рассмотрению Я как условного и становящегося центра индивидуальной идентичности. Я в настоящее время представляется главным стержнем, главной осью психической жизни человека, обеспечивающей целостность его индивидуального бытия.
В.А. Лекторский выделяет классический и неклассический этапы в подходах к рассмотрению Я. Проблема Я изначально относилась к более общей философской проблеме познания. Теории такого типа, возникшие внутри философии, считаются классическими теориями Я.
Родоначальником классического подхода принято считать Рене Декарта. В эпоху, Нового времени, когда идет становление самостоятельной личности, становится важным поиск безусловной первоосновы жизнедеятельности и процесса познания. Такой первоосновой у Декарта и является Я. Он утверждает, что сомневаться можно во всем, кроме существования самого сомневающегося Я, и формулирует свой знаменитый принцип «cogito ergo sum» (Мыслю - следовательно, существую (лат.)).
Декартовское Я является единым и неделимым, прозрачным (осознаваемым) для самого себя (это представление станет основополагающим для всего классического подхода). Задаваясь вопросом, чем же является это несомненно существующее Я, Декарт приходит к выводу, что можно подвергнуть сомнению существование всех окружающих нас материальных вещей, в том числе и нашего тела, и деятельности, которую оно производит, но нельзя отказаться от мышления. Я – это вещь, которая мыслит. Чувства о внешних вещах являются также видами мышления, и даже если внешние вещи не существуют, я не сомневаюсь в том, что мне даны некие чувства. Познание любых других вещей всегда опосредованно, и лишь познание собственного Я непосредственно, поскольку здесь фактически совпадают субъект и объект познания.
Декарт является первым мыслителем, который подчеркивает безусловную важность Я, фактически сводя к его существованию бытие человека вообще. Однако понимание Я как «вещи, которая мыслит», является предельно узким и отвлеченным, говоря только о познавательной (а точнее - мыслительной) способности человека.
Иммануил Кант различает два типа Я. Кант разделяет трансцендентальное Я и эмпирическое Я. Трансцендентальное Я, по Канту, - это трансцендентальный субъект мысли, который, если его попытаться обособить, невозможно познать. Трансцендентальное Я является своего рода стержнем всего нашего опыта, делающим возможным наличие у нас Я эмпирического.
Кантианское Я тождественно мыслящему субъекту. Каждый опыт, по Канту, - это чей-то опыт. Объективность опыта возможна на основе его непрерывности, а это возможно, только если непрерывен и субъект опыта, то есть Я. Трансцендентальное Я является вещью в себе, оно таинственно и не может быть познано. Грубо говоря, Я трансцендентальное - это сама наша способность познания, глубинная основа познания и сознания, обеспечивающая возможность свободных действий, и потому являющаяся залогом существования личности; а Я эмпирическое - это то, что приобретается в ходе нашего личного опыта: это и есть собственно наша личность в ее конкретной форме.
Кант представляет трансцендентальное Я, с одной стороны, как нечто находящееся в глубине личности, а с другой стороны, являясь вещью-в-себе, находится вовне, будучи «сознанием вообще», объективной структурой, лежащей в основе любых индивидуальных сознаний. Трансцендентальное Я лишено личностного начала. Трансцендентальное Я – это центр познания (лишенный индивидуальности), а эмпирическое Я - это совокупность психо-ментальных качеств отдельно взятой личности.
Классические теории объединяет представление о Я как о единой инстанции, ясной и самоочевидной для познающего субъекта. Я представляется чистым, не связанным с внешним миром, независимым от него. В классических теориях Я не связывается с социокультурным контекстом, не рассматривается развитие Я. Хотя и упоминается взаимодействие Я с миром, но в классических концепциях Я независимо, изолировано и неспособно к трансформации.
Узкое понимание Я, как познающего начала человека, послужила главной причиной для критики классического подхода к Я и возникновению в начале XX века неклассического подхода к Я. Неклассическое понимание Я, разрабатывается через критику декартовской концепции. Неклассический подход приносит существенно новое понимание Я.
Во-первых, Я начинает рассматриваться не только как эпистемологический феномен, отвечающий за организацию познания (как это было у Декарта, Канта, и др.), но и как феномен социокультурный.
Во-вторых, делается вывод, что самоочевидность Я для самого себя является иллюзией.
В-третьих, речь начинает идти о составной структуре Я.
В-четвертых, отмечается не только важность Другого для формирования индивидуального Я, но и необходимость умения Я становиться на позицию Другого в процессе самонаблюдения.
Среди основоположников неклассического подхода следует назвать Уильяма Джеймса, психоаналитиков, экзистенциалистов, таких как Ж.-П. Сартр и М. Хайдеггер и др.
У. Джеймс понимал под Я “то постоянство личности, которое каждый из нас обнаруживает каждый раз, когда просыпается”. По У. Джеймсу, Я — это то, что я ощущаю “моим”, это моя социальная роль (роли), это мой личный источник активности, воли, внимания. У. Джеймс полагает, что цель человека - личная эволюция, самосовершенствование, рост. Устремленные к идеалам, мы собственными усилиями, на основе свободы воли, трансформируем мир, совершенствуясь при этом сами.
У У. Джеймса Я (Self) подразделяется на две части - Осознающее (I) и Я-как-объект (Me). Это, по сути, разделение на наблюдающее и действующее Я, где Осознающее выполняет роль наблюдателя, рефлексирующего над действующим Я. В Я-как-объекте Джеймс выделяет четыре составляющие: духовное, материальное, социальное и физическое Я.
Материальное Я– это то, что мы отождествляем с собой, включая не только тело, но и дом, семью, друзей. “В самом широчайшем возможном смысле самость человека — это все, что он может назвать своим, не только его тело и психические способности, но и одежда, дом, книги, жена и дети, его предки и друзья, его репутация и работа, земли и лошади, яхта и счет в банке. Все эти вещи дают ему сходные эмоции. Если все это растет и процветает, человек чувствует себя ликующим; если они убывают, он чувствует себя поверженным, — не обязательно в равной мере по отношению к каждой вещи, но похожим образом по отношению ко всему этому”.
Социальное Я – “это признание, которое он получает от окружающих”. Это любая роль, которую вольно или невольно принимает человек. Понятие “социальная самость” Джеймс связывает с конкретной социальной ролью и теми элементами, которые вокруг этой роли кристаллизуются. Поэтому “самостей” социального уровня может быть больше одной. Если это произошло, то наилучшая стратегия заключается в том, чтобы оставить только одну и вокруг нее организовать свою жизнь.
Духовное Я – это внутренне субъективное бытие человека. Это активный элемент в сознании. “Это вместилище интереса — не приятное или болезненное, не удовольствие или боль как таковые, а то в нас, к чему обращаются удовольствие или боль, приятное и болезненное. Это источник усилия и внимания, место, откуда исходят решения воли”.
Зигмунду Фрейду принадлежит слава нанесения сокрушительного удара по мнению о единстве сознания и Я человека. Психоанализ впервые предполагает, что Я является не единым и неделимым, но составной структурой. С тех пор как Зигмунд Фрейд провел разделение Я на Ego, Super-Ego и Id, многие ученые восприняли и стали развивать мысль о том, что сознание расщепляется на отдельные инстанции. Я личности Фрейд определяет как «связная организация душевных процессов» в этой личности.
Психоанализ формулируют идею о заблуждениях Я относительно самого себя, Я не является абсолютно прозрачным для самого себя. Фрейд, вводя в структуру Я, Id (Оно) и Super-Ego (Сверх-Я), говорит о том, что глубины бессознательного, которые содержат эти две инстанции, Я постигнуть не может.
Фрейдовская триада оказывает большое влияние на становление идеи множественности Я. Идея непрозрачности Я для самого себя является главным моментом, разделяющим классическое и неклассическое понимание Я.
А. Адлер считал не совсем корректным вопрос об Я. С точки зрения его индивидуальной психологии Я - это всего лишь социально приемлемая интерпретации индивидом самого себя. В то же время А. Адлер считает таким образом трактуемое Я центральным элементом всей жизненной стратегии личности и ее “жизненного стиля”.
Один из последователей Фрейда, Эрик Берн, формулирует свою собственную концепцию структуры личности человека, различные состояния его Я. Я разбивается на три категории: Родитель, Взрослый и Ребенок.
Как Родитель описываются состояния Я (или Я-образы), сходные с образами родителей. Они заимствованы из опыта человека, связанного с его родителями или воспитателями. То есть человек в состоянии Родителя действует так, как действовали бы, вероятно, его родители в предлагаемой ситуации. Благодаря Родителю, человек может непосредственно эффективно играть роль настоящего родителя своих детей.
Нетрудно заметить сходство со Сверх-Я у Фрейда. Родитель или Сверх-Я являются некой морально довлеющей над Я силой, сформированной родителями или воспитателями. Заложенные в раннем детстве нормы поведения становятся для нас безотчетными, бессознательными, и именно нарушение их приводит к возникновению комплекса вины. Общественные же законы - те установки, которые мы принимаем уже самостоятельно - являются для нас вторичными, и их нарушение ведет не к формированию комплекса, а к опасению последствий конкретных санкций.
Взрослый подразумевает состояния Я, автономно направленные на объективную оценку реальности. В качестве Взрослого человек способен на объективную переработку информации. Состояние Взрослого характерно и для детей, - это состояние адекватного, правильного реагирования. Взрослый перерабатывает поступающую информацию и вычисляет вероятности наиболее эффективного взаимодействия с окружающим миром. Взрослый трезво оценивает свои неудачи и удовольствия. Он контролирует действия Родителя и Ребенка, является посредником между ними. Это состояние, выделяемое Берном, можно было бы сравнить с фрейдовским Я, трезво осознающим себя.
К Ребенку относятся состояния Я, все еще действующие с момента их фиксации в раннем детстве и представляющие собой архаические пережитки. Это состояние, несущее в себе впечатления прежних лет, которые при определенных условиях могут активизироваться. Человек, находясь в состоянии Ребенка, реагирует подобно тому, как он реагировал бы в сходных ситуациях в детстве. Ребенок вносит в жизнь человека творчество, радость, очарование, спонтанность поведения. Но порой Ребенок может неожиданно взять контроль над всей личностью, которой он не умеет управлять. В таком случае необходимо «разбудить» Взрослого, чтобы он перенял контроль на себя. Ребенок может проявлять себя как приспособившийся (то есть изменяющий свое поведение под влиянием Родителя) или естественный (осуществляющий спонтанное поведение). Ребенка можно было бы грубо приравнять к Оно, к фрейдовскому бессознательному, находящемуся в глубине сознания и периодически прорывающемуся в Я. Это сравнение правомерно, так как бессознательное у Фрейда является архаическим слоем сознания, а точнее - существующим до сознания психическим образованием, из которого потом формируется Я.
Неклассический подход к Я говорит о том, что Я не является первично данным, - оно возникает в результате общения с другими людьми: Я могу увидеть себя «со стороны», лишь встав на точку зрения Другого. Говоря о Я, нельзя забывать о факторе присутствия Другого, то есть о социальном факторе, оказывающем на наше Я большое влияние. Дж. Мид даже выделяет «социальное Я» (Me) в качестве образа нашего собственного Я, который нам навязывает общество и с которым мы вынуждены считаться.
В экзистенциально-феноменологической традиции принято понимать под Другим фактор общения, присутствие другого человека. Ж.-П. Сартр разрабатывает проблематику Другого наиболее детально. Другой является мне в мире, прежде всего, как тело. Осознавая границу тела Другого, я осознаю границу своего тела, и наоборот. Я и Другой как бы постоянно находятся в конфликте. Моя суверенность - телесная и психическая - не может подвергаться сомнению Другим, и, следовательно, я не должен исключать возможность появления двойника моего опыта обладания, желающего обладать тем предметом, которым желаю обладать Я.
Жан-Поль Сартр, подходя к проблеме Я с неклассических позиций, производит условное разделение Я на Je и Moi[1]. Je лежит в основе всякого состояния сознания и является необходимым условием для существования эмпирического Я, оно позволяет взглянуть на себя со стороны. Moi - это Я эмпирическое, «сознание в мире», включающее психический и психофизический аспекты Я.
В нерефлективном сознании Je и Moi отсутствуют. Например, когда человек погружен в чтение книги или бежит вслед за уходящим автобусом. Там сознание полностью погружено в мир объектов, и нет никакого Я. Je и Moi появляется лишь в рефлексивных актах, когда мы утверждаем, например, «имеется сознание этого стула».
Сартр отмечает, что Я может заблуждаться на тему того, каким оно является на самом деле. Все, что поставляют интуиции Я, может вступить в противоречие с последующими интуициями. Я может считать себя завистливым или раздражительным, но при этом заблуждаться на свой счет. Возможно даже, что Я конструируется и вовсе исключительно из ложных воспоминаний.
Я (Moi) бесконечно близко к нам, поэтому как бы мы ни отступали от него, нам трудно посмотреть на него со стороны, как на любой другой объект. Парадоксальным образом Сартр делает вывод, что хорошо знать себя означает лишь знать себя с точки зрения Другого. При этом, взгляд Я на самое себя может быть столь же ошибочным, сколь и взгляд на нас Другого. Включение социального фактора в бытие Я впервые появляется именно в неклассическом подходе.
Присутствие Другого в моем опыте является, по мнению Сартра, важным фактором в конструировании Я. Я как акт рефлексии и как его объект возникает из отношения индивида к другим. Сначала человек чувствует себя наблюдаемым, объектом Другого. И потом, лишь в результате речевой коммуникации, возникает полноценное Я. Именно благодаря включению точки зрения Другого в индивидуальный опыт, возможно конструирование многопозиционного Я.
Я как бы загораживает подлинную жизнь субъекта от него самого, и субъект пытается избавиться от него. Но он не может это сделать, так как пустое само по себе сознание тяготеет к самообъективации в виде Я и потому, что жизнь в обществе людей заставляет сознание принимать образ Я (именно другие люди заставляют человека принять образ Я). Поэтому сознание должно постоянно менять свое Я, меняя его образ. Постоянная смена Я является важным показателем аутентичности жизни. Смена Я необходима для самопознания, она помогает не «застревать» в едином образе, навязанном нам обществом.
Другой экзистенциалист, Мартин Хайдеггер, высказывает идею, появившуюся еще у Карла Маркса, писавшего о полагающем себя Я: человек как автор самого себя. Хайдеггер пишет о том, что человек стремится создать свое аутентичное Я, а этот процесс возможен только на основе проекта быть самим собой. Только аутентичная личность может обладать существенными характеристиками самости (индивидуальность, самотождественность, единство, субстанциональность). Быть Я означает достичь всех этих качеств и оставаться верным им. У человека есть возможность выбирать собственные возможности в различных ситуациях, возникающих в его жизни, - так он реализует свое авторство себя. По Хайдеггеру, все бытие человека сводится к постоянному стремлению к целостности, аутентичности и борьбе за ее сохранность.
В гуманистической психологии Абрахама Маслоу на передний план выдвигается потребность человека в самоактуализации, которая продолжает ряд идей о «проектировании» Я. Маслоу проводит анализ человеческих потребностей от низших, самых базовых, к высшим. Высшей из этих потребностей и является потребность в самоактуализации, то есть в раскрытии своих потенциалов наиболее успешным образом. По Маслоу, новорожденный ребенок еще не является личностью, - он лишь личность в потенции. Личностью нельзя родиться - им нужно стать. В этом становлении помогают родители, общество, культура - именно они формируют человека; а затем он сам встает перед задачей поиска и раскрытия своих индивидуальных особенностей, своих «сильных» сторон. Достижение самоактуализации является проявлением высшей человеческой сущности. Именно в ней Я реализует само себя, отвлекаясь от голосов Других и прислушиваясь лишь к себе. При этом имеет место противопоставление своего уникального Я любым другим инстанциям.
Генезис Я
Классический подход к познающему Я предполагал, что Я - это безусловная данность психической жизни человека. Однако очевидно, что это мнение ошибочно. Л.С. Выготский писал, что становление Я и личности связано с собственной предметной деятельностью индивида и с его общением с другими людьми; без того или другого элемента оно невозможно. Новорожденный ребенок, лишенный человеческого общества, никогда не обретет Я и, следовательно, никогда не станет человеком в полном смысле слова. Не возникнет не только психологическое чувство Я, но и Я познающее, поскольку адекватные познавательные способности в подобной ситуации также не смогут развиться. Для того чтобы появилось Я, ребенок должен пройти нормальный процесс развития; ключевыми здесь являются первые три года жизни.
Само слово «я», а в связи с ним и осознание собственного Я приходят к ребенку в возрасте около трех лет. До шести месяцев младенец и вовсе не различает себя и мать как разные объекты. Ж. Пиаже отмечает, что дети в раннем возрасте не отличают свое Я от мира; мы бы сказали, что на этом этапе полноценное Я вовсе не существует. Постепенно происходит дифференциация, которая приводит к противопоставлению Я и окружающего мира.
Д.Б. Эльконин отмечает, что сначала у ребенка формируется чувство «мы»; с навыком самостоятельного хождения (около 1 года) это чувство уже начинает дробиться, так как ребенок в состоянии перемещаться отдельно от матери; затем он начинает, сравнивая свои действия с действиями взрослого, представлять себя на его месте, отождествлять себя со взрослым. При таком сравнении он может называть себя другим именем - именем взрослого. Вслед за видением себя в другом, он начинает видеть себя отдельно, возникает чувство «Я сам». Вслед за этим возникает то, что получило название «кризиса трехлетнего возраста». Этот кризис проявляется всплеском своеволия, бунтом против родителей, поскольку в это время происходит выделение Я. В этот период происходит социальная категоризация, разделение людей на группы «я» и «другие», «мы» и «они». В этом возрасте, с помощью речи вслух, ребенок уже заявляет себя как Я.
Когда ребенок овладевает речью, сначала он называет себя в третьем лице, - то есть так, как его называют другие («Вася хочет есть»), а иногда и во втором, как бы обращаясь к самому себе («ты пойдешь гулять»). Ребенок осознает самого себя через отношение к нему других людей. Противопоставление Я и Другого играет ключевую роль в психической жизни человека и в становлении его идентичности. По мнению И.С. Кона, система отношений Я-Другой возникает уже в возрасте от трех до восьми месяцев, а уже к концу первого года жизни возникают зачаточные осознания самости, выделение себя из окружающего мира. Однако спонтанные самоощущения не могут привести к формированию цельного и последовательного образа Я: для этого нужны взрослые, которые на определенном этапе фактически «определяют» Я ребенка. Первым из обозначающих Я понятий в речи ребенка появляется понятие «мое», обозначающее принадлежность, присвоение. Понятие «мое», используемое другими людьми таким образом, воспринимается с трудом - ребенок воспринимает его поначалу как что-то исключительно свое, то, что никак не должно появляться в речи других людей.
Слово «я» дети, как правило, ассоциируют непосредственно со своим телом. В теории «стадии зеркала» Ж. Лакана речь идет о том, что становление идентичности ребенка и возникновение его Я-концепции связано с его идентификацией себя с Другим, где в качестве Другого выступает отражение в зеркале. Эта ситуация удвоения воспринимается детьми с определенного периода как нечто само собой разумеющееся: они принимают то, что по обе стороны зеркала находятся они сами, и их Я сосуществует с зеркальным двойником. Важность зеркала отмечает также А. Валлон, утверждая, что, благодаря удвоению тела, у ребенка развивается чувство Я.
Пиаже также вводит понятие эгоцентрической речи, т.е. такой речи, в которой ребенок говорит со своей точки зрения, не пытаясь вовлечь в разговор собеседника и, тем более, не пытаясь встать на его точку зрения. Максимальный процент эгоцентрической речи (в соотношении со всей речью ребенка) - 75% - наблюдается в возрасте около трех лет, то есть как раз в том возрасте, когда ребенок начинает говорить о себе «Я». Затем, постепенно убывая, эгоцентрическая речь к семи годам исчезает. Эгоцентризм, по Пиаже, характеризуют такую точку зрения ребенка, которая не признает существование иных точек зрения: ребенку кажется, что то, как он воспринимает мир, - единственно возможный вариант восприятия. По Пиаже это не подразумевает гипертрофированного Я; напротив, речь идет о слиянии Я и мира. Для преодоления эгоцентризма ребенок должен осознать наличие своего Я как субъекта познания и признать факт наличия точек зрения, отличных от его собственной.
Важным фактором в становлении Я ребенка является игра. В процессе игры ребенок учится принимать на себя роль Другого и воспринимать себя как объект чужих ожиданий. Учась конструировать образ Другого, он одновременно учится лепить и собственный Я-образ.
Чем более увеличивается число кругов принадлежности у ребенка, тем более он осознает себя как члена определенной семьи, как представителя определенного пола, возраста, национальности, расы, определенной социальной группы, тем больше усложняется образ его Я. Помимо дифференциации Я-образов с возрастом происходит еще более четкое размежевание наличного и идеального Я - то, каким я являюсь, и то, каким я хочу/должен быть.
Таким образом, Я является не предзаданным установлением, но феноменом, становящимся в ходе онтогенеза. Становление Я и формирование различных Я-образов индивидуально для каждого человека. Чем больше человек включается в социальную жизнь, чем больше позиций он занимает в различных отношениях, тем сложнее становится структура его Я. Однако, это усложнение не продолжается бесконечно, - к определенному возрасту у человека формируется набор стандартных Я-образов, которые в дальнейшем изменяются или дополняются лишь при необходимости.
[1] Два разных местоимения «я» во французском языке.