В каждом живом существе содержатся семена совершенства. Однако для их пробуждения необходимо сострадание, которое рождается в наших сердцах и разуме..."
Этими словами Далай-лама начал лекцию о сострадании перед притихшим залом, в котором находилось более полутора тысяч человек, в том числе множество увлеченных исследователей буддизма. Затем он перешел к обсуждению буддийской доктрины "Поля Заслуг".
В буддизме под Заслугой понимаются позитивные импринты в сознании человека, или ментальное пространство, которое возникает в результате позитивных действий. Далай-лама объяснил, что Поле Заслуг является источником или основанием, которое позволяет человеку накапливать Заслуги. В соответствии с буддийской теорией, именно уровень накопленной человеком Заслуги определяет то, каким будет его следующее воплощение. Он объяснил, что в буддизме рассматривается два Поля Заслуг: поле будд и поле других чувствующих существ. Один из методов накопления Заслуги заключается в проявлении веры, уважения и доверия по отношению к буддам, просветленным существам. Другой метод состоит в проявлении доброты, великодушия, терпимости и т.д., а также в сознательном избегании таких негативных действий, как убийство, воровство и ложь. Этот второй метод накопления Заслуги предполагает взаимодействие не с буддами, а с обычными людьми. Поэтому, указал Далай-лама, другие люди могут оказать нам значительную помощь в накоплении Заслуги.
В том, как Далай-лама описывал других людей в качестве Поля Заслуг, было нечто чрезвычайно прекрасное и лирическое. Его ясная логика и убежденность придавали особую силу его словам в тот день. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что люди в зале внимательно слушают, затаив дыхание. На меня, однако, его слова оказывали гораздо меньшее влияние. В результате наших предыдущих бесед я уже начинал понимать глубину значения сострадания, но все еще находился под сильным влиянием многих лет рациональной, научной обусловленности, которая заставляла меня воспринимать любой разговор о доброте и сострадании как нечто излишне сентиментальное. И пока Далай-лама говорил, я размышлял о своем. Я начал изучать сидящих в зале людей, пытаясь найти известные, интересные или просто знакомые лица. Плотно пообедав как раз перед лекцией, я очень хотел спать и находился в полудреме. В какой-то момент мое сознание вновь настроилось на слова Далай-ламы, и я услышал: "... недавно я говорил о факторах, необходимых для достижения счастливой и радостной жизни, — хорошем здоровье, материальных благах, друзьях и т. д. Если подумать, все это зависит от других людей. Для поддержания хорошего здоровья вам необходимы лекарства, сделанные другими людьми, и медицинские услуги, оказываемые другими людьми. Если проанализировать все материальные блага, которые позволяют вам наслаждаться жизнью, также обнаружится, что все они так или иначе связаны с другими людьми. Все эти вещи появляются в результате усилий, прямых или косвенных, множества людей. Говоря о хороших друзьях и партнерах как одной из составляющих счастливой жизни, мы думаем о взаимодействии с другими чувствующими существами, другими людьми.
Таким образом, вы видите, что все эти факторы неразрывно связаны с усилиями и сотрудничеством других людей. Без окружающих не обойтись. Итак, несмотря на то, что общение может включать в себя конфликты и брань, мы должны попытаться поддерживать дружеские и теплые отношения с окружающими, так как общение является одной из неотъемлемых составляющих счастливой жизни".
Эти слова пробудили во мне инстинктивное неприятие. Хотя я всегда ценил своих друзей и семью, наслаждался общением с ними, я привык считать себя независимым человеком. Самодостаточным. Я даже гордился этим. Втайне я относился к людям, не обладающим этими качествами, с некоторым презрением, считая их слабыми.
И все же в тот день, когда я слушал Далай-ламу, произошло нечто. Так как зависимость от других не показалась мне достаточно интересной темой, я вновь отвлекся и начал выдергивать нитку из воротника своей рубашки. Включившись на мгновение, я услышал, как Далай-лама упомянул о том, что в создании материальных благ, которыми мы пользуемся, участвует множество людей. Когда он сказал это, я задумался над тем, сколько людей принимали участие в создании моей рубашки. Я представил себе фермера, который вырастил хлопок. Затем продавца, который продал этому фермеру трактор. Затем сотни или даже тысячи людей, которые создавали этот трактор, включая людей, которые добывали железную руду, из которой затем получили металл для производства деталей этого трактора. Затем, конечно же, людей, которые обработали хлопок, людей, которые соткали ткань, а также людей, которые выкроили, покрасили и сшили эту ткань. Грузчиков и водителей, которые доставили рубашку в магазин, продавца, который продал ее мне. Я понял, что практически каждая вещь в моей жизни является результатом усилий множества других людей. Моя самодостаточность, казавшаяся мне такой ценной, была абсолютной иллюзией, фантазией. Осознав это, я проникся глубоким ощущением взаимосвязи и взаимозависимости всех существ. Я ощутил, как внутри меня что-то смягчилось. Я не знал, что это было. Мне вдруг захотелось плакать.
БЛИЗОСТЬ
Наша потребность в других людях парадоксальна. В то время как наша культура пронизана восхвалением независимости, мы нуждаемся в близости и связях с любимыми людьми. Мы сосредоточиваем всю свою энергию на поисках человека, который, как мы надеемся, исцелит нас от одиночества, но в то же время будет поддерживать нашу иллюзию независимости. Хотя подобные отношения трудно установить даже с одним человеком, Далай-лама способен сам и рекомендует другим поддерживать духовную близость и открытость с максимально большим числом людей. Его цель — установить связь со всеми людьми.
Следующую беседу, которая состоялась в его гостиничном номере в Аризоне, я начал так: "В своей вчерашней лекции вы говорили о важности других людей, описывая их как Поле Заслуг. Однако существует огромное множество способов, при помощи которых мы можем общаться друг с другом, множество видов отношений...
— Это верно, — подтвердил Далай-лама.
— Например, на Западе определенный тип отношений ценится выше всего, — заметил я. — Эти отношения характеризуются глубокой близостью между двумя людьми, связью с другим человеком, которая позволяет вам делиться с ним вашими самыми сокровенными чувствами, страхами и т. д. Люди чувствуют, что без подобных отношений их жизни чего-то недостает... Пожалуй, наиболее распространенной задачей в западной психотерапии является обучение человека этому типу близких отношений...
— Да, я считаю, что этот тип отношений можно рассматривать как позитивный, — согласился Далай-лама. — Мне кажется, что отсутствие в жизни человека подобного рода отношений может привести к проблемам...
— Тогда мне хотелось бы спросить вас вот о чем... — продолжил я, — когда вы росли в Тибете, вас считали не только правителем, но и божеством. Я могу предположить, что люди относились к вам с благоговением и испытывали даже нечто вроде страха в вашем присутствии. Не создавало ли это определенной эмоциональной отдаленности между вами и окружающими, не возникало ли у вас чувство изолированности? Кроме того, так как вы с раннего возраста были монахом, у вас не было близких, вы не могли жениться и т.д.—не вызывало ли все это у вас ощущения отделенности от окружающих? Не чувствовали ли вы, что вам недостает близких отношений с группой людей или с одним человеком, например, супружеских отношений?
— Нет, — без колебаний ответил он. — Я никогда не ощущал недостатка в близости. Конечно же, мой отец умер много лет назад, но я ощущал духовную близость с матерью, учителями, наставниками и другими людьми. И со многими из этих людей я мог разделить свои самые глубокие чувства, страхи и заботы. В Тибете государственные и публичные мероприятия проводились согласно определенному протоколу и со множеством формальностей, но они отнимали у меня не все время. Часть времени я, например, проводил на кухне, сблизившись с людьми, которые там работали; мы могли шутить, обсуждать те или иные вещи и чувствовать себя при этом расслабленными и спокойными, не было ни формальностей, ни дистанции.
— Таким образом, ни во время пребывания в Тибете, ни после, когда я стал беженцем, я никогда не ощущал недостатка в людях, с которыми можно было бы чем-то поделиться. Тут, конечно же, большую роль играет склад моего характера. Мне очень легко делиться с другими. Я просто не умею хранить секреты! — Он рассмеялся. — Конечно, иногда эта черта приводит к негативным последствиям. Так, сразу же после обсуждения в Кашаге* каких-то секретных дел я могу выйти и обсудить их с другими людьми. Однако на личном уровне открытость и общительность могут быть чрезвычайно полезными. Благодаря им я легко завожу друзей, и дело тут не только в знании людей и умении поверхностно общаться, но и в умении по-настоящему делиться своими глубочайшими проблемами и страданиями. В то же время я всегда готов немедленно поделиться с окружающими и хорошими новостями. Поэтому я всегда ощущаю близость и связь со своими друзьями. Конечно, иногда легкость, с которой я устанавливаю контакт с другими людьми, объясняется их стремлением поделиться своими страданиями или радостью с "Далай-ламой", "Его Святейшеством Далай-ламой". — Он опять рассмеялся, подшучивая над своим титулом. — Как бы то ни было, я ощущаю эту связь со многими людьми. Так, в прошлом, когда меня расстраивала политика тибетского правительства или какие-либо другие проблемы, даже угроза китайского вторжения, я шел к себе и делился этим с человеком, который подметал полы. С одной стороны, это может показаться довольно глупым — Далай-лама, глава тибетского правительства, делится с дворником международными или внутренними политическими проблемами. — Он опять засмеялся. — Однако лично мне это казалось очень полезным, так как, когда другой человек принимал участие в моих делах, я уже был не одинок в решении проблем или переживании несчастья.
__________
* Кабинет тибетского правительства в изгнании.