Социальная дезориентация

При диагностике социальной дезориентации психолог опи­рается на сочетание следующих показателей:

♦ Жалобы на нарушение ребенком социальных норм. Неред­ко взрослые отмечают, что ребенок «не понимает, что можно, а чего нельзя», «не удается объяснить ему, как нужно себя вести» и т. п.

♦ Низкий уровень социализированности. Он проявляется как в материалах обследования, так и в поведении (несоб­людение дистанции в общении с проверяющим).

♦ Отсутствие антисоциальных установок. Этот признак от­личает социальную дезориентацию от антисоциальной пси­хопатии, представляющей собой значительно более серьез­ное отклонение в развитии. Впрочем, в младшем школьном возрасте сложившаяся антисоциальная психопатия вооб­ще сомнительна. Последующее же ее развитие на базе со­циальной дезориентации отнюдь не исключено.

 

Отверженность

К подростковому возрасту у ребенка с социальной дезори­ентацией часто складывается представление о враждебности и несправедливости окружающего мира.

Начатки такого представления можно видеть уже в приве­денном выше примере. Боря не понимает, что нарушения дру­гих детей, оставляемые без наказания, гораздо более безо­бидны, чем его собственные, регулярно наказываемые. Из-за этого он проникается убежденностью в несправедливом от­ношении к себе со стороны учителей, директора школы и даже его собственных родителей. Такое убеждение очень опасно: оно ведет к представлению о том, что вся жизнь устроена несправедливо, что сами нормы общества неправильны, – то есть к сознательной асоциальной или даже антисоциальной установке. Разница между асоциальностью и антисоциально­стью в том, что асоциальный ребенок не обращает внимания на социальные нормы и правила, а антисоциальный целенап­равленно их нарушает.

Описанное отношение к миру приводит к тому, что важней­шей особенностью психологического профиля подростка ста­новится самосознание изгоя, отвергаемого обществом. Это и дало нам основания назвать складывающийся синдром отвер­женностью. На враждебность окружающего мира подросток реагирует агрессией и антисоциальными проявлениями, состав­ляющими характерную особенность его деятельности. Ответ­ная враждебная реакция социального окружения подтвержда­ет и поддерживает представления подростка о мире и о себе (см. рис. 11).

 

Рис. 11. Схема развития отверженности

Сергею И. 14 лет. Родители жалуются на то, что он стал замкнут, упрям, постоянно проявляет негативизм.

Три года назад семья переехала в Москву из военного городка в Крыму. Мальчик с трудом адаптировался в но­вом окружении. Учителя жаловались на его поведение, отмечали «хулиганские выходки» как во время уроков, так и на переменах. Сережа стал часто прогуливать уро­ки. Администрация дважды ставила вопрос о его исклю­чении из школы, но родителям оба раза удавалось погасить конфликт. В период жизни в Крыму поведение Сергея так­же вызывало нарекания, но жалоб было существенно меньше.

В первое время после переезда Сережа часто бывал возбужден, находился в приподнятом настроении. Он проводил много времени на улице или в сквере около дома, пытаясь принимать участие в развлечениях своих сверстников. Эти попытки не встречали у них положи­тельной реакции. Со временем Сережа их прекратил и стал большую часть времени проводить дома. Однако иногда он уходит на целый день, выбирая для своих про­гулок уединенные места.

Психологическое обследование выявило высокий уро­вень эмоциональной напряженности. Сережа восприни­мает свое социальное окружение (включая и взрослых, и сверстников) как враждебное по отношению к себе. Во время обследования держится настороженно и подозри­тельно. Он идеализирует свою прежнюю жизнь в Крыму, хочет туда вернуться. Москву называет «бандитским го­родом». Мальчик выраженно экстравертен. Фрустрация (неудовлетворенность) потребности в общении пережи­вается им очень остро.

На этом примере хорошо видно, как развивается конфликт недостаточно социализированного ребенка с обществом. От­ношения со взрослыми нарушаются из-за отклонений в пове­дении (по типу социальной дезориентации). Отношения со сверстниками не выстраиваются, поскольку ребенок не в состо­янии освоить принятый в данной группе стиль общения. В итоге мальчик остается в полной изоляции.

Социальная изоляция и отверженность – психопатизирующие психологические синдромы. Применение взрослыми стандартных средств воздействия (наказание, помещение под­ростка в закрытое учебное заведение и т. п.) дополнительно повышает вероятность развития личности по типу антисоци­ального.

Отверженность

Для психологического синдрома отверженности характер­но следующее сочетание показателей:

♦ Жалобы на поведенческие нарушения, негативизм.

♦ Ярко выраженная фрустрированная потребность в общении.

♦ Негативная установка по отношению к окружающей со­циальной действительности, восприятие ее как враждеб­ной и несправедливой.

♦ Низкая чувствительность к социальным нормам.

Рекомендации

СОЦИАЛЬНАЯ ДЕЗОРИЕНТАЦИЯ И ОТВЕРЖЕННОСТЬ

Рассмотрим принципы преодоления социальной дезориен­тации на примере работы с Борей Р.

С Борей в течение года проводилась психокоррекционная работа. Главное, что было ему необходимо, – это научиться соотносить между собой разные социальные нормы по степени их значимости. Важнейшая роль в этом принадлежит родителям. На первом этапе они должны были полностью прекратить любые наказания и замеча­ния за мелкие проступки, но неукоснительно пресекать (и наказывать) серьезные. Лишь убедившись в том, что наиболее грубые нарушения норм полностью прекрати­лись, можно было делать следующий шаг. Однако, как часто бывает в подобных случаях, они и сами недостаточ­но отдавали себе отчет в том, какие нарушения можно считать мелкими, а какие должны быть признаны серьез­ными. Пришлось не одну встречу посвятить разбору как конкретных жизненных ситуаций, так и общих вопросов о том, что представляет собой меньшее зло: обман или воровство? драка или грубые слова? нежелание убирать свои вещи или склонность портить чужие?

Папа утверждал, что все это плохо. О каких оттенках тут можно говорить? Пришлось обратиться к уголовно­му кодексу: все перечисленные в нем преступления пло­хи, но все же они очень сильно различаются по тяжести. Так же и детские проступки: например, обманывать пло­хо, но все же лучше, чем воровать.

Подобную же работу психолог проводил с самим Бо­рей, но конечно, ее формы были совсем другими. Вот при­мер одного из специальных занятий, направленных на иерархизацию норм (т. е. соотнесение их по важности и значимости). По просьбе психолога Боря нарисовал не­скольких мальчиков: «очень хорошего», «довольно хоро­шего, но не самого хорошего», «среднего, обычного», «плохого, но не очень» и «очень плохого». Затем нача­лось обсуждение поведения каждого из них:

– Что такого делает этот мальчик, из-за чего его мож­но назвать очень хорошим?

– Он не крадет вещи.

- Конечно, нет. И все-таки то, что он никогда не ворует, еще не значит, что он очень хороший. Наверное, это ты сказал не про очень хорошего, а про среднего, обычного.

На таких занятиях мальчик с помощью психолога чет­ко определял градации (степень положительности или отрицательности тех или иных поступков). Нередко так­же обсуждались так называемые моральные коллизии — вопросы о том, можно ли нарушить то или иное правило в той или иной ситуации.

Можно ли проехать на красный свет, если очень то­ропишься? А если не просто торопишься, а опаздыва­ешь на работу? А если от этого зависит жизнь человека? При таких обсуждениях приходится постоянно помнить, что моральные нормы и нормы закона не всегда совпа­дают. Обсуждения проводились именно с точки зрения морали.

Через некоторое время наиболее грубые нарушения правил у Бори прекратились. Обрадованные родители ре­шили, что теперь уже они смогут «одним махом» прекратить все оставшиеся негативные проявления. При­шлось их разочаровать. Даже на этом — довольно позднем — этапе работы нельзя хвататься за все сразу. Надо выбрать какую-то одну область и сосредоточить уси­лия на ней (опять же, оставляя пока без внимания все прочие нарушения). Так, шаг за шагом, удается постепенно ввести поведение ребенка с социальной дезориентацией в нор­мальные рамки.

Предотвращение этого психологического синдрома строит­ся на тех же принципах, что и его коррекция. Главное усло­вие — это естественное соответствие между тяжестью совершаемых ребенком проступков и следующего за ними на­казания. Если наказание определяется не степенью вины, а на­строением родителей или учителя, то детям трудно разбираться в «устройстве» социальной жизни. Гиперактивный ребенок не­редко оказывается в ситуации постоянного наказания, так как не проходит часа, чтобы он не совершил чего-либо недозволен­ного. Из этого следует только один вывод: все мелкие наруше­ния должны оставляться без внимания и уж, во всяком случае, не должны влечь за собой наказания.

Социальная дезориентация поддерживается нарушениями общения со сверстниками, поэтому и в этом случае будут по­лезны «симптоматические» рекомендации по налаживанию такого общения.

Как мы видим, психологический синдром социальной дезо­риентации вполне можно преодолеть. Еще лучше, если удалось не допустить его возникновения. Как и при других психологи­ческих синдромах, главное — это не поддерживать порочный круг, при котором наше собственное поведение усиливает бес­покоящие нас проявления в поведении детей. А для этого важ­но перенести центр тяжести с наблюдений за ребенком на наблюдения за своими собственными (родительскими, учитель­скими и т. п.) реакциями.

Рекомендации по преодолению психологического синдро­ма отверженности в принципе таковы же, как и при социаль­ной дезориентации. Однако в этом случае индивидуальной работы с ребенком и рекомендаций, даваемых его родителям, обычно оказывается недостаточно. При отверженности наи­более эффективна групповая работа.

 

 

4.7. СЕМЕЙНАЯ И ГРУППОВАЯ ИЗОЛЯЦИЯ

Семейная изоляция

Психологический синдром семейной изоляции – это, по сути, «застревание» школьника в системе отношений, харак­терной для дошкольного возраста, когда основной сферой его общения является семья. Наиболее выраженные формы семей­ной изоляции наблюдаются в тех случаях, когда сама семья в целом представляет собой замкнутую единицу, изолирован­ную от окружающего общества (в противном случае сосредо­точенность ребенка на семейных отношениях не особенно препятствует его вхождению в общество).

Частой основой этого становится принадлежность семьи к ка­кому-либо меньшинству: религиозной секте, этническому или национальному меньшинству, специфическому идеологическо­му, культурному или политическому движению (например, па­цифизм или антропософия). Он распространен также в семьях эмигрантов и беженцев. Иногда семейная изоляция развивает­ся у детей, воспитываемых не родителями, а бабушками и дедуш­ками, чей стиль жизни сильно отличается от семей других детей в силу возрастной специфики. Во всех этих случаях из-за силь­ного расхождения между семейными ориентациями и установ­ками, господствующими в обществе, оказывается затруднено включение ребенка в социальную действительность.

Таким образом, специфика межличностной ситуации разви­тия при семейной изоляции состоит в том, что социокультур­ные ориентации семьи, в которой воспитывается ребенок, существенно отличаются от ориентации окружающих. Психо­логические особенности, характерные для ребенка с этим син­дромом, — это его повышенная зависимость, низкий уровень самостоятельности, инфантильность. Формирование позиции школьника замедленно. Часто встречается боязнь окружающе­го мира, приводящая к избеганию контактов со сверстниками. В результате этого у ребенка не формируются навыки обще­ния и еще более углубляется его замкнутость в сфере семей­ных отношений, что и составляет главную особенность его деятельности. Реакция социального окружения на инфантиль­ность и несамостоятельность ребенка представлена, в первую очередь, гиперопекой со стороны родителей, которая под­держивает и закрепляет его психологические особенности (см. рис. 12).

 

 

 

Рис. 12. Схема развития семейной изоляции

Алине С. 11 лет. В девятилетнем возрасте она сменила школу. В новой школе у нее возникли серьезные трудно­сти в построении отношений с одноклассниками, хотя в старой школе подобной проблемы не было. В середине учебного года Алина сменила класс, но в результате это­го проблемы общения со сверстниками только еще более обострились. По мнению родителей, уровень школы, где сейчас учится Алина, неудовлетворителен. Их не устра­ивает также уровень учеников. Они полагают, что Алина оказалась в изоляции вследствие своего интеллектуального превосходства над другими детьми.

В течение последнего года девочка практически не по­сещала школу и занималась дома с мамой и частным учи­телем. Она удовлетворительно усвоила школьную программу, однако, по мнению родителей и учителей, результаты обучения ниже ее потенциальных возможно­стей.

Девочка настаивает на том, чтобы иметь права, равные со взрослыми (что типично для подросткового возраста), но как ее поведение, так и данные психологического об­следования свидетельствуют о том, что она очень инфан­тильна. Алина эмоционально зависима от матери, старается все время держаться рядом с ней. Социальное окружение воспринимается ею как опасное и угрожаю­щее, поэтому она почти не выходит из дома. У нее есть две подруги. Обе девочки — дочери маминых друзей; по возрасту они намного младше Алины. В гости к ним Али­на ходит редко и почти всегда вместе с мамой.

Результаты психологического обследования показа­ли, что уровень умственного развития Алины превосхо­дит возрастную норму, но навыки учебной работы (планирование, контроль, организация своей деятельно­сти) не сформированы.

Этот пример хорошо иллюстрирует противоречия, типичные для семейной изоляции: борьбу за независимость и потребность в опеке, высокий интеллектуальный уровень и несформирован-ность организации деятельности.

Конкретные проявления семейной изоляции сильно зависят от характера ориентации семьи. Если семейные установки асо­циальны (или, тем более, антисоциальны), то для ребенка с се­мейной изоляцией существует очень серьезная опасность также пойти по асоциальному (или, соответственно, антисоциально­му) пути развития. Разумеется, такая опасность есть у любого ребенка, в семье которого имеются асоциальные или антисо­циальные установки, однако при семейной изоляции вероят­ность подобного пути развития еще более повышается.

При семейной изоляции инициатором обращения к психо­логу чаще выступает учитель, а не родители, поскольку они, как правило, сами достаточно изолированы от общества. Наи­более распространенные жалобы — это трудности в общении со сверстниками и с учителем, низкая учебная мотивация, странности в поведении (явное нарушение школьных норм и правил встречается редко).

Для диагностики семейной изоляции большое значение име­ет семейный анамнез, т. е. сведения об образе жизни семьи и о системе отношений с ребенком. В психологической картине основную роль также играют данные, относящиеся к семейной сфере. В частности, у детей с семейной изоляцией часты рисун­ки семьи со сверхтесным контактом между ее членами; неред­ко подчеркивается изолированность семьи (она рисуется внутри дома). Обязательным признаком является повышенная зависи­мость и недостаточная самостоятельность ребенка. Если при обследовании присутствуют родители, то такая зависимость проявляется в частом обращении к ним за поддержкой и оцен­кой: создается впечатление, что ребенок выполняет задание ро­дителей, а не проверяющего.

Семейная изоляция

Основой для постановки этого «диагноза» служит сочета­ние следующих показателей:

♦ Жалобы на трудности в общении со сверстниками.

♦ Недостаточная самостоятельность ребенка, его повышен­ная зависимость от родителей.

♦ Замкнутость ребенка в семье (нередко также замкнутый образ жизни семьи в целом).

Групповая изоляция

В подростковом возрасте, который у детей с семейной изоля­цией обычно начинается с запозданием, многим таким детям уда­ется найти группу сверстников со сходными социокультурными ориентациями. В такой группе ребенок может успешно адапти­роваться, сохраняя при этом установки, существенно отличаю­щие его от остальных сверстников, не входящих в эту группу. В этом случае складывается психологический синдром групповой изоляции. По внешним проявлениям он очень далек от семейной изоляции (в чем-то почти противоположен ей), однако в действи­тельности между этими синдромами есть прямая связь.

Самосознание подростков с групповой изоляцией характери­зуется особо высокой идентификацией со своей группой и более или менее выраженным противопоставлением себя и группы ос­тальному обществу. Это важнейшая характеристика психологи­ческого профиля при данном синдроме. Высока зависимость подростка от мнения группы, подчиняемость. Основная осо­бенность деятельности состоит в том, что самостоятельность подростка в действиях и в принятии решений снижена. Жалобы родителей часто звучат противоположным образом: они порой жалуются на чрезмерную независимость ребенка. Однако в дей­ствительности речь идет лишь о том, что его поведение зависит не от них, а от группы сверстников. Подростки с групповой изоля­цией — это не лидеры подростковых групп, а представители мас­сы, некритично следующей за лидером.

Схема развития этого психологического синдрома представ­лена на рис. 13.

 

Рис. 13. Схема развития групповой изоляции

Андрею П. 14 лет. Семья состоит из самого Андрея, его родителей, брата и сестры. Родители жалуются на то, что друзья вовлекли мальчика в компанию, где он прини­мает участие в разнообразных хулиганских выходках. Один из инцидентов окончился тем, что он был отведен в отделение милиции. Большинство нарушений связано с конфликтом между группой, к которой принадлежит Андрей, и другой подростковой компанией.

В школе у Андрея нет друзей, но отношения с одно­классниками мирные. Обычно он избегает конфликтов, не дерется. По словам родителей, до последнего времени он был «домашним » мальчиком, хорошо себя вел, редко выходил из дома. Они утверждают, что за последний год он «совершенно изменился, стал другим ребенком».

Психологическое обследование не выявило у Андрея никаких девиантных тенденций. Это хорошо развитый подросток, продемонстрировавший нормальную учеб­ную мотивацию и достаточно высокий уровень социа­лизированное™. Во время обследования он держался доброжелательно, охотно выполнял все предложенные задания.

Можно полагать, что все отклонения в поведении Ан­дрея связаны с его принадлежностью к группе, практи­кующей антисоциальные действия, при том что у самого мальчика (как, возможно, и у многих других членов этой группы) антисоциальные установки отсутствуют.

Подобная ситуация, когда действия подростка направляют­ся групповыми целями и установками в значительно большей степени, чем его собственными, типична для психологическо­го синдрома групповой изоляции. Поэтому социальные послед­ствия этого синдрома зависят от особенностей группы и не могут быть объяснены на основе личностных особенностей самого исследуемого подростка. Если группа ориентирована просоциально, то групповая изоляция представляет собой вполне приемлемый вариант социальной адаптации и не требу­ет психологической коррекции. Однако при групповой изоля­ции, как и при семейной, крайне неблагоприятны случаи, когда ориентации группы антисоциальны.

Групповая изоляция

Вывод о том, что у подростка имеется групповая изоляция, делается при сочетании следующих признаков:

♦ Жалобы на то, что ребенок не признает авторитет роди­телей и школы, проводит очень много времени в компа­нии сверстников.

♦ Высокая степень идентификации подростка с группой, к которой он принадлежит, принятие ее целей и норм.

♦ Низкая степень критичности и самостоятельности в при­нятии решений, высокая подчиняемость.

Рекомендации

СЕМЕЙНАЯ И ГРУППОВАЯ ИЗОЛЯЦИЯ

При семейной изоляции требуется работа со всей семьей. Разумеется, в задачу психолога отнюдь не входит пере­ориентация семьи со значимых для нее ценностей на пред­ставления, господствующие в окружающей социальной действительности. Однако можно помочь ребенку и его ро­дителям понять эти представления, найти в них хотя бы от­дельные элементы, вполне приемлемые для себя. Как правило, отталкивание от ориентации окружающего общества в зна­чительной степени держится на их незнании и чисто эмоциональном ощущении чуждости. Чем выше мера их понимания, тем выше и мера терпимости.

Чтобы успешно проводить такую работу, психолог должен, прежде всего, попытаться понять и принять ценности семьи («принять» — это не значит начать их разделять; это значит почувствовать их внутреннюю логику, естественную связь с ны­нешним или предшествующим образом жизни семьи). Он дол­жен занять позицию не представителя общества, судящего (осуждающего) «чужаков », а позицию как бы стороннего на­блюдателя, находящегося «над схваткой» и понимающего обе стороны.

При семейной изоляции имеются и технические задачи: ра­бота по повышению уровня самостоятельности ребенка, расширению его бытовых контактов с социальной действитель­ностью (таких как хождение в магазин и т. п.). Полезно посоветовать родителям подыскать для ребенка круг общения со сходными (устраивающими семью) ценностями и установ­ками. В результате этого ребенок сможет продвинуться от семейной изоляции к групповой, более благоприятной для его нормального взросления и психического развития.

Разумеется, все эти рекомендации относятся только к тем случаям, когда установки семьи, хотя и отличаются от господ­ствующих в обществе, но социально приемлемы. При антисо­циальных установках требуются совершенно другие подходы, которые здесь обсуждаться не будут: это, скорее, сфера кри­минальной психологии.

При групповой изоляции (если социальные установки группы негативны) наиболее показана групповая психотера­пия. Подросток с этим психологическим синдромом вполне может принять новую (психологическую) группу и иден­тифицироваться с ней. При этом «срабатывают» те же пси­хологические особенности, которые привели к высокой идентификации с исходной группой: пассивность, зависи­мость, подчиняемость. Важным условием продуктивной пси-хокоррекционной работы служит изоляция от исходной группы (иногда приходится рекомендовать родителям переехать в другой район).

 

 

4.8. ДИСГАРМОНИЧНОСТЬ РАЗВИТИЯ

Интеллектуализм

Этот синдром характеризуется несбалансированностью пси­хических процессов: хорошо развитым логическим мышлени­ем при недоразвитии образных представлений, воображения, восприятия, эмоциональной сферы. Как правило, двигательная сфера тоже развита недостаточно.

Обычно интеллектуализм складывается в дошкольном воз­расте. Его главная причина — это недооценка родителями той роли, которую играют в развитии ребенка «детские» занятия: игра, рисование, лепка, конструирование из кубиков, действия с простейшими орудиями (детским совочком, игрушечным мо­лотком и т. п.). В воспитании ребенка делается акцент на развитии логического мышления. Ему с раннего детства пред­лагаются разнообразные задачи скорее школьного, чем дошкольного типа.

Итак, основная особенность психологического профиля ребенка с интеллектуализмом — это опережающее развитие абстрактно-логического мышления при отставании в разви­тии образной и эмоциональной сфер. Соответственно, в дея­тельности ребенка преобладают учебно-познавательные занятия; общение сужено. Взрослые, поощряя ребенка как хорошего ученика, фиксируют синдром интеллектуализма (см. рис. 14).

Дети с интеллектуализмом редко испытывают трудно­сти в школьном обучении, потому что оно предъявляет ос­новные требования именно к логическому мышлению, которое является их сильной стороной. Отставание в та­ких предметах как рисование и физкультура редко прини­мается взрослыми всерьез. Иногда из-за недоразвития мелкой моторики возникают проблемы с обучением пись­му, которые более или менее успешно преодолеваются благодаря усиленным занятиям. Однако отсутствие учеб­ных проблем — еще далеко не гарантия эмоционального благополучия ребенка.

 

 

 

 

Рис. 14. Схема развития интеллектуализма

Ларисе М. 10 лет. Ее привели к психологу с жалобой на то, что она пассивна, постоянно недовольна собой, у нее часто бывает плохое настроение. По словам родите­лей, у Ларисы нет подруг. Отец девочки отмечает, что она «слишком замкнута, не общается с другими детьми, но со взрослыми контактирует охотно».

Лариса сильно сутулится, координация движений у нее хуже, чем у большинства ее ровесниц. Данные психоло­гического обследования свидетельствуют о том, что у нее высокий уровень развития мышления (заметно выше сред­невозрастного). При этом сравнительно слабо развито воображение. Имеется немного чрезмерная педантич­ность, аккуратность — она типичная «отличница». Рису­ет она плохо (уровень значительно ниже, чем обычно в этом возрасте); это занятие ей явно не нравится, но не­довольства она не высказывает.

Настроение у Ларисы снижено, понижен и уровень активности. Проявляется тревожность, неуверенность в себе. Когда в беседе затрагивается проблема общения со сверстниками, она напрягается, старается сменить тему. Очевидно, что эта сфера для нее болезненна. Одна­ко грубых нарушений в развитии личности у Ларисы нет.

Рассказ родителей о том, как они воспитывали девоч­ку в дошкольном детстве, сводится, в основном, к пере­числению различных «интеллектуальных» занятий. С ней много занимались арифметикой, учили ее разбираться в схеме линий метро, заботились о расширении запаса знаний.

Интересы ребенка с интеллектуализмом сильно отличают его от сверстников. Его рассуждения им не интересны, а про­явить себя в совместной игре, в сооружении снежной бабы или в прыжках через веревочку он не может: все это — его слабые места. Поэтому и общается он, преимущественно, со взрослы­ми, а не со сверстниками. В итоге он еще дальше отходит от интересов других детей. Контакты с ними все более нарушаются. Степень самостоятельности остается низкой, и возника­ет парадокс: по уровню интеллектуальному развитию ребенок опережает своих сверстников, а по уровню эмоциональной, личностной зрелости отстает от них. Другие дети уже само­стоятельно ходят в магазин, а ребенка с интеллектуализмом все еще бабушка за руку выводит на детскую площадку. Недоста­точный опыт практического знакомства с миром приводит к пассивности, к повышению тревожности.

При диагностировании интеллектуализма основную роль играют тестовые данные, характеризующие соотношение раз­ных психических процессов. Однако родители и сами могут заподозрить этот «диагноз», если их ребенок с раннего детства преуспевает в математике, но отстает в рисовании и физичес­ком развитии, предпочитает общаться со взрослыми, а не со сверстниками и теряется в тех жизненных ситуациях, с кото­рыми уверенно справляются его ровесники.

Интеллектуализм

Сочетание симптомов, характерное для интеллектуализма, это:

♦ Высокий уровень развития логического мышления.

♦ Недоразвитие образной и эмоциональной сферы.

♦ Низкий уровень самостоятельности ребенка.

♦ Трудности в общении со сверстниками при сохранности общения со взрослыми.