– Я собираюсь ужинать, брат! Сразу после Магриба. Составишь мне компанию?
– С удовольствием, Умар-Ака!
После вечерней молитвы приступили к неторопливому ужину.
– Умар-Ака, – первым заговорил о деле Влад. – Послезавтра в Хунжент прилетают москвичи, как договорились.
Спецы по камешкам. Тут всяких камушков хватает – на безымянном пальце Влада поблескивал рубин, найденный им в этих горах. Обточенный и вставленный в серебро здешними ювелирами…
– Хорошо, брат! Но не доверяю я москвичам. Давай так: я сделаю вид, что не понимаю по-русски, а ты будешь мне переводить.
– Но, Ака, я же не знаю памирского?..
– А ты переводи на татарский.
– Но ты же татарского не знаешь?
– Но русский-то я знаю!
– Верно! Это я с дороги туплю!
Действительно, полковник Умар Исмаилов, комсорг курса Высшего Командного Общевойскового училища имени Кирова, говорил по-русски, как диктор ленинградского телевидения.
– Брат, иша-салад!
Время ночной молитвы. Потом спать!
Привезя москвичей, Влад стал переводить. С русского, который Шейх знал не хуже него, на тюркский, который шейх знал очень плохо.
Речь шла об условиях перевоза камешков, минуя алчную душанбинскую хунту. Москвичи сначала стеснялись и скромничали, потом распоясались и стали прямо при Исмаилове обсуждать его же.
Шейх с сильным акцентом и «без падежов» спросил на тюркском:
– Брат, а может быть, отрезать этим ублюдкам головы и отправить посылкой в Москву?
– Бу екмаса кяряк, Умар-Ака, джяман айтынсен! (Этого не надо, Умар-Ака, плохо сказал.)
– Ладно, пусть в Москву возвращаются. Скажи, думать будем.
Москвичей поводили. Идиоты так и не поняли, на каком тоненьком волоске висела их жизнь….
Утром Влад наблюдал, как горцы готовятся к войне. Вместе с помощниками шейха тренировал местную гвардию. А потом посмотрел что-то типа парада.
Бородатые мужчины с оружием – молодые, и взрослые, и седые – шли ровным шагом и повторяли в каком-то ритмичном трансе:
Аллаху акбар! Аллаху Акбар!
Ля Иляха илля Ллаху!
Аллаху Акбар! Аллаху Акбар!
Альхамдулиллях!
Садык Аллаху Ль Азым!
(Бог Велик! Бог велик!
Нет Бога, кроме Бога!
Бог велик! Бог велик!
Хвала Богу!
Милость Бога велика!)
И была в этом марше и в этом строю ТАКАЯ сила духа, что Влад понял – нереально победить тех, чья вера тверда, как алмаз… Когда Влад засобирался в обратный путь, Шейх предложил:
– А то оставайся, брат! Построим тебе дом, найдем тебе хорошую жену, хотя бы мою племянницу, а?
«Попал!» – подумал Влад, а вслух сказал:
– Твоя племянница прекрасна, Умар-Ака, и она обязательно составит счастье какому-нибудь молодому знатному памирцу.
– Технично съехал, – шейх опять превратился в полковника запаса. – Сам-то и не молодой, и не знатный, и не памирец! Молодец! Ну ладно, давай прощаться. Ас-салам алейкум!
– Ваалейкум ас-салам!
– До встречи, Иншаллах!
– Савбул, Умар-Ака!
А потом Влад снова приехал сюда.
Но это уже совсем другая история…
Универ
Влад дважды в жизни преподавал в вузах. Преподавал в УГУП и ККОП (Университете, Где Учатся Президенты, и Кузнице Кадров Оборонной Промышленности). И оттуда, и оттуда Влада выперли.
В УГУП Влад вел экспериментальную психологию. Восхищенный его философией и полетом мысли профессор Фрейдов предложил ему курс лекций для студентов.
– Владик! То, что вы мне тут наболтали во время пития чашечки кофе – ЭТО КАК МИНИМУМ ДОКТОРСКАЯ! Ваше место в ученом мире!
Подготовив учебные планы, Влад был готов к преподаванию студентам.
Первая лекция. Влад вошел в аудиторию и осмотрелся. Сотня ублюдков. Мальчики все пидороподобны, девочки одеты, как уборщицы вокзальной забегаловки. Кич! Срань! Хотя в первом ряду сидело несколько симпатяшек.
– Всем девушкам в коротких юбках с первого ряда ВСТАТЬ! Пошли назад!
– А почему? – раздались блядски-наивные голоса.
– А потому, что я собираюсь читать вам лекцию, а не разглядывать ваши задние конечности…
– Вы не имеете права, – стала вопить одна Крысильда, пока прочие пошли наверх.
– А вы можете остаться, – успокоил ее Влад. – Вы не будете отвлекать меня от лекции.
Аудитория в хохот!
Два академических часа пролетели, как один миг. Студенты слушали, затаив дыхание.
В конце вопросы:
– А сколько вам лет?
– Я с тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения.
– А вы женаты?
– А с какой целью интересуетесь?
Хохот в аудитории!
– Я разведен, но вам все равно ничего не светит.
– А почему?
– А потому, что я не сплю со своими студентками! Быстрее взрослейте, получайте дипломы, тогда посмотрим.
Влад действительно НИ РАЗУ НЕ СПАЛ СО СТУДЕНТКАМИ! Аспиранток, что ли, мало?
Студенток трахать нельзя. Влад это очень ясно интуитивно понимал. А вот один его приятель, препод, врюхался!
У Влада, кроме профессора Фрейдова, был единственный приятель среди мерзкой научной братвы – Витя Юнгов. Закрутил, мудак, роман с первокурсницей. Красивая дура. Но психичка конченная.
Когда роман закончился, она пробралась к нему в квартиру, перелезла через балкон и стала угрожать, что бросится вниз прямо сейчас. Никаких политических требований эта террористка не выдвигала.
Студентка, выбросившаяся из окна квартиры препода – это звездец! Это уголовщина. Это хана всем планам на жизнь.
Витя позвонил Владу изложил кратко ситуацию и спросил: «ЧТО ДЕЛАТЬ?».
– Что делать? – переспросил Влад. – Ясно что – не спать со студентками!
– Издеваешься? А сейчас что делать?
– Застеклить лоджию.
– Поздно! Спасай меня, Влад.
– Ладно! Сделаешь, как я скажу – все обойдется.
Витя выслушал, понял и сделал. Врубил какой-то веселый дебильный современный музон (что-то типа «Почему ты мне не дала?»).
Приплясывая, вышел на балкон, посмотрел на висящую животину и весело сказал:
– О! Висишь, животное? Давай по моей команде. Пять. Четыре. Три. Два. Один! Ноль! Пошла!
Она висит.
– Пошла, пошла! – начал отдирать ее пальцы от балкона и пихать за голову вниз.
Тварь вцепилась в балкон и стала орать.
– Ладно, – сказал Витя. – Я в туалет схожу, испражнюсь, а когда вернусь, чтоб тебя здесь не висело. До встречи внизу!
Он ушел в туалет. Животная перелезла обратно, назвала Витю мерзавцем, бабахнула дверью и ушла навсегда.
ТАК ВЛАД СПАС ОДНУ МОЛОДУЮ (ПРАВДА, НИКЧЕМНУЮ) ЖИЗНЬ И ОДНУ КАРЬЕРУ!
Экзамен Влад принимал так. На консультации всех зашугал, что на «пять» знает только он. На «четыре» у него сдали бы Павлов и Бехтерев, а «тройка» у него – это почти кандидатский минимум.
В общем, обоср…шиеся студенты ждали экзамена, как конца света.
Влад пришел на экзамен, загнал народ в аудиторию и сказал:
– Не хочу засорять себе мозг вашими глупыми мыслями и словами. Кому нужна «тройка», давайте зачетки – поставлю.
Гора зачеток перед Владом.
Всем «удовлетворительно», все свободны. В аудитории осталось двенадцать персон.
– Так, у меня сегодня голова болит жутко, – наглая ложь, у Влада голова никогда не болела. – Потому спрашивать буду только отличников.
Десять зачеток легли на стол. «Хор.», «Хор.», «Хор.»…
В аудитории двое – парень и девушка.
– Ну что, дорогие отличники! Я вам верю – вы действительно подготовились к экзамену.
Давайте зачетки. «Отл.», «Отл.».
Вот такой прием экзамена.
Студенты любили Влада. В аудитории на сто персон сидело под три сотни. Сидели в проходах, на полу, в окнах. Хотя Влад над ними издевался. Мог например сказать:
– С трудом снисходя к вашему интеллектуальному уровню, я сформулирую мысль попроще…
Или:
– Девушкам, одетым в синюю мешковину, в праве задавать вопросы отказано. Пусть идут в коровник и выносят за коровами навоз. И доят их.
– Почему вы меня оскорбляете?
– Это вы нас всех оскорбляете! Надели лапти и лохмотья и пришли, как чмо. Здесь вам не туалет на Московском вокзале, а УГУП!
– Молодой человек, смотрю на вас и понимаю: ДАРВИН БЫЛ ПРАВ!
А потом Влада «УШЛИ»!
Весь профессорско-преподавательский состав жутко бесили две вещи:
1) фанатизм студентов Влада;
2) изменения, которые с этими студентами стали происходить.
Мужчины начали ходить в черной одежде. Носить на поясах ножи, брить головы или носить полсантиметра на голове. Отпускать короткие бородки (в силу возраста еще чахлые), всех иновыглядящих именовать «жидким дерьмом».
Девушки стали носить красивые прически. Каблуки. Яркие платья. И все это – на глазах, за считанные месяцы.
Но добили всех преподов значки с физиономией Влада и подписью «Наш Рулевой».
И Влада «ушли».
Потом Друг Влада, работавший проректором по воспитательной работе ККОП, Сергей – капитан запаса милиции, предложил Владу провести несколько лекций с его студентами.
Но это уже совсем другая история…
Враги
У Влада всегда были враги. С того момента, как Влад пошел в детский садик, у него появились враги.
Враги – это не те, с кем возникали конфликты. Враги – не те, с кем были драки. Враги – не те, кто побил, унизил или что-то отобрал.
ВРАГИ – ЭТО ТЕ, С КЕМ НЕВОЗМОЖЕН КОМПРОМИСС И МИРНОЕ СОСУЩЕСТВОВАНИЕ!
Враги – это те, с кем для вас этот мир слишком мал и тесен.
Впервые Влад столкнулся с врагом в детском саду. В одной группе с ним оказался мальчик по имени Андрюша Хомячков. Все мысли Андрюши были о том, как нагадить Владу. Испачкать обувь и одежду. Наябедничать тварям воспитательницам. Оболгать, оклеветать. Придумать какую-нибудь дразнилку. Влад пытался понять – ПОЧЕМУ?
Влад спрашивал родителей. Мама сказала: «А ты с ним не разговаривай. И не замечай тех гадостей, которые он делает». Папа строго сказал: «Будь выше этого. Порядочные люди всегда терпят от мерзавцев».
Влад попытался. Но чем больше он не разговаривал и старался «быть выше», тем с большем удовольствием и радостью Андрюша делал Владу новую гадость.
Влад никогда не спал во время «тихого часа». Андрюша, наоборот, спал очень крепко. И однажды Влад затарил под кроватью брызгалку с водой. И перед самым концом «тихого часа», налил воду в Андрюшину кровать.
Тот проснулся не сразу. А когда проснулся – вскочил. Влад стал кричать: «Обоссался! Обоссался!»
Дети – злые и жестокие созданья. И все вопили на Хомячкова: «Обоссался! Обоссался!», «Ссыкун! Сыкун!». И, как ни странно, погоняло «Ссыкун» прилепилось к Андрюше навсегда.
А перед следующим тихим часом, Влад сказал Андрюше, что сегодня он точно обоссытся.
ТАК И ПРОИЗОШЛО!
Андрюшу потом перевели в другой детсад. А по прошествии многих лет, Влад встретил Андрюшу. Несчастный убогий задрот с бегающими глазками…
Влад почему-то подумал, что ссытся этот ублюдок до сих пор…
Только ни жалости, ни сочувствия он не вызвал. Влад даже подумал, не дать ли ему по роже, но решил, что это перебор. Наверное, зря. Надо было врезать…
Наверное, тогда, в четыре-пять лет, Влад осознал силу слова и внушения!
И понял, что это очень мощный инструмент в борьбе с врагами…
И еще Влад понял, что враги посылаются свыше.
И еще Влад понял, что с врагами, если это настоящие враги – ДОГОВОРИТЬСЯ НЕВОЗМОЖНО!
Их нужно «снимать с доски». По-любому от них избавляться.
В школе у Влада был враг. Не тот злодей, на пять лет старше, которого Влад избил стальной трубкой. Нет! Этот враг учился в параллельном классе. И та же фигня. Он настраивал против Влада школьников. Он ябедничал классной. Он был очень любим классной Влада. Он был очень любим учителями. И если Влада ненавидели учителя за его ненависть к угнетателям, то Леша Медведкин подстраивался под всех. Владу этот враг был послан, чтобы Влад не расслаблялся.
Однажды он натравил на Влада дворовую шпану, с которой почему-то был очень близок. Была драка. Влад пришел домой в разорванной и испачканной одежде, с разбитым лицом. Родители совокупляли Владу мозг очень долго.
И тем, что дерутся только дураки.
И тем, что с людьми надо жить в мире.
И тем, что сам во всем виноват…
И тогда Влад решился.
У классной была очень красивая ручка, Влад ее забрал со стола, когда она ее забыла. Два дня таскал ее в своем портфеле, рискуя спалиться. Оставляя в подъезде по дороге домой, за трансформаторным ящиком.
А на третий день подговорил единственного приятеля, Строка, прийти в их «Б» класс перед уроком и высыпать лешин портфель по проходу.
А сам за пять минут до этого подложил в его портфель ту злосчастную ручку.
Ее увидел весь класс.
На Лешу донесли.
Лешу таскали на педсовет.
Леше сношали мозг.
Леше создали такой головняк, что он перевелся в другую школу…
А встретились они лет через двадцать.
Леша в форме капитана милиции смотрел на Влада слегка прищурившись…
– Владька! – сказал он без улыбки. – А не задержать ли тебя?
– Медведка! Задержи меня, дорогой. Из школы вылетел, козел, из своей ментовки вылетишь еще быстрее.
– Так это ты, гад?! А я-то въехать не мог! Ну ты и сволочь!
– Нет! Сволочь – ты! И моли Бога, урод, чтобы наши пути больше не пересекались…
У Влада было много врагов. Были враги всегда и везде.
Всегда были те, кто испытывал к Владу нелогичную, необъяснимую ненависть.
Влад ненавидел власть продажных чиновников. Влад ненавидел продажных силовиков. Влад ненавидел поповство.
Но Влад всегда уважал Контору. Влад считал, что порядочные люди могут остаться на службе только там.
Влад уважал Премьера. Чекист, борец, ставший Первым Лицом, но при этом не превратившийся в урода, оставшийся мужчиной и офицером, пытался сделать для этой забытой Богом земли хоть что-то! И Влад, ненавидя Систему, ненавидя ее адептов, считал Дзюдоиста едва ли не единственным достойным, тем, кто сохраняя силу и гордость, СМОЖЕТ ПЕРЕДЕЛАТЬ СИСТЕМУ ПОД СЕБЯ!
А Влада ненавидело огромное количество людей.
Владу были врагами те, кого он называл «тупыми скотами».
Эти скоты не хотели видеть и слышать правду. Потому что они имели что-то от лжи.
Если государство в Раше было всегда враждебно людям, а церковь всегда поддерживала государство. Значит церковь всегда была против людей! И те, кто не мог этого понять – становились врагами Влада.
Влад говорил им: «Исус не называл себя Богом».
– Ну и чо? – отвечали скоты.
– Исус не носил крестов и не устраивал бесовских игрищ со свечками!
– Да и х… с ними, – отвечали скоты.
– Исус торгующих гнал из храма, а вы там покупаете всякое говно!
– А так испокон веку делали, – отвечали скоты.
– Веру Исуса вы подменили верой В ИСУСА!
– Ты жид, – отвечали скоты.
И Влад понимал, что это ВРАГИ!
– Я не принадлежу к Великому Народу Ученых, Композиторов, Писателей и Врачей, – говорил Влад. – Если бы принадлежал, искренне этим гордился бы!
– У! Все равно жид! – отвечали скоты.
И Влад понимал: ЭТО ВРАГИ! И МИР НЕВОЗМОЖЕН!
У Влада был тест: он заводил разговор о Конторе и Дзюдоисте. И те, кто ругал «гэбню» и Дзюдоиста, – Владом относились к врагам.
А еще Влад любил поговорку: «Сам погибай, а товарища выручай!». И по реакции на эту поговорку сразу видел – друг перед ним или враг. Кто цинично ухмылялся – враг. Кто кивал и понимал о чем речь – свой!
Влад ненавидел бредни о расовом превосходстве. И фашисты становились его врагами по определению…
Однажды он беседовал с врагами и сказал:
«Да самые крутые в Раше – евреи! Ну подумайте, славяно-арийские русичи: десять тысяч евреев. Власть в Раше взяли? Взяли!
Царя рашенского (СВЯТЫНЮ РАШЕНОВ) шлепнули? Шлепнули!
Попов-паразитов извели под корень? Извели!
Двадцать миллионов рашек перебили их же руками в гражданскую? Перебили!
Рашек стравили с немцами? Стравили!
Еще двадцать пять миллионов рашек и двенадцать миллионов немцев на ноль помножили? Помножили.
Германию на колени поставили? Поставили!
А вы еще говорите о превосходстве рашек? СКОТЫТУПЫЕ! СТРАУСЫХРЕНОВЫ! Головы свои дурные в песок засовываете и не видете очевидного.
Только Единобожие делает людей крутыми!
Иудаизм или ислам! Но иудаизм сложен. Запутан. Философичен. А ислам прост. Как ПРАВДА!»
Влада всегда пытались оболгать. На него клеветали. распространяли про него ложь. Лживых тем было три. 1. Еврей-жидомасон.
Не требует обоснований. Ярлык.
2. Немецкий фашист-ницшеанец. Всех зомбирует.
То, что Влад, наоборот, снимал зомбирующие программы, скоты игнорировали.
3. Он ничего нового не придумал.
И то, что Влад сам всегда говорил «Я ничего нового не придумываю, Я – НЕ ИЗОБРЕТАТЕЛЬ, Я – РАЦИОНАЛИЗАТОР» ими игнорировалось.
Влад ненавидел врагов.
Влад ненавидел тупых скотов.
Влад ненавидел лжецов.
И они тоже ненавидели Влада!
Степь
Влад любил степь. Волнистая поверхность – кожа земли.
Как красива степь по весне! Особенно там, где растут тюльпаны. Мечта! От горизонта до горизонта – степь в тюльпанах. Желтые, алые, розовые. Степные тюльпаны мелкие, но яркие-яркие.
Влад любил запах емшан (полыни). Влад любил степь.
Как-то со своими родственниками и корешами Влад отправился на летний выпас.
С апреля по октябрь на пастьбе баранов можно было заработать «Жигули». Это было круто. Очень круто. Пастух в Степи – это не деревенский дурачок, с дудочкой перегоняющий десяток коровок. Гурт – пара тысяч голов! Это много. Очень много. Четыре пастуха, три собаки (лохматые степные овчарки) и шесть лошадок.
Бытие, как учил Маркс, определяет сознание. Сознание степняка определяется его бытием! А бытие у него такое – с пяти утра до полуночи в седле! Это не два часика в школе верховой езды!
И седло!
Татарское седло – это просто толстый многослойный кусок кожи. С подпругой и короткими стременами. А не деревянная конструкция. И позвоночник лошади восемнадцать часов в сутки массирует предстательную железу. Жесть!
Возьмите какого-нибудь офисного задрота и заставьте его восемнадцать часов в сутки массировать простату! Каким станет этот задрот за полгода?
В крови бушует ведро тестостерона. Жидкий огонь, а не кровь!
Во-первых, от любого усилия раздуваются мышцы и распирают кожу. Потому пастухи здоровые, как гориллы!
Во-вторых, агрессивность. Пастухи готовы насмерть драться из-за пастбищ. И хотя степь никому не принадлежит, каждый мнит ее своей. Постоянные стычки. С кавказцами, казаками, со своими же татарами. А закон степи – он как закон гор – не обойти.
– Мин сенхе суямен!
– Режь! Алга! Айтынсен – колысен! Сказал «зарежу» – режь!
А в степи мстят. До двоюродных резать будут. Так что агрессивность подкрепляется силой духа!
Не толерантны! Толерантность – вообще бабская тема. Для мужчин с жидким огнем в крови – не канает. Не толерантны пастухи. У каждого оружие. Кинжал (бчаг), палка. Охотничье ружье, обрез (лупара), а у самых крутых – наган или тэтэха. А то до хрена тут по степи охочих до наших баранов.
В-третьих, щетина растет почти на глазах. За неделю – конкретная бородка!
А в-четвертых – ПОХОТЬ! Вот откуда неуемная похоть степняка.
ОТ СТРАСТИ СТЕПНЯКОВ ЖЕНЩИНАМ ОГОРОДОВ СРЫВАЕТ КРЫШУ!
Грезы сексуальные – круглосуточно. Стояк совершенно бешенный! Подростковые поллюции могут вернуться запросто.
Женатые при первой возможности сваливают к женам. Неженатые едут на молочную ферму. Если повезет, можно будет соблазнить какую-нибудь ядреную доярку. Доярки! Жопастые, крепкие, пахнущие молоком и молодым здоровым женским телом. С вечным недотрахом. Местные трактористы с комбайнерами синячат все, возможно даже солярку от дизелей. Похоже, им вообще не до женщин.
Мечтать о ебливых доярках пастухи могут круглосуточно. С самого утра две мысли у пастуха: кого бы отметелить и как бы засадить какой-нибудь самке! Даже отметелить отходит на второй план. Как бы засадить!
Гондоны в степи на вес золота! Во-первых, без них не развести даже самую ебливую и покладистую доярку. А во-вторых, ты не один тут такой злое. чий по степи носишься! И рисковать здоровьем не хочется. Но если повезет и срастется – О! До самого утра, раз за разом, в бешеном темпе до полного изнеможения. А потом весь день – засыпая на ходу, чуть не вываливаясь из седла. Измотан пастух вусмерть, а с полудня опять стояк. И сил двигаться нету, и мечта: – только бы какой-нибудь самке засадить.
Пища. С вечера варят суп. Сначала – мясо, снимается пена и засыпается гречка, перловка или пшенка. Потом дикий лук, дикий чеснок, укроп и немного емшана для запаха. Половина съедается, половина оставляется на утро. За ночь еда густеет. Утром – это уже не суп, а каша. Утром поели, наполнили фляги водой и АЛГА! За дело! Днем никто не ест, только пьют воду.
Тряска в седле сушит. Даже склонные к полноте через месяц состоят из одних мышц и сухожилий. И злости! И похоти!
Особые правила гигиены. Туалетная бумага не катит. Микроцарапина нагноится в тот же день. В седло больше не сядешь. Только вода и мыло.
Только степь дает мужчине ощущение, что он живет.
Только степь делает мужчину МУЖЧИНОЙ!
Влад любил степь…
Угнетатели
Влад ненавидел угнетателей.
Влад ненавидел тех, кто присваивал себе право распоряжаться жизнью, здоровьем и имуществом других на том основании, что он прогнулся под кого-то, раздающего права. И приятелей Влад по жизни подбирал по своему мировоззрению. И не сразу Влад понял, что люди – жидкое говно.
Во дворе, где рос Влад, были два «крутых» главшпана – Бычковы Вася и Олег. Они были мелкосижеными и всячески пугали дворовую малышню. У них были юные шакалята Саша, Шафет и Витя. Эти клоуны постоянно сшибали мелочь и оттаскивали двум старшим уродам, дававшим им за это силовую и моральную поддержку. Владу иногда перепадало от них. А позже, когда Влад занялся самбо и стал носить стальной пруток, им хорошо перепало от Влада. И тогда они натравили Бычков на Влада. Бычки начали Влада пугать.
Влад часто таскал с собой, кроме прутка, обмотанного изолентой, деревянную ложку на длинной ручке. И три-четыре шарика от подшипника. Эта штука была куда мощней рогатки. Шарики были куда тяжелее, чем снаряды к рогатке. Примерно два сантиметра диаметром. На даче он очень ловко насобачился метать эти шарики с расстояния в десять-двадцать метров. Причем летели они так быстро, что глаз не фиксировал. Как праща. Только не ременная петля, а ложка.
Старший Бычок пугал Влада, а младший ковырялся в его сумке. Отобрал пруток. (Влад потом новый сделал.) Ложку покрутил и бросил на землю. Старший Бычок тем временем пугал Влада и периодически стукал его по затылку.
Наконец экзекуция окончилась. Оба урода пошли прочь. Влад подобрал ложку. Положил в нее шарик и метнул в младшего Бычка. Бычок рухнул, как подкошенный. А Влад дал деру. Старший Бычок гнался за Владом квартала три. «Все, – думал Влад, – хана». На родителей надежды никакой, толку тоже. Друзей у Влада не было. Подговорить дворовую мелкоту?
А что, можно попробовать! И Влад начал подговаривать детишек против Бычков. Все боялись, но Влад был удивительно непреклонен. Всех подкупало, что младший Бычок ходил с завязанной головой, а Влад рассказал о шарике, пущенном в голову. И мелкота обзавелась ложками и стала учиться метать шарики. Тырили их с подшипникового завода. Самые большие шарики для самых больших подшипников.
«ТАЩИ С ЗАВОДА КАЖДЫЙ ГВОЗДЬ, ТЫЗДЕСЬ ХОЗЯИН, А НЕ ГОСТЬ!» – по этому принципу жили совки. И мелкота тренировалась. С утра пораньше, потом в школу. А со школы Влад крался домой, с помощью разведчиков из мелкоты пробираясь, чтобы не попасться Бычкам и трем их прихвостням. И вот на пятый день тренировок Влад сказал: «Алга!».
И вечером мелкота должна была собраться, подкараулить Бычков и закидать их шариками. Влад сомневался в своем войске – не обоср. ся ли оно при виде Бычков? Время «Ч» назначили на шесть часов. А в пять Влад узнал потрясную новость! Бычков забрали в ментовку! Они грабанули овощной магазин, уроды, и хранили дома ворованные банки с консервантами. И все! Лет пять уродов точно не будет!
В шесть собралась мелкота, и все гудели, оживленно обсуждая новость. Вроде как подготовились к битве, а она не состоялась. А тут Витя и Шафет откуда ни возьмись.
Влад, как натренировались, командует: «Готовьсь! Цельсь! Пли!». На слове «Цельсь» прихвостни побежали. Но убежали недалеко. Вите шарик влепился в башку, а Шафету целых два – в спину и ногу. Мелкота отпинала уродов.
А Влад стоял и думал, что только что произошло нечто важное!
Влад понял: УГНЕТАТЬ, ОПИРАЯСЬ НА ЧУЖУЮ СИЛУ, КАКОЙ БЫОНА НИ БЫЛА – НЕЛЬЗЯ!
КОНЧИТСЯ ПЛОХО!
В эпоху БАНДОКРАТИИ Влада бесили бандиты. «Ты нам по жизни должен!» – эти слова взводили в его голове курок.
Влад слышал исполненные ужаса рассказы маленьких человечков о том, как с ними были жестоки «страшные злые бандиты».
Однажды Влад шел мимо Апрашки и увидел как перед ним пробежал какой-то тип, на бегу что-то выронив. Влад подошел. На земле лежал кошелек. А сбоку подбежал какой-то шнырь: «О! Кошелечек! Денежки! Сколько? Давай поделим!».
– А зачем, – сказал Влад, поняв, что его пытаются «назначить жертвой». – Все, что есть – мои.
А денег-то – баксов пятьсот, не больше! А тут уже набегают пять скотов: «Где тут наш кошелек с десятью штуками баксов?»
– Да вот он, – говорит Влад, – только баксов там нету!
– А где они?
– А я забрал!
– Да мы тебя сейчас…
– Да х… вам! – тэтэха в руке Влада остудила горячие головы.
– РУКИ В ГОРУ! Лицом к стене, шпана!
Влад ошмонал их карманы. Разжился мелкокалиберным револьвером аргентинского производства и переделанным из газовика пистолетиком, стреляющим мелкой дробью. Стал богаче на штуку триста баксов.
– Мы тебя найдем, – пообещал один из гоблинов.
– Это будет самый печальный день в твоей жизни, – сообщил ему Влад.
И, чтобы гоблин лучше понял о чем речь, выдернул левой рукой маленький финский ножик из ножен и воткнул его в правое полужопие гоблина. Гоблин завопил. Влад свалил, пока уроды возились с раненым гоблином.
Влад шел и думал.
Он понял одну великую истину.
ЕСЛИ ТЕБЯ ХОТЯТ ПОИМЕТЬ, А У ТЕБЯ ЕСТЬ КОЗЫРЬ, О КОТОРОМ НИКТО НЕ ЗНАЕТ, ПОЗВОЛЬ ИМ НАЧАТЬ ИГРУ ПО ИХ ПРАВИЛАМ. А ПОТОМ УСТАНОВИ СВОИ!
Влад ненавидел угнетателей. В период МЕНТОКРАТИИ Влад всегда знал:
ЕСТЬ ДЕЖУРНЫЙ ПРОКУРОР ГОРОДА!
ЕСТЬ УСБ!
Есть ИНСПЕКЦИЯ ПО РАБОТЕ С ЛИЧНЫМ СОСТАВОМ!
И если ты умнее ментов (что, в общем-то, не проблема) и не теряешь присутствия духа, им тебя не поиметь!
Гаишники от него натерпелись.
Влад никогда не давал им взяток. А после составления протокола всегда говорил:
– Инспектор! А давайте вместе с вами проклянем шакалов – вымогателей взяток! И пожелаем им и членам их гнусных семей СКОРЕЙШЕЙ И МУЧИТЕЛЬНОЙ СМЕРТИ!!! И пусть про́клятые деньги пойдут им на лекарства! Их женам – на любовников! И их детям – на наркотики!
Гаишники от Влада страдали…
Однажды Влад увидел розового, как поросенок, лейтенанта с заплывшими от постоянного пьянства лживыми глазками, проверяющего документы у какого-то узбека. С бодуна ублюдок никак не мог разобрать буквы в документе. Узбек терпеливо ждал.
Влад подошел к ним и сказал:
– Лейтенант, тебе когда-нибудь будет о-о-очень стыдно за то, что ты делаешь. А будет это, когда его дети будут охотиться на твоих детей, а твои дети – убегать и прятаться от его детей. Ибо их будет много и они будут храбры, а твоих будет мало и они будут трусливы и подлы, как ты.
И, повернувшись к узбеку, сказал:
– Ул чучка ит оглы! Суяшь кяряк улхе!
Узбек улыбнулся и ответил:
– Екмаса буджюн! Ирте, Иншалла!
Ошарашенный пес вернул документы и пошел много думать…
Влад не любил угнетателей.
Тактика
Влад учил партизан Нефтегазии бороться с Режимом.
Влад дал им урок тактики. Тактики для тех, кто воюет с Оккупационным режимом на захваченной врагом территории.
Во имя Создателя!
1. Опасайтесь провокаторов, которых подошлют сторонники Режима. При поимке провокатора или врага, которого будет выгодно выдать за провокатора, нужна показательная казнь. С демонстрацией казненного провокатора в СМИ и интернет-ресурсах. Ужас должен вселяться в сердца провокаторов. Казнь должна быть быстрой, но жестокой. Палачи не должны засветиться ни в коем случае.
2. Информационное пространство контролируется Режимом, поэтому информация должна рассылаться по местным оппозиционным и зарубежным источникам. Необходимы акции, дискредитирующие режим.
Примеры.
А. Люди в форме оккупантов избивают африканца напротив американского посольства. Желательно, чтобы афро был свой и рассказал свою версию событий.
Б. С поддельными документами полиции и безопасности шумно забирают в вагоне метро гражданина, начинают его избивать. Все снимается на видео.
В. Люди в форме оккупантов нападают на сотрудников Внутренней безопасности, прокуратуры и суда. «Случайно» засвечивая фамилии.