Городок Форкс оплакивает смерть детектива Чарльза Свона, 40 лет, больше известного, как "Шериф", после трагической аварии, произошедшей в прошлую субботу вечером, которая забрала его жизнь, а также жизни его жены и дочери.
Чарли, как его называло местное население, на протяжении более десяти лет был начальником полиции Форкса. Пять лет тому назад он вместе с женой и маленькой дочерью переехал в Финикс, после того, как ему предложили должность детектива в полиции Финикса. Шериф был преданным, глубокоуважаемым и всеми любимым человеком в правоохранительных органах как здесь, так и в Финиксе.
Его жена, Рене Свон, 39 лет, работала учителем младших классов, и также была всеми любима и уважаема.
Чарльз и Рене погибли в автомобильной аварии в прошлую субботу вечером, отдыхая на полуострове Олимпик, откуда они сами и были родом и ежегодно посещали эти места с дочерью. Согласно полицейскому рапорту, Чарли вряд ли мог утратить бдительность на извилистых дорогах Олимпика, поскольку он вырос в этих местах и давно привык к их скользким дорогам. Возможно, он потерял контроль, преодолевая один из поворотов, и машина упала в сильное течение реки Сол Дук, удерживая всю семью в ловушке под водой. Тела не были обнаружены.
Также вместе с Рене и Чарли находилась их семнадцатилетняя дочь Изабелла, медалистка, и к тому же одна из лучших спортсменок в своей школе в беге по пересеченной местности и капитан команды по гимнастике. Белла, как называли ее друзья, недавно была принята в Дартмут, где осенью должна была начать обучение, получив спортивную стипендию. Ей оставался лишь один месяц до окончания школы.
Я прочитал последний абзац три раза, и мое сердце чуть не вырвалось из груди.
- Элис, найди мне фотографию...
Но Элис всегда на шаг опережает всех. Дрожащими руками она протягивает мне распечатку. Это одна из тех выпускных фотографий, которые делают за несколько месяцев до фактического окончания школы.
Я беру ее своей дрожащей рукой и смотрю в карие глаза, застенчиво мерцающие в камеру. Она завернута в белую накидку чуть ниже плеч и держит перед собой красную розу. Внизу фотографии подпись - Изабелла Мари Свон.
Это она. Но она здесь другая. Застенчивая и неуверенная. Эта Изабелла отличается от той, которая недавно находилась в моей квартире. В ней нет постоянной настороженности и гнева, которые теперь пронзают ее черты. И она так молода. От невинности в ее глазах у меня болезненно сжимает грудь. Мне кажется, я несколько часов внимательно всматриваюсь в ее черты лица и выражения глаз.
Но боль в груди растет; лед заполняет мои вены, потому что мой разум перебирает причины... этой автокатастрофы.
Я возвращаюсь в действительность.
- Элис, мне нужно, чтобы ты просмотрела всех пациентов, их родственников и друзей. Не всплывет ли там фамилия Свон.
- Всех? – спрашивает Элис.
Я киваю, присаживаясь за стол и открывая свой ноутбук.
Эммет наблюдает за мной.
- Делись идеями, Эдвард. Думаешь, что авария каким-то образом связана...
Я громко рычу и ударяю кулаком по клавиатуре. Эммет поднимает голову, но ничего не говорит. Элис искоса смотрит на меня, продолжая печатать в своем ноутбуке.
Если Джеймс имеет какое-то отношение к этой аварии - а в этот момент, даже без конкретных доказательств, я уверен, что так оно и есть - то он еще более жестокий убийца, чем я думал. Мои руки дрожат, потому что они не желают сейчас находиться на этой клавиатуре, они хотят сдавить шею Джеймса, забирая его жизнь так, как он пытался отнять ее у Изабеллы.
И тогда меня осеняет. Если он убил родителей Изабеллы, думая, что та погибла вместе с ними, то она сознательно и намеренно подставила себя, угодив под смертельную опасность. Это всего лишь вопрос времени, когда до него дойдет...
Господи.
Мы проводим следующий час каждый за своим компьютером, отчаянно просматривая файлы пациентов, которые я принес из офиса.
Я снова нетерпеливо ударяю по своей клавиатуре.
- Это занимает слишком много времени, - стону я.
Элис виновато смотрит на меня.
- Мы просматриваем файлы настолько быстро, насколько можем, Эдвард.
- Я знаю, - вздыхаю я. - Но пока мы здесь, она там... одна...
- Эдвард, - говорит Эммет. – Я уже говорил тебе. Вчера вечером она ускользнула от меня, и так и не вернулась в свою квартиру. Но если вы сами справитесь с документами, я могу поехать и проверить, что она пошла туда, и на этот раз приклеиться к ней, как банный лист, - фыркает он. – Хотя, зная все способы, которыми девушка постоянно маскирует себя, я не могу гарантировать, что она не...
Я резко поднимаю глаза.
- Что? - спрашивает он, сбит с толку моим взглядом. У меня отвисает челюсть.
- Маскировка... – задумчиво выдыхаю я. - Да, - киваю я. – Маскировка!
- Элис, - быстро говорю я, закрывая свой ноутбук и приближаясь к ней. – В данный момент забудь о профилях пациентов. Можешь поднять лишь фотографии каждого больного за последние пять лет?
- Просто их фотографии? – спрашивает Элис.
Я киваю.
Она озадаченно смотрит на меня, но быстро возвращается к своему компьютеру, и через несколько секунд экран заполняется фотографиями всех пациентов, которых лечили на протяжении последних пяти лет с их именами под изображением. Мои глаза быстро сканируют каждую фотографию, пока я прокручиваю их вниз.
- Эдвард, что ты ищешь? - спрашивает Эммет, сидя по другую сторону от Элис.
- Я точно не знаю, - рассеянно бормочу я, сосредоточив свое внимание на каждом изображении. Это молодые и старые мужчины и женщины; блондинки, брюнетки, с длинными волосами, короткими, лысые; с голубыми глазами, зелеными и карими.
А потом одно изображение...
Я суживаю глаза и склоняю в сторону голову, придвигаясь ближе к экрану.
Это лысый мужчина, ему около сорока-сорока пяти лет. Но его глаза...
- Что, Эдвард? – спрашивает Элис, глядя на меня.
- Эм, передай мне фотографию Чарльза Свона, - говорю я, не отрывая глаз от экрана.
Боковым зрением я вижу, как Эммет перебирает какие-то бумаги на кофейном столике, а затем берет одну фотографию и протягивает ее мне. Я беру ее и приставляю к экрану.
Когда-то на голове у отца Изабеллы были густые вьющиеся каштановые волосы, а также коричневые усы. И хотя его глаза не сверкают, как у его дочери, но в них еще виден тот ясный взгляд.
- Это Чарльз Свон, - изумленно бормочет Элис, глядя на экран.
- Святое дерьмо, - выдыхает Эммет.
Имя под фотографией - Картер Сэмюэлс.
- Открой профиль этого пациента.
Элис начинает печатать и через несколько секунд профиль Картера Сэмюэлса заполняет весь экран.
Картер Сэмюэлс. Возраст: 42 года. Пришел на прием, жалуясь на боли в груди и учащенное сердцебиение. Несколько раз посещал доктора Джеймса Пенна. Прошел компьютерную диагностику, эхокардиограмму, электрокардиограмму. Все результаты в пределах нормы. Пациент попросил провести больше исследований. Уровень холестерина немного повышен. Никаких закупорок не обнаружено.
- Он не был болен, - говорит Элис, читая остальную часть профиля.
Я качаю головой.
- Он проверял их, собирал информацию.
- Но почему? – спрашивает Эммет. - Что заставило его подозревать что-то не то?
Я смотрю на экран, на фотографию человека, который отдал свою жизнь в поисках истины. Почему-то я понимаю, что, как бы далеко он не хотел зайти в своем расследовании, как бы много не готов был принести в жертву, его дочь никогда не была частью сделки.
- Давай Чарли, поговори со мной, - тихо молю я, глядя на его фотографию на экране и пытаясь заставить его каким-то образом восполнить все пробелы этой истории. Помоги мне защитить ее...
Я наклоняю голову в другую сторону.
- Элис... Чарльз был родом из... Форкса?
Элис вытаскивает распечатанную газетную статью о смерти Свона и вручает ее мне.
- Да, - быстро говорит она. - Это небольшой город к северо-западу отсюда. Но они жили в Финиксе только последние нескольких лет.
Я еще раз просматриваю статью, и боль в груди усиливается, когда я дохожу до части об Изабелле... она почти закончила школу, поступила Дартмут, получив спортивную стипендию. Я фыркаю про себя. Конечно, с такими красивыми сильными ногами...
Изабелла... Белла...
- Джейкоб Блэк, - спокойно говорю я. – Он родом из...
- Ла Пуш, - договаривает Элис. - Это резервация коренных американцев на северо-западе отсюда, граничит с... - ее глаза расширяются, и она замолкает.
Вдруг меня наконец озаряет. Я отталкиваю Элис своим бедром и занимаю ее место перед экраном.
- Что такое, Эдвард? - спрашивает Эммет.
- Племя, к которому принадлежит Джейкоб Блэк, называется Квилеты, - говорю я, снова прокручивая фотографии пациентов.
- И? – вопросительно спрашивает Эм.
- Насколько я понимаю, это относительно небольшое племя, - говорю я. - Они держатся особняком... не очень доверяют посторонним, особенно, в правоохранительных органах...
Я останавливаю прокрутку. Передо мной один из пациентов, который, как мы считаем, является жертвой испытаний Джеймса, хотя мы пока не в состоянии доказать это. Гарри Клируотер. Коренной американец. Квилет. Проживающий в Ла Пуш, штат Вашингтон.
-...разве что, они были друзьями.
Мы молчим; каждый из нас проводит собственную связь в своем уме.
- Элис, проверь, имеет ли какое-либо отношение Гарри Клируотер к Чарльзу Свону.
Элис быстро притягивает к себе ноутбук и начинает печатать. Она хмурится, но продолжает стучать по клавишам, закусив губу, пока я провожу рукой по волосам, а затем жестко тяну их.
Элис охает и отстраняется от ноутбука, шок ясно прослеживается в выражении ее лица. Я поворачиваю ноутбук к себе.
На экране всплывает еще одна статья в небольшой местной газете, шестилетней давности, о начальнике полиции Форкса, штат Вашингтон, Чарльзе Своне, который со своей семьей посещал городской Фестиваль Коренных Американцев. В газете размещена его фотография, на которой он расслабляется с индейцами племени Квилетов и своими друзьями - Гарри Клируотером и Билли Блэком.
- Боже мой, - восклицает Элис.- Все они были друзьями. Своны, Клируотеры, Блеки. И когда умер Гарри, Чарльз что-то заподозрил и провел какое-то собственное расследование.
- Но Джеймс узнало том, кем на самом деле является Чарльз, - продолжает Эммет. - И убил его и его семью, чтобы убрать все следы.
- Но каким-то образом... Изабелле удалось сбежать, - заканчиваю я, закрывая глаза, и сжимаю руки в кулаки. Все мое существо вибрирует от ярости. Это все, что я могу сделать, чтобы не поддаться соблазну осуществить гребаное правосудие прямо сейчас и не пустить Джеймсу пулю между глаз.
Но он заплатит. В любом случае.
Через мгновение кровь, которая только что кипела в моих жилах, превращается в лед. А мои глаза резко открываются.
- Он думает, что Изабелла мертва, - выдыхаю я в ужасе. - Он думает, что она умерла, а она встала прямо у него на пути.
- Почему? - в недоумении стонет Элис. - Чего она хочет? Думаешь, она хочет... убить его?
Я качаю головой.
- Нет, она сказала мне однажды... что не собирается причинять ему боль.
Эммет фыркает.
- Моя Изабелла может быть кем угодно, но не убийцей.
- Шантаж? Месть? – Элис продолжает размышлять вслух.
Они оба поворачивают озадаченные глаза в мою сторону.
«У Джеймса есть то, что мне нужно» - это она сказала некоторое время назад - «и я никуда не уйду, пока не получу это».
- У нее есть цель, - выдыхаю я. – К ней она и стремиться.
Вдруг меня одолевает непреодолимое желание обхватить руками Изабеллу и никогда ее не отпускать. Это не жалость. Это восхищение всем, что она пережила, всем, чего я еще не знаю. Ее боевым духом.
- Господи, Эдвард, - говорит Элис. - Мы должны рассказать Уитлоку. Теперь мы не можем этого скрывать. И нам понадобится помощь, чтобы вытащить оттуда Изабеллу.
Я киваю, а затем опускаю свою голову, сжимая ее руками.
Изабелла находится в большей опасности, чем я в принципе предполагал.
И она была здесь. Она была рядом, и я причинил ей боль, а затем отпустил ее. Я конкретно облажался, и теперь она неизвестно где, сердита, решительна и более одинока, чем когда-либо ранее.
BPOV
Четыре года назад.
Когда автомобиль ударяется об воду, создается впечатление, будто мы врезались головой в стену.
Все становится черным.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Я открываю глаза.
Я полностью дезориентирована и не имею ни малейшего представления, где я, и что происходит. Я испытываю странное ощущение, будто плыву по вертикали, но не понимаю, почему нахожусь в воде посреди ночи.
Мои глаза открываются и медленно закрываются.
Тьма.
Тишина.
Вода.
Звук капающей воды окружает меня.
Я закрываю глаза.
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Я так безумно устала. Я хочу спать и никогда не просыпаться, но все равно мне снова удается открыть глаза.
Длинные темные пряди волос плавают передо мной в воде, мягко подпрыгивая вверх и вниз. Это... странно, поэтому я стараюсь как можно лучше сосредоточиться.
Волосы не мои, они прикреплены к голове, которая плавает лицом вниз в районе переднего сидения автомобиля, а остальная часть тела находится под водой.
Почему я в машине? Почему машина наполовину заполнена водой?
Эти волосы... эта голова...
Реальность вдруг охватывает меня, и я задыхаюсь.
- Мама!
Она не двигается и не отвечает.
- Мама, вставай! Пожалуйста, мама!
Когда я пытаюсь дотянуться до нее, ремень безопасности удерживает меня на месте. Мне требуется несколько попыток, чтобы расстегнуть его под водой, и как только мне это удается, я пытаюсь продвинуться вперед настолько быстро, как только могу, потому что ее лицо под водой, и я не хочу, чтобы она наглоталась ее и...
Я поднимаю голову Рене. Из нее сочится темная жидкость; глаза остаются широко открытыми.
Смотрящими. Но невидящими.
Я кричу и верчусь в воде, которая уже достигает моих плеч.
Голова Чарли откинута назад, его глаза закрыты. Я хватаю его за плечи и начинаю трясти.
- Чарли, мы должны помочь маме!
Никакой реакции.
Я трясу его сильнее.
- Папа!
Ответа нет.
- Пожалуйста, папа! Пожалуйста, очнись! - теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я осматриваю салон машины. Окна закрыты, но вода все равно откуда-то просачивается. Я чувствую это. Я вижу, как поднимается ее уровень. Сейчас вода достает уже до моей ключицы.
- Папа! – я снова трясу его. - Мы должны выбраться отсюда! Автомобиль наполняется водой и мама… - я всхлипываю. - Пожалуйста, папа, мы должны помочь маме! - отчаянно рыдаю я.
Но все это бессмысленно. Неважно, сколько я плачу и трясу его, Чарли не двигается.
- Папочка! – плачу я, вспоминая имя, которое использовала, чтобы быстро привлечь его внимание, когда была маленькой.
Я кладу одну руку на его грудь, но ничего не чувствую. Я поднимаю его запястье и прижимаю к нему два пальца, как он учил меня.
Пульса нет.
- Папа, - хрипло хныкаю я, сильнее сжимая его холодную руку. - Пожалуйста, не оставляй меня одну, папочка, - я осматриваю темную кабину, в то время как все мое тело дико трясется. Но вокруг ничего нет, лишь черная вода и темнота, поглощающая меня со всех сторон.
- Я боюсь, папа. Останься со мной. Пожалуйста, - прошу я его. - Останься со мной.
Но ответа нет; ничего не слышно, кроме постоянного звука капающей воды, уровень которой продолжает подниматься.
Я закрываю глаза и позволяю слезам свободно катиться по моим щекам; они соединяются с водой, которая уже достигает моей шеи. Через несколько секунд вода уже достает моего подбородка. А потом моих губ... а потом... меня не станет... Я снова буду с мамой и папой...
῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Я не знаю, сколько проходит времени; минуты, часы, дни, секунды...
Мои глаза резко открываются.
Я снова придвигаюсь вперед и оставляю быстрый поцелуй на лысой макушке моего отца.
- Я люблю тебя, папа.
Я быстро поворачиваюсь и целую голову моей мамы, а затем аккуратно провожу ладонью по ее лицу, закрывая глаза.
- Я люблю тебя мама, - всхлипываю я. - Навсегда.
Как только вода покрывает мои губы, я крепко сжимаю их и через тело мамы дотягиваюсь до дверной ручки. Мне требуется несколько попыток, прежде чем я слышу щелчок, означающий, что замок открылся, но давление воды удерживает дверь закрытой.
Я делаю последний глубокий вдох и задерживаю его, прежде чем вода достигает моего носа, а затем разворачиваюсь, чтобы упереться ногами в дверь. Тогда я начинаю ее толкать.
Толкаю.
Вода полностью накрывает меня.
Толкаю.
Медленно, но дверь автомобиля начинает открываться, и я продолжаю изо всех сил ее пинать, пока не могу протиснуться наружу. Как только мне это удается, я начинаю плыть. Вокруг меня чернота, но я отталкиваюсь ногами и заставляю себя всплывать все выше и выше...
Наконец, прорвавшись вверх сквозь толщу воды, я громко ловлю ртом воздух. Сегодня вечером течение особенно быстрое, и оно может унести меня очень далеко, но я пытаюсь плыть против него. Я отталкиваюсь руками и ногами, чувствуя, как мои конечности вопиют в знак протеста, но я вижу берег реки и заставляю свои руки и ноги продолжать двигаться, пока не достигаю берега. Я хватаюсь за скалы, корни и траву, а потом каким-то образом оказываюсь на холодной влажной земле, кашляя и задыхаясь.
Вокруг все черное, как смола. Я лежу на спине, глядя в ночное небо, моя грудь вздымается от страха, напряжения и шока. Я удивляюсь, как...
Что-то щелкает на противоположной стороне реки; ветки, прутья. Тогда я слышу шаги... а потом... голос...
- Кейт, один из них выбрался! - громко шепчет мужчина.
Мгновенно я поднимаюсь и смотрю через реку.
Все, что видно в темноте – это силуэты двух фигур. Я пристально вглядываюсь в них и хочу позвать на помощь, сказать им, что мои родители застряли в автомобиле на дне реки, что кто-то столкнул нас с обрыва узкой дороги.
Но у меня пропал голос. Когда я открываю рот, не издается никаких звуков.
А потом, несмотря на расстояние и темноту, я вижу, как что-то сверкает в руке одного из них. Но в этот день очень темно, и нет луны, и слишком трудно что-то рассмотреть. Я сощуриваюсь и в этот момент слышу резкий свист вблизи моего уха. Пуля попадает в дерево позади меня, и в этот момент включается мой инстинкт самосохранения.
Я начинаю бежать.
С этого момента я никогда не останавливалась.
Настоящее.
- Твой драгоценный Джейкоб Блэк - не более, чем прославленный сутенер!
- Твой драгоценный Джейкоб Блэк - не более, чем прославленный сутенер!
Меня передергивает, но я продолжаю бежать. Но его слова и осуждение в его глазах преследуют меня.
- Твой драгоценный Джейкоб Блэк - не более, чем прославленный сутенер!
Я бегу быстрее, хотя понятия не имею, где я теперь нахожусь.
Боже, как я могла быть такой глупой?
Я дала ему возможность разрушить мои стены, которые я так тщательно возводила вокруг себя, и позволила себе поверить, что ему не все равно; я могла бы показать ему настоящую Беллу, а не Мари, и даже не Девушку-Кошку. Но я разрешила ему подойти слишком близко, а он действовал за моей спиной и каким-то образом узнал о Джейке. Теперь в его глазах я не более, чем шлюха; не лучше Кейт, черт возьми.
В какой-то момент я понимаю, что нахожусь в парке. В это время здесь темно и пусто. Я останавливаюсь перед деревом и, закрыв глаза, прижимаюсь лбом к стволу.
- Боже, или Иегова, или предки Билли, или тот, кто, черт возьми, есть там наверху, если все, что мне действительно нужно, чтобы исцелить себя и прекратить эти пытки - это слезы, - быстро выдыхаю я. – Сейчас самое время, чтобы позволить им пролиться.
В моих глазах жжение. Я чувствую, как они горят под моими веками. Я крепко сжимаю их и жду.
И жду.
И жду.
Ничего.
- Аргх! – кричу я, ударяя дерево и опускаясь на колени перед ним.
- Пожалуйста! – прошу я.
Это бесполезно. Никто меня не слышит.
Я достаю телефон. Как обычно, Джейк отвечает на втором гудке.
- Белла, ты в порядке? - тревожно спрашивает он.
- Мне очень жаль, Джейк, - говорю я с дрожью в голосе. - Ты был прав. Мне не надо было ходить к нему.
- Господи, Белла, - выдыхает Джейк. - Что случилось?
- Это не имеет значения. Я думала, что он настоящий. Я думала, что... хоть что-то, наконец, было настоящим. Но я ошибалась, - мой голос срывается.
- Белз, дорогая, возвращайся домой, - снова умоляет меня Джейк. – Забудь все это, Белла. Пожалуйста.
Но дом Джейка – это не мой дом. У меня нет дома. С той самой ночи я обречена на скитания и одиночество.
Я прокашливаюсь и выпрямляю спину, и моя боль превращается в решимость, как это всегда и происходило.
По крайней мере, спасибо тебе, Док, за то, что еще раз напомнил мне о моей цели.
Я исцелюсь на своих чертовых условиях, как все это время и планировала. Никто и ничто больше не заставит меня свернуть с моего пути.
- Джейк, я не приеду домой... – говорю я. Сила в моем голосе подкрепляется решимостью.
- Я просто звоню сообщить, что Мейсен знает о тебе. Прости. Я не говорила ему, но он каким-то образом узнал.
Я слышу, как Джейк делает глубокий вдох.
Я все равно продолжаю.
- Я хочу, чтобы ты взял деньги и приступил к плану «Б». Забирай Билли, Лию и Сета. Вы должны покинуть страну. Начните новую жизнь. У тебя достаточно денег...
- Белла, план «Б» относится и к тебе тоже.
Повисает тяжелая тишина.
- Я не поеду, Джейк. Я собираюсь идти до конца.
- Господи, Белла, всего несколько часов назад ты была готова забыть все это, а теперь ты решительнее, чем прежде? Почему, Белла? Из-за какого-то никчемного парня?
- Нет! – ору я во всю глотку. - Не из-за него! Из-за себя, Джейкоб! Из-за себя! – повторяю я, тыча пальцем в свою грудь. - Потому что я устала постоянно бежать, Джейк, устала прятаться, устала выдавать себя за кого-то другого. Я снова хочу быть Беллой Свон! Не Мари, не Меланией, не кем-либо другим! – одной рукой я сжимаю волосы в кулак. - Я устала все время бояться! - мой голос дрожит. - Я хочу покончить со всем этим!
- Это не выход, Белла! – кричит в ответ Джейк. - Я согласился помогать тебе, потому что видел, что ты не передумаешь, но ты знаешь, что я думаю по этому поводу! Это не то, чего хотели бы для тебя Чарли или Рене! Это не остановит твоих мучений. Ты должна позволить заставиться себя чувствовать снова! Чтобы справиться с тем, что произошло! Хорошенько поплакать...
- Джейкоб, эти гребаных слез никогда нет! – кричу я. – Думаешь, я не пробовала? Их просто нет. А позволить себе снова чувствовать, - я тяжело дышу и раздраженно фыркаю. – Со мной это, кажется, тоже не срабатывает.
- Белла, пожалуйста, - умоляет Джейк. - Просто вернись домой. Мы можем ссориться и спорить обо всем, когда ты приедешь. Ты больше не можешь все это продолжать, не сейчас, когда Мейсен столько много знает. Он один из них, Белла! И если он пока не сдал тебя, это только вопрос времени. Я отправлю Билли, Лию и Сета подальше, но без тебя не уеду, Белла.
Я качаю головой.
- Ты должен уехать, Джейк. Лия нуждается в тебе.
Он молчит.
- Белла, на данный момент это просто гребаное самоубийство! Пожалуйста, просто остановись на минуту и подумай...
- Я думала, Джейк. Я начала сомневаться. Именно поэтому я и пребываю в таком хаосе. Чарли всегда говорил мне не сомневаться перед прыжком, - я громко сглатываю и делаю длинный глубокий вдох. - Я больше не сомневаюсь.
- Белла...
- Ты должен уехать, Джейк. Живи новой жизнью. Именно для этого нужны эти деньги.
- Черт возьми, Белла, я не уеду без...
- Позаботься о своей семье, Джейк. Я люблю тебя.
Я отключаю телефон.
EPOV
Уитлок ритмично барабанит пальцами по столу.
- Итак, правильно ли я вас понял, агент Каллен? Сейчас вы сообщаете мне о том, что практически с самого начала операции сознательно скрывали информацию и утаивали сведения о возможном подозреваемом.
Уитлок и Розали смотрят на меня с противоположной стороны стола.
Я делаю глубокий вдох и осторожно поглядываю на часы, стоящие на углу стола Уитлока. Они нервируют меня. Пока мы здесь спорим, Белла где-то там, одна-одинешенька; без защиты. Последние пару часов Эммет наблюдает за ее квартирой, но после того дерьмового урагана, что развернулся у меня дома ранним утром, Белла так и не вернулась.
Белла.
Именно так я называю ее сейчас в своих мыслях.
Белла является единственным выжившим свидетелем убийства. В том, что это было убийство, я уверен. Так же я понимаю, что как только Джеймс выяснит, что девушка, по которой он сходит с ума, на самом деле является Изабеллой Свон, то постарается закончить то дело, в котором потерпел неудачу в первый раз.
По моей спине пробегает холодок.
- Изабелла - жертва, а не подозреваемая, - говорю я сквозь зубы, стараясь сдерживать растущее раздражение.
Уитлок поднимает брови.
- Она - воровка, Каллен, - иронично поправляет он меня. - И у нас нет никаких доказательств, что Пенн или кто-то другой из его группы виновен в смерти ее родителей.
Я резко наклоняюсь вперед в кресле, больше не в силах сдерживать эмоции.
- Какие вам еще нужны доказательства?! Это же очевидно любому мудаку с двумя глазами!
Уитлок смотрит на меня, прищуриваясь. Элис быстро прокашливается.
- Агент Уитлок, Эдвард имеет в виду, - поспешно говорит она, - что найденных доказательств достаточно, чтобы, по крайней мере, потребовать дальнейшего расследования.
Элис хорошо умеет перефразировать мои слова.
- И мы не скрывали и не утаивали информацию намеренно.
А вот это уже откровенная ложь. Это было сделано сознательно.
- С самого начала вы предоставили Эдварду полную свободу действий, чтобы вести эту операцию так, как он считает нужным. Мы не понимали, каким образом во все это дело вписывается Изабелла, и пока у нас не было нужной информации, мы втроем считали, что будет лучше, если эта часть расследования останется между нами.
Я обратно сажусь в свое кресло, слегка удивленный тем, что Элис заступилась за меня, так как последнюю пару часов ее единственным желанием было надрать мне задницу. Она вроде как попыталась сделать это еще в квартире, узнав, как я облажался с Изабеллой. Если бы я и дальше был вдрызг пьяным и пребывал в хорошем настроении, то, возможно, это бы выглядело даже комично. Но за последние полтора часа она либо успокоилась, либо ее приоритеты изменились, и теперь ее желанием стало спасти задницу Изабеллы, а не надрать мою.
Я думаю, скорее первое, и в какой-то момент она вернется к мысли как следует мне наподдать.
Джаспер ухмыляется, будто видит Элис насквозь, но у нее на лице самое невинное выражение, и ни для кого не является секретом, что в такие моменты Уитлок становится похожим на влюбленного мальчишку.
- В одном вы правы, агент Уитлок, - сладко продолжает Элис. - Нет никаких конкретных доказательств, связывающих Джеймса с убийством родителей Изабеллы и покушением на нее саму, но мы считаем, что собрали достаточно фактов, чтобы предъявить обвинение Джеймсу и привлечь к делу саму Изабеллу, предложив ей неприкосновенность и защиту в обмен на возврат всего украденного, а также на ее показания под присягой...
Роуз переводит свой уничижительный взгляд на Элис.
- Неприкосновенность? – вызывающе спрашивает она. - Почему, черт возьми, мы должны предлагать ей неприкосновенность? Мы же не поймали ее во время ограбления аппарата с конфетами, из которого она вытаскивала сладости стоимостью двадцать пять центов! Мы говорим о крупнейшем ограблении, которое подразумевает лишение свободы на срок до двадцати пяти лет. Если к этому добавить еще и отмывание денег, то... - фыркает она, - Мисс Свон окажется на свободе в возрасте, когда уже следует носить Depends(п.п.: подгузники для взрослых).
- Нет! – шиплю я, вскакивая со стула. – Ни в коем гребаном случае!
Розали закатывает глаза и поднимает бровь.
- Прости?
- Он убил ее родителей, - напоминаю я ей, чертовски сильно стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, но он все равно дрожит от едва сдерживаемой ярости. - Ты понимаешь это? Джеймс убил ее родителей и пытался убить ее. То, что она стащила у него и у остальных участников группы, - ничто по сравнению с тем, что они отняли у нее. Кроме того, она не притронулась ни к одному проклятому центу из этих денег. Мы думаем, что они, скорее всего, хранятся на экстренный случай...
- Даже если предположить, - прерывает Розали, - что ее родители были действительно убиты, это в любом случае не дает ей право на грабительский вояж по всему тихоокеанскому побережью, Эдвард! Жизнь - сука, и иногда трагедии случаются, - пожимает она плечами. - Мы просто должны справляться с этим и двигаться дальше...