- Анна… - выдохнув, мама протянула ко мне свои теплые руки. Я вошла в дом. Знакомый запах родной квартиры сбил меня с ног, будоража потаенные воспоминания.
- Милая, я жду тебя уже несколько дней… - её светло голубые глаза улыбнулись - Почему ты не отвечаешь на звонки?
- Прости…
Брат спал, уткнувшись своей лохматой головой в огромную, любимую им с детства ещё дедову перьевую подушку. Я тронула его торчащие в стороны пряди волос. Он был для меня всем… Он и мама.
В комнате витал легкий кисловатый запах пива и почти тут же, как я уловила его, я увидела под столом соответствующую алюминиевую баночку.
Он был невыносим. Интересно, мама знала?
Его могучий, но старенький компьютер мирно жужжал под столом, скачивая очередную стрелялку или какое-нибудь странное анимэ, так любимое им. Я подошла и выключила единственный освещающий комнату светильник, прикрепленный за край ковра висевшего на стене.
Брат что-то пробубнил и гортанно выдохнул, но даже не шелохнулся.
В кухне, куда я быстро переместилась, было темно. Открыв высокий, купленный пару лет назад холодильник, мне на глаза сразу же попалась литровая бутылка гранатового сока. Не медля ни секунды, я быстро полоснула себя зубами по краю ладони и поднесла руку к узкому горлу бутылки. Густая бурая кровь толстой дорожкой потекла вниз, капая в сок.
- Анна? - мама отпрянула, вздрогнув от моего резкого появления - Я подумала, ты с Владом.
- Он спит. - Иногда я забываюсь и веду себя чересчур обыденно, только лишь для меня, что заставляло её до сих пор замирать и после, несколько секунд приходить в себя.
- Прости, я не хотела напугать тебя… снова. - мои слова прозвучали тихо и спокойно. Она улыбнулась и присела на диван, похлопав рядом с собой, призывая меня сесть рядом. Я послушалась.
Ее сердечный ритм, был стабилен, по крайней мере она не боялась и не переживала… она так приятно пахла, раньше я не замечала этого… когда была просто человеком. Сейчас её кожа источала сладостный ванильно - горьковатый аромат. Это было, необычно… Я просияла и потянулась к ней. Мама обняла меня и поцеловала в макушку.
- Ты как, в порядке? - спросила она, и её голос звучал отовсюду… прямо из её груди. Я поспешно кивнула и отстранилась, мои глаза горели. Мама заворожено глядела в них, не моргая.
- Ты такая красивая, Анна… - сказала она - Я так тебя люблю и беспокоюсь… - её пульс подпрыгнул на пару баллов выше.
- Нет, не стоит… - я мотнула головой, было трудно делать какие-то обычные телодвижения, я про них просто забывала, наверное, чаще казалась пугающе замороженной.
- Уже давно не нужно переживать за меня. - добавила я, тронув ее руку своей - Это я теперь должна переживать за вас с Владом.
- Анна… - мама, вдруг, сдвинула свои тонкие ровные брови - Я знаю, что ты делаешь, но не нужно, пожалуйста…
Я молчала. Конечно же, она давно обо всем догадалась. Но никогда не говорила об этом раньше.
- Не говори ему. - быстро проговорила я - То, что я делаю важно для меня и для вас.
Мама сдавлено улыбнулась, устало опустила свои веки.
Я сожалела, но только лишь о том, что это был не очень обычный способ защитить их, но лучшего я не знала.
- Я не скажу, конечно же, нет… - она снова посмотрела в мои, с новой силой вспыхнувшие глаза - Просто он удивился на днях, когда его укусила здоровенная бродячая собака, поранив его запястье так сильно, что мы уже хотели ехать в травмпункт зашивать рану. А через минут десять от раны не было и следа… только розовые линии порезов от клыков. - мама покачала белокурой головой - Это ненормально и Влад в шоке до сих пор. Он стал задавать вопросы. Много вопросов. Странных. Связанных со всеми странностями, творящимися вокруг нас и тебя в том числе, милая.
- Я поговорю с ним. - поднялась я и выпрямилась как струна в одну наносекунду.
- Снова внушение? Не нужно… - запротестовала мама, но оборвалась на полуслове и опустила голову, глядя на свои руки, сцепленные на коленях - Это ненормально…
- Ты хочешь все ему рассказать… - поняла я.
- Ему уже двадцать, он все поймет и воспримет как нужно. - парировала она.
- Ему всего двадцать! Он - тинейджэр, мама, безрассудный и любопытный. У него полно друзей, которым он может все выложить при первой же совместной гулянке. Они может и не поверят в его бредни, но реально обдумав, хоть один, да задумается над тем, что его сестра и в самом деле совершенно в прямом смысле испарилась из вашей жизни. - я не выбирала слова - Влад не сдержан и избалован. Он глуп и я не доверяю ему, хоть и дико люблю.
Она не смогла меня убедить, а я и не стала бы больше ничего слушать. Это было ни к чему, говорить брату обо мне правду. Эта правда и так уже приносила достаточно проблем моей маме.
Уходя, я решила, что позвоню ему завтра и договорюсь о встрече. Нужно было что-то придумать относительно моего появления в городе, он думал, что я в разъездах по работе.
В последний раз, вдохнув аромат родного дома, я вышла за дверь…
Прошелестев к окнам на первом этаже, увидела маму, которая тихонечко пройдя в комнату брата, поцеловала его в щеку и вышла, выключая свет в комнатах. У меня что-то сжалось внутри. Я так скучала по этому.
6.
Время было почти два часа ночи, когда я с гулким стуком опустилась на крышу павильона. В тени соседнего дома меня почти не было видно. В окнах Антона не было света, как впрочем, и во всем доме.
Но он был там… И у меня все затрепетала внутри… Я так скучала по нему. Его мирное дыхание я узнаю из миллиона.
Через секунду я тронула холодное стекло кончиками своих пальцев. Он, как обычно спал на своем диване, вытянувшись во весь рост… в нескольких метрах от меня. Покрывало было слегка накинуто на его тело, прикрывая лишь часть ног и бедра. Он лежал на спине, голову немного наклонил в бок… к окну, словно для меня… словно знал, что я приду полюбоваться на него.
Его голая мощная грудь равномерно вздымалась, на широких ключицах поблёскивала серебряная цепочка. В лунном свете он был так прекрасен…
Но мне стало не по себе в одну секунду… Я знала Антона, знала запах его тела, ритм его сердцебиения… И сейчас что-то было не так. Я упустила из виду то, что помимо него сейчас меня окружали сотни запахов других людей и их сердец, звук которых я пыталась не слушать, пыталась не обращать на них внимание. И я всматривалась… я вслушивалась… выделяла для себя лишь его.