-- Ты что, хочешь сделать нашего молодого господина похожим на нищего?
Даже если он просит посох, ему нельзя его давать. Это -- попустительство со
стороны того, кто ему прислуживает.
Дзибудзаэмон впоследствии был повышен в должности до тэакияри, и
Цунэтомо слышал эту историю от него самого.
X x x
Из Книги Девятой
Однажды, когда Симомура Сеун служил во дворце, господин Наосигэ с
гордостью сказал:
-- Как хорошо, что в свои юные годы Кацусигэ так силен. В борьбе со
сверстниками он побеждает даже тех, кто старше его.
-- Хотя я и старик, -- отвечал Сеун, -- в сидячей борьбе никто не
сравнится со мной.
Произнеся эти слова, Сеун, не вставая на ноги, схватил Кацусигэ и
швырнул его на землю с такой силой, что тому было больно.
-- Гордиться силой, когда характер еще не сформировался, -- продолжил
Сеун, -- означает навлекать на себя позор среди людей. Кацусигэ слабее, чем
может показаться.
И Сеун вышел из комнаты.
X x x
Мацуда Ёхэй и Исий Дзинку были близкими друзьями. Однажды Ёхэй
поссорился с Нодзоэ Дзинбэем. Ёхэй послал Дзинбэю записку, в которой
говорилось: "Пожалуйста, прийди и мы с тобой выясним наши отношения раз и
навсегда". После этого он и Дзинбэй встретились и вместе направились в
имение Ямабуси в Кихаре. Переправившись через ров с водой, они разрушили
после себя мост. Обсудив свои разногласия, они убедились, что им не нужно
устраивать поединок. Однако, на обратном пути, они вспомнили, что мост
разрушен.
Осматривая ров в поисках возможности пересечь его, они заметили, что к
ним крадутся какие-то люди.
-- Нам не суждено вернуться отсюда живыми, -- сказали они друг другу,
-- давай же будем сражаться, чтобы не опозорить имя своих потомков.
Некоторое время они дрались. Серьезно раненый, Ёхэй упал в канаву между
двумя полями. Дзинбэй тоже был ранен. Кровь текла по его лицу, и он долго не
мог найти Ёхэя. Пока Дзинбэй на четвереньках искал Ёхэя, тот незаметно
подошел к нему сзади и сразил его ударом меча. Но когда ему нужно было
нанести завершающий удар, его рука обессилела, и ему пришлось наступить на
меч ногой.
К этому времени подоспели друзья Ёхэя и помогли ему вернуться обратно.
После того как его раны зарубцевались, ему велели совершить сэппуку. Перед
смертью он встретился со своим другом Дзинку, и они вместе осушили
прощальную чашу.
X x x
Окубо Тоэмон из Сиода содержал винный магазин для Набэсима Кэнмоцу.
Господин Окура, сын Набэсима Кай-но-ками, был калекой и жил, не выходя из
дома, в деревне Мино. Странствующие борцы и пройдохи были частыми гостями в
его доме. Нередко они выходили в соседние деревни и доставляли там много
неудобств. Однажды двое из них зашли к Тоэмону, напились сакэ, затеяли ссору
и начали оскорблять Тоэмона. Он вышел против них с алебардой, но поскольку
их было двое, они зарубили его.
Его сыну Канносукэ тогда исполнилось пятнадцать лет. Когда ему сообщили
о случившемся, он был на занятиях в храме Дзодзэйдзи. Прискакав домой с
небольшим мечом, длиной всего лишь шестнадцать футов, он вступил в поединок
с двумя взрослыми борцами и быстро одолел их. Хотя Канносукэ получил
тринадцать ран, он остался жив. Впоследствии его называли Доко, и он
прославился как мастер массажа.
X x x
Говорят, что Токунага Китидзаэмон часто жаловался: "Я теперь стал таким
старым, что даже если начнется сражение, я не смогу в нем участвовать. И все
же я хотел бы ворваться в ряды противника и умереть от ударов их мечей.
Позорно кончать свою жизнь, лежа на кровати".
Говорят, что священник Гедзаку услышал эти слова, еще когда был
послушником. Наставником Гедзаку был священник Ёмон, младший сын
Китидзаэмона.
X x x
Когда Сагара Кюма попросили стать главным слугой, он обратился к
Набэсима Хэйдзаэмону:
-- По какой-то причине хозяин благоволит мне и предлагает занять
высокую должность. Но у меня нет хорошего слуги, и поэтому я прошу тебя: дай
мне своего слугу Такасэ Дзибусаэмона.
-- Мне приятно слышать, что ты такого высокого мнения о моем слуге, --
ответил Хэйдзаэмон, -- поэтому я выполню твою просьбу.
Но когда он рассказал об этом Дзибуса-эмону, тот сказал:
-- Я отвечу лично господину Кюма. 182
Затем он пошел в дом господина Кюма для разговора с ним.
-- Я знаю, что для меня очень большая честь получить от вас такое
приглашение, -- сказал Дзибусаэмон. -- Но слуга -- это человек, который не
может часто менять хозяев. Поскольку вы собираетесь занять высокую
должность, если я стану вашим слугой, я тоже буду жить в роскоши. Это
нехорошо для меня. Хэйдзаэмон -- человек низкого сословия, он никогда не был
в милости, и поэтому мы с ним едим простую рисовую кашу. Однако мы ни на что
не жалуемся. Пожалуйста, подумайте еще раз об этом.
Эти слова произвели на Кюма сильное впечатление.
X x x
Некто отлучился из дома, а когда вернулся поздно вечером, оказалось,
что в дом проник незнакомец и совершил прелюбодеяние с его женой. Тогда он
убил этого человека. Затем он проломил стену в амбаре, вытянул оттуда мешок
с рисом и положил тело убитого рядом с мешком, чтобы все подумали, что он
убил вора. Так и случилось. Через некоторое время он развелся со своей женой
и таким образом покончил с этим делом...
X x x
Когда один человек вернулся домой, он обнаружил, что в спальне его жена
изменяет ему со слугой. Когда человек вошел в спальню, слуге удалось бежать,
а жену он убил.
Позвав прислужницу, он поведал ей о случившемся, а потом сказал:
-- Поскольку огласка опозорит моих детей, все должно быть устроено так,
словно моя жена умерла от болезни. Мне понадобится твоя помощь. Если ты
считаешь, что не справишься с этим, я тоже убью тебя как соучастницу тяжкого
преступления.
-- Если вы пощадите меня, я сделаю все, как вы скажете, -- ответила
она.
После этого прислужница убрала в комнате, и одела покойную госпожу в
ночную одежду. Затем они послали к доктору одного за другим трех гонцов с
просьбой приехать ввиду неожиданной болезни жены. Когда доктор уже был в
пути, они послали еще одного, который сказал, что женщина умерла и поэтому
можно не приезжать. Потом они послали за дядей покойной и рассказали ему о
болезни так, что он поверил.
Все сошло как смерть в результате болезни, и никто так и не узнал
правду. Впоследствии слугу уволили. Все это случилось в Эдо.
X x x
В канун нового, третьего года Кэйте в Корее в местности Ёлсан перед
японскими войсками предстали полчища династии Мин, насчитывавшие многие
сотни тысяч воинов. Японские воины замерли, потому что не ожидали, что
противник соберет такую большую армию. Господин Наосигэ сказал:
-- Ладно, ладно. Их довольно много. Как вы думаете, сколько сотен тысяч
воинов будет у них?
-- В Японии о несметном количестве принято говорить: их так много, как
волос на трехлетнем теленке, -- ответил Дзинъ-эмон. -- Вот я и скажу, что их
собралось тут столько, сколько волос на трехлетнем теленке!
Предание гласит, что все рассмеялись и тем самым вернули себе смелое
расположение духа.
Позже господин Кацусигэ охотился на горе Сиройси и напомнил об этом
Накано Матабэю:
-- Кроме твоего отца, который сказал это, никто из присутствующих не
проронил ни слова.
X x x
Накано Дзинъэмон часто повторял: "Человек, который служит господину,
когда тот благоволит ему, -- это не слуга. Но человек, который служит
господину, когда тот безжалостен и несправедлив, -- вот это настоящий слуга.
Вы должны глубоко понять это".
Когда Ямамото Дзинъэмону исполнилось восемьдесят лет, он заболел. Со
временем ему стало так плохо, что он с трудом сдерживал стоны. Тогда кто-то
сказал ему:
-- Вам будет лучше, если вы будете стонать. Не стесняйтесь!
-- Это будет неправильно, -- ответил старый самурай. -- Имя Ямамото
Дзинъ-эмона известно всем. Он не опозорился ни разу за всю свою жизнь.
Поэтому он не может позволить людям слышать свои стоны даже перед смертью.
Говорят, что он не стонал до самого конца.
Когда один из сыновей Мори Монбэя оказался втянут в потасовку и
вернулся Домой раненый, отец спросил его:
-- Что ты сделал со своим противником?
-- Я зарубил его, -- ответил сын.
-- Ты. нанес ему завершающий удар ((9--1))?
-- Да, нанес.
-- Что ж, ты поступил достойно, -- сказал Монбэй, -- и тебе не о чем
сожалеть. Теперь, хотя ты и остался в живых, ты должен совершить сэппуку.
После того как спокойствие вернется к тебе, соверши сэппуку. Тогда ты умрешь
не от руки другого человека, а от руки своего отца.
И через некоторое время он выступил в роли кайсяку для своего сына.
X x x
Человек из группы, в которой состоял Айура Гэндзаэмон, совершил
какой-то проступок. Начальник группы дал ему записку, в которой ему был
вынесен смертный приговор, и попросил отнести записку Гэндзаэмону.
Гэндзаэмон внимательно прочел ее и сказал провинившемуся:
-- Здесь написано, что я должен убить тебя, поэтому давай лучше пойдем
на восточный берег. Ты ведь когда-то учился сражаться на мечах. Теперь
пришло время проверить, чему ты тогда научился.
-- Я сделаю все, как вы говорите, -- ответил человек и вместе с
Гэндзаэмоном вышел из дома.
Не успели они пройти и двадцати метров вдоль рва, как слуга Гэндзаэмона
окликнул его с другой стороны. Когда Гэндзаэмон повернулся к нему,
приговоренный бросился на него с мечом. Гэндзаэмон уклонился от удара,
выхватил свой меч и зарубил нападавшего. Затем он вернулся домой.
Он положил в сундук одежду, в которую был тогда одет, запер этот сундук
на ключ и до самой смерти никому не показывал этой одежды. Когда сундук
открыли после его смерти, оказалось, что одежда изорвана в клочья.
Эта история была рассказана его сыном Гэндзаэмоном.
X x x
Говорят, что Окубо Доко однажды заметил: "Все говорят, что в конце
времен не будет мастеров. Я не могу понять этого. Такие растения, как пионы,
азалии и камелии будут рождать прекрасные цветы независимо от того, наступил
конец света или нет. Если люди задумаются над этим, они все поймут. Более
того, если люди посмотрят по сторонам, они увидят, что в наше время тоже
есть мастера различных искусств. Однако люди продолжают рассуждать о том,
что мир доживает свои последние дни, и поэтому считают, что можно не
прилагать усилий. Это постыдно. Плохих времен не бывает".
X x x
Когда господин Магороку был еще на правах второго сына, однажды он
отправился на охоту в Фукахори. Случилось так, что его слуга, по ошибке
приняв в густой лесной чаще своего хозяина за вепря, выстрелил по нему из
ружья и ранил его в колено, вследствие чего Магороку упал с большой высоты.
Слуга был так расстроен, что тут же разделся до пояса и собирался совершить
сэппуку, но Магороку попросил:
-- Вскрыть себе живот ты еще успеешь. А сейчас лучше принеси мне воды.
Слуга побежал. Вернувшись с водой для хозяина, он уже был в спокойном
расположении духа. Через некоторое время он снова попытался покончить с
собой, но Магороку силой удержал его. Когда они приехали с охоты, Магороку
попросил своего отца, Кандзаэмона, простить слугу.
-- Это была неожиданная ошибка, -- сказал Кандзаэмон слуге, -- поэтому
не беспокойся. Сэппуку в данном случае неуместно. Продолжай служить своему
хозяину.
X x x
Человек по имени Такаги поссорился с тремя крестьянами, жившими
поблизости, и однажды был избит ими по пути с поля домой. Его жена спросила
у него:
-- Не забыл ли ты, что говорят о смерти?
-- Нет, конечно же! -- ответил он.
-- Мы знаем, что в любом случае человек умирает только один раз, --
продолжала она. -- Можно умереть от болезни, на поле битвы, в результате
сэппуку или вследствие казни посредством отсечения головы. Но, как бы
человек ни умирал, жалкая смерть -- это всего позорнее для него.
Сказав это, она вышла, но скоро вернулась. Она заботливо уложила спать
детей, приготовила факелы для ночного поединка и сказала:
-- Я ходила на разведку и мне показалось, что я видела, как эти три
человека собрались вместе на совет. Теперь настало время. Пошли, скорее!
После этого, вооружившись короткими мечами, мужчина и его жена вышли из
дома с факелами в руках. Они лихо ворвались в дом, где собрались крестьяне,
и убили двоих из них, ранив при этом третьего. Впоследствии мужчину
приговорили к сэппуку.
X x x
Из Книги Десятой
Однажды слуга Такэда Сингэна затеял ссору с посторонним человеком,
свалил его на землю и бил его ногами, пока не подоспели друзья и не разняли
их. Старейшины посоветовались и решили:
-- Человек, который бил другого ногами, должен быть наказан.
Услышав это, Сингэн молвил:
-- Поединок не может оставаться незаконченным. От того, кто забывает
Путь Самурая и не пускает в ход свой меч, отворачиваются все божества и
будды. В назидание другим, оба человека должны быть казнены.
Люди, разнимавшие дерущихся, были сосланы.
X x x
В трактате Юя Сесэцу о воинской доблести, который озаглавлен "Путь Трех
Начал" ((10--1)), есть изречение о природе кармы. В этом изречении
говорится, что Юй Сесэцу получил устное наставление о восемнадцати принципах
Великой Смелости и Малой Смелости. Он никогда не записывал эти принципы и не
пытался их запомнить, а сразу же забыл их все. Затем, оказавшись в реальном
бою, он действовал по наитию, и тогда все изученное им стало его собственной
мудростью. Вот что такое природа кармы.
X x x
Если, столкнувшись с неприятностями, человек смажет мочку уха слюной и
глубоко выдохнет через нос, он легко справится с ними. Это средство следует
держать втайне от других. Более того, если человеку в голову прилила кровь и
он смажет слюной верхнюю часть уха, скоро к нему вернется спокойное
расположение духа.
***
Цзы Чань был при смерти, когда кто-то спросил у него, как управлять
страной. Он ответил: "Нет ничего достойнее, нежели управлять страной
великодушно. Однако, быть великодушным, управляя страной, очень трудно. Если
действовать нерешительно, вскоре даст о себе знать попустительство.
Поскольку управлять страной великодушно очень трудно, лучше управлять ею
строго. Быть строгим в управлении страной означает быть взыскательным до
того, как произошли нежелательные события. Однако тот, кто проявляет
строгость после того, как зло заявило о себе, все равно что выставляет
ловушку. Много ли найдется людей, которые будут неосторожны с огнем после
того, как один раз обожглись? Среди тех, кто недооценивают опасность воды,
многие ли тонули?"
Некто молвил:
-- Я знаю форму Разума и форму Женщины.
Когда его спросили, каковы эти формы, он ответил:
-- Разум имеет четыре угла и не будет двигаться даже в случае
смертельной опасности. Женщина же кругла. О ней можно сказать также, что она
не ведает различия между добром и злом, между хорошим и плохим, и может
закатиться куда угодно.
X x x
Основное правило поведения предписывает быть быстрым в начале и в
конце, но не торопиться в середине. Митани Тадзаэмон, услышав об этом,
заметил: "Такими же качествами должен обладать кайсяку".
X x x
Фукаэ Ангэн препроводил своего знакомого к священнику Тэссю из Осаки и,
оставшись наедине со священником, сказал ему:
-- Мой знакомый желает изучать буддизм и надеется получить ваши
наставления. Этот человек исполнен великой решимости.
Вскоре после этого священник сказал:
-- Я знаю человека, который причиняет вред другим. Это Ангэн. Он
расхваливал мне достоинства своего знакомого. Однако в чем его достоинства?
Глаза Тэссю не находят в нем ничего особенного. Нам не подобает
легкомысленно превозносить других. Ведь тот, кого мы похвалили, будь он
умным или глупым, становится надменным. Хвалить означает причинять вред.
X x x
Прислуживая сегуну ((10--2)), Хотта Кага-но-ками Масамори проявлял
большую преданность. Тогда сегун решил устроить ему испытание, чтобы узнать,
что таится в глубинах его души. Масамори имел обыкновение входить в покои
сегуна, подходить к очагу, брать щипцы, которыми обычно подкладывал дрова, и
лишь потом приветствовать своего повелителя. Поэтому, чтобы испытать слугу,
сегун нагрел щипцы и поставил их на положенное место. Когда Масамори, ни о
чем не подозревая, взял в руки щипцы, он сразу же обжегся. Однако он
поклонился хозяину, словно ничего не произошло, и тогда тот быстро встал,
подошел к нему и взял раскаленные щипцы у него из рук.
X x x
Некто сказал: "Во время осады крепости в ней может оказаться несколько
воинов, которые исполнены решимости сражаться до последнего. Однако, если в
рядах защитников нет согласия, крепость в конце концов достанется врагу.
При штурме крепости один человек может отважиться тайком пробраться в
нее, чтобы захватить ее без боя. Однако, если несколько его соратников,
которые желают брать крепость штурмом, направят на него свет своих фонарей,
защитники заметят крадущегося смельчака и поднимут тревогу. Впоследствии,
даже если те, кто помешали ему, поймут, что поступили опрометчиво, крепость
все равно придется брать штурмом. В таком случае говорят, что осада крепости
началась по вине осаждающих".
Буддийский священник Редзан записывал свои размышления о воинском
искусстве полководца Таканобу. Другой священник, узнав об этом, упрекнул
его:
-- Негоже священнику писать о военачальнике. Ведь, каким бы хорошим
сочинителем он ни был, он исказит намерения великого полководца, поскольку
сам не участвовал ни в одном реальном сражении. Поэтому не стоит передавать
будущим поколениям неправильные сведения.
X x x
Некто обратился к самураю со словами:
-- На стене гробницы Святого ((10--3)) высечено стихотворение:
Даже если человек не читает молитв, Но в сердце своем шествует по пути
искренности, Боги никогда не отвернутся от него.
-- Что такое этот Путь искренности? На что самурай сказал ему:
-- Ты, кажется любишь поэзию. Что ж, отвечу тебе стихом:
Поскольку все в этом мире --
Всего лишь кукольное представление,
Путь искренности -- это смерть!
Говорят также, что следовать по Пути искренности означает жить каждый
день так, словно ты уже умер.
X x x
Говорят, что если рассечь лицо вдоль, помочиться на него и потоптаться
по нему соломенными сандалиями, с лица слезет кожа. Об этом поведали
священнику Гедзаку, когда он был в Эдо. Подобными сведениями
нужно дорожить.
X x x
Один из слуг Мацудайра Сагами-но-ками отправился в Киото собирать долги
и поселился в нанятой квартире. Однажды, стоя возле дома и взирая на идущих
по улице людей, он услышал, как один прохожий сказал другому:
-- Говорят, что потасовку затеяли люди господина Мацудайра. Она все еще
продолжается.
Слуга подумал: "Как нехорошо, что мои товарищи затеяли резню. Это,
должно быть, люди, которые пришли сменить тех, кто в настоящее время
работают в Эдо. Наверное, говорят именно о них". Он спросил у прохожего, где
это происходит, и когда прибежал на указанное место, оказалось, что его
товарищи потерпели поражение и враги собираются уже нанести завершающий
удар. Он издал боевой клич, зарубил двоих неприятелей и вернулся к себе на
квартиру.
Об этой истории узнал чиновник из сегуната и слугу Мацудайра вызвали к
нему для расследования.
-- Ты присоединился к своим товарищам в потасовке и тем самым нарушил
правительственный указ. В этом не может быть сомнений, правда? -- спросили
его.
-- Я человек из провинции, -- отвечал слуга, -- и поэтому мне трудно
понять, о чем ваше высочество изволит говорить. Будьте добры, повторите то,
что вы только что сказали.
-- Не заложены ли у тебя уши? Я спрашиваю тебя, правда ли, что ты
участвовал в резне, нарушив одновременно правительственный указ и закон
страны?
-- Теперь я понял, что вы говорите, -- отвечал слуга. -- Вы
утверждаете, что я нарушил закон и правительственный указ, но уверяю вас,
что я никоим образом не сделал этого. Объяснить это я могу тем, что все
живые существа любят жить, и это столь же справедливо в отношении людей. Я
тоже очень ценю свою жизнь. Однако, когда я услышал, что мои друзья вступили
в неравный бой, я подумал, что пренебрегу Путем Самурая, если сделаю вид,
что не услышал этого. Поэтому я побежал к месту действия. Я смог бы продлить
себе жизнь, если бы, не ведая стыда, вернулся домой после того, как моих
товарищей зарубили, но это было бы попиранием Пути Самурая. Чтобы следовать
по Пути, нужно отказаться от своей драгоценной жизни. Поэтому, оставаясь
верным Пути Самурая и соблюдая самурайские заповеди, я без колебаний
пренебрег своей жизнью. Прошу вас казнить меня на месте.
Эти слова произвели сильное впечатление на чиновника, и впоследствии он
прекратил разбирательство, сказав господину Мацудайра:
_ у вас на службе состоит очень способный самурай. Пожалуйста, берегите
его.
Вот как говорит священник Банкэй: "Не одалживай чужой силы, но
полагайся на свою собственную ((10--4)), отрешись от прошлых и будущих
мыслей и не живи в повседневных заботах -- тогда Великий Путь всегда будет у
тебя перед глазами".
X x x
Фамильные реликвии господина Сома под названием "Тикэн марокаси" были
самыми древними в Японии. Однажды в его имении случился пожар и дом был
объят пламенем.
-- Мне не жалко дома и того, что в нем было, даже если он сгорит дотла,
-- сказал господин Сома. -- Ведь все это можно восстановить. Я сожалею лишь
о том, что не могу спасти свои семейные реликвии, которые являются самым
ценным сокровищем моего рода.
-- Я войду в горящий дом и вынесу реликвии, -- отозвался один самурай
из числа его слуг.
-- Ты не сможешь этого сделать, потому что дом уже догорает, -- сказал
господин Сома, и все собравшиеся засмеялись.
Этот человек не отличался красноречием и никогда не был полезен
хозяину, но его взяли в слуги за то, что он делал все от начала до конца.
-- Я никогда не выручил своего хозяина в трудную минуту, -- отвечал
самурай, -- потому что был слишком беззаботен, но я лелеял в себе решимость
в один прекрасный день отдать за него свою жизнь. Кажется, этот день настал.
-- И он прыгнул в пламя.
Когда дом догорел и огонь потух, хозяин сказал:
-- Давайте найдем останки этого смельчака. Как жаль, что он погиб!
После поисков его тело обнаружили в одном из помещений, которые
прилегали к жилым комнатам. Когда его перевернули, из живота потекла кровь.
Оказалось, что слуга вскрыл себе живот и положил туда семейные реликвии
господина Сома, вследствие чего они совсем не пострадали от пожара. С тех
пор их называли "кровавая родословная".
X x x
Один человек поведал следующее: "Последователи традиции "И-цзин"
допускают одну ошибку. Принято считать, что это -- традиция гадания, однако
в действительности это не так. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить,
что иероглиф "и" означает "перемены". Даже если ты предскажешь себе удачу,
стоит тебе сделать что-то не так, и она обернется неудачей. И в то же время,
если ты предскажешь себе неудачу, но поступишь правильно, тебе повезет.
Когда Конфуций говорил: "Если я буду трудиться много лет, чтобы постичь
одни только перемены ("и"), я не буду совершать ошибок", он имел в виду не
изучение "И-цзин". Конфуций утверждал, что если человек посвятит много лет
изучению перемен и правильного поведения на Пути добра, его поступки будут
безупречными".
X x x
Хирано Гонбэй был одним из Рыцарей семи копий, которые прямым штурмом
взяли возвышенность в сражении при Сидзугадакэ ((10--5)). Впоследствии его
пригласили стать одним из хатамото господина Иэясу.
Однажды Гонбэя пригласил к себе домой господин Хосокава.
-- Все в Японии знают о мужестве мастера Гонбэя, -- сказал господин
Хосокава. -- Стыдно, что такой смелый человек вынужден занимать столь низкую
должность. Вы, наверное, ожидали чего-то другого. Если бы вы были моим
слугой, я бы пожаловал вам половину своего состояния.
Не проронив ни слова, Гонбэй встал, вышел на веранду, повернулся лицом
к дому и помочился.
-- Если бы я был слугой хозяина этого дома, я бы здесь не мочился, --
сказал он.
X x x
Когда священник Дайю из Санею по вызову прибыл к больному, ему сказали:
-- Этот человек только что умер.
-- Смерть не могла наступить в это время суток. Может быть, он умер
вследствие неумелого лечения? Какой позор!
Доктор все еще не ушел и услышал эти слова, сидя по другую сторону
седзи. Он рассердился, вышел из-за ширмы и сказал:
-- Я слышал, как ваше преосвященство сказали, что человек умер
вследствие неумелого лечения. Поскольку я неопытный доктор, это вполне могло
быть так. Но я слышал, что священники олицетворяют силу буддийского Закона.
Покажите нам, как вы умеете возвращать человека к жизни, ведь без такого
подтверждения буддизм не имеет смысла.
Это задело Дайю, и он почувствовал, что как священник не имеет права
позорить буддизм.
-- Я действительно покажу вам, как возвращать к жизни с помощью
молитвы, -- ответил он. -- Только подождите немного, мне нужно
подготовиться. -- И сказав это, он ушел в храм.
Вскоре он вернулся и сел в медитации рядом с покойником. Через
некоторое время покойник начал дышать и зашевелился. Говорят, он прожил еще
полгода. Поскольку эту историю рассказали самому священнику Таннэну, никакой
подлог здесь невозможен.
Когда у Дайю спросили, как он молился, он ответил:
-- В нашей секте не принято оживлять мертвецов, поэтому я не знаю
никакой специальной молитвы. Я просто открыл свое сердце для буддийского