— Нет, мы никогда не были друзьями. Я видела Криса пару раз на разных вечеринках, но я не слишком люблю тусовки, поэтому не успела как следует с ним познакомиться.
— Однако тебя расстроило его исчезновение.
Я кивнула.
— У меня какое-то нехорошее предчувствие. Я понимаю, это звучит глупо. Возможно, он поругался с родителями или отец достал его своими придирками, вот и решил сбежать. Может, он уже давно вернулся домой.
— Если бы ты верила в то, что сейчас сказала, ты бы так не волновалась, — сказала Неферет и замолчала, дожидаясь, пока вернувшаяся официантка расставит на столе принесенную еду и напитки. — Люди убеждены в том, что все вампиры обладают экстрасенсорными способностями. Правда же заключается в том, что лишь некоторые из нас могут похвастаться настоящим даром ясновидения, а все остальные просто умеют слушать свой внутренний голос и доверять ему, то есть делают именно то, что люди бояться себе позволить. — Она говорила почти как на уроке, и я с удовольствием ее слушала. — Подумай над ним, Зои. Ты хорошая ученица и должна помнить, что случалось с людьми, особенно с женщинами, которые осмеливались полагаться на свою интуицию и начинали «слышать голоса» пли предсказывать будущее.
— Окружающие обычно считали, что ясновидцы заключили союз с дьяволом или вроде того, в зависимости от исторической эпохи. В связи с чем те огребали по полной, — выпалила я и покраснела до ушей, вспомнив, что беседую с учителем.
Но Неферет лишь одобрительно кивнула.
— Вот именно. Порой этих безгрешных людей даже предавали смерти, взять хотя бы историю Жаины д'Арк. Теперь ты понимаешь, почему люди научились заглушать в себе голос интуиции. Вампиры же, напротив, учились его слушать и весьма преуспели в этом. В прошлом, когда люди преследовали и уничтожали наш род, именно развитая интуиция спасла жизни многим нашим прародителям и прародительницам.
Я поежилась при мысли о том, как туго приходилось бедным вампирам в те далекие и опасные времена.
— Тебе нечего бояться, Птичка Зои, — улыбнулась Неферет. Я тоже улыбнулась, услышав знакомое с детства прозвище, которое дала мне бабушка. — Времена костров прошли и больше никогда не вернутся. Возможно, сейчас вампиры не пользуются тем уважением, которое окружало их в прошлые века, однако люди уже никогда пе посмеют преследовать и уничтожать нас.
Зеленые глаза Неферет сверкнули недобрым пламенем. Я поспешно схватила стакан и отпила глоток колы, лишь бы не встречаться с ее грозным взглядом. Когда через несколько мгновений Неферет снова заговорила, голос ее звучал совершенно обычно, угроза исчезла из ее глаз, и она вновь превратилась в друга и наставницу.
— Вот почему я настоятельно советую тебе прислушиваться к своей интуиции. Если у тебя вдруг возникает какое-то нехорошее предчувствие — не отгоняй его и не пытайся подавить. Напротив, будь внимательна! И разумеется, не стесняйся обращаться ко мне в любое время дня и ночи, если тебе захочется что-то обсудить или спросить совета.
— Спасибо, Неферет, это очень для меня много значит.
Она небрежно махнула рукой.
— Я лишь исполняю свой долг наставницы и Верховной жрицы — те самые обязанности, которые, надеюсь, когда-нибудь будут возложены и на тебя.
Всякий раз, когда Неферет заговаривала о моем будущем Верховной жрицы, я испытывала очень странное чувство, состоявшее из равных долей надежды, восторга, смущения и страха.
— Кстати, я очень удивлена, что ты так и не зашла ко мне сегодня после медиатеки. Тебе удалось что-нибудь сделать? Ты уже определилась с тем, что хочешь изменить в «Дочерях Тьмы»?
— Ну… вообще-то, да. Я кое-что придумала, — выдавила я, изо всех сил стараясь не думать о встрече с Лореном в медиатеке… и встрече с ним же возле школьной стены. Если Неферет с ее высокоразвитой интуицией поймает хотя бы обрывок моих мыслей, то…
— Вижу, ты колеблешься. Не хочешь делиться со мной своими планами?
— Нет, что вы! То есть, не совсем так. Понимаете, вообще-то я приходила к вашему кабинету, но вы были… — Я вспомнила о подслушанной сцене и быстро взглянула на Неферет. Ее глаза, казалось, смотрели мне прямо в душу. Я судорожно сглотнула. — Вы были заняты с Афродитой. Ну я и ушла.
— Ах, вот в чем дело! Теперь я понимаю, почему ты держишься со мной так настороженно, — грустно вздохнула Неферет. — Что я могу сказать об Афродите… Видишь ли, в последнее время с ней стало очень сложно. Меня это чрезвычайно расстраивает, поверь. С памятной ночи Самайна, когда у меня открылись глаза на ее порочность, я чувствую свою ответственность за ее превращение в столь испорченное и злое создание. С первого дня ее в нашей школе я знала, что она эгоистка. Нужно было с самого начала быть с ней построже. — Неферет печально посмотрела на меня и спросила: — Как много ты успела услышать?
Тревожный холодок пробежал у меня между лопаток.
— Совсем немного, — поспешно ответила я. — Афродита так громко плакала, что почти ничего. Только, что вы велели ей заглянуть в себя… Я решила, что не должна вам мешать, и ушла, — осторожно закончила я. Это была не вполне правда, но и не совсем ложь. Я просто умолчала о том, что слышала перед этим. И твердо выдержала взгляд Неферет, ни на миг не отведя глаз.
Неферет снова вздохнула и отпила глоток вина.
— Я никогда не обсуждаю с недолетками поведение или характер других недолеток, но это особый случай. Ты ведь уже знаешь, что дар Афродиты заключался в умении предвидеть грядущие несчастья и катастрофы?
Я кивнула, отметив про себя, что Верховная жрица упомянула о ясновидении Афродиты в прошедшем времени.
— Так вот, Богиня прогневалась на Афродиту и лишила ее этого дара. Такое случается крайне редко, Зои. Если Богиня чем-то наделяет своих избранников, она практически никогда не лишает их этой милости. — Неферет пожала плечами и негромко сказала: — Но пути великой Богини неисповедимы.
— Какой удар для Афродиты, — вырвалось у меня.
— Хорошо, что ты умеешь сострадать, но Афродита не стоит жалости. Пожалуй, я должна рассказать еще кое-что, чтобы ты была настороже. Видения Афродиты полностью потеряли смысл. Все, что она говорит, может вызвать ложную тревогу и напрасно перепугать окружающих. Твой долг предводительницы «Дочерей Тьмы» состоит в том, чтобы оградить нашу школу от дурного влияния Афродиты и не позволить ей нарушить спокойствие недолеток. Ты знаешь, мы всячески поощряем стремление наших учеников самим решать свои проблемы. Вы стоите неизмеримо выше обычных человеческих подростков, поэтому мы ждем от вас гораздо большего. В данном случае я прошу тебя немедленно обратиться ко мне, если поведение Афродиты станет слишком… — Неферет помолчала, подбирая нужное слово, — скажем так, экстравагантным.
— Конечно, — кивнула я и едва не скривилась от жуткой боли в животе.
— Вот и прекрасно! А теперь давай оставим эту неприятную тему и поговорим о твоих планах по преобразованию «Дочерей Тьмы».
Я постаралась забыть об Афродите и рассказала Неферет о своей задумке с Советом старост. Неферет слушала очень внимательно, и мне показалось, ее очень впечатлили мои исследования и планы, как она выразилась, «давно назревших преобразований».
— Насколько я поняла, ты хочешь, чтобы я от лица преподавателей одобрила твои нововведения и состав будущего Совета? Что ж, четверо твоих друзей представляются мне достойными членства в Совете. Кого ты хочешь предложить нa два оставшихся места?
— Мы посоветовались и решили выдвинуть Эрика Найта.
— Это мудрое решение, — кивнула Неферет. — Эрик пользуется большой популярностью среди недолеток, он делает большие успехи в учебе и его ждет блестящее будущее. А последняя кандидатура?
— По этому вопросу у нас возникли разногласия. Я считаю, это должен быть еще один старшеклассник, и мне представляется правильным выбрать его из числа бывших приближенных Афродиты. — Я увидела, как Неферет изумленно приподняла брови, и продолжила: — Это усилит мой авторитет, потому что все увидят, что я возглавила «Дочерей Тьмы» вовсе не потому, что стремилась к власти или хотела унизить Афродиту. Я решилась на это, чтобы сделать то, что считаю правильным. Я совсем не хочу развязывать дурацкую войну между кликами. Если кто-нибудь из подруг Афродиты вступит в мой Совет, все остальные поймут, что я добиваюсь не окончательной победы над Афродитой, а гораздо более важных целей.
Неферет очень долго молчала. Наконец, когда мне показалось, будто прошла целая вечность, она медленно произнесла:
— Ты знаешь, что все подруги отвернулись от Афродиты?
— Я поняла это только сегодня, во время ужина.
— Зачем же включать в Совет бывших друзей бывшей предводительницы?
— Я не уверена в том, что они бывшие. Часто в узком кругу люди ведут себя совсем не так, как на публике.
— Здесь ты права. Ну что ж, одобряю твое решение. Я уже объявила преподавателям и ученикам, что в воскресенье в обществе «Дочерей и Сыновей Тьмы» состоится особый ритуал Полнолуния.
Думаю, большая часть его старых членов захотят прийти — хотя бы для того, чтобы посмотреть на тебя и твои сверхъестественные способности.
Я вздрогнула и кивнула. Я уже стала привыкать к роли главного экспоната паноптикума.
— Будет очень хорошо, если прямо в воскресенье ты объявишь о предстоящих изменениях. Сообщи, что седьмое место в Совете остается вакантным, но занять его может только учащийся шестой ступени. После этого тебе останется только рассмотреть все кандидатуры и выбрать самую достойную.
— Но мне бы не хотелось, чтобы члены Совета назначались по нашему выбору! Я думала, за кандидатов будут голосовать все учащиеся и преподаватели!
— Так и будет, — ласково ответила Неферет. — Они будут голосовать, а потом мы примем окончательное решение.
Мне хотелось возразить, но зеленые глаза Неферет словно подернулись льдом и, честно признаюсь — я струсила. Поэтому вместо того, чтобы спорить (что было совершенно невозможно), я, как сказала бы моя бабушка, свернула на другую тропинку.
— И еще мне бы хотелось, чтобы Дочери Тьмы занялись благотворительностью.
На этот раз брови Неферет взлетели так высоко, что едва не скрылись в волосах.
— Что? Ты имеешь в виду благотворительность, которой обычно занимаются люди?
— Да.
— И ты думаешь, они захотят принять твою помощь? Да ведь они избегают нас. Они гнушаются нами. Они боятся нас.
— Возможно, они поступают так потому, что плохо нас знают? — сказала я. — Может, если мы будем участвовать в жизни Тулсы, люди станут относиться к нам, как к части Тулсы?
— Ты помнишь о Гринвудской резне 1921 года? Те афроамериканцы тоже были частью Тулсы, однако Тулса их уничтожила.
— Сейчас не 1921 год! — возразила я. Мне было очень трудно выдержать взгляд Неферет, но на этот раз я была твердо уверена, что поступаю правильно. — Вы учите меня доверять своей интуиции. Именно она мне подсказывает, что я должна это сделать.
Лицо Неферет разгладилось.
— Ты следуешь моему совету, не так ли?
Я кивнула.
— Ну что ж… Какой именно благотворительностью ты хотела бы заниматься — разумеется, при условии, что люди дадут нам свое согласие?
— Я думаю, они не будут спорить! Я решила сотрудничать с «Уличными котами», это такая служба по спасению и выхаживанию бездомных кошек.
Неферет запрокинула голову и весело расхохоталась.
ГЛАВА 8
Я уже вышла из столовой и уже собиралась отправиться к себе, когда вдруг вспомнила, что так и не рассказала Неферет о призраках. Надо было вернуться, но мне почему-то ужасно не хотелось этого делать.
Долгий разговор с Неферет совершенно меня вымотал, поэтому я была просто счастлива поскорее выбраться из роскошной преподавательской столовой с ее чудесной верандой, обилием хрусталя, льна, серебра и фарфора, и вернуться в наш корпус.
Мне не терпелось увидеться со Стиви Рей, рассказать ей о Лорене, а потом расслабиться, посмотреть какое-нибудь старье по телику и постараться забыть (хотя бы на одну ночь) о страшном предчувствии по поводу исчезновения Криса, а также о том, что я теперь важная шишка и возглавляю самую крутую школьную организацию Дома Ночи.
Я просто хотела немного побыть сама собой. Имею я на это право? Возможно, как я и сказала Неферет, Крис давным-давно вернулся домой. А меня ждет куча дел. Надо написать выступление перед Дочерями и Сыновьями Тьмы. Да и к ритуалу Полнолуния не мешало бы подготовиться, как-никак мне впервые предстоит создать магический круг на глазах у всех… От этих мыслей у меня снова заурчало в животе, но я постаралась не обращать на это внимания.
По дороге в корпус я вспомнила, что к понедельнику нужно написать эссе по социологии. Правда, Неферет освободила меня от выполнения домашних заданий для третьей ступени, чтобы я могла больше времени уделять работе над учебником для старших классов. Но поскольку я лезла из кожи вон, чтобы не выделяться и выглядеть «нормальной» (понимаю, смешно слышать рассуждения о «нормальности» от уникального вампира-недолетки!), мне придется непременно сдать его вместе с остальными.
Поэтому вместо того чтобы вернуться в столовую, я помчалась в нашу классную комнату, где был мой личный шкаф с учебниками и всеми необходимыми пособиями.
Наша классная комната находилась в аудитории Неферет, но я только что оставила Верховную жрицу допивать свое вино в компании других преподавателей, а значит, на этот раз мне не угрожала опасность случайно подслушать что-нибудь нехорошее!
Дверь в кабинет, как обычно, была не заперта. Интуиция заменяла вампирам замки, а страх перед всеведением учителей предотвращал воровство лучше всяких запоров. Внутри было темно, но меня это нисколько не смутило. Прошел всего месяц с тех пор, как меня Пометили, однако я видела в темноте так же хорошо, как и при свете. Вернее, даже лучше. От яркого света у меня болели глаза, а солнце я вообще не переносила.
Я даже застыла перед своим шкафом, настолько поразила меня мысль о том, что я почти целый месяц не видела солнца. Представляете? И вспомнила об этом только сейчас!
Не знаю, как долго я бы простояла так, размышляя о странностях своей новой жизни, если бы не заметила листок бумаги, приколотый к полке моего шкафа. Листок все еще тихонько трепетал от порыва ветра, поднятого распахнувшейся дверью. Я протянула руку, чтобы прижать его — и вдруг поняла, что это такое.
Стихи.
Точнее, хокку. Три строчки, написанные прямым четким почерком. Я читала и перечитывала их, пока не запомнила наизусть.
Принцесса не спит,
Но прочен дивный кокон.
Разверни крылья!
Я провела пальцами по листку. Только один человек на свете мог написать это стихотворение. Сердце мое сладко сжалось, и я беззвучно прошептала: «Лорен…»
— Я говорю совершенно серьезно, Стиви Рей! Если хочешь, чтобы я тебе рассказала, поклянись, что никому не проболтаешься. Только имей в виду, когда я говорю никому, то прежде всего имею в виду Дэмьена и Близняшек!
— Ну хватит, Зои, ты же знаешь, что мне можно доверять! Я уже поклялась и дала тебе честное слово. Чего еще ты хочешь? Чтобы я вскрыла себе вены и подписалась кровью?
Я продолжала молчать.
— Зои, ну перестань ломаться! Ты можешь мне рассказать все, я никому не проболтаюсь. Обещаю.
Я молча смотрела на свою лучшую подругу. Мне просто необходимо было с кем-нибудь поделиться — но только не со взрослым! По совету Неферет я старательна прислушалась к себе, ища ответа у своей интуиции. Кажется, возражений не было. Стиви Рей можно было открыться.
— Извини. Я знаю, что тебе можно доверять. Просто… Сама не знаю! — Я потрясла головой, злясь на собственную нерешительность. — Ладно, слушай. Сегодня со мной произошло кое-что странное.
— Ты хочешь сказать, еще более странное, чем обычно?
— Ну да. Сегодня днем, когда я сидела в медиатеке, туда пришел Лорен Блейк. Кстати, я ему первому рассказала о Совете старост и о своих планах по переустройству «Дочерей Тьмы».
— Лорен Блейк? Самый роскошный вампир из всех, кого мы видели вживую? Ой, мамочки! Пожалуй, мне лучше присесть, — пробормотала Стиви Рей и плюхнулась на свою кровать.
— Он самый.
— Но как ты могла столько молчать? У тебя, наверное, целый день язык чесался, да?
— Это еще не все. Он… он дотронулся до меня. И даже не один раз. Короче, сегодня я видела его еще… Наедине. И, кажется, он написал мне стихи.
— Что?!
— Ну да. Понимаешь, в первый раз все было совершенно невинно, я даже решила, будто напридумывала себе всякого. В медиатеке я ему рассказала о своих планах по поводу «Дочерей Тьмы», он вежливо слушал. Ну ты понимаешь, ничего особенного. Но потом он вдруг дотронулся до моей Метки…
— До которой? — ахнула Стиви Рей. Глаза у нее стали круглыми и огромными, как у котенка. Казалось, она сейчас лопнет от волнения.
— До той, что на лбу. По крайней мере, в тот раз.
— Что значит — в тот раз?
— Я же рассказываю, а ты перебиваешь! После верховой езды мне не хотелось сразу возвращаться в корпус, и я решила прогуляться вдоль западной стены. И встретила там Лорена.
— Ой, божечки! И что было потом?
— Кажется, мы немного пофлиртовали друг с другом.
— Что-ооо?
— Ну, мы смеялись и улыбались друг другу.
— Похоже на настоящий флирт! Зои, но он же просто картинка!
— Еще какая! А когда он улыбается, я забываю дышать. А еще — ты не поверишь, Стиви Рей! — он прочел мне стихотворение! И не какую-нибудь обычную муру, а настоящее японское хокку, которое один древний поэт написал, когда любовался обнаженным телом своей возлюбленной при свете полной луны.
— Умереть не встать! — выдохнула Стиви Рей и принялась обмахивать ладонью свое разгоревшееся от волнения лицо. — Ладно, оставим голую возлюбленную, переходи скорее к прикосновениям!
Я с шумом втянула в себя воздух.
— Это было очень странно, понимаешь? Сначала все шло нормально. Мы просто болтали и смеялись, ничего такого. А потом он сказал, что пришел в эту пустынную часть парка в поисках вдохновения для написания хокку…
— Ах, Зои, как это романтично!
— Просто офигительно, — кивнула я и продолжала: — Тогда я ему вежливенько так сказала, что, мол, не хочу мешать и отвлекать от творчества, а он на это ответил, что вдохновлять может не только ночь. И попросил меня быть его вдохновением.
— Ой, божечки! Разумеется, ты сказала, что будешь счастлива помочь ему?
— Разумеется, — подтвердила я.
— И тогда…
— И тогда он спросил, не могу ли я показать ему свои Метки. Ну те, которые на спине и плечах.
— Честно?
— Клянусь!
— Какая ты счастливая, Зои! Да я бы сбросила с себя рубашку быстрее, чем мой папа заводит свой грузовик!
Я расхохоталась.
— Мне не пришлось ничего с себя сбрасывать, я просто спустила пиджак. Вернее, Лорен помог мне это сделать.
— Ущипни меня, кажется, я сплю! Лорен Блейк, вампирский поэт-лауреат и самый офигительно-прекрасный двуногий самец на свете помог тебе снять пиджачок, как какой-нибудь ископаемый джентльмен?
— Ну да. Типа того. — Я продемонстрировала ей, как все произошло. — А потом со мной случилось что-то совершенно непонятное, как будто во мне какую-то кнопку нажали. Короче говоря, я вдруг перестала нервничать и вести себя, как последняя дура. И преспокойно спустила с плеча бретельку топика, прямо на его глазах! — Я тут же сбросила бретельку, продемонстрировав Стиви Рей свое обнаженное плечо, спину и часть груди (какое счастье, что на мне и в этот раз был мой любимый черный лифчик!) — Вот тут-то он и дотронулся до меня во второй раз.
— Как? Ах, да рассказывай же скорее!
— Он погладил мои Метки. И сказал, что я похожа на древнюю принцессу, а потом прочитал то самое стихотворение про луну.
— Умереть не встать! — снова ошеломленно повторила Стиви Рей.
Я бросилась на кровать и со вздохом натянула бретельку обратно.
— Короче, какое-то время все было как в сказке. Нас потянуло друг к другу. Не смейся, я серьезно говорю! Я была почти уверена, что он вот-вот меня поцелует. Он хотел этого не меньше меня, клянусь тебе! И вдруг все кончилося. Лорена словно подменили. Он стал весь такой вежливый и холодный, поблагодарил меня я то, что я показала ему свои Метки, а потом развернулся и ушел.
— Вообще-то в этом нет ничего удивительного.
— Шутишь? Да я чуть не сдохла от удивления! Как это понимать вообще? Секунду назад он смотрел мне в глаза и бешено сигнализировал о том, как он меня хочет, а потом раз — и все.
— Зои, поправь крышу. Ты ученица. Он — учитель. Понятно, что школа для вампиров круто отличается от обычной человеческой, но некоторые вещи никогда не изменятся. Учителя не могут флиртовать с учениками.
Я задумчиво пожевала губу.
— Вообще-то, он всего лишь временный учитель.
— Какая разница? — фыркнула Стиви Рей.
— Но ты не дослушала до конца! Только что я нашла на своем шкафу вот это стихотворение, — я протянула ей листочек с хокку.
Стиви Рей прерывисто ахнула.
— Ой, божечки! Это так романтично, ну прямо как в кино! Ладно, теперь рассказывай подробно, как все было? Как он трогал Метку у тебя на спине?
— А как ее можно трогать? Пальцем, конечно. Провел пальцем по всем завиткам, — пробормотала я, пряча глаза. Честное слово, меня бросило в жар при одном воспоминании об этом прикосновении!
— Он прочитал тебе стихотворение, дотронулся до твоих Меток, написал тебе хокку… — Стиви Рей мечтательно вздохнула. — Ну прям как Ромео и Джульетта, настоящая поэма о запретной любви! — Она снова принялась обмахиваться рукой, но вдруг замерла и уставилась на меня. — Постой, Зои! А как же Эрик?
— При чем тут Эрик?
— При том, что он твой парень!
— Ну, это ведь не официально… — промямлила я.
— Не надо включать дуру, Зои! Что он должен сделать, чтобы стать твоим «официальным» парнем? Встать на одно колено? Выть песни под твоим окном? Всем известно, что вы встречались весь последний месяц.
— Я знаю, — жалобно выдавила я из себя.
— Выходит, Лорен тебе нравится больше, чем Эрик?
— Нет, что ты! То есть да… Черт, да откуда я знаю? Лорен — вообще из другого мира! Мы с ним все равно никогда не сможем встречаться и все такое… — Вообще-то я не была в этом так уж уверена. Может, мы могли бы встречаться тайно? Но хочу ли я этого?
Стиви Рей не зря была моей лучшей подругой. Она умела читать мои мысли.
— Ты могла бы встречаться с Лореном тайно.
— Что за чушь, Стиви Рей! Очень ему надо со мной встречаться!
Но я знала, что это неправда. Я помнила жар его тела и пристальный взгляд горящих темных глаз.
— А если бы он захотел? — прямо спросила Стиви Рей, не сводя с меня глаз. — Зои, ты не похожа ни на кого из нас. Ни у кого из недолеток нет таких Меток, как у тебя. Никто не обладает властью над пятью стихиями. Возможно, другие правила к тебе тоже не относятся.
С тем же успехом она могла врезать мне под дых. Я даже дышать забыла.
С самого первого дня в Доме Ночи я старалась стать здесь своей. Я хотела прижиться, почувствовать себя как дома, завести друзей, которые смогут заменить мне семью. Я не хотела быть другой и играть по другим правилам! Поэтому я сердито замотала головой и процедила сквозь зубы:
— Я этого не хочу, Стиви Рей. Я хочу быть нормальной.
— Я понимаю, — мягко ответила моя соседка. — Но ты другая. Все это знают. Дело не в этом. Скажи, ты хочешь, чтобы Лорен тебя полюбил?
Хороший вопрос.
— Я пока не знаю, чего хочу, зато знаю, чего не хочу. Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал обо мне и Лорене!
— Буду держать ротик на замочке! — с этими словами Стиви Рей, маленькая оклахомская зараза, изобразила, будто закрывает свой рот на молнию и замок, и выбрасывает воображаемый ключик через плечо. — Я унесу твою тайну с собоii в могилу! — промычала она сквозь стиснутые губы.
Черт! Совсем забыла! Афродита видела, как Лорен до меня дотрагивался.
— Эта ведьма выследила тебя у стены? — взвизгнула Стиви Рей.
— Нет, что ты! Там нас никто не видел. Афродита вошла в медиатеку, как раз в тот момент, когда Лорен прикоснулся к моему лицу.
— Вот это дерьмово, подружка.
— Еще бы не дерьмово! Но слушай дальше. Помнишь, я опоздала на испанский, потому что собиралась поговорить с Неферет? Так вот, ни фига я с ней не поговорила. Я подошла к ее кабинету, но дверь была приоткрыта, и услышала разговор. Короче, там была Афродита.
— Вот дрянь! И она настучала на тебя Неферет?
— Не знаю, может, и нет. Я услышала только часть их беседы.
— Теперь я понимаю, почему ты чуть не обделалась от страха, когда Неферет подошла к нашему столику и пригласила тебя поужинать с ней!
— Еще бы!
— А я-то голову ломала, что с тобой случилось? Да на тебе просто лица не было! Бедная, теперь я все поняла. — Вдруг Стиви Рей подскочила как ужаленная, и вытаращила глаза. — Эта стерва все-таки подставила тебя, да?
— Нет. За ужином Неферет сказала мне, что видения Афродиты потеряли всякий смысл, и что Никс отвернулась от нее и отобрала дар ясновидения. Короче говоря, Неферет теперь не верит ни единому ее слову.
— Вот и прекрасно! — захлопала в ладоши Стиви Рей. Вид у нее был такой счастливый, будто она только что нокаутировала Афродиту лично.
— Ничего прекрасного! Неферет вела себя с ней слишком жестоко. Она довела Афродиту до слез. Знаешь, Стиви Рей, я ненавижу когда кого-нибудь топчут. Афродита была просто раздавлена тем, что сказала ей Неферет. Да и перепугалась до колик. Поверь моему слову, Афродита была непохожа сама на себя!
— Зои, опять начинаешь? Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком часто жалеешь эту стерву?
— Ты не понимаешь, Стиви Рей! Дело не в Афродите, а в Неферет. Она была жестокой. Даже если Афродита настучала на меня и приукрасила то, что видела, Неферет все равно не должна была так вести себя с ней. Нельзя ломать человека, понимаешь? Все это мне очень не нравится.
— Ты разочаровалась в Неферет?
— Нет… Да… Не знаю! Дело не только в ней. Это гораздо больше, но я пока не могу объяснить. Понимаешь, мне кажется, все это как-то связано. Крис… Лорен… Афродита… Неферет… Что-то тут не так, Стиви Рей. Слишком много всего…
Я поймала ее непонимающий взгляд и поняла, что нужен какой-то простой пример, лучше всего из оклахомской жизни.
— Знаешь, какое чувство бывает перед торнадо? Небо еще ясное, но ветер вдруг становится все холоднее и меняет направление. Ты чувствуешь, будто что-то надвигается, но пока не понимаешь, что… Вот и сейчас у меня точно такое же ощущение.
— Как будто надвигается буря?
— Ага. И еще какая.
— Хочешь, чтобы я…
— Чтобы ты была моим охотником за стихией. Чтобы смотрела в оба и сообщала обо всех признаках ее приближения.
— Я буду стараться!
— Спасибо.
— А теперь давай побудем странствующими охотниками, ладно? Дэмьен заказал через Интернет «Мулен Руж» и обещал принести посмотреть, а Близняшки где-то раздобыли настоящие чипсы и к ним крутой, не обезжиренный соус! — Стиви Рей бросила быстрый взгляд на свои часы с портретом Элвиса Пресли. — Они, наверное, нас уже ждут и писают кипятком от нетерпения!
Что мне больше всего нравилось в Стиви Рей, так это ее легкий характер. Ей можно было доверить самую жуткую и невероятную сплетню, и она искренне ахала, охала, восклицала «ой, божечки» и «умереть не встать!», а потом переключалась на чипсы и киношку.
Рядом с ней я всегда чувствовала себя абсолютно нормальной, а мир переставал казаться сложным, пугающим и непонятным.
Я с благодарностью улыбнулась Стиви Рей и спросила:
— «Мулеи Руж»? Это с Юэном МакГрегором, что ли?
— Ну! Надеюсь, мы увидим его задницу!
— Этого я не могу пропустить. Побежали! Но помни…
— Зои! Я помню. Помню. Ничего, никому, никогда. — Она помолчала и поиграла бровями. — Только один разочек скажу, можно? Лорен Блейк тебя хотел!!!
— Сказала? Полегчало?
— Ага, — лукаво улыбнулась моя соседка.
— Хоть бы кто-нибудь догадался раздобыть для меня какой-нибудь колы!
— Знаешь, Зои, ты совсем помешалась на своей коле.
— Кто бы говорил, мисс хлопья «Лаки Чармс»!
— Это же совсем другое дело! «Лаки Чармс» полезны для здоровья!
— Да неужели? Тогда зачем в них столько пастилок? Напомни, крошка, зефир — это фрукт или овощ?
— И то и другое, и в сто раз вкуснее. По крайней мере, для меня.
Я расхохоталась над ее глупостями и сразу почувствовала себя гораздо лучше, чем за всю эту долгую-предолгую ночь.
Близняшки и Дэмьен уже сидели перед огромным плоским экраном и при виде нас радостно замахали руками. Стиви Рей не соврала — они хрустели настоящими чипсами «Доритос» и макали их в восхитительный, жирный, зеленый луковый соус-дип (на словах звучит отвратительно, но на вкус — ммммм!).
А когда Дэмьен протянул мне огромный стакан колы, настроение мое взлетело до отметки восемь по десятибалльной шкале.
— Мы вас заждались, — сказал он и подвинулся, освобождая нам место на диване. Близняшки, разумеется, устроились в двух совершенно одинаковых просторных креслах, которые они придвинули поближе к дивану.
— Извините, — сказала Стиви Рей и добавила, подмигнув Эрин: — Меня задержала необходимость опорожнить кишечник.
— Ты делаешь успехи, Стиви Рей, — благосклонно улыбнулась Эрин. — Исчерпывающее и откровенное объяснение!
— Может, приступим к просмотру? — предложил Дэмьен.
— Сейчас, пульт у меня! — сказала Эрин.