– Но как я могу осознать, что засыпаю? Существуют ли какие-либо специальные приемы?
– Нет. Никаких специальных приемов. Просто намерение осознать, что засыпаешь.
– Но как мне намереваться осознания этого?
– Намерение или намеревание есть нечто такое, о чем очень сложно сказать что-нибудь вразумительное. Если я или кто бы то ни было попытается объяснить это, то это будет звучать по-идиотски. Помни об этом, когда будешь слушать то, что я сейчас скажу:
– Маги намереваются того, на что они настраиваются намереваться, просто намереваясь этого.
– Но это же ничего не значащая бессмыслица, дон Хуан.
– А ты отнесись к ней повнимательнее. Ведь когда-нибудь тебе самому придется все это объяснять. Мое утверждение кажется тебе бессмысленным потому, что ты не рассматриваешь его в соответствующем контексте. Как любой рационально мыслящий человек, ты относишь понимание исключительно к сфере нашего рассудка, нашего ума.
Но в моем утверждении речь идет о намерении и намеревании. Поэтому с точки зрения мага понимание этой формулировки относится к сфере энергии. Маги считают, что если человек намеревает эту формулировку энергетическому телу, то его энергетическое тело понимает ее совсем иначе, чем это мог бы сделать его ум. Весь фокус в том, чтобы добраться до энергетического тела. А для этого нужна энергия.
– В каких терминах понимает такую формулировку энергетическое тело, дон Хуан?
– Как ощущение, чувство в теле, которое очень тяжело описать. Чтобы узнать, о чем я говорю, тебе необходимо самому это почувствовать.
Я хотел, чтобы он объяснил точнее, но дон Хуан хлопнул меня по спине, переведя тем самым во второе внимание. В то время эта его манипуляция еще оставалась для меня тайной. Я мог бы поклясться, что своим прикосновением он меня загипнотизировал. Я думал, что он мгновенно усыпил меня, и это во сне я вижу себя рядом с ним – мы идем по какой-то широкой, обсаженной деревьями, улице совершенно незнакомого города. Сон был настолько ярким, а мое осознание происходящего – настолько четким, что я немедленно попытался сориентироваться, читая вывески и рассматривая людей. Говорили вокруг определенно не по-английски и не по-испански, но город был западным. Люди на улицах были похожи на жителей Северной Европы. Я подумал, что, вероятно, это – литовцы, и принялся изучать надписи на домах и дорожные знаки.
Дон Хуан слегка подтолкнул меня и сказал:
– Брось, ты не определишь, где мы, поскольку это невозможно. Просто я одолжил тебе немного своей энергии, чтобы ты смог добрать до своего энергетического тела, и это позволило тебе перейти в другой мир. Однако ненадолго, так что постарайся мудро использовать это время.
– Постарайся все рассмотреть, но не слишком открыто – так, чтобы никто тебя не заметил.
В молчании мы прошли один квартал. Это оказало на меня потрясающее воздействие. По мере того, как мы шли, внутри моего тела нарастало ощущение тревоги. Умом я испытывал любопытство, но тело мое было обеспокоено. С пронзительной ясностью я осознал, что нахожусь не в своем мире. Когда мы дошли до перекрестка и остановились, прежде чем перейти улицу, я обратил внимание на аккуратно подстриженные деревья с жесткими скрученными листьями. Вокруг ствола каждого дерева был широкий немощенный квадрат для полива. И ни на одном из этих квадратов я не увидел мусора или травы, столь обычных для городских клумб. Только угольно-черная рыхлая почва.
В тот миг, когда я, прежде чем ступить на мостовую и перейти улицу, взглянул на бордюр тротуара, я вдруг заметил, что на улицах нет машин. Тогда я сделал отчаянную попытку разглядеть людей, во множестве мельтешивших вокруг нас, рассчитывая увидеть что-нибудь, что хоть как-то объяснит мне природу охватившей меня тревоги. Как только я начинал смотреть на кого-либо, тот смотрел на меня в ответ. Мгновенно вокруг нас образовалось кольцо жестких голубых и карих глаз.
Словно молния, меня пронзила уверенность: это вовсе не сон, это – реальность, не имеющая отношения к тому, что я привык считать реальным. Я повернулся к дону Хуану. Я почти понял, что странного было в этих людях, но тут необычный сухой ветер ударил мне в лицо, проникая внутрь и задувая в глаза, уши, рот, нос, затуманив мое зрение и заставив меня забыть то, что я собирался сказать дону Хуану. Мгновение спустя я был там, откуда начиналось это путешествие – в доме дона Хуана. Я лежал на соломенной циновке, свернувшись калачиком.
– Я одолжил тебе немного своей энергии, и ты достиг своего энергетического тела, – сообщил мне дон Хуан таким тоном, словно речь шла о чем-то само собой разумеющимся.
Я слышал его слова, но сам я был нем. Необычный зуд в солнечном сплетении делал дыхание поверхностным и болезненным. Я знал, что был где-то на грани некоторого трансцендентального открытия о сновидении и людях, которых видел, но сосредоточиться на том, что я знал, мне не удавалось.
– Где мы были, дон Хуан? Это был сон? Или гипнотическое состояние?
– Это был не сон, – ответил он. – Это было сновидение. Я помог тебе достичь второго внимания, чтобы ты понял намеревание как объект, относящийся не к сфере рассудка, а к сфере энергетического тела.
На нынешнем этапе ты не можешь постичь всей важности того, о чем идет речь. Не только потому, что не обладаешь достаточным количеством энергии, но и ввиду того, что не намереваешься ничего. Если бы ты делал это, твое энергетическое тело мгновенно постигло бы, что единственный способ намереваться заключается в том, чтобы сфокусировать свое намерение на том, чего ты хочешь намереваться. В этот раз я сфокусировал его для тебя на достижении твоего энергетического тела.
– Цель сновидения – намереваться энергетического тела? – вдруг спросил я, побуждаемый каким-то странным импульсом.
– Да, конечно, можно сказать и так, – согласился дон Хуан. – В данной конкретной ситуации, поскольку мы ведем речь о первых вратах сновидения, целью сновидения является намереваться того, чтобы твое энергетическое тело стало осознавать, что ты засыпаешь. Не пытайся заставить себя осознать, что ты засыпаешь. Позволь своему энергетическому телу сделать это. Намереваться – значит, желать, не желая, делать, не делая.
– Прими вызов намеревания, – продолжал дон Хуан. – Без единой мысли преврати свою молчаливую решимость в убежденность в том, что ты достиг своего энергетического тела, что ты – сновидящий. Сделав это, ты автоматически поместишь себя в положение осознавания того, что ты засыпаешь.
– Но как я могу убедить себя в том, что я – сновидящий, если мне известно, что я таковым не являюсь?
– Когда ты слышишь о том, что должен себя в чем-то убедить, ты автоматически становишься более рациональным. Как можешь ты убедить себя в том, что ты – сновидящий, если тебе известно, что ты таковым не являешься? Все дело в намерении. Ты убеждаешь себя в том, что ты – сновидящий, хотя никогда ранее сновидение не практиковал, и ты становишься в этом убежденным – и то, и другое суть одно и то же намерение.
– То есть мне следует сказать самому себе, что я – сновидящий, а затем приложить максимум усилий к тому, чтобы в это поверить? Ты это имеешь в виду?
– Нет. Намерение – это гораздо проще, и в то время – бесконечно сложнее. Для его формирования требуются воображение, дисциплина и устремленность. В данном случае намереваться означает обрести непреложное телесное знание того, что ты – сновидящий. Каждой клеткой своего тела ты должен чувствовать, что ты – сновидящий.
Затем дон Хуан шутливым тоном добавил, что не обладает достаточным количеством энергии для еще одного одолжения, поэтому мне придется добираться до моего энергетического тела самостоятельно. Он уверил меня, что намеревание первых врат сновидения является одним из средств достижения второго внимания и энергетического тела. Такое открытие в свое время сделали маги древности.
Сообщив мне об этом, дон Хуан буквально вытолкал меня из своего дома, велев не показываться до тех пор, пока я не смогу намереваться первых врат сновидения.
Я вернулся домой и в течение нескольких месяцев каждый вечер, укладываясь спать, изо всех сил намеревался осознать момент засыпания и во сне увидеть собственные руки. Что же касается второй части задачи – убедить себя в том, что я – сновидящий, достигший своего энергетического тела – то ее выполнение представлялось мне абсолютно невозможным.
Но как-то, когда я прилег отдохнуть днем, я увидел сон, в котором смотрел на свои руки. Это так потрясло меня, что я сразу проснулся. Этот случай оказался уникальным, сон больше не повторялся. Неделя проходила за неделей, но мне по-прежнему не удавалось ни осознать момент засыпания, ни найти во сне свои руки. Однако я начал замечать, что в моих снах присутствует некое смутное чувство. Словно я должен был что-то сделать, но никак не мог вспомнить, что именно. Это чувство стало таким сильным, что заставляло меня многократно просыпаться в течение ночи.
Когда я рассказал дону Хуану о своих тщетных попытках пересечь первые врата сновидения, он дал мне некоторые указания:
– Когда сновидящему предлагают найти во сне определенный объект, это – уловка. Истинная же цель состоит в осознании момента засыпания. А это, как ни странно, достигается не посредством установки на осознание момента засыпания, а посредством удержания образа того, на что человек смотрит во сне.
Дон Хуан рассказал, что сновидящий бросает короткие целенаправленные взгляды на все, что присутствует в сновидении. А тот объект, на котором устойчиво сфокусировано его внимание, является лишь своего рода точкой отсчета. С нее сновидящий переводит взгляд, чтобы посмотреть на другие объекты, присутствующие в содержимом сна, как можно чаще возвращаясь обратно – к точке отсчета.
Ценой неимоверных усилий мне действительно удалось найти во сне руки. Но руки эти не были моими. Они только казались моими, на самом же деле эти руки мне не принадлежали, они все время изменялись, временами приобретая поистине кошмарные формы. Тем временем все остальное содержимое моих снов было на диво устойчивым. Мне почти удавалось сохранять образ любого объекта, на котором я сосредоточивал внимание.
Так продолжалось несколько месяцев. Потом вдруг однажды качество моего сновидения как бы само собой резко изменилось. Я ничего специально для этого не делал, кроме своей искренней решимости осознать момент засыпания и отыскать во сне свои руки.
В тот раз мне снилось, что я приехал в свой родной город. Не то чтобы город, который мне снился, был в точности похож на мой родной, но каким-то образом у меня возникло убеждение, что это и есть то самое место, где я родился. Началось все как обычный, хотя и очень яркий, сон. Потом освещенность во сне изменилась. Образы сделались более четкими. Улица, по которой я шел, стала выглядеть заметно реальнее, чем за миг до этого. Заболели ноги. Я почувствовал, что предметы до абсурда по-настоящему тверды. Когда я, скажем, ударился о дверь, я не только ощутил боль в ушибленном колене, но и пришел в ярость от собственной неуклюжести.
Я совершенно реально бродил по городу до полного изнеможения. Я видел все так же четко, как видел бы, если бы по-настоящему приехал в этот город и как турист бродил по улицам. Не было никакой разницы между этой прогулкой по городу во сне и любой из моих реальных прогулок в тех городах, где я бывал впервые.
– Мне думается, ты зашел чересчур далеко, – сказал дон Хуан, выслушав мой отчет. – Ведь от тебя требовалось лишь осознать момент засыпания. Ты обрушил стену вместо того, чтобы только прихлопнуть сидевшего на ней комара.
– Ты имеешь в виду, что все это было неправильно?
– Нет. Но ты явно пытаешься сделать нечто, что уже когда-то тебе удавалось. Когда я заставил твою точку сборки сдвинуться, и мы с тобой оказались в том странном городе, ты не спал. Ты сновидел, но ты не спал. Это было сновидение. Я имею в виду, что твоя точка сборки сдвинулась в новое положение не за счет нормального сна. Я заставил ее сдвинуться.
И теперь ты определенно можешь достичь того же самого ее положения посредством сновидения, но сейчас я бы не советовал тебе это делать.
– Это опасно?
– И еще как! Сновидение требует исключительной трезвости. Нельзя допускать ни одного неверного движения. Сновидение есть процесс пробуждения, обретения контроля. Внимание сновидения нуждается в систематической тренировке, ибо оно есть дверь в сферу второго внимания.
– Какая разница между вниманием сновидения и вторым вниманием?
– Второе внимание подобно океану, а внимание сновидения – впадающей в него реке. Второе внимание – это состояние осознания полноценных миров, таких же полноценных, как наш. А внимание сновидения – это состояние осознания отдельных объектов в наших снах.
Дон Хуан особо подчеркнул, что внимание сновидения – ключ к любому движению в мире магов. Среди множества вещей, присутствующих в наших снах, имеются объекты, которые являются результатами энергетического вмешательства. Они внедрены в наши сны извне посторонними силами. Умение находить их и следовать за ними и есть магия.
Дон Хуан настолько явно выделил эти несколько фраз, что я попросил его объяснить еще раз. Некоторое время он колебался, потом ответил.
– Сны – это если не дверь, то, определенно, лазейка в другие миры, – начал он. – Будучи таковыми, сны подобны улице с двусторонним движением. Через эту лазейку наше осознание пробирается в иные сферы бытия. А оттуда в наши сны пробираются лазутчики [4].
– Что такое лазутчики?
– Заряды энергии, которые вливаются в наши нормальные сны, смешиваясь с имеющимися там объектами. Всплески посторонней энергии – они поступают в наши сны, а мы интерпретируем их то ли как что-то известное нам, то ли – как неизвестное.
– Ты уж меня прости, дон Хуан, но как-то не доходит до меня твое объяснение.
– Не доходит, потому что ты настойчиво продолжаешь думать о снах так, как привык – как о том, что происходит с нами, когда мы спим. Я же настойчиво предлагаю тебе иную версию: сны – лазейка в иные сферы восприятия. Через нее просачиваются потоки незнакомой энергии. И тогда мозг, или ум, или что-то еще берет эти потоки и трансформирует их, превращая в части содержимого наших снов.
Дон Хуан немного помолчал, очевидно, чтобы дать моему уму время справиться с тем, что рассказал.
– Маги осознают эти потоки посторонней энергии, – продолжил он. – Заметив их, маги стараются изолировать их от нормальных составляющих наших снов.
– Почему маги изолируют их, дон Хуан?
– Потому что эти потоки приходят из иных реальностей. И если мы проследуем за ними до самого их истока, они послужат нам проводниками в пространства, наполненные такими тайнами, что даже магов бьет дрожь при одном упоминании об этой возможности.
– Каким образом маги изолируют их от нормального содержимого своих снов?
– При помощи применения и контроля внимания сновидения. В какой-то момент внимание сновидения обнаруживает их среди прочих составляющих сна и фокусируется на них. Тогда весь сон тает, остается только чужеродная энергия.
Дальше обсуждать эту тему дон Хуан отказался. Он вернулся к тому, что так или иначе, но ему приходится рассматривать мой сон как первую настоящую попытку сновидения. А это означает, что мне удалось добраться до первых врат сновидения.
Как-то однажды дон Хуан вдруг неожиданно вернулся к прерванному разговору. Он сказал:
– Сейчас я еще раз расскажу тебе, что следует делать во сне, чтобы пройти сквозь первые врата сновидения. Сфокусируй взгляд на чем-нибудь, что ты выберешь в качестве точки отсчета. Затем переводи взгляд на другие объекты, бросая на них короткие взгляды. Фокусируй свой взгляд на стольких объектах, на скольких сможешь. Помни: если ты бросаешь лишь короткие взгляды, образы не сдвигаются. Затем возвращайся к точке отсчета.
– Что это значит – пройти сквозь первые врата сновидения?
– Мы достигаем первых врат, либо когда осознаем мгновение засыпания, либо когда видим фантастически реальный сон. После того, как мы их достигли, нам необходимо пройти сквозь них, обретя способность сохранять образ любого объекта, присутствующего в содержимом наших снов.
– Мне почти удается устойчиво созерцать объекты в моих снах, но они слишком быстро рассеиваются, – сказал я.
– Именно об этом я и говорю. Прием использования точки отсчета был разработан магами с целью компенсации такого качества сновидений, как мимолетность. Каждый раз, когда ты выделяешь точку отсчета и бросаешь на нее взгляд, ты испытываешь прилив энергии. Поэтому для начала не пытайся взглянуть на большое количество объектов. Четырех будет достаточно. Потом постепенно ты будешь расширять диапазон, пока не научишься разглядывать все, что захочешь. Но всегда, как только образы начинают сдвигаться, и ты чувствуешь, что утрачиваешь контроль, немедленно возвращайся к точке отсчета и начинай сначала.
– Ты действительно веришь в то, что я, в самом деле, достиг первых врат сновидения, дон Хуан?
– Да. И это очень много значит. По мере того, как ты будешь продвигаться дальше, ты увидишь, насколько легко тебе теперь будет даваться практика сновидения.
Я думал, что дон Хуан либо преувеличивает, либо хочет меня приободрить. Но он сказал, что говорит совершенно серьезно.
– Самое поразительное из всего, что происходит со сновидящими, – это то, что по достижении первых врат сновидения, они достигают также и энергетического тела.
– Что такое энергетическое тело?
– Двойник физического тела. Призрачная форма, составленная чистой энергией.
– Но разве физическое тело не состоит из энергии?
– Состоит. Различие в том, что энергетическое тело – это только форма, не имеющая массы. Являясь чистой энергией, оно способно совершать действия, выходящие за пределы возможностей физического тела.
– Например, дон Хуан?
– Например, в мгновение ока перемещаться в любой конец вселенной. Сновидение – это искусство закалки энергетического тела, искусство придания ему гибкости и целостности[5] посредством постепенной тренировки.
Практикуя сновидение, мы уплотняем энергетическое тело, пока оно не становится воспринимающей единицей. Восприятие, которым обладает энергетическое тело, – независимо, хотя и подвержено влиянию со стороны нашего обычного повседневного восприятия. Оно действует в своей собственной сфере.
– Что это за сфера, дон Хуан?
– Энергия. Энергетическое тело воспринимает энергию как собственно энергию. В процессе сновидения оно может обращаться с энергией тремя различными способами: воспринимать энергию в том виде, в котором она течет, использовать энергию в качестве толкателя, чтобы, подобно ракете, перелетать в какие-нибудь совершенно неожиданные пространства, или воспринимать так, как мы обычно воспринимаем мир.
– Что значит воспринимать энергию так, как она течет?
– Это значит видеть. Энергетическое тело видит энергию, непосредственно воспринимая ее то ли как свет, то ли как своего рода вибрирующий поток, то ли как неоднородность пространства. Или же оно прямо чувствует ее как встряску или некое ощущение, которое может быть даже болью.
– А тот другой способ, о котором ты говорил, дон Хуан? Использование энергии в качестве толкателя?
– Поскольку энергия является сферой энергетического тела, то для него не составляет труда пользоваться существующими во вселенной энергетическими потоками для перемещения. Все, что для этого требуется – выделить эти потоки и идти с ними.
Дон Хуан замолчал в нерешительности, словно собирался что-то добавить, но не был уверен в том, что это стоит делать. Он улыбнулся и продолжил объяснение в тот самый момент, когда я начал было задавать следующий вопрос.
– Я уже говорил, что в своих сновидениях маги выделяют лазутчиков из иных областей, – сказал он. – Этим занимается энергетическое тело – оно и узнает чужеродную энергию, и идет за ней. Однако для сновидящих нежелательно индульгировать в поиске лазутчиков. Я не хотел рассказывать тебе об этом вследствие той легкости, с которой человек может сделаться одержимым этим поиском.
Затем дон Хуан быстро сменил тему разговора и детально описал мне целый блок практических приемов. Я обнаружил, что на каком-то уровне они были для меня непостижимы, однако на другом казались вполне логичными и понятными. Он еще раз повторил, что намеренно контролируемое достижение первых врат сновидения есть путь к энергетическому телу. Но сохранение этого достижения зависит только от количества энергии. Маги получают необходимую для этого энергию, разумно перераспределяя ту имеющуюся у них энергию, которая используется ими для восприятия нашего мира повседневности.
Когда я потребовал, чтобы дон Хуан выразился яснее, он добавил, что каждый человек обладает определенным количеством изначальной энергии. Это количество – вся энергия, которая у нас есть. И мы используем ее всю для того, чтобы воспринимать столь поглощающий нас обычный мир и справляться с возникающими в нем проблемами.
Несколько раз он с нажимом повторил, что больше нам взять энергию неоткуда, поскольку вся имеющаяся у нас энергия уже задействована, ни капли ее не остается на экстраординарное восприятие, каковым, в частности, является сновидение.
– И что же нам остается? – спросил я.
– Нам остается лишь одно – стать скрягами в отношении энергии, добывая ее любыми доступными способами везде, где только возможно.
Затем дон Хуан рассказал о том, что у магов есть особый метод добычи энергии. Они разумно перераспределяют свою энергию, сокращая ее расход за счет устранения из своей жизни всего, что считают лишним. Этот метод получил название «пути мага». Как сформулировал дон Хуан, путь мага, в сущности, является последовательным выбором возможностей поведения при взаимодействии с окружающим миром. Выбор магов значительно более разумен, чем тот, которому обучили нас наши предшественники. Задача подобного выбора заключается в том, чтобы привести наши жизни в порядок путем изменения наших основных реакций в отношении процесса жизни[6].
– Что это за основные реакции, дон Хуан? – спросил я.
– Существуют два способа встречи нашего процесса жизни, – ответил он. – Первый – покориться ему, либо соглашаясь с его требованиями, либо сражаясь с ним. Вторым является формирование нашей частной жизненной ситуации в соответствии с нашими собственными замыслами.
– И мы действительно можем формировать свою жизненную ситуацию, дон Хуан?
– Человек способен формировать свою жизненную ситуацию в соответствии со своими установками, – настаивал дон Хуан. – Сновидящие делают это. Это звучит дико? Вовсе нет, особенно если учесть, как мало мы о себе знаем.
Он сказал, что, будучи учителем, заинтересован в том, чтобы я как следует уяснил себе, что такое жизнь и что значит жить, то есть каково различие между феноменом жизни как следствием действия биологических сил, и процессом жизни как деятельностью, направленной на познание.
– Говоря о формировании жизненной ситуации, – продолжал дон Хуан, – маги имеют в виду формирование осознания процесса жизни. За счет формирования этого осознания мы можем обрести энергию, достаточную для достижения и поддержания нашего энергетического тела. А с его помощью мы определенно можем формировать общее направление и последствия наших жизней.
Заканчивая наш разговор о сновидении, дон Хуан посоветовал мне не просто подумать о том, что он мне рассказал, но постараться посредством многократного повторения воплотить его концепции в жизнь, выработав новый, более продуктивный образ жизни. Он утверждал, что все новое в нашей жизни, в частности, концепции магов, которым он меня обучал, должно повторяться до полного нашего изнеможения, и только тогда мы этому открываемся. Он также отметил, что именно за счет повторения наши предшественники в целях функционирования в повседневном мире сделали нас общественными существами.
По мере того, как я продолжал практиковать начальные шаги искусства сновидения, мне удалось добиться полноценного осознания момента засыпания. Кроме того, я научился останавливаться в сновидении, чтобы целенаправленно изучить любой объект, присутствующий в сюжете сна. То, что я испытывал, казалось мне, по меньшей мере, чудом.
Дон Хуан утверждал, что по мере того, как сны делаются все более подконтрольными нам, совершенствуется и наше умение контролировать внимание сновидения. Он был прав, говоря, что внимание сновидения вступает в действие, когда его призывают, когда перед ним ставят задачу. Оно начинает работать не вследствие какого-то процесса в том виде, в каком мы обычно понимаем процесс: как некую непрерывную систему или последовательность действий, приводящих к конечному результату. Это, скорее, пробуждение. Нечто, до тех пор дремавшее, внезапно начинает действовать.
3
Вторые врата сновидения
В ходе практики сновидения я обнаружил, что в целях выделения определенного момента, учителю необходимо создать дидактический синтез. Чего добивался дон Хуан, давая мне первое задание? По сути, он хотел заставить меня упражнять внимание сновидения посредством фокусировки на объектах, присутствующих в сновидении. В целях достижения этого результата он вывел на передний план идею осознания момента засыпания. Его уловкой было заявить, что единственным способом осознания момента засыпания является изучение элементов снов.
Едва взявшись за практическую отработку искусства сновидения, я понял, что тренировка внимания сновидения является неотъемлемым моментом сновидения. Однако с точки зрения ума тренировка осознания на уровне сновидения кажется чем-то невозможным. Дон Хуан говорил, что активным элементом такой тренировки является настойчивость. И что разум, со всеми его защитами, не может совладать с настойчивостью. Рано или поздно, – говорил он, – под воздействием этой настойчивости защитные барьеры ума разрушаются, и внимание сновидения расцветает.
По мере практики сосредоточения и удержания внимания сновидения на объектах сна, я начал чувствовать какую-то очень необычную уверенность в себе. Она была настолько странной, что я обратился к дону Хуану за разъяснением.
– Ощущение уверенности в себе дает тебе именно вхождение в сферу второго внимания, – пояснил он. – Теперь от тебя требуется еще более трезвый подход. Будь очень осмотрителен, продвигайся медленно, но не останавливайся и ни в коем случае не разговаривай об этом. Просто действуй!
Я сообщил ему, что в своей практике я подтвердил все то, о чем он мне говорил. Действительно, когда я бросал на объекты сна короткие взгляды, их образы не рассеивались. Я сказал, что сложнее всего преодолеть изначальный барьер, не позволяющий вывести сновидение в сферу нашего сознательного внимания. Я спросил его мнения, потому что сам искренне полагал, что барьер этот – чисто психологического свойства, – результат нашей социальной обусловленности, вследствие которой мы не склонны придавать снам особого значения.
– Этот барьер – нечто большее, чем наша социализация, – ответил он. – Это – первые врата сновидения. Теперь, когда ты их преодолел, тебе кажется глупым, что мы не можем по своей воле останавливаться, обращая внимание на какой-либо объект сновидения. Эта фальшивая уверенность. Первые врата сновидения имеют отношение к потоку энергии во вселенной. Это естественное препятствие.
Затем дон Хуан настоял на том, что мы станем говорить о сновидении только в тех случаях, когда я буду находиться во втором внимании или когда он сам сочтет нужным. Он просил меня, во что бы то ни стало, продолжать практику, обещая со своей стороны ни во что не вмешиваться.
Постепенно осваиваясь с настройкой сновидения, я начал снова и снова испытывать ощущения, которые почему-то счел очень важными. Это было ощущение, словно я скатываюсь в канаву. Оно приходило точно в момент засыпания. Дон Хуан не вмешивался; он ни разу не сказал, что эти ощущения бессмысленны и позволил мне записывать все, что я считал нужным. Сегодня я отдаю себе отчет, насколько нелепо выглядел тогда в глазах дона Хуана. Если бы сегодня мне довелось обучать кого-нибудь практике сновидения, я, безусловно, немедленно пресек бы подобное поведение ученика. Дон Хуан же просто потешался надо мной и дразнил, называя скрытым эгоманьяком, который заявляет о том, что борется с самозначительностью, а сам продолжает дотошно вести сверх-личный дневник с надписью «Мои Сны» на обложке.
При каждом удобном случае дон Хуан подчеркивал, что энергия, необходимая для освобождения внимания сновидения из его социальной тюрьмы появляется вследствие перераспределения той энергии, которая уже есть в нашем распоряжении. Он был абсолютно прав. Высвобождение внимания сновидения является прямым следствием корректировки образа жизни. Поскольку нет никакого внешнего источника энергии, к которому мы могли бы подключиться, то для получения толчка нам остается лишь доступными способами перераспределять ту энергию, которой мы реально располагаем.