ГЛАВА ПЕРВАЯ. Природа Русской государственной области (Соловьёв С.М.)

Тематика научно-исследовательских проектов, рефератов

1. Природно-географический фактор в русской истории. Его влияние на социально-экономическое, политическое развитие России и национальный менталитет.
2. Первоначальные сведения о Москве в исторических источниках и их интерпретация в специальной литературе.
3. Русь в составе Золотой Орды XIII - XV вв. Влияние монголо-татарского управления на социально-экономическую сферу, государственное устройство, организацию вооруженных сил, быт и культуру русских земель.
4. Географические и геополитические обстоятельства возвышения Московского княжества. Собирательная деятельность московских князей в XIII - XV вв.
5. Установление единодержавия в Московской Руси. Возвышение значения великокняжеской власти.
6. Внутренняя политика московских князей (Иван III, Василий III). Причины и основные факторы установления монархического абсолютизма в XV - начале XVI вв.
7. Экономическая жизнь в Московском княжестве XIII - начале XVI вв. Земледелие. Промыслы. Торговля. Организация тяглого населения.
8. Монархический абсолютизм Ивана IV. Внутренняя и внешняя политика Московского государства в первой половине XVI в.
9. Учреждение Иваном Грозным опричнины. Причины введения опричнины и ее эволюция в 1565-1572 гг.
10. Устройство управления в Московском государстве в XVI в.
11. Экономическая жизнь в Московском княжестве в конце XV - XVI вв. Сельское хозяйство. Промыслы и торговля. Землевладение.
12. Установление крепостного права. Социально-экономические причины закрепощения крестьян. Юридическая база крепостных отношений.
13. Монастырское землевладение в северо-восточной Руси в XIII - XVI вв.
14. Московское государство в конце XVI - начале XVII вв. Политические и социально-экономические предпосылки «Смуты».
15. «Смутное время». Династические и социально-политические причины смуты, их проявления в истории Московского государства в конце XVI - начале XVII вв.
16. Феномен самозванства в русской истории конца XVI - начала XVII вв.
17. Московское государство по окончании «смутного времени». Внутренняя и внешняя политика. Экономическая жизнь в начале XVII в.
18. Великие князья Владимирские. Характеристика личности и роли в собирании русских земель.
19. Великий князь Московский Василий II Васильевич Темный. Характеристика личности. Политическая деятельность.
20. Великий князь Московский Иван III Васильевич.
21. Великий князь Московский Василий III Иванович.
22. Великий князь Московский, царь и Великий государь Всея Руси Иван IV Васильевич Грозный.
23. Царь и государь Всея Руси Федор Иоаннович.
24. Царь и Великий государь Всея Руси Борис Федорович Годунов.
25. Лжедмитрий I.
26. Царь и Великий государь Всея Руси Василий Иванович Шуйский.
27. Царь и Великий князь Всея Руси Михаил Федорович Романов.
28. Культурное развитие северо-восточной Руси в удельную эпоху (зодчество, живопись, ремесла, литература).
29. Культурное развитие Московской Руси XVI в.
30. Образ жизни и нравы великороссов в XVI в.

Вопросы для обсуждения (работа с историческими источниками)

1. Природно-географический фактор в русской истории

2. Административно-политические центры Руси XII – XIV вв.: концепции организации власти и общества

3. Русь в составе Золотой Орды XIII - XV вв. Влияние монгольского управления на социально-экономическую сферу, государственное устройство, организацию вооруженных сил, быт и культуру русских земель.

4. Образование русского централизованного государства (XIV – начало XVI вв.). Предпосылки и условия формирования национальной идеологии.

5. Русская колонизация XV – XVI вв.: основные формы и направления

6. Установление единодержавия в Московской Руси. Возвышение значения великокняжеской власти.

7. Монархический абсолютизм Ивана IV. Внутренняя и внешняя политика Московского государства.

8. «Смутное время». Династические и социально-политические причины смуты, их проявления в истории Московского государства в конце XVI - начале XVII вв.

Задания:

1. Извлечь из предлагаемого ниже раздела (см. источники), тексты, соответствующие по содержанию каждой из заявленных проблем.

2. Определить видовую принадлежность источников.

3. Дать характеристику источникам (внешняя и внутренняя критика источника)

Вопросы к экзамену по курсу «История России» (конец XIII – начало XVII вв.)

1. Природно-географический фактор в русской истории и его влияние на социально-экономическое, политическое развитие Руси и национальный менталитет.
2. Естественно-географические и геополитические условия колонизации северо-востока русской равнины в XII - XIV вв. (территориальное размещение русского населения в свете влияния татарских погромов 30-40-х гг. XIII в.).
3. Первые упоминания о Москве в русском летописании. Происхождение имени «Москва».
4. Административно-политический строй северо-восточной Руси в удельную эпоху. Управление русскими княжествами в XIII - XIV вв.
5. Социально-экономическая жизнь Руси в удельный период.
6. Основание Монгольской империи (XII – начало XIII вв.): внутренне устройство и внешняя политика.
7. Экономическая жизнь Руси с прибытием татар. Русские княжества в составе Золотой Орды (вторая половина XIII - конец XV вв.).
8. Организация управления русскими княжествами в системе золотоордынской государственности (вторая половина XIII - конец XV вв.).
9. Влияние золотоордынского управления на национальную экономику русских княжеств, формы и методы организации государственного управления и общественную жизнь (XIII – начало XVI вв.).
10. Возвышение Москвы и объединение вокруг нее северо-восточной Руси в XIV - начале XVI вв. (причины усиления князей московского рода, объединительная деятельность и ее практические результаты).
11. Социально-экономическое развитие Московского государства в XIV - начале XVI вв. (социальная структура московского общества, экономическая жизнь северо-востока Руси: земледелие, промыслы, торговля, организация тягла).
12. Установление единодержавия в Московской Руси и возвышение значения великокняжеской власти на рубеже XIV - XV вв.
13. Установление монархического абсолютизма в период правления Ивана III и Василия III. Борьба московских князей с пережитками удельной эпохи.
14. Образование национальной идеологии Московского царства в конце XIV - начале XVI вв.: условия формирования и факторы влияния.
15. Русская колонизация как фактор внешней политики Московского государства в XVI столетии: основные формы и направления.
16. Монархический абсолютизм и московское боярство в царствование Ивана IV: внутренняя политика московского правительства в первой половине XVI в.
17. Личность Ивана Грозного и истоки опричного террора в оценках отечественной историографии.
18. Устройство управления в Московском государстве XVI в.: возникновение приказов, изменение содержания и состава Боярской думы, таксация кормов, организация управления на местах.
19. Учреждение Иваном Грозным опричнины. Причины введения и реорганизации опричнины (1565-1572 гг.), ее последующая эволюция.
20. Внешняя политика Московского централизованного государства в период правления Ивана IV (1533-1584 гг.).
21. Организация тяглого населения в Московском государстве XVI в.: прикрепление посадского населения к своему тяглу, введение разрядов.
22. Земледелие и землевладение в Московской Руси второй половины ХVI – начале ХVII вв.
23. Торговля, финансы, денежное обращение и кредит Московского централизованного государства во второй половине ХVI – начале ХVII вв.
24. Промысловая деятельность народонаселения Московской Руси.
25. Установление крепостного права. Социально-экономические причины закрепощения крестьян в конце XVI столетия. Генезис крепостного права и его юридическая база.
26. Московское государство в конце XVI - начале XVII вв. Политические и социально-экономические предпосылки «Смуты».
27. «Смутное время». Династические, социально-политические, экономические причины оформления и эскалации гражданского конфликта в русском обществе, их проявление в истории Московского государства рубежа XVI - XVII вв.
28. Феномен самозванства в русской истории конца XVI - начала XVII вв.: подходы и оценки в историографии и общественно-политической мысли.
29. Московское государство в начале XVII в. Выход из «Смуты»: организация ополчений, избрание Михаила Федоровича Романова на царство.
30. Внутренняя и внешняя политика Московского государства по окончании «Смутного времени».
31. Культурное развитие северо-восточной Руси в удельную эпоху: зодчество, живопись, художественные ремесла. Литература и средневековые ереси XIII - XIV вв.
32. Культурное развитие Московской Руси в XVI - начале XVII вв.: проблемы общественного устройства и путей развития Руси в литературе и летописании. Философская мысль Руси на рубеже XVI - XVII вв.

Основные понятия по курсу «История России» (конец XIII – начало XVII вв.)

Иго, «выход», лествичная система престолонаследия, воеводы, вотчина, десятина, крестоцелование, Земский собор, кормления, майорат, писцовые книги, холопство кабальное, баскачество, тумен, орда, ярлык, хан, нойон, нукер, курултай, обок, кешиктен, местничество, стольник, стряпчий, оклад, дача, обжа, выть, вечность крестьянская, пожилое, серебряники, закладничество, патронат, подворники, изорники, «черные люди», «половники», руга, пасхалия, поместье, вече, колонизация, басилевс, пактиот, наймит, наместник, левантинцы, иезуиты, «двор», Избранная рада, урочные лета, опричнина, опала, старожильцы, новоприходцы, секуляризация земель, иммунитет, тарханы, боярство, деревня, село, посад, «панрусизм», «цезаропапизм», инок, хронограф.

Темы курсовых и дипломных работ

1.Сибирь в имперских колонизационных проектах и практиках второй половины XIX – начала XX вв.

• Восточные окраины Российской империи в общественно-политическом и властном дискурсе.

• Переселенческое движение в Сибирь во второй половине XIX - начале XX вв. Европейская Россия и Западная Сибирь как единое колонизационное пространство.

• Научная экспертиза территорий Западной Сибири, как района аграрной колонизации: опыт и результаты взаимодействия власти и общества в пореформенный период.

• Локальные сообщества Зауралья, их роль и значение в процессе социокультурной инкорпорации Сибири в имперское пространство России.

• Адаптация русского населения в процессе колонизации (этнографические, социо-культурные, природно-географические, социально-психологические аспекты).

• Переселенческая политика российского правительства, ее характерные черты и трансформации (1861-1917 гг.).

2. Природно-географический фактор в русской истории. Этапы, специфика и результаты взаимодействия природы и социума в отечественном историческом процессе.

• Природные условия русской равнины, их влияние на генезис восточно-славянского суперэтноса, производственную деятельность и социальную организацию.

• Роль природно-географического фактора в процессе объединения русских земель вокруг Москвы и становления абсолютистско-вотчинных форм правления в эпоху Московского царства (конец XIII – начало XVII вв.).

• Народные миграции конца XIII – начала XVII вв.: природно-географическая, социально-экономическая, внешнеполитическая обусловленность миграционной мобильности населения Руси/России.

3. Национальная идеология Московского государства (конец XIII – начало XVII вв.): генезис, факторы развития и эволюции.

• Монгольская и византийская компонента в русской средневековой истории конца XIII – XVI вв.

• Власть, церковь и общество Московской Руси: проблемы генезиса, истории и моделей взаимоотношений.

4. Крестьянское хозяйство России в средневековье и Новое время: основные черты и особенности.

· Жилые местности России. Типы поселений и базовые характеристики крестьянского двора.

· Организация пашенного хозяйства, сельскохозяйственные культуры и орудия труда русского крестьянина.

5. «Жизнь незамечательных людей»: стратегии и практики повседневного поведения городского и сельского населения России (XVI – конец XX вв.)

· Демографическое поведение сельского населения России: семейные отношения, рождаемость и смертность в крестьянской среде.

· Пища крестьян. Ее качественные и количественные параметры.

· Санитарно-эпидемиологическое состояние русской деревни как фактор здоровья и физического развития крестьянства.

· Социокультурная среда сибирского города в исторической ретроспективе.

ИСТОЧНИКИ

ЛЕКЦИЯ IV (Ключевский В.О.)

Влияние природы страны на историю её народа. Схема отношения человека к Природе. Значение почвенных и ботанических полос и речной сети русской равнины. Значение окско-волжского междуречья как узла колонизационного, Народнохозяйственного и политического. Лес, степь и реки: значение их в русской Истории и отношение к ним русского человека. Можно ли по современным Впечатлениям судить о действии природы страны на настроение древнего человека? Некоторые угрожающие явления в природе равнины.

В прошлый час мы все собирали материал для ответа на поставленный вопрос о влиянии природы нашей страны на историю нашего народа. Теперь, разбираясь в собранном материале, попытаемся ответить на этот вопрос.

ПРИРОДА СТРАНЫИ ИСТОРИЯ НАРОДА. Здесь не будет излишней одна предварительная оговорка. Поставленный вопрос не свободен от некоторых затруднений и опасностей, против которых необходимы методологические предосторожности. Наше мышление привыкло расчленять изучаемый предмет на составные его части, а природа ни в себе самой, ни в своём действии на людей не любит такого расчленения; у неё все силы ведут совокупную работу, в каждом действии господствующему фактору помогают незаметные сотрудники, в каждом явлении участвуют разнородные условия. В своём изучении мы умеем различить этих участников, но нам с трудом удаётся точно определить долю и характер участия каждого сотрудника в общем деле и ещё труднее понять, как и почему вступили они в такое взаимодействие. Жизненная цельность исторического процесса - наименее податливый предмет исторического изучения. Несомненно то, что человек поминутно и попеременно то приспособляется к окружающей его природе, к её силам и способам действия, то их приспособляет к себе самому, к своим потребностям, от которых не может или не хочет отказаться, и на этой двусторонней борьбе с самим собой и с природой вырабатывает свою сообразительность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, а частью и свои отношения к другим людям. И чем более природа даёт возбуждения и пищи этим способностям человека, чем шире раскрывает она его внутренние силы, тем её влияние на историю окружаемого ею населения должно быть признано более сильным, хотя бы это влияние природы сказывалось в деятельности человека, ею возбуждённой и обращенной на её же самоё. Законами жизни физической природе отведена своя сфера влияния в исторической судьбе человечества и не все стороны его деятельности в одинаковой мере подчинены её действию. Здесь необходимо предположить известную постепенность или, как бы сказать, разностепенность влияния; но очень трудно установить это отношение хотя с некоторой научной отчётливостью. Рассуждая теоретически, не на точном основании исторического опыта, казалось бы, что физическая природа с особенной силой должна действовать на те стороны человеческой жизни, которыми сам человек непосредственно входит в её область как физическое существо или которыми близко с нею соприкасается. Таковы материальные потребности человека, для удовлетворения которых средства даёт физическая природа и из которых рождается хозяйственный быт; сюда же относятся и способы, которыми регулируется удовлетворение этих потребностей, обеспечивается необходимая для того внутренняя и внешняя безопасность, т. е. отношения юридические и политические. Переходя от этих общих соображений к поставленному вопросу, не будем усиленно искать в нашей истории подтверждения только что изложенной схемы, а отметим явления, которых нельзя объяснить без участия природы страны или в которых степень её участия достаточно очевидна. Здесь прежде всего следует отметить три географических особенности, или, точнее, три сложившихся из этих особенностей сочетания благоприятных для культуры условий исторической жизни страны: 1) её деление на почвенные и ботанические полосы с неодинаковым составом почвы и неодинаковой растительностью, 2) сложность её водной сети с разносторонними направлениями рек и взаимной близостью речных бассейнов и 3) общий или основной ботанический и гидрографический узел на Центральном алаунско-московском пространстве.

ЗНАЧЕНИЕ ПОЧВЕННЫХ И БОТАНИЧЕСКИХ ПОЛОС. Почвенные полосы и указанные свойства речных бассейнов оказали сильное действие на историю страны, и действие неодинаковое на различные стороны быта её населения. Различием в составе почвы разных частей равнины с неодинаковой растительностью определялись особенности народного хозяйства, вырабатывались местные экономические типы, смотря по тому, на какой полосе, лесной или степной, сосредоточивалась главная масса русского населения. Но действие этого условия сказалось не сразу. Восточные славяне при своем расселении по равнине заняли обе смежные полосы средней России, лесной суглинок и северную часть степного чернозёма. Можно было бы ожидать, что в той и другой полосе сложатся различные типы народного хозяйства. охотничий и земледельческий. Однако наша древняя летопись не замечает такого различия. Правда, Кий с братьями, основавшие город Киев среди леса и бора великого, были звероловы, бяху ловяща зверь. Но все племена южного пояса славянского расселения, поселившиеся в лесах, занимаясь звероловством и платя дань киевским князьям или хозарам мехами, в то же время, по летописи, были и хлебопашцами. Вятичи, забившиеся в глухие леса между Десной и верхней Окой, платили хозарам дань от рала¦, с сохи. Лесовики по самому своему названию, древляне, с которых Олег брал дань мехами, вместе с тем делали нивы своя и земле своя. В первые века незаметно хозяйственного различия по почвенным и ботаническим полосам.

ВЛИЯНИЕ РЕЧНОЙ СЕТИ. Речная сеть, по-видимому, оказала более раннее и сильное действие на разделение народного труда по местным естественным условиям. По большим рекам как главным торговым путям сгущалось население, принимавшее наиболее деятельное участие в торговом движении, рано здесь завязавшемся; по ним возникали торговые средоточия, древнейшие русские города; население, от них удалённое, оставалось при хлебопашестве и лесных промыслах, доставлявших вывозные статьи приречным торговцам, мёд, воск, меха. При таком влиянии на народнохозяйственный обмен реки рано получили ещё более важное политическое значение. Речными бассейнами направлялось, географическое размещение населения, а этим размещением определялось политическое деление страны. Служа готовыми первобытными дорогами, речные бассейны своими разносторонними направлениями рассеивали население по своим ветвям. По этим бассейнам рано обозначались различные местные группы населения, племена, на которые древняя летопись делит русское славянство IX - Х вв.; по ним же сложились потом политические области, земли, на которые долго делилась страна, и с этим делением соображались князья в своих взаимных отношениях и в своём управлении. В первоначальном племенном, как и в сменившем его областном, земско-княжеском делении Древней Руси легко заметить это гидрографическое основание. Древняя летопись размещает русско-славянские племена на равнине прямо по рекам. Точно так же древняя Киевская земля - это область Среднего Днепра, земля Черниговская - область его притока Десны, Ростовская - область Верхней Волги и т. д. То же гидрографическое основание ещё заметнее в последующем удельном делении XIII - XV вв.. довольно точно согласовавшемся со сложным разветвлением бассейнов Оки и Верхней Волги. Но это центробежное действие речной сети сдерживалось другой её особенностью. Взаимная близость главных речных бассейнов равнины при содействии однообразной формы поверхности не позволяла размещавшимся по ним частям населения обособляться друг от друга, замыкаться в изолированные гидрографические клетки, поддерживала общение между ними, подготовляла народное единство и содействовала государственному объединению страны.!!!!!!!

ОКСКО-ВОЛЖСКОЕ МЕЖДУРЕЧЬЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ. Под совместным действием изложенных условий, ботанических и гидрографических, с течением времени на равнине обозначился сложный узел разнообразных народных отношений. Мы уже видели, что Алаунское плоскогорье служило узловым пунктом речной сети нашей страны. Смежные части этого плоскогорья и центральной Московской котловины, образовавшие область Оки и Верхней Волги, и стали таким бытовым народным узлом. Когда начала передвигаться сюда масса русского населения из Днепровского бассейна, в этом Окско-волжском междуречье образовался центр расселения, сборный пункт переселенческого движения с юго-запада: здесь сходились колонисты и отсюда расходились в разных направлениях, на север за Волгу, а потом на восток и юго-восток за Оку. Здесь же со временем завязался и народнохозяйственный узел. Когда разделение народного труда стало приурочиваться к естественным географическим различиям, в этом краю встретились завязывавшиеся типы хозяйства лесного и степного, промыслового и земледельческого. Внешние опасности, особенно со стороны степи, вносили новый элемент разделения. Когда усилилось выделение военнослужилого люда из народной массы, в том же краю рабочее сельское население перемешивалось с вооружённым классом, который служил степным сторожем земли. Отсюда он рассаживался живой оборонительной изгородью по поместьям и острожкам северной степной полосы, по мере того как её отвоёвывали у татар. Берег, как звали в старину течение Оки, южного предела этого узлового края, служил операционным базисом степной борьбы и вместе опорной линией этой степной военной колонизации. Переселенцы из разных областей старой Киевской Руси, поглотив туземцев-финнов, образовали здесь плотную массу, однородную и деловитую, со сложным хозяйственным бытом и всё осложнявшимся социальным составом, - ту массу, которая послужила зерном великорусского племени. Как скоро в этом географически и этнографически центральном пространстве утвердилось средоточие народной обороны, из разнообразных отношений и интересов, здесь встречавшихся и переплетавшихся, завязался и политический узел. Государственная сила, основавшись в области истоков главных рек равнины, естественно стремилась расширить сферу своего владычества до их устьев, по направлению главных речных бассейнов двигая и население, необходимое для их защиты. Так центр государственной территории определился верховьями рек, окружность - их устьями, дальнейшее расселение - направлением речных бассейнов. На этот раз наша история пошла в достаточном согласии с естественными условиями: реки во многом начертали её программу.

ОСНОВНЫЕ СТИХИИ ПРИРОДЫРУССКОЙ РАВНИНЫ. До сих пор мы рассматривали совокупное действие различных форм поверхности нашей равнины, условий орографических, почвенных и гидрографических, оказавших влияние на хозяйственный быт и политический строй русского народа. Лес, степь и река - это, можно сказать, основные стихии русской природы по своему историческому значению. Каждая из них и в отдельности сама по себе приняла живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека. В лесной России положены были основы русского государства, в котором мы живем: с леса мы и начнем частичный обзор этих стихий.

ЛЕС. Лес сыграл крупную роль в нашей истории. Он был многовековой обстановкой русской жизни: до второй половины XVIII в. жизнь наибольшей части русского народа шла в лесной полосе нашей равнины. Степь вторгалась в эту жизнь только злыми эпизодами, татарскими нашествиями да козацкими бунтами. Еще в XVII в. западному европейцу, ехавшему в Москву на Смоленск, Московская Россия казалась сплошным лесом, среди которого города и села представлялись только большими или малыми прогалинами. Даже теперь более или менее просторный горизонт, окаймленный синеватой полосой леса - наиболее привычный пейзаж Средней России. Лес оказывал русскому человеку разнообразные услуги - хозяйственные, политические и даже нравственные: обстраивал его сосной и дубом, отапливал березой и осиной, освещал его избу березовой лучиной, обувал его лыковыми лаптями, обзаводил домашней посудой и мочалом. Долго и на севере, как прежде на юге, он питал народное хозяйство пушным зверем и лесной пчелой. Лес служил самым надежным убежищем от внешних врагов, заменяя русскому человеку горы и замки. Само государство, первый опыт которого на границе со степью не удался по вине этого соседства, могло укрепиться только на далеком от Киева севере под прикрытием лесов со стороны степи. Лес служил русскому отшельнику Фиваидской пустыней, убежищем от соблазнов мира. С конца XIV в. люди, в пустынном безмолвии искавшие спасения души, устремлялись в лесные дебри северного Заволжья, куда только они могли проложить тропу. Но, убегая от мира в пустыню, эти лесопроходцы увлекали с собою мир туда же. По их следам шли крестьяне, и многочисленные обители, там возникавшие, становились опорными пунктами крестьянского расселения, служа для новоселов и приходскими храмами, и ссудодателями, и богадельнями под старость. Так лес придал особый характер северно-русскому пустынножительству, сделав из него своеобразную форму лесной колонизации. Несмотря на все такие услуги, лес всегда был тяжел для русского человека. В старое время, когда его было слишком много, он своей чащей прерывал пути-дороги, назойливыми зарослями оспаривал с трудом расчищенные луг и поле, медведем и волком грозил самому и домашнему скоту. По лесам свивались и гнезда разбоя. Тяжелая работа топором и огнивом, какою заводилось лесное хлебопашество на пали, расчищенной из-под срубленного и спаленного леса, утомляла, досаждала. Этим можно объяснить недружелюбное или небрежное отношение русского человека к лесу: он никогда не любил своего леса. Безотчетная робость овладевала им, когда он вступал под его сумрачную сень. Сонная, дремучая тишина леса пугала его; в глухом, беззвучном шуме его вековых вершин чуялось что-то зловещее; ежеминутное ожидание неожиданной, непредвидимой опасности напрягало нервы, будоражило воображение. И древнерусский человек населил лес всевозможными страхами. Лес - это темное царство лешего одноглазого, злого духа - озорника, который любит дурачиться над путником, забредшим в его владения. Теперь лес в южной полосе средней России - все редеющее напоминание о когда-то бывших здесь лесах, которое берегут, как роскошь, а севернее - доходная статья частных хозяйств и казны, которая выручает от эксплуатации своих лесных богатств по 57 - 58 миллионов ежегодно.

СТЕПЬ. Степь, поле, оказывала другие услуги и клала другие впечатления. Можно предполагать раннее и значительное развитие хлебопашества на открытом черноземе, скотоводства, особенно табунного, на травянистых степных пастбищах. Доброе историческое значение южно-русской степи заключается преимущественно в ее близости к южным морям, которые её и создали, особенно к Чёрному, которым днепровская Русь рано пришла в непосредственное соприкосновение с южно-европейским культурным миром; но этим значением степь обязана не столько самой себе, сколько тем морям да великим русским рекам, по ней протекающим. Трудно сказать, насколько степь широкая, раздольная, как величает её песня, своим простором, которому конца-краю нет, воспитывала в древнерусском южанине чувство шири и дали, представление о просторном горизонте, окоёме, как говорили в старину; во всяком случае, не лесная Россия образовала это представление. Но степь заключала в себе и важные исторические неудобства: вместе с дарами она несла мирному соседу едва ли не более бедствий. Она была вечной угрозой для Древней Руси и нередко становилась бичом для неё. Борьба со степным кочевником, половчином, злым татарином, длившаяся с VIII почти до конца XVII в., - самое тяжёлое историческое воспоминание русского народа, особенно глубоко врезавшееся в его памяти и наиболее ярко выразившееся в его былевой поэзии. Тысячелетнее и враждебное соседство с хищным степным азиатом - это такое обстоятельство, которое одно может покрыть не один европейский недочёт в русской исторической жизни. Историческим продуктом степи, соответствовавшим её характеру и значению, является козак, по общерусскому значению слова - бездомный и бездольный, гулящий человек, не приписанный ни к какому обществу, не имеющий определённых занятий и постоянного местожительства, а по первоначальному и простейшему южнорусскому своему облику человек вольный, тоже беглец из общества, не признававший никаких общественных связей вне своего товариства, удалец, отдававший всего себя борьбе с неверными, мастер всё разорить, но не любивший и не умевший ничего построить, - исторический преемник древних киевских богатырей, стоявших в степи на заставах богатырских, чтобы постеречь землю Русскую от поганых, и полный нравственный контраст северному лесному монаху. Со Смутного времени для Московской Руси козак стал ненавистным образом гуляки, вора.

РЕКА. Так лес и особенно степь действовали на русского человека двусмысленно. Зато никакой двусмысленности, никаких недоразумений не бывало у него с русской рекой. На реке он оживал и жил с ней душа в душу. Он любил свою реку, никакой другой стихии своей страны не говорил в песне таких ласковых слов - и было за что. При переселениях река указывала ему путь, при поселении она - его неизменная соседка: он жался к ней, на её непоёмном берегу ставил своё жильё, село или деревню. В продолжение значительной постной части года она и кормила его. Для торговца она - готовая летняя и даже зимняя ледяная дорога, не грозила ни бурями, ни подводными камнями: только вовремя поворачивай руль при постоянных капризных извилинах реки да помни мели, перекаты. Река является даже своего рода воспитательницей чувства порядка и общественного духа в народе. Она и сама любит порядок, закономерность. Её великолепные половодья, совершаясь правильно, в урочное время, не имеют ничего себе подобного в западноевропейской гидрографии. Указывая, где не следует селиться, они превращают на время скромные речки в настоящие сплавные потоки и приносят неисчислимую пользу судоходству, торговле, луговодству, огородничеству. Редкие паводки при малом падении русской реки не могут идти ни в какое сравнение с неожиданными и разрушительными наводнениями западноевропейских горных рек. Русская река приучала своих прибрежных обитателей к общежитию и общительности. В Древней Руси расселение шло по рекам и жилые места особенно сгущались по берегам бойких судоходных рек, оставляя в междуречьях пустые лесные или болотистые пространства. Если бы можно было взглянуть сверху на среднюю Россию, например, XV в., она представилась бы зрителю сложной канвой с причудливыми узорами из тонких полосок вдоль водных линий и со значительными темными промежутками. Река воспитывала дух предприимчивости, привычку к совместному, артельному действию, заставляла размышлять и изловчаться, сближала разбросанные части населения, приучала чувствовать себя членом общества, обращаться с чужими людьми, наблюдать их нравы и интересы, меняться товаром и опытом, знать обхождение. Так разнообразна была историческая служба русской реки.

ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ РУССКОЙ РАВНИНЫ. Изучая влияние природы страны на человека, мы иногда пытаемся в заключение уяснить себе, как она должна была настраивать древнее население, и при этом нередко сравниваем нашу страну по её народно-психологическому действию с Западной Европой. Этот предмет очень любопытен, но не свободен от серьёзных научных опасностей. Стараясь проникнуть в таинственный процесс, каким древний человек воспринимал впечатления окружавшей его природы, мы вообще расположены переносить на него наши собственные ощущения. Припоминая, как мы с высоты нижегородского кремля любовались видом двигавшегося перед нашими глазами могучего потока и перспективой равнинной заволжской дали, мы готовы думать, что и древние основатели Нижнего, русские люди XIII в., выбирая опорный пункт для борьбы с мордвой и другими поволжскими инородцами, тоже давали себе досуг постоять перед этим ландшафтом и, между прочим, под его обаянием решили основать укрепленный город при слиянии Оки с Волгой. Но очень может статься, что древнему человеку было не до эстетики, не до перспективы. Теперь путник с Восточноевропейской равнины, впервые проезжая по Западной Европе, поражается разнообразием видов, резкостью очертаний, к чему он не привык дома. Из Ломбардии, так напоминающей ему родину своим рельефом, он через несколько часов попадает в Швейцарию, где уже другая поверхность, совсем ему не привычная. Все, что он видит вокруг себя на Западе, настойчиво навязывает ему впечатление границы, предела, точной определенности, строгой отчетливости и ежеминутного, повсеместного присутствия человека с внушительными признаками его упорного и продолжительного труда. Внимание путника непрерывно занято, крайне возбуждено. Он припоминает однообразие родного тульского или орловского вида ранней весной: он видит ровные пустынные поля, которые как будто горбятся на горизонте, подобно морю, с редкими перелесками и черной дорогой по окраине - и эта картина провожает его с севера на юг из губернии в губернию, точно одно и то же место движется вместе с ним сотни верст. Все отличается мягкостью, неуловимостью очертаний, нечувствительностью переходов, скромностью, даже робостью тонов и красок, все оставляет неопределенное, спокойно-неясное впечатление. Жилья не видно на обширных пространствах, никакого звука не слышно кругом - и наблюдателем овладевает жуткое чувство невозмутимого покоя, беспробудного сна и пустынности, одиночества, располагающее к беспредметному унылому раздумью без ясной, отчетливой мысли. Но разве это чувство - историческое наблюдение над древним человеком, над его отношением к окружающей природе? Это - о