1 вопрос. Социально-экономическое развитие Афин VII-VI вв. до н.э.
Процессы, начавшиеся в VIII в. до н. э., приобрели силу и быстро развивались, а вместе с ними появлялось и все больше новшеств, радикально влиявших на все сферы жизни. Греция стремительно менялась.
Прежде всего бросается в глаза довольно резкий рост населения, или, как иногда говорят, демографический взрыв. Увеличение населения могло быть следствием улучшения экономических условий, но уже в VII в. до н. э. оно стало причиной серьезного осложнения социально-экономической ситуации.
Земля была объектом купли-продажи, и ее стало не хватать. Уже Гесиод советовал брату иметь только одного сына, чтобы не дробился наследственный участок земли.
Теперь же появилось много безземельных и малоземельных людей, возникло социальное напряжение. Создавшаяся ситуация вызвала к жизни два явления: экономическую активность и колонизацию с одной стороны, и нормирование и упорядочивание общественных отношений с другой стороны.
Что касается первого явления, то для него имелись все необходимые предпосылки в виде развития греческой торговли по всему Средиземноморью и связанных с этим технических новшеств, как, например, введение правильных мер веса и объема, усовершенствование корабельного дела, мореходства и т. д.
Жители перенаселенных городов отправлялись в заморские страны и основывали там новые города, понуждаемые к тому кризисной ситуацией у себя на родине или влекомые заманчивой перспективой выгодной торговли. В некоторых случаях вывод колонии провоцировался стихийным бедствием, например засухой или неурожаем.
Во всех городах, как в колониях, так и метрополиях, рост населения и социальное напряжение стимулировали запись норм обычного права и первые попытки законодательного регулирования. Основное внимание первые законодатели уделяли организации судопроизводства, после чего иногда следовали и некоторые социально-политические преобразования. Во всяком случае, первым этапом на этом пути была запись норм устного права, призванная устранить произвол басилеев.
Что же касается самого общества, то самым важным изменением в его структуре стало углубление материального и социального неравенства. Правда, размеры его не следует преувеличивать: необходимо все же учитывать, что материальные ресурсы архаического общества были в целом невелики, а следовательно, и разница между богатством и бедностью в это время еще не представляла собой слишком резкого контраста.
В любом случае, бесспорным остается факт, что развитие полиса и его экономики влекло за собой углубление социального неравенства. Наряду с аристократией и крестьянством появилась еще одна категория людей: так называемые ≪новые люди≫ (homines novi) — разбогатевшие выходцы из низов, которые сделали себе состояние на торговле и ремесле. Вместе с ними возник и новый вид капитала, не связанный с землевладением.
Существенные изменения стали происходить в положении аристократии в обществе. Ее материальной базой оставались земельные владения, и теперь она стремилась выкачать из них как можно больше средств, не гнушаясь и эксплуатацией попавших в зависимость от нее крестьян. Это стремление было вызвано как экономическими, так и идеологическими причинами.
Наиболее эффектным способом доказать свое превосходство стала репрезентация собственного богатства и роскошного образа жизни. Богатство уже у Гомера было непременным атрибутом статуса героев, а сейчас, когда воинская доблесть потеряла свое значение, демонстрация статуса аристократии свелась к демонстрации ее богатства (явление «демонстративного потребления» как особого стиля жизни с охотой, пирами и проч.).
Таким образом, внешним показателем благородного статуса была уже не доблесть, а богатство. Как следствие того начало меняться и само содержание аристократической доблести (αρετή) — из нее исчезали важнейшие ранее компоненты: физическая сила и воинские способности.
Такое положение вещей обернулось для аристократии неприятной стороной: как только богатство стало показателем ее статуса, она тотчас утратила монополию на него и ее статус оказался под угрозой. Теперь любой выходец из народа (≪дурной≫), разбогатев, мог сравняться с ней и даже превзойти ее в роскошном образе жизни. Так все и происходило на самом деле: ≪homines novi≫ стали имитировать стиль жизни аристократов и все громче заявляли о себе.
Традиционная знать была поставлена в условия конкуренции и стала испытывать нажим со стороны нуворишей, стремящихся получить доступ к власти. Ее положение усугублялось тем, что она не имела никакого нормативного обоснования своего статуса, а старый принцип ≪равных возможностей≫ оставался в силе. Получалось так, что новые богатеи просто реализовали этот принцип, сравнявшись в богатстве с аристократией и приобретя внешний атрибут высшего статуса. Так в новых условиях проявляла себя старая гомеровская модель социального статуса.
Создавшееся положение осложнялось идеологическим конфликтом: благородные аристократы в большинстве своем представляли старую рыцарскую идеологию гомеровских времен. В противоположность им, добившиеся богатства и рвавшиеся к власти ≪новые люди≫ представляли мещанскую, или, на современном жаргоне, ≪буржуазную≫ идеологию.
Они зарабатывали деньги теми средствами, которые аристократия считала постыдными: торговлей и ремеслом. Поэтому естественно, что аристократы презирали их за низкое происхождение и за позорный род деятельности и не желали признавать за ними равные права.
Кроме того, эти ≪новые люди≫ хотя и не имели доступа к управлению, но с ростом своего богатства были склонны держаться все более высокого мнения о себе. Их недовольство росло прямо пропорционально росту их богатства, и возникала конфликтная ситуация. Так же и демос имел основания быть недовольным аристократией из-за ее экономического гнета. И все это складывалось в целый клубок социальных противоречий и конфликтов.
Тогда на гребне социальной борьбы выдвигались энергичные и влиятельные личности, которые, воспользовавшись ситуацией, захватывали власть в свои руки. Так, в середине VII в. до н. э. на смену олигархическим республиками аристократии во многих городах Греции пришла новая форма власти — тирания. Новые социальные условия породили и новые идеологические тенденции.
Получила распространение мещанская, даже антиаристократическая идеология. Для потомков старинных героев настали тяжелые времена: в материальном отношении они потеряли свою исключительность, а их идеологические ценности уже отбрасывались и вытеснялись мещанской системой ценностей.
Итак, в условиях конкуренции со стороны богатых, но ≪низких≫ людей, самоопределение аристократии все больше замыкалось на принципах благородства и нравственного превосходства. Вместе с тем моральные категории снова приобрели социальное звучание. В этой связи показательно, что тираны архаической эпохи были, как правило, выходцами из благородных семей и, захватив власть, становились ревнителями восстановления древних аристократических традиций. Они стремились придать своей власти традиционный характер и представить ее в виде древней царской власти.
2 вопрос. «Килонова смута»: причины, события, последствия.
Это была первая известная нам политическая акция в истории архаических Афин. Сообщение Аристотеля о ней не сохранилось, но у нас есть более древние источники — Геродот и Фукидид. Оба автора говорят практически одно и то же, только Фукидид гораздо подробнее. Их рассказ признается учеными вполне достоверным Килон был влиятельным человеком, отпрыском старинного рода и был женат на дочери мегарского тирана Феагена. Следовательно, он принадлежал к аристократической элите Афин и, возможно, занимал выдающееся положение в обществе, о чем свидетельствует его престижный брак. К тому же, надо полагать, он обладал безмерным честолюбием, и ему казалось, что его положение в обществе не соответствует его истинному достоинству. Как истинный аристократ он жаждал славы и стремился обрести достойный своей харизмы статус.
Для этого он использовал все имеющиеся возможности: в 6 4 0 г. до н. э. он принимал участие в Олимпийских играх и завоевал там победу. Этой победой Килон стяжал славу себе и родному городу, и теперь ему показалось, что пришло время действовать и проявить свою харизму. Чтобы заручиться поддержкой божества, он обратился к оракулу в Дельфах и получил ответ, в котором говорилось, что на величайшем празднике Зевса он должен занять афинский Акрополь.
Килону как божественному избраннику предписывалось взять власть в своем городе. Кажется, только этого Килон и ждал: недолго думая, он собрал вокруг себя приверженцев, получил вооруженный отряд от тестя из Мегар и с этими силами во время следующих Олимпийских игр занял афинский Акрополь. Однако замысел провалился: афиняне окружили Акрополь и начали осаду. Ими руководили должностные лица (у Геродота — пританы навкрарий: V, 11; у Фукидида — архонты).
В конце концов заговорщики, страдавшие от голода и жажды, были вынуждены сдаться. Их обещали не трогать, но вместо этого перебили всех, в том числе и тех, кто искал спасения у алтарей. Тем самым было совершено религиозное преступление, ответственность за которое, по единодушному мнению источников, легла на знатный род Алкмеонидов, стоявший тогда у кормила власти. Оказывали решающее влияние на политику Афин, из-за чего, собственно говоря, они и могли иметь особую заинтересованность в уничтожении заговорщиков.
Впрочем, как сообщает Фукидид, самому Килону и его брату удалось бежать. Так закончилась первая в истории Афин попытка установления тирании.
В этой истории особый интерес для нас представляет мотивация поступка Килона и его легитимация. Начнем с того, что говорят сами античные авторы. В их изложении есть одна характерная особенность: когда они начинают рассказывать о Килоне и представляют его читателю, то первым делом указывают, что он был олимпийским победителем. Геродот вообще больше ничего не сообщает о его личности, а Фукидид только после этого добавляет, что он был человеком влиятельным и происходил из знатного рода.
Победителей Олимпийских игр считали людьми, которым больше всех благоволят божества, им строили храмы, считали божественными избранниками, поэтому им оказывали почет и часто наделяли сверхъестественными способностями.
Нетрудно заметить, что такие почести вытекали непосредственно из старой эпической модели социального статуса, которая предусматривала, что царской властью должен обладать самый лучший, независимо от его происхождения и от того, занят ли трон в данный момент. Достаточно было совершить выдающийся подвиг на благо всей общины, чтобы заслужить царскую власть. Олимпийская победа как раз и была таким подвигом, ведь божественная благодать иблаговоление Зевса Олимпийского распространялись не только на самого победителя, но и на весь его город. Естественно, что этот избранник божества считался достойным управлять своим городом и быть его царем.
Поэтому олимпийского победителя при возвращении в родной город встречали как настоящего царя. В античной традиции есть редкие намеки на то, что олимпийским победителям иногда и в самом деле вручались бразды правления. Килон, будучи олимпийским победителем, захотел стать царем в Афинах — он имел на это полное право. Это право было тем более обоснованным, что он получил соответствующий дельфийский оракул, в котором Аполлон давал ему совет занять Акрополь. Следовательно, Килон имел божественную санкцию своим притязаниям. Даже если предположить, что оракул был сфабрикован им самим.
Свою легитимацию Килон основывал на древнем религиозном праве и божественной санкции. Благодаря божественной санкции его харизма значительно возросла и он имел возможность представить себя исполнителем воли Аполлона.
Важное значение для нас имеет и сам способ захвата Килоном власти. Как для него самого, так и для Фукидида, писавшего потом об этом событии, занятие Акрополя было совершенно тождественно захвату власти. Нам сегодня должно казаться странным, что Килон, захватывая власть, не сделал ничего из того, что обычно делали узурпаторы нового времени. Он не арестовал архонтов, не распустил совет Ареопага, а просто со своими сторонниками занял Акрополь.
В самом общем смысле Акрополь представлял собой религиозно-политический центр Афин: там находились основные государственные святилища и культы.
Вместе с тем для Килона особое значение имел тот факт, что на Акрополе когда-то находилась резиденция легендарных древних царей. Он сам хотел стать царем, и такая символическая преемственность была очень выгодна для него. Но даже не это было главное, а то, что на Акрополе находился пританей с главным общинным очагом.
Как уже говорилось, очаг пританея был религиозным символом государства, его сакральным центром, самим сердцем. Он воплощал в себе все домашние очаги общины и имел свой особый государственный культ. Очаг выполнял функцию религиозной презентации государства как большой семьи. Как в каждом доме вся полнота власти принадлежала главе семьи, т. е. хранителю домашнего очага, так и главой государственной большой семьи был царь — хранитель общинного очага в пританее.