VII. Восприятие аудиальной и визуальной информации

Понзин В. Ф. От пиктограммы до Интернета. Краткий очерк развития средств информации и коммуникации. - СПб., 2001 – 115 с.

Аннотация: В пособии дается обширный исторический и справочный материал о появлении и совершенствовании вербальных, аудиальных, визуальных и аудиовизуальных средств информации и коммуникации.

Основная задача пособия – дать представление об основных тенденциях развития техники и технологии коммуникативных процессов и возможных перспективах развития средств массовой и индивидуальной коммуникации.

Пособие рассчитано на студентов факультетов журналистики, а также на всех, кто интересуется вопросами информации и коммуникации.

 

 

С О Д Е Р Ж А Н И Е

 

 

Введение

I. От звука — к письму

II. От барабанов — к телеграфу

III. От беспроволочного радиотелеграфа — к радио

IV. От дагерротипа — к кинематографу

V. От кино — к телевидению

VI. О некоторых аспектах теории информации

VII. Восприятие аудиальной и визуальной информации

VIII. От аналоговой записи — к цифре

IX. ТВ сегодня и завтра

X. ТВ + Интернет

XI. Противоречивые тенденции развития коммуникативных систем

Вместо заключения

Литература

Приложение 1. Хронология развития средств аудиальной, визуальной и аудио-визуальной коммуникации

Приложение 2. Некоторые термины, используемые в со­временных аудиовизуальных технологиях

 

От звука — к письму

 

Привычное Европе и ряду других континентов и стран фоне­тическое письмо, то есть письмо, в котором каждый знак (бук­ва) или сочетание знаков, в той или иной мере соответствуют определенному звуку (фонеме), появилось далеко не сразу.

 

Первобытные люди пытались передать ту или иную инфор­мацию с помощью так называемого пиктографического письма, рисуя последовательный ряд картинок, каждая из которых изоб­ражала определенный предмет, явление или какое-то событие. С сегодняшней позиции мы бы сказали, что пиктограмма фак­тически представляла собой монтажный ряд, дающий возмож­ность реципиенту, знакомому с условностями такого письма, по­нять, какую информацию хотел передать ему автор сообщения.

 

Скажем, «записанный» эскимосом рассказ о том, как он по­шел на охоту, убил сначала одного тюленя, потом еще одного и каким образом он их доставил домой, несмотря на то, что по­шел сильный снег, напоминает раскадровку эпизода фильма, в которой все наглядно и поэтапно представлено в рисунках. Надо заметить, что некоторые народы, не имеющие своей письмен­ности, до сих пор передают информацию подобным образом.

 

Конкретность восприятия предметов или явлений природы у тех же эскимосов выражается и в том, что один и тот же объект, но в разном состоянии обозначается у них разным словом. Ска­жем, понятиям «идущий снег», «свежевыпавший снег», «тающий снег», «снег, лежащий настом» и т.д. соответствуют совершен­но разные слова.

 

С древних времен известны случаи передачи информации с помощью знаков-символов — цветов, фруктов, изображений жи­вотных или сочетания этих объектов. Тут важно, чтобы сторо­на, принимающая закодированное послание, знала язык симво­лов, которым пользовался отправитель сообщения. Существует предание о том, как персидский царь Дарий получил от скифов, которых он намеревался покорить, такого рода послание. В от­вет на его ультиматум скифы передали ему закрытую большую корзину. Внутри нее Дарий обнаружил птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Эту информацию в виде знаков-символов царь пер­сов истолковал так: скифы готовы сложить оружие и, покорив­шись, отдать свои земли и воды и своих быстрых, как птица, лошадей. Однако один из приближенных Дария, знакомый с обы­чаями скифов и употребляемыми ими символами, трактовал это совершенно противоположным образом: «Если Вы, персы, мо­жете летать, как птицы, прятаться, как мыши, и прыгать по бо­лотам, как лягушки, то лишь в этом случае вы, может быть, спасетесь от наших стрел».

 

 

Основатель семиотики американский ученый Ч.Пирс выде­лил два основных типа знаков, передающих информацию: иконические знаки и знаки-символы. Иконические знаки более-ме­нее точно передают реальные объекты или явления. Скажем, реалистическая живопись или топографический план—это сво­его рода собрание иконических знаков. Что же касается знаков-символов, то они, как правило, не имеют никакого сходства с предметом, который они обозначают. Так, часть дорожных зна­ков («Осторожно, дети», «Осторожно, лоси», «Неровная доро­га», «Крутой поворот», «Поворот направо запрещен» и т.п.) но­сят явно иконический характер, другие же («Проезд запрещен», «Стоянка запрещена» и т.п) представляют собой явные знаки-символы. Знаки астрономические (условные обозначения Солн­ца, Луны, планет и других небесных тел) носят преимуществен­но символический характер. Лишь обозначения Солнца (кружок с точкой в середине), Луны (полумесяц), звезды (*) и кометы (кружок с «хвостом») — иконического характера. Все знаки зодиаков имеют не только иконическое обозначение, но и выража­ются с помощью знаков-символов.

 

К слову сказать, производители современной аудио- и видеотехники, учитывая то, что она экспортируется по всему миру, все шире используют своего рода пиктограммы, в которых на­личествуют знаки-символы, иконические знаки или комбинация тех и других знаков (стрелки указывают направление движения пленки, условное изображение динамика означает регулирова­ние уровня громкости, кружок с расходящимися лучами — регу­лятор яркости и т.п). Эмблемы различных международных фо­румов, конференций, олимпиад также представляют собой своего рода пиктограммы (например, условные обозначения различных видов спорта). В магазинах и кафе мы также сталкиваемся с мгновенно воспринимаемыми иконическими знаками: перечерк­нутая чашечка кофе означает, что магазин работает без обеда; перечеркнутое изображение собаки говорит о том, что вход с домашними животными воспрещен; а перечеркнутое изображе­ние сигареты предупреждает нас, что здесь не курят; условное изображение человека в коляске говорит о том, что данные ме­ста предназначены для инвалидов, и т.д. Своего рода пиктог­раммами являются созданные дизайнерами различные фирмен­ные знаки, обозначающие принадлежность товара тому или иному производителю, так называемый «брэнд» (brand (англ.) — фаб­ричное клеймо, фабричная марка), фирменный знак банка или другой организации, знаки-символы, обозначающие ту или иную общественную или государственную организацию (например, Ассамблею СНГ).

 

Когда на Земле начали создаваться первые цивилизации, пик­тографическое письмо стало постепенно стилизоваться. Изобра­жения предметов или явлений превращались со временем в ус­ловные значки, или иероглифы, каждый из которых обозначал определенное понятие. Такое идеографическое письмо, начало которому было положено около четырех тысяч лет тому назад, сохранилось в Китае, где полный словарь содержит порядка 50.000 иероглифов (в современном письме активно используется лишь 4-7 тысяч знаков). Большая часть из них представляет собой су­губо условные обозначения, но в некоторых из них и сейчас мож­но разглядеть изображения тех или иных объектов. Причем лю­бопытно, что, глаголы и абстрактные понятия изображались несколькими стилизованными рисунками. Например, изображение открытого рта и птицы означало «петь»; ухо, обращенное к двери—; «слушать»; фигурки двух обращенных друг к другу женщин — «ссора». Не надо объяснять, что идеограммы никаким образом не соответствует фонетическому образу того же самого понятия, выражаемого словом, как, например, римская или арабская циф­ра не соответствуют своему, так скажем, фонетическому образу.

 

Японское письмо, в отличие от китайского, носит смешан­ный, идеографическо-фонетический характер. Иероглифы, заим­ствованные у китайцев в VI-VII вв., используются японцами для обозначения ряда понятий и неизменяемых частей слова (всего 1850 таких знаков). Другие же слова и изменяемые части слов пишутся с использованием слоговой азбуки кана, принятой в Японии в XVII в.

 

Что касается фонетического письма, то самым древним, да­тируемым 1450 г. до н.э., считается алфавит, обнаруженный в Унгарите (Сирия). Это табличка с 32 клинописными знаками. Интересно, что буква «о», существовавшая в этом алфавите, практически не меняла с тех пор своей формы, переходя в ал­фавиты других народов, и существует сегодня в своем перво­зданном виде во многих языках мира. Может быть оттого, что солнце и луна имеют форма круга, откуда на них не посмотри.

 

Около 1300 г. до н.э. возникает финикийское письмо, состоя­щее из 22 букв. Обозначали они в основном согласные звуки.

 

Со временем этот алфавит был усовершенствован греками. Он состоял уже из 24 букв и включал в себя обозначения не только согласных, но и гласных звуков. Но в целом алфавитный порядок был такой же, как у финикийцев, да и обозначения букв были схожими («альфа», «бета», «гамма», «дельта» и т.д.). По дошедшим до нас надписям, сделанным на сохранившихся со­судах или оставшихся от них черепках (древнейшие из них дати­руются VHI веком до н.э.), можно сделать вывод, что извест­ный нам канонический древнегреческий язык, изучаемый в гимназиях, формировался достаточно долго. В частности вид­но, как графически неодинаково обозначались вначале одни и те же буквы и как по-разному трансформировалось финикийское письмо в разных местах обитания греков.

 

Первоначально греки писали так же, как финикийцы, —спра­ва налево, но постепенно перешли на привычное нам написание букв и слов слева направо.

 

Старославянский язык, сложившийся на основе перевода с греческого языка богослужебных книг на южно-македонский диалект, пользовался двумя системами письма - кириллицей и глаголицей и содержал как элементы фонетического письма, так и идеографического. В основу русской письменности была поло­жена кириллица, в которой преобладал фонетический принцип. В 1708 году Петром I была проведена реформа русского алфа­вита, значительно упростившая написание букв кириллицы. В начале XX века специалистами была подготовлена реформа рус­ского языка, упразднявшая ряд букв, фонетическое звучание ко­торых было аналогично другим имевшимся в алфавите буквам (ять, фита). Отменялось также написание на конце слов «ъ» (ер), который практически не произносился. Сегодня вновь предпри­нимаются попытки приблизить написание слов к их фонетичес­кому образу, но пока безуспешно. Впрочем, это проблема мно­гих языков. Скажем, во французском и английском языках написание и произношение далеко не всегда совпадают. Как шутят про англичан, они пишут «Манчестер», а читают — «Ли­верпуль». Кстати сказать, в России до второй половины XIX века при написании европейских слов доминировал не фонетический, а буквенный принцип. Скажем, имя Дидро (Diderot) переводили как Дидерот, Айвенго (Ivanghoe) — Иванхое и т.п.

 

Что касается материалов, на которые наносились буквенные и другие знаки и рисунки, то долгое время для этого использо­вался папирус. Изготовляли папирус из многолетнего водного растения семейства осоковых, которое в изобилии произрастало по берегам рек и озер Тропической Африки. Первыми бумагу из папируса начали делать египтяне, склеивая свиток из полосок стебля растения. Впоследствии и сам писчий материал, полу­ченный подобным образом, а также зафиксированные на нем рукописные тексты стали называться папирусом. Использовал­ся папирус в Европе вплоть до раннего средневековья.

 

В Древней Греции папирус был редкостью, и там писали в основном на выделанных овечьих и козьих шкурах, что было своего рода прообразом пергамента, о котором речь пойдет ниже.

 

У греков алфавит был перенят проживавшими на Апеннинс­ком полуострове этрусками, приспособившими его к особеннос­тям своей речи. Заселившие Апеннинский полуостров энергич­ные племена, которые со временем стали именоваться римлянами, многое переняли от этрусков, в том числе и алфа­вит последних, но, в свою очередь, значительно изменили его. Древнейшие из обнаруженных памятников письменности на ла­тинском языке датируются III веком до нашей эры. Алфавит, которым пользовались римляне, по мере покорения ими племен, населяющих Европу, был постепенно перенят с некоторыми мо­дификациями нынешними европейскими странами. Сегодня мы называем его латинским алфавитом.

 

Появление алфавитного письма произвело мощный качествен­ный сдвиг в письменной коммуникации, потому что основам фо­нетического письма и чтения (то есть тому, что мы называем грамотой), можно довольно быстро обучить практически любого человека. Если до появления алфавита круг лиц, умеющих пере­давать на письме какую-то информацию и расшифровывать ее, был крайне узок (в основном это было жреческое сословие), то алфавит способствовал появлению человека читающего. Возни­кает литература, развиваются науки (свои поэты, историки, фило­софы были чуть ли не в каждом из античных полисов), расширя­ются границы распространения информации. Растут знания людей об окружающем мире, информация начинает широко передавать­ся не только по горизонтали, то есть может быть актуальной лишь короткое время, но и по вертикали, то есть происходит передача и накопление информации от поколения к поколению.

 

К сожалению, в отличие от первых образцов письменности (они датируются 4-2 тысячелетием до н.э.), в виде иероглифики, клинописи, линейного письма и пр., зафиксированных на бо­лее долговечном материале (камне, глине, металле, дереве), основная часть письменных документов, начертанных на па­пирусе и пергаменте, увы, не сохранилась. Но и то немногое, что дошло до нас, дает достаточно обширные сведения о жиз­ни наших предков.

 

Античная книга представляла собой первоначально папирус­ный свиток. Сама идея свитка была заимствована у египтян. На свитке писали столбцами вдоль горизонтальных волокон и сворачивали его текстом внутрь. Чтение столбцов, как уже было сказано, происходило вначале от правого столбца к левому.

 

Вообще любопытно проследить, как идея рулона, или валика, в развитии технологии средств коммуникации сменяется идеей запи­си информации на плоскости. Первая техническая запись звука бу­дет осуществлена на восковом валике, а затем уже — на круглой и плоской пластинке. Идея рулона нашла свое воплощение в кассе­тах и бобинах с кинопленкой, а позже с аудио- и видеолентой. В рулоны сматывалась лента перфокарты первых ЭВМ. На рулонах записывается информация, поступающая на факсы. Но современ­ные жесткие (то есть неподвижные) диски компьютеров, дискеты и картриджи, а также диски CD-ROMoв — это плоскости.

 

То же самое происходило и с книгой. От идеи свитка, рулона, малоудобного для повседневного пользования и для записи боль­шого количества информации, человечество приходит постепен­но к более удобной форме книги, состоящей из отдельных лис­тов, и это вплоть до настоящего времени является основной формой книги.

 

Вытеснение свитка кодексом, то есть сложенными один к одному листами, начинает происходить в 4-5 вв. н.э. Первона­чально кодекс изготавливался из папируса, затем — из перга­мента. Само слово пергамент — производное от Пергамы, кре­пости и города на северо-западе Малой Азии, в конце I в. до н.э. завоеванного Римом. Поскольку во II в. до н.э. Египет ввел ог­раничение на экспорт папируса, то для удовлетворения нужд зна­менитой Пергамской библиотеки там начинают развивать про­изводство пергамента.

 

Пергамент делался из шкур животных. Поскольку дубить кожи тогда еще не умели, то материал для письма изготовляли путем простого скобления шкуры и ее последующей сушки. Пергаментный кодекс состоял из пачек сложенных вчетверо листов: шерстяная сторона — к шерстяной, мясная — к мясной. Применялся пергамент в основном для роскошных изданий, по­скольку на нем можно было рисовать иллюстрации.

 

Использование пергамента причиняло немало хлопот, посколь­ку поверхность его надо было перед использованием тщательно разгладить, устранив все неровности, затем натереть, как бы загрунтовать мелом. Но зато готовый к письму пергамент пред­ставлял собой идеальную поверхность для нанесения тростни­ковой палочкой, а позже птичьим пером букв и рисунков.

 

Размножались книги переписыванием. В позднеантичные вре­мена появляются публичные библиотеки, а также частные со­биратели книг. Так, близкий друг Цицерона Тит Помпоний Ат­тик, который был одним из просвещеннейших людей своего времени, не только имел богатейшую личную библиотеку, но и активно занимался публикацией и распространением литератур­ных произведений. Для этой цели у него был целый штат гра­мотных рабов-переписчиков, которые тиражировали, то есть пе­реписывали от руки наиболее интересные и важные произведения.

 

Во времена античности все существовавшее знание держа­лось на немногих образованных и эрудированных людях. Тот, кто желал получить знания, приобретал его в процессе личного об­щения с носителями Знания, т.е. из первоисточника. Естествен­но, это стоило не дешево. Для того чтобы учиться, необходимо было приехать, скажем, к Аристотелю, сидеть у его ног, следо­вать повсюду за ним, почтительно внимать ему и все время что-то записывать. Именно такой способ общения наглядно изобра­жен на картине Рафаэля «Афинская школа». Подобный процесс получения информации мы бы сегодня определили как своего рода издательскую деятельность по индивидуальным заказам.

 

В течение почти двух тысяч лет преобладала именно подоб­ная ситуация. Хотя письмо и соответствующие технические при­надлежности уже были изобретены, всё писавшееся предназна­чалось только для индивидуального потребления. Любая копия любой работы была единственной — со своими ошибками, сво­ими пропусками, искажениями и добавлениями.

 

В античном мире книги были очень дороги, и дети в школе не имели возможности иметь индивидуальный учебник. Едва выучив­шись писать, они начинали записывать под диктовку тексты, кото­рые начитывал им учитель. Тексты, рассчитанные на недолгое их использование, писались на дощечках, покрытых воском.

 

Инструмент, которым писались буквенные знаки, назывался стилем. Первоначально слово «стиль» в Древнем Риме обозна­чало палку, столб или кол. Стиль для письма представлял собой стержень, изготовленный из дерева, кости или металла, остро заточенный с одной стороны и расплющенный с другой. Острой стороной чертили буквы на воске, а затупленным концом зати­рали допущенную ошибку, стирая написанное. Согласно утверж­дению некоторых историков, итальянское слово «стилет» (stiletto) возникло еще в Древнем Риме. Так назывался небольшой кин­жал с тонким трехгранным клинком, который можно было ис­пользовать как для писания на вощеных дощечках, так и как средство самообороны. Есть также версия, что часть заговор­щиков, напавших в сенатской курии на Юлия Цезаря, применили для расправы с ним именно стилеты.

 

Тексты, рассчитанные на более долгое пользование, писа­лись чернилами на папирусе или на пергаменте. Впрочем, и для записей недолгого хранения иногда использовался папирус: мож­но было купить уцененную, не нашедшего потребителя книгу и писать на ее оборотной стороне или между строк, подобно тому, как у нас во время и первые годы после Великой Отечественной войны школьники в силу нехватки тетрадей писали на газетах или между строк в уже использованных один раз тетрадях.

 

Своего рода перьями в Египте, а потом и в других странах служил остро отточенный и расщепленный на конце тростник. Использование для писания птичьих перьев упоминается впер­вые в VII в. н.э. у Исидора Севильского.

 

Что касается чернил, то первоначально они делались из сажи и гуммиарабика (75% сажи, 25 % гуммиарабика). Гуммиарабик (лат. gummi — камедь + arabicus — аравийский) представляет собой прозрачную вязкую жидкость, выделяемую некоторыми видами акаций, которая на воздухе застывает и затвердевает. Для производства чернил смесь сажи и гуммиарабика высуши­валась на солнце или на медленном огне, затем растиралась в порошок и по мере необходимости разводилась водой.

 

В качестве орудия письма использовались расщепленные на конце самые различные птичьи перья — лебединые, вороньи, утиные, ястребиные, журавлиные и даже павлиньи. Но в основ­ном использовались перья гусиные. Китайцы для письма пользо­вались тоненькой кисточкой.

 

Птичьими перьями Европа пользовалась двенадцать веков. А.С. Пушкин, как известно, написал все свои бессмертные творения гусиным пером. Чернила, которыми пользовался поэт, изготавливались тогда, как говорится, из натурального продук­та — из чернильного ореха. Писать такими чернилами было не­просто, — они, подобно симпатическим чернилам, проявлялись на бумаге в полную силу не сразу, а лишь спустя некоторое время. Для того чтобы красящая консистенция в ореховых чернилах не выпадала в осадок, в раствор добавляли немного кислоты. До XIX века для этой цели использовались химические кислоты, и это пагубно сказалось на сохранности многих рукописей: буквы не только медленно проявлялись, но и также постепенно и незаметно исчезали с листа. Химики XIX века поняли ошибку своих предше­ственников и начали использовать при составлении чернил при­родные кислоты, что несколько увеличило сохранность рукопи­сей. К тому же А.С. Пушкин писал на бумаге из льняного волокна, гораздо более стойкой к воздействию органических и неоргани­ческих частиц, в отличие от нынешней, изготавливаемой на цел­люлозной основе. Образцы подобной, тряпичной бумаги дошли до нас в полной сохранности из XVI века и даже из более давних времен. Бумагой и чернилами Пушкина снабжал его брат Левуш­ка, который по лености своей делал это не регулярно, и Александ­ру Сергеевичу приходилось, экономя бумагу, писать мелким убо­ристым почерком, и, экономя чернила, разводить их водой. На некоторых страницах рукописи очень хорошо заметно, как после текста, написанного темными чернилами, идут строки с совсем бледными, призрачными буквами и как потом в них появляются правки, сделанные позже свежими, нормальными чернилами.

 

Последний, кто до конца дней (а закончил он свой земной путь в 1924 году) писал гусиным пером, был классик французс­кой литературы Анатоль Франс.

 

Многие писатели пользовались также активно карандашом. Бернард Шоу любил записывать сюжеты и реплики для своих пьес карандашом, порой делая им запись на своих манжетах. Эрнст Хемингуэй также часто записывал приходящие в голову идеи и фразы карандашом. Большинство своих стихов написал карандашом Велимир Хлебников. Джон Стейнбек предпочитал писать свои произведения исключительно карандашом и порой исписывал в течение суток до шестидесяти карандашей.

 

Надо сказать, идея карандаша принадлежит все тем же ра­циональным древним римлянам. Когда не было необходимости оставлять на пергаменте записи на долгие времена, они исполь­зовали палочку, представляющую собой сплав свинца и олова. Свинец оставлял на поверхности достаточно четкий след, в слу­чае же необходимости такую запись легко было удалить с помо­щью пемзы или даже хлебного мякиша.

 

В эпоху Возрождения многие художники (Дюрер, Ван Дейк, Боттичелли и др.) пользовались так называемым «серебряным карандашом», представлявшим собой сплав свинца с цинком.

 

Но карандаш в нашем понимании — со стержнем из графита появляется на Востоке (в переводе с тюркского это слово означа­ет «черный камень»). В Европе графит был обнаружен в XV веке. Запасы его довольно быстро иссякли, и в конце 18 века зарожда­ется новая технология производства карандашных стержней. Ав­тором ее считается австрийский промышленник Йозеф Хартмус. Экспериментируя с керамическими составами, он смешал глину, графитный порошок, сажу и клей и получил материал, оставляю­щий на бумаге следы ничуть не хуже, чем чистый графит. Харт­мус обнаружил также, что в зависимости от количества добавля­емой глины можно делать карандаши разной степени твердости.

 

Современный вид карандаш принял в 1795 году, когда зани­мавшийся во Франции производством стержней из искусствен­ного графита по более совершенной технологии некий Николя Жак Контэ додумался вставить стержень в деревянную трубоч­ку. А в конце XIX века практичный граф Лотар фон Фаберкастл, которому надоело, что круглые карандаши то и дело скатыва­ются со стола, предложил придать им шестигранную форму. Как подсчитали любители все переводить на цифры, одним каранда­шом (естественно постоянно затачивая его) можно прочертить линию длиной в 56 км или написать более 40 тысяч слов.

 

Металлические перья входят в обиход в середине XIX века. Русские классики Достоевский, Тургенев, Толстой, Чехов писа­ли уже стальными перьями. У Чехова было две наиболее люби­мых им очень простых по конфигурации ручки (их можно ви­деть в Ялтинском мемориальном музее), которыми он написал наиболее значительные свои произведения.

 

Что касается бумаги (это слово происходит от итальянского bambagia — хлопок), то она была изобретена в Китае во II веке. Изготовлялась она из различных растительных, в основном ри­совых волокон. В Европе бумага появляется лишь в конце Сред­невековья, произведя самую настоящую революцию. Кстати, птичьи перья начинают активно использоваться именно с появ­лением бумаги. Начиная с XIX века, бумага производится пре­имущественно из древесины.

 

Первая множительная техника, приведшая к появлению кни­гопечатания, процессу, практически остающемуся неизменным и по сей день, появляется в XV веке. Изобретение книгопечата­ния связывается с именем Гутенберга, хотя, как это часто слу­чается, в этот же период многие пытались реализовать идею многократного оттиска текста на бумаге.

 

О самом Иоганне Гутенберге (1400-1468) сохранились весьма скудные сведения. В 1434 г. он проживал в Страсбурге, где и начал работу над своим изобретением, которое держал в глубочайшей тайне. Как мы увидим дальше, в рано начавшей капитализироваться Европе коммерческий подход к любым изоб­ретениям всегда был развит гораздо сильнее, чем в России. Гу­тенберг прекрасно понимал, что изобретение книгопечатания при широком его внедрении сулит немалые барыши, но начального капитала у него не было, и он вынужден был взять в партнеры еще трех человек, которые, согласно заключенному между ними договору, должны были получить со временем свою четверть прибыли. Гутенберг работал над своим изобретением много лет, еще не раз меняя партнеров и кредиторов и влезая во все новые долги. Ему приходилось то и дело преодолевать все новые и но­вые технические трудности. Его не устраивала неровность от­литых свинцовых литер. Дело тормозили также несовершенный пресс, напоминавший виноградный жом, и ненадежное качество типографской краски. В конце концов, с помощью своих подмас­терьев Гутенберг нашел все же достаточно простой и совер­шенный способ изготовления шрифтов, и возможность печатать книги стала реальностью. До нашего времени дошло несколь­ких книг, отпечатанных в 50-е-60-е гг. XV века. Но именно гутенберговским изданием с наибольшей вероятностью можно на­звать лишь так называемую Мазариниевую библию, названную так потому, что она хранилась в собрании кардинала Мазарини.

 

К сожалению, продажа книг не возместила даже малую долю тех затрат, что понес Гутенберг, и в конечном итоге он вынуж­ден был передать типографию своему компаньону Иоганну Фа­усту. Правда, после этого Гутенберг напечатал еще некоторое количество книг с помощью одного из своих родственников, де­лая по 300 оттисков ежедневно, но из тисков нужды ему так и не суждено было вырваться.

 

Итак, несмотря на то что обнаружено несколько печатных изданий, сделанных, судя по всему, до «Библии» Гутенберга, именно последняя, являясь гораздо более совершенным произ­ведением полиграфического искусства, считается началом кни­гопечатания в истинном понимании этого слова.

 

Прообразом газеты можно считать древние рукописные сводки новостей. Такие сводки вывешивались регулярно в Древ­нем Риме на Форуме, извещая горожан о принятых сенатом ре­шениях, о проектах народных трибунов или о каких-либо суще­ственных новостях. С этих вывешенных для всеобщего ознакомления табличек рабы, посланные своими господами на Форум, переписывали стилем содержимое таблиц на свои вос­ковые таблички и несли их хозяевам. В трудах Тацита имеется описание того, как по приказу Юлия Цезаря, знавшего толк в пропаганде, писцы размножали в достаточном количестве се­натские бюллетени или его личные послания и рассылали их вид­ным политическим деятелям, находившимся как в самом Риме, так и за его пределами.

 

Газета в понимании, приближенном к нашему, появляется лишь в XVI в. Это были своего рода сводки городских новостей, решения, принятые местными властями и разнообразные обра­щения к гражданам. В Венеции в том же XVI в. за такую сводку платили мелкую монету, которая называлась gazzetta. Интерес­но, что в большинстве европейских языков слово gazzetta не при­жилось. В английском языке газета — newspaper, во французс­ком — journal, в немецком — Zeitung, в испанском — periodico; diario (ежедневная газета). Лишь в самой Италии, где родилось слово «газета», gazzetta — это неежедневное периодическое из­дание (ежедневное называется giornale).

 

В России первая печатная газета «Ведомости» была издана по инициативе Петра I в 1702 году. Об этом написано достаточ­но много, поэтому мы не будем в данном случае вдаваться в подробности. Единственное, что можно добавить, это то, что количество страниц, размеры листа и качество полиграфии га­зет менялись в зависимости от задач издателей и технических возможностей. Иногда, впрочем, это мотивировалось и другими причинами. Так, в Англии в XIX веке вышел закон о том, что издатели обязаны платить государству налог в зависимости от количества страниц печатного издания. Чтобы уменьшить бре­мя налогообложения, хитроумные издатели стали печатать свои газеты на громадных бумажных листах, размером чуть ли не с простыню.

 

К концу XVII века создается техника, способная обеспечи­вать быстрое тиражирование. XIX век становится веком таких больших тиражей, каких человечество до этого не знало. Совер­шенствуются и средства доставки после появления в начале века паровоза и развития сети железных дорог. Благодаря этим фак­торам началось настоящее развитие журналистики как нового вида человеческой деятельности.

 

Конечно, изобретение и совершенствование способов бы­строй доставки информации мотивировалось прежде всего воз­можностью заработать на этом деньги. «Своевременно полу­ченные известия означали деньги», — анализируя эту ситуацию, писал английский ученый Дж. Бернал. От быстроты получения информации во многом зависел ход происходившей в то время так называемой промышленной революции. Была даже вычис­лена следующая зависимость: чтобы увеличить в 2 раза промышленное производство, надо было в 4 раза увеличивать по­ток информации...

 

Что же касается подготовки рукописи к печати, то писате­лям и журналистам долго еще приходилось писать и переписы­вать свои сочинения от руки, потому они и назывались рукопися­ми. Поскольку писать надо было отчетливо, то это было достаточно кропотливым делом, и при возможности писатели поручали переписывание набело кому-нибудь другому. Скажем, у Л.Н.Толстого этим делом часто занималась его жена Софья Андреевна. А.П.Чехов, готовя для издателя Маркса собрание своих сочинений, просил проживавшую в Петербурге Л.Авило­ву (писателя, как известно, связывали с ней давние теплые отно­шения) найти переписчика, который переписал бы для него все рассказы, печатавшиеся в «Петербургской газете». По перепи­санным от руки текстам он делал свои правки, а при возможно­сти работал все же с корректурой: «Редактировать мелкие рас­сказы удобней в корректуре, чем в рукописи, и окончательную редакцию я отложил до корректуры» (Из письма к АЛ. Чехова А.Марксу от 05.04.1899г.)

 

Первой пишущей машинкой была появившаяся в Америке знаменитая машинка «Ремингтон». Серийный выпуск модели «Ремингтон» начался в конце 19 века, точнее в 1873 году. Пер­вый писателем, который принес свою рукопись в машинописном варианте, оказался Марк Твен. Будучи большим любителем вся­кой новой оргтехники и имевший сам несколько изобретений в этой области, Твен оказался в числе первых покупателей «Ре­мингтона» и довольно быстро освоил технику машинописи. Пер­вое, что он отпечатал на своем «Ремингтоне», был роман, кото­рому суждено будет надолго покорить не только детскую, но и взрослую читающую публику, — «Приключения Тома Сойера». Эта книга появилась на свет в 1876 году.

 

В начале XX века пишущие машинки начинают широко вне­дряться во всем мире. Ряд писателей, минуя этап написания ру­кописи, начинают сразу печатать свои произведения на машин­ке. Например, знаменитый писатель-фантаст Герберт Уэллс, расхаживая по комнате, надиктовывал целые главы своих ро­манов сидящей за машинкой секретарше. Известный русский писатель Леонид Андреев последние годы жизни (он умер в 1920 году) печатал свои произведения на пишущей машинке (это был тоже «Ремингтон») сразу же, минуя этап рукописной работы.

 

II. От барабанов — к телеграфу

 

Едва человек осознал себя homo sapience, он начал общать­ся с себе подобными не только посредством примитивных сиг­налов, принятых в животном мире, — звуковых, тактильных, в виде жестов-знаков и пр., но и передавать информацию с помо­щью устного языка — то есть сложило набора звуков, дающих в комбинации огромное количество вариантов, соответствующих определенным понятиям. Вначале появляются односложные и двусложные слова. Ими обозначаются понятия, с которыми че­ловеку приходится сталкиваться повседневно: жить, пить, лить, бить, брать, дать, есть, рот, нос, лоб, дом, пол, нож, день, ночь; вода, еда, рука, нога, земля, луна и т. д.

 

Вероятно, введение и освоение новых лексических единиц сосуществовало с языком жестов, с помощью которого также можно было передать достаточно большое количество понятий, обозначающих предметы, явления или формы движения.

 

И сегодня мы нередко жестикулируем, передавая с помо­щью рук и пальцев определенные приличные и не очень прилич­ные понятия, действия или эмоциональное отношение к сказан­ному. Любопытно, что у разных народов одно и то же понятие может выражаться совершенно разными жестами. Скажем, ара­бы в знак отрицания приподнимают голову, а когда хотят выра­зить категорическое несогласие, кусают ноготь большого паль­ца правой руки и резко вытягивают ее вперед. Малайцы выражают несогласие, просто опуская глаза. Японцы покачива­ют ладонь из стороны в сторону. Европейцы в аналогичных слу­чаях мотают головой. А у болгар, как известно, этот жест наоборот означает согласие, а кивок головой — отрицание. У ита­льянцев вообще очень распространена активная жестикуляция, которая во многом добавляет эмоциональное содержание к ска­занному словами.

 

Параллельно с развитием языка слов и языка жестов, кото­рые применялись при непосредственном, близком контакте, че­ловек начал постепенно осваивать также способы передачи ин­формации на расстояние, используя для этого как звук, так и визуальные средства. Понятно, что в лесу или в горах использо­вались преимущественно звуковые сигналы, на открытой мест­ности — сигналы костров или язык жестов. Скажем, находясь на большой дистанции друг от друга, члены одного племени об­щались с помощью различных знаков, комбинируя положение рук, количество показываемых пальцев и т.п. Каждый из таких зна­ков имел свое определенное значение. С помощью сочетания разных знаков можно было передавать достаточно обширную, необходимую для практических целей информацию.

 

В ночное время для этой цели использовались костры, коли­чество и р