– Нет, конечно. Только по случаю. И вообще, чего ты любопытный такой? Потом объясню.
– Да ладно, Иван. Я уже привык.
– Ну и хорошо… Та-акс, что это у нас? – Он достал наугад из середины одну открытку. – О! То, что нужно – «Богатыри просыпаются». Взгляни да расскажи, что видишь. – Я взял протянутую открытку и стал ее рассматривать.
– На ней, – продолжал Иван, – изображен эволюционный переход человека из «пятой» в «шестую» и затем в «седьмую» программу. То есть, как бы смысл жизни в этом отрезке эволюции...
«Где тут «пятая»? Какая «шестая»? Какой «смысл жизни»?» – думал я, смотря на открытку, как баран на новые ворота. И сколько я ни старался напустить на себя умный вид, в своем понимании увиденного я не продвинулся ни на йоту.
– Ну-с... так как, батенька? Что видно? – оторвал меня от раздумий ангел.
– Тут так сразу и не скажешь. Здесь подумать надо.
– Пренепременнейше голубчик, пренепременнейше... Думайте, думайте!.. Думать – это хорошо. Это всегда архиважно... Ну-с? – снова через время поинтересовался ангел.
«Кого-то он мне напомнил… специально, что ли отвлекает? А чего тут, собственно, смотреть?» – И уже голосом продолжил. – Вот несколько человек, этих, как его, во! – воинов, еще спят, а вот эти уже проснулись, и вперед смотрят.
– Правильно! Мо-ло-дца! – восторженно, прямо по слогам, произнес ангел.
– Иван, ты издеваешься надо мной, что ли? – спросил я обиженно. – Если знаешь, скажи. А так, мучить-то зачем?
– Да ладно, Миша, не дуйся. Ты действительно сказал почти все верно. Ну, может, не почти все, а только часть. И пусть даже очень небольшую часть, но верно ведь. Только тут сразу несколько оговорок внести надо. Твоя ошибка заключается в том, что ты не знаешь, ЧТО надо искать. Не пытайся смотреть на Рериха как, скажем, на Репина.
– Не понял.
– Ты, как бы это сказать, не там ищешь. Ты заинтересованно смотришь на манеру рисования, на цветовые нюансы, на наличие в картине необходимых пропорций и присутствие переднего и заднего планов… еще можно так сказать, цепляет ли картина в душе какие-то струнки или нет. Но, ЧТО хотел сказать художник в этой картине?
– Ну...
– У Репина редкая по классу техника рисования. И картины очень светлые, чистые.
– Ну…
– Ну не торопись, Миша, – чуть отвлекся на меня ангел. – А Рерих, в некоторые картины, закладывал особый смысл. Он ведь не просто пейзажи пытался отобразить. Вот смотри: видишь, пять воинов еще спят – кстати, это ты верно подметил…
– Иван!..
– Ну, ладно, ладно... А шестой уже как бы просыпается. И что он видит? – спросил меня ангел и сам продолжил. – Что они же, – те, кто спят, внимательно и заинтересованно слушают еще одного воина – седьмого. Причем, ближе к седьмому стоит шестой, а группа из пяти человек поодаль. Эта пятерка символизирует «пятую» программу. То есть, здесь, «седьмая» программа показывает, что надо делать «шестой». Посмотри, – седьмое место на привале пустое. То есть, человек уже «проснулся» и «вышел». Он даже меч свой оставил, потому что борьбы, в том ее понимании, как у вас, там нет. А меч-то даже на деревянный похож. То есть, нереальный какой-то. И не забывай, – воин – это тот, кто на своем Пути к цели сворачивать не будет. То есть, внутренне очень сильный человек. Поэтому его проще нарисовать именно так, – «воином», чтобы было понятно, о ком идет речь. Но, продолжим... Седьмой воин показывает остальным «Путь» – куда двигаться. Кстати, у него и цвет плаща красный. Красный цвет в музыке, если ее изобразить в цвете, – это нота «До». Вспомни каратэ-до, айкидо. «До» – путь. Видишь, Рерих со всех сторон показывает. А путь-то куда? В «седьмую», да и наверняка дальше. Ведь сам-то он тоже у более старших учится. И раз показывает, значит, ЗНАЕТ. И ваша «пятая» программа все свои открытия и познания получает через «седьмую». И очень часто как озарение, во сне.
– Иван, извини, что прерываю. Мне непонятно. Это что, одни и те же, – и лежа, и стоя? А почему тогда они так показаны?
– Они спят – здесь это и прямое, и переносное значение сна. На Востоке говорят: «теневой» мир или мир «иллюзий», «майя». Но продолжим... А во сне они все равно проходят обучение. Это вынужденное. Неважно, хочешь ты этого или нет, знаешь ты об этом или нет, – оно есть, и все. И вот, один из шестерых это уже начинает понимать. Взгляни, он как бы проснулся, но еще не встал… Встать на Путь… Седьмой уже на Пути. Он даже из Тени вышел. То есть, эти пятеро еще в теневых мирах, но Жизнь их к Свету все равно ведет, а шестой уже выходит. Теперь от них зависит, как долго спать будут. Шестой и Седьмой им помочь должны.
– Слушай, Иван, а почему они выглядят как русские витязи, если действие в каких-то горах происходит? Почему надо так территорию напутать? Судя по заснеженным вершинам, в России таких гор нет.
– Это тоже аллегория. Сверху виднее. Чем выше, тем ближе к Космосу. А вот еще, взгляни, тут вообще без иллюзий: – эта пятерка изображена наподобие православного храма. Если вспомнишь, в какое время Рерих писал свои картины, то это было тогда очень актуально. Если ничего другого не было, так хоть вернуться к тому, от чего отворачиваться стали – Вера в Бога, во Всевышнего. Хоть так, если иначе никак не получалось. Эти Знания давались и через религию. Вот пример, как перекликаются картины Рериха и архитектура православных храмов.
***
…Я его просто чувствовал. И хотя он был моим противником, ни злости к нему, ни страха перед ним я не испытывал. Я его воспринимал таким, какой он есть. Посмотрев ему в глаза, я сразу узнал о нем все. Мне просто стало ясно, что нужно делать. Это даже нельзя назвать тактикой поединка. Все предельно просто и ясно. И все это на фоне моей огромной к нему доброжелательности. Внутренне я очень не хотел никоим образом его как-то унизить или, упаси Бог, неосторожно травмировать, учитывая его агрессивные бойцовские качества и желание доказывать свое превосходство.
В его глазах страха не было. Была смесь любопытства, мол, кто же я все-таки такой, и серьезного недопонимания из-за моего достаточно несерьезного вида.
Пока мы стояли напротив друг друга и тренера давали нам какие-то наставления, мы продолжали смотреть друг другу в глаза. И буквально через несколько секунд этой первой «визуальной дуэли», я уловил, что его самообладание пошатнулось. Он понял, что я его чувствую, знаю, и изменить это он не в силах. У него такого опыта еще не было, а все неизвестное настораживает. Он, в принципе, уже проиграл, но смириться с этим и отступить он тоже не мог…
Вы видели, как забивали свои голы Пеле или Марадона? На пути к воротам перед ними два защитника, и вдруг они, непонятно с чего, разбегаются в разные стороны. Путь свободен. Чуть вперед, удар – гол! Это уже потом защитники говорили, что одному показалось, что форвард сделает финт влево, а другому – то же самое, но только вправо. Вот и разбежались. А Пеле и Марадона в своих случаях, как танк – ни о чем не думая, только прямо и вперед. И все…
Мой противник знал, что он «видим насквозь» и «читаем». И что ничто из его действий или попыток к действию теперь не пройдет незамеченным. Он стоял и не понимал, что делать. Любое желание, даже попытка помыслить были как на блюдечке. Состояние, будто голый на площади. Он начал сомневаться…
Может, то, что я описываю, и долго читать, но реально по времени это длилось, может, всего несколько секунд…
…Он ничего не понял. Каким образом, фактически самостоятельно, он дал себя опрокинуть самым детским приемом? Хотя, я еще раз напомню, что в моем состоянии мне было абсолютно все равно, сколько у меня будет противников, и какого они будут уровня. В дополнении ко всему, через меня проходила такая сила, что я был вынужден следить за собой и распределять ее очень дозировано, чтобы только не навредить чрезмерным ее применением…
…Ну, ответьте, пожалуйста, мне на вопрос: «как левая рука может перехитрить правую?»... Все, что было вокруг меня, мною же и являлось. Я просто не знаю, как это еще объяснить…
…По-моему, он полностью потерял контроль над спаррингом, да и над собой, похоже, тоже. Он безразлично вставал и просто давал себя кинуть. И снова покорно вставал с безразличным взглядом… какое-то бессмысленно-покорное кукольное состояние…
Вокруг нас собрались все, кто был в зале. Я чувствовал, что ближайшие к нам несколько человек были в моем «шарике».
Стояла очень явственная тишина. Все только смотрели на ковер и не понимали, как же такое на нем может происходить. Нет, конечно, допускается то, что разок ошибиться всякий может, даже чемпион Мира. Но чтобы пять раз подряд, а вот уже и шестой. Нет, это уже, знаете ли, закономерность какая-то, а не случайность…
«Стоп! Все, хватит». – После очередного фиаско моего «экзаменатора», уж и не помню, какого по счету, я остановил борьбу. Если, конечно, то, что было, можно назвать борьбой. Мой соперник, опустив голову, сидел абсолютно безучастный ко всему. Я его понимаю, – это трудно…
– Как ему это удается? Как он это делал? – слышны были вопросы.
– Не знаю. Вы у Ивана спросите. – Большего я действительно не мог им сказать. – Как и почему, не знаю. Иван лучше расскажет.
Я подошел к своему бывшему сопернику и положил свою руку ему на плечо. – Давай, приходи в себя.
Вообще-то такие встряски нужны чемпионам. Чтобы не зазнавались. Но парень справился с собой, и когда мы отошли от ковра, он тихо спросил: «Ты где тренируешься? Что это такое? Почему-то голова дурная и тяжелая». – Он периодически встряхивал головой, словно пытаясь вытряхнуть из нее внутреннюю тяжесть.
Он никак не мог поверить в то, что я занимался спортом в армии и было это очень давно. Ему все казалось, что это какое-то секретное, тайное направление неизвестной восточной борьбы.
К нам подошли еще несколько спортсменов и буквально засыпали меня вопросами.
– А я могу заниматься у твоего тренера? А что это такое? Где тренировки проходят?
– Да нету у меня никакого тренера…
– А меня ты можешь научить этому?
– Знаете, я пока сам толком не разобрался, что это такое. Но, как пойму, то, конечно.
– Так, ребятки, дайте-ка нам поговорить. Парень, а где твой тренер? – вмешался в разговор уже достаточно пожилой человек.
– Какой тренер? Иван, что ли? – удивился я.
– Наверное. Он не представился. Ну тот, с кем ты пришел.
– Так здесь же он был. – Я посмотрел по сторонам – и точно, Ивана рядом не было. – А где Иван? – в свою очередь я сам задал вопрос, начиная волноваться…
– ...чистой воды гипноз, – вдруг услышал я обрывок брошенной фразы одного из тренеров, поддакивающим ему коллегам.
– Я сразу почувствовал, что что-то не так, – продолжил пожилой тренер, – когда ты еще только к ковру шел. Ну не может быть, чтобы это было что-то обычное. И не слушай ты эту ерунду про гипноз. Давно, когда я еще сам был молодой и тренировался, у нас был тренер, старый уже тогда, с одной комитетской конторы. Так вот, он рассказывал нам о каких-то чудесах, когда они с корейцами в то время сообща чего-то делали. А теперь вот ты это же, я так понимаю, и показал. Откуда ты это знаешь?
Я, как смог, рассказал ему про свой «шар». И про то, что Иван этот «шар» регулировал. Что я каждый раз специально предупреждал каратиста о том, что буду делать подножку. Что я просто ЗНАЛ все, что происходит. Но, как и почему, объяснить не могу. Просто ЗНАЛ, ЧУВСТВОВАЛ и все… Тут даже не я, а через меня… ну, как инструмент, что ли?.. Единственное, что я ему не сказал, так это то, кто такой Иван, – не знал я, как это преподнести.
– А, так вот оно что. Тогда, точно, все так и есть. В тот момент я и заметил, как в зале все вдруг замерло, а у меня в голове как будто тяжесть появилась.
– Вот тут Иван и вмешался, – сразу «шарик» убавил.
Уже позже ангел мне сказал, что вынужден был вмешаться, иначе в зале просто никто ничего толком не понял бы. А так только те, кто стояли поближе воспринимали все как само собой разумеющееся.
– Ну вот, а мы нашу молодежь на «японии с китаем» ориентируем. А тут под носом все есть. Тебя как звать-то?
– Миша.
– В общем, так, Михаил, оставь-ка мне свой телефончик и подходи сюда сразу после выходных. Я попробую об этом в нашу газету написать. Вот такое «очевидное – невероятное». А на тренеров не обижайся. Им, похоже, проще оправдываться, чем перестраиваться. Стареют, наверное. А молодежь зато приняла, как надо. Ну, хорошо, Миша, – он начал прощаться, – подходи, буду ждать. Спросишь у самбистов, где Ерофеич, и тебя проводят.
Мы попрощались, и я двинулся к выходу, переживая о том, куда делся Иван…
– Здесь я, не переживай, – Иван стоял у дверей на улицу, – ну что, поехали назад?
***
– Ну, а здесь у нас что? – протягивая очередную картинку, спросил меня ангел.
– «Змей горыныч», – прочитал я вслух название картины.
– Название я тоже читал. Ты мне о ее сути расскажи, – улыбнулся Иван. – Только не торопись, как всегда. Повнимательнее посмотри.
Я принял его совет и, внутренне затихнув, посмотрел на картину как будто новым взглядом.
– Я подскажу тебе, – снова вмешался Иван. – Здесь в виде аллегории показано рождение человека в «реальном» мире и его очень быстрое взросление. И как вырваться из мира «иллюзий»… и что при этом происходит.
– Голова!.. Голова дракона отсечена! То есть, убран интеллект!?
– На верном пути.
– И вот тут, где нутро дракона... хотя, может, это и не запланированная игра красок, но уж очень к месту... видна рука, лицо и контуры тела человека. Он как бы пытается вырваться. Голова-то, или интеллект, в нашем случае, теперь не мешает.
– Хорошо, пока хватит. А тут? – Я взял следующую репродукцию.
– «Тень учителя». – Не спеша прочел я название этой картины.
– Ну, что скажешь?
– Тени-то, похоже, две. Вроде одинаковые, да не очень. Но параллельно друг к другу. Они стоят, каждая, перед двумя фигурками. Судя по всему, мужчиной и женщиной. И эти «фигурки» внимают этим «теням». О, Иван! Здесь, я так думаю, показывается то, что люди так же живут и проходят обучение и в «параллельных» мирах. Так?
– Неплохо для начала. А на эту взгляни…
***
ГЛАВА 38-ая.
Главное – это правильное внутреннее отношение…
– Давай лучше посмотрим на эту проблему с другой стороны, – продолжил ангел. – У тебя машина есть?
– Только стиральная, сам ведь все знаешь.
– Ну, забыл, не обижайся. Хорошо, стиральная так стиральная. У вас сейчас модно все в долларах оценивать. И вот, Мишенька, если бы тебе досталась наимоднейшая, навороченная стиральная машина долларов эдак за десять или за пятнадцать? И вдобавок, в магазине, где ты ее приобрел, тебе бы сказали: «Чуть что, дорогой, у нас таких полно, да по той же цене. Приходи, отгрузим, заменим и еще спасибо скажем». Каково твое отношение к ней будет?
– Ну, Иван…
– Погоди, не отвечай, – перебил меня ангел и продолжил, – и вот тебе другой вариант этой ситуации – такая же машина, ну просто позарез тебе необходимая, досталась тебе за… ну, не знаю, пять лет, скажем, ты на нее пахать в кредит будешь. И так же все – у нас таких тут полно, чуть что, заходи, продадим новую, заменим, спасибо скажем. Как теперь?
– Ситуация, конечно, немного надуманная…
– Но, в принципе, не такая уж и нереальная, – продолжил мою мысль Иван. – Обрати внимание вот на что, – ведь внешне все осталось тем же: ты – тот же, и машина – та же. Изменилось только условие ее приобретения. И во втором варианте – пылинки сдувать станешь, беречь и лелеять. А к этому тебя что подтолкнуло?
– Да… значит цена – это фактор воспитания.
– Я бы, Миша, не торопился с такой однозначностью. Какая-то грань этого есть, бесспорно. Но я больше все-таки подталкиваю к пониманию необходимости правильного внутреннего отношения. В Европе или в Америке, где деньги являются одним из основных рычагов воздействия жизни на человека, действительно, может, удобнее воспитывать через деньги. Но, скажем, в регионах с очень суровым климатом, где трудно человеку жить, деньги не будут основным воспитательным фактором. Если вообще таковым будут. Там могут быть какие-нибудь другие, например, бартерные отношения. Обычно, как и во всем, цена складывается из соответствующих вложений… Но, погоди, у нас тут какой-то бухгалтерский ликбез получается. Я уже сам сейчас путаться начну. К чему все это? Главное, все равно, отношение самого человека. Верит или нет, хочет или не очень, устремлен, готов трудится или так, не выходя за рамки комфорта. Я бы хотел, чтобы ты эту грань понял, а не бросался в крайности в своих выводах…
***
ГЛАВА 39-ая, в которой ангел
урезонивает Мишу в его претензиях на свободу…
– Но ведь я же свободный человек.
– Интересно, в чем?
– Могу, например, поехать, куда захочу.
– Ну, может, если крайне повезет, то только в пределах вашей планеты. Не дальше. Да и то, если на полюсе не замерзнешь, или кто-нибудь где-нибудь тебя не съест. И это, не считая виз, таможен, транспортных расходов и т.д. и т.п. Так что, это уже не полная свобода. Продолжай, может, еще что есть.
– Могу копать, а могу и не копать.
– Несмотря на твой сарказм, мне показалось, что ты имеешь в виду трудовую деятельность? Но от работы ты устаешь, а без нее – без еды останешься. Так что, не вижу пока никакой свободы.
– Хорошо. Я волен выбирать, продолжать мне жизнь или нет.
– Ой ли? И тут тоже не все однозначно. Иной раз с десятого этажа человек свалится, и ничего – живой. Только парализованный весь. И рад бы свести счеты, да уже не в состоянии. В общем, будет жить столько, сколько надо. Да, собственно, что этим решишь? Просто не выполнил тот урок, который тебе задали. Так тебя обратно, сюда же. Только в более жесткие условия. И так до тех пор, пока не выполнишь. Раньше или позже. Тут, чем глупее – тем дольше. Как в школе, на второй год… Нет, Миша, освободиться от урока можно только выучив его. А без Старших это сделать архи и архи… тут я бы даже сказал – просто нереально. Только с Ними. Это как в той же школе учиться без учителя – эффективность потрясающая, не правда ли?..
– Но все-таки, Иван, – продолжал я упрямиться, – я ведь могу выбрать – выйти из комнаты через дверь или через окно.
– Можешь.
– Ага! Значит, свобода есть?
– Чему ты радуешься? Ты на каком этаже живешь?
– Ну, а если бы на первом, а не на шестом, тогда как?
– Тогда бы ты заработал в обществе звание странно-свободного человека, которому почему-то удобнее входить в дом через окно. Ну да ладно, если серьезно, каждый думает, что он свободен. Например: я могу сходить за едой в ближайший магазинчик, а могу поехать в большой, но далекий супермаркет. Вроде бы свобода выбора. Но реально за этой внешней свободой не учитывается моя внутренняя оплата.
– ???
– Сейчас поясню... В своем внутреннем развитии, пусть даже какого-то маленького этапа, я должен пройти из точки «а» в точку «б». Пройти обязан... Жизнь меня просто заставит это сделать, и это не обсуждается. Но вот форму этого прохождения я действительно могу выбрать сам. Как ты говоришь: могу – в дверь, могу – в окно. Возьмем тот же магазин. Чтобы попасть в дальний, мне придется потратиться на дорогу; время, опять же. А в ближний – все рядом. Вроде, проще. Но это только на первый взгляд, если не учитывать мою внутреннюю оплату своего развития.
Миша, я не хочу просто повторяться и влезать в длительные разъяснения того, что все внешнее, тебя окружающее, служит для твоего внутреннего развития, – отвлекся ангел. – Это понятно?
– Да.
– Тогда продолжим. Так вот, отправился я в ближний магазин, да забыл деньги. Пришлось снова туда-обратно смотаться. Или сдачу не так дали – поругался. Или по дороге споткнулся, брюки измазал, пришлось стираться... и тому подобное. Вроде, уже все понятно. Хотя все это между собой как бы и не связано. То есть, внутренне, суммарно мне придется оплачивать обе альтернативы практически одинаково. Затраты и физические, и эмоциональные, и нервные, умственные, так или иначе, все равно будут такими же.
– Значит, если я и свободен якобы, то только во внешнем выборе. А мой внутренний рост...
– Уже заложен в программу Жизни, – продолжил за меня ангел. – Хочешь ты того или нет. Но... сам понимаешь.
Жизнь вынуждена включать механизм обстоятельств и ущемлений в случаях, когда человек «сослепу» поступает неверно. Так сказать: вносит коррекции. Но если человек действует «зряче», то он освобождается от этих неприятных, корректирующих его рост ущемлений. Он же действует так, как хочет в этот момент от него Жизнь.
– А... Так это уже совершенно другая свобода... или уровень свободы, – я даже замер от нахлынувшего на меня понимания такой простоты и очевидности.
– Вот те, кто это понял и трудятся над собой, чтобы быть «зрячими» и свободными.
- Тут есть еще одна грань, - чуть задумался ангел. – Пока ты живешь в рамках своего ума, ты любое действие оцениваешь, насколько оно для тебя прибыльно. Если у тебя есть выбор, как поступать, то ты выберешь самый успешный для себя вариант. Это просто свойство эгоистического ума – выбирать с наибольшей выгодой для себя.
- Но, это, как бы логично.
- Если учесть, что ум воспринимает информацию, обрабатывает ее и выдает результат всего на три процента своих возможностей, то и видишь ты все варианты всего на три процента! Крайне скудный выбор, - улыбнулся Иван. – Но даже, если бы ты мог видеть гораздо больше, оставаясь в рамках ума, ты все равно будешь искать только в плоскости выгоды для себя. Но у тебя даже этого желания – развить такое видение, не возникает. Так ведь? - снова улыбнулся Иван. – А свобода выбора и вообще свобода, это всё же другое. Твой ум, это эго компьютер. А компьютер, даже самый крутой, свободен? Может ли он сам принимать решения?
- Нет.
- Ну вот видишь, ты сам и ответил.
- Ты выбирал, где родиться? В какой семье, какой национальности?
- Нет.
- В какой дет сад ходить?
- Нет.
- То есть, за тебя уже всё было решено… уже никакой свободы изначально. Вот если бы человек захотел не только видеть все поле вариантов, а вообще стать тем, кто это поле вариантов создал, это уже другой разговор, более интересный.
- Если я правильно тебя понял, это стать Богом?
- Для начала – подобным ему, - опять улыбнулся ангел. – В принципе, весь окружающий тебя мир, только для этого и создан. Либо помочь тебе принять решение двигаться в сторону источника жизни – к Творцу, Богу… либо заставить тебя принять это решение – двигаться к источнику, - ангел заулыбался еще шире. - Вот это единственная свобода, которой вы обладаете. У животных, кстати, и этого нет. Весь выбор: либо долго, муторно, через страдания, через принудительные, ущемляющие обстоятельства из жизни в жизнь подходить к такому решению, либо поняв, сознательно принять это решение – как взять билет в один конец. Бесповоротное. То есть человек начинает этому подчинять свою жизнь. Вы приходите в этот мир только с этой задачей – стать подобными Творцу. Но Творец, это абсолютная отдача, абсолютная любовь и добро. А ум диаметрально противоположен – взятие. Ум просто не знает, как жить отдачей. Только режим выгоды для себя лично, в эгоизме. А сердце или душа не знает, что такое взятие. Душа может только отдавать. Вот вам и нужно пройти этот этап развития - переключиться от жизни умом, на жизнь сердцем. В этом абсолютно все ваши проблемы! Сколько на это понимание требуется времени?
- Понимаю уже – как налечь.
- Но там есть ещё несколько моментов, на которых постоянно спотыкаются духовные искатели. И это не умствование, это практика. Но об этом давай позже.
ГЛАВА 40-ая, для Михаила не очень веселая…
…Сходил я, конечно, и к самбистам, но, кроме того, что я уже слышал, Ерофеич мне ничего нового не сказал. И помочь, к сожалению, ничем не смог. Наоборот, звал к себе в помощники борцов готовить. И никак не хотел верить тому, что я сам с этим столкнулся в первый и единственный раз в жизни. А на мою робкую попытку объяснить про ангела даже обиделся, посчитав, что я над ним издеваюсь…
Ничего не дало мне и посещение последователей Рериха. Я думал, может, там мне объяснят то, что меня волнует. Как раз была выставка картин Николая и Святослава Рерихов. Но все разговоры о картинах сводились к обсуждению цвета, красок и их тональных нюансов. Или – как метко отображены типажи и черты характеров. И ничего из того, ЧТО показал мне Иван. Когда я дождался того, что экскурсовод осталась одна, и попытался рассказать ей о картинах с той позиции, какую мне показал ангел, дама, в полном смысле, «отъехала» от удивления и сказала, что за двадцать лет работы ничего подобного раньше не слышала. И могу ли я ей, если позволяет время, рассказать еще что-нибудь об этих картинах. В общем, и здесь ничего…
***
От автора.
Я долго думал о том, как лучше подать этот материал. Можно было в виде притч или новелл. Но потом решил: как легло на бумагу, так пусть и остается. Все равно та тема, которая затрагивается, настолько объемна, что никаких притч, новелл или даже «талмудов» не хватит. Но, перейдем непосредственно к самой книге…
***
ГЛАВА 41-ая. Что здесь первично:
я наслаждаюсь медитацией или она дает мне наслаждение? Вопрос, конечно, интересный…
– Иван, вот ты говоришь, что нужно наслаждаться физическими упражнениями, движением, дыханием, ну, чем бы ни занимался. А что при этом первично? Возьмем, к примеру, медитацию. Я наслаждаюсь медитацией или она дает мне наслаждение?
– Миша, ты еще не занимаешься медитацией, поэтому обсуждать ее пока рановато.
– А все же?
– Это не сразу приходит… Конечно, первый импульс идет от тебя. Я сейчас говорю не только о медитации, коль мы затронули вопрос о наслаждении. Ты не должен занимать в жизни пассивную позицию. И активность исходит от тебя. Ведь это ТЫхочешь учиться. ТЫосознанно идешь на это. А если иначе, то тогда тебя жизнь учить будет. Но, тут уж по-разному. Ну, а полностью – без остатка, войти в процесс чего-либо можно только через наслаждение.
Миша, ты можешь бесконечно долго находиться в каком-либо деле, если получаешь от него огромное наслаждение. И ты стремишься вернуться к нему, поскольку знаешь, что получишь от этого наслаждение. У многих есть какие-то увлечения, хобби.
Когда ты наслаждаешься, твой ум молчит. Можно сказать иначе – когда твой ум замолкает, ты начинаешь получать удовольствие. В этот момент в тебе активизируется твоя природа, она начинает исправлять все проблемы в твоем организме, оздоравливать его, омолаживать. Когда ты наслаждаешься, ты абсолютно естественен. Вот чему и надо учиться. Никакая сила воли или умственное напряжение тут не помогут. Начни заниматься творчеством, через силу воли. Ты просто быстро устанешь, начнешь отвлекаться, в общем, здесь все ясно. Потому что, как только включается ум, он сразу пытается загнать природу в какие-то рамки, мол, это должно быть таким, а вот это этаким. Попробуй петь и думать о том, как ты выглядишь, что о тебе скажут после твоего пения - души в песне не будет! А попробуй контролировать свой сон, вмешиваться в него с коррекциями… устанешь, плюнешь на все это и просто начнешь нормально спать, полностью доверившись своей природе.
А потом наслаждение становится обоюдным – ты, научившись быть совершенно естественным в той же медитации, теперь от нее получаешь взамен огромное наслаждение.
Возьми обычный пример из своей же жизни: заболел твой ребенок. Импульс любви и сострадания к нему идет от тебя, так ведь?
– Конечно.
– Но жизнь, через болезнь ребенка, заставила тебя это делать. Тебе же твой сын не безразличен. А почему нельзя этот импульс любви дарить не только своему ребенку, но и всему вокруг? Дарить всегда, постоянно, не дожидаясь какой-либо трагедии? Хотя тут придется хорошо потрудиться, это не так легко, как кажется. Тогда, самое интересное, – и трагедию устраивать-то незачем – ты сам все, что нужно, уже делаешь. Понял?
– Опять – да. В который раз. – Усмехнулся я. – Я уже даже привык…
***
ГЛАВА 42-ая. Об ауре, тонких телах, чакрах…
О том, кто и как воспитывает человека… и зачем…
– Чаще всего говорят о семи тонких энергетических телах, окружающих физическое тело. Хотя на самом деле их гораздо больше. Перечислять их сейчас нет необходимости, если понадобится, сам найдешь в литературе. А теперь будь внимателен. Я буду развивать сразу несколько направлений. Но для начала ответь-ка мне, пожалуйста, на один вопрос. Знаешь ли ты, почему на пасху яички красят?
– Ну… это же традиция, – вложил я в ответ все свои познания по этому вопросу.
– Верно. Тогда второй вопрос – а с чего бы этой традиции взяться?
Как классно чувствовать себя идиотом. Ну, сказал бы сразу: «Нет, мол, не знаю. А то полез со своими «традициями». – Иван, по-моему, нам обоим уже все ясно про каждого из нас.