Когда и как отказываться от подгузников




Когда произносится фраза «обучить контролю над сфинктером», родители начинают немного нервничать. Потому что слово «обучить» предполагает наличие учителя. А как можно учить ребенка контролировать этот самый сфинктер (что бы это ни было)? И кто этим должен заниматься?

Никто. Учиться не мочить штанишки – это как учиться ходить, сидеть, говорить: для этого не требуется ни учителей, ни уроков. Есть десятилетние дети и взрослые люди, которые не умеют читать или играть на пианино, потому что их этому никто не учил. Чтобы научиться этому, родители должны были что-то сделать (научить ребенка самостоятельно, нанять учителя или отправить в музыкальную школу). Но не бывает десятилетних детей, которые не умеют ходить, сидеть или говорить или которые писают в штаны (днем). Все здоровые дети (и многие нездоровые тоже) научаются контролировать, когда им хочется писать (днем) и какать к четырем годам, а то и раньше.

Так что перед вами не стоит вопрос: «Как мне приучить дочку ходить в туалет?» – потому что дочь сама этому научится, хорошо вы ее этому будете учить или плохо или не будете учить вовсе. Вопрос стоит так: «Как сделать так, чтобы дочь, пока она еще не научилась ходить в туалет, не страдала?» А ответ на него: лучше всего – не предпринимая для этого никаких действий. Или сводя их самому минимуму.

Если родители предпринимают какие-то усилия, если они сажают ребенка на горшок в определенное время, если они заставляют сидеть на нем, пока ребенок что-нибудь не сделает, если они отчитывают его за испачканные штанишки, ребенок в конечном счете все равно научится ходить в туалет, но в процессе будет глубоко несчастлив (и родители его тоже). В экстремальных случаях определенные ошибочные методы «приучения» скорее даже затруднят сам процесс или спровоцируют у ребенка нежелание испражняться, что приведет к запорам.

Но как же ребенку научиться, если вы с него подгузник никогда не снимаете? Он что, всю жизнь будет в нем ходить? Сомневаюсь. Я не слышал о том, чтобы кто-либо это пробовал, но подозреваю, что даже если родители и дальше не будут его снимать, ребенок в конце концов сам от него все равно избавится. Никто не носит подгузник в пятнадцать лет. Но поскольку подгузники стоят недешево и, чтобы их менять, нужно прикладывать определенные усилия, рано или поздно почти все родители сами начинают стараться детей от них отучить.

В теории, никаких проблем здесь возникать не должно. Подгузники – совершенно искусственное изобретение, довольно-таки современное, созданное для удобства родителей, а не детей. Детям подгузники не нужны. Многие родители летом не надевают на детей подгузники, пуская все на самотек. Иногда они делают это, когда ребенку нет еще и года, и они знают, что он еще не в состоянии контролировать свои позывы. Конечно, при этом желательно, чтобы на полу не было ковра или паласа, и нужно быть готовыми к тому, чтобы тут же, не раздражаясь, все убирать. Таким образом, ребенку какое-то время не грозит раздражение на коже, а родители экономят немало денег. Если к осени ребенок по-прежнему не научился терпеть, на него снова надевают подгузник, и все кругом довольны.

В ближайшее лето после того, как ребенку исполнится два года, если есть реальные надежды на успех, родители могут объяснить ребенку: «Когда хочешь пописать или покакать, скажи маме или папе». Само собой, нет нужды надоедать ребенку каждые полчаса (достаточно объяснить один раз, в июне, максимум повторять раз в две недели), специально сажать ребенка на горшок (если только тот сам об этом не просит), делать ему выговоры, ругать или смеяться над ним, если он не дотерпел или это оказалась ложная тревога, и не нужно терять терпение. Имеет смысл спросить ребенка, хочет ли он ходить в туалет, как мама и папа, или на горшок, или садиться на детское сиденье (и предложить самому выбрать, какое ему нравится). На прогулке лучше надевать подгузник, если только ребенок уже не научился хотя бы немного терпеть.

Некоторые дети научаются терпеть прямо в то же лето, некоторые – на следующий год. У некоторых все произойдет само собой до или после теплого времени года, и они сами попросят не надевать им подгузник зимой («Ты уверена?» – «Да». – «Ну хорошо, давай попробуем»).

Как я и сказал, отказ от подгузников вызывать проблем не должен – но может. Даже если не заставлять детей, не отчитывать их, не дергать и не отпускать оскорбительные комментарии, некоторые дети просто не желают отказываться от подгузников. Они к ним так привыкают, что не могут представить себе жизнь иначе. Объясните ребенку, что не важно, пописает он или покакает – вы не будете сердиться. Но если, несмотря на это, ребенок по-прежнему просит надевать ему подгузник, молча выполняйте его просьбу. В конце концов, начать носить подгузник – была не его идея; это родители, когда он родился, решили, что малыш будет его носить, и не его вина, что он к нему привык. Ребенок, с радостью позволявший снять с него подгузник в полтора года, в два с половиной может отказаться его снимать. Не нужно настаивать, не дергайте его, просто скажите: «Хорошо, когда захочешь снять, скажи маме или папе».

Некоторые дети с удовольствием снимают подгузник, но не могут сесть на горшок. Они хотят, сами об этом говорят, но садиться отказываются. Они хотят подгузник. Подчас приходится каждый раз, когда нужно пописать или покакать, надевать подгузник. Иногда на пляже ребенок, бегающий голышом, просит маму надеть ему подгузник, чтобы пописать. Не удивляйтесь, не жалуйтесь и не смейтесь над ребенком. Молча делайте, что он просит, долго это не продлится. Некоторые более застенчивые дети стесняются просить надеть подгузник, но не хотят садиться на горшок и пытаются терпеть до последнего. У некоторых даже случается запор. Если видите, что ребенок без подгузника перестал какать, предложите надеть его обратно (даже если сам он не просит).

Нет ничего страшного в том, чтобы вернуться к подгузникам после дней или месяцев без них. Это не шаг назад и не регрессия, и вреда ребенку это не нанесет. Если, конечно, это не вы его насильно в них одеваете.

Давайте теперь разберем другую крайность: когда ребенок не может контролировать свои физиологические процессы, но подгузник носить отказывается либо не соглашается вновь надеть его с приходом осени. Как обычно, нужно непременно поговорить с ребенком и отнестись к нему с уважением. Если неприятности случаются только изредка, лучше всего поступить так, как он хочет. Но если он совершенно не в состоянии себя контролировать, возможно, вам удастся уговорить его на подгузник. Если же он наотрез отказывается, если плачет, когда вы пытаетесь надеть подгузник, и воспринимает это как личный позор или неудачу, опять же, лучше поступить так, как просит ребенок. Или попробовать найти компромиссное решение («Можешь дома подгузник не надевать, но на улицу придется его носить»). Будут моменты, когда вам придется пару недель пожертвовать прогулками, ради того чтобы избежать скандалов, что, конечно, неприятно. Чтобы такого не происходило, важно не делать из мухи слона, не делать ребенку намеки или обидные замечания, и чтобы никто не говорил бедной малышке: «Какой позор, такая большая девочка, а все еще в подгузнике», «Когда же ты научишься ходить на горшок?», «Описаешься снова – одену тебя в подгузник, как маленькую» и прочие изысканные комплименты. С ребенком никогда нельзя говорить в подобном тоне, ни по этому поводу, ни по любому другому.

В последние годы некоторые родители решают вообще не пользоваться подгузниками, избегая, таким образом, проблемы отказа от них (а также финансовых и экологических аспектов их использования). Это не такая уж и безумная идея; люди мною лет жили без подгузников, и даже сейчас большинство детей на Земле по-прежнему ими не пользуется. Конечно, это не означает приучать ребенка к горшку, кричать на него или грозить наказаниями за испачканные штанишки; это означает внимательнее следить за ребенком (чтобы мы научились угадывать, когда он сделает дело) и не жаловаться, когда он делает это не вовремя. Поскольку мои собственные дети к тому моменту, когда я узнал об этой практике, этот возраст уже переросли, я не смог опробовать ее и потому не имею собственного опыта. На эту тему опубликованы книги, хотя, насколько мне известно, не в Испании. Вы можете найти подробности в Интернете91.

Каждый нормальный ребенок рано или поздно научится контролировать себя в течение дня, даже если его этому не учить. Если ваш ребенок продолжает писать или какать в штанишки после четырех лет (и это у него не является редким происшествием), обратитесь к педиатру.

Когда действительно есть какие-то проблемы, они обычно бывают психологического свойства (иногда из-за того, что ребенка насильно приучали к горшку, или это признак иных конфликтов или ревности). В некоторых случаях непроизвольное испражнение (энкопрез) – это следствие запора: фекальные массы раздражают слизистую оболочку прямой кишки, вызывая ложную диарею. Ребенок делает это ненамеренно, и насмешки с наказаниями лишь усугубят дело.

Однако ночь – совсем другое дело. Хотя многие дети к трем годам уже совершенно не писают в постель, у многих других ночное недержание (энурез) продолжается вплоть до подросткового возраста, а иногда и в течение всей жизни. В Первую мировую войну (1914–1918) по причине энуреза комиссовали 1% всех солдат американской армии. Ночное недержание мочи практически никогда не имеет под собой физиологической или психологической причины и зависит больше от неврологического развития и генетической предрасположенности (то есть наследственности).

Некоторые дети умудряются не писаться по ночам в каких-то особых случаях (например, в гостях у друзей) ценой бессонной ночи. Очевидно, что подобный трюк невозможно повторять несколько дней кряду. К сожалению, некоторые родители не догадываются, каких усилий стоит это их ребенку, и отчитывают его («У Пабло дома ты терпел, а что дома – тебе не важно; конечно, простыни за тебя мама стирает!»). Подобные замечания не только жестоки, это еще и неправда. Некая мать недавно написала на одном интернет-форуме, что ее семилетняя дочь писается в постель. Другая написала ей следующий ответ:

Я писалась в постель до семнадцати лет, мне было от этого очень плохо, и у меня был ужасный комплекс неполноценности… Я часто по полночи не спала, чтобы не описаться, но стоило мне на пять минут задремать, как подо мной уже мокро; я стакан воды после полудня выпить не могла, это было ужасно, и все равно я продолжала писаться; я вставала по ночам и сама стирала простыни, чтобы никто не узнал... Не ругайте свою дочь, не заставляйте ее чувствовать себя виноватой, это болезнь, и у меня она однажды просто прошла. Мой старший сын писался в постель до тринадцати лет...

Я хотел бы здесь рассказать одну историю в честь великого японского педиатра доктора Ицуро Яманучи из Окаямы. Я был однажды у него в больнице в 1998 году и остался под глубоким впечатлением от этого скромного мудрого человека, который, несмотря на то что заведовал большой больницей, продолжал лично принимать пациентов. Однажды он пригласил меня поприсутствовать на одном из приемов и по-английски объяснил, в чем состояла жалоба:

– Этому мальчику шесть, и он писается по ночам. Я сказал его маме, что это нормально, что его не нужно лечить и что я сам писался в постель до семи лет.

– Какое совпадение, – кое-как объяснил я по-английски, – и тоже!

К моему удивлению, доктор Яманучи тут же перевел женщине мои слова, та в изумлении уставилась на меня и принялась кланяться и без конца меня благодарить.

Спустя какое-то время и другая женщина, поговорив с доктором, также посмотрела на меня и стала кланяться.

– Ее мальчику десять, и он тоже писает в постель. Я ей объяснил, что писался до одиннадцати, а вы – до семи.

– Но, коллега, – удивился я, – разве вы еще недавно не говорили, что вы писали в постель до семи?

– Ну, – ухмыльнулся доктор Яманучи, – я всегда прибавляю один год.

Руками не трогать!

В воскресном приложении к газете El Periodico есть юмористическая рубрика о знаменитостях. В номере за 17 октября 1999 года на странице 4 размещена статья «Привязанные к детям», в которой журналист высмеивает людей, запечатленных с детьми на руках:

Многие звезды решили припарковать свои дизайнерские коляски дома и носить малышей на руках. Что ж, возможно, такие доисторические методы имеют некие педагогические плюсы, но они не могут быть ни удобными, ни полезными для здоровья.

Похоже, наивный журналист полагает, что коляски изобрели еще пещерные люди и что с тех пор никто детей на руках не носил. Сколько вам попадалось в музеях детских колясок бронзового века? А греческих, римских, ассирийских, средневековых, эпохи Возрождения или барокко? Нет, коляска – куда более позднее изобретение, а детей до самого недавнего времени носили именно на руках.

Сколь бы легок ни был младенец, но если таскать его на руках – дело закончится искривлением позвоночника или межпозвоночной грыжей.

Чистой воды ерунда. Ношение ребенка на руках не приводит ни к тому, ни к другому.

Кроме того, идея, что младенцам удобнее болтаться на руках, чем лежать в мягкой колясочке, сама по себе довольно спорна.

Хотите спорить – спорьте на здоровье. Но если ребенок горько рыдает в коляске, а на руках немедленно успокаивается, то сам он явно знает, где ему больше нравится.

Подпрыгивать в такт маминым или папиным шагам – штука бодрящая, но утомительная.

Допустим, взрослый может устать носить ребенка на руках, особенно если ему достался упитанный ребенок. Но как от этого может устать сам ребенок? Однако часто так и бывает: тех, кто прислушивается к детям и дает им то, о чем они просят (грудь, например, возможность побыть на руках или спать рядом с вами) немедленно обвиняют в том, что они, дескать, вредят ребенку.

Как бы то ни было, вряд ли стоит таскать младенцев в мешке, как это делает Синди Кроуфорд, как минимум потому, что дышать-то детям, несомненно, необходимо.

В мешке? На фотографии Синди нежно придерживает младенца в удобном слинге. Можно только приветствовать такой способ переноски – он надежен, хорошо распределяет вес ребенка и оставляет относительно свободными руки матери. Да, и, разумеется, ребенок преспокойно дышит. Хотя у комментатора, возможно, и перехватило бы дыхание, окажись он настолько близко к знаменитой фотомодели...

Антонио Давид Флорес, напротив, дочку разбаловал. Девочка пренебрежительно опирается о его плечо, будто о барную стойку.

На фото, вызвавшем столь суровую реакцию, девчушка лет трех-четырех очевидно вполне счастлива на руках у папы. Не нахожу ни малейшего пренебрежения в том, как она опирается ручкой. Порой пренебрежение все-таки в глазах смотрящего...

Эта статья приведена как пример существующих в нашем обществе предрассудков против ношения детей. Разумеется, статья не претендует на авторитетность и вообще написана не всерьез, однако скольким родителям пришлось столкнуться с подобными комментариями со стороны родных, друзей и даже просто незнакомцев?

Однажды я заметил в магазине книгу под названием «Обними меня, мама!»32 Название звучало многообещающе. Книга явно была в пользу контакта между матерью и ребенком! Но нет, вновь перед нами старая песня о свободе в жестко заданных рамках. Автор рассыпается в похвалах телесному контакту, приписывая ему свойства, которые мне бы самому и в голову не пришли («он стимулирует мозг», «это форма коммуникации», «способ передать симпатию», «ребенок слышит стук сердца и поэтому успокаивается»):

Полезность телесного контакта для психики ребенка в этом возрасте бесспорна. Доказано, что если на первом году жизни отказывать ребенку в физическом контакте или не покачивать его на ходу, нося в специальном рюкзачке, ему будет труднее завязывать социальные контакты с другими детьми, а во взрослом возрасте он будет склонен к агрессии.

Даже мне нелегко поверить, что ношение на руках до такой степени важно. Если верно то, что сказано выше, надо просто-таки немедленно хватать детей на руки, не так ли? Но берегитесь! Исключения тоже есть. Автор считает, что нежелательно брать ребенка на руки:

• если взрослый нервничает, потому что его состояние непременно передастся ребенку;

• чтобы он замолчал;

• чтобы его убаюкать;

• когда у взрослого кончаются последние силы;

• если ребенок не хочет идти дальше.

Проще говоря – берите детей на руки когда угодно, кроме тех моментов, когда это нужно ребенку или вам. Если, конечно, вы мама из рекламы, одетая в безупречно белые одежды и бегущая босиком по зеленому-презеленому лугу (где, несомненно, не растет никакая крапива), с развевающимися по воздуху белокурыми волосами, а возле вас играют такие же белокурые послушные детки (нет-нет, они никогда не ссорятся!) и верный пес, чья шерсть тоже развевается по ветру, – вот тогда вы можете взять на ручки своего пухленького улыбающегося младенца (который не писает, не какает, у которого не бывает ни колик, ни соплей) и заняться передачей своей симпатии, стимуляцией младенческого мозга, а также дать насладиться свежестью вашей одежды.

Но если вы – растерянная мама первенца или ухаживаете одновременно за младенцем и его ревнующим братиком или двумя крикунами, если после родов бывает, что вы начинаете рыдать в три ручья и сами не знаете почему, если муж вышел, хлопнув дверью, услышав, что почти совсем вам не помогает, если «помогать» приехали мама и свекровь и теперь они недовольны всем, что бы вы ни делали, если вам не помогает никто, а горы неглаженого белья и невымытой посуды все растут, если вы за всю ночь глаз не сомкнули... тогда не будьте эгоисткой, не берите младенца на ручки, не пытайтесь его расцеловать и даже не думайте с ним никуда присесть и забыть обо всем хоть на чуть-чуть! Ни в коем случае! Вы нервничаете, это может передаться ребенку! Лучше купите лотерейный билет, выиграйте миллион, наймите двух домработниц и няню и вернитесь, когда успокоитесь. Если постараетесь, то даже успеете обнять ребенка прежде, чем он окончит начальную школу.

Знаете ли вы более быстрый способ помочь ребенку перестать плакать или дать ему уснуть, чем взять его на руки и спеть ему песню? Говорят, общий наркоз действует еще быстрей, но этого я не пробовал и никому не посоветую. И если полуторагодовалый ребенок не хочет идти, а вам надо домой, что еще можно сделать, кроме как понести его? Ждать, пока он захочет идти сам, или пусть спит на лавочке возле песочницы? Тащить его за волосы по улице?

Выглядит как издевательство. С тем же успехом можно сказать «вода очень полезна, но не вздумайте пить для утоления жажды» или «в кровати можно прекрасно отдохнуть, но ни в коем случае не пытайтесь спать лежа».

Тайм-аут

Тайм-ауты – одна из «воспитательных» техник, заимствованная из бихевиоризма. Один из ее защитников – доктор Кристоферсен, занимающийся педиатрией и изучением поведения в Канзасском университете. Он опубликовал подробное разъяснение своих методов в престижном педиатрическом журнале83. Начинается статья, надо признать, достаточно здраво, решительно отвергая телесные наказания и объясняя, что дети до четырех или пяти лет неспособны к абстрактному мышлению, из-за чего не в состоянии исполнить многие из наших требований. Автор также напоминает, что дети учатся посредством повторения и если многократно делают что-то «плохое», то не из вредности, а просто потому, что учатся. Он утверждает, что метод тайм-аутов «работает куда лучше, чем побои, крики и угрозы», что тоже, очевидно, совершенно верно...

Но когда начинается детальное описание метода, остается только удивляться, куда же девался здравый смысл. Мы говорим о детях в возрасте от 8 месяцев до 12 лет, с которыми происходит следующее: «истерики, драки и другие агрессивные действия, неподчинение распоряжениям взрослого... <...> прыгают по мебели или встревают в разговоры». Рекомендуемая процедура для малышей такова:

Шаг 1. Сразу же после неприемлемого поведения сказать ребенку: «Нет, так делать нельзя». Говорить надо спокойно, не повышая голоса, без гнева или упрека. Отнесите ребенка в манеж без единого лишнего слова и с таким выражением лица, чтобы его нельзя было перепутать с симпатией.

Шаг 2. Когда ребенок окажется в месте, которое вы определили для тайм-аута, не смотрите на него и не говорите с ним. Когда он перестал плакать и успокоился, вернитесь, поднимите его, не говоря ни слова, и верните его к игрушкам. Не ругайте его и не упоминайте, что он сделал что-то не так. Не следует произносить поучительных речей, надо постараться не выглядеть рассерженным. Если ребенок вновь начинает плакать, когда родитель идет в его сторону или берет его на руки, нужно вернуть его в манеж и повторить процедуру.

Шаг 3. После каждого тайм-аута день для ребенка должен начаться «с чистого листа». Не нужно объяснений, упреков или угроз. При первой же возможности отслеживайте и вознаграждайте хорошее поведение.

Всемогущее существо, которое ничего не объясняет и притворяется совершенно невозмутимым, в любой момент может наказать ребенка без предупреждения и на неограниченный период времени. Обвиняемый не может ничего сказать в свою защиту, так как решение пересмотру не подлежит.

Единственное, что может сделать ребенок, чтобы прекратить наказание, это перестать плакать. Бесполезно обещать, что больше не будешь, если обещаешь со слезами. Недостаточно отсидеть определенное время: убийцу приговаривают к восемнадцати годам, и через восемнадцать лет из тюрьмы он выйдет, вне зависимости от раскаяния, слез или извинений, но ребенок, к которому применили тайм-аут, может пребывать в нем бесконечно, пока продолжает плакать (по счастью, у родителей обычно больше здравого смысла, чем у «экспертов», так что, если ребенок не замолкает через осмысленный промежуток времени, его все-таки освободят). От ребенка требуется подавить свои чувства и перестать плакать как раз тогда, когда ему особенно хочется это делать (и у него есть особенно веская причина). Пусть лицемерит, лжет (в том числе самому себе), пусть отречется от собственной личности, чтобы стать роботом к услугам взрослых. Трудно представить более бесчеловечный метод.

Почему не следует говорить гневно или ругать? Чтобы продемонстрировать свое превосходство. Нельзя снисходить до уровня ребенка, надо выступать перед ним с уверенностью и апломбом воплощенного божества.

Откуда настойчивый запрет говорить с ребенком или смотреть на него? Оттого, что, разговаривая, люди общаются, а для бихевиориста исключительно важно, чтобы родители с детьми не общались. Если начать разговаривать, станут возможными аргументация, защита, просьбы, протест, так что возникает опасность осквернения процесса некоторой долей рациональности. Речь отличает человека от животного; Скиннер же, как мы помним, исследовал крыс. Если родитель посмотрит на ребенка, то может увидеть, что тот страдает, может испытать сочувствие, может состояться визуальный контакт. Все это опасно для успеха методики, которая по определению должна быть дистанцированной, обезличенной, иррациональной и немилосердной.

Почему лицо не должно выражать симпатии? Потому что необходимость взять ребенка на руки, чтобы отнести в манеж, – это самое слабое место метода: в обществе, где категорически запрещено брать на руки ребенка, чтобы не испортить его, бедняга мог бы по ошибке счесть, что вы с ним ласковы. Он мог бы дойти до того, чтобы нарочно вести себя плохо – ведь тогда к нему прикоснутся и с ним поговорят.

В некоторой степени от безразличия родителей дети страдают больше, чем от их криков и шлепков. Кажущийся прогресс, использование «гуманного» равнодушия вместо воплей и внушений – не более чем обращение к более изысканному способу пытки. Безразличие – идеальная пытка, подобно электрическим разрядам: это больнее, чем удары, но не оставляет ссадин и синяков.

Почему во время тайм-аута не следует говорить с ребенком о том, что именно он сделал не так? Не будет ли метод более эффективен, если подкрепить его вербально? («Не трогай плиту, не бей братика...») Разумеется, нет! Объяснения только ослабляют эффект. Обвиняемый мог бы отрицать происшедшее или даже (высшая степень дерзости!) оспорить саму норму. Диктатура не допускает дебатов.

Почему метод предлагается использовать только до двенадцати лет? Нельзя ли таким способом изменить к лучшему поведение легкомысленного студента, ленивого сотрудника, дерзкого клиента, невежливого ухажера или непослушной супруги? Нет, по трем причинам. Во-первых, после двенадцати лет ребенок уже слишком тяжел, чтобы поднять его и посадить в манеж. Во-вторых, если обращаться с ним с таким откровенным неуважением, он уже не смолчит. В-третьих же и в главных, это будет уже просто неловко: сама мысль о том, чтобы так поступить с подростком или взрослым, вызовет недоумение, смех или замешательство. Но вести себя так с ребенком – якобы нормально...

Между прочим, уважаемые читательницы, я полагаю, что вас задело употребленное в предыдущем абзаце выражение «непослушная супруга». Простите! Такое в наше время называется «сексистским языком», то есть наихудшим видом преступления против политкорректности. Но почему же тогда можно говорить о «непослушном ребенке»?

Возможно, у некоторых читателей при прочтении разъяснений тайм-аута возникло ощущение дежавю. Где-то вы уже читали что-то очень похожее. Возможно, здесь:

– Вам нельзя уходить. Ведь вы арестованы.

– Похоже на то, – сказал К. и добавил: – А за что?

– Мы не уполномочены давать объяснения. Идите в свою комнату и ждите.

<...>

– Не разрешено, – сказал высокий. – Ведь вы арестованы.

– То есть как – арестован? Разве это так делается?

– Опять вы за свое, – сказал тот и обмакнул хлеб в баночку с медом. – Мы на такие вопросы не отвечаем.

– Придется ответить, – сказал К. – Вот мои документы, а вы предъявите свои, и первым делом – ордер на арест.

– Господи, твоя воля! – сказал высокий. – Почему вы никак не можете примириться со своим положением? Нет, вам непременно надо злить нас, и совершенно зря.

Перед вами отрывок из «Процесса» Кафки. Да, метод таймаутов будто бы сошел со страниц его романов в самом буквальном смысле слова.

Эффективен ли он? Да, как и почти все критикуемые мною методы. Они эффективно достигают своей цели: ребенок подчинен, послушен и не мешает взрослым. Вопрос только, разделяем ли мы эту цель, хотим ли мы в первую очередь развить в детях такие качества, как слепое послушание и уважительное молчание.

Но метод, конечно же, не эффективен на сто процентов, и сам Кристоферсен это невольно признает, описывая нам строгие правила, которые вручают родителям в городских яслях Канзаса (речь о детях младше полутора лет). Там есть несколько пунктов, заслуживающих всяческих похвал: в частности, персоналу запрещено давать детям пощечины и кричать на них. (В этом есть определенная ирония! Поборники тайм-аутов на наших глазах превращаются в тех самых «отдельных деятелей, лоббирующих запрет на телесные наказания», о которых писал доктор Грин.) Но дальше начинается настоящая дисциплина:

Если ребенок ведет себя недопустимым образом, ближайший находящийся к нему сотрудник должен кратко выразить неодобрение словом «Нет», после чего уверенно, но без жестокости поднять его, отнести в манеж и бережно туда поместить. Как только малыш успокоится, любой из сотрудников вынет его оттуда и вновь отнесет на прежнее место.

Если недопустимое поведение «подвергает риску других детей» и не исчезает, несмотря на тайм-ауты,

...Ребенку придется покинуть ясли, родителей попросят перевести его куда-либо еще.

Результаты поражают воображение:

...После того, как один или два проблемных ребенка исправились или покинули коллектив, атмосфера в яслях удивительно улучшается.

Когда слышишь о поведении, «подвергающем риску других детей», невольно представляешь себе подростка, позаимствовавшего у папы огнестрельное оружие и открывшего стрельбу на школьном дворе. Но если задуматься, о какой же такой агрессии может вообще идти речь применительно к ребенку, которому нет еще и полутора лет и который находится в закрытом помещении под постоянным присмотром взрослых, придется признать, что «риск» – это когда ровесник вырывает у младенца изо рта пустышку или толкает его так, что тот резко садится на попу (одетую в мягкий подгузник). Не в силах справиться со столь серьезными проблемами, премудрые канзасские бихевиористы вынуждены исключать малолетних бандитов из яслей. Поступят ли те в исправительные детские сады или же объединятся в уличные банды преступных младенцев? Представьте себе преступную карьеру человека, в возрасте года с небольшим исключенного из яслей за дурное поведение! К сожалению, я не шучу. Какое мнение составят о ребенке его родители, если им сообщить, что он исключен за «неисправимое неадекватное поведение»? («Извините, но мы вынуждены исключить вашего годовалого сына. Он ведет себя агрессивно, подвергает опасности остальных детей, и все усилия современной психологии в его случае ни к чему не привели. Больше мы ничем не можем вам помочь. Купите себе пистолет – и храни вас Бог»). Что им скажут в соседнем садике или школе? («Здесь написано, что из предыдущих яслей ребенка исключили. На каком же основании?») Если это максимум, что такая система может сделать для «проблемного» младенца, то какие дисциплинарные меры предполагается применять к пятилетним, семилетним или тринадцатилетним детям?

Исключать из яслей годовалого ребенка из-за невозможности выдержать или контролировать его поведение – это прискорбное признание собственной некомпетентности. Но есть и другие специалисты, у которых в коллекции меньше научных степеней, но зато больше опыта непосредственного наблюдения за детьми и общения с ними. Помню, как в яслях, куда ходил наш старший, был мальчик, который кусал других детей. Как сказали на это Эстелла и Глория, обе прекрасные воспитательницы, «тут нужно много терпения – у него проблемы дома. Ласка, терпение, – и он перестанет кусаться». И тот, конечно же, перестал.

Закончив описание достоинств своего метода, Кристоферсен не может удержаться от нотки человечности:

...Многие дети, воспитанные с применением этого метода, поступают так же с куклами или с друзьями, когда те плохо себя ведут. Известно также, что дети, которых родители шлепали, бьют как кукол, так и друзей, а те, кого постоянно ругали, ведут себя так же с куклами и друзьями.

Не побоимся закончить за доктора фразу: «Те же, с кем постоянно обращались с любовью и уважением, переносят такое обращение на кукол и друзей».

Печально, что можно так близко подойти к истине и в упор ее не увидеть. Ведь на самом деле маленькие дети бьют других не «от невоспитанности», а оттого, что их воспитывали оплеухами. И решение – не в тайм-аутах, потому что ими можно добиться лишь того, что ребенок прекратит драться с другими детьми. Но обращаться с ними с любовью вы его этим не научите, потому что, лишая ребенка человеческого контакта, вы учите малыша лишать его и всех окружающих.

Раннее развитие

Есть высококлассные специалисты, которые занимаются проблемами воспитания детей-инвалидов, и я уверен, что им методики раннего развития могут быть весьма полезными.

Но я хочу опровергнуть миф, будто ранее развитие здоровых детей помогает вырастить гениев84.

По сравнению с другими мифами этот может быть довольно безвредным при условии, что в результате родители просто проводят больше времени со своим ребенком, играют с ним, разучивают песенки и читают книжки. Все это, конечно же, детям только на пользу.

Однако цель – повышение интеллектуальных способностей – может обесценить сами средства их достижения. Предположим, например, что дети, с которыми играют и читают книжки, раньше научаются говорить. Станут ли они упоминать об этом в своем резюме и будет ли это иметь значение во время собеседования? («В каком возрасте вы начали говорить?» – «Я сказал “папа” в 11 месяцев, а в полтора года знал уже 85 слов». – «Превосходно, вы приняты на работу!») Очевидно, для доказательств долгосрочных результатов недостаточно показать, что в два года ребенок слегка обгонял сверстников, разница должна быть заметна и в двадцать пять.

И даже если бы таковые результаты были достижимы, что именно являлось бы их залогом? Игры, книжки, песенки? Что больше стимулирует раннее развитие – «Три поросенка» или прятки? Или родители сегодняшних гениев все-таки еще и отдавали их в лучшие школы и чаще помогали им с домашними заданиями в 6-м классе? Разве те, кто уделяли своим детям больше времени, когда те были маленькими, не продолжают делать это на протяжении всей их жизни?

«Чаще играйте с детьми, наслаждайтесь, пока они еще такие маленькие» – по-моему, хороший совет родителям. А совет «Стимулируйте у ребенка раннее развитие, чтобы он стал умнее» – нет. Младенческие игры – не спортивные соревнования, нельзя выиграть в «ку-ку» или проиграть в щекотку. Однако когда во главу угла ставится развитие, у любой игры появляется цель (повышение интеллектуальных способностей), а значит, и возможность проиграть, не достигнув ее. Родители играют с детьми, чтобы смеяться самим и радоваться тому, как смеются их дети, но стимуляция может превратить эту игру в обязательство и для тех и для других, и родители могут начать думать, что их «усилия» к чему-то обязывают детей («Сказано же: помолчи! Не перебивай меня, я читаю тебе книжку! Что значит “что такое дворец”»?! Я же тебе вчера объясняла. Надо внимательнее слушать!») Играя с детьми, родители учат их не навыкам или знаниям о мире, но чудесному ощущению того, что тебя любят и уважают, что ты для кого-то важен.

Одна из основных опасностей принятия этого мифа на веру – распространенное убеждение, что родители не знают, как правильно стимулировать развитие своих детей, что это – работа профессиональных педагогов. Родителей заставляют думать, что им необходимо отдавать детей в детские сады, для того чтобы они научились говорить, стали более социализированными (то есть научились устанавливать личностный контакт с другими детьми), менее испорченными и вообще стали умнее, а также отделились от своих матерей (этого садики, к сожалению, с успехом добиваются: отделяют детей от матерей).

Все это неправда. Ходить в садик для ребенка ничем не лучше, чем оставаться дома со своей семьей. В 1991 году Сьюзан Дилкс сделала подробный обзор всех научных исследований, где сравнивались дети, которые ходили в детский сад, с детьми, которые оставались дома с родителями85. Посещение детского сада сопровождалось ослаблением эмоциональной связи с родителями. Что же до социализации, то единогласия в результатах не было: некоторые исследователи утверждали, что детский сад делает детей более социализированными, другие – что более агрессивными; в более высококлассных детских садах результаты были лучше. В плане обучаемости и уровня интеллектуального развития между ходившими в садик и остававшимися дома никакой разницы не было, за исключением детей из бедных семей, которые посещали высококлассные детские сады при университетских факультетах педагогики, – те демонстрировали некоторый скачок в развитии. Но если детям не продолжали постоянно оказывать специальную поддержку, в дальнейшем все наблюдавшиеся улучшения сходили на нет. Про детей из замечательных семей (вроде вашей, дорогой читатель), посещавших обыкновенные садики, ничего примечательного не говорилось.

Брэдли и Вандел в своем исследовании от 2007 года увидели схожую картину93: у детей в садиках была более развита речь, особенно у детей из бедных семей в высококлассных детских садах; но у них также были и проблемы с поведением, повышенная агрессия и стрессы, особенно у тех, кто ходил в садик начиная с яслей и проводил в нем больше времени.

Конечно, тысячам семей приходится отправлять детей в садик по финансовым соображениям. Пока мы в Испании безуспешно боремся за увеличение декретного отпуска, мысль о том, что



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-02 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: