Супрематизм — творческая концепция, созданная Казимиром Малевичем в 1915—1919 гг., — включал в себя формально-композиционный метод моделирования (канон супрематизма) и философию движения цвета и форм в отвлеченном многомерном пространстве. Это мир абстрактных сочетаний геометрических элементов, плоскостей, объемов. «Черный квадрат» Малевича — символ русского художественного авангарда и знак супрематизма.
Малевич своим «измом» возбуждает в среде авангарда, с одной стороны, волну подражателей, а с другой — соперничество изобретателей от искусства в создании наиболее универсальной художественной системы. Ценность супрематизма — в его пафосе освобождения творчества от изобразительности.
Концепция супрематизма была обнародована в 1915 г. на «Последней футуристической выставке 0,10» и представляла собой, по мнению ее автора, логическое развитие кубизма. Поначалу супрематизм заявлялся как концепция абстрактного, беспредметного творчества, как чисто духовное искание, как глобальная философия жизни, искусства, миростроения. В супрематических композициях комбинации из по-разному локально раскрашенных плоскостей свободно парят в белом пространстве, «белой бездне», по Малевичу. Пространство возникает за счет контрастов размеров, наклонов и поворотов перекрывающих друг друга форм. Контрасты в супрематических работах включают противопоставление статичных и повернутых фигур, черных и цветных плоскостей, вертикалей и горизонталей, размеров, сте-
пени удаленности от зрителя, прямоугольных и остроугольных конфигураций. В картинах и проектах Малевича всегда существует развернутая система композиционных контрастов. Эти контрасты и придают композиции динамику.
По поводу возможностей супрематизма Малевич замечал: «Супрематизм в одной своей стадии имеет чисто философское через цвет познавательное движение, а во второй — как форма, которая может быть как прикладная, образовав новый стиль супрематического украшения»1.
Современники Малевича отмечали декоративный потенциал супрематизма как стиля: «Супрематизм в чистом виде декоративен и должен быть применен, как новый стиль, правда, стиль удивительный, сильный»2.
Первая предметная область его применения — текстильный орнамент, рисунок на платьях, сумках, платках, выполненных артелью «Вербовка», созданной в 1915 г. художницей Натальей Давыдовой недалеко от Киева. В 1916 г. художницы Надежда Удальцова, Ольга Розанова и Любовь Попова создают супрематические орнаменты для вышивки и аппликации. На основе их проектов крестьянки деревни Вербовка выполняли декоративные подушки, сумки, платки, кайму и ленты, небольшие панно.
Рамки привычной картины были разорваны. Супрематическая живопись вышла на поверхность вещей. В начале 1920-х г. эта концепция находит свое применение в архитектуре, суперграфике, графическом дизайне, мебели, лишний раз подтверждая свою универсальность как выразительной системы формообразования.
В своем докладе «Проуны», прочитанном в 1924 г. в Москве, Эль Лисицкий показал, что «Черный квадрат» — это, с одной стороны, люк сужающегося канала живописного творчества, эволюционировавшего от кубизма к супрематизму, к нулю формы, к концентрированному выражению плоскости, цвета, беспредметности, а с другой —фундамент для создания новых архитектурных и дизайнерских форм3.
Лисицкий одним из первых увидел и применил в проектах и печатной графике супрематический словарь Малевича. Здесь-то и выяснилось, насколько богаты плоскостно-декоративные возможности супрематизма, насколько естественны его формы на белом листе бумаги, насколько захватывающей становится работа со шрифтом и геометрическими иллюстрациями. Текст и иллюстрации выходят на самый общий, универсальный, философско-пластический уровень, где объединяется предельно абстрактное живописное и предельно абстрактное понятийное.
13 Дадаизм: ранняя история. Основные принципы движения
| Первый "Манифест Дада" Балль написал манифест к первому вечеру дадаистов в Цюрихе (1916). Следующий "Манифест Дада" (1918) написал зачинатель этого направления поэт Тристан Тцара. Позже он вспоминал: К 1916-1917 годам война казалась установившейся навечно и конца ей видно не было. Отсюда отвращение и гнев. Мы были решительно против войны, мы знали, что войны нс отменить, если нс вырвать ее с корнем. Все проявления этой современной цивилизации были нам омерзительны - сами ее устои, ее логика, ее язык. И вот возмущение принимало такие формы, в которых гротескное и абсурдное брало верх над эстетическими ценностями. Принципы творчества Тцара говорил: "Мы не признаем никаких теорий. Довольно всяких академий, кубизма и футуризма". Однако в ряде случаев Тцара выступал как теоретик, обосновывая и формулируя основные принципы дадаизма. Постулатом дадаизма стала формула Тцары: "Мысль формируется во рту". Позже из этого постулата родилась сюрреалистическая техника "отключения разума", "автоматического письма". Принципами дадаизма стали: разрыв с традициями мировой культуры, в том числе и с традициями языка; бегство от культуры и от реальности, представление о мире как о хаосе безумия, в который обрушена беззащитная личность; пессимизм, безверие, отрицание ценностей, ощущение всеобщей потерянности и бессмысленности бытия, разрушение идеалов и цели жизни. Дадаизм - выражение кризиса классических ценностей культуры, поиск нового языка и новых ценностей. Дада - самоубийство духа, болезненное ощущение бессилия духа перед стихийным ходом вещей. Особый тип извращенного наслаждения от порчи духовных ценностей. Дадаисты переворачивают вверх ногами классические образы и изысканно вульгаризируют их. Так создается портрет Джоконды с усиками, и это дадаистское деяние, хотя и совершается знаменитым сюрреалистом Сальвадором Дали, но не забудем об органической связи дадаизма и сюрреализма. Рибмон-Дессень писал: "Св. Дева являлась дадаисткой. Если Вы находите все ваши идеи бесполезными и смешными, то знайте, что с Вами начинает беседовать Дада". По определению одного из словарей (Barnet S., Berman М., Burton W., 1971), дадаизм - направление, подвергающее ревизии разум и веру. Попытки избежать словесных клише привели к созданию "бессмысленных" текстов. Т. Тцара в "африканских" поэмах стремился разрушить "смысл" художественного произведения. Он осуществлял прокламированный им принцип дадаизма: "дада ничего не означает". Дадаизм и сюрреализм Одно из главных произведений Тцары - "Первое небесное приключение г-на Антипирина" (1916). После войны он переехал в Париж (1919) и сблизился с сюрреалистами А. Бретоном и Ф. Супо, издававшими журнал "Литература". Совместно с ними Тцара опубликовал нечто вроде нового манифеста "Литература дада", где утверждалось: поэзия - живая сила в любых проявлениях, даже антипоэтических, и литературное творчество - лишь случайное проявление этой живой силы. Сотрудничество Тцары, Бретона и Супо привело к слиянию дадаизма с сюрреализмом, что было ознаменовано публичными акциями: представлениями "Газовое сердце" (1921) и "Бородатое сердце" (1923) по сценариям Тцары. Однако вскоре разгорелся конфликт Тцары с Бретоном. Изменение принципов деятельности художников и предвосхищение Дадаизм стремился стать неискусством и отвергал все предшествующие художественные традиции. Дадаизм существенно изменил сами принципы деятельности художников. Он сдвинул сферу их деятельности в сторону от привычных традиционных видов искусства и предвосхитил постмодернистские типы творчества, ставшие характерными для поп-арта, хеппенинга и фотореализма. Дадаисты впервые экспонировали велосипедное колесо на табуретке, сушилку для бутылок, хором декламировали тексты из газет, были склонны к коллективным акциям без твердой программы, "играли" с различными техниками фотографии (Ман Рей) и занимались фотомонтажом. Дадаисты любили маскарадные действия и эпатаж общества и его вкусов: так, Дюшан одевался как женщина, Гросс ходил по |
| улицам в маске мертвеца, а Дюшан и Рей создавали абсурдистские машины. В 20-е гг. дадаисты провели первые эксперименты, предвосхищавшие поп-арт, оп-арт и кинетическое искусство: они изготовили вращающиеся от электромотора цветные диски. Дюшан, предвосхищая принципы поп-арта, стремился придать художественный статус утилитарным предметам, лишая их функционального смысла. Он выставлял в экспозиции бесфункциональные и алогичные предметы, давая им абсурдные названия. Так, птичья клетка с куском сахара называлась: "Почему я не чихаю?". Так они, по их мнению, "занимали по отношению к Дада дадаистскую точку зрения". Итоги Последний манифест дадаизма подчеркивал нигилизм его позиций. Манифесты были собраны и опубликованы в 1924 г. Творчество дадаистов почти не оказывало воздействия на жизнь общества, поскольку не обладало положительной программой. Дадаизм не создал непреходящих художественных ценностей и интересен для теории и истории искусства лишь как звено художественного процесса, многое определившее в его дальнейшем развитии, и в частности как явление, повлиявшее на такое крупное художественное направление, как сюрреализм. Наследовали традиции и некоторые принципы дадаизма сюрреализм, а позже хеппенинг и поп-арт. Дадаизм возник внезапно и так же внезапно закончился, просуществовав около десяти лет. В 1927 г. студенты Парижской художественной школы утопили в Сене сделанную ими фигуру соломенной лошадки - олицетворение дадаизма. Ранее эти же студенты утопили олицетворение кубизма и футуризма. |
14 Марсель Дюшан: основные работы
Марсель Дюшан (фр. Marcel Duchamp, 28 июля 1887, Бленвиль-сюр-Кревон — 2 октября 1968, Нейи-сюр-Сен) — французский и американский художник, теоретик искусства, стоявший у истоков дадаизма и сюрреализма.
Творческое наследие относительно невелико, однако благодаря оригинальности своих идей Дюшан считается одной из самых влиятельных фигур в искусстве XX века. Его творчество оказало влияние на формирование таких направлений в искусстве второй половины XX века, как поп-арт, минимализм, концептуальное искусство, и др.
В 1912 г. ввёл в употребление термин "реди-мейд" (англ. - "готовое изделие). Но замыслу Марселя Дюшана «готовые вещи» (ready-made) делает художественным объектом лишь воля и подпись автора, контекст выставки или музея.
В Первую мировую войну Дюшана признали негодным к военной службе — он утверждал, что у него слабое сердце, но, возможно, его не взяли в армию из-за проблем с психикой. Устав объяснять всем и каждому, почему он не на фронте, летом 1915 года Дюшан сел на судно, отплывающее в Нью-Йорк. В Америке игры с искусством продолжились. Дюшан купил лопату для уборки снега и вырезал на рукоятке абсурдную фразу «Аванс за сломанную руку». Он поставил вертикально велосипедное колесо на табуретку. Всё это — «редимейды», объявил он ошарашенной публике (то есть предмет промышленного производства, оформленные как произведения искусства). На выставке 1916 года он явил миру объект, выразивший идею редимейда во всей полноте фаянсовый писсуар, подписанный «R. Mutt» и названный «Фонтаном».
Так почему редимейды — искусство? А потому, настаивал Дюшан, что, «взяв обычный предмет обихода, я позиционировал его так, что значение пользы исчезает под давлением другого названия и иного подхода». Его объяснения можно было понять в том смысле, что он хотел заставить зрителей увидеть обиходные предметы в ином свете, но оказалось, что красоту Дюшан вовсе не имел в виду. Он стремился уйти от визуального восприятия, «восприятия сетчатки», как он это называл, к чисто интеллектуальному, или «церебральному», восприятию. Смысл был не в том, чтобы увидеть писсуар в новом свете, но чтобы думать о нем с иных позиций.
Справка:
Марсель Дюшан родился 27 июля 1887 году в небольшом поселке Бланвиль-Кревон, располагающегося в 20 км от Руана. Отец Марселя Дюшана был нотариусом.
В семье было семеро детей, один из которых умер в детском возрасте. Из детей четверо стали знаменитыми художниками. У Марселя Дюшана было два старших брата: Жак Вийон (Гастон Дюшан, 1875—1963) и Раймонд Дюшан-Вийон (1876—1916), которые стали знаменитыми художниками. Ближе всего он был к своей сестре-погодке Сюзанне (1989—1963), ставшей художницей. Самыми младшими были две сестры.
Любовью и интересом к искусству в семье были обязаны дедушке по материнской линии — Эмилю Николя, бывшему художником и гравером. Весь дом был наполнен его работами. Отец семейства дал детям свободу в вопросе выбора профессии, не настаивая на продолжении своего дела. Марсель Дюшан, как и его старшие братья, учился в лицее в Руане с 10 до 17 лет. Он не был выдающимся учеником, но он хорошо успевал по математике, несколько раз выиграв математические школьные конкурсы. В 1903 год Марсель Дюшан также выиграл конкурс художественных работ.
В возрасте 14 лет Марсель Дюшан начинает серьезно увлекаться рисованием. От этого времени сохранились его портреты сестры Сюзанны. Старясь подражать своем старшему брату Жаку Вионну, он создает несколько пейзажей в импрессионистическом духе.
В 1904 Марсель Дюшан приехал в Париж, поселился на Монмартре, пытался учиться в Академии Жюлиана, бросил занятия. Живопись Дюшана в этот период несамостоятельна, близка то к Сезанну, то к фовизму Матисса. В 1909 его работы попадают на Осенний Салон, на них откликается в своем обзоре Гийом Аполлинер.
Через своих братьев Жака Вийона и Ремона Дюшана-Виййона Марсель Дюшан знакомится с кубизмом. Марсель Дюшан присоединяется к группе «Де Пюто», в которой участвовали такие художники как Глёз, Метценже.
Затем, в 1910—1920-х гг., Дюшан переходит к радикальному авангардистскому поиску («Обнаженная, спускающаяся по лестнице», 1912; «Невеста, раздетая своими холостяками, одна в двух лицах», 1915 - 1923), который сближает его с дадаизмом и сюрреализмом. При этом Марсель Дюшан демонстративно сторонится роли художника, профессионала, да и собственно живописью в традиционном смысле слова занимается все реже, практикуя шокирующий публику метод «готовых вещей» (ready-made), которые делает художественным объектом лишь воля и подпись автора, контекст выставки или музея («Велосипедное колесо», 1913; «Фонтан», 1917). Таким объектом могут стать и пародируемые в качестве образцов «высокого искусства» произведения старых мастеров — например, «Джоконда» Леонардо да Винчи («L.H.O.O.Q.», 1919), Продукция Дюшана этих лет, крайне немногочисленная и всегда носящая провокативно-игровой характер вплоть до изобретения мнимых авторов (самая известная из этих альтер-эго — так называемая Рроза Селяви), постоянно сопровождается подробными до абсурда аналитическими заметками автора.
В 20-е годы Марсель Дюшан активно участвует в коллективных акциях группы «Дада» и сюрреалистов, публикуется в журналах и альманахах дадаистов и участвует в съёмках нескольких кинофильмов. Наибольшую известность из них приобрёл фильм Рене Клера «Антракт» (1924) на музыку его друга, авангардного композитора Эрика Сати, ставший классикой жанра и популярный до сих пор. Впоследствии Дюшан практически отошел от творчества, предаваясь околонаучным изысканиям и любимой игре в шахматы, но в течение нескольких десятилетий оставаясь влиятельнейшей фигурой американской художественной сцены и международного авангарда, объектом самых разноречивых искусствоведческих интерпретаций. После 1942 жил по большей части в США, в 1955 Марсель Дюшан принял американское гражданство.
Дюшан несколько раз снимался в кино — в том числе, в сюрреалистическом фильме Рене Клера «Антракт» (1924), сам снял вместе c Маном Рэем экспериментальный фильм «Анемик Синема» (1926), ему посвящен короткометражный игровой фильм Паоло Марину-Бланко (2002).
15 Сюрреализм: программа движения
16 Сюрреализм в искусстве
17 Творчество Сальвадора Дали
Многоликий гений, с присущей ему чисто каталонской изменчивостью (столь заметной также у Пикассо и Миро), Дали очень рано проявил себя как человек необычайно живого ума. В 1920-1925 он испытал искушение писать в духе академизма (он получил образование в мадридской Академии художеств), голландского и испанского реализма, футуризма, кубизма и кубизирующего реализма послевоенного времени (Девушка у окна, 1925. Мадрид, Испанский музей современного искусства). Его пристрастие к изображению подсознательного было инспирировано чтением Фрейда, и Дали серьезно занялся вначале метафизической живописью.
Его первая выставка прошла в ноябре 1925 в Барселоне (гал. Дальмау). В это время он пишет композиции, в которых неустанно изображает морские пейзажи, отпечатавшиеся в памяти с детства, - навязчивая идея, не покидавшая художника никогда (Женщина перед скалами, 1926, Милан, частное собрание). Приезжая в Париж в 1927, а затем в 1928, он знакомится с Пикассо и Бретоном и с готовностью присоединяется к группе сюрреалистов, разрабатывавшей идеи, близкие его собственным, и, по словам Бретона, уже в 1929 полностью внедряется в нее. Дали создал сюрреализму шумную и блестящую рекламу. В 1929 на выставке в гал. Геманс экспонировались его сюрреалистические произведения (Загадка желания. Моя мать, моя мать, моя мать, 1929, Цюрих, частное собрание), иллюстрирующие его теорию критической паранойи, изложенную в книге Видимая женщина (1920). Речь идет о продолжении традиции, берущей свое начало в творчестве Боттичелли, Пьеро ди Козимо, Леонардо да Винчи (который сформулировал ее в своем Трактате о живописи). Затем, благодаря ташизму и фроттажам Макса Эрнста, Дали увлекся изображением на холсте образов, вызванных свободными ассоциациями по поводу случайно избранных форм, имеющих какое-либо значение или нет. Отсюда - его картины, на которых, под видимостью тонкой оптической иллюзии, предметы растягиваются (мягкие часы), растворяются, разлагаются, превращаются в другие предметы; этой же идеей были вдохновлены и интерпретации, подчас неприличные, знаменитых картин (таких, например. как Анжелюс Милле, где в трактовке Дали мужская шляпа прикрывает половой орган в состоянии эрекции). Это было своеобразной интеллектуальной тренировкой художника, в которой, несомненно присутствовал элемент самолюбования и которая не имела границ.
Несмотря на разрыв с Бретоном в 1934, вызванный поведением художника, искусство Дали вырастает именно из сюрреалистической эстетики, в которой он нашел столь близкие ему мотивы: чувство потерянности человека в огромном мире. чувство юмора, и самое главное - полная свобода воображения (Стойкость воспоминания, 1931, Нью-Йорк, Музей современного искусства, Предчувствие гражданской войны, 1936, Филадельфия, Музей искусства). Было бы ошибкой отрицать оригинальность этих мотивов: если свою технику исполнения сам художник с вызывающей гордостью сближал с техникой Мейссонье, то сюжеты, переходящие из одной картины Дали в другую, открывают вселенную его личных переживаний, в которой присутствуют и эротизм, и садизм, и гниение. Влияние Де Кирико, Эрнста и Танги были ассимилированы Дали с явным отвращением к простоте, художник воплотил их под знаком стиля модерн своего соотечественника Гауди, в котором он воспевал ужасающую и съедобную красоту. Все эти мотивы нашли отражение и в поэмах и фильмах художника, снятых в сотрудничестве с Бюнюэлем (Андалузский пес, 1928, Золотой век, 1930).
В 1936 Дали совершает неожиданный и подчеркнутый поворот к итальянскому классицизму, что обозначало разрыв с историческим сюрреализмом. В своем творчестве Дали обращается к самым разным источникам - нидерландскому реализму, итальянскому барокко (Христос св. Иоанна на кресте, 1951, Глазго, Художественная гал.), абстракционизму (в частности, к живописи действия), поп-арту. С 1970-х он нередко прибегает к методам, позволяющим как можно реальнее передать рельефность (наподобие голографии или стереоскопии).
Художник проявил свой талант саморекламы, имевшей целью создать и укрепить в глазах публики миф о Дали как об экстраординарной личности и починном представителе сюрреализма. И эта цель была достигнута посредством головокружительных затей и махинаций, предложений и компромиссов в отношениях с общественностью, политической и религиозной властями.
Дали часто настаивает на своем абсолютном превосходстве над всеми лучшими художниками, писателями, мыслителями всех времен и народов. В этом плане он старается быть как можно менее скромным, и надо отдать ему должное - тут он на высоте. Пожалуй, лишь к Рафаэлю и Веласкесу он относится сравнительно снисходительно, то есть позволяет им занять место где-то рядом с собой.
Дали - последовательный представитель радикального ницшеанства XX века. Так вот, даже похвалы и поощрения, адресованные самому Фридриху Ницше, часто похожи в устах Дали на комплименты монарха своему любимому шуту. Напр., художник довольно свысока упрекает автора "Заратустры" в слабости и немужественности. Потому и упоминания о Ницше оказываются в конечном итоге поводом для того, чтобы поставить тому в пример самого себя - Сальвадора Дали, сумевшего побороть всяческий пессимизм и стать подлинным победителем мира и людей.
Дали снисходительно одобряет и психологическую глубину Марселя Пруста - не забывая отметить при этом, что в изучении подсознательного он сам, великий художник, пошел гораздо далее, чем Пруст. Что же касается такой "мелочи", как Пикассо, Андре Бретон и некоторые другие современники и бывшие друзья, то к ним "король сюрреализма" безжалостен.
Эти черты личности - или, быть может, симптомы определенного состояния психики - вызывают много споров и догадок насчет того, как же понимать "манию величия" Сальвадора Дали. Специально ли он надевал на себя маску психопата или же откровенно говорил то, что думал?
Скорее всего, имея дело с этим художником и человеком, надо исходить из того, что буквально все то, что его характеризует (картины, литературные произведения, общественные акции и даже житейские привычки), следовало бы понимать как сюрреалистическую деятельность. Он очень целостен во всех своих проявлениях. Сон и явь, бред и действительность перемешаны и неразличимы, так что не понять, где они сами по себе слились, а где были увязаны между собой умелой рукой. Дали в своем "Дневнике одного гения" с упоением повествует о своих странностях и "пунктиках" - например, о своей необъяснимой тяге к такому неожиданному предмету, как череп слона. Если верить "Дневнику", он мечтал усеять берег моря невдалеке от своей каталонской резиденции множеством слоновьих черепов, специально выписанных для этой цели из тропических стран. Если у него действительно было такое намерение, то отсюда явно следует, что он хотел превратить кусок реального мира в подобие своей сюрреалистической картины.
Здесь не следует удовлетворяться упрощенным комментарием, сводя к мании величия мысль о том, чтобы переделать уголок мироздания по образу и подобию параноидального идеала. То была не одна только сублимация личной мании. За ней стоит один из коренных принципов сюрреализма, который вовсе не собирался ограничиваться картинами, книгами и прочими порождениями культуры, а претендовал на большее: делать жизнь.
В "Дневнике" приведен рассказ о том, как Дали зарисовывал обнаженные ягодицы какой-то дамы во время светского приема, где и он, и она были гостями. Озорство этого повествования "нельзя, впрочем, связывать с ренессансной традицией жизнелюбивой эротики Боккаччо или Рабле. Жизнь, органическая природа и человеческое тело в глазах Дали вовсе не похожи на атрибут счастливой и праздничной полноты бытия: они, скорее, суть какие-то чудовищные галлюцинации, внушающие художнику, однако, не ужас или отвращение, а необъяснимый неистовый восторг, своего рода мистический экстаз.
Будучи прилежным и понятливым последователем Фрейда, Дали не сомневался в том, что всяческие умолчания о жизни тела, подавление интимных сфер психики ведут к болезни. Он хорошо знал, что очень уязвим с этой стороны. О своем психическом здоровье он вряд ли особенно заботился - тем более что фрейдизм утверждает относительность понятий "здоровье" и "болезнь" в ментальной сфере. Но что было крайне важно для Дали, так это творческая сублимация. Он твердой рукой направлял свои подсознательные импульсы в русло творчества и не собирался давать им бесцельно бушевать, расшатывая целостность личности.
Судя по всему, "бесстыдные" откровенности Дали - это форма психотерапии, а она нужна для того, чтобы поддерживать в нужном состоянии свое творческое "Я" (только не в смысле "Эго", а, скорее, в смысле "Ид"). Его собеседники, интервьюеры и читатели волей-неволей исполняют функции психотерапевтов. Он освобождается от какой бы то ни было зажатости, исповедуясь перед нами, именно для того, чтобы жар фантазий и галлюцинаций разгорался без всяких помех и выплавлял бы новые и новые картины, рисунки, гобелены, иллюстрации, книги и все то прочее, чем он ненасытно занимался. Таким образом, он сделал радикальные практические выводы из психологических концепций XX века и поставил их на службу сюрреалистической творческой деятельности.
Основная личностная установка Дали - интенсифицировать поток иррациональных сюрреалистических образов - проявляется столь же резко и решительно и в других сферах, напр., в политической.
В 1930-е годы Сальвадор Дали не один раз изобразил в своих картинах Ленина и по крайней мере один раз запечатлел Гитлера. В картине "Загадка Вильгельма Телля" Ленин появляется в чрезвычайно странном виде, как персонаж бредового видения. Гитлер фигурирует в картине "Загадка Гитлера" в виде оборванной и замусоленной фотографии, валяющейся почему-то на огромном блюде под сенью гигантской и чудовищной телефонной трубки, напоминающей отвратительное насекомое. Вспоминая эти произведения через много лет (уже после второй мировой войны) в своем "Дневнике", Дали заявляет, что он не политик и стоит вне политики. Обычно этой декларации не верят: как же он мог говорить о своей аполитичности, прикасаясь так вызывающе к самым острым аспектам политической жизни XX века? Правда, о своем отношении к Ленину (то есть, следовательно, ко всему комплексу тех идей, ценностей и фактов, которые с этим именем связаны) художник в "Дневнике" умалчивает, предоставляя нам свободу для догадок. Что же касается Гитлера, то в связи с ним произносится один из самых вызывающих и "диких" пассажей, которые когда-либо сходили с языка или пера Сальвадора Дали. Он пишет, что в его восприятии Гитлер был идеалом женственности. Оказывается, отношение к Гитлеру было у Дали эротическим: художник пылко рассказывает о том, как он был влюблен в манящую плоть фюрера.
Для сюрреализма, в том виде, как его исповедовал Дали, нет ни политики, ни интимной жизни, ни эстетики, ни истории, ни техники и ничего другого. Есть только Сюрреалистическое Творчество, которое превращает в нечто новое все то, к чему оно прикасается.
Сюрреалист всерьез пестовал и культивировал свое сюрреалистическое "Я" теми самыми средствами, которые особенно ценились и почитались всеми сюрреалистами. В глазах "разумных и нравственных" людей радикальная философия сюрреализма, взятая совершенно всерьез и без всяких оговорок (так, как у Дали), вызывает протест. Именно это и нужно сюрреализму.
В той или иной степени Дали обошелся дерзко, скандально, колко, провокационно, парадоксально, непредсказуемо или непочтительно буквально со всеми теми идеями, принципами, понятиями, ценностями, явлениями, людьми, с которыми он имел дело. Это относится к основным политическим силам XX века, к собственной семье художника, к правилам приличий, картинам художников прошлого. Здесь дело не в его личности только. Он взял идеи сюрреализма и довел их до крайности. В таком виде эти идеи превратились, действительно, в динамит, разрушающий все на своем пути, расшатывающий любую истину, любой принцип, если этот принцип опирается на основы разума, порядка, веры, добродетели, логики, гармонии, идеальной красоты - всего того, что стало в глазах радикальных новаторов искусства и жизни синонимом обмана и безжизненности.
Таковы известные "откровения" Дали насчет того, что модернизм - враг истинного искусства, что единственное спасение художника - вернуться к академизму, к традиции, к искусству музеев. Эти декларации, созвучные с программой и деятельностью советской Академии художеств в сталинские и брежневские (впрочем, и более поздние) времена, также насквозь двусмысленны и коварны. Не издевательство ли кроется за ними в устах автора "сумасшедших", играющих с паранойей картин?
Даже друзья-сюрреалисты приняли всерьез выходки Дали и стали его всерьез отрицать, всерьез опровергать. Но ведь лучше всех опровергал Дали сам Дали - и делал это с азартом и выдумкой. В начале 30-х годов, когда в Испании возникли яростные споры о культурном наследии и отношении к нему, Дали демонстративно выступил с призывом полностью разрушить исторический городской центр Барселоны, изобилующий постройками средневековья и Возрождения. На этом месте предлагалось возвести суперсовременный "город будущего".
Дело не в том, что эти анархистские, авангардистские предложения "противоречат" проповеди академизма, классического наследия и "музейного стиля" в живописи. Точнее сказать, то особые противоречия, и устанавливать их вовсе не означает уличать их виновника в непоследовательности или несостоятельности мышления. Этот тип мышления не только не избегает противоречий, он их жаждет, к ним стремится, ими живет. Алогизм, иррациональность - его программа и его стихия. Последовательность и цельность этого мышления достигаются за счет предельного напряжения ради абсолютного и тотального Противоречия. Священное пророческое безумие Спасителя-Сальвадора опровергает всю мудрость мира сего, как и полагается по традиции пророчествования. Противоразумно, безумно создавать смесь из фрейдизма и католицизма, публично оскорблять память любимой матери, носиться с мыслью о "слоновьих черепах", расписывать свое эротическое чувство к фюреру нацистов, проповедовать "музейный стиль" и разрушение исторических памятников.
Но именно таков был способ творчества Сальвадора Дали в жизни и искусстве. Он похож на рискованный эксперимент со смыслами и ценностями европейской традиции. Дали словно испытывает их на прочность, сталкивая между собой и причудливо соединяя несоединимое. Но в результате создания этих чудовищных образных и смысловых амальгам явно распадается сама материя, из которой они состоят. Дали опасен для тихого и уютного устройства человеческих дел, для человеческого "благосостояния" (в широком смысле слова) не потому, что он "реакционер" или "католик", а потому, что он дискредитирует полярные смысл и ценности культуры. Он дискредитирует и религию и безбожие, и нацизм и антифашизм, и поклонение традициям искусства и авангардный бунт против них, и веру в человека и неверие в него.
И поэтому можно утверждать, что сюрреализм, действительно, есть не течение в искусстве, а именно тип мышления, система ментальности, способ взаимодействия с миром и, соответственно, стиль жизни. Сюрреализм стремился по-новому поставить и решить коренные вопросы бытия и экзистенции человека. На меньшее он не соглашался.
18 Творчество Рене Магритта
Магритт Рене (Magritte Rene) (1898-1967), бельгийский художник-сюрреалист. Родился 21 ноября 1898 года. С 1916 по 1918 Магритт обучался в Королевской Академии искусств в Брюсселе (Academie Royale des Beaux-Arts). По окончании работал оформителем обоев и художником по рекламе. Ранние работы Магритта были выполнены в в стиле кубизма и футуризма под влиянием творчества французского художника Фернана Леже. В 1922 Магритт вступил в брак с Жоржеттой Бергер, с которой познакомился в пятнадцать лет. После свадьбы она стала единственной моделью для картин художника.
Знакомство с метафизической живописью Джорджа де Кирико и поэзией дадаистов было важным поворотным пунктом для творчества Магритта. В 1925 Магритт входит в группу дадаистов, сотрудничает в журналах "Aesophage" и "Marie" вместе с Жаном Арпом, Франсуа Пикабия, Тристаном Тцара и другими дадаистами. В 1925-1926 Магритт написал "Оазис" и "Затерянного жокея" - свои первые сюрреалистические картины. В 1927-1930 годах Рене Магритт проживал во Франции, участвовал в деятельности группы сюрреалистов, тесно сблизился с Максом Эрнстом, Сальвадором Дали, Андре Бретоном, Луи Бунюэлем и особенно с поэтом Полем Элюаром.
В Париже система концептуальной живописи Магритта окончательно сформировалась и осталась почти неизменной до конца жизни художника.
В картинах живописца Рене Магритта постоянно присутствует ощущение напряженности и таинственности ("Компаньоны страха", 1942; "Букет слез", 1948; "Объяснение", 1954). Странный ночной пейзаж блестит под освещенными дневным светом небесами ("Империя света", 1954).
Магритт мастерски создавал контраст между прекрасно выписанными странными сочетаниями ирреальных предметов и естественным окружением, с этой целью художник активно использовал в своих картинах символы зеркал, глаз, окон ("Фальшивое зеркало", 1935; "Ключ к пространству", 1936; "Прекрасный мир", 1962). Увлечение Магритта философией и литературой нашло отражение во многих его картинах, например, "Гигантесса" (по Бодлеру), 1929-1930; "Область Арнхейм" (по Эдгару По), 1938. В 1940-х годах Магритт попытался изменить свой стиль живописи. Но так называемые периоды творчества художника “plein-soleil” в 1945-1947 и “epoque vache” в 1947-1948 годах не оказались сколько-нибудь эффективными и Рене Магритт вернулся к своей манере письма. В 1950-х годах Магритт выполнил два цикла фресок: "Пространство очарования" для казино Knokke-le-Zut (1953) и "Несведущая фея" (1957) для Palais des Beaux-Arts в Шарлеруа. Рене Магритт умер 15 августа 1967 года в Брюсселе от рака в возрасте 69 лет.
19 Мексиканский монументализм
20 Абстрактный экспрессионизм в искусстве США
Абстрактный экспрессионизм (англ. Abstract expressionism) – течение в абстрактном искусстве, возникшее в США в 1940-х г.г. и представленное главным образом таорчеством художников так называемой Нью-Йоркской школы. Беря истоки в раннем творчестве В.Кандинского, отчасти в экспрессионизме и адаизме, Абстракный экспрессионизм сформировался под влиянием сюрреализма и его основополагающего принципа психического автоматизма, воспринятого американскими художниками от европейских мастеров, эмигрировавших за океан в годы Второй Мировой войны: П.Мондриана, А.Бретона, С.Дали, М.Эрнста, Р.Матта.
Вслед за сюрреализмом абстрактный экспрессионизм продолжил «освобождение» искусства от какого-либо контроля разума и логических законов, поставив своей целью спонтанное выражение внутреннего мира художника, его подсознания в хаотических, абстрактных формах и взяв за главный творческий принцип самопроизвольное, автоматическое нанесение красок на холст, происходящее исключительно под влиянием психических и эмоциональных состояний.
В стремительном ритме художники покрывали поверхность холста крупными энергичными мазками, в буквальном смысле слова выплескивая на него потоки «свободно струящегося цвета». При этом нередко прибегали к приему дриппинга (разбрызгивание краски или выдавливание из тюбика), изобретателем которого был Дж.Поллок. Этот экспрессивный метод письма считался не менее важным, чем само произведение, поэтому процесс создания картины часто происходил публично. Перед зрительской аудиторией разыгрывался целый спектакль, в котором жесты и движения художника играли такую же активную роль, как и потоки краски, падающие и разливающиеся по холсту.
Отсюда и другое название абстрактного экспрессионизма, данное критиком Харольдом Розенбергом, - «живопись действия», определение, точно подчеркивающее физический акт создания картины.
Абстрактный экспрессионизм доминировал в американской культуре вплоть до начала 1960-х гг., объединив очень разных в творческих