Идея местного самоуправления получила развитие в научной литературе на рубеже ХYII-ХIХ вв. Немецкие исследователи Г. Штимпфл и Х. Шоллер связывали появление понятия «местное самоуправление» с событиями Великой французской революции. Активное развитие институтов местного самоуправления в Великобритании и в ряде стран с англосаксонской традицией права приходится на конец ХVIII в., когда была сформированы система децентрализованного управления местными делами с преобладанием выборных органов власти. Последнее отличало её от модели местного самоуправления, сложившейся во Франции, Испании, Италии и Португалии, где были заложены основы административной опеки над институтами местного самоуправления[1].
Российский ученый М.А. Курчинский полагал, что самоуправление на местах представляет собой заведование всеми местными нуждами самим обществом. А. Васильчиков рассматривал местное самоуправление как систему, возлагающую на местных обывателей все тяготы управления, с соответствующими правами.
В настоящее время в правовой науке выделяются следующие теории местного самоуправления: теория свободной общины, теория общественного самоуправления, теория дуализма местного самоуправления, политическая теории местного самоуправления, государственная теория местного самоуправления.
Теория свободной общины была разработана и реализована в первой половине ХIХ в. во Франции, Германии и Бельгии. Её создатели – представители французской и бельгийской правовых школ: Турэ, Токвиль, Гербер, Аренс и др. Эта теория, исходя из идей естественного права, признавала право общины на решение своих дел самостоятельно и независимо от государственной власти. Данная установка базируется на утверждении, что община возникла раньше государства и поэтому оно не создаёт её, а только признает общину[2]. В основе такого подхода лежали взгляды английского философа Дж. Локка – основателя либерализма так называемой естественно-правовой школы, обосновавшего идеи, что государство создано прежде всего для того, чтобы служить гарантом естественных и неотчуждаемых прав и свобод человека, не будучи вправе посягать на эти права[3]. Теория свободной общины получила свое отражение в ряде законодательных актов 1830 - 1840-х гг. Так, Конституция Бельгии 1831 г. признавала существование наравне с законодательной, исполнительной и судебной властью, власть общинную (муниципальную).
Русские ученые Н.И. Лазаревский, Б.Н. Чичерин, В.П. Безобразов считали теорию свободной общины несостоятельной и нежизнеспособной. По их мнению, община в государстве не может быть абсолютно свободной. Так, Б.Н. Чичерин отмечал, что «Независимость вольной общины, впрочем, не безусловная. С идеей государства связано понятие о самостоятельности, ибо здесь существует верховная власть. Всякое подчинение является уклонением от государственных начал, умалением государственного значения союза. Напротив, в природе вольной общины вовсе не заключается понятие о верховной власти. Это частный союз, который становится самостоятельным единственно вследствие отсутствия в обществе государственных начал. Истинная сущность такого союза состоит, напротив, в подчинении его высшему порядку. Поэтому и самостоятельность вольной общины может быть большая или меньшая; это зависит от частных обстоятельств и отношений ее к соседним владельцам. Вследствие этого и формы подчинения могут быть самые разнообразные»[4].
Вмести с тем идея неприкосновенности прав общин, содержащаяся в данной теории, была достаточно уязвима, так как трудно доказать неприкосновенность прав, допустим, крупных самоуправляющих единиц, установленных государством, ссылкой на их естественный характер. Поэтому во в торой половине ХIХ в. появляются возражения о несостоятельности теории свободной общины[5].
Общественная (хозяйственная) теория местного самоуправления признавала свободу самостоятельного решения общиной своих проблем в сфере хозяйственной деятельности, то есть управление делами местного хозяйства. Местное сообщество должно самостоятельно решать свои дела, оставляя государству лишь вопросы государственного значения. Суть этой теории состояла в том, что «самоуправление является такой же самостоятельной, органически единой формой общежития, как и само государство»[6]. В разделении государственных дел и дел местного значения виделось основание для самостоятельности местного самоуправления. Эта теория получила глубокое обоснование в работах А.И. Васильчикова[7], В.Н. Лешкова[8] и др. Одни представители этой теории, например О. Ресслер, считали, что самоуправление есть результат общественной свободы, следовательно, оно есть нравственная необходимость. Другие – Р. Моль, А.И. Васильчиков – не только признали самоуправляющие общины в качестве самостоятельного субъекта права, но и обращали внимание на преимущественно хозяйственный характер коммунальной деятельности[9].
Коркунов Н.М. писал, что «общественная теория видит сущность самоуправления в предоставлении местному сообществу самому ведать свои общественные интересы и в сохранении за правительственными органами заведование одними только государственными делами. Общественная теория исходит, следовательно, из противоположения местного общества государству, общественных интересов - политическим, требуя, чтобы общество и государство ведали только своими собственными интересами». Но при этом ученый отмечал, что «для того, чтобы задачи, составляющие предмет деятельности местных обществ, нашли себе повсеместное осуществление в государстве…. Надо, чтобы все части государственной территории входили в состав таких местных общений. Вот почему государство и не может допустить факультативное существование местных общений, а обязательно организует их во всех частях государства»[10].
Общественная теория местного самоуправления не нашла широкого применения на практике. Это было связано с тем, что невозможно разделить дела государственного управления и дела местного значения, с целью выделения местных хозяйственных дел. Нольде Б.Э. писал, что «Государственная природа местного самоуправления несомненна.
Система местного самоуправления самим тесным образом сплетена с общей государственной системой. Самоуправляющие единицы делают то же дело, что и непосредственные органы государства»[11]. Но современная теория и практика местного самоуправления заимствовала многие её принципиальные положения: выборность органов местного самоуправления; разграничение полномочий между общиной и государством; самостоятельность общин по реализации собственной компетенции; разделение органов государства и общин.
Теория дуализма местного самоуправления подразумевает необходимость решения органами местного самоуправления не только общественно значимых дел, но и вопросов государственной жизни. При данной системе органы местного самоуправления должны действовать как инструмент государственного управления. Одним из вариантов дуалистической теории является юридическая концепция местного самоуправления. Согласно её органы самоуправления не являются органами государственной власти, но государство уступает им ряд правительственных прав в полном объеме, признавая их независимость и самостоятельность.
Чичерин Б.Н. писал, что местное самоуправление должно согласовываться с центральными органами власти, поскольку государство требует единства действий, прежде всего в ходе внутренних дел. Он признавал, что отдельные местности имеют собственные нужды, которые лучше всего удовлетворяются местным самоуправлением. Но, с другой стороны, местные интересы находятся в тесной связи с общими, поэтому самоуправление не может быть исключительным началом местных учреждений[12]. То есть в местном самоуправлении существуют как местные начала, так и государственные.
Сторонники политической теории местного самоуправления (Р. Гнейст, О. Майер) считали, что местное самоуправление должно осуществляться почетными представителями местного населения на безвозмездной основе. Деятельность в сфере местного самоуправления рассматривалась не как основной вид деятельности. Н.И. Лазаревский писал: «Основное отличие органов самоуправления от органов общей администрации состоит в том, что личный состав первых не принадлежит к профессиональному чиновничеству. Это достигается тем, что должностные лица органов самоуправления исполняют свои обязанности не по назначению от правительства, а по выбору местного населения, или же тем, что должностные лица, хотя бы и назначенные правительством, несут свою службу безвозмездно». Одним из позитивных моментов данной теории является то, что местное самоуправление должны осуществлять лучшие представители муниципалитетов[13].
Государственная теория местного самоуправления была разработана немецкими учёными Лоренцом Штейном и Рудольфом Гейстом. В России изучением данной концепции занимались В.П. Градовский, В.П. Безобразов, И.Н. Лазаревский и др. В соответствии с их идеями местное самоуправление должно представлять собой одну их форм организации государственного управления на местах. Органы местного самоуправления, по существу, являются органами государственного управления, и их компетенция определяется и регулируется государством. Распространение государственной теории местного самоуправления было вызвано развитием процессов урбанизации и индустриализации, в связи с чем стала невозможна изолированность и самодостаточность местных общностей.
Безобразов В.П. подчёркивал, что самоуправление не может рассматриваться иначе как в совокупности с общим организмом всего государственного управления, в состав которого оно входит как часть единого целого. Поскольку местные органы наделяются своими полномочиями государством, то, следовательно, категорическое противопоставление государства и местного самоуправления лишено смысла. Отсутствие противостояния государства и местного самоуправления, и признание его частью государственного аппарата позволило отразить элементы данной теории в российском законодательстве. По мнению Н.В. Постового «государственная теория самоуправления оказалась самой близкой к реальной жизни»[14].
Господствующие в настоящее время в зарубежных странах теории местного самоуправления, признающие государственное начало в организации и деятельности местного самоуправления, в той или иной степени являются модернизированными вариантами старой государственной теории. Но государственная теория не находит отражение в национальном законодательстве в чистом виде, в котором содержатся признаки и иных теорий местного самоуправления. Так, существующие системы местного самоуправления, в отличие от государственной теории, не признают прямого подчинения органов местного самоуправления государству, оправдывают формы ограниченного надзора государства на деятельностью органов местного самоуправления.
Именно на государственной, по мнению В.И. Васильева, базируется определение местного самоуправления, закрепленное в Хартии о местном самоуправлении[15]. В статье 3 Хартии о местном самоуправлении под местным самоуправлением понимается право и реальная способность органов местного самоуправления регламентировать значительную часть публичных дел и управлять ими, действуя в рамках закона, под свою ответственность и в интересах местного населения. К публичным делам относится и значительная часть государственных дел[16]. Необходимо отметить, что среди российских ученых существует точка зрения, что, несмотря на ратификацию нашим государством Хартии о местном самоуправлении, в Конституции РФ отражены принципы общественной теории местного самоуправления[17].
По мнению Н.Л. Пешина ретроспективная картина государственно-властных и муниципальных связей свидетельствует о том, что местное самоуправление в России не может быть «в чистом виде» ни общественным, ни государственным: придание органам местной власти исключительно статуса хозяйствующих субъектов невозможно, поскольку государство обязано решать на местах ряд задач государственного значения, и никто не может справится с ними лучше, эффективнее, чем органы местного самоуправления. Поскольку они могут действовать неэффективно, необходимо обеспечить надлежащий уровень их управляемости и достаточно жесткий контроль со стороны государства[18].