ДЕНЬ ПОСЛЕ РОЗУЭЛЛА
Полковник (в отставке) Филилпп Дж. Корсо и Вилльям Дж. Бирнс
| Перевод: 2015 г. Оглавление Вперед ВВЕДЕНИЕ ГЛАВА 1 ГЛАВА 2 ГЛАВА 3 ГЛАВА 4 ГЛАВА 5 ГЛАВА 6 ГЛАВА 7 ГЛАВА 8 ГЛАВА 9 ГЛАВА 10 ГЛАВА 11 ГЛАВА 12 ГЛАВА 13 ГЛАВА 14 ГЛАВА 15 ГЛАВА 16 ГЛАВА 17 ПОСЛЕСЛОВИЕ |
В память о генерал-лейтенанте Артуре Г. Трюдо. Этот великий человек был моим начальником в качестве шефа Управления Исследований и Развития Армии США. Он был храбрейшим человеком; он надел сержантский шлем и воевал со своими людьми на Порк Чоп Хилл в Корее. Он был глубоко религиозным и пошел на "уступки" в Лойоле. Он был самым блестящим человеком, которого я когда-либо знал, который дал мне только один приказ: "Сообщайте мне обо всем, Фил. Есть вещи, которые мы не понимаем." Его достижения изменили мир в лучшую сторону. Каждый успех я отношу к нему и его руководству.
Вперед
Сенатор Стром Турмонд
Когда я был впервые избран в Сенат США в 1954 году, США и демократические Западные правительства были блокированы в ожесточенной и иногда смертельной, холодной войне с тоталитарными коммунистическими правительствами, которые стремились развернуть свою идеологию развала на весь мир. Хотя тем, кто не жил в эту эпоху, сложно ее представить, 1950-е и 1960-е годы были в нашей истории периодом реальной обеспокоенности, касающейся коммунистической, особенно советской угрозы нашей стране и нашей безопасности.
Как член Комитета Сената по делам вооруженных сил, я взял ведущую роль в поиске в нашем правительстве лиц, которые хотели заткнуть рот представителям армии, стремившихся предупредить американцев об угрозе, которая исходила от наших коммунистических врагов и высказывающихся против некоторых явно дезинформированных лиц, ведущих неверную и откровенно говоря, опасную политику США в делах с Советами и Красным Китаем. Выдающиеся офицеры и патриоты, такие как адмирал Арли Берк и генерал Артур Трюдо, по существу подвергались цензуре своим собственным правительством из-за взглядов на состояние мира и природе угроз нашей стране. Как ветеран Второй мировой войны, офицер запаса Армии США и сторонник сильных и комплексных вооруженных сил, я не мог сидеть сложа руки и наблюдать, как наши вооруженные силы разрушаются сочувствующими Коммунизму людьми в правительстве.
В течение этого периода Комитет по делам вооруженных сил проводил обширные слушания по этому вопросу. Это казалось чуждым явлением в стране, которая защищает и лелеет их свободное самовыражение среди людей, которые рисковали своими жизнями, чтобы охранять нашу свободу и наилучшее понимание, как мы должны противостоять нашему врагу и заставить его замолчать. Это было тогда, когда я узнал Филипа Корсо, тогда еще полковника в армии США, который одинаково волновался о тех, кто затыкает рот нашей армии и тех, кто разделял мое беспокойство о будущем наших вооруженных сил.
Поскольку члены Комитета по делам вооруженных сил старательно работали над тем, чтобы обнаруживать тех, кто работал против волнений наших солдат, матросов, морских пехотинцев и авиаторов, двое моих бывших сотрудников, обратили мое внимание на полковника Корсо. Полковник пользовался большим доверием, знаниями и опытом не только как офицер, но также был известен на полях разведки и национальной безопасности. Ветеран Второй мировой войны и войны в Корее, Корсо также провел четыре года, работая в Совете национальной безопасности. Короче говоря, работая в Комитете Сената по делам вооруженных сил, он был очень знаком с проблемами, которые касались меня и моих коллег и он очень быстро стал ценным источником обширной информации, которая была самой проницательной, важной и точной. На самом деле предоставляемый им материал, был неоценим для помощи в доказательствах притеснения американских офицеров, которыми командовали люди с высоких постов в нашем правительстве.
В 1963 году, когда я узнал о надвигающейся на полковника Корсо отставке из армии, я думал, что человек с таким окружением и опытом будет иметь огромное преимущество. Таким образом, после того, как ему предложили должность, которая не обещала ничего иного кроме долгих часов тяжелой работы за скромной плату, Филип Корсо снова охотно приступил к службе и защите США, на сей раз как помощник в моем офисе.
И нет вопроса в том, что Филип Корсо прожил богатую и полную приключений жизнь и я уверен, что у него есть множество интересных историй, которыми он может поделиться с людьми, интересующимися военной историей, шпионской деятельностью и работой нашего правительства. Мы все должны быть благодарны, что есть такие мужчины и женщины, как полковник Корсо - люди, которые готовы отдать свою жизнь службе стране и защите ее идеалов, которыми все мы дорожим - и мы должны чтить жертвы, которые они принесли своей работе и жизни.
ВВЕДЕНИЕ
Меня зовут Филип Дж. Корсо, в течение двух незабываемых лет в 1960-х, когда я был подполковником в армейском подразделении, занимающемся Инопланетными Технологиями в Военном Управления Исследований и Развития в Пентагоне, я вел двойную жизнь. В своих обычных повседневных занятиях по исследованию и анализу систем вооружения армии, я исследовал такие темы, как вооружение вертолетов, которое разработали во французских вооруженных силах, тактическими сложностями разворачивания противоракетных комплексов или новыми военными технологиями по приготовлению и хранению пищи в полевых условиях. Я читал технологические доклады и встречался с инженерами на открытом военном демонстрационным полигоне с различными видами артиллерии и проверял, как продвигались проекты по развитию. Я передавал их доклады своему боссу, генерал-лейтенанту Артуру Трюдо, директору ВоенУИР и управляющему тремя с небольшим тысячами человек работающих с большим количеством проектов на различных этапах развития. На поверхности, особенно для осуществляющих контроль, как расходуются средства налогоплательщиков конгрессменов, все это было обычной рутиной.
Однако, частью моих должностных обязанностей в ВоенУИР, была служба офицером разведки и работа советником генерала Трюдо, который сам возглавлял Военную разведку прежде, чем поступить на службу в УИР. Это была работа, которой я был обучен и занимался ей во время Второй мировой войны и войны в Корее. В Пентагоне я работал в некоторых самых секретных областях военной разведки, знакомясь в большей степени с секретными данными от имени генерала Трюдо. Я состоял в штате генерала Мак Артура в Корее и знал, что уже в конце 1961 года - гораздо позднее, может даже, когда американцы только начинали смотреть Доктора Килдэйра или Гансмоука, захваченные в плен во время Второй мировой войны и Корейской войны, американские солдаты, жили в условиях гулаговских лагерей для военнопленных в Советском Союзе и Корее. Некоторые из них подвергались тому, что называется психологической пыткой. Они были людьми, которые никогда не возвращаются.
Как офицер разведки я также знал страшный секрет, что в некоторые наиболее уважаемые учреждения нашего правительства проникло КГБ и ключевые аспекты американской внешней политики диктовались из Кремля. Вначале я сообщил об этом в подкомиссии Сената, слушающей под председательством сенатора Эверетта Дирксена из Иллинойса в апреле 1962 года и месяц спустя сообщил ту же информацию генеральному прокурору Роберту Кеннеди. Он обещал мне, что передаст это своему брату, президенту и у меня есть все основания полагать, что он это сделал. Было ироничным то, что в 1964 году, после того как я ушел из армии и служил в штабе сенатора Строма Термонда, я работал на члена комиссии Уоррена, сенатора Ричарда Рассела, как следователь.
Но спрятанное позади всего что я делал, в самой глубине двойной жизни, было знание того, что никто не знал, у меня была скрытая в самой глубине моей службы в Пентагоне, одна единственная картотека, которую я собрал в своем интеллектуальном окружении. Эта картотека содержала мои самые глубокие и наиболее сильно охраняемые военные секреты: документы из Розуэлла, обломки и информацию армейской группы спасения из 509-го смешанного авиаполка отправленной на место из крушения летающего диска, который упал недалеко от города Розуэлл в пустыне Нью-Мексико в утренних сумерках в первую неделю июля 1947 года. Документы из Розуэлла был наследием произошедшего в те дни и часы после катастрофы, когда все было закрыто официальной правительственной операцией по прикрытию. Так как вооруженные силы попытались выяснить, что там такое упало, откуда оно прилетело и каковы были намерения его команды, была организована секретная группа под управлением директора разведки Адмирала Роскоу Хилленкоеттера, чтобы исследовать природу летающих дисков и собрать всю информацию о случаях столкновениях с этими явлениями, тогда как, одновременно, публично и официально, существование летающих тарелок отрицалось. Эта работа проводилась в разных формах в течение пятидесяти лет в окружении полной тайны.
Я не был в Розуэлле в 1947 году, но при этом я тогда даже не слышал о деталях катастрофы, потому что она находилась под завесой тайны, даже в вооруженных силах. Вы легко сможете понять почему так было организовано, если вспомните радиопостановку Театра «Меркьюри» "Война Миров" в 1938 году, когда вся страна впала в панику из-за истории о том, как захватчики с Марса приземлились в Гроверс Милл, Нью-Джерси и атаковали местное население. В этой передаче разыгрывались поддельные свидетельства очевидцев насилия и неспособность наших вооруженных сил остановить этих существ. Они уничтожили всех, кто встречался им на пути, говорил в свой микрофон Орсон Уэллс, когда эти создания на своих боевых машинах пошли маршем к Нью-Йорку. Уровень насилия радиопередачи, в эту ночь Хэллоуина был очень сильным и вооруженные силы были неспособны защитить местных жителей, поэтому полиция была перегружена телефонными звонками. Это было, как будто целая страна сошла с ума и власть сама стала распутывать это дело.
И конечно же приземление летающей тарелки в Розуэлле в 1947 году не было никакой фантазией. Это реально произошло и вооруженные силы не смогли предотвратить его и одновременно власть не захотела повторить "Войну миров". Вы можете понять, какие интеллектуальные способности стояли за работой, которую требовала необходимость хранить историю в тайне. И нельзя не сказать, что вооруженные силы поначалу опасались, что эта тарелка, возможно, была экспериментальным советским оружием, потому что она имела сходство с некоторыми разработками немецких летательных аппаратов, которые появились в конце войны, особенно в виде загнутого крыла Хортона. Что, если Советы разработали свою собственную версию такого летательного аппарата?
Истории о катастрофе в Розуэлле различаются друг от друга в деталях. Поскольку меня там не было, я полагался на доклады других людей и даже самих военных. Спустя некоторое время я услышал версии истории крушения в Розуэлле, которые рассказали туристы, археологическая команда или владелец ранчо Мак Брэзель обнаруживший место крушения. Я читал военные доклады о разных падениях в разных местах неподалеку от авиаполя в Розуэлле, например в Сан Агустине, Короне и даже в разных местах вблизи самого города. Все доклады были совершенно секретными и я не скопировал и не сохранил их для своих собственных нужд, после того как я оставил армию. Иногда от доклада к докладу даты катастрофы варьировались, 2 или 3 июля вместо 4 июля. И я слышал, как разные люди спорили о датах, устанавливая временные отрезки, которые варьируются друг с другом в деталях, но все согласны, что нечто упало в пустыне за пределами Розуэлла, достаточно близко к самым чувствительным военным установкам в Аламогордо и Уайт Сэндс, что оно заставило армию быстро среагировать и обеспокоиться, как только о нем узнали.
В 1961 году, независимо от различий в историях о Розуэлле от многих других описывающих ее источников, я стал владельцем сверхсекретного досье с информацией о Розуэлле, когда я возглавил отдел Иностранных Технологий в УИР. Мой босс, генерал Трюдо, попросил, чтобы я использовал уже ведущуюся программу разработки военного оружия и программу исследований методов внедрения технологий из Розуэлла в основной поток промышленного развития через программу контрактов для военной обороны. Сегодня, такие вещи, как лазеры, интегральные схемы, волоконно-оптические сети, устройства ускорения пучков частиц и даже кевлар в пуленепробиваемых жилетах - банальность. Но все же семена для их разработки были найдены в катастрофе инопланетного летающего аппарата в Розуэлле и всплыли в моих досье четырнадцать лет спустя.
Но это еще не вся история.
В те сумасшедшие первые часы после обнаружения разрушенной розуэлльской инопланетной тарелки, армия решила, что в отсутствие любой другой информации она должна быть инопланетного происхождения. Хуже всего тот, факт, что эта тарелка и другие летающие тарелки следили за нашими оборонными сооружениями и даже, казалось, показывали технологию, которую мы видели у нацистов, заставляя вооруженные силы предполагать, что эти летающие тарелки имели враждебные намерения и возможно даже, вмешивались в события во время войны. Мы не знали кем были обитатели этих тарелок, но мы сделали вывод из их поведения, особенно от их вмешательства в жизни людей и увечья рогатого скота, о которых сообщали, что они могли быть потенциальными врагами. Это означало, что мы встали перед намного превосходящим нас по силе оружием, способным стереть нас с лица Земли. Одновременно мы были блокированы холодной войной с Советами, материковыми китайцами и сталкивались с проникновением в наши спецслужбы КГБ.
Вооруженные силы столкнулись с войной на два фронта, с войной с коммунистами, которые стремились подорвать наше государство, угрожая нашим союзникам и как бы невероятно это не звучало, и с войной с инопланетянами, которые представляли еще большую угрозу, чем коммунистические силы. Таким образом, мы против них использовали инопланетную технологию, заказывая ее у наших оборонных подрядчиков, а затем адаптируя ее для использования в относящихся к космосу системах обороны. Мы занимались этим до 1980-х, и в итоге смогли развернуть достаточно Стратегической Оборонной Инициативы, "Звездных войн", чтобы получить возможность сбивать вражеские спутники, уничтожать электронные системы наведения прилетающих вражеских боеголовок и блокирования вражеского космического корабля, если бы он представлял для нас угрозу. Мы использовали инопланетные технологии: лазеры, оружие с ускорителями пучка частиц и самолеты с системой "Стелс". И в итоге мы не только опередили Советы и закончили холодную войну, но и поставили в безвыходное положение инопланетян, которые в конце концов были не так уж и неуязвимы.
Что произошло после Розуэлла, как мы повернули технологии инопланетян против них и как мы фактически выиграли холодную войну - это невероятная история. Находясь в гуще событий я даже не понимал, насколько невероятным это было. Я просто делал свою работу, работая изо дня в день в Пентагоне, пока мы не внедрили достаточно много инопланетных технологий в разработку так, что они стали развиваться в отрасли под своим собственным весом и возвращались назад в армию.
Все что мы внесли в ВоенУИР и все, что генерал Трюдо, приняв командование, сделал для того, чтобы взрастить УИР из дезорганизованного подразделения под крылом Управления перспективных исследований и развития и что помогло создать управляемую ракету, противоракетную ракету и управляемую ракету на ускоренных пучках частиц для уничтожителя спутников, в действительности впечатлило меня только в течение нескольких лет спустя, когда я понял, что мы сделали историю.
Я всегда думал о себе как о простом маленьком человеке из небольшого американского городка в западной Пенсильвании и я не оценивал масштабы наших достижений в ВоенУИРе, особенно когда нам стали доступны технологии из катастрофы в Розуэлле, пока я не сел за свои мемуары для совсем другой книги, спустя тридцать пять лет после того, как я оставил армию. Это случилось, когда я рассматривал свои старые журналы, вспоминал некоторые записки, которые я писал генералу Трюдо и я понял, что история произошедшего после катастрофы в Розуэлле, возможно была, самой значимой историей прошедших пятидесяти лет. Хотите верьте, хотите нет, но эта история о том, что произошло после событий в Розуэлле и как небольшая группа офицеров военной разведки изменила направление истории человечества.
ГЛАВА 1
Пустыня Розуэлла
НОЧЬ ОБНИМАЕТ ЗЕМЛЮ И ПРОГЛАТЫВАЕТ ВАС, КОГДА ВЫвыезжаете из Альбукерке и погружаетесь в пустыню. Вы отправляетесь на восток по 40-й, а затем на юг по 285-й в Розуэлл и есть только Вы и маленькая вселенная выхваченная головным светом автомобиля. С обеих сторон, за краем света только кусты и песок. Все остальное - темнота, которая приближается к Вам сзади, заполняя все позади Вас гигантским черным океаном и толкая Вас на сотни футов дороги вперед.
Небо там другое и отличается от любого другого неба, которое Вы когда-либо видели прежде. Поэтому черный цвет там очень четкий, сияющие сквозь него звезды похожи на крошечные окна, светящиеся с начала времен и миллионы их будут светить целую вечность. Жаркой летней ночью, Вы иногда можете увидеть взрывающиеся вспышки отдаленных зарниц. Где-то на мгновение вспыхивает и сразу же снова наступает темнота. Но лето в пустыне Нью-Мексико - сезон дождей, и грозы появляются над Вами из ниоткуда, стучат по земле дождем и молнией, разбивают темноту сильнейшими вспышками молний, стрясают землю, пока Вы не почувствуете, как земля раскалывается на части, а затем исчезают. Владельцы местных ранчо расскажут Вам, что локальные штормы могут идти ночами, отскакивая от арройос, как шарики в пинболе, пока не вытолкают друг друга за горизонт. Также было и пятьдесят лет назад, одной очень похожей ночью.
Несмотря на то, что меня той ночью там не было, я услышал множество различных версий. Многие из них похожи на эту: Основной радар 509-го авиаполка, всю ночь 1 июля 1947 года отслеживал недалеко от города Розуэлла странные метки. То же самое наблюдалось и на радаре соседней Уайт Сэндс, военной базы с управляемыми ракетами, где начиная с конца войны проводились тестовые запуски немецких ракет ""Фау-2"", а также на площадке тестирования ядерных зарядов в Аламогордо. Метки появлялись в одном углу экрана и перемещались по нему на невероятной для самолета скорости, чтобы исчезнуть в другом углу. Затем все повторялось. Никакое земное летательное средство не умело передвигаться на таких скоростях и также резко изменять направление движения. Это была сигнатура, которую никто не мог идентифицировать. Это мог быть один и тот же самолет, либо несколько самолетов, либо как предположил кто-то, это была просто аномалия из-за сильной грозы и молний. Таким образом после того, как операторы проверили калибровки радиолокационной установки, они разобрали модули, чтобы провести диагностические проверки схем устройства обработки изображений, чтобы удостовериться, что их радарные панели работали надлежащим образом. Как только они убедились в том, что ни о какой неправильной работе оборудования говорить нельзя, контроллеры предположили, что изображения на экранах показывали нечто, что там действительно было. Они согласовали свои наблюдения с контролерами радаров в Уайт Сэндс, но обнаружили, что могли мало что сделать, кроме отслеживания мелькающих на экране вспышек. Вспышки перелетали роем от места к месту, обладая полной свободой передвижения по всему небу над самой секретной военной частью, тестирующей ядерное оружие и ракеты.
В течение этой ночи и на следующий день Военная Разведка находилась в состоянии тревоги, потому что происходило нечто-то странное. Наблюдательные полеты над пустыней не дали никаких результатов о наблюдении странных объектов, ни в небе, ни на земле, но странные наблюдения неопознанного самолета на радаре были достаточными доказательствами для командующих базой, чтобы сделать вывод о враждебных намерениях со стороны "чего-то". Поэтому Военная разведка в Вашингтоне отправила в Нью-Мексико дополнительный штат людей из разведки, особенно в 509-й, который, как казалось, был центром активности.
Аномалии с радарами продолжались и следующей ночью, когда Дэн Вилмот, владелец хозяйственного магазина в Розуэлле, вышел после ужина посидеть на стуле у крыльца дома и понаблюдать за удаленными вспышками молний. Незадолго до этого, в десять часов вечера, молнии стали интенсивнее и земля дрожала от громовых раскатов летнего шторма, который отрывал и уносил чапарель на северо-запад города. Дэн и его жена наблюдали это зрелище в безопасности под крышей крыльца их дома. Каждая новая вспышка молнии была похожа на копье, которым небеса поражали сами себя.
"Лучше, чем фейерверк на День Независимости США," должны были заметить Вилмоты, когда они испугавшись увидели, как яркий овальный объект проскочил над их домом и полетел на северо-запад, снизившись как раз перед горизонтом, где и погрузился в темноту. Небо снова стало черным как смоль. К моменту следующей вспышки объект исчез. Необычное явление, подумалось Дэну Вилмоту, но оно закончилось и забылось, по крайней мере до конца недели.
Что бы над домом Вилмота в Розуэлле не пролетело, оно также пролетело над Стивом Робинсоном, когда он вел свой молоковоз по своему маршруту к северу из города. Робинсон проследил за объектом, так как он промчался по небу со скоростью быстрее, чем какой-либо самолет, который он когда-либо видел. Он заметил, что это был яркий объект, в форме эллипса, не похожий на последовательные световые огни, как у военных самолетов, которые взлетали и садились с 509-го аэродрома за пределами города. Оно исчезло за возвышением на западе в сторону к Альбукерке, после чего Стив выбросил все это из головы, так как он ехал по своим делам.
Для жителей Розуэлла все было в порядке. Летние грозы были распространенным явлением, репортажи о летающих тарелках в газетах и по радио были просто цирковым представлением и пролетевший по небу объект, который привлек внимание Вилмота, возможно был ни чем иным, как метеором, который удалось увидеть, прежде чем он вспыхнув исчез навсегда. Скоро должен наступить праздник 4-го июля, и Вилмот, и Стив Робинсон и тысячи других местных жителей с нетерпением ждали неофициального начала летнего праздника. Нона 509-мниктонепраздновал.
Отдельные инциденты с неопознанными на радаре в Розуэлле и Уайт Сэндс сигналами продолжали увеличиваться в течение следующих нескольких дней, пока не стали походить на непрекращающийся поток нарушений воздушного пространства. Это становилось более, чем серьезным. Не было никакого отрицания, что пути передвижения странных самолетов пролегали по небу над пустыней Нью-Мексико, где эти неидентифицируемые радарные метки безнаказанно разлетались, а затем уносились ввысь от наших самых секретных военных установок. К тому времени, когда взлетел самолет вооруженных сил, нарушители скрылись. Командующим базами было очевидно, что они находились под жестким наблюдением, наличие которого, которое они могли только расценивать,как враждебное. Сначала, никто не задумывался о возможностях инопланетян или летающих тарелок, даже при том, что они мелькали в новостях на протяжении нескольких недель. Офицеры на 509-м и Уайт Сэндс думали, что это были русские, которые шпионят за первой базой атомных бомбардировщиков вооруженных сил США и точкой запуска управляемых ракет.
К настоящему времени Военная Контрразведка, этот строго секретный сегмент, который в 1947 году работал в гражданском сегменте почти как и в военном, раскрутился до самой высокой боеготовности и отправил в Розуэлл свой самый опытный и первоклассный персонал со времен Второй мировой войны. Персонал Корпуса Контрразведки стал прибывать из Вашингтона, когда через каналы разведки были зарегистрированы первые рапорты о странных радарных вспышках и продолжали прибывать, так как эти рапорты в течение следующих сорока восьми часов накапливались с увеличивающейся быстротой. Офицеры и военнослужащие выгружались из транспортных самолетов и переодевались в штатскую одежду для ведения наблюдения за активности врага на окружающей территории. Они объединялись с офицерами разведки с базы, майором Джесси Марселем и майором Стивом Арнольдом, служившими на базе в Контрразведке во время Второй мировой войны, когда в августе 1945 года был нанесен первый ядерный удар по Хиросиме.
Вечером 4 июля 1947 года (хотя даты могут отличаться в зависимости от того, кто рассказывает историю), когда остальная часть страны праздновала День независимости и смотрела с большим оптимизмом на мир, за который солдаты заплатили своими жизнями, операторы радаров вокруг Розуэлла заметили, что странные объекты снова появились и изображение на экране было похоже на то, будто они изменяли свою форму. Они пульсировали - это единственное возможное описание – они светились то сильнее, то слабее, пока в пустыне разыгрывалась гроза. Стив Арнольд, которого тем вечером отправили на контрольно-диспетчерский пункт аэродрома Розуэлла, никогда не видел ничего подобного, метка пролетела по экрану между импульсами развертки со скоростью более чем в тысячу миль в час. Она все время пульсировала, в такт разрывающимся в небесах библейскими грому и молниям, она очертила дугу в нижнем левом квадрате экрана и на мгновение показалось, что она исчезла, как сразу же взорвалась блестящими белыми искрами флюоресценции и испарилась прямо у него на глазах.
Экран был чистым. Метки исчезли. И пока сидящие в комнате контроллеры смотрели друг на друга и на офицера контрразведки, в их головах возникла одна и та же мысль: объект, чем бы он ни был - упал. Реакция военных не заставила себя ждать: Это было проблемой национальной безопасности – выловить эту штуку в пустыне и привезти на базу, прежде чем кто-нибудь еще сможет ее обнаружить.
И даже, прежде чем офицер радара позвонил командующему 509-й базой полковнику Уильяму Блэнчарду, с сообщением о том, что на радаре увидели падение неопознанного самолета на северо-западе от Розуэлла, команда Контрразведки уже была готова к началу развертывания операции по поиску места крушения и его охране. Они предполагали, что это был вражеский самолет, который проскочил через нашу систему радарной обороны или со стороны Южной Америки или со стороны канадской границы и делал фотографии сверхсекретных военных установок. Они также хотели на всякий случай, держать гражданских лиц подальше, как они сказали, от двигателя корабля могло исходить какое-нибудь излучение, которое давало возможность кораблю делать крутые повороты на трех тысячах миль в час. Никто не знал, как эта штука работала и никто не знал, успел ли кто либо из экипажа выпрыгнуть из самолета и быть где-нибудь в пустыне. "Бык" Блэнчард дал операции спасения зеленый свет, чтобы они добрались до места крушения как можно быстрее, взяв с собой все оборудование для круглосуточного патрулирования, которое они смогли раздобыть, двух и полуторатонные грузовики, которые могли ездить и аэродромную техпомощь, чтобы привезти обломки. Если это была катастрофа, то они хотели привезти обломки под брезентом, прежде чем гражданские смогли что-либо узнать и выболтать газетчикам.
Но воздушные операторы 509-го не были единственными кто видел, как упал самолет. Владельцы ранчо, семьи, расположившиеся лагерем в пустыне и местные жители, находившиеся в предместьях города, видели самолет, который взорвался с ослепительной вспышкой в промежутке между вспышками молний и резко упал на землю по направлению в сторону Короны, соседнего города на север от Розуэлла. Шериф округа Чавес, Джордж Уилкокс, вскоре после полуночи на пятое июля, стал в своем офисе принимать звонки, с сообщениями о падении самолета в пустыне, он сообщил бригаде пожарной охраны Розуэлла, что хочет отправиться туда, как только узнает приблизительное место падения. Не было никакого смысла, вытаскивать пожарную машину из бокса, чтобы просто ездить по пустыне, пока они не узнают точное место. Кроме того, Уилкоксу не хотелось отправлять машины из города, на случай, если они понадобятся для ликвидации пожара в городе, и особенно машины с цистернами.
Однако, поиски места крушения были недолгими. Группа искателей Индейских артефактов, расположившиеся среди кустарника лагерем к северу от Розуэлла, также видела пульсирующий свет в небе, слышала громкое шипение и странное сотрясшее землю «бум» где-то поблизости, они пошли на звук к группе небольших холмов. Прежде чем они осмотрели дымящееся место крушения, они передали координаты места расположения шерифу Уилкоксу в офис, который отправил пожарную бригаду в точку приблизительно в тридцати семи милях на северо-запад от города.
"Я уже в пути..", сказал он радио-оператору пожарной части, который также вызвал полицию города для сопровождения.
И приблизительно в четыре тридцать утра, единственная пожарная цистерна и патрульная машина выехали через пустыню на запад в сторону Пайн Лодж-Роуд, куда их направил шериф Уилкокс. Ни шериф, ни бригада пожарной охраны не знали, что команда военных спасателей также двигалась в ту сторону с приказом охранять место и предотвращать всеми средствами несанкционированное распространение любой информации о крушении.