Отменяя Постановление Амурского областного суда в части решения о возвращении уголовного дела прокурору, Верховный Суд РФ подчеркнул:
"Согласно материалам дела, подсудимые Ш. и Х. являются гражданами КНР, обвиняются только в нарушении Государственной границы Российской Федерации с территории Китайской Народной Республики, были задержаны на территории Российской Федерации.
По мнению суда, основанному на приведенных выше положениях Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о режиме российско-китайской государственной границы от 9 ноября 2006 года <1>, Ш. и Х., а также доказательства пересечения ими государственной границы, транспортное средство, использованное ими для нарушения границы, и имущество, перемещенное с территории КНР, подлежали передаче компетентным властям КНР. Однако указанные обстоятельства не были учтены при утверждении обвинительного заключения и направлении уголовного дела в суд.
--------------------------------
<1> В соответствии со ст. 34 указанного Соглашения: "1. Пограничные представители совместно с компетентными властями в возможно короткие сроки проводят расследование в отношении лиц, нарушивших государственную границу, устанавливают их личность, факт и причины нарушения границы и осуществляют их передачу компетентным властям Стороны, с территории государства которой они нарушили границу, в течение 7 дней с момента задержания. В случае невозможности в установленный срок передать или принять лицо, нарушившее границу, компетентные власти одной Стороны сообщают компетентным властям другой Стороны соответствующую информацию о нем и о причинах, по которым невозможно осуществить его своевременную передачу или прием.
2. Если лицо, нарушившее границу, является гражданином государства, на территории которого оно было задержано, передача его не производится.
3. Если лицо, нарушившее границу, совершило на территории государства Стороны, компетентные власти которой его задержали, другие преступные деяния, эти компетентные власти могут в соответствии с законодательством своего государства задержать указанное лицо на срок, необходимый для расследования обстоятельств его преступных деяний. В этом случае пограничный представитель или задержавшие компетентные власти одной Стороны предоставляют пограничному представителю или компетентным властям другой Стороны соответствующую информацию о лице, нарушившем границу, доказательства совершения этим лицом на территории государства задержавшей Стороны преступных деяний, информацию о принятых в отношении этого лица мерах и результатах расследования. Признание лица, нарушившего границу, в совершении какого-либо преступного деяния не может само по себе являться основанием для обвинения в его совершении.
4. При передаче лица, нарушившего границу, пограничный представитель государства Стороны, компетентные власти которой задержали это лицо, предоставляет пограничному представителю государства принимающей Стороны доказательства факта нарушения границы данным лицом, а также одновременно передает транспортное средство, использованное для нарушения границы, и имущество, перемещенное с территории принимающей Стороны".
На этом основании суд принял решение о возвращении дела прокурору Амурской области в связи с несоответствием обвинительного заключения требованиям УПК РФ.
В обоснование своего решения суд сослался на положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, нормы Федерального закона РФ от 15 июля 1995 года "О международных договорах Российской Федерации" и Венской конвенции о праве международных договоров от 23 мая 1969 года.
Кроме того, в материалах дела имеются разъяснения Министерства иностранных дел РФ и Министерства юстиции РФ о приоритетном значении положений указанного Соглашения применительно к нарушителям государственной границы, которые, очевидно, способствовали формированию правовой позиции суда по данному делу.
Проанализировав текст указанного Соглашения и сопоставив его с нормами федерального уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судебная коллегия приходит к выводу о том, что положения ст. 34 данного международного договора устанавливают иные правила обращения с нарушителями государственной границы, чем это предусмотрено Уголовным кодексом Российской Федерации и Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.
Фактически данное Соглашение ограничивает действие норм УК РФ об ответственности за незаконное пересечение государственной границы РФ в отношении граждан КНР, устанавливая такой порядок обращения с нарушителями государственной границы, при котором они не подлежат уголовной ответственности согласно УК РФ, но подлежат передаче компетентным властям КНР в течение 7 дней с момента задержания, без осуществления производства по уголовным делам в порядке, предусмотренном УПК РФ.
Таким образом, налицо коллизия норм внутригосударственного и международного права, которая подлежит разрешению на основе принципиальных положений Конституции РФ, норм международных договоров и законодательства Российской Федерации, рассматриваемых в их единстве и во взаимосвязи.
Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ нормы международных договоров имеют преимущественную силу перед законами в том случае, если они содержат иные правила. При этом выражение "иные правила" подразумевает любые несоответствия правил закона и договора.
В соответствии с п. "а" ч. 1 ст. 15 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" 1995 года такие международные договоры подлежат обязательной ратификации.
Согласно Конституции Российской Федерации ратификация международных договоров Российской Федерации осуществляется в форме федерального закона. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о режиме российско-китайской государственной границы от 9 ноября 2006 года без ратификации вступило в силу после обмена нотами 4 апреля 2007 года.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что указанное Соглашение не содержит коллизий с законодательством Российской Федерации, которые бы требовали его ратификации, нельзя признать обоснованным.
Вызывает сомнение также вывод суда о том, что "наличие в УК РФ уголовной ответственности за незаконное пересечение государственной границы не является основанием для неприменения ст. 34 Соглашения".
Соотношение нератифицированного международного договора Российской Федерации и федерального закона определяется на основе принципа иерархии нормативных актов, установленного Конституцией Российской Федерации, обладающей неоспоримым приоритетом и имеющей высшую юридическую силу на территории Российской Федерации.
При этом необходимо учитывать вид международного договора, который определяется его субъектами. Согласно Федеральному закону 1995 года "О международных договорах Российской Федерации" международные договоры Российской Федерации включают три группы актов: договоры, заключаемые от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти или уполномоченных организаций (договоры межведомственного характера).
Субъектами Соглашения о режиме российско-китайской государственной границы являются Правительства Российской Федерации и Китайской Народной Республики, следовательно, данное Соглашение относится к межправительственным договорам, место которых в правовой системе России обусловлено полномочиями высшего органа исполнительной власти.
Как вытекает из ст. 115 Конституции Российской Федерации, постановления и распоряжения Правительства Российской Федерации должны соответствовать Конституции Российской Федерации, федеральным законам, а также указам Президента Российской Федерации.
В результате условия межправительственного нератифицированного договора не должны противоречить Конституции Российской Федерации, федеральным законам или указам Президента Российской Федерации.
Международные договоры Российской Федерации, согласие на обязательность которых принято Правительством РФ, обладают приоритетом по отношению к актам правительства и актам федеральных органов исполнительной власти.
В силу принципа иерархии нормативных актов приоритетом по отношению к законам Российской Федерации обладают международные договоры Российской Федерации, заключенные от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), согласие на обязательность которых было принято в форме федерального закона.
Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о режиме российско-китайской государственной границы от 9 ноября 2006 года к числу таких договоров не относится.
Положения УК РФ и УПК РФ обладают приоритетом по отношению к нормам нератифицированного Соглашения от 9 ноября 2006 года между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о режиме российско-китайской государственной границы.
Поскольку Правительство РФ не обладает полномочиями устанавливать, изменять или отменять нормы уголовного и уголовно-процессуального законодательства, положения нератифицированного Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о режиме российско-китайской государственной границы от 9 ноября 2006 года в части, устанавливающей иные правила, чем предусмотренные УК РФ и УПК РФ, не подлежат применению на территории Российской Федерации.
Необходимо учитывать также особенности применения норм международного права в уголовно-правовой сфере, которые не могут действовать непосредственно, но требуют обязательного наличия в Уголовном кодексе РФ отсылочной нормы к международным договорам.
Данное положение распространяется в том числе на нормы, определяющие действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступления на территории РФ, а также признаки составов конкретных преступлений.
Исходя из пункта "о" статьи 71 Конституции Российской Федерации, а также статьи 8 УК РФ уголовной ответственности в Российской Федерации подлежит лицо, совершившее деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом Российской Федерации.
В связи с этим международно-правовые договоры, предусматривающие изъятия из принципов уголовного права и содержащие нормы, ограничивающие действие УК РФ на территории нашей страны, могут применяться судами Российской Федерации только в тех случаях, когда норма Уголовного кодекса Российской Федерации прямо устанавливает необходимость применения международного договора Российской Федерации.
В настоящее время ст. 322 УК РФ не содержит отсылочных положений к нормам международного права, ограничивающих действие данной нормы в случаях, предусмотренных международными договорами РФ.
Данное Соглашение не отменяет норм УПК РФ, регулирующих общий порядок производства по уголовным делам о преступлениях, совершенных иностранными гражданами или лицами без гражданства на территории Российской Федерации.
По смыслу Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о режиме российско-китайской государственной границы 2006 года нормы данного Соглашения применяются в случаях, когда в отношении нарушений Государственной границы Российской Федерации отсутствуют основания для возбуждения уголовных дел.
При наличии оснований для возбуждения уголовного дела по факту незаконного пересечения Государственной границы Российской Федерации применяются нормы УК РФ и УПК РФ" <1>.
--------------------------------
<1> Определение Верховного Суда РФ от 29 декабря 2009 г. по делу N 59-О09-35 // Официальный сайт Верховного Суда РФ: https://www.vsrf.ru/.
Применение судами Российской Федерации положений, содержащихся в международном договоре Российской Федерации, допускается в том случае, если такой договор был официально опубликован. В связи с этим уместно сослаться на правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в Постановлении от 27 марта 2012 г. N 8-П по делу о проверке конституционности п. 1 ст. 23 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина И.Д. Ушакова. По мнению Конституционного Суда РФ, "официальное опубликование вступившего в силу международного договора Российской Федерации обеспечивает полное и точное доведение от имени компетентного государственного органа содержания такого договора до сведения неограниченного круга лиц посредством размещения его аутентичного текста в печатном издании, указанном в законе, и тем самым позволяет любому получить достоверную информацию о содержащихся в нем правилах, соотнести их с правилами, установленными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, и иметь возможность оценить последствия их внутригосударственного применения. Именно в этих целях в пункте 3 статьи 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" специально оговаривается, что в Российской Федерации непосредственно действуют положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения" <1>.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 2012. N 15. Ст. 1810.
При рассмотрении иска о признании недействительным требования об уплате таможенных платежей Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа, оставляя без изменения судебные акты нижестоящих арбитражных судов, обратил внимание на следующее:
"В соответствии с пунктом 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы, и в случае, если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законом, применяются правила международного права.
Согласно статье 6 Таможенного кодекса Российской Федерации, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены Таможенным кодексом и иными актами законодательства по таможенному делу, то применяются правила международного договора.
Статьей 7 Налогового кодекса Российской Федерации определено, что если международным договором Российской Федерации, содержащим положения, касающиеся налогообложения и сборов, установлены иные положения и нормы, чем предусмотренные Кодексом и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами о налогах и (или) сборах, то применяются правила и нормы международных договоров Российской Федерации.
В соответствии с пунктом 1 статьи 30 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации" вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры, решения о согласии на обязательность которых для Российской Федерации приняты в форме федерального закона, подлежат официальному опубликованию по представлению Министерства иностранных дел Российской Федерации в Собрании законодательства Российской Федерации. Вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры (за исключением договоров межведомственного характера) официально опубликовываются по представлению Министерства иностранных дел Российской Федерации также в Бюллетене международных договоров (пункт 2 статьи 30 Закона).
Пунктом 1 Указа Президента Российской Федерации от 11.01.1993 N 11 "О порядке опубликования международных договоров Российской Федерации" установлено, что вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры (кроме договоров межведомственного характера) подлежат официальному опубликованию в ежемесячном Бюллетене международных договоров издательства "Юридическая литература" Администрации Президента Российской Федерации, а в необходимых случаях также в газете "Российские вести".
Таким образом, международный договор Российской Федерации должен доводиться до всеобщего сведения путем опубликования. Арбитражный суд применяет вступившие в силу и должным образом доведенные до всеобщего сведения международные договоры Российской Федерации - международно-правовые соглашения, заключенные Российской Федерацией с иностранным(-и) государством(-ами).
Аналогичная позиция содержится в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.06.99 N 8 "О действии международных договоров в Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса".
В спорном случае Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Кыргызской Республики о принципах взимания косвенных налогов во взаимной торговле от 10.10.2000 не было в январе - феврале 2000 года опубликовано или иным образом доведено до всеобщего сведения.
Учитывая изложенное, Арбитражный суд Ивановской области правомерно посчитал, что требование таможенного органа от 15.02.01 об уплате таможенных платежей (налога на добавленную стоимость) в сумме 5188853 рублей 43 копеек являлось недействительным" <1>.
--------------------------------
<1> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 28 августа 2001 г. по делу N 490/5-К // СПС "КонсультантПлюс".
Нарушение судом норм международного права, источником закрепления которых является в том числе и международный договор Российской Федерации, влечет за собой отмену или изменение судебного акта. Указанное положение нашло свое закрепление в упомянутом Постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", п. 9 которого предусмотрел, что "при осуществлении правосудия суды должны иметь в виду, что по смыслу части 4 статьи 15 Конституции РФ, статей 369, 379, части 5 статьи 415 УПК РФ, статей 330, 362 - 364 ГПК РФ неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации может являться основанием для отмены или изменения судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место в случаях, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права".
При рассмотрении в кассационном порядке жалобы на решение о выдаче Верховный Суд РФ, отменяя определение суда первой инстанции и направляя материалы на новое рассмотрение, отметил следующее:
"По мнению Судебной коллегии, отказ в заслушивании мнения специалиста и исследовании других документов является по существу отказом суда проверять приведенные в жалобе гражданина доводы о необоснованности решения об экстрадиции и возможных последствиях такого решения. Между тем в соответствии со ст. 1 Федерального закона от 25 октября 1999 года "О ратификации Европейской конвенции о выдаче, дополнительного протокола и второго дополнительного протокола к ней", если имеются серьезные основания полагать, что лицо, в отношении которого поступил запрос о выдаче, было или будет подвергнуто в запрашивающем государстве пыткам или другим жестоким, бесчеловечным или унижающим видам обращения или наказания, либо этому лицу в процессе уголовного преследования не были или не будут обеспечены минимальные гарантии, предусмотренные в статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и в статьях 2, 3 и 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав и основных свобод человека, Российская сторона оставляет за собой право отказать в выдаче.
Как видно из материалов дела, К. и его адвокат просили учесть, что в Республике Таджикистан в отношении К. могут применяться пытки, бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и наказание, существует угроза его жизни.
В свете правоприменительной практики Европейского суда по правам человека компетентные органы государственной власти обязаны дать надлежащую оценку действительности риска жестокого обращения - провести эффективную проверку доводов заявителя, получить гарантии запрашивающего государства о недопустимости с выданным лицом обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции о защите прав и основных свобод человека (Постановление Европейского суда по правам человека от 07.06.2007 N 38411/02). Однако при проверке законности и обоснованности решения Генеральной прокуратуры Российской Федерации о выдаче судом не дана оценка указанному доводу заявителей.
Изложенные в жалобах К. и его защитника доводы требуют тщательного исследования при новом судебном разбирательстве. При таких обстоятельствах, на основании ст. ст. 379, 380 УПК РФ, определение суда подлежит отмене с направлением материала на новое рассмотрение" <1>.
--------------------------------
<1> Определение Верховного Суда РФ от 13 октября 2010 г. по делу N 5-О10-261 // Официальный сайт Верховного Суда РФ: https://www.vsrf.ru/.
Любое лишение свободы, в том числе и заключение под стражу, должно осуществляться согласно закону. При рассмотрении в кассационном порядке материалов, касающихся продления лицу меры пресечения в виде заключения под стражу, Верховный Суд РФ, отменив постановление о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу, подчеркнул:
"Руководитель следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Забайкальскому краю не относится к лицам, с согласия которых в силу ч. 3 ст. 109 УПК РФ может вноситься в соответствующий суд ходатайство следователя о продлении срока содержания обвиняемого под стражей свыше 12 месяцев.
На основании изложенного судебная коллегия полагает необходимым изменить Б. меру пресечения.
Данное решение не противоречит положениям ст. ст. 22, 55 Конституции Российской Федерации, ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 года, а также требованиям пункта 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года, в соответствии с которыми каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.
Такой гарантией явки в суд обвиняемого Б. судебная коллегия считает подписку о невыезде и надлежащем поведении. Принимая такое решение, судебная коллегия учитывает характер инкриминированных ему преступлений, его роль в их совершении, а также заключенное с ним досудебное соглашение о сотрудничестве, в рамках которого он признал свою вину, рассказал об обстоятельствах совершенных им преступлений и изобличил иных лиц, причастных к их совершению" <1>.
--------------------------------
<1> Определение Верховного Суда РФ от 26 января 2011 г. N 72-О10-119 // Официальный сайт Верховного Суда РФ: https://www.vsrf.ru/.
Толкование международного договора должно осуществляться в соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. (разд. 3; статьи 31 - 33). Согласно пункту "b" ч. 3 ст. 31 Венской конвенции при толковании международного договора наряду с его контекстом должна учитываться последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования (п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации").
Документы, разрабатываемые и утверждаемые в рамках международных межправительственных организаций и конференций, могут служить доказательством толкования соответствующих норм международного права и как следствие подлежат учету, в том числе и судами Российской Федерации согласно Венской конвенции о праве международных договоров. Указанными документами могут являться замечания общего порядка Комитета ООН по правам человека, Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам, Комитета ООН по правам ребенка, Комитета ООН против пыток, Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации; рекомендации, принимаемые Комитетом министров Совета Европы; доклады Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания, содержащие стандарты обращения с лицами, лишенными свободы <1>.
--------------------------------
<1> https://www.un.org/ru/rights/treaty_based_bodies.shtml
Доказательствами толкования соответствующих норм международного права также могут являться ежегодные доклады, иные документы, разрабатываемые и принимаемые в рамках специальных процедур, действующих под эгидой Совета ООН по правам человека: Специальный докладчик по вопросу о достаточном жилище как компоненте права на достаточный жизненный уровень; рабочая группа по произвольным задержаниям; Специальный докладчик по вопросу о торговле детьми, детской проституции и детской порнографии; Специальный докладчик по вопросу о праве на образование; Специальный докладчик по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение; специальный докладчик по вопросу о свободе религии и убеждений; Специальный докладчик по вопросу о независимости судей и адвокатов и др. <1>.
--------------------------------
<1> https://www.ohchr.org/EN/HRBodies/SP/Pages/Themes.aspx
Суды при толковании норм международного права и национального законодательства Российской Федерации принимают во внимание содержание соответствующих документов.
Верховный Суд РФ, рассмотрев гражданское дело по заявлению о признании частично недействующим п. 19 Административного регламента исполнения государственной функции по организации рассмотрения предложений, заявлений и жалоб осужденных и лиц, содержащихся под стражей, утвержденного Приказом Министерства юстиции РФ от 26 декабря 2006 г. N 383, в решении от 20 февраля 2012 г. по делу N АКПИ12-22 отметил:
"Пункт 19 Административного регламента, предусматривая приобщение ответов на обращения подозреваемых и обвиняемых к их личным делам и изготовление копий этих ответов с выдачей их на руки, фактически воспроизводит вышеуказанные положения Федерального закона и, следовательно, ему не противоречит. Оспариваемая норма согласуется с положениями международных правовых актов, регламентирующих права осужденных, в частности с Рекомендацией Rec (2006)2 Комитета министров Совета Европы государствам-членам о правилах содержания заключенных в Европе, принятой 11 января 2006 г., согласно которой заключенным должна быть предоставлена возможность держать при себе письменную версию предоставленной им информации (правило 30.2)" <1>.
--------------------------------
<1> См.: официальный сайт Верховного Суда РФ: https://www.vsrf.ru/.
Указанная Рекомендация Комитета министров Совета Европы, а также общепризнанные нормы международного права, содержащиеся в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными (приняты на первом Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 30 августа 1955 г.), были учтены и при рассмотрении Верховным Судом РФ гражданского дела о признании недействующими абзацев второго и третьего пункта 167 Инструкции по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию, утвержденной Приказом Минюста России и МВД России от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп <1>.
--------------------------------
<1> См.: официальный сайт Верховного Суда РФ: https://www.vsrf.ru/.
По гражданскому делу о признании частично недействующим п. 23 Инструкции по профилактике правонарушений среди лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, согласно которому на профилактический учет берутся определенные категории осужденных (подозреваемых, обвиняемых), утвержденной Приказом Минюста России от 20 ноября 2006 г. N 333, Верховный Суд РФ для аргументации своей позиции сослался на общепризнанные принципы и нормы международного права и Рекомендации Комитета министров Совета Европы. В частности, было отмечено следующее:
"В соответствии с пунктами 67, 69 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, принятых Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями 30 августа 1955 г., необходима классификация осужденных с целью отделения осужденных от тех, кто в силу своего преступного прошлого или отрицательных черт характера грозит оказать на них плохое влияние, а также разделения осужденных на категории, облегчающие работу с ними в целях их возвращения к жизни в обществе. В кратчайший срок после приема каждого осужденного на основе изучения его характера следует разрабатывать программу работы с ним, исходя при этом из его индивидуальных потребностей, способностей и склонностей.
Пунктом 12 Рекомендации N Rec (2003) 23 Комитета министров Совета Европы государствам-членам об осуществлении исполнения наказания в виде пожизненного заключения и других длительных сроков заключения администрациями мест лишения свободы определено, что администрация места лишения свободы обязана определять, представляет ли собой конкретный заключенный опасность для других. Определенная мера опасности должна включать в себя вред (ущерб) другим заключенным, лицам, работающим в учреждении или навещающим тюрьму, или обществу и вероятность побега или совершение нового преступления во время тюремного отпуска или после его освобождения.