Теоретические модели системы международных отношений и современность

Каждому отдельному промежутку времени присущ определен­ный характер взаимодействия между основными участниками меж­дународных отношений. Эти отношения приобретают особую для конкретного периода структуру, которую принято называть систе­мой международных отношений, или международной системой.

Существует несколько вариантов моделирования систем меж­дународных отношений. Один из них предложил американский по­литолог М. Каплан Под международной системой он понимает варианты расстановки сил на основе некоторого набора участву­ющих организаций, государств или групп государств. Всего им вы­делено шесть типов международных систем:

• система «баланса сил»;

• свободная биполярная система;

• жесткая биполярная система;

• универсальная система;

• иерархическая система;

• система вето.

Затем были выведены различные модификации отдельных сис­тем.

В системе «баланса сил» основными факторами являются только национальные государства с широкими военными и экономически­ми возможностями. Это система, в которой не существует диффе­ренциации ролей; если в ней насчитывается менее пяти государств-акторов, то система может оказаться неустойчивой. Если имеется пять или более таких государств, то они проявляют заинтересован­ность в том, чтобы не допустить устранения других государств как основных акторов системы, сохранив их как будущих союзников. В тоже время каждый из акторов стремится максимально обеспечить свою безопасность путем получения больших возможностей в сис­теме. Поэтому они образуют союзы и вступают между собой в войны. Но войны эти носят локальный характер, а союзы быстро меняются. Возникающие коалиции чаще всего направлены против акторов, претендующих на господство или обладающих преимуществами, способными дать им главенствующее положение. Любое из союзных государств-акторов может быть приемлемым партнером, ибо только таким образом оно в состоянии обеспечить себе опти­мальную вероятность того, что будет членом победившей коалиции или не слишком пострадает от поражения, если окажется в проиг­равшей коалиции. Такая система является устойчивой.

В свободной биполярной системе роли дифференцированы. Она состоит из акторов различных типов: отдельных государств, блоков государств, лидеров блоков, членов блоков, неприсоединив­шихся стран и универсальных организаций. Устойчивость такой системы возрастает в том случае, если лидеры блоков обладают монополией на атомное вооружение. Союзы создаются на базе постоянных общих интересов. Войны имели бы тенденцию к пре­вращению из локальных в тотальные, если бы не сдерживающее влияние огромной разрушительной силы ядерного оружия, а так­же посреднической деятельности неприсоединившихся стран и универсальных акторов. Такая система менее устойчива, чем сис­тема «баланса сил».

Жесткая биполярная система во многом схожа со свободной биполярной системой. Отличие состоит в том, что в жесткой систе­ме упраздняется роль неприсоединившихся государств и в значи­тельной степени атрофируется роль универсальной организации. В случае возникновения такой системы она характеризовалась бы очень высоким напряжением.

Универсальная система носит чисто предположительный ха­рактер. Она могла бы, по мнению М. Каплана, возникнуть в том случае, если бы ряд политических полномочий был передан универ­сальной организации. Такая система потребовала бы от части сво­их членов переориентации, поскольку предпочтение было бы оказа­но коллективным и международным ценностям.

Иерархическая система выглядит как некая модификация уни­версальной. Предполагается, что она могла бы возникнуть вслед­ствие изменения масштабов международной организации или уста­новления единоличной власти какого-либо одного актора.

Система вето — это система государств-акторов или блоков-акторов, в которой каждый актор располагает значительным запа­сом атомного оружия. Члены такой системы не склонны к образо­ванию союзов. Они стремятся к тому, чтобы вероятность войны не увеличивалась, но при этом сохранялось бы напряжение, порожда­ющее относительную неустойчивость. Данная система менее ус­тойчива, чем свободная биполярная система. В годы «холодной войны» реальная система международных от­ношений видоизменялась по схеме М. Каплана между жесткой и свободной биполярными моделями. В 1950-е гг. тенденция разви­тия шла в сторону жесткой биполярной системы, поскольку проти­воборствующие сверхдержавы стремились вовлечь в орбиту своего влияния как можно больше стран и количество нейтральных госу­дарств было невелико. Жесткая конфронтация США и СССР фак­тически парализовала ООН. США, располагая большинством голо­сов в Генеральной Ассамблее ООН, использовали ее как послуш­ный механизм для голосования, чему СССР мог противопоставить только свое «право вето» в Совете Безопасности. В результате ООН объективно не могла играть возложенной на нее роли.

С конца 1950-х гг. система международных отношений эволю­ционировала в направлении мягкой биполярной модели. За счет новых независимых государств Азии и Африки увеличилось коли­чество нейтральных стран, многие из которых составили Движение неприсоединения. Несколько повысилась результативность деятель­ности ООН и других международных организаций. Но одновремен­но усилилось соперничество противоборствующих блоков в «тре­тьем мире», что стимулировало возникновение региональных конф­ликтов.

Исчезновение Советского Союза как одной из двух сверхдер­жав разрушило прежнюю международную систему. Пока рано го­ворить о каких-либо окончательных контурах новой системы меж­дународных отношений. Ряд государств, в том числе и Россия, выс­казываются в пользу многополярного мира или, иными словами, за такую систему международных отношений, в которой несколько центров силы взаимодействовали бы между собой и с международ­ными организациями, включая ООН, с целью сохранения мира и поддержания стабильности.

О многополярной системе международных отношений многие специалисты писали еще во времена «холодной войны», правда, от­нося возможность ее формирования к будущему. Большинство ав­торов анализировали структуру международной системы с тради­ционных позиций, используя ограниченный объем факторов, факти­чески отождествляя государственную силу с военной мощью. На этом фоне выделялась концепция известного американского поли­толога С. Хоффмана, многие положения которой не утратили своей актуальности и в наши дни.

С. Хоффман указывал на целый ряд тенденций в развитии международных отношений в конце 1970-х гг. Он отмечал увеличение числа государств, повышение роли негосударственных акторов, усиление взаимозависимости, изменение соотношения между экономическими и военными факторами в пользу первых. Но главным было то, что он увидел возникновение новых иерар­хических структур в международной системе. Если ранее имела место одна иерархия, основанная на исключительно силовом факторе, то уже в тот период складывалось несколько функцио­нальных иерархий, каждая из которых основывалась на различ­ных факторах — экономических, военных, идеологических, социо-культурны-х. Сегодня система международных отношений фор­мируется не только под влиянием объективных обстоятельств, но и в результате сознательной деятельности. Российская Феде­рация вполне может внести свой вклад в этот процесс, тем более что после начала всемирной антитеррористической операции ее международная роль возросла, а отношения с ведущими страна­ми Запада и США улучшились. В новой системе международных отношений Россия сможет занять достойное ее потенциала мес­то, но при любом возможном развитии событий ее роль в мире будет оставаться весьма важной.

Большое значение в регулировании международных отношений имеет международное право. Решая поначалу вопросы простого разграничения сфер власти отдельных государств, регулирования их связей, международное право постепенно выходило на путь ог­раничения произвола, сужения сферы применения права на войну. В результате принятия Устава ООН оно поднялось на качественно новую ступень, поставив вне закона применение силы, нормативно закрепив идею сотрудничества государств. Это составило основу для создания разветвленной системы договорных и иных докумен­тов нового поколения.

К основным принципам современного международного права можно отнести следующие: суверенное равенство, уважение прав, присущих суверенитету; неприменение силы или угрозы силой; нерушимость границ; территориальная целостность государства; мирное урегулирование споров; невмешательство во внутренние дела; уважение прав человека и основных свобод; равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой; сотрудничество между государствами; добросовестное выполнение обязательств по меж­дународному праву. Нормативная база международного права по­стоянно обновляется и дополняется. В этом находит свое отраже­ние развитие структуры и системы международных отношений в целом.

19.3. Международные конфликты и международная безопасность

Центральной проблемой теории международных отношений яв­ляется проблема международных конфликтов. Что вполне оправ­данно, если иметь в виду цель, которая объективно стоит перед всем человечеством в последние десятилетия, — выживание, предотвра­щение глобальной термоядерной катастрофы. Поскольку любое вооруженное столкновение есть лишь крайнее выражение полити­ческого конфликта, его высшая стадия, постольку изучение причин конфликтов и способов их урегулирования, особенно на тех стади­ях, когда это еще сравнительно легко осуществить, имеет не только теоретическое, но и огромное практическое значение.

Международный конфликт — это непосредственное или кос­венное столкновение интересов двух или нескольких сторон (госу­дарств, групп государств, народов, политических движений) на осно­ве имеющихся между ними противоречий объективного или субъек­тивного характера. По своему происхождению данные противоречия и порожденные ими проблемы в отношениях между государствами могут быть территориальными, национальными, религиозными, эко­номическими, военно-стратегическими, научно-техническими и т.д. Но в целом конфликт всегда принимает политическую форму, по­скольку противоречия осознаются и разрешаются государствами с присущей им внутренней, внешней и военной политикой через ме­ханизм формирования и осуществления этой политики.

Возникновение и развитие международного конфликта связано не только с объективными противоречиями, возникающими в отно­шениях между государствами, но и с такими субъективными факто­рами, как внешняя политика самих государств. Конфликт вызыва­ется, «подготавливается», разрешается именно сознательной целе­направленной внешней политикой государств, но нельзя игнорировать и такой субъективный фактор, как личные характеристики и каче­ства причастных к принятию решений политических деятелей. Иногда личные взаимоотношения между лидерами могут оказать существенное влияние на межгосударственные отношения, в том числе и на развитие конфликтных ситуаций.

Политическая наука и практика международных отношений знают различные типы и виды международных конфликтов. Однако еди­ная, признаваемая всеми исследователями типология международ­ных конфликтов отсутствует. Наиболее часто в классификациях международных конфликтов встречается их разделение на симметричные и асимметричные. К симметричным относят такие конф­ликты, которые характеризуются примерно равной силой вовлечен­ных в них сторон. Асимметричные же конфликты — это конфлик­ты с резким различием потенциала конфликтующих сторон.

Интересную классификацию конфликтов предложил известный канадский политолог А. Раппопорт, использовавший в качестве критерия форму протекания международного конфликта. По его мнению, конфликты бывают трех видов: в форме «сражения», в фор­ме «игры» и в форме «дебатов». Наиболее опасным для мира и безопасности является конфликт, развивающийся в форме «сраже­ния». Само название его говорит о том, что стороны, вовлеченные в конфликт, изначально настроены воинственно по отношению друг к другу и стремятся нанести противнику максимальный урон невзи­рая на возможные последствия для себя. Поведение участников подобного конфликта можно определить как иррациональное, так как они ставят перед собой зачастую недостижимые цели, неадек­ватно воспринимают международную ситуацию и действия проти­воположной стороны.

Напротив, в конфликте, который разворачивается в форме «игры», поведение участников определяется рациональными соображени­ями. Несмотря на внешние проявления воинственности, стороны не склонны доводить обострение отношений до крайности. Решения принимаются на основе учета всех факторов и обстоятельств, на основе объективной оценки ситуации.

Для конфликта, развивающегося как «дебаты», изначально при­суще стремление участников разрешить возникшие противоречия путем достижения компромиссов.

Международный конфликт может рассматриваться как отно­сительно самостоятельное явление в системе международных отношений. Субъектами международного конфликта выступают го­сударства, межгосударственные объединения, международные орга­низации, включая ООН, организационно оформленные обществен­но-политические силы внутри государства или на международной арене. В ходе конфликта могут меняться степень и даже характер заинтересованности сторон в конфликте, место конфликта в иерар­хии целей каждого из участников, число участников, может про­изойти подмена одних непосредственных или косвенных сторон другими.

Исследование процесса развития международного конфликта дает возможность установить многие его существенные для анализа исторические и причинно-следственные аспекты, а изучение его системы и структуры выявляет главным образом структурно-функ­циональные стороны конфликта. Нельзя воспринимать эти аспек­ты международных конфликтов изолированно друг от друга. Ана­лиз последовательно меняющихся фаз развития конфликта позво­ляет рассматривать его как единый процесс, обладающий различными, но взаимосвязанными сторонами.

Фазы развития международного конфликта — это не произволь­ные, абстрактные отрезки времени, в которых развивается конф­ликт, они реальны, определяются историческими и социальными причинами. Данные причины проявляются в конкретных призна­ках, относящихся к изменению внутренних характеристик госу­дарств — участников конфликта, общим политическим и конкрет­ным интересам, целям, средствам, внешним союзам и обязательствам участников конфликта, масштабам и интенсивности развития само­го конфликта, вовлечению новых участников с присущими им и применяемыми в данном конфликте средствами борьбы, союзам и обязательствам, международным условиям, в которых конфликт раз­вивается.

В зависимости от сущности, содержания и формы данного конф­ликта, конкретных интересов и целей его участников, применяемых средств и возможностей введения в действие дополнительных средств, вовлечения новых или выхода имеющихся участников и общих международных условий развития конфликта он может про­ходить через самые различные, в том числе и не предусмотренные схемой, «нестандартные» и непредсказуемые заранее фазы. Некото­рые фазы могут полностью выпасть, создать «брешь» в типовом развитии того или иного конкретного конфликта. Могут появлять­ся «неожиданные» фазы, деформируя устойчивую картину. Фазы конфликта могут и спрессовываться во времени, сливаться друг с другом или, наоборот, растягиваться во времени, распадаться на бо­лее дробные части. Международный конфликт в своем развитии способен в считанные дни и часы совершать скачок через фазы, но может развиваться медленно, как бы растягиваться. Развитие его может идти от фазы к фазе по нарастающей, но способно также и К «топтанию на месте», повторению фаз, «отступлению», «снижению» уровня. В каждом конкретном случае высокий уровень развития конфликта может быть различным.

•^ Первая фаза международного конфликта — сформировавше­еся на основе объективных и субъективных противоречий, эконо­мических и политических интересов сторон, сталкивающихся на международной арене, принципиальное политическое отношение и

соответствующие ему экономические, идеологические, правовые, во­енно-стратегические, дипломатические отношения по поводу дан­ных противоречий, выраженные в более или менее острой конфликт­ной форме.

•^ Втораяфаза — субъективное определение конфликтующими сторонами собственных интересов, целей, стратегии и форм борь­бы для разрешения объективных и субъективных противоречий с учетом своего потенциала и возможностей применения мирных и немирных средств, использования внешних союзов и обязательств; оценка общей внутренней и международной ситуации. На этой фазе сторонами определяется или даже частично реализуется система взаимных практических действий, носящих характер борь­бы и сотрудничества, с целью разрешения противоречия в интере­сах той или другой стороны или на основе компромисса между ними.

^ Третья фаза — использование сторонами в конфликте ши­рокого диапазона экономических, политических, идеологических, психологических, моральных, правовых, дипломатических и военных (кроме прямой вооруженной борьбы) средств, вовлечение в той или иной форме в борьбу непосредственно конфликтующих сторон дру­гих государств — индивидуально, через блоки и договоры, через ООН — с последующим усложнением системы политических отно­шений и действий всех прямых и косвенных сторон в данном кон­фликте.

•^ Четвертая фаза — нарастание борьбы до наиболее острого политического уровня — международного политического кризиса, который может охватить отношения непосредственных участников, государства данного региона, других регионов, крупнейшие миро­вые державы, ООН, а в ряде случаев и весь мир, перерасти в миро­вой кризис, что уже содержит угрозу развязывания вооруженной борьбы. На этой фазе возможен сознательный, вытекающий из ин­тересов, целей и стратегии какой-либо стороны (или из действий другой стороны, или обстановки) переход к практическому приме­нению военной силы в демонстративных целях или в ограниченных мас-штабах для того, чтобы принудить к удовлетворению интересов государства, использующего меры военного воздействия.

•/ Пятая фаза — международный вооруженный конфликт, на­чинающийся с ограниченного конфликта и способный развиваться до более высокого уровня вооруженной борьбы с применением со­временного оружия, вовлечением союзников и крупнейших миро­вых держав, расширением территории. Изучение закономерностей развития международных конфлик­тов весьма важно для их предотвращения и урегулирования. В слу­чае возникновения конфликта необходимо стремиться к его лока­лизации, консервации на начальных фазах.

Особое место занимает такая фаза, как международный полити­ческий кризис. Его опасность заключается в том, что он вплотную подводит конфликтующие стороны к вооруженному столкновению. В период международных кризисов очень быстро меняется ситуа­ция, возрастают активность и роль военных, которые вольно или невольно могут подтолкнуть участников конфликта к использова­нию силы. Серьезную опасность представляли международные по­литические кризисы периода «холодной войны», поскольку могли повлечь за собой мировую термоядерную катастрофу. Наиболее известным кризисом того периода был Карибский кризис 1962 г., называемый «ракетным кризисом». Столкновение интересов СССР и США по поводу утверждения власти Ф. Кастро на Кубе, быстро пройдя начальные фазы конфликта, привело не только к кризису в их отношениях, но и к глобальному кризису.

Анализ событий того периода показывает, что причиной такой ситуации были ошибки руководителей обоих государств, неверные оценки намерений и действий противоположной стороны. Большая доля вины за Карибский кризис лежит на советском лидере Н.С. Хру­щеве, который недооценил потенциал молодого американского пре­зидента Д. Кеннеди, посчитав его неопытным в международных де­лах. Хрущев принял ряд решений, не опиравшихся на объективный анализ ситуации и не адекватных вытекавшим из этой ситуации задачам. Однако в последний момент и Н. Хрущев, и Д. Кеннеди сумели остановиться перед пропастью и нашли пути к урегулиро­ванию конфликта вокруг Кубы.

Многие конфликты периода «холодной войны» подпитывались соперничающими блоками, за некоторыми из них прямо стояли две сверхдержавы: СССР и США. С окончанием «холодной вой­ны» открылся путь к разрешению части из этих конфликтов, но в то же время возникли новые очаги напряженности. В ряде реги­онов планеты продолжает литься кровь, не исчезла полностью и угроза глобального вооруженного столкновения. Поэтому по-пре­жнему актуальной остается проблема обеспечения всеобщей бе­зопасности.

В традиционном понимании международной безопасности упор делается на два во многом взаимоисключающих момента. Во-пер­вых, на задачу физического выживания государства и на его право и возможность вести себя в международной системе руководству­ясь прежде всего своим суверенитетом. На практике это стимули­рует сильного к нарушению международной безопасности в пользу собственных интересов. Во-вторых, на задачу гарантированного под­держания мира в отношениях между государствами в пределах некоего политического пространства. При этом не ставится вопрос о том, на какой объективной основе, кроме стремления участников, будет поддерживаться мир и как он может быть гарантирован на протяжении длительного времени.

В мире непрерывных войн даже несколько лет передышки каза­лись счастьем, а долгий мир— недостижимой мечтой. Сегодня пе­ред мировым сообществом встали новые задачи, без эффективного решения которых международная безопасность не будет ни ста­бильной, ни долговременной. Одна из них — предотвращение рас­пространения оружия массового поражения. В связи с этим особое внимание привлекают так называемые пороговые государства, в которых существуют предпосылки для создания собственного ядер­ного оружия. Если это произойдет, то будет нарушен баланс сил на региональном, а возможно и глобальном уровнях.

Чрезвычайно актуальна проблема борьбы с международным тер­роризмом, так как последствия террористических актов на атомных электростанциях, химических предприятиях и подобных им объек­тах способны привести к серьезным катастрофам.

Всю опасность терроризма еще раз показали сентябрьские тер­рористические акции в Нью-Йорке. До недавнего времени понятие «международный терроризм» больше подчеркивало международную опасность такого явления, чем обозначало реальный, очевидный фактор в международных отношениях. Последние события проде­монстрировали, что в мировой политике произошли качественные сдвиги.

Еще в начале 1970-х гг. многие исследователи отмечали появле­ние и возрастание роли негосударственных акторов международ­ных отношений при одновременном относительном снижении роли отдельных суверенных национальных государств. Сторонники неоли­беральных взглядов обращали внимание на позитивный, с их точки зрения, характер подобных процессов. Между тем сегодня выяви­лась их негативная сторона. Благодаря техническому и технологи­ческому прогрессу, развитию средств коммуникации неправитель­ственные международные организации террористического толка, к которым, несомненно, относится и «Аль-Каида», получили невидан­ные раньше для подобных структур возможности. Эти организации в новых условиях способны бросить вызов даже самым сильным в экономическом и военном отношении государствам, создать пря­мую угрозу для их безопасности. Государства же, как выяснилось, оказались слабо подготовленными к новым вызовам и уязвимыми по отношению к опасности, исходящей от противников, обладаю­щих значительно меньшими ресурсами. Следовательно, можно сде­лать вывод о том, что вопросы безопасности приобретают новое измерение как на национальном, так и на международном уровнях. Это весьма важно учитывать в теории и практике международных отношений.

В современном мире все большее значение приобретают эко­номические и информационные аспекты обеспечения безопасно­сти. Экономические кризисы в условиях глобализации мировой экономики могут в считанные часы дестабилизировать народное хозяйство. Трудно представить себе и возможные последствия сбоев в функционировании информационных сетей, поскольку ин­формация становится важным экономическим, политическим и со­циальным ресурсом. Нерешенные глобальные проблемы современ­ности — экологическая, энергетическая, продовольственная — так­же наполняют новым содержанием понятие международной безопасности.

Изменились и общественно-политические условия, в которых должны решаться принципиально новые задачи в системе между­народных отношений в целом и в сфере международной безопасно­сти. Если раньше у государства были две четко разграниченные области деятельности — внутренняя и внешняя, и безопасность в них обеспечивалась весьма различными способами, то на рубеже XX и XXI вв. эта грань размывается. Раньше государство, добив­шись внутренней стабильности, было вполне уверено, что сможет постоять за себя и вовне. В наше время международная сфера способна сломать любое, внутренне сколь угодно стабильное госу­дарство, даже не обнаруживающее никаких признаков внешней аг­рессивности (например, в случае мировой ядерной катастрофы были бы «попутно» уничтожены десятки нейтральных стран). С другой стороны, международная сфера может стать мощным фактором внут­ренней безопасности государства, недостижимой по каким-либо причинам иными средствами.

Международные отношения пока в большей степени распутыва­ют проблемы, доставшиеся человечеству от прошлого, чем пролага­ют путь в будущее. По существу, сегодня лишь закладывается осно­ва для международной безопасности. Наличие же международной безопасности будет определяться не отсутствием войн и воору­женных конфликтов, не сохранением всевозможных статус-кво и не поддержанием военно-стратегического равновесия, а способно­стью мирового сообщества в целом предвидеть и своевременно осу­ществлять назревшие перемены.

19.4. Россия в современном мире

Для того чтобы оценить реальное положение современной Рос­сии в системе международных отношений, следует определить ее внешнеполитический потенциал. Под внешнеполитическим потен­циалом понимают совокупность факторов, которые в той или иной степени способствуют достижению целей внешней политики госу­дарства. Сущность внешнеполитического потенциала выражается такими понятиями концепции политического реализма, как «сила государства», или «национальная сила». Как уже было сказано, ро­доначальник данного направления Г. Моргентау определил дан­ное понятие исходя из восьми критериев.

Сегодня эти критерии отчасти устарели, в них не учтены в каче­стве самостоятельных позиций и составляющих национальной силы научный, технологический и образовательный потенциалы, роль ко­торых на современном этапе нередко выше, чем, скажем, такого фак­тора, как наличие тех или иных видов природных ресурсов. Но в целом формула Г. Моргентау дает основание для оценки реального внешнеполитического потенциала любой страны.

Применяя формулу Моргентау к Российской Федерации, можно заметить, что роль нашей страны на международной арене не оста­лась той же, что была в недавнем прошлом у СССР. Это обусловлено не только тем, что Россия утратила часть имевшегося у Советского Союза потенциала, но и тем, что политический и экономический кризис в стране негативно сказывается на морально-нравственном климате в обществе. Россия, где не прекращаются политические междоусобицы, где значительная часть населения находится в стрес­совом состоянии, не может, безусловно, играть прежнюю роль «сверх­державы». Вместе с тем сохранение части советского военного могущества (прежде всего в области стратегических вооружений) и наличие богатейших природных ресурсов дает основание пола­гать, что в случае преодоления экономического и морально-полити­ческого кризиса Россия способна стать одним из важных центров силы в мировой политике. Для определения внешнеполитической доктрины и внешнеполи­тической стратегии Российской Федерации первостепенное значе­ние имеет формулирование ее национально-государственных инте­ресов, тем более что в недавнем прошлом проблема национальных интересов фактически полностью игнорировалась. Внешнеполити­ческая линия Горбачева—Шеварнадзе строилась на основе «ново­го политического мышления», одним из принципов которого был приоритет «общечеловеческих интересов». В свое время «новое поли­тическое мышление» сыграло положительную роль, поскольку по­могло сбросить идеологические оковы с внешней политики Совет­ского Союза, способствовало оздоровлению международной обста­новки во второй половине 1980-х гг. и, в конечном счете, окончанию «холодной войны». Но теоретики и практики «нового мышления» обходили стороной вопрос о том, насколько их акции соответство­вали национально-государственным интересам СССР, а из этого проистекали и ошибочные или поспешные решения, негативные последствия которых сказываются до сих пор.

Ранняя российская дипломатия унаследовала от «перестроечно­го» руководства недооценку такого фактора формирования внеш­ней политики, как национально-государственные интересы. И это проявлялось на протяжении первых лет недолгой еще истории су­ществования России как самостоятельного субъекта международ­ных отношений.

Для того чтобы объективно решить проблему национально-госу­дарственных интересов России, необходимо прежде всего уяснить содержание данной категории. А традиционная интерпретация го­сударственного интереса широка и связана в основном с достиже­нием таких целей, как существование нации в качестве свободного и независимого государства, обеспечение роста экономики и наци­онального благосостояния, предотвращение военной угрозы или ущемления суверенитета, сохранение союзников, достижение вы­годного положения на международной арене и т.д. Конкретное же выражение государственный интерес находит в постановке целей и задач внешнеполитического курса страны.

В формировании национально-государственных интересов боль­шое значение имеет геополитический фактор. В основе геополити­ки лежат объективные реалии, прежде всего географический фак­тор: протяженность границ, расположение и пространственная про­тяженность одного государства относительно другого, наличие выхода к морю, народонаселение, рельеф местности, принадлежность госу­дарства к той или иной части света, островное положение государства, наличие природных ресурсов и т.п. Из множества факторов, влияющих на деятельность людей, географический менее всего под­вержен изменениям. Он служит основой преемственности полити­ки государства, пока его пространственно-географическое положе­ние остается неизменным.

Исходя из сказанного, можно сделать вывод о том, что основ­ным национально-государственным интересом и главной внешне­политической задачей России на обозримый период, по-видимому, является сохранение своей традиционной глобальной геополити­ческой функции как объединяющей и стабилизирующей силы цен­тра Евразии. Способность реализовать данную задачу зависит, во-первых, от того, насколько это позволят материальные ресурсы, а во-вторых, от политических условий внутри России — политической воли руководства, стабильности социальных и межнациональных отношений.

Более конкретно задачи российской внешней политики, обеспе­чивающие ее национально-государственные интересы, таковы:

•^ самоутверждение в качестве главного преемника прав и обя­занностей СССР, его продолжателя в мировых делах и сохранение статуса великой державы;

•^ сохранение территориальной целостности Российской Феде­рации на основе учета интересов всех народов и регионов, мира, демократии и реализма;

^ обеспечение внешних условий, способствующих свободному включению страны в мировую экономику и политику;

•^ защита экономических, социальных и гуманитарных прав сво­их граждан, равно как и русской диаспоры на всех территориях бывшего СССР;

^ сохранение и укрепление оборонного потенциала в пределах, необходимых для защиты национальной безопасности страны. Все эти задачи диктуют необходимость по-разному строить отношения с отдельными странами.

Для бывшего Советского Союза традиционно приоритетными были отношения с Соединенными Штатами Америки. Это было вполне понятно, поскольку речь шла об отношениях между двумя основны­ми «полюсами» биполярного мира. Во времена «холодной войны», при всей их конфронтационности, советско-американские отношения представляли собой все же отношения между приблизительно рав­ными партнерами. Оба государства располагали сопоставимой воен­ной мощью, большим количеством союзников, оба играли главную роль в противостоящих друг другу Варшавском договоре и НАТО. В период «перестройки» двухсторонние советско-американские отно шения продолжали оставаться отношениями двух сверхдержав, при­чем главным вопросом таких отношений был вопрос ограничения и сокращения накопленных в предшествующие десятилетия огромных запасов ядерных и обычных вооружений. По инерции сходная ситу­ация сохранялась вплоть до недавнего времени, но на данном этапе все возможные рубежи в «гонке разоружения» достигнуты.

Сейчас складывается новая ситуация, когда США и Российская Федерация не являются больше равноценными субъектами. Для Соединенных Штатов значение отношений с Россией будет сни­жаться по сравнению с «советским периодом», а для России на смену заботам сверхдержавы приходят менее глобальные, но не менее острые проблемы, связанные с новой геополитической ситу­ацией, сложившейся после краха СССР. Конечно, сотрудничество с Соединенными Штатами важно и необходимо, но по объективным причинам оно не может быть столь же всеобъемлющим, какой была конфронтация. Совпадение интересов России и США по целому кругу проблем, в том числе и в борьбе с терроризмом, не означает, что всегда и во всем эти интересы будут тождественны.

В ближайшее время предстоит выработать новую модель отно­шений России и США, полностью исключающую прежнее противо­стояние, но в то же время основанную на принципах, которые по­зволили бы России сохранить свое внешнеполитическое лицо и роль в международном сообществе.

Не менее важны сегодня для нашей страны отношения с разви­тыми государствами Европейского союза и с объединенной Герма­нией. Но ошибочно полагать, что Россия в обозримом будущем смо­жет присоединиться к процессам европейской интеграции в той же степени и в той же форме, что и небольшие государства Централь­ной Европы, которые пребывают в эйфории лозунга «возвращения в Европу». Ни Европейский союз, ни Российская Федерация к такому повороту событий не готовы.

Следует выделить и проблему взаимоотношений России с Япо­нией. Сегодня Япония претендует на повышение своей роли в ми­ровой политике до уровня, соответствующего ее нынешнему эконо­мическому и научно-техническому потенциалу. Известно, сколь высоки достижения этой страны в экономике за последние десяти­летия. Для России, особенно для ее дальневосточного региона, со­трудничество с Японией имеет большое значение, но на его пути стоит проблема так называемых «северных территорий». Сегодня обе страны ищут пути выхода из этой ситуации.

Конечно же, Российская Федерация сохранит разносторонние связи со многими развивающимися странами, но должна будет строить их исходя из иных принципов, чем те, которыми руководство­вался СССР. Главным из них должен быть принцип взаимовыгод­ности отношений.

Сложнее на