Философия природы, натурфилософия, естественная философия, нако-
нец, онтология: учение о сущем, существующем; сфера философского зна-
ния, предметом которой является действительность, мир вещей и явлений,
сложившийся до человека и существующий помимо человека. В этом отно-
шении философия природы рассматривает тот же круг объектов, что и есте-
ствознание. Однако в отличие от естествознания, ориентированного на соз-
дание конкретной, фактической научной картины мира, философия в основу
своих теоретических построений кладет принцип многообразия и пытается
найти нечто общее в различных фрагментах реальности – вещах и явлениях,
формируя тем самым абстрактную модель действительного мира. Базовыми
критериями, которыми с древнейших времен оперирует философская онто-
логия, являются понятия “материя” и “бытие”.
Учение о материи. Понятие материи возникло еще в античной филосо-
фии. Само слово “ материя ” заимствовано из ткаческого ремесла и в дослов-
ном переводе значит “основа”. До сих пор в ткаческом производстве сущест-
вует такая операция: сколачивается деревянная рама, на которую натягива-
ются вертикальные нити. Такая конструкция и называется основой. Затем с
помощью челнока вертикальные нити переплетаются горизонтальными, и
получается кусок ткани. Кстати, мы и сейчас говорим: в универмаге прода-
ются сатин, саржа, шелк и другие материи. Понятно, что в философии слово
“материя” используется в переносном смысле, как термин, и по мере разви-
тия философского знания понятие материи становится все более общим и аб-
страктным. В истории философии известно четыре последовательно сменяв-
ших одна другую модели материи: субстратная, субстанциональная, атрибу-
тивная и реляционная.
Субстратная модель материи сложилась в античной философии, где
материя понималась как субстрат – нижний слой – всего существующего, как
материал, из которого все состоит. Первые философы – ионийцы – традици-
онно выделяли в многообразии сущего четыре стихии, простейших вещества:
землю, воду, воздух и огонь, и полагали, что одна из них есть первая стихия,
а остальные производны. Так, Фалес Милетский учил: все из воды происхо-
дит и в воду обращается; вода есть первое, из чего все возникает, и она есть
последнее, во что все превращается. Варианты были разные: Анаксимен счи-
тал первой стихией воздух, а Гераклит Эфесский – огонь.
Хотя эти идеи выглядят архаично, многое в них созвучно нашим совре-
менным представлениям. Так, водород – это простейший элемент таблицы
Менделеева, это самое распространенное вещество во Вселенной и это мате-
риал для термоядерного синтеза всех остальных химических элементов. Ки-
слород – элемент, обеспечивающий процессы окисления и горения, без него
невозможны химические реакции и дыхание жизни. Наконец, согласно со-
временным космологическим представлениям, наша Вселенная возникла
около 20 млрд лет тому назад в результате Большого взрыва сингулярного
состояния вещества и первоначально была распухающим комом плазмы ог-
ромной температуры. Прав Гераклит: все из огня!
Еще более современным выглядит учение мегарских философов – Де-
мокрита и Эпикура – о том, что все состоит из мельчайших неделимых час-
тиц: атомов. Атом – дословно “неразрезаемый”. Атомы различаются по весу,
по величине и по фигуре; они носятся в пустоте, сталкиваются, сцепляются
друг с другом и, образуя различные сочетания, порождают в одном случае
гору, в другом – дерево, в третьем – человека и т. д. Идея атомного строения
всего сущего возродилась в классическом естествознании Ньютона, Лавуа-
зье, Ломоносова, употреблявших термин “корпускула” – дословно “тельце”.
Она существует и в современной науке, хотя природу атома мы себе пред-
ставляем совершенно иначе, а именно, с позиций электромагнитной теории.
Тем не менее и сейчас мы оперируем понятиями “атомный вес”, “размеры
атома”, “конфигурация орбит электронов” и т. п.
Понятие материи фигурировало и в учениях идеалистов - Платона об
идеях и Аристотеля о формах. И здесь материя понималась как материал, но
только пассивный, косный, которому придает тот или иной образ внешнее
идеальное начало, подобно тому, как гончар из куска глины может вылепить
кувшин или блюдо, воплощая в субстрате свой мысленный замысел.
Субстациональная модель утвердилась в средневековой философии.
Здесь материю трактовали как субстанцию, дословно – “конечную останов-
ку” множества воплощений и превращений. Субстанция в понимании сред-
невековых мыслителей – это носительница всех свойств, сущность, не нуж-
дающаяся ни в чем внешнем для своего существования, или автономная сис-
тема, как говорим мы сейчас. Это понятие использовали алхимики и астроло-
ги, такие, как Парацельс и Нострадамус, и многие другие.
Поставив перед собой задачу отыскать “философски камень”, превра-
щающий в золото любые металлы, “эликсир жизни”, возвращающий моло-
дость и продлевающий жизнь, “панацею”, лекарство от всех болезней, они
открыли множество химических веществ: металлы, газы, кислоты, щелочи,
соли; разработали технику химических экспериментов - реакции окисления и
восстановления, растворение и выпаривание; создали химическую посуду –
колбы и реторты, которой мы пользуемся и по сей день.
Алхимики полагали, что все открытые ими вещества суть лишь модусы,
разновидности некого правещества, которые они называли “квинтэссенция” -
пятая, после четырех стихий древних греков, сущность, и считали, что квинт-
эссенция – это и есть субстанция всего сущего, и если удастся выделить ее в
чистом виде, она то и будет философским камнем, эликсиром жизни и пана-
цеей. Многовековые попытки “получить в осадке” квинтэссенцию не приве-
ли к успеху, и тогда стали говорить, что субстанция всегда остается “в тени”,
она прячется под масками своих модусов, никогда не проявляясь отдельно от
них, но в этом случае субстанция оказывается абстрактным понятием, выра-
жающим общее, основу, материю в многообразии веществ.
Следующий шаг в обобщении понятии материи сделала философия Но-
вого времени. Здесь возникает атрибутивная модель материи – от слова ”ат-
рибут”: неотъемлемое свойство. На смену алхимии и астрологии приходит
опытное, экспериментальное естествознание, в авангарде которого находится
физика – учение о телах – и особенно ее раздел механика, основы которой
заложили Галилей и Ньютон. Согласно механистическим представлениям
всему сущему принадлежит общее фундаментальное свойство – это свойство
массы, которую определяли как количество вещества. Именно это свойство
фигурирует в формулах законов механики и закона всемирного тяготения.
Это-то свойство-атрибут и стало основанием определения: материя есть все
то, что обладает массой. Еще проще: материя – это вещество. Отсюда выте-
кают и другие свойства материи: тяжесть, непроницаемость, инертность,
объем и т. п.
Механика добилась огромных успехов и в теории, и в технических при-
ложениях, тем не менее уже с середины XIX века механистическая модель
материи начинает разрушаться. Первая брешь в ней была пробита созданием
теории электромагнитного поля Фарадеем и Максвеллом. Однако ученые не
сразу поняли фундаментальный характер новых идей и стали говорить о том,
что существует два вида материи: вещество и поле. Но оказалось, что дело
обстоит сложнее. Следующий шаг сделал немецкий физик Рентген, открыв-
ший проникающее излучение, затем француз Беккерель открыл явление ра-
диоактивности, а англичане Томпсон и Розерфорд пришли к выводу о слож-
ном строении атома и создали его первую – “планетарную“ модель.
В начале XX века появилась теория относительности Эйнштейна, а за-
тем и квантовая механика, после чего стало ясно, что атомы сложны, имеют
электромагнитную природу, а свойство массы переменно, зависит от взаимо-
действия и движения тел и ни в коем случае не является атрибутом. С пози-
ций квантовой механики вещество и поле – это две идеализации, одной и той
же физической реальности, масса выражает лишь ее частный аспект, не более
того; масса есть лишь физическое свойство и она нехарактерна для химиче-
ских, биологических и уж тем более для социальных объектов.
Реляционная модель материи начала формироваться еще до переворота в
естествознании. Первым эту модель предложил французский энциклопедист
Гольбах, а затем она утвердилась в диалектическом материализме. Ее смысл:
нет никакой необходимости связывать понятие материи с теми или иными
конкретными свойствами явлений действительности; достаточно задать от-
ношение – по латыни “реляцио” – нашего сознания, познающего субъекта к
этим явлениям. Важнейшим понятием реляционной модели стало понятие
“объективная реальность”, то есть все то, что существует само по себе, вне и
независимо от нашего сознания. Отсюда и определение, которое сформули-
ровал Ленин в книге “Материализм и эмпириокритицизм”, а именно: материя
есть философская категория для обозначения объективной реальности, кото-
рая дана человеку в ощущениях его, которая копируется, “фотографируется”,
отображается нашими ощущениями, существуя независимо от них. Еще
проще: материя есть все то, что, действуя на наши органы чувств, производит
ощущения, и далее: единственное “свойство” материи, с признанием которо-
го связан философский материализм, это свойство “быть объективной реаль-
ностью, существовать вне и независимо от нашего сознания”.
Современная научная картина мира. В XX веке утвердился структурно-
функциональный подход к проблеме классификации объективной реально-
сти. В основу этой классификации положен древний принцип “все сущее со-
стоит из частей” и идеи Берталанфи, современного создателя общей теории
систем. Выглядит эта классификация следующим образом: любая система
есть совокупность элементов, и она же есть элемент более сложной системы.
Природа – это большая матрешка! Так, атом состоит из элементарных час-
тиц; из атомов состоят молекулы; из молекул состоят различные вещества; из
веществ состоят живые клетки; из клеток построены организмы; из организ-
мов образованы животные сообщества: популяции, виды, экосистемы; из ор-
ганических и неорганических элементов строится социальная система, чело-
веческая культура, ноосфера; она, вместе с биосферой, литосферой, атмосфе-
рой и т. д. составляет часть планеты Земля; Земля есть часть Солнечной сис-
темы; Солнечная система есть часть галактики Млечный Путь; наша галак-
тика – часть Метагалактики; Метагалактика – часть нашей Вселенной.
Более того, на уровне научных гипотез или же философии природы
имеется идея, согласно которой элементарные частицы состоят из еще более
фундаментальных образований – кварков, превосходящих по массе сами
элементарные частицы во много раз, а кварки построены из фридмонов или
планкеонов, своего рода микро-”черных дыр” с огромной плотностью веще-
ства, а в последних скрыты целые вселенные. Получается так, что мегамир и
микромир смыкаются друг с другом, а объективная реальность замкнута сама
на себя, что напоминает образ мира в древней восточной философии: змея,
кусающая себя за хвост. Фигурально говоря, открыв маленькую матрешку,
мы обнаружим, что в ней скрыта самая большая.
Ограниченность реляционной модели. Хотя реляционная модель и по-
зволила преодолеть недостатки редукционизма – сведения абстрактного по-
нятия материи к частным, как правило, – физическим свойствам и расширила
объем категории на химические, биологические и социальные системы, сама
эта модель столкнулась с существенными трудностями.
Во-первых, в этой модели материя – это все то, что существует объек-
тивно. Однако такое понятие слишком широко и поэтому бессодержательно.
Определяя объективную реальность как совокупность разнообразных систем,
мы не находим существенного, специфического качества, их объединяюще-
го, и оказываемся в ситуации неопределенности подобно тому, как если бы
мы лес трактовали как совокупность елей, берез и осин, фауну как совокуп-
ность лис, волков, зайцев и пр., а общество как совокупность разнообразных
стран и народов. Это, по сути дела, тот же редукционизм, разве только не та-
кой примитивный, как физический.
Во-вторых, определяя понятие материи через отношение сознания к
объективной реальности, мы выходим за рамки собственно отнологии, по-
скольку отношение “оригинал-копия”, “материя дана нам в ощущениях” –
это гносеологическое, чисто познавательное отношение, которое задает не
само существование объекта, а лишь правильность или ошибочность его
отображения. Если этим отношением оперировать в онтологии, мы получим
некую выделенную систему отсчета: познающий человек займет привилеги-
рованное положение среди других фрагментов реальности, что неминуемо
приведет нас к антропоцентризму и субъективизму, то есть к абсолютизации
нашей собственной точки зрения.
В-третьих, определяя материю как объективную реальность, как реаль-
ность вне нас, мы в недоумении остановимся перед вопросом о том, что
представляет собой субъективная реальность, реальность в нас самих, в на-
шей психике и в нашем мышлении. Отвергая наличие духовной субстанции
во внешнем мире, мы ее получим в мире внутреннем, а это ведет к удвоению
реальности, дуализму, и тем самым к нарушению принципа материального
единства мира, что не вяжется с естествознанием. Ссылки на то, что сознание
является свойством высокоорганизованной материи неубедительны: свойство
не может противопоставляться своему носителю. В определении реляцион-
ной модели материя есть все то, что не сознание; носитель есть все то, что не
свойство; но это абсурд.
В-четвертых, понятие материи в реляционной модели константно, фик-
сировано раз и навсегда: отношение субъекта к объекту в процессе познания
инвариантно. Парадокс, но в диалектическом материализме базовое понятие
онтологии оказывается недиалектическим, то есть не развивающимся, задан-
ным однозначно и в силу этого застывшим и жестким. Такое определение не
будет пересмотрено никогда, но это уже весьма сомнительная претензия на
абсолютную истину.
Высказанные соображения заставляют искать другие пути реализации
фундаментальной идеи философии природы – идеи единства в многообразии.
Но прежде, чем к ним обратиться, рассмотрим еще одно базовое понятие он-
тологии – категорию “бытие”.
Учение о бытии. Слово “ бытие ” во всех языках от древних до совре-
менных – это отглагольное существительное, образованное от глагола “быть,
существовать”. В своей истории это понятие эволюционировало в порядке,
обратном эволюции понятия материи. Его развитие шло от предельно общих
и абстрактных представлений к все более конкретным и содержательным ин-
терпретациям. Каждая эпоха в истории философии выдвигала свою концеп-
цию способа существования реальности, а от эпохи к эпохе понимание бытия
смещалось все больше и больше от характеристики устойчивости к характе-
ристике изменчивости.
Первыми в аппарат онтологии понятие бытия ввели представители
Элейской школы античной философии – Парменид и Зенон Элейский. Они
полагали, что бытие – это то, что есть, а небытие – то, чего нет. Но если рас-
суждать строго логически, не доверяя обманчивым чувствам, то мысленная
картина реальности окажется вовсе не такой, как картина видимая, Так, бы-
тие единственно, ибо если бы было другое бытие, то оно отделялось бы от
первого бытия небытием, а небытия не по определению. Далее, бытие одно-
родно, ибо если бы оно разделялось внутри себя на части, то части были бы
отделены одна от другой небытием, а небытия нет по определению. Бытие
вечно, несотворимо и неуничтожимо, ибо в то время, когда отсутствует бы-
тие, должно быть небытие, но его нет по определению. Наконец, бытие не-
подвижно, ибо движение – это перемещение бытия в то место, где его еще
нет, в небытие, но небытия нет по определению.
Казалось бы, перед нами логическая казуистика, игра мысли, и тем не
менее идеи элеатов остро современны и реализуются в сегодняшней научной
картине мира. Так, принцип Парменида: ничто не возникает из ничего и не
исчезает в ничто – один из краеугольных камней научного мышления. Пер-
вый принцип термодинамики утверждает невозможность создания вечного
двигателя. Или возьмем множество законов сохранения: энергии, количества
вещества, количества движения, импульса, заряда, спина, четности и т. п. На-
конец, любое взаимодействие в природе выражается в науке в виде уравне-
ния, будь то физические, химические или другие реакции. Прав Перманид: к
бытию ничего нельзя прибавить и от бытия ничего нельзя убавить. Любое
событие в природе – это, строго говоря, не возникновение или уничтожение,
а преобразование одного фрагмента реальности в другой, перекомбинация
элементов действительности.
Похожие идеи относительно бытия были и у античных идеалистов Пла-
тона и Аристотеля. Истинным существованием обладает не то, что преходя-
ще, что возникает и исчезает, а это прежде всего воспринимаемые чувствами
вещи, но то, что вечно, неизменно, инвариантно.
У Платона это потусторонние идеи, которые воплощаются то в одном,
то в другом материале, а у Аристотеля это хотя и посторонние, земные, но
тем не менее идеальные формы, которые не существуют отдельно от тел, но
вместе с тем выступают по отношению к телам как активные начала, при-
дающие им качественную определенность и являющиеся по отношению к
ним и действующими, и конечными причинами, и основаниями, и целью их
существования.
В средневековом теоцентризме эпохи Готики основной дилеммой ока-
зывается сотворенность или несотворенность того или иного бытия, и в соот-
ветствии с религиозной доктриной истинным, полным и совершенным, само-
сущим и вечным существованием обладает только Бог, тогда как все осталь-
ное есть лишь результат его творения, проявление его воли и реализация его
могущества. Именно в силу этого принципа в природе все происходит по не-
обходимости, осуществляется согласно законам, предписанным Господом,
сам же он не ограничен никакими законами и может действовать произволь-
но, и результат такого действия вопреки обычному порядку вещей воспри-
нимается людьми как чудо.
Такой ход мысли характерен и для современной религиозной филосо-
фии. Так, в неотомизме – новой интерпретации идей Фомы Аквинского, ве-
личайшего философа средневековья, прозванного “ангельским доктором”, –
имеется принцип гармонии веры и разума, согласно которому последний по-
стигает лишь природную необходимость, вера же идет путем откровения бо-
жественного промысла, и потому наука и религия органично дополняют друг
друга, не противореча одна другой и не опровергая другую сторону.
В эпоху Просвещения с её акцентом на проблемы теории познания в по-
нимании бытия ведущей стала проблема его подлинности, истинности. С
этой точки зрения характерен заочный спор субъективного идеалиста Беркли
и дуалиста Декарта.
Джордж Беркли, доводя до предела позицию сенсуализма в гносеологии,
то есть отдавая приоритет в познании органам чувств, приходил к парадок-
сальной онтологической интерпретации этой позиции. Если действитель-
ность дана нам исключительно в форме чувственного опыта, в ощущениях и
переживаниях, то наша психическая жизнь и есть единственная реальность.
Вещи, как мы их воспринимаем, суть не более чем комплексы наших ощу-
щений, но тогда их внешнее по отношению к нам существование есть всего
лишь иллюзия. То, что мы называем действительностью ничем не отличается
от сновидения или галлюцинации.
Альтернативное понимание бытия предложил Рене Декарт. Начав с вро-
де бы субъективистского тезиса ″мыслю, следовательно, существую″, фран-
цузский философ приходит к утверждению существования именно потому,
что мыслящий субъект не может произвольно предписывать то, каким им
быть. Если бы реальность была продуктом моего воображения, я придумал
бы себе мир прекрасный, совершенный, благодетельный. Однако я вынужден
мириться с тем, что есть и что доставляет мне страдание и разочарование; я
должен это принять и бессилен изменить, следовательно, реальность сущест-
вует сама по себе. Следующий тезис Декарта – ″мыслю о вещах, следова-
тельно, они существуют″.
В эту же эпоху зарождается классическое естествознание. Механика вы-
глядит чуть ли не всесильной дисциплиной: она объясняет все и вся от дей-
ствия рычага и устройства механизма до причин приливов и отливов и зако-
нов движения планет вокруг Солнца. Понятно, что в механистической карти-
не мира понятие бытия оказывается связанным с физическими параметрами
взаимодействия тел. Эти параметры, а именно перемещение, протяженность
и длительность осмысливаются в философии природы как движение, про-
странство и время. Причем если в понимании материи уже утвердилась атри-
бутивная модель, то в отношении бытия еще господствует субстациональная
точка зрения.
В ньютоновской физике тела неизменны, обладают неотъемлемыми
свойствами и приводятся в движение внешней силой. В самом начале, как
полагал Ньютон, имел место первотолчок, когда Бог “запустил механизм”
Вселенной, который продолжает “работать” уже по естественным законам.
Пространство и время также представляют собой внешние и ни от чего не за-
висимые формы существования, и тогда пространство есть чистая протяжен-
ность, пустота, в которой перемещаются механические массы, а время есть
чистая длительность, которая определяется раз и навсегда установленными
циклами движений, например движением планет по стационарным орбитам.
В XIX веке появились две альтернативные концепции способа и форм
бытия реальности. Это были априористская модель Канта и реляционная
модель в диалектическом материализме и неклассическом естествознании
XX века.
Немецкий философ Иммануил Кант полагал, что представления о про-
странстве и времени имеют априорный, то есть доопытный характер и не мо-
гут быть выведены ни из каких наблюдений, а, напротив, являются врожден-
ными формами человеческого восприятия. Основной аргумент Канта состоял
в том, что математические дисциплины, упорядочивающие наше созерцание,
а именно – геометрия и алгебра, относящиеся к внешним и внутренним чув-
ствам, а значит, к пространству и времени – имеют аксиоматический харак-
тер. Пять аксиом Эвклида или принципы арифметики мы принимаем без до-
казательств, поскольку они самоочевидны, а не выведены и не могут быть
выведены из опыта. Это сильный аргумент, но он был опровергнут создани-
ем в том же XIX неэвклидовых геометрий Лобачевским, Бояи и Риманом, а
появление теории множеств Кантора перевернуло арифметику и алгебру.
Системы аксиом могут быть различны, и какую из них выбрать – может ре-
шать только опыт.
Идею о том, что пространство и время суть лишь отношения между
фрагментами реальности впервые высказал еще Готтфрид Лейбниц. Эта идея
хорошо вписалась в реляционную модель материи, которую наиболее ярко
развил диалектический материализм. В этом плане наиболее показательны
работы Энгельса. В своей книге “Диалектика природы” он разрабатывает
основные аспекты реляционной модели.
Поскольку и в философии, и в естествознании в XIX веке прочно утвер-
дилась идея эволюции – в философии Гегель, а в науке, скажем, Дарвин – по-
стольку и Энгельс принципиально по-новому трактует движение. Он пони-
мает его, во-первых, как способ существования материи, как внутренне при-
сущий материи атрибут. С этой точки зрения изменчивость есть фундамен-
тальное качество реальности и никакого первотолчка не было. В действи-
тельности, прямо по Гераклиту, “все течет, все меняется, и в одну реку нель-
зя войти дважды, ибо в следующий раз нас омывают новые воды”. Энгельс
вслед за Гегелем полагал, что движение вызывается внутренними противоре-
чиями в природе вещей, борьбой противоположных сил и тенденций в самих
структурах материальных систем.
Во-вторых, движение трактуется не только и не столько как перемеще-
ние в пространстве. В реляционной модели движение понимается как разви-
тие, как качественное изменение, усложнение, совершенствование или де-
градация и разрушение, то есть как прогресс или регресс, имеющие необра-
тимый характер. В соответствии с таким подходом Энгельс говорил о много-
образии форм движения материи, среди которых он выделял механическую,
физическую, химическую, биологическую и социальную. В принципе каж-
дый уровень организации материи характеризуется особенностями не только
строения соответствующих систем, но и специфическими типами взаимодей-
ствия и характером функционирования. И хотя, скажем, процесс жизнедея-
тельности клетки нельзя свести полностью к совокупности химических воз-
действий, тем не менее идея развития состоит в том, что сложное возникало
из простого и жизнь есть результат эволюции, ведущей от неорганики к ор-
ганике и далее к все более организованным биологическим и социальным
системам.
Аналогично в духе реляционного подхода понимаются пространство и
время. Энгельс рассматривает их не как внешние по отношению к матери-
альным телам сущности, а как внутренне присущие материальным системам
характеристики, как отношения между элементами систем и между самими
системами, выражающие момент их упорядоченности. В этом смысле он оп-
ределяет пространство как порядок сосуществования вещей, а время как по-
следовательность сосуществования вещей. С этой точки зрения движение
есть способ существования материи, а пространство и время суть формы су-
ществования.
В неклассическом естествознании XX века краеугольными камнями по-
нимания движения, пространства и времени стали теория относительности
Эйнштейна и квантовая механика. В теории относительности длина тела и
длительность событий – величины переменные и зависят они либо от скоро-
сти движения (частная теория), либо от силы гравитационного взаимодейст-
вия (общая теория). Так, если скорость движения тела стремится к скоростям
света, то по формулам Лоренца, его линейный размер стремится к нулю, а
временные интервалы увеличиваются до бесконечности. Сам Эйнштейн в
одном из интервью так оценил ситуацию: “Раньше считали, что если из Все-
ленной убрать массы – звезды, тела, планеты, то пространство и время оста-
нутся; я же доказал, что сли из Вселенной убрать массы, то вместе с ними
исчезнут и пространство и время”.
Весьма любопытна квантово-механическая интерпретация движения.
Согласно гипотизе трансмутаций в природе не существует пустоты, а про-
странство заполнено вакуумом, представляющим собой плотную среду вир-
туальных частиц, которые в спокойном состоянии ненаблюдаемы, а в возбу-
жденном состоянии выглядят как та или иная элементарная частица. Тогда
то, что мы воспринимаем как движение микрообъекта, есть лишь передача
возбуждения от одной виртуальной ячейки вакуума к другой, соседней с ней.
Все ячейки “стоят на месте”, а движение – это чисто макроскопический эф-
фект подобно тому, как мы видим движение буквы по строке световой газе-
ты, хотя на самом деле лишь последовательно загораются и гаснут лампочки,
которые сами никуда не бегут. Ситуация прямо как у Парменида: движение
есть лишь видимость, иллюзорный эффект чувственного восприятия.
Парадоксы микромира заставляют нас избегать кажущейся простоты и
наглядности в описании процессов, которые мы наблюдаем в макромире, а
для этого требуется учесть те новые аспекты трактовки реальности, которые
открывают нам релятивистская теория и квантовая механика.
Релятивистская модель реальности. Следует сразу оговорить, что мо-
дель, которая будет предложена ниже, имеет гипотетический характер и на-
ходится в стадии обсуждения. Задача, для решения которой создана эта мо-
дель, состоит в том, чтобы избежать трудностей реляционной концепции
объективной реальности, избавиться от антропоцентризма и субъективизма
гносеологического подхода к определениям понятий материи и бытия. Вме-
сте с тем реляционная модель не отвергается вовсе, но включается как част-
ный случай в более общие представления при том условии, что в качестве
системы отсчета выступает человек – наблюдатель и субъект познавательной
деятельности. Однако, и в этом состоит принцип релятивизма, (от латинского
“релятивный”, то есть “относительный, переменный ”) системой отсчёта мо-
жет быть любой фрагмент реальности, поскольку нет привилегированной,
каким-то образом выделенной точки зрения, а картина реальности в том или
ином варианте имеет смысл лишь относительно всех остальных.
Основная идея релятивистской модели состоит в том, что изменчивость
реальности рассматривается с позиций принципа развития, то есть события,
происходящие в действительности, представляют собой не только движение,
внешним образом проявляющееся перемещение в пространстве, но и качест-
венное изменение, внутреннюю новацию, развертывающуюся во времени.
Этот подход вполне соответствует представлениям теории относитель-
ности, в которой линейные величины и интервалы времени связаны в единый
континуум, четырехмерное пространство-время в интерпретации Минков-
ского.
Новый аспект видения реальности состоит в том, что изменчивость име-
ет относительной характер не только в случае пространственного перемеще-
ния, когда в принципе нет большой разницы в том, какое из тел считать дви-
жущимся, а какое – покоящимся. Такая же ситуация имеет мести и в описа-
нии изменений по координате времени, поскольку процессы протекают с
разными скоростями в различных фрагментах реальности, им присущи раз-
ные темпы преобразований и ритмы накопления существенных, задающих ту
или иную определенность новаций.
С учетом этих различий в составе реальности имеют место быстрые и
медленные относительно любого наблюдателя фрагменты. В этом отноше-
нии более медленные в своем развитии объекты будут восприниматься на-
блюдателем как застывшие, определенные четкими границами, с выражен-
ными телесными характеристиками вещи. Тогда как более быстрые в своем
развитии объекты будут восприниматься наблюдателем, как стремительно
меняющиеся, неопределенных размеров и очертаний, не локализованные в
конкретной точке бестелесные процессы.
Хроноскопический метод. Различия во временной организации разных
фрагментов реальности не позволяют наблюдать непосредственно характер-
ные особенности объектов. Так человек не воспринимает движения часовой
стрелки по циферблату, хотя со временем констатирует, что она перемести-
лась, но точно так же человек не замечает пулю в полете, хотя и знает, что
это вполне телесный кусок свинца, а вот с точки зрения пули даже бегущий
человек выглядит как застывшее изваяние.
Диалектика вещи и процесса. Если разделение реальности на вещи и
процессы оказывается условным и зависит от системы отсчета, если один и
тот же объект выглядит то как вещь, то как процесс с различных точек зре-
ния, то следует сделать радикальный вывод: вещь и процесс – это одно и то
же; всякая вещь есть процесс, но и всякий процесс есть вещь. Переходя на
категориальный уровень, можно сказать так: реальности в целом, как и лю-
бому ее фрагменту, присущи как вещные, так и процессуальные характери-
стики, которые проявляются альтернативно, но и дополняют друг друга, об-
разуя конкретную меру единства в том или ином объекте определенной при-
роды.
Такая констатация напоминает принцип дополнительности в квантовой
механике, что и неудивительно: именно в микромире мы сталкиваемся с ко-
роткими временными интервалами и высокими скоростями взаимодействий,
что и приводит к неопределенности описания микрообъекта, которую открыл
Вернер Гейзенберг, и дополнительности корпускулярных и волновых пред-
ставлений, предложенной Нильсом Бором. Однако и медленные объекты, ес-
ли их брать в огромных по масштабам человека интервалах времени и рас-
стояний, дадут такую же картину. Так, звезды, события в которых растяги-
ваются на миллиарды лет, тоже эволюционируют, и наблюдения за Метага-
лактикой, в которой в связи с конечностью скорости света огромную роль
играет фактор времени – чем удаленнее объект, тем более глубокое прошлое
мы наблюдаем – позволили получить в астрономии картину развития звезд,
зафиксированную диаграммой Герцшпрунга – Рессела.
Определения. По отношению к реальности в целом для выражения вещ-
ных и процессуальных характеристик объектов логично использовать базо-
вые категории онтологии, дав им в этом случае новые определения.
Материя есть философская категория, выражающая момент устой-
чивости, опр