И пока вы можете, то радуйтесь жизни и цените каждый момент.
-Кира, нам пора, - сзади послышался настойчивый мужской голос.
Девушка ничего не ответила, лишь наградила прощальным взглядом когда-то родной город.
Глава 1
Утро постояльцев интерната встречало холодным солнечным светом и таким же ветром. Ученики давно перестали чувствовать радость, находясь в подобном месте, но никто не падал духом, надеясь на лучшее.
Однажды они смогут уйти.
Эта единственная мысль грела их пытливые умы, которые так неохотно просыпались в своих кроватях.
Кира не была исключением. Она до ужаса, до скрежета зубов ненавидела это место. Это ужасно холодное утро, эту отвратительную твердую кровать и ветки на улице, которые то и дело от сильного ветра стучали по окну.
-Да когда же это закончиться? – мучительно проворчала девушка, поднимаясь из постели.
На соседней кровати что-то невнятно пробурчала ее соседка – Аня Краева. В отличие от Киры Аня положительно относилась к этому зданию и людям, которые в нем обитали. Краева – это человек солнце, как однажды сказала Симонова, который дарит всем свое тепло, доброту и счастье. Она никогда не унывала и даже в ужасном морозе, от которого дрогли все стены, видела свои хорошие качества. Правда какие, Кира так и не смогла понять.
-Просыпайся, Нюр, нас заждались эти напыщенные морды, - в своей обычной недовольной манере проворчала Симонова, проходя в ванную комнату.
Кира тяжело вздохнула и посмотрела на свое отражение. Как обычно, под глазами лежали огромные синяки, которые и вовсе не предавали девушке шарма. Карие глаза, казалось, стали еще темнее, а светлые волосы потускнели.
-Это все тусклый свет, - девушка решила свалить вину на плохое освещение и не брать во внимание плохое питание и постоянные ночные зубрежки.
Через двадцать минут они обе уже были на завтраке, который как не странно как обычно был слегка теплым.
-Да когда уже они будут нормально греть еду? Мы как будто в армии какой-то! – недовольно сокрушалась Аня, тыкая в геркулесовую кашу ложкой.
-За столько лет я уже и не замечаю этого, - пробасил Никита, с полным ртом этой самой каши.
-Фу, как отвратительно! – скривила носик брюнетка, глядя на то, как их друг поглощает эту отвратительную жижу.
-Да брось ты, Ань, пусть жует себе на здоровье. Главное, чтобы не отравился, - усмехнулась Кира, отпивая горький чай.
-А ты бы вообще молчала, доходяга, - последнее слово парень произнес более тихо.
Но Кира услышала. Девушка уже привыкла, что ее постоянно называют доходягой, потому как балет иного и не требует. Главной целью сейчас было не свихнуться от этой ужасной погоды и нудного состояния людей. Единственная радость для блондинки был балет. Глубокоуважаемый и всенепременно любимый балет, в который она погрузилась с головой, но, чудом не забывая про учебу.
-Ничего не могу поделать, - после минуты молчания ответила Симонова. – Балет – это тяжелый вид искусства, который требует немалой физич…
-Да-да, мы знаем, что это очень трудно, но есть нужно, иначе ты согнешься, - перебил ее Никита и помахал угрожающе ложкой. – Так что жуй давай, а не чай попивай тут.
Никита Островский был еще одним близким другом Киры. Как только его сюда привезли, они быстро спелись. Только Кира знала, что Никита питает чувства к Ане, но никаких попыток он не предпринимал, только со стороны восхищался ей. На большее парень не смог бы пойти.
Симонова заметила, что люди, окружавшие ее, все были похожи между собой. Что Аня, что Никита – оба очень добрые люди, только Никита был более хитрый, чем брюнетка. В какие бы переделки он не попадал, но всегда находил выход из любой ситуации. Удача ли, или своего вида искусство – никто не знал.
-Анечка-а! – слащаво пропищали с права от уха Симоновой.
Кира уже знала, что это за особа. Тина Озлоблева. По правде говоря, ее звали Тамарой, но девушке было больше по душе имя Тина, и ее совершенно не волновало, что это зеленая жижа, которая не связана, ни с чем красивым.
Тина весело шла, подпрыгивая точно так же, как и ее рыжие волосы-пружинки. Девушка была довольно яркой личностью и очень громкой, отчего Кира недолюбливала новоявленную особу.
-Тина! – обрадовалась Аня, двигаясь чуть левее, чтобы хватило место девушке.
-Привет-привет, - она растянулась в довольной улыбке, присаживаясь рядом с Краевой. – Ты слышала последние новости? – заговорщицки спросила девчушка, слегка качнув головой в сторону блондинки.
-Нет, я только недавно проснулась, а уже что-то произошло?
-Ты не поверишь! – пропищала девушка, хватая Аню за локоть и притягивая к себе. – У нас вчера со скандалом уволился один учитель, там было что-то про совращение учеников. Директор так сильно кричал, что слышал весь первый этаж, предс…
Дальше Кира не слушала. Она прекрасно знала любовь Ани к сплетням, а Тина была в интернате первой сплетницей с кучей друзей, что как раз ей и поставляли все рассказы. Но блондинка всегда сомневалась в правдивости ее историй, потому как не всегда они сопровождались фактами. Вот и теперь Кира сомневалась в ее словах, но как только девушка перестала ее слушать, то тут же поняла, что это правда. Весь обеденный зал гудел про этого учителя.
-… и теперь на его замену приходит новый. Представляешь? Это так волнительно. Прошел слух, что это мужчина, но я не уверена. Директор после такого не рискнул бы еще раз наступить на одни и те же грабли.
-Да почему же? То была женщина, а это мужчина, - пробасил Никита.
-Ну да, думаю ему сейчас все равно кого именно брать на работу, главное чтобы был, - подвела итог Аня, которая еще минут десять разговаривала с Тиной, пока та не ушла.
Интернат представлял собой довольно мрачное здание, даже не смотря на то, что стены были покрашены в светлые оттенки. В воздухе витало ощущение обреченности и чего-то угасающего. То были либо мечты студентов, либо надежды преподавателей на более светлое будущее. Директор всегда старался как-то оживить это место, отчего постоянно устраивал праздники, будь хоть христианские или католические.
Даже сейчас, смотря на детей, которые несутся сломя голову и о чем-то весело переговариваются, не возникает ощущение, что это обычная школа. Но когда интернат был обычной школой? Здесь оставляют детей, которые либо не нужны, либо потому что нет иного выхода. Теплиться надежда, что однажды их все-таки заберут домой. Туда, где мама вкусно готовит, а отец весело играет с ними во дворе.
Интернат – это лучше, чем детдом. Хоть ты и брошен, но нет такого стойкого ощущения, что навсегда.
-Эй, Кира, ты чего такая угрюмая? – спросила подошедшая Аня, которая пощелкала пальцами перед носом блондинки.
-Не выспалась просто, - как-то лениво пробурчала девушка.
-В следующий раз будешь ложиться раньше, а не сидеть за своими учебниками. Ладно, пойдем уже, а то урок скоро начнется.
Кира обреченно вздохнула, но поплелась за своей подругой.
Ей все это претило. Она ненавидела сидеть на этих уроках, хоть всегда учила все предметы; ненавидела своих одноклассников – до ужаса шумный народ; ненавидела эту погоду и этот Питер. До боли в животе тошнило от чувства обреченности.
Еще бы день пережить эту какофонию, эту рутину. Еще на один день ближе к своей свободе.
Одноклассники как всегда шумели, не обращая на этот самый шум никакого внимания. Рита Стрельцова о чем-то увлеченно рассказывала своим друзьям. Ага, если их можно назвать друзьями. Никита же в это время переговаривал с атлетом класса – Данилом Разиным. Все шло своим чередом, пока не прозвенел злополучный звонок и в класс не зашел новый учитель.
Глава 2
Тело Киры машинально напряглось, а глаза еще сильнее сузились, стараясь максимально изучить новоприбывшего учителя.
Он стоял около стола, расслабленным взглядом осматривая класс, но так ничего и не говорил. Ученики тоже молчали. Девушки невольно затаили дыхание, под таким пытливым взглядом, но все же не смели открывать рты. Как и не смели отводить этот самый взгляд. Было ощущение, что он приковывает, заставляя восхищаться его красотой.
Какого черта происходит?
Никто не понимал. Одна Кира старалась не смотреть на него, она перевела взгляд на Никиту, который напрягся больше обычного, стараясь не показывать свою озлобленность. После этого она посмотрела на Аню. Та даже взгляда не могла отвести, еще чуть-чуть и по подбородку потечет слюнка.
Дело дрянь, если он ничего не скажет, то все так и будут сидеть молча. Либо, у Никиты сдадут нервы.
-Извините, а Вы так и будете молчать? – осторожно подняв руку, спросила Симонова.
Мужчина перевел свои льдисто голубые глаза на блондинку, отчего по ее спине пробежалось стадо мурашек. Но девушка даже не заметила, как на нее уставилась добрая половина класса с осуждающими взглядами.
-Интересно, - его голос был бархатистым. – Меня зовут Томас Уильям Хиддлстон, но большинство здесь присутствующих меня уже знает, - он вновь перевел взгляд на девушек класса.
-Ты что, Кира! – прошептала на ухо возмущенная Аня. – Он же известный актер! Неужели ты не смотрела с ним фильмы?
-Прости, зомбо-ящик меня как-то не особо радует, - на это Аня ничего не ответила, лишь обиженно отвернулась обратно к своему объекту вожделения.
-Вы можете называть меня мистер Хиддлстон или Томас. Не могу быть уверенным как правильно вы должны ко мне обращаться в России, - он улыбнулся.
Симонова теперь отчетливо слышала в его словах акцент. Он действительно был не из России, потому как даже в этом злополучном месте он смотрелся словно чужой. Не к месту. Девушка вновь принялась его рассматривать.
Белая заправленная рубашка; очки, слегла съехавшие с переносицы; дорогие наручные часы; очень живая мимика лица, которая менялась от каждого задаваемого вопроса, словно он пытался вжиться в роль учителя и постоянно примерял новые когда-то заученные фразы, стараясь понять какой они возымеют эффект. За этим было странно наблюдать.
Но что-то в его виде не давало покоя. Томас вел себя более чем непринужденно, общаясь с учениками и, как будто, стараясь понравится каждому. Это как раз и насторожило Симонову. Хотя в этом не было ничего удивительного. Новый учитель старался понравиться новым ученикам, чтобы найти сразу с ними общий контакт, но в этом действии было что-то странное, что-то несвойственное ему. Может так повлияла информация, что он бывший актер (а бывший ли?), а может дело даже и не в этом.
Это все твои предрассудки, Кира, расслабься.
И она расслабилась. Дала этому двуликому демону завладеть своим вниманием и собой.
-Что же, я думаю, что настало время мне немного узнать о вас, - хлопнув в ладоши, произнес Томас. – Каждый по списку будет рассказывать о себе, своих увлечениях, мечтах и тому подобное. Ну что? Начнем?
Все вмиг оживились. Кира даже не заметила, как подошла очередь Ани, а затем и Никиты. Девушка не замечала, что они рассказывают и о чем, потому что знала о них все.
-Хорошо. Дальше… хм, Кира Симонова.
Девушка поднялась со своего места, нервно расчесав волосы пятерней.
-Ну, хорошо. Меня зовут Кира Симонова, люблю балет и ненавижу учиться. Мечтаю стать примой. В общем-то, все, - девушка пожала плечами и села на место. Ей явно было скучно на этом уроке, и распинаться она не собиралась.
-Хорошо. А кто твои родители? Есть сестры или братья? – не унимался Хиддлстон.
-Нет, я в семье одна.
-Кира, - мужчина опробовал ее имя на вкус, - это ведь греческо-русское имя. Я прав? - девушка кивнула. – Так ты гречанка?
-Нет. Мама русская, а вот отец…
-Она его плохо помнит, - вмиг спохватилась Краева, стараясь перевести все внимание учителя на себя. – Киру оставили здесь. когда ей было то…
-Аня! – возмущенно крикнул Никита, перебивая подругу, чтобы та наконец замолчала.
-Мне кажется, что если бы Кира захотела об этом рассказать, она бы сама справилась, - намекнув на некомпетентность Ани, сделал ей замечание Томас. – Извинись перед ней, - в этот момент в глаза мужчины как-то недобро блеснули.
Аня вмиг стушевалась и, извинившись перед Симоновой, старалась тщательней выбирать слова.
Вечером того же дня Кира находилась на улице, медленно прогуливаясь по аллеи и наслаждаясь теплому солнцу. Погода под конец дня, наконец, нормализовалась, что ввело девушку в приподнятое настроение. Тренировки сегодня не было, поэтому она спокойно могла провести этот вечер свободно как требовала того ее душа. Нельзя было назвать этот день продуктивным, потому как после занятий девушка улеглась спать, чтобы восстановить более-менее потраченные силы, которые ей будут нужны уже спустя пару недель.
Через пару недель Кира будет в Сан-Франциско представлять вместе с Мариинским театром балетное шоу. Сейчас самое время тренироваться несколько часов подряд, но девушку освободили от этого, ссылаясь на состояние ее тела и здоровья.
«Ты должна за один день привести себя в порядок! И чтобы этих ужасных синяков не было!» - сказал час назад ее любимый учитель – Владислав Бальдр.
«Мы возлагаем на тебя большие надежды, девочка моя!» - еще одна часто используемая фраза Бальдра.
Даже не смотря на то, что Кира ненавидела этот интернат, она все же иногда находила такие приятные моменты в жизни, которые дарили ей тепло и воспоминания. Даже Бальдр был одним из этих приятных воспоминаний, если бы не он, то девушка так и осталась сломленной куклой без силы воли и стремлений в жизни. Фактически, она считала его своим отцом, наставником, коим он и являлся на самом деле. Кира глубоко уважала этого человека, который привил ей столь приятную любовь к балету.
Симонова вспомнила свой первый день в этом злосчастном здании.
Я тогда была еще совсем малышкой, которая всего боялась. Родители оставили меня здесь, не удосужившись даже нормально попрощаться.
-Милая, мама тебя очень любит, но мы должны тебя оставить здесь с папочкой. Не волнуйся, мы заберем тебя, как только у нас появиться возможность, - скороговоркой проговорила женщина с пепельными волосами, поглаживая маленькую девочку по таким же волосам. – Ты мне веришь, родная?
Тогда, помниться, я рыдала. Слезы были похожи на водопады, нескончаемым потоком лились из больших карих глаз.
-Д…д… да, я верю, мамочка.
-Вот и хорошо, родная. Не плач, мамочка тебя очень сильно любит. Помни это, - она подняла голову на подошедшую к нам воспитательницу и, грустно улыбнувшись, вновь крепко прижала меня к своей груди.
-Лиза, нам пора, - сухо произнес мой отец, даже не удосужившись попрощаться со мной по-человечески.
-Все-все.
Она поднялась и, кинув на меня последний прощальный взгляд, ушла к большой черной машине.
Я помню, как долго рыдала у себя в новой комнате, совершенно одна. Мне было страшно, больно и очень обидно. Мама могла забрать меня с собой, но она решила бросить меня здесь. Причину я не знала, но прекрасно понимала, что, скорее всего больше ее никогда не увижу.
Мои рыдания закончились так же резко, как и начались, когда я услышала, как ко мне в комнату кто-то заходит.
-Извини, малышка, можно? – спросил, неизвестный мне человек, ласково улыбаясь.
-Кто вы? – я тогда пропищала едва уловимым звуком, но он понял.
-Я Владислав Бальдр, но ты можешь звать меня просто Влад или Бальдр. Как тебе будет удобно, - мужчина закрыл за собой дверь и прошел внутрь. – Я проходил мимо и услышал, как ты плачешь. Что-то случилось? – он сел рядом со мной на кровать.
-Да. Нет. Я… - и снова море слез. Ощущение, что я могла бы затопить весь этот интернат, ну или хотя бы эту комнату.
-Ну что ты, малышка, не плач. Все в порядке, - Бальдр провел своей большой рукой по моей голове и отчего, то ли неведомые силы, то ли из-за харизмы этого человека, но я быстро успокоилась. – Отлично, теперь я должен тебе показать одну очень красивую вещь, я уверен, что она тебе понравится, - заговорщицки подмигнул тот, а затем спросил, - кстати, а как тебя зовут-то, малышка?
-К-Кир-ра… К-Кира Симонова, - заплетающимся языком ответила я.
-Что ж, Кира Симонова, идем. Ты должна это увидеть.
Он прошелся пятерней по своим темным коротким волосам, встал с моей кровати и взяв меня на руки отправился прямиком из комнаты, а затем и вовсе из основного здания интерната.
Мы шла через какой-то сад, петляя сквозь деревья. Я то и дело оборачивалась, осматривая всю красоту. Затем мы вышла на тропинку и стали идти прямо через небольшой лес, состоящий из больших хвойных деревьев. Воздух был потрясающий, я не переставала наслаждаться им и этой своеобразной прогулкой.
-Вот мы и пришли, - наконец произнес Бальдр, отпуская меня на землю и беря в свою огромную ладонь мою маленькую ручонку.
Перед нами стояло небольшое сооружение, окна которого предоставляли полный обзор на происходящее внутри. Там танцевало около десяти девушек, плавно и грациозно выполняя данное им поручение. А наставница, старая женщина лет семидесяти проходила по рядом и указывала каждой на ошибки. После чего продолжали оттачивать тоже движение, но уже более правильно и красиво. Они были похожи на лебедей, белых и прекрасных. Девушки кружили по залу словно снежинки, которые выпадают в первый раз.
Бальдр заметил мое восхищенное лицо и повел меня внутрь помещения.
Как только мы зашли, то я сразу же услышала плавную красивую мелодию, под которую все эти движения смотрелись еще более прекрасней.
-Нравится? – спросил мужчина, на что я ответила только кивком. – Это называется балет, и если ты хочешь, то мы можем тебя научить делать так же. Только гораздо лучше, - Влад улыбнулся, показывая рукой на грациозных девушек.
-Очень-очень-очень-очень хочу!
-Тогда добро пожаловать в балет, маленькая мисс Кира, - Бальдр засмеялся, и весело подхватив меня на руки, пошел к тем девушкам.
Кира даже не заметила, как наступили сумерки. На небе тут же стали светить первые звезды, а из-за горизонта поднялась полная луна. Только темный лес совсем не радовал девушку. Он окружил ее в грузное кольцо, не позволяющее выбраться на свет. Тернии пугали девушку, тьма пугала, отчего она невольно стала пятиться назад, пока не споткнулась об деревяшку и не упала, больно приземлившись на мягкую часть тела.
-И что же тут у нас? – послышался холодный голос из-за спины.
Кира тут же обернулась, заметив в метре от себя тень от человека гораздо выше нее самой. Она встретилась взглядом с льдисто голубыми глазами и только потом заметила блики луны на его очках, которые только добавляли его взгляду кровожадности.
Она не посмела встать, будто загипнотизированная. По спине прошелся знакомый холодок. Он не понравился ей с первой секунды его появления в классе. Было в нем что-то опасное, животное, будто зверь, который скрывается внутри него, больше не может терпеть оковы этого тела и вот-вот вырвется наружу. Но он подавлял его, стараясь, чтобы никто не раскрыл его, но его раскрыли. Кира знала, что за этим приветливым лицом и добродушной улыбкой скрывается нечто, что гораздо страшнее даже самого дикого животного. Эти глаза бездушны, они не могут чувствовать, могут только притворяться.
Все это время он стоял, прислонившись к дереву и внимательно изучая девушку, но как только он сделал шаг в ее сторону, так быстро подорвалась и отошла на такой же шаг назад.
-Я вас не звала, идите куда шли, - как можно более холодно произнесла Симонова, не сводя с него взгляд.
-Почему так грубо, Кира? – мягким бархатистым голосом спросил Томас, делая еще один шаг в ее сторону.
-Вы мне не нравитесь, То… Мистер Хиддлстон, - делая шаг назад ответила Кира, стараясь не врезаться в какое-нибудь дерево или ветку.
-Отчего же? Я вам что-то сделал? – еще на шаг ближе.
-Не…
Но она не успевает договорить, вновь спотыкаясь о какую-то ветку и, взвизгнув, почти падает на землю, но так и зависает в воздухе. Только потом, почувствовав, как ее держат сильные теплые руки, которые бережно поглаживают ее спину. Его Северно Ледовитый океан больше не такой холодный, как был несколько секунд назад, он скорее выглядел обеспокоенно. Кира на миг потерялась в ощущениях, но оцепенение быстро отступило и вот она уже стоит на своих двоих, оттолкнув Томаса подальше от себя.
-Ты не ушиблась? – с какой-то заботой в голосе спрашивает мужчина.
-Кира-а! – слышится до боли знакомый голос где-то вдалеке.
Томас поджимает тонкие губы и, бросив последний взволнованный взгляд, уходит в противоположную сторону.
Как только мужчина скрылся, к девушке подбежала запыхавшаяся Аня.
-Кира, мы тебя обыскались! – с отдышкой проговорила брюнетка. – Как ты тут вообще оказалась?
-Прости, что пришлось за меня волноваться. Я просто задумалась.
-Задумалась? Поэтому ты бродишь одна в лесу в двенадцать ночи?
-Двенадцать?!
-Да, мы переживали. Никита пошел искать тебя в других зданиях, а ты, видите ли, в лесу гуляешь! Тут же опасно, Кира! – негодовала Аня, так сильно напоминая Симоновой мамочку.
-Успокойся. Со мной все в порядке, пошли уже.
Как только блондинка попыталась сделать шаг, то тут же почувствовала, что ее нога нещадно болела. Кира почти была готова вновь упасть, но смогла удержаться на одной ноге. Аня, которая стояла рядом, ее быстро подхватила под руку.
-Что случилось, пока ты гуляла? – обеспокоенно спросила подруга, внимательно смотря в лицо блондинке.
-Я споткнулась.
И Кира почти не врала. Она, правда, споткнулась, только умолчала про Хиддлтона из-за которого и упала второй раз.
Чертов демон!
-Ладно, давай скорее вернемся и узнаем что произошло.
-Надеюсь это не вывих.
-Надейся.
Глава 3.