Коринда подняла голову.
– Что ты здесь делаешь?
– Это я хочу спросить у вас, – парировала Дана. – Вы слышали новости?
– Какие? Ты сходила к репортерам и сказала, что это все ты, а я соврала? Так ты рассказываешь людям?
– Я хочу вас ударить. Нет. Я о новостях про Карен Алленби.
Коринда нетерпеливо вздохнула.
– А что с ней?
Дана склонилась на стойку и закричала в лицо Коринде:
– Карен мертва! Кто–то убил ее, и это не Анджело Луц, потому что он в тюрьме по вашей милости.
– Нет… – слабо сказала Коринда. – Это невозможно.
– Почему? Потому что вы – сильный медиум? Потому что Коринда Хоуэлл не может ошибаться? Знаете, что? Все эти слова – чушь, и вы это знаете это. Вы – ничтожество. Нет, не так. Вы в ответе за Карен. Потому что из–за вас копы перестали искать настоящего убийцу, и теперь Карен мертва.
– Нет, нет, я рассказала им, что знала… Это не так. Этого не может быть.
– Почему вы так уверены, что это был Анджело?
– Все знаки указывают на него, Дана.
– Знаки? Знаки? А как же факты? А улики?
– Вера не требует доказательств, – мудро сказала Коринда, – когда есть интуиция.
– Вы не в себе?
– Ты не понимаешь…
– Что не понимаю? Вы говорите, что у вас нет доказательств, что Анджело – убийца? Вы сказали полиции, что это он. Как–то бы убедили их.
– А что он сделал? Он убежал. Это уже доказательство.
– Нет! – проревел Дана. – Вы врете, ищете предлога, раните людей, Коринда. Что с вами? Вы скрываете что–то еще? Что? – Дана ударила кулаком по стойке. – Все из–за этого? Вы помогаете настоящему убийце? Или вы продаете это дурацкое Затмение? Это вы мне подсыпали в чай? Что сделал вам Анджело? Он знал, что вы продаете наркотики, и вы соврали, чтобы убрать его? Я уверена в этом.
– Нет, нет, нет, нет, нет! – лепетала Коринда.
– Вы тут распространяете наркотики? Вы мне подсунули Затмение?
– Не неси ерунду.
– Я серьезна, как сердечный приступ, Коринда. Они нашли это в моей крови, и я подозреваю, что это было в моем чае.
– Я бы никогда так не поступила, Дана, клянусь, – сказала Коринда, пятясь, и ее плечи ударились о ширму так, что она сорвалась с петель. Она рухнула на пол, открывая кабинку за ней. Дана подумала, что это сильно подчеркивало то, как Коринда могла играть в медиума.
– Я забрала сегодня пару пакетиков чая, – сообщила Дана, – и я собираюсь отдать их копам. А потом они придут и арестуют вас, запрут навеки.
– Я не давала тебе наркотики. Боже, я не сделала бы так с тобой. Ты лишь ребенок.
– Как была Карен. Как были Мейси, Тодд, Джеффри, Чак и остальные. Мы были лишь детьми, и вы разорвали нас. Может, вы не держали нож, но это ваша вина. И вы попытались обвинить бедного Анджело.
– Анджело – монстр, – рявкнула Коринда. – Он всегда вился рядом. Всегда слушал у дверей, совал нос, куда не следовало. Он знал каждого умершего. Ты знала это? Точно нет. Они все приходили сюда на занятия, и я видела, как Анджело говорил с каждым из них. Так он находил мишень. Он использовал этот магазин – мое священное место – чтобы выбрать жертв. Если кто и раздавал здесь Затмение, то это он. Он сделал это.
– Он в тюрьме.
Вдруг огни погасли, все место погрузилось во тьму. Дана и Коринда закричали.
А потом сзади раздался звук, фигура вышла из тьмы в задней части магазина, его лицо озарил слабый свет из окон. Он был широким и мускулистым, его одежда была в крови.
– Анджело…? – прошептала Коринда, выйдя из–за стойки.
Анджело шагнул вперед, теперь свет блеснул на остром ноже в его окровавленном кулаке.
ГЛАВА 81
«Вне пределов»
21:19
– Коринда, бегите! – закричала Дана и толкнула высокую женщину к двери.
– Нет, – приказал Анджело.
Дана схватила стеклянную тяжелую банку для мелочи со стояки и бросила в Анджело, задела его щеку. Стекло разбилось, он отшатнулся, вскинул руку, чтобы защитить глаза. Коринда сжалась у стены. Дана застыла от нерешительности, и это пригвоздило ее к месту.
Анджело был здесь, значит, он вырвался из тюрьмы.
Карен была мертва.
Анджело был покрыт кровью, у него был нож.
Дана ощущала себя самой глупой в мире, но не терзала сейчас себя, ее ярость вскипела и сосредоточилась лазером на монстре, разрушившем ее жизнь.
Она знала, что у нее нет ни шанса против него.
Это было глупо.
Мысль вспыхнула в голове, когда она бросилась к Анджело. Он все еще раскачивался, и она ударила его вытянутыми руками, оттолкнула к столу с кристаллами. Он ударился о стол и перелетел через него, рухнул с дюжиной острых осколков кварца, хрустящих под ним. Серебряный нож улетел в дальний угол магазина. Дана перепрыгнула стол и попыталась приземлиться на его живот обеими ногами, надеясь выбить воздух из Анджело, но он извернулся. Ее ноги ударились об пол рядом с ним, пятка ударила Анджело по левой ладони. Он закричал от боли и ударил ногой, выбивая ноги из–под нее, и она рухнула на попу. Боль пронзила спину, долетела до головы, и она отклонилась. Анджело неловко поднялся на ноги, порезы на лице и теле истекали кровью.
– Хватит, – закричал он, но пошатнулся, когда Коринда вышла из ниоткуда и ударила его по спине большой австралийской диджериду, что была длиннее и тяжелее бейсбольной биты. Она неловко взмахнула, но с силой, и Анджело отлетел в другой стол и упал с копиями книг по астрологии, которые разлетелись вокруг него.
Дана искала, что бросить, но стол рядом с ней бы полон мелких побрякушек и статуэток божеств плодородия, многие весили меньше половины пуда. Она все равно начала бросать ими так быстро, как только могла, и Анджело пытался встать на ноги.
Хоть его били, он быстро встал и начал отбивать фигурки в воздухе одной рукой.
– Да. Перестань. Ты, – он подчеркивал каждое слово ударом.
– Я разберусь, – закричала Коринда, размахнулась диджериду, но в этот раз Анджело был готов. Он отпрянул, поймал инструмент той же рукой, которой отражал фигурки, и вырвал ее из хватки Коринды. Анджело зарычал и отбросил предмет в другой конец магазина, где он врезался в колокольчики ветра.
Дана пригнулась за куском кварца, но Анджело обогнал ее и выбил кусок подальше от нее, как гольфист.
– СТОП! – проревел он с такой силой, что они застыли. Он стоял, задыхаясь, качая головой. – Это не то, что вы думаете.
– Ты убил их всех, – сказала Дана. – Ты – чудовище.
Он смотрел на нее с неожиданным выражением. Вместо триумфа, ненависти или презрения лицо Анджело исказилось от боли. От горя. Слезы блестели в его глазах.
– Нет, – сказал он. – Я никого не убивал.
– Ты убил Карен Алленби, – сказала Дана.
Он испугался.
– Карен мертва?
– Не играй в невинного. Ты убил ее. На тебе ее кровь. Ты бежал из тюрьмы и убил ее.
– Ты loco, чика. Я сбежал из тюрьмы, чтобы убить кое–кого, но не Карен. Никогда Она была хорошей. Я бы никогда не навредил ей. Я вырвался из тюрьмы, потому что никто не верит мне, и если я не смогу все исправить, меня посадят на электрический стул.
– Ты лжец и психопат, – сказала Коринда.
– Ты зовешь меня лжецом? Eso es gracioso, – сказал он. – Смешно слышать это от тебя.
– Правда? – оскалилась Дана. – Ты псих, Анджело. Ты убил бы меня прошлой ночью, если бы я не обогнала тебя.
– Обогнала? Ты точно loco, – рассмеялся Анджело. – Когда ты побежала от школы, я пошел за тобой, пытаясь объяснить. Я потерял тебя на миг, а потом увидел на траве у того дома. Я смотрел с другой стороны улицы, пока ты не встала. Я следовал за тобой, чтобы тебя никто не ранил. Думаешь, я хотел тебя ранить? Если ты так думаешь, что ты – псих.
– Не смей, – предупредила Дана, подняв острый кусок кварца. – Я узнала, что то был дом Карен. Потому ты выбрал ее? Потому что увидел меня в ее дворе?
– То был дом Карен? – сказал он удивленно. – Я… не знал этого.
– Не верю. У тебя был нож, ты в ее крови.
– Ее крови? – Анджело посмотрел на свою одежду, а потом на свое правое плечо. Он попытался поднять ту руку, но она только дрогнула, и Дана поняла, что Анджело весь бой использовал только левую руку. Он облизнул губы. – Я…
Его ноги вдруг подкосились, и он рухнул на колени.
Коринда схватила в этот миг диджериду и замахнулась над его головой, но Дана закричала:
– Нет!
Анджело обмяк и лег на спину. Дана пошла к нему.
– Не надо, – предупредила Коринда. – Это уловка.
Но Дана шла. Света из окна хватило, что она увидела дыру в оранжевом тюремном костюме Анджело, как раз в плече. Кровь, черная, как нефть, в таком свете, вяло вытекала из раны. Дана склонилась и все увидела. Она все поняла.
Анджело подстрелили.
Она посмотрела на него, и он кивнул.
– Не выбрался… целым. Стражи… не расстреляли… конечно. Но… болит, – он попытался улыбнуться. – И вы, безумные дамочки, не помогли.
Дана опустилась рядом с ним на колени, но держала кварц наготове, чтобы ударить, если что.
– Ты сказал, что вырвался, чтобы все исправить… Что ты имел в виду?
– Я о том… что это был не я… – его голос был слабее, чем мгновение назад. – Репортеры… спрашивали у копа… и он сказал, что они ищут, как… связать убийства и тот… наркотик.
– Какой наркотик? – спросила Дана. – Ты про Затмение?
Анджело слабо кивнул.
– Затмение… не должно было попасть на улицы, – сказал он. Анджело странно дышал, кровь собиралась под ним в лужу. Если рана и до этого была плохой, то после драки все стало хуже. – Он должен был… помогать людям. Потому… его давали… только людям, как… мы…
– Что? О чем ты? Каким людям?
Глаза Анджело стекленели, но он посмотрел на нее, в нее.
– Людям… как ты… и я. Personas con cualidades, chica, – он закашлялся, и кровь появилась на его губах. – Ты просто… сидишь и… вдыхаешь. Летишь с… дымом… так легко. Это он… обещал. Никакой… зависимости… кайфа… ничего незаконного… только появление видений…
И тогда Дана все поняла. Она смотрела на него, а кусочки головоломки разбирались из неправильной формы и вставали на место с жестокой четкостью. Она медленно повернулась к Коринде. Высокая женщина опустила диджериду.
– Благовония…? – прошептала Дана.
Коринда жевала губу мгновение с тревожным видом, казалось, она хотела убежать.
– Это должно было помогать выявлению психических способностей, – сказала она.
– О боже, – выдохнула Дана. – Не чай. Я дышала им, как только начала ходить на йогу, да? Неделями. Вы неделями накачивали меня этим. Зачем вы это сделали?
– Не она, – сказал голос.– И благовония были только для особых учеников.
Дана развернулась. Мужчина медленно шел к ним из задней части магазине. Он был в свободных черных штанах и синей велюровой рубашке, расшитой орбитами планет и солнцами. Он склонился и поднял нож Анджело.
– Хороший клинок, – он отбросил нож в сторону и вытащил другой из–под рубашки. – Но я предпочитаю свой, – сказал Луч.
ГЛАВА 82
«Вне пределов»
21:36
И мир, висящий на последней раскачивающейся петле, сорвался и упал.
Дана в ужасе смотрела.
Коринда зажала ладонью рот, словно пыталась сдержать крик, который разорвал бы ее на части. Анджело на полу пытался встать, его тело содрогалось, но он рухнул и замер, руки и ноги были широко раскинуты.
Луч стоял на краю теней и смотрел то на одну, то на другую, а потом опять на Дану.
– Теперь, девочка моя, ты понимаешь?
Дана молчала.
– Дана, ты готова помочь мне очистить этот мир от греха и слабости, от зла?
Ее губы двигались, Дана слышала, как повторяет его слова:
– Очистить? Как?
– Кровью, конечно, – сказал Луч, делая небольшие шаги вперед. – Всегда так. Кровь – это жизнь. Нет, уточню: кровь – путь к жизни. Все мы родились в крови, так ведь? В крови и боли, крича, когда попали в этот мир. Это так же. Красная эра близко, и мы пожертвуем несколькими и приблизим ее. Мы будем повитухами при рождении лучшего мира.
– Вы… вы…
– Ты ищешь слово «пророк», – сказал он. – А каждый пророк безумен по меркам обычного мира, ведь они видят другой мир за тем, что видят овцы. Тысячи лет люди, как мы – да, мы – подвергались нападкам, арестам, сжиганиям и распятиям, потому что видели мир шире, чем остальное стадо людей. В каждой эпохе пророка, предвещающего лучший мир, убивали. Его кровь лилась в жертву глупости и страху, замкнутости разумов. Ты веришь в Христа, а его били и пригвоздили к дереву за слова о лучшем мире. Было много и других. Но все закончится здесь, со мной, с нами, этой ночью.
– Нет, – сказала Дана, но его слова почти очаровали ее. Луч говорил мягко, тихо, без истерики или нажима. Он говорил спокойно, словно они делили это место и эту судьбу. Дана не могла отогнать его слова.
– Не слушай его, Дана, – предупредила Коринда, но ее голос звучал издалека. Слабый и бессмысленный.
– Я говорил тебе о людях с качествами, Дана, – продолжил Луч, приближаясь. – У меня есть свои апостолы. Ты видела их здесь, они приходили и уходили с моих сессий психического обогащения. Они сильные, как ты. Как мы. У каждого особый дар. Каждый на пути становления чем–то еще, освобождения из кокона для будущего состояния. Ты понимаешь?
Дана ощутила, как кивает.
– Я выбрал каждого и направил, растил их, как редкие цветы, коими они и являются. И когда они становились достаточно сильными, я раскрывал им тайны Красной эры. Но… – Луч искренне опечалился, – не все подошли для высоких целей. Не всем хватило смелости, глубины сострадания или желания сделать все, что нужно, для спасения мира.
– И вы их убили?
– Конечно. Я освободил их от их слабости и отправил к следующему, надеюсь, лучшему воплощению, где их наследие нефилимов засияет ярче. Их смерти откроют для нас дверь в Красную эру.
– О боже… – проскулила Коринда. Диджериду выпала из ее руки, стукнула об пол. Никто не заметил.
– На них потратили Затмение, – сказал Луч. – Такое редкое, его так словно получить, создать. Химия выводит из себя, но эффекты того стоят. Для обычных, овец, это дешевый кайф на пару часов без побочных эффектов. Никакой зависимости, никакого вреда тканям. Ах, но для людей с качествами реакция совсем другая. Он проникает глубоко в кровь и живет в ней. Поет в крови. Он выключает свет, пока разум не засияет, как солнце из–за закрывшего его луны. Этот свет не скрыть. Там красиво.
Он шагнул вперед и оказался в паре футов от Даны.
– Ты это ощутила, да, моя девочка? Твой разум был закрыт, а теперь открыт. Чудесно открыт. И с каждой палочкой благовоний каждый день твои качества расцветут до небывалых высот. Дана, ты можешь стать такой же сильной, как я. Ты можешь разделить со мной силу. Ты можешь помочь мне спасти мир, изменить его, править им.
– Да, – прошептала она и теперь уже сама шагнула к нему. Крестик под ее блузкой, казалось, вдруг нагрелся на ее коже.
Луч улыбался ей, в его глазах было столько любви. Такой должна быть любовь отца. Любая любовь. Принимающая все, открытая. Позволяющая быть тем, кем она есть. Поддерживающая стать такой, какой она хочет.
– Ты – мой ангел, – сказал он, убирая прядь рыжих волос с ее щеки. – И вместе мы поможем родиться эре ангелов и великанов. Вместе мы искупаем этот мир в крови.
– Да, – сказала Дана. – В крови.
А потом она ударила его изо всех сил куском кварца размером с кулак.
Кусок кристалла врезался в его щеку, разрывая кожу, треща о кость, отсылая Луча в сторону. Улыбка пропала с его кричащего рта.
Дана гналась за ним, взмахивая камнем с хищной силой, крик поднимался из глубин ее груди. Луч пошатнулся, упал на колено, вскинул руку для защиты. Она ударила его по руке, оттолкнула ее, и била снова и снова, по плечу, голове, подбородку, груди. Он извернулся и ударил ее ножом, и Дана ощутила, как лава пробивается между ее ребер. Она закричала еще громче и попыталась ударить руку с ножом.
Луч был ранен, но был быстрым.
Очень быстрым.
Он пригнулся под ее следующим ударом и ткнул Дану в живот левой рукой, попытался ударить коленом в ее грудь. Но Дана отклонялась, пытаясь отскочить и откатиться, как ее учили в джуджутсу. Она отлетела и врезалась в стол с амулетами и украшениями, и они посыпались на нее. Луч шатался на ногах и пошел к ней, но тут застыл. Он удивленно посмотрел вниз и увидел Анджело, что был при смерти, сжимающего его лодыжку окровавленной рукой.
Луч оскалился, глядя на него.
– Ты тоже мог быть одним из нас. Такая сила. Такой потенциал. Такая трата, – он поднял ногу и наступил на раненой плечо. Анджело взвыл и резко обмяк. Потерял сознание или умер, Дана не знала точно.
И она бросила кусок кварца в Луча, попала ему между плеч. Мужчина отлетел вперед, врезался в пару столов–витрин, где на него рухнули книги, больше кристаллов стучало по нему.
Но он снова встал, стряхнул обломки яростным взмахом руки.
– Довольно! – проревел он. Его лицо было в крови, один глаз опухал. Он встал, еще сгибая ноги в коленях, нож в руке, кончик лезвия пылал серебряным огнем. – Я дал тебе великий дар, я рисковал для этого. Я должен был отдать тебя людям, которые ведут этот научный проект в городе. Думаешь, я монстр? Они намного хуже, – он улыбнулся кровавыми зубами. – Ты не знаешь, что для тебя припасено. Или… что было бы припасено. Ты не узнаешь. Я отправлю тебя кричать во тьме.
Он ударил ее ножом, и Дана ощутила, как кончик проводит пылающую линию – жаркую, как пламя – по ее животу. Она отшатнулась на пару шагов. Боль была очень сильной, мгновение она смотрела на разорванную ткань и кровь, что проступала на длинном порезе.
– Боже… – выдохнула она отчасти от потрясения, отчасти в мольбе.
Луч рассмеялся, поднял нож и пошел на нее, целясь в ее горло.
– Нет! – закричала Коринда, схватила столик и швырнула в Луча, разлетались самодельные украшения. Стол задел голову Луча и сбил его. Она схватила Дану за запястье.
– Идем, – прокричала она и потащила ее к двери. Дана сначала сопротивлялась, желая покончить с этим, но Луч уже поднимался. Его ничто не могло остановить? Кем он был?
Он оскалился, как волк, и пошел к ним.
Дана и Коринда побежали, перепрыгивая упавшие столы, пытаясь добраться до двери. Дана не знала, как серьезно она ранена, но двигаться еще могла. Она еще была жива.
Несмотря ни на что, Коринда вытолкнула Дану первой и повернулась, чтобы заблокировать путь Лучу. Нож вспыхнул, и она упала с криком, резким и высоким, как у чайки. Но, даже упав, она обхватила пояс Луча руками, чтобы замедлить его.
– Беги… – просипела она. – Дана… беги.
Дана побежала.
Ее сердце было разбито, но она бежала.
Она хотела встать и биться, сокрушить этого мужчину. Убить его. Но она сомневалась, что его можно убить.
И она бежала. Она ощущала, как под одеждой течет кровь.
Она слышала, как он бежит за ней.
Быстро. Несмотря ни на что, так быстро.
Он догонял ее, она была на середине улицы. В окнах потемневшего магазина на другой стороне она видела отражение своего тела, бегущего вперед, и мужчины за ней, так близко, одна рука тянулась к ней, в другой был зажат окровавленный нож.
Вдруг ее ослепили фары, появилась машина. Здесь. Она загудела. Двигатель ревел, но тормоза не скрипели. Машина мчалась к ней.
Она услышала ужасный хруст.
Но не ее тело поднялось и полетело по воздуху. Дана отшатнулась и упала. Она растянулась у тротуара, обернулась. Тело ужасно болело. Она увидела, как Луч падает на машины, припаркованные с другой стороны. Машина, ударившая его, затормозила и врезалась в одну из припаркованных машин.
Она знала эту машину.
Это было странно, но она знала ее.
Она услышала, как открылись двери, и свет фар озарил фигуры. Тонкая фигура вышла из–за руля, крупная фигура – со стороны пассажира. Маленькая фигура выбралась с заднего сидения.
Они побежали к ней.
– Дана! – закричала Мелисса.
– О боже, – кричала мама.
– Нет, нет, нет, – стонал папа, они окружили ее, подняли ее, прижали к себе.
В дверях напротив стояла Коринда, рука зажимала кровоточащий бок. На земле, раскинувшись, как пугало, был Луч. Его пальцы сжимались и разжимались. Еще живой.
Но не вставал.
Раздался новый звук. Вой. Огни. Красные и синие. Люди. Больше лиц. Она подняла голову и увидела дядю Фрэнка и детектива Симпсон. Она увидела других офицеров. Людей. Вдали над улицей в небе вспыхнула молния, окрашивая тучи белым огнем.
Мама прижала ее к себе, папа поцеловал ее голову, а Мелисса держала ее за руку.
ГЛАВА 83
Дом Скалли
Апреля, 17:11
Она лежала в коконе из одеял на диване день за днем.
Ее колено и живот зашили, три стежка было на голове. Она не знала, откуда там рана. Ей было все равно.
Дана не ходила в школу. Школа ходила к ней. Мистер Штернхольц и медсестра заходили. Они принесли цветы. Они извинились. Она мало говорила с ними, и они ушли.
Дядя Фрэнк Хейл приходил с напарницей. Детективы сказали ей, что нашли Затмение в благовониях. У них были показания Анджело Луца и Коринды Хоуэлл. Никто не верил, что Дана по своей воле принимала наркотики. Она промолчала, и они ушли.
Школа прислала психолога. Больница – тоже. Они говорили ей, что ее видения были всего лишь результатом Затмения. Сначала Дана возражала и спорила, но с каждым днем в это верилось все проще. Ее накачали, и всему, что она видела наяву или во сне, что она помнила, нельзя было доверять. Столько лжи и предательств смешалось из–за Луча, Коринды и Затмения, что Дана хотела бы вырезать все это из головы.
Психологи были рады ее новой цели. Они улыбались ей. А со временем перестали приходить.
Коринда была в больнице, но и в новостях. На каждом канале и в газетах. Как то она стала той, кто одолел безумца по имени Луч.
Анджело тоже был в новостях. Маленькая заметка, что обвинения сняты. Никто его не допрашивал. Он был в больнице, где ему светило пробыть недели, и врачи не были уверены, что он выкарабкается. Потеря крови, шок, серьезная травма толкнули его к краю. Это ранило Дану. Она молилась за него каждую ночь, сжимая золотой крестик.
Этан приходил и сидел с ней каждый день после уроков. Он приносил ей цветы, шоколад и книги. Они держались за руки и почти не говорили. На это будет время.
– Какой твой вердикт? – спросил он одним днем.
– Насчет чего?
– Сил медиума. Становления чем–то новым. Все в клубе науки просят меня узнать, что ты думаешь. Сейчас. После всего этого. Стало понятнее?
– Это дело доверия, – сказала она после долгой серьезной паузы.
– Доверия? – спросил Этан. – О чем ты?
– Все врали мне об этом. Все это было… – она замолчала и покачала головой. – Я даже не могу думать об этом без содрогания. Я доверяла им. Я открыла им сердце, а они поиграли со мной.
– Да, но когда тебя это оставило? Разве у тебя не остались силы?
– Кто знает? Меня подпитывали все время. Я хочу закрыться от этого. Ничего хорошего это мне не принесло. Все, кого я знаю, пострадали от этого, – она тряхнула головой.
– Хочешь сказать, что это не было правдой? – спросил Этан. – Видения были точными.
Она ответила не сразу.
– Я… не знаю. Некоторые части я не могу объяснить. Видения были и до того, как мы переехали. И как я увидела Мейси так четко, в подробностях. Если Затмение пробудило во мне видения, то почему я видела ее? Как я могла знать столько о ней? Что это было? А если это смешались догадки, детали из Библии и новостей?
– Тиса настаивает, что силы медиумов реальны, – сказал Этан, – а она редко верит во что–то странное. Но она считает, что это – часть науки, и мы просто пока не узнали, как это измерять.
– Возможно. Если так, то я дождусь, пока мы сможем это измерять. А пока я этому не доверяю.
– Тогда во что ты веришь, Дана? – спросил он.
– В науку, – сказала она. – Все сводится к этому. Химия, психология, судмедэксперты. Это точно существует, и тогда я могу с этим справляться. Да… наука. Мне нравится наука. Я могу доверять науке.
– Так ты тоже хочешь стать судмедэкспертом?
Она подумала об Анджело на грани смерти в больнице. Она коснулась крестика.
– Анджело все еще может умереть, – сказала она. – Хотелось бы как–то помочь ему. Когда он истекал кровью, я застыла. А нужно было приложить компресс. Я могла что–то сделать, но не сделала.
Она тихо сидела мгновение.
– Как–то у меня на руках умер садовый уж, – Этан вскинул брови, но не спрашивал. – Я не позволю этому повториться, – поклялась она. – Если я могу кому–то так помочь, я хочу это сделать, – она подумала и покачала головой. – Нет, ты можешь быть судмедэкмпертом, Этан. Это круто, но это слишком далеко от людей.
– И что будешь делать ты?
– Не знаю, – она пожала плечами. – Может, займусь медициной.
* * *
Он ушел, и Мелисса села на краю дивана подальше от Даны. Они смотрели друг на друга, долго не говорили. Мелисса была с новыми кристаллами на шее, Дана такие еще не видела. Недавнее приобретение или подарок? Дана знала, по крайней мере, откуда.
– Ты ошибаешься насчет нее, – сказала Мелисса.
– Насчет Коринды? – Дана фыркнула и покачала головой. – О, ладно тебе. Мисси, ты не можешь сидеть тут и говорить, что все еще ей веришь.
– Конечно, верю. Она спасла тебе жизнь, Дана.
– Она врала обо всем.
Мелисса покачала головой.
– Она все время говорила правду.
– Она соврала насчет Анджело.
– Она – человек, – рявкнула Мелисса. – Все могут ошибаться. И это Луч мешал ей увидеть всю правду.
– Вот как? – осведомилась Дана. – Она ошиблась или это был Луч?
– Оба. Коринда делала все, чтобы помочь тебе, помочь всем в городе. Если бы не она, ты умерла бы, и убийства не прекратились бы. Ты об этом думала?
Дана уставилась на нее.
– Я… даже не знаю, как ответить на это.
– Потому что ты знаешь, что я права.
Дана отвернулась и смотрела на стену.
– Нет, я знаю не это.
Мелисса молчала. Дана оглянулась через пару минут и увидела, что сестра ушла. Она этого и не услышала.
Она это ощутила.
* * *
Семья приходила в себя от кризиса, как после урагана или торнадо. Они вернулись к повседневным делам. Папа много времени проводил на работе. Мама и Чарли тихо жили в себе. Бабушка была бабушкой.
Мелисса была там, но что–то в ней изменилось. Или, может, изменились их отношения. Мелисса все еще верила в Коринду, ее силы и мнение. Дана – нет
Она верила, что Луч был безумцем. А Коринда врала.
И Дана ощущала перемену в сердце. Оно не разбилось, но замерзло. Она ощущала это. Мир стал холоднее. Отпрянул от большого мира в тот, который был понятнее, хоть и страшнее.
Она много думала о боге и дьяволе. О добре и зле. Всю жизнь Дана принимала «зло» частью мира, не задумываясь, чем оно было. Что оно означало. А теперь ей пришлось рассмотреть его шире, чем в воскресной школе. Как что–то живое в мире. В ее мире.
Она видела зло. Она смотрела ему в глаза.
Она не понимала его. Было ли зло вложено дьяволом в сердца и разумы людей? Этот ответ был простым.
Но это был не ответ. Для нее он не подходил.
Дана не знала, изобрели ли зло люди. Это было ужасно, но это казалось логичнее для нее. Это означало, что люди, хорошие и плохие, были в ответе за то, какие они и что делали.
Луч был злом. В этом она была уверена.
Но почему? Он был болен? Какие–то обиды повредили его? Так говорили в газетах. Репортеры все повторяли это, говоря о «природе» и «воспитании». О том, как его биология была в ответе за влияние на это, и как влияния в жизни сделали его таким. Если это было так, то он был злым или больным?
Но… было ли это правдой? Многие люди страдали от издевок, обижались. И лишь некоторые из них ранили других. Это для Даны не было оправданием. Это было не логично.
Природа? Воспитание?
Это не было определением зла. И, пока она думала об этом одинокой ночью, она поняла то, что подходило к этому, подходило для Луча. Был третий пункт.
Природа.
Воспитание.
И выбор.
Это, по ее мнению, было злом.
Это имело смысл. Подходило под логику и науку. Но это пугало ее так, что она всю ночь не спала. Дана знала, как всю правду, что не могла теперь забыть это.
Для некоторых людей зло было выбором.
ЭПИЛОГ
−1−
Шоссе 63