В День России 12.06.2014 г. по Первому каналу российского телевидения показывали телефильм «Романовы». А до этого, во второй половине февраля того же года, в выставочном комплексе «Ленэкспо» в Петербурге прошла выставка «Православная Русь. Романовы. Моя история». Посвящены эти «произведения» 400-летию Дома Романовых. Это весьма красочные, подготовленные с помощью современных технологий, массмедиа-продукты. В отсутствие осмысленной идеологии, государство опять предлагает населению красивую обёртку, в которую завёрнут большой мыльный пузырь новой «патриотической» идеи. В данном случае, для возбуждения этого патриотизма используется непомерное прославление царской династии, бездарно сгинувшей сто лет назад.
Показанный «продукт» не содержит в себе сколь-нибудь ценного анализа, взгляда в суть совершённого династией, на то, что привело её к печальному концу. Только стремительные хронологические перечисления биографических фактов, но поданных так, чтобы поглощать всё внимание зрителя, не давая возможности для несуетливых размышлений. Никаких вопросов, при этом, перед зрителем не ставится, что позволяет сделать вывод о продолжающемся формировании тупого «общества потребления», которое должно заниматься лишь тем, что глотать ментальную кашицу, не только разжёванную закулисными «модераторами», но уже ими и переваренную.
Попробую изложить свой взгляд на совершённое ими:
На рубеже XVI-XVII веков Борис Годунов насильно постриг в монахи Фёдора Никитича Романова (под именем Филарет), по обвинению в намерении «испортить» (умертвить колдовством) царскую семью – так шла борьбы за власть, ведь Федор Никитич – родной племянник Ивана IV и двоюродный брат следующего за ним царя – Федора Ивановича, помершего 07.01.1598 г. В результате же борьбы, монах Филарет поднялся до патриарха и стал править рядом с сыном-царем.
Историк и писатель Буровский А.Н. в книге «Россия, которая могла быть» указывает, что «при первом из Романовых, Михаиле, его отец, патриарх Филарет, оказывал на государство такое большое влияние, что даже монеты печатались от имени как бы двух государей — царя и патриарха, а тронов в Грановитой палате стояло три: для царя, царицы и для патриарха Филарета». До конца жизни Филарет официально был соправителем Михаила. Государственные грамоты того времени писались от имени царя и патриарха. Патриарх использовал титул «Великий государь» и фактически руководил московской политикой.
Митрополит Макарий (Булгаков) в «Истории Русской Церкви» так описывал положение Филарета: «Значение Московского патриарха в лице Филарета Никитича достигло такой степени, какой оно не достигало никогда, ни прежде, ни после. Он соцарствовал своему сыну и вместе с ним правил Московским государством. Был твердою опорою для своего юного сына, опытным советником и мудрым руководителем во всем. Подданные писали и подавали свои челобитные не одному царю, но вместе и великому государю святейшему патриарху, бояре делали свои доклады о государственных делах пред царем и патриархом. Иностранные послы представлялись царю и патриарху вместе в царских палатах, а если патриарх почему-либо там не присутствовал, то представлялись ему особо в патриарших палатах с теми же самыми церемониями, как прежде представлялись царю.»
Здесь мы видим разделение власти между парой «Жрец–Вождь» в её правильном варианте «старший» (жрец) – «младший» (вождь), что им конечно просто было делать, т.к. старшим и младшим были отец и сын. Подобной «симфонии властей» действительно нам больше не известно.
Википедия даёт такое описание термина «симфония властей»: «православный принцип взаимоотношений между церковной и светской властью, заключающийся в том, что светская и церковная власти находятся в состоянии согласия (гармонии) и сотрудничества, «нераздельны и неслиянны». Всё здесь верно, кроме того, что тут отсутствует главное положение – религиозная, духовная или же идеологическая власть должна главенствовать над светской.
Но вот после смерти Филарета начались серьёзные изменения в распределении власти: патриархом был избран достаточно слабый и безвольный человек – Иоасаф (1634—1640). Имя этого патриарха уже не значилось, как это было раньше, рядом с именем царя в актах государственных, его уже не величали великим государем, а титуловали только великим господином. Когда же Иоасаф скончался в 1640 году, то около полутора лет патриарший престол оставался без первосвятителя. Царь медлил с избранием нового патриарха. Он искал точно такого же, что было не легко.
Следующий патриарх Иосиф был избран в марте 1642. Властностью во главе Церкви не отличался. При нём царём стал Алексей Михайлович (Михаил скончался в 1645 году от «водяной болезни» неизвестного происхождения в возрасте 49 лет) и было издано Соборное уложение (1649). Этот документ утверждал принцип централизованного государства с авторитарной властью царя. Скончался патриарх в 1652 г.
Ещё до его смерти центр власти в паре «Жрец–Вождь» явственно сместился в сторону «вождя». Баланс сил был нарушен, Святая Русь стала исчезать.
Почему царь это делал? Проанализируем процесс с точки зрения психологии.
Проблема идёт ещё из раннего детства Михаила. Его родители были пострижены в монахи и сосланы, когда мальчику было только пять лет. Михаила и его сестру взяла к себе их тётка, рос он сиротою. В таких случаях психика ребёнка, обычно, травмируется глубоко и навсегда.
Лжедмитрий I вернул из ссылки мать Михаила инокиню Марфу в 1605 году, а с отцом Михаил увиделся уже в 1619 г, через два после своего избрания на царство. Т.е. на момент воцарения Михаил представлял собой подростка 16-ти лет из трудной семьи. Причём этот подросток, становясь правителем государства, должен был исполнять роль «старшего» для всего народа. Это есть отчётливое «смещение ролей», когда младший выдвигается на роль старшего (в семье или обществе), не имея необходимых прав, знаний и опыта.
При этом родители, пока были живы, ему особо воли не давали, что очень хорошо демонстрируется перипетиями никак не складывавшейся женитьбы Михаила: наречённая невеста царя Мария Хлопова не понравилась матери Михаила и тот вынужден был от неё отказался; с иностранными принцессами, к которым сватал сына Филарет, никак не сходились во мнениях о возможности брака; первая жена Долгорукая М.В. умерла через пять месяцев после свадьбы (предположительно отравлена) и следующий женой царь обзавёлся ближе к тридцати годам, что довольно поздно по меркам того времени, причём примечательно то, что она (Евдокия Стрешнева) потеряла мать вскоре после рождения и росла полусиротой – люди с одинаковыми психокомплексами находят друг друга, т.к. живут «на одной волне», а на здоровых женятся здоровые.
И вот в 1630-х гг., имеющий глубокие психологические проблемы (перенёсший в детстве травму разлуки с родителями) мужчина под 40 лет, находящийся на высоком, но при жизни отца в общем-то номинальном посту, жёстко контролируемый требовательными родителями, наконец, освободился от их гнёта, вследствие их смерти от старости, и стал проявлять властность, согласно имевшимся полномочиям, которыми ранее не получалось воспользоваться, и повёл дело так, чтобы больше не было ни у кого возможности снова поставить его в подчинённое положение.
Своего он добился – руководство церкви больше не мешало царю стать из второй фигуры государства первой. Эта же система власти была унаследована и его сыном Алексеем (19 марта 1629 — 8 февраля 1676). Перемены в этой системе попробовал произвести следующий патриарх Никон (7 мая 1605 — 17/27 августа 1681) — шестой Патриарх Московский и всея Руси (с 25 июля 1652 года по 12 декабря 1666 года).
Алексей Михайлович Тишайший был торжественно «объявлен» народу на 14-ом году своей жизни, а с 16-ти лет вступил на престол московский. Тут мы видим, что, как минимум, второе поколение подряд в семье происходит преждевременное принятие младшим на себя роли старшего, что привело к повторению Алексеем модели властвования отца.
Обратимся вновь к «Истории Русской Церкви» митрополита Макария, написанной ещё в XIX веке: «Во 2-й четверти XVII в., при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче совершилась значительная перемена в управлении и суде Русской Церкви, подготовлявшаяся, впрочем, с давнего времени.
Царь Алексей Михайлович признал за благо дать всем своим подданным общее Уложение, по которому Монастырский приказ, доселе существовавший только в виде отделения в Приказе Большого дворца и едва упоминавшийся, сделался самостоятельным судебно-гражданским учреждением для всех лиц духовного звания и ведомства (за исключением одного патриарха).»
Учреждением такого суда для духовенства произведена была весьма ощутительная перемена в управлении нашей Церкви. Теперь в Монастырском приказе все духовные лица должны были судиться «во всяких истцовых исках», следовательно, и во всех взаимных их исках между собою, что являлось прямым вмешательством гражданской власти в дела Церкви, чего раньше совершенно не было.»
Т.е. Алексей Михайлович продолжил дело отца – усугубил нарушение баланса сил духовной власти и светской, в пользу последней. Этим же потом занимался и «великий» Пётр Алексеевич. А нам говорят, что весь раскол произошёл из-за желания людей разными пальцами креститься – кто двумя, а кто тремя. Народ поверивший в такую чушь о себе, мало хорошего достоин.
При этом, изменение качества духовной власти начало компенсироваться увеличением количества нового, согласного с процессом принижения своей значимости, духовенства – пошло ускоренное размножение монастырей, и притом небольших и достаточно не обеспеченных. Вместе с умножением монастырей умножались и церкви, особенно в Москве.
Так духовная власть становилась под власть светской. До этого, в паре "Жрец-Вождь", было чёткое распределение полномочий: "жрец" определял стратегию жизни (на года и десятилетия) путём нравственного воспитания людей, а "вождь" занимался тактикой (сиюминутными потребностями общества), в т.ч. применяя физическое воздействие. Затем Сила объявила себя выше Разума, жизнь перевернулась и всё это мы наблюдаем по сию пору.
А что же на самом деле пытался сделать патриарх Никон?
Во-первых вернул патриарху титул Великого Государя. Полный титул, усвояемый себе Никоном: «Божиею милостию великий господин и государь, архиепископ царствующаго града Москвы и всеа великия и малыя и белыя Росии и всеа северныя страны и помориа и многих государств патриарх ».
Новый патриарх был человеком волевым и стремился оказывать прямое воздействие на дела государственные. Никон попытался обосновать, что «священство выше царства» и патриарх должен превалировать над царем, а не наоборот. Пока царь был молод, это главенство патриарха, бывшего на четверть века его старше (т.е. на целое поколение), им принималось. Но царь постепенно мужал и входил в силу.
Во время войн 1654—1658 годов Алексей часто отсутствовал в Москве, находился вдали от патриарха. Вернувшись из походов, он стал тяготиться влиянием патриарха - с 1656 между царём и Никоном начались размолвки и постепенное охлаждение, Алексей Михайлович стал «укорачивать» недавнего любимца, и дело кончилось расколом между царем и патриархом, перешедшим, в последующем, в раскол общества.
10 июля 1658 Никон отказался от своего патриаршего сана и уехал в Воскресенский монастырь. Государь, однако, не скоро решился покончить с ним. Лишь в 1666 году на Церковном соборе, где Алексей Михайлович открыто содействовал осуждению, Никон был лишён архиерейского сана и заточен в Белозерский Ферапонтов монастырь.
Церковная реформа, получившая имя этого патриарха, прошла в 1653-1655гг. и касалась, как нам давно уже преподносят, в основном церковных обрядов и книг: было введено крещение тремя пальцами, поясные поклоны вместо земных, исправлены по греческим образцам иконы и церковные книги. Как ни печально, но эта чепуха принимается русскими не одну сотню лет. Как писал историк Карташев А.В. в «Очерках по истории русской церкви» «На Соборе 1667 года судили не сопротивлявшихся реформам старообрядцев, а «посадили на скамью подсудимых всю русскую московскую историю».
С тех пор и непонятно, где кончается государство и начинается Церковь. Даже и для современного россиянина такие сущности как страна, государство, народ, религия, политический строй, общественное устройство, причудливо слепляются друг с другом, и, чтобы их разделить, нужны специальные усилия. На туманном видении мира, увы, воспитывались поколения.
Итак, реформа была начата еще до Никона, Михаилом Фёдоровичем Романовым, а закончена Алексеем Михайловичем. Гораздо правильнее было бы назвать ее не Никонианской, а Романовской. Главным итогом полувекового правления первых Романовых было превращение сословно-представительной монархии, находившейся под непрестанным надзором православной церкви в абсолютную монархию, с подчинённой ей церковью. Так и стала Святая Русь Российской империей.
О том, как человек жил можно судить по тому, как он умер – достойные люди, праведно прожившие жизнь, отходят в мир иной спокойно, без мучений: засеял дед поле, пришёл вечером домой, переоделся в чистое, лёг на лавку и помер. Тоже самое можно отнести и семье в целом: возникла династия Романовых в великую Смуту, в огне другой бешенной смуты она и сгинула. А заодно погубила и массу народа. Так стоит ли ими так восхищаться?
То славословие, которое раздаётся в его адрес, с подачи нынешней власти, показывает лишь непонимание устройства окружающего мира и отсутствие идей по его очищению и трансформации. Оттого и вынимают скелеты из шкафа, представляя их нарядными куклами. Не начищать надо эти кости до блеска, а тихо хоронить, без почестей, но со скорбью. После этого только и сможет спокойствие прийти в наш дом.
