Отэм, склонив голову, сидела во главе обеденного стола. Левой рукой она держала ладонь Винса, а правой – Сэма. Коннер сидел рядом с отцом, закрыв глаза.
- Спасибо, Господи, за дары, которые мы вот-вот получим, - молилась Отэм, пока Винс с Сэмом смотрели друг на друга поверх фаршированной индейки, стоявшей в центре стола, застеленного скатертью матери Отэм. – Пусть наши тела будут сыты, а сердца – благодарны. – Отэм сжала руку брата и добавила: – И можем мы все просто поладить? Аминь.
Сэм отпустил ее руку и улыбнулся:
- Аминь. Отличная молитва.
- Особенно та часть, где ты общалась с Родни Кингом, – добавил Винс.
- Тук-тук.
- Кто здесь? – спросили все трое в один голос.
- Передайте картофельное пюре.
- Передать картофельное пюре кому?
Коннер пожал плечами:
- Передайте картофельное пюре мне. Умираю с голода.
Сэм покачал головой, накладывая пюре на тарелку сыну.
- Тебе надо серьезно поработать над своими шутками. – Он зачерпнул пюре себе, затем передал блюдо Отэм: кончики их пальцев соприкоснулись, прежде чем она отдернула руку.
Обычно по праздничным дням Отэм одевалась удобно, но сегодняшний праздник не был обычным, и она выбрала приталенную белую блузку и черную юбку-карандаш, которая обхватывала ее тело и заставляла выглядеть как модель из пятидесятых. Наряжаясь, Отэм испытывала странные чувства, потому что на ужин должен был прийти Сэм. С одной стороны, ей не хотелось, чтобы он подумал, что она втиснулась в юбку из-за него. С другой, не хотелось и чтобы он увидел ее в старом свитере.
Открыв Сэму дверь, Отэм порадовалась, что принарядилась. Он выглядел одновременно невозмутимым и сексуальным в черных шерстяных брюках и сером свитере с V-образным вырезом, под которым виднелась белая футболка. Не как в последний раз, когда предстал перед Отэм потный, растрепанный и источающий жар.
- Разве ты не канадец? – Винс положил кусок индейки себе на тарелку.
- Ага.
- Так почему ты здесь?
Отэм пнула брата под столом.
- Веди себя хорошо, Винс, - предупредила она.
Тот повернулся и посмотрел на нее - глазами большими и невинными.
- Просто спрашиваю. Я уверен, Сэм не против ответить на такой простой вопрос.
- Ничуть. – Леклер посмотрел через стол и одарил Винса широкой поцелуй-меня-в-зад улыбкой. – Отэм и Коннер были так добры, что пригласили меня.
Что было не совсем правдой. Отэм даже не планировала готовить ужин на День благодарения. Предполагалось, что Коннер будет у Сэма, а Винс - на работе.
- Я думал, ты собиралась провести тихий день в одиночестве, собирая вещи, – напомнил сестре Винс, забирая блюдо с пюре.
Так и было. До недавних пор. Пока Отэм внезапно не узнала, что Коннер приведет Сэма на День благодарения к ней в дом, а она должна готовить.
Ей все еще было не совсем понятно, как так получилось. Но, естественно, она должна была пригласить и Винса, у которого, к счастью или к несчастью, – зависит от того, как посмотреть, – был часовой перерыв. Как раз достаточный, чтобы приехать к ней домой, поесть, всех взбудоражить и вернуться обратно на работу. Отэм полагала, что должна быть просто благодарна: ведь брат проведет здесь меньше часа. Время, даже и близко не достаточное, чтобы Сэм впал в кому от триптофана настолько, что Винс смог бы пойти на него с шашкой наголо.
- Куда вы с Коннером едете завтра? – спросил Сэм, кладя индейку себе и сыну.
- Я сняла домик на пляже в Моклипс. - Отэм добавила себе в тарелку немного клюквы. – Это примерно в двух часах езды от Сиэтла.
- Никогда не слышал о таком месте.
- Вероятно потому, что ты проводишь свой отпуск в верхних комнатах «Скорс», - сказал Винс.
Сэм приподнял бровь:
- Что ты знаешь о верхних комнатах «Скорс»?
- Только то, что читал.
- Учитывая твое образование в пять классов, изучал слова «приватный» и «танец»?
- Ага. И буквы п, н и х.
- Здесь ребенок, - Отэм указала на Коннера. – В прошлом году мы снимали тот же самый домик, и нам очень понравилось, но я читала, что в этом году там слишком ветрено.
И Отэм принялась говорить о том, как они собирали моллюсков и сидели на пляже. О Коннере, который запускал змея и о маленьком музее Моклипса. Она в жизни столько не говорила, но продолжала болтать, пока оба мужчины не отступили обратно каждый в свою пещеру и не заткнулись.
- Наговорилась? – спросил Винс, прежде чем откусить кусочек круассана.
- А ты?
- Даже и наполовину нет.
- Тогда мне придется попросить Коннера занять твои уши непрекращающимися тук-тук шутками. – Она подняла руку: – Клянусь Богом, Винс.
Тот глубоко вдохнул и медленно выдохнул, на мгновение ощутив себя проигравшим. Сэм засмеялся и получил в ответ взгляд, говоривший, что Винс отступает, но война еще не закончена.
- Тук-тук.
- Не сейчас, Коннер. Просто ешь свой ужин.
- А бобы есть? – спросил Коннер.
Конечно, он спросил о том единственном, чего Отэм не приготовила. Поскольку утром надо было уезжать, она не стала из кожи вон лезть: приготовила лишь основное и в небольших количествах, так чтобы потом не оставлять еду покрываться плесенью в холодильнике.
- Бобы будут на Рождество.
Винс полил подливкой свою картошку и индейку и посмотрел на Сэма:
- Как твое плечо?
- Примерно на шестьдесят процентов. – Сэм приподнял локоть и ухмыльнулся: – Спасибо за беспокойство, квакун.
Коннер засмеялся, глаза Винса сузились, от напряжения у Отэм начало пульсировать в голове. Она не знала, что значит «квакун». И была уверена, что Коннер тоже не знает, но это явно было не очень милым. Отэм ткнула пальцем в сторону Сэма.
- Ты слышал, что я сказала Винсу? – Она постучала в невидимую дверь. – Тук-тук шутки, пока у тебя из ушей не пойдет кровь.
Откинув голову назад, Сэм рассмеялся, как будто все это было весело. Затем уселся поудобней и начал есть, будто приговорен к смерти, а это его последняя трапеза. Он казался счастливым и расслабленным, как будто ужинал в доме у Отэм каждый день. Как будто они были друзьями. Как будто не собирались перегрызть друг другу глотку несколько месяцев назад, и как будто ее брат не пытался взглядом прожечь дыру в Сэме. Казалось, Леклера ничего не беспокоит, и несколько раз Отэм замечала, что он рассматривает ее, будто что-то пытается понять.
- Что-то не так? – спросила она.
- Ничего. – Он положил себе еще индейки и гарнира. – Ты очень хорошо готовишь. Не знал.
С чего бы ему знать?
- Спасибо.
- Эй, пап, тебе надо переехать сюда. – Коннер затолкал горошек под салфетку, как будто мама этого не заметит. – У нас внизу есть свободная спальня.
Лоб Отэм сжало тисками боли.
Сэм прожевал и проглотил, будто обдумывая это предложение.
- Не знаю. У меня много вещей. И куда я поставлю тот водопад, который так тебе нравится?
Винс что-то пробормотал шепотом, что прозвучало как невыполнимый совет, куда именно Сэм может поставить этот «водопад». К тому времени, как ужин закончился, Отэм была так напряжена, что казалось, ее позвоночник вот-вот сломается.
Винс посмотрел на часы и положил салфетку рядом с тарелкой.
- Пора возвращаться на работу.
Винс был ее братом, другом и защитником. Если не считать Коннера, он был всей семьей, которая осталась у Отэм, но она почувствовала облегчение, что он уходит.
- Я нарисовал картинку, дядя Винс. Она в моей спальне. – Коннер подпрыгнул и выбежал из комнаты, где Винс стоял и заправлял рубашку охранной фирмы «Титан» в брюки.
Сэм откинулся на спинку стула и указал на ремень Винса:
- Где твоя пушка, ковбой?
- Мне не нужна пушка, осел. Существует более сотни способов убить человека. – Он улыбнулся. – И сотня способов спрятать тело там, где его никто не найдет.
Отэм знала, что брат шутит. Вроде как.
- Что ж, я надеюсь, ты зайдешь, пока меня не будет, и доешь остатки индейки. Или хочешь взять что-нибудь с собой? Пирог?
Винс проигнорировал ее слова:
- Меня не было рядом, когда в последний раз ты сделал Отэм больно. Но теперь я тут, и этого больше не повторится.
Сэм сложил руки на груди и откинулся на стуле так, что тот встал на задние ножки.
- Я услышал тебя и в первый раз.
Был первый раз? Когда? Отэм прошла за братом в гостиную.
- О чем это вы?
Винс крепко обнял ее, так крепко, что кости затрещали. Чтобы она почувствовала, как сильно он ее любит. Той любовью, которая будет длиться вечно. И неважно, что порой он злит свою сестру.
- Позвони мне, когда завтра доберешься до своего пляжного домика, чтобы я знал, что все в порядке.
Она не сказала, чтобы он о ней не беспокоился. Все равно будет.
- Хорошо.
- Вот он. – Коннер зашел в комнату и отдал Винсу картинку. – Мы играем в гольф в прошлом году.
- Точно. Вот это ты. – Винс показал на маленькую фигурку со светлыми волосами, затем сложил лист бумаги и засунул в нагрудный карман. – Изучу ее на работе. – Он быстро обнял Коннера и начал спускаться по лестнице. – Я зайду, пока вас не будет, проверить тут все и съесть остатки.
- Спасибо. – Отэм подняла руку, когда он вышел за дверь и закрыл ее за собой.
И почувствовала себя так, будто с ее плеч сняли воз весом в полтонны. Другая половина тонны все еще сидела в столовой.
- Ты поможешь мне все убрать? – спросила Отэм Коннера.
Тот покачал головой.
- Мне надо нарисовать картинку для папы. – И побежал через коридор в спальню. Как всегда. Крикнув через плечо: - Скажи мне, когда будет сладкое.
Отэм вошла в столовую и замерла на месте. У раковины с пульверизатором в руке стоял Сэм. Отэм просто залипла на том, как натягивается тонкий свитер на широких плечах и мощных руках, когда Сэм брал тарелку со стола. Он что-то насвистывал, споласкивая тарелки в раковине и наклоняясь, чтобы положить их в посудомойку. Ни один мужчина никогда не мыл для Отэм тарелки. Сэм, который возвышался над раковиной, разбрызгивал повсюду воду, затем наклонялся, являл собой самое сексуальное зрелище, что она видела в своей жизни.
Он выпрямился и взглянул через плечо:
- Это было весело.
- Это был адский ужин, - Отэм, взяла корзинку с круассанами и прошла на кухню. Каблуки ее красных туфель тихонько стучали по виниловому полу. – Я бы никогда не подумала, что ты знаешь, как загружать посудомоечную машину.
- В детстве я провел много времени на кухне. После смерти отца мама целыми днями была на работе, так что нам с Эллой приходилось делить работу по дому.
Она никогда не думала о Сэме как о ребенке, потерявшем отца или занявшем его место. Очень похоже на Винса. Только их отец не умер. Он сбежал.
- Большую часть времени я платил Элле, чтобы она делала мою работу, - усмехнулся Сэм. – И это очень злило маму, потому что потом мне приходилось просить у нее деньги на обеды.
Его мать Отэм встречала несколько раз, когда та приезжала в Сиэтл, чтобы провести время с Сэмом и Коннером.
- Как твоя мама? – поставив корзинку на столешницу, спросила она.
Взгляд голубых глаз скользнул по ее лицу и остановился на губах.
- Хорошо. – Взгляд медленно двинулся вниз по ее телу, груди, изгибу талии и бедрам в узкой юбке до самых красных туфель. – Может, она приедет сюда на Рождество.
- Коннер будет рад. – Отэм постаралась не обращать внимание на ускорившийся пульс и открыла ящик рядом с правым бедром Сэма, вытаскивая упаковку фольги. – Тебе не нужно здесь прибираться.
- Это меньшее, что я могу сделать за то, что пригласил сам себя. - Он посмотрел ей в глаза, вытирая руки полотенцем.
Отэм вымыла посуду, пока готовила, так что работы было не очень много.
- Я думала, что тебя пригласил Коннер.
- Коннеру пять. – Уголок рта Сэма приподнялся в улыбке, и от глаз разбежались морщинки. – Я мог вложить идею этого приглашения ему в голову.
Отэм прекратила отрывать фольгу.
- Почему?
Зачем он здесь? Моет ее посуду, заполняет ее кухню своими все заполняющими плечами и еще более заполняющим присутствием. Осматривает ее тело сверху донизу и заставляет ее желудок сжиматься.
Сэм закинул полотенце на плечо и прошел в столовую. Взгляд Отэм сам собой последовал за ним, скользя по спине, обтянутой серым свитером, до задних карманов черных брюк. На планете существовало всего несколько мужчин, которые умели идеально заполнять брюки. Сэм был одним из этих парней.
- Любопытно, - сказал он, возвращаясь с индейкой.
- Нет.
Она не была любопытной. Она видела его задницу, и даже хотя прошло уже много времени, Отэм думала, что та осталась такой же упругой, как и тогда. Той степени упругости, которой можно добиться только тяжелыми тренировками.
- Что?
- Что? – Она перевела взгляд к его глазам и оторвала огромный кусок фольги.
- Ты спросила, почему я сам себя пригласил.
Ах, да. Отэм бросила рулон в ящик и задвинула его бедром.
Сэм поставил блюдо с индейкой на стол.
- И я сказал, что мне было любопытно.
- Что именно?
- Что вы с Коннером делаете на День благодарения.
Точно. Отэм позволила себе чуть-чуть отвлечься, но в свою защиту могла сказать, что была немного сбита с толку.
- Возможно, то же, что и ты. Только в другой день. – Она накрыла блюдо фольгой, загнув ее по бокам.
- Я уже много лет не праздновал День благодарения. – Сэм закрыл посудомойку ногой. – Здесь или в Канаде.
- Печально.
- Совсем нет. Я никогда точно не знаю, где буду в понедельник или в четверг.
Это объясняло его присутствие здесь. Ему больше нечего было делать.
- Тебе в самом деле не нужно оставаться и прибираться.
- Чем быстрее помоются тарелки, тем быстрее я получу пирог.
- Серьезно? – Отэм все еще была так напряжена, что даже толком не поела. Но Сэм от отсутствия аппетита не страдал. Он съел больше всех. – Ты хочешь пирог?
- Милая, я всегда хочу пирог. – Он посмотрел ей в глаза и взялся за полотенце. Медленно стянул его с ее плеча. – Прошло много времени с тех пор, как я пробовал хороший пирог.
Почему-то Отэм в этом сомневалась.
- Никаких шуток с пирогом. – Она потерла шею.
- Я никогда не шучу с пирогом. – Бросив полотенце, Сэм подошел к ней сзади. Отвел ее руку. – Пирог – дело серьезное.
- Что ты делаешь?
- Ты такая напряженная. – Он прижал большие пальцы к основанию ее шеи и надавил. – Ты была такой напряженной за ужином, что я думал, ты разлетишься на мелкие кусочки.
Она тоже думала, что вот-вот разлетится на мелкие кусочки, а в его руках было так хорошо. Так хорошо, что Отэм чуть не застонала в голос. Хотя это было совершенно неуместно, и через минуту она остановила Сэма.
- Возможно, мое состояние имеет какое-то отношение к тому, что вы с моим братом ведёте себя, как идиоты.
И тут Сэм прижал большой палец к выемке сзади на ее шее, с нажимом выписывая круги, и Отэм положила руки на столешницу, чтобы не растечься лужицей у его ботинок четырнадцатого размера.
- Могло быть и хуже.
Она наклонила голову, волосы упали ей на щеки.
- Да. Вы двое могли перепрыгнуть через стол и зарезать друг друга ножами для масла.
Сэм засмеялся, скользнув большими пальцами под воротник ее блузки.
- Расстегни рубашку.
- Ты что, под кайфом?
- Не сегодня. – Он сжал ее плечи большими горячими руками. - Ты мне не доверяешь?
- Конечно нет.
- Возможно, в этом есть смысл. – Тихий смех Сэма скользил по коже Отэм вместе с его пальцами. - Воротник мешается.
- Я не сниму блузку.
- И не надо. Просто расстегни пару пуговиц, чтобы воротник не так давил. – Он прижал пальцы к напряженным плечам Отэм, и глаза у нее закатились. – Я умею справляться с судорогами. Я в этом профессионал.
Две пуговицы. Отэм подняла руку и расстегнула блузку до белой дужки в центре белого бюстгальтера.
Голос Сэма стал чуть ниже, когда он сказал:
- Убери волосы в сторону.
Отэм закинула правую руку и сдвинула волосы к правому плечу.
Он оттянул ей воротник:
- Еще одну. Обещаю, смотреть не буду.
Отэм расстегнула еще одну, и каким-то образом блузка оказалась стянута у нее с плеч.
- Лучше?
Сильные руки сжали ее обнаженные плечи.
- Да.
Хотя точно не безопасней. Но, Боже, у Сэма оказались волшебные руки. Они скользили по коже и прижимались к напряженным мышцам. Кончики пальцев касались ключиц, большие пальцы разминали узлы у основания шеи. Напряжение стало меньше, и Отэм расслабилась. С каждым магическим движением теплых рук ее контроль исчезал, а тело начинало гореть.
Ладони Сэма двинулись назад, остановились, чтобы сжать ее плечи, и скользнули вниз по рукам. Он положил ладони под грудью Отэм поверх блузки и прижал большие пальцы к позвоночнику.
- Уверена, что не хочешь снять рубашку?
Нет, она совсем не была в этом уверена. Не была уверена, что не хочет отклониться назад, прижаться к нему, к его твердой груди, и постоять так некоторое время.
- Уверена.
Он провел руками по ее телу до талии, затем к бедрам. Отэм почувствовала теплое дыхание у своего уха.
- Мне нравится твоя юбка.
Язык прилип к небу, Отэм с трудом сглотнула.
- Она винтажная.
- Она узкая, - прошептал Сэм, согревая дыханием чувствительную кожу у нее на шее. – В ней твоя попка выглядит просто отлично. - Широкие ладони скользнули на живот Отэм и притянули ее к широкой груди Сэма, прижав ягодицы к его паху. - Это вызывает у меня грязные мысли. – Возбужденный член коснулся ее ягодиц сквозь ткань брюк и юбки. – Хочешь услышать парочку?
Да, она хотела, но знала, что это очень плохая идея. Голос у Отэм был слабым и совсем неубедительным, когда она ответила:
- Нет.
Он поцеловал ее в шею.
- Это все еще одна из твоих эрогенных зон? – Влажное прикосновение его жаркого рта заставило тело Отэм расслабленно содрогнуться. – М-м-м, - промурлыкал Сэм, прижимаясь к ее коже и вызывая восхитительную легкую дрожь и сенсорную перегрузку.
Повернувшись, Отэм, чтобы остановить все это, положила руки ему на грудь. Сквозь тонкую шерсть свитера и твердые мышцы груди она чувствовала биение его сердца, намного более быстрое, чем медленные, плавные движения его рук.
- Мы не можем сделать этого.
Сэма провел рукой по обнаженному плечу Отэм к ее лицу.
- Я много думаю о тебе. – Его губы коснулись ее, и Отэм задохнулась. – Думаю о тебе и спрашиваю себя.
- О чем? – Она сжала его свитер.
- Спрашиваю себя, что в тебе такого, что заставило меня сойти с ума шесть лет назад.
Его губы коснулись ее, горячая дрожь пробежала по позвоночнику Отэм. Она не могла справиться с этим. Это было непроизвольно, так же как и то, что ее ладони сами по себе скользили вверх по груди и плечам Сэма. Его лицо было так близко, что их носы соприкасались. Отэм не хотела, чтобы он сходил с ума. И сама с ума тоже не хотела сходить.
- Спрашиваю себя, заставишь ли ты меня сойти с ума теперь. – Он переместил руки ей на попку и обхватил ягодицы ладонями. – Спрашиваю себя, будет ли это похоже на наш первый раз.
Отэм удивилась, что он помнит его.
Сэм прижал ее к себе, к длинному возбужденному члену прямо слева от молнии брюк.
- Когда все было так жестко, что мы свалились с кровати. Так жестко, что у нас обоих остались ожоги от ковра.
Ладно. Значит, точно помнит.
Сэм толкнулся ей в пах.
- Будет ли все так же снова?
Задохнувшись, Отэм простонала тихое:
- Да.
Она не знала, что это было за «да»: «да», она помнит, или «да», она спрашивает себя, или «да», она хочет большего? А может быть, все вместе. Мыслить разумно у нее не получалось, а потом Сэм поцеловал ее, и способность мыслить вообще улетучилась. Все началось с нежного прикосновения губ, которое отозвалось у Отэм в коленях и пятках. Сердце пустилось вскачь, и она приоткрыла рот под напором Сэма. Его язык коснулся ее, жаркий и страстный, и на вкус Сэм оказался как сдерживаемая агрессия, и это напомнило Отэм о чем-то, чего у нее не было уже очень давно. Так давно, что она уже и забыла, как сильно это что-то ей нравится.
Жаркий секс с горячим мужчиной.
Сердце Отэм забилось еще быстрее, наполняя каждую часть ее тела жидким огнем. Эмоции оставались отделенными от этого долгого медленного поцелуя, но тело было полностью вовлечено. Оно болело от желания. Молило Сэма облегчить потребность, от которой напряглись соски.
Мышцы на груди Сэма сжались, когда Отэм провела по ним ладонями к плечам и привстала на носочки, всем телом прижавшись к нему. Обнаженной грудью она чувствовала каждую нитку его шерстяного свитера. Пахом чувствовала его каменный член. Отэм открыла рот чуть шире, поглощая Сэма страстными, жадными поцелуями. Неприкрытое желание заставило ее желудок сжаться в тугой узел. Прошло так много времени с тех пор, как она чувствовала себя такой живой. Такой сгорающей изнутри. Так много времени с тех пор, как она ощущала неукротимую потребность трогать и чувствовать чужое прикосновение. Пройтись губами по всему телу Сэма, съесть его. Она провела руками по его плечам и спине, пробежалась пальцами по волосам. Она так сильно его хотела. Хотела жарких толчков и агрессивных рывков секса. С Сэмом. Кувырканий и ритмичных движений, пока она не взорвется на части и не станет единым целым одновременно.
Совсем как раньше.
Отэм отшатнулась от этого сумасшествия и глотнула воздуха. Она не могла сделать этого. Не с Сэмом. И не тогда, когда ее сын в своей спальне раскрашивает картинки.
Руки Сэма на ее талии сжались крепче, и он снова притянул Отэм к себе.
- Нет, Сэм.
Его руки на ее талии сжались еще крепче. Он прерывисто дышал, будто только что час пробегал на тренировке.
- Да, Отэм.
- Нет.
Сказать Сэму «нет» оказалось нелегко, но быть с Сэмом было невозможно. Последний раз стоил ей огромного куска сердца и полностью изменил ее жизнь. Отэм с трудом сглотнула и покачала головой:
- Нет.
Сэм смотрел на нее голубыми глазами, в которых тлело желание и решимость. Отэм видела такой взгляд прежде. Несколько лет назад. И влюбилась в него. Теперь она стала старше. И мудрее.
- Что ты делаешь, Сэм?
- То же, что и ты. Очень возбуждаюсь.
- Сюда в любую минуту может зайти Коннер.
Но это была только одна из причин, по которой Отэм остановила его.
- Я уверен, что ты могла бы запереть дверь в одной из комнат в доме.
- Это неприлично.
- Это то, что делают взрослые.
Отэм шагнула назад и коснулась плечами закрытой дверцы холодильника.
- Это то, что ты делаешь в своей квартире? Запираешься в спальне с одной из подружек?
Подбородок Сэма окаменел, взгляд стал жестким.
- Ни одной моей подружки не было рядом с Коннером.
Отэм натянула рубашку на плечи. Это не имеет значения.
- Зачем ты пришел сюда? Зачем ты хотел, чтобы Коннер пригласил тебя на День благодарения? Будто мы семья.
Он провел ладонями по своим коротким светлым волосам, затем опустил руки.
- Не знаю. Думаю, просто мне было скучно.
Так Отэм и знала.
- Пойди и найди кого-нибудь другого для своих игр. – Опустив глаза, она застегнула блузку. – Когда тебе было скучно в последний раз, я осталась одна и беременная в отеле в Вегасе.
ГЛАВА 13