Новая военно-морская стратегия США: разбор ключевого документа мирового гегемона
Американский адмирал Уильям Симс (1858–1936) до назначения командующим ВМС США в Европе в ходе Первой мировой войны успел повидать на своём веку много всего: сокращение расходов на флот в эпоху Реконструкции после гражданской войны 1861–1865 годов, разработку адмиралом Мэхэном концепции морской мощи и стремительный рост расходов на флот в годы Первой мировой. Он никогда не стеснялся отстаивать свои взгляды в глубоко консервативной военной среде, справедливо полагая, что ошибки стратегического планирования строительства ВМФ могут привести к большим жертвам впоследствии. Как офицер и мыслитель, он оставил свой след в истории американского флота, поспособствовав превращению США в мирового гегемона, и совсем недавно его избранные эссе, которые всё ещё сохраняют свою актуальность, были переизданы другим американским морским офицером Бенджамином Армстронгом.
Сегодня, в эпоху больших перемен, американцы вновь вынуждены переосмысливать методы проецирования силы в мировом пространстве — в том числе и на море: в марте американские военно-морские эксперты выпустили новую стратегию действий, которая определит направление развития американских ВМС на годы вперёд. В этом материале мы хотели бы разобрать наиболее интересные её положения, оценить стратегические вызовы, стоящие перед американским флотом и рассказать вам о группе офицеров, выигравших Холодную войну на море.
Сундук мертвеца
В предыдущий раз американский ВМФ обновлял стратегию в 2007 году. К стандартным функциям добавили ещё и полицейско-гуманитарные: охрана мирового мореходства, помощь нуждающимся и ликвидация последствий стихийных бедствий. Добавили их в том числе потому, что в мире, где во главу угла ставится «война с терроризмом», надо было как-то обосновывать огромные траты на НИОКРы, создание новых кораблей в мирное время (к 2025-му планируется довести их численность до 317; стоит эта программа, по предварительным расчётам, $15–17 млрд в год) и поддержание существующего флота в боеспособном состоянии. Так что та стратегия действий была написана просто чтобы напомнить налогоплательщикам и правительству о нуждах флота. Тезис про защиту мирового мореходства особенно актуален сегодня в Тихоокеанском регионе — на последнем (14-м по счёту) Азиатском саммите по безопасности министр обороны США Эштон Картер заявил, что США продолжат защищать свободу мореходства в этом районе.
Есть только один инновационный момент — там американцы указывали на возможность создания союзного флота из гомеровской тысячи кораблей под командованием США. Обрисовано это было довольно схематично, но в итоге это предложение сыграло свою роль позже.
Тогда американцы были связаны сухопутными войнами в Ираке и Афганистане, но на море, казалось бы, ничто и никто не могло поколебать их позиции. Но это не совсем так: кораблей у США сегодня 289 — меньше, чем в 1960 году (более 600 кораблей), когда суммарный тоннаж американских ВМФ был больше, чем у 13 ближайших стран, 11 из которых являлись (по крайней мере номинально) союзниками США. Масштабные сокращения начались ещё до падения СССР, при Рейгане. Сегодня командование ВМФ требует увеличения количества кораблей до 306, поскольку, по их мнению, это минимальное условие для выполнения поставленных перед флотом задач. Но это ещё что — если выполнить запросы региональных командиров, то количество кораблей должно быть увеличено до 420–450. Одним из предлогов для увеличения числа кораблей называется политика РФ на Украине, но, как верно заметилАлександр Кравченко, реальной угрозой Россия для Америки не является, поскольку главной причиной является наращивание Китаем сил ВМФ и агрессивное наступление этой страны в Тихоокеанском регионе. Особенно американцев беспокоит создание Китаем вооружений (например, баллистическая ракета DF-21D, предназначенная для борьбы против кораблей), способных закрыть определённые участки морского пути от внешнего вторжения — т.е. в теории КНР в ближайшие годы сможет не просто объявить бесполётную зону в Южно-Китайском море, но даже эффективно помешать американскому флоту прорваться в закрытую китайцами зону. Возможность создания противником зон с ограничением и воспрещением доступа и маневра (A2/AD, anti-access/area denied operational environment) особенно беспокоит тех, кто составлял стратегию.
Но, может быть, по части технологий американцы лидируют с большим отрывом? Это так, но если раньше американцы безудержно рвались вперёд, то теперь всё чаще спотыкаются. Эскадренные миноносцы типа «Замволт» должны были произвести революцию в отрасли, но из-за слишком высокой стоимости и не оправдавших надежд показателей эффективности и функциональности весь класс ограничится только тремя кораблями. Инновационный концепт боевых кораблей прибрежной зоны в реальности не смог реализоваться — существующие корабли не могут выполнять разные типы миссий и их часто критикуют за недостаток вооружения. Всё вышесказанное не значит, что американский флот в упадке — напротив, всё это сложности высшего порядка, до которых не дорастут в ближайшем будущем даже совместные ВМФ Франции с Англией, двух стран-лидеров ЕС.
Возвращаясь к КНР, необходимо упомянуть о том, что после объявленного Обамой в 2011 году «поворота на восток» (так политкорректно называется политика сдерживания Китая) ВМС США приняли решение перенести в Азиатско-Тихоокеанский регион 60% (!) своих сил. Но реальность внесла свои коррективы: кризисы в Восточной Европе и на Ближнем Востоке (последнее действительно напрямую бьёт по американцам) отвлекают значительное количество кораблей, которые должны были, по идее Вашингтона, грозить КНР. Но прогресс неумолим: с самого 1996 года, когда флоты США и КНР впервые после окончания Холодной войны столкнулись в Тайваньском проливе, американцы перебрасывали в этот район все виды военно-морской техники, включая самые продвинутые образцы. В апрельском докладе о пересмотре отношений с Китаем эта страна указывается как угроза созданному США мировому порядку, которой нужно дать отпор всеми средствами — как военными, так и экономическими. Китайский книжный рынок словно бы подтверждает опасения авторов доклада — в КНР огромной популярностью пользуется книга «Мечта Китая», написанная полковником НОАК Лиу Минфу — там описывается будущее, в котором КНР заменит США на посту мирового гегемона и будет править миром справедливо и добродушно. Интересно, что автор считает американо-китайское противостояние не просто неизбежным, но даже необходимым для развития Китая — по его мнению, в противном случае КНР может быть отброшена на обочину истории.
Стоит заметить, что за 60 лет флоту КНР (ВМС НОАК) пришлось проделать значительный путь, чтобы стать для американцев заметной проблемой именно на море — в первые годы существования КНР (1949–1954) рыболовные суда, побережье и торговый флот континентального Китая регулярно подвергались нападениям флота засевшего на Тайване Гоминьдана, а основу будущего флота страны составил флот перебежчиков из сил тайваньских ВМФ, ответственных за защиту побережья. Первые десять лет китайский флот развивался именно как защитный, хотя в ходе гражданской войны коммунистам удалось захватить у Гоминьдана Хайнань. Период 1960–1976 привёл к деградации флота по причине как Культурной революции, так и военной доктрины Мао (он делал ставку на «народную партизанскую войну»). Перемены начались в 1980-х, когда руководство КНР, разочарованное провальными результатами войны с Вьетнамом, решило взяться за приведение Южно-Китайского моря под свою власть и вложилось в модернизацию флота, которую провёл бывший советский студент адмирал Лю Хуацин, большой друг Дэна Сяопина. С тех пор китайский флот растёт в размерах и ведёт себя всё более развязно по отношению к соседям. Но даже без китайской морской угрозы смещение внимания американского флота в Азиатско-Тихоокеанский регион было неизбежно.
С тех пор, как корабль «Императрица Китая» отправился из Нью-Йорка в 1784 году торговать в Кантон, прошло очень много времени, и ныне 60% американского экспорта идёт в страны этого региона, там же располагаются 5 из 8 стран, владеющих ядерным оружием, и три страны с крупнейшими военными бюджетами.
Точно так же неизбежно и создание КНР собственного мощного военного флота по вполне понятным причинам — 80% покупаемой нефти (которую Китай импортирует уже больше, чем США) и много других важных для его экономики ресурсов проходит по морю — через Малаккский пролив, который китайский флот не контролирует.
Карта бассейна Восточно-Китайского моря. Малаккский пролив отмечен штриховкой
Поэтому Пекин подгребает под себя Южно-Китайское море, куда танкеры выходят из Малаккского пролива, и собирается строить базы в Джибути — ведь нужно обеспечить беспрепятственный проход танкеров с нефтью на протяжении всего их очень долгого пути. Характерно, что в новой военной стратегии КНР, выпушенной минувшей весной Госсоветом, морская часть называется «прибрежной активной обороной».
Банда братьев
В новой стратегии, так же, как и в предыдущей, подчёркивается важность не просто поддержания существующих союзов, но и создания новых. Правда, на этот раз это не только слова. Мы уже не раз говорили о том, как США строит сеть союзов в регионе для сдерживания КНР. На передовой, судя по имеющимся раскладам, будут Япония и Вьетнам, в качестве стратегического тыла — Филиппины, которые американцы намерены защищать. Тысячи кораблей там не наскребут, а те, что найдутся, наверняка окажутся не самого лучшего качества, но так как с организованным серьёзным сопротивлением китайцы давно не сталкивались, то у американских адмиралов получится связать КНР с помощью своих азиатских союзников (при условии, что также получится заручиться поддержкой Южной Кореи, Индонезии, Малайзии и Австралии) и не выпустить китайский флот из Южно-Китайского моря. Без союзников тут ничего не получится — если помните, даже на Ирак американцы напали в составе огромной коалиции (дважды!), а для экономической войны против Ирана им пришлось приложить невероятные усилия, дабы подключить к санкциям Евросоюз. Чтобы блокировать КНР, американцам придётся напрячься ещё больше и создать коалицию, которая сможет эффективно запереть Китай на земле — собственно, в этом смысл всей дипломатической риторики про дорогих партнёров, кооперацию усилий, общую архитектуру безопасности и т.д. И здесь ВМФ США будет играть, в отличие от предыдущего десятилетия, ведущую роль — чтобы китайская акула не вырвалась на морские просторы. Тут мы подходим к проблеме Индийского океана.
Известный геополитический эксперт Роберт Каплан в своей книге «Муссон: Индийский океан и будущее американской власти» (2010) говорил о том, что рост богатства и влияния КНР и Индии приведёт обе страны к неминуемому столкновению. Китай, озабоченный вопросами энергетической безопасности, опутывает регион сетью экономических и военных соглашений, в то время как Индия вытесняется с этого праздника жизни. Поэтому Индия реактивирует свои старые связи в странах региона (который для неё, по справедливости, является одной огромной Украиной) и также отстраивает новый мощный флот, чтобы конкурировать с Китаем.
Перенос центра тяжести американских ВМС в район Тихого и Индийского океанов также обозначен в недавно опубликованной стратегии. Тут совпадают интересы США и Индии, поскольку Китай строит порты в странах в районе Индийского океана и планирует создание широкой сети баз в регионе. Даже без вторжения в индийскую сферу влияния Индия и Китай имеют достаточно поводов для того, чтобы пойти на войну, а неукротимый рост китайского влияния (пока оно является преимущественно экономическим, китайцы на словах рассматривают свои инвестиции только с этой точки зрения) среди индийских соседей рискует превратить озабоченность Нью-Дели в панику, которая может привести индийцев к куда более плотному сотрудничеству с США или даже военному союзу, направленному против КНР.
На море интересы КНР и Индии прямо пересекаются на Шри-Ланке, где позиции китайцев укрепились за последние годы настолько, что даже победивший на недавних выборах громкий антикитайский кандидат Маитрипала Сирисена сразу после победы отказался от своих слов и одобрил все те китайские стратегические инфраструктурные проекты (в частности, порт в Хамбантоте), против которых высказывался ранее. Политические элиты региона не сильно изменились со времён Джозефа Конрада — слова для них ничего не значат, а лучшим стимулом для каких-либо телодвижений служит звонкая монета или тяжёлая дубина. У китайцев монет много, а американская/индийская дубинка далеко, поэтому процесс интеграции Шри-Ланки в сферу влияния Китая не остановить одними только дипломатическими методами. Недооценивать важность этого государства не стоит — порты Цейлона были опорой колониальных империй португальцев, англичан, французов и голландцев, послужат они и китайцам. Для Пекина же Шри-Ланка — это звено в длинной цепи морских портов, растянувшейся от Пакистана до Южного Китая. С Пакистаном, вечным северным врагом Индии, КНР связывают очень тесные экономические отношения, поскольку эта страна занимает важное место в проекте «Нового Шёлкового пути», но также «особые отношения» китайцы строят с Мальдивами и Коморами, которые войдут в «жемчужное ожерелье» военных и морских баз КНР в Индийском океане.
