В своей последней книге - «Противоречия культуры капитализма» (1976) - Белл предостерегал, что при дальнейшем стихийном развитии событий «капитализм может уничтожить сам себя». В. поисках «оптимизации» социальных процессов автор обращается к религии, как это уже неоднократно делали антисциентисты. Его новое произведение можно понять только в контексте дискуссий, вызванных концепциями, которые появились в начале 70-х гг. и которые нам предстоит рассмотреть в следующем разделе.
Сказанное относится не только к Беллу и Кану. Та же участь постигла конвергенционистское течение. Представители апокалипсического течения просто растерялись перед лицом бурного потока событий конца 60-х гг. и отошли на задний план в глазах общественности Запада. Их сменили новые, малоизвестные или даже вовсе неизвестные прежде люди. В центре внимания оказался «Футурошок» А. Тоффлера (1970).
Тоффлер ярким, образным языком публициста рассказал о том, как социальные последствия научно-технической революции развеивают в прах мир современного буржуа, все привычные каноны его социального времени и пространства, его социальной среды, социальных ценностей.
Бешено ускоряется темп жизни. Одежда, домашняя обстановка, все вещи, окружающие человека, сами по себе теряют прежнюю престижную ценность. Чем чаще человек может позволить себе их менять, тем выше его престиж в глазах «общества массового потребления». Начинается царство «вещей одноразового пользования». Исчезает прежнее обаяние «отчего дома». Каждая пятая американская семья в среднем ежегодно меняет место жительства! Для «современных кочевников» жилой дом превращается в «жилье одноразового пользования».
Разваливается социальный институт семьи и брака, тесный круг друзей. На каждые две свадьбы - один развод! «Друзей» меняют, как перчатки, по мере надобности в «нужных людях» для продвижения по службе или успеха в обществе. Растет не только проституция, но и просто число безобразных оргий почти совершенно незнакомых друг другу людей. Появляется и тут же распадается множество «брачных коммун». Порнография становится «обычной» литературой, фотографией и кинематографией. Супругу, возлюбленную, друзей заменяют «знакомые одноразового пользования». Преступность, наркомания, массовая деморализация людей растут как на дрожжах.
Вместо привычного стиля жизни появляется множество разнообразных «стилей жизни», один другого экстравагантнее и возмутительнее, по прежним понятиям. Вместо привычных «солидных» фирм со строгой иерархией престижа и сфер компетенции служащих раскручивается калейдоскоп возникающих и исчезающих комитетов, центров, комиссий, институтов, корпораций, по-разному (иногда очень значительно) влияющих на развитие экономики, политики, культуры. Вместо стабильной «профильной» организации управления по отраслям возникает «проблемная» организация, каждый раз новая для решения каждой новой проблемы. Вместо привычной бюрократии и плутократии появляется невиданная прежде «адхократия» - «комитеты ад хок» (для данного случая), «калифы на час», которые на этот час оказываются важнее самых важных президентов и директоров.
Средства массовой информации - пресса, радио, телевидение, поглощающее кино и театр, - становятся средствами массового оглупления людей, бесцеремонной и бессмысленной манипуляции личностью человека. Искусство превращается в стремительно сменяющие друг друга модные кривляния, в «потеху одноразового пользования». Наука, подбираясь к секретам управления развитием физического и психического облика человека, готовится поставить массовое оглупление людей и манипуляцию личностью на «научную» основу, ускоряет процесс превращения гомо сапиенс в какой-то кибернетический организм.
МЕНЕДЖМЕНТ XXI ВЕКА – КАКОЙ ОН?
Личность и поведение
Новая цивилизация врывается в нашу каждодневную жизнь с неимоверной скоростью. Наши привычки, ценности, установленные порядки и реакции ставятся под сомнение, поэтому вряд ли удивительно, что иногда мы чувствуем себя, как люди прошлого, пережитки цивилизации Второй волны. Так каким же будет человек будущего – гражданин грядущей цивилизации «Третьей волны»?
Э.Тоффлер считает, что провозглашать рождение «нового человека» глупо. Это понятие предполагает прототип, единую идеальную модель, которой пытается следовать вся цивилизация. А в обществе, быстро двигающемся к массовой дезинтеграции, вряд ли такое возможно. Тем не менее, было бы в равной степени глупо полагать, что фундаментально изменившиеся материальные условия жизни не затрагивают личность или, точнее, социальный характер. Изменяя глубинные структуры общества, мы также изменяем людей. «Третья волна не создает некоего идеального супермена, некую героическую разновидность, обитающую среди нас, а коренным образом изменяет черты характера, присущие всему обществу. Создается не новый человек, а новый социальный характер.»[4, стр. 283]
С наступлением на наше общество Третьей волны работа становится все более разнообразной, менее фрагментированной, каждый выполняет более крупное, а не мелкое задание. Гибкий график и свободный темп заменяют прежнюю потребность в массовой синхронизации поведения. Работникам приходится справляться с более частыми переменами в их работе, а также со сбивающим с толку чередованием переводов персонала, изменений продукции и реорганизаций.
Тоффлер показывает, что в постиндустриальном обществе существенно повысится географическая мобильность людей. “Эти поездки людей туда и обратно по земле и над землей являются одной из характерных черт постиндустриального общества. Напротив, доиндустриальные страны кажутся замороженными и застывшими, их население приковано к одному месту” [5, стр. 58]. По мнению Тоффлера, перемещения приобретут массовый характер и затронут самые широкие слои общества, а не только тех, кто вследствие специфики профессии постоянно переезжает (военные, ученые и преподаватели, некоторые категории менеджеров и т. п.). Конечно, для поощрения географической мобильности необходимо иметь определеные условия – то есть открытые границы, развитый рынок жилья, стабильный доход, политическое спокойствие. Западная Европа с начала 90-х годов на всех парах движется к созданию единого экономико-геополитического пространства. Это и реализация Шенгенского соглашения, и введение единой валюты, и устранение противоречий в законодательствах европейских стран.
Перечисленные меры, безусловно, стимулируют географическую мобильность у западноевропейцев, но, принося с собой много позитивного, такая мобильность влечет за собой и определенные проблемы – например, глобализацию рынка труда, то есть его перенасыщение в местах экономического роста и нехватку работников в других частях Европы. Это становится реальностью: “младоевропейцы” (Польша, Эстония, Латвия, Литва, Чехия) уже начинают испытывать трудности, обусловленные оттоком молодой, квалифицированной рабочей силы. Также управление глобальными европейскими процессами требует расширения бюрократии, а ошибочное решение в политике или экономике повлечет за собой значительно более существенные негативные последствия. В постсоветском пространстве процесс носит почти обратный характер: неравномерное экономическое развитие, формирование непрозрачных границ, политическая нестабильность ведут к сокращению географической мобильности.
Тоффлер концентрирует свое внимание на социальных последствиях мобильности, как для общества, так и для отдельного индивида. А последствия эти таковы.
- Отношения между человеком и местом стали “более многочисленными, хрупкими и кратковременными”. “Мы стали свидетелями исторического процесса разрушения значения места в человеческой жизни. Мы воспитываем новую расу кочевников, и мало кто может предположить размеры, значимость и масштабы их миграции” [5, стр. 57].
- Продолжительность отношений между людьми сокращается при количественном их увеличении. “Чем больше мобильность человека, тем большее количество коротких личных встреч, человеческих контактов, каждый из которых – это фрагментарная и к тому же сжатая во времени связь какого-либо типа” [5, стр. 77].
- Формирование относительно закрытых этнических community внутри больших социальных общностей. Так складывались китайские и итальянские кварталы в городах США, так сформировалась турецкая диаспора в Германии, так образовались арабские кварталы в пригородах Парижа.
- Возникает провал между мобильными и неподвижными государствами. Мобильные обладают разветвленной сетью транспортных коммуникаций, а неподвижные страдают от недостатка дорог. К первым относятся прежде всего США и Европа, ко вторым – Южная Америка, Африка.
- Привязанность к дому сменяется привычкой к переездам. “Любое перемещение разрушает сеть старых связей и создает новые... Человек переезжает в такой спешке, что нигде не может пустить корни” [5, стр. 68].
- Развивая тему человеческих отношений, можно сказать, что при переездах “люди имеют склонность бросать хороших друзей и знакомых, которые, в конечном счете, забываются”
Официальный сайт Э. Тоффлера - Электронный ресурс [режим доступа: https://www.toffler.com/].
Литература
«Американская модель» с будущим в конфликте / Ред. Г. X. Шахназаров. – М.: Прогресс, 1984.
Афанасьев В.Т. Буржуазная экономическая мысль 30–80 годов XX века. – М.: Экономика, 1986.
Всемирная история экономической мысли. В 6 т. / Гл. ред. В.Н. Черковец. – М.: Мысль, 1994. – Т. 5, гл. 6.
Гусейнов Р.А., Горбачева Ю. В., Рябцева В. М. История экономических учений: Тексты лекций. – Новосибирск: НГАЭиУ, 1994. – Тема 9.
Демин А.И. Информационная теория экономики. Макромодель. – М.: Палев, 1996.
Институционно-эволюционная теория и ее прикладные аспекты // Вопросы экономики. 1997. № 3.
История экономических учений: Учебное пособие / И.П. Павлова, Е.А. Владимирский, А.А. Оводенко и др. – СПб.: СПб. ГААП, 1996. – Гл. 3.
Ольсевич Ю. Послевоенная зарубежная экономическая мысль: уроки плюрализма//Вопросы экономики. 1991. № 10.
Официальный сайт Э. Тоффлера - Электронный ресурс [режим доступа: https://www.toffler.com/].
https://www.uamconsult.com/book_758_chapter_63_Toffler_o_volnakh_razvitija.html
https://marsiada.ru/359/519/4124/4126/
https://polbu.ru/toffler_authority/ch01_all.html
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D1%80%D0%B5%D1%82%D1%8C%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D0%B0_(%D0%A2%D0%BE%D1%84%D1%84%D0%BB%D0%B5%D1%80)
О. Тоффлер. Информатика и идеология. Пер.с англ. М., 1992.
История России и ее соседей. Аванта плюс,1999.
https://www.dissercat.com/content/razvitie-informatsionnykh-tekhnologii-kak-osnova-formirovaniya-novoi-ekonomiki-v-zarubezhnyk#ixzz2MQxvzA99
https://www.business-gazeta.ru/article/14504/
https://www.rg.ru/2007/12/12/toffler.html
Кураков Л.П., Яковлев Г.Е. Курс экономической теории: Учеб. пособие. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2001.
Кондратьев М.Д. Проблемы экономической динамики. – М., 1989.
[1] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна
[2] Однако нельзя забывать, что в современные индустриальные и постиндустриальные страны продовольствие частично поставляется из «стран третьего мира», находящихся на доиндустриальной ступени развития.
[3] Но не стоит сопоставлять эти понятия. Здесь лучше привести цитату: “ Некоторые критики доказывают, что постиндустриальное общество не «придет на смену капитализму» Это ложное противопоставление двух различных концептуальных схем, организованных по разным осям. Постиндустриальная схема соответствует социально-технологическому аспекту общества, капитализм – его социально-экономическому аспекту ”. [Д. Белл – Грядущее постиндустриальное общество]
[4] По мнению Дж. Гэлбрейта подобная централизация приведет к своего рода плановой экономике – чего и сколько производить будет решаться на уровне корпораций.
[5] Здесь Маркс, утверждавший о развитии капитализма как безликой системы, оказался прав. Крупнейшие корпорации оказывают огромное влияние на экономику стран, однако всегда действуют в своих интересах, которые часто идут вразрез с национальными или государственными.
[6] Маркс писал: «Ни одна формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созревают материальные условия их существования в недрах самого старого общества» [37. Т. 13. С. 7].
[7] Н.А. Аитов О движущих силах развития общества
[8] Кажется, что большинство исследователей так и не определились с тем, что есть информационное общество. Одни считает это синонимом постиндустриального общества, другие – явлением в его рамках, третьи подразумевают под этим термином вообще непонятно что. Однако лично я бы строго разделил две эти концепции – теория информационного общества уже, чем теории постиндустриального общества, и, как это уже сказано, отличается технологическим детерминизмом.
[9] Микроэлектроника - радиоэлектроника на базе микросхем.
[10] А это, несомненно, произойдет когда общество либо построит достаточную информационную инфраструктуру, либо будет достигнут непреодолимый в ближайшие несколько столетий технологический порог.