I. ПРАВА ВЕЩНЫЕ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫЕ

Лекция № 6

 

по дисциплине «РИМСКОЕ ПРАВО»

 

по теме «Вещное право »

(2 часа)

 

ПЛАН

Введение

1. Права вещные и обязательственные.

2. Понятие владения, его элементы и виды.

3. Установление и прекращение владения. Защита владения.

Заключение

 

Литература:

Газиева И.Н. Латынь и римское право. Учебник. М., 2004.

Голубок С.А. Римское право. СПб., 2005.

Гуляев С.А. Римское гражданское право. М., 2005.

Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник для юридических вузов. СПб., 2000.

Киселева Н.А. Римское право. Учебник для ССУЗов. СПб., 2004.

Макеев В.В. Головко А.Г. Частное право древнего Рима: Учебное пособие. 2-е изд. Перераб. и доп. Ростов-на-Дону, 2002.

Новицкий И. Б. Основы римского гражданского права: Учебник для вузов. М., 2003.

Новицкий И.Б. Римское право: Учебник. М., 2003.

Омельченко О.А. Римское право: Учебник. М., 2002.

Смирнова Н.Н. Римское право: Конспект лекций. СПб., 2004.

Харитонов Е.О. Основы римского частного права. Ростов-на-Дону, 1999.

I. ПРАВА ВЕЩНЫЕ И ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННЫЕ

Имущественные права классифицируются на вещные и обязательственные. Римские юристы данными терминами не пользовались, они говорили об исках вещных и исках личных. Такая классификация была сделана позже. Отличие вещного от обязательственного права:

1. В первом случае лицо приобретает вещь не на время, а навсегда. Во втором случае вещь предоставляется лицу на определенный срок, который заранее оговаривается.

2. Когда лицо приобретает вещь в собственность, оно получает возможность непосредственно воздействовать на вещь (пользоваться, передать другому лицу, уничтожить), он в своем решении независим от другого лица. При обязательственном праве лицо, получившее вещь на время, ограничено в возможностях распоряжения вещью (может ею пользоваться, но не уничтожить, вправе передать третьему лицу лишь с согласия собственника). В противном случае по римскому праву с него можно потребовать возмещения убытков, причиненных неисправностью вещи.

3. Различие по объекту права: если объектом права является вещь, то перед нами право вещное, если объектом права служит действие другого лица, так, что субъект права может лишь требовать совершения условленного действия (или воздержания от него), - это право обязательственное.

4. Различие по защите: При вещном праве предметом посягательства является вещь, то есть телесный предмет, на который посягнуть может каждый, поэтому вещное право защищается иском против всякого нарушителя права. Здесь осуществляется абсолютная защита. При обязательственном праве лицо вправе требовать от одного или нескольких, но точно определенных лиц, совершивших действия, поэтому нарушителями является одно или несколько, но определенных лиц, и только против них субъект права может предъявить иск. Здесь осуществляется относительная защита.

Таким образом, право называется вещным в случаях, когда лицо имеет такое право на вещь, которое предоставляет его носителю возможность непосредственного воздействия на нее (когда предметом права является вещь). К вещным правам относится право собственности, то есть 1) фактическое владение вещью и 2) права на чужие вещи. В последнюю группу входят: 1) сервитутное право, залоговое право (или право залога), 2) эмфитевзис (вещное право долгосрочного, отчуждаемого, на­следственного пользования чужим сельскохозяйственным участ­ком за вознаграждение) и 3) суперфиций (вещное долгосрочное, наследственное и отчуждаемое право пользоваться за вознаграж­дение строением на чужом городском земельном участке).

Право называется обязательственным, когда у субъекта нет непосредственного права на вещь, а только есть право требовать от другого лица предоставления вещи.

Виды вещей:

Существовало также классификация вещей на делимые и неделимые. Делимыми признавались вещи, которые от разделения не из­меняют ни своего рода, ни своей ценности; каждая отдельная часть представляет прежнее целое, только в меньшем объеме. Кроме материального разделения вещей, мыслилось и разделение права на так называемые идеальные доли. В таких случаях право на вещь, не разделенную материально, признавалось принадлежащим и нескольким лицам всем вместе и каждому из них на известную долю ценности вещ. При прекращении общей собственно­сти на вещь, т. е. права собственности, принадлежавшего нескольким лицам в идеальных долях, имела большое значение юридическая де­лимость или неделимость вещи: только в первом случае допускалось ее разделение в натуре между бывшими общими собственниками. Во втором случае вещь оставалась в собственности одного из них, а ос­тальные получали денежную компенсацию.

Делимыми считались земельные участки; построенные на них здания делились, но только вертикально. Внешними признаками разделения слу­жили стены, границы и межи. Делимыми считались и движимые вещи, как сырье, материалы однородного состава (руда, камни, песок).

Существовали вещи потребляемые и непотребляемые. К потребляемым отно­сились вещи, которые, согласно их прямому назначению, при первом же пользовании материально уничтожались. Сюда относились продовольствие и деньги, последние в том смысле, что при каждом расчете они терялись для соб­ственника. Непотребляемыми вещами считались такие, которые не изнашивались от употребления (драгоценный камень), или если и уничтожались, то постепенно, теряя свою ценность и способность вы­полнять свое назначение.

Так как пользование потребляемыми вещами связано с их уничтожением, то при предоставлении собственником другим лицам права пользования потребляемыми вещами, возврат их эквивалента обеспечивался особыми гарантиями.

Существовали вещи, определяемые родовыми признаками, и индивидуальные. Это деление исходило из по­нятий рода и вида в отношении вещей. Это естественнонаучное и ло­гическое деление вещей дополнялось требованием исследовать в каждом отдельном правоотношении намерения сторон — рассматривали ли они вещь, объект юридической сделки, как вещь родовую (genus), т. е. облададающую общими чертами данной вещи или как индивидуальную.

Существовало деление вещей на простые и сложные.

(1) Простые вещи— образую­щие нечто физически связанное и однородное, не распадающееся на составные части (раб, бревно, камень и т. п.).

(2) Сложные вещи, состоящие из искусственных соединений разно­родных вещей, имеющих между собой материальную связь и носящих общее наименование, например, здание, корабль, шкаф. Части сложных вещей не терялись вполне в целом, они были до их соединения отдельными вещами и могли даже принадлежать разным лицам. Права этих лиц определялись в зависи­мости от свойств соединения и отношений между соединенными ве­щами. Иногда права других лиц не прекращались и после того, как их вещь стала частью чужой сложной вещи. С другой стороны, соединен­ные части подчинялись праву, установленному на целое.

(3) третью группу составляли совокупности раздельных вещей, материально не связанных, со­единенных только одним общим назначением и именем, например, стадо, легион. Это — временные хозяйственные или организационные объединения вещей или лиц.

В таких случаях предметами правоотношений могли быть лишь от­дельные вещи, входившие в целое. Однако, уступая требованиям обо­рота, римляне допускали в области прав на эти вещи также и влияние целостного представления; например, собственник стада мог истребо­вать все стадо, доказав право собственности на большую часть отдель­ных животных, ответчику же предоставлялось доказывать, что осталь­ные не принадлежали истцу; при залоге стада управомоченный должен был нормально эксплуатировать именно все стадо, пополняя убыль из приплода или путем прикупки, убоя и отчуждения негодного материала.

Существовало деление вещей на главные и побочные. Вещами побочными или прида­точными являлись вещи, определенным образом зави­сящие от главной вещи и подчиненные юридическому положению последней. Основными видами побочных вещей считались: части ве­щи, принадлежности и плоды.

Части вещи не имели юридически самостоятельного существова­ния. Когда вещь в целом являлась объектом юридической сделки, то последствия этой сделки распространялись и на все части вещи. Объектом самостоятельных сделок часть вещи могла быть лишь п случаях своего отделения от целого. Таким образом, нахождение со­ставных частей в составе главной вещи подчиняло их ее юридическому положению и прежние юридические отношения по поводу частей считались прекратившимися, пока длилось их соединение. Римляне проводили следующие различия: а) если соединение сопровождалось изменением сущности включенной вещи или нераздельностью по­лученного соединения, то права на присоединенную вещь прекраща­лись навсегда для ее собственника, например, растворенное вино; б) если ни присоединенная, ни главная вещь не меняли своей сущности, а совокупная вещь, сверх того, не становилась нераздельной, то при выделении вещи,присоединенной к главной, восстанавливалось пре­жнее юридическое положение присоединенной вещи.

Так, согласно законам XII таблиц, при застройке чужого бревна в здание собственник не мог требовать выделения бревна из чужого до­ма, пока собственник дома сам не разберет его и не выделит бревна. Тогда бревно снова признавалось собственностью прежнего хозяина и становилось самостоятельным объектом иска (actio de tigno iuncto, rei vindicatio).

Принадлежностью, называется вещь, связанная с другой (главной) вещью не физически, а экономически: главная вещь не считается не­законченной, если от нее отделена принадлежность; принадлежность также может существовать отдельно от главной вещи; однако лишь при совместном использовании той или другой вещи достигается хозяй­ственный результат (например, замок и ключ).

Ввиду самостоятельного физического существования, принадлеж­ность может быть предметом самостоятельных прав на нее. Однако при отсутствии специальных оговорок заинтересованных лиц все пра­вовые отношения, устанавливаемые на главную вещь, считаются рас­пространяющимися (ввиду хозяйственной связи между обеими веща­ми) и на принадлежность к ней (отсюда афоризм: «принадлежность следует судьбе главной вещи»).

Плоды. Плодами естественными считались прежде всего орга­нические произведения вещей, постоянно и регулярно получаемые от эксплуатации плодоприносящих вещей, без изменения их хозяйствен­ного назначения, в мире как растительном (огороды, деревья), так и в животном (шерсть, молоко).

Охота на водных и земельных пространствах составляла плод участков, если они специально были отведены для охоты. Относитель­но недр земли мнения классиков расходились, но большинство отно­сило продукцию недр земли к плодам. Право Юстиниана стало на ту же точку зрения и относило к плодам продукцию каменных карьеров, что было в духе охватившего ту эпоху интереса к монументальному строительству.

Плоды делились на: a) fructus pendentes — плоды, еще соединенные с производящей их пещью; б) fructus separati — плоды, уже отделенные от произподящей их вещи; n) fructus percepti — плоды, не только отде­ленные,-но и захваченные кем-либо для себя или для другого.

-

ВОПРОС 2. Понятие владения, его элементы и виды.

Владение в смысле фактического обладания вещами является тем отношением, на почве которого складывался исторически институт права собственности. В римском праве «владение» и «право собственности» являются категориями различными, которые могли совпадать в одном и том же лице, но могли принадлежать и разным лицам.

Однако не всякое фактическое обладание лица вещью признавалось в римском праве владением. Существовало различие между владением в смысле владельца и простым держанием. Для наличия владения необходимы 2 момента: 1) фактическое обладание вещью, 2) владельческая воля.

Однако не всякая воля фактически обладать вещью признавалась владельческой волей. Лицо, имеющее в своем фактическом обладании вещь на основании договора с собственником (например, получивший ее от собст­венника в пользование, на хранение и т.п.), не признавалось владельцем, а было держателем на чужое имя. Пользователь или хра­нитель вещи также имеет волю обладать вещью, но воля обладать от имени другого. Для владения же в юри­дическом смысле была необходима воля обладать вещью само­стоятельно, не признавая над собой власти другого лица, воля относиться к вещи как к своей. Такая воля есть у подлинного собственника; у лица, которое в силу добросове­стного заблуждения считает себя за собственника, хотя на самом деле таковым не является (так называемый добросовест­ный владелец); наконец, у незаконного захватчика чужой-ве­щи, прекрасно знающего, что он не имеет права собственности на данную вещь, и все-таки проявляющего волю владеть вещью как своей.

Например, нет владельческой воли в смысле намерения относиться к вещи как к собственной, у арендатора: он обладает вещью, обладает в своем интересе, но самим фактом платежа арендной платы он уже признает за собой юридическое господство собственника (ли­цо, относящееся к вещи как к своей, не станет платить кому-то за пользование этой вещью). Поэтому арендатор в римском праве считался держателем арендованной вещи на имя ее соб­ственника.

Таким образом, если лицо фактически обладало вещью на основании договора с собственником (на хранение), он признавался не владельцем, а держателем на чужое имя.

Владение – это фактическое обладание лица вещью, соединенное с намерением относиться к вещи как к своей (обладать самостоятельно, независимо от воли другого лица).

Держание – фактическое обладание вещью без такого намерения (несамостоятельное), то есть на основании договора с другим лицом.

Практическое значение различия владения и держания выражалось в том, что владельцы защищались от всяких незаконных посягательств на вещь не­посредственно сами, а арендатор как «держатель от чужого име­ни» мог получить защиту только через посредство собствен­ника, от которого получена вещь, то есть отсутствовала собственная вла­дельческая защита арендатора. Арендатору необходимо было обращаться за помощью к собственнику, что позволяло собст­веннику сильнее эксплуатировать арендатора, принадлежав­шего обычно к малоимущим слоям населения.

Что касается фактического обладания права собственности, то в более отдаленную эпоху в малоразвитом праве этот элемент владения понимался в грубом физическом смысле обладания (в руках, в доме, во дворе). В дальнейшем фактическое обладание стали понимать не так грубо, а более утонченно: стали признавать, что фактическое обладание имеется во всех случаях, когда при нормальных условиях для лица обеспечена возможность длительного бес­препятственного проявления своего господства над вещью. Так, считалось, что дикие звери и птицы лишь до тех пор остаются в нашем владении, пока они состоят под нашей охраной (в клетке и т.п.) и не вернулись в естест­венное состояние свободы; прирученное (домашнее) животное не выходит из нашего владения, даже если оно уйдет со двора, лишь бы оно не потеряло привычку возвращаться обратно; если передаются товары, находящиеся в кладовой, то достаточно простого вручения ключей от этой кладовой, чтобы получить фактическое обладание в отношении передаваемых товаров и т.д.

Возникает вопрос, а как быть со зданиями, колоннами и т.п.), ими невозможно фактически обладать в смысле держать в руках. В таких случаях достаточно охватить вещь гла­зами и намерением. Так, римские юристы говорили, что, если кто хочет приобрести владение земельным участком, ему не нужно обходить каждую пядь земли, достаточно явиться хотя бы на одно место участка, лишь бы было наме­рение владеть всем участком. Еще позже было достаточно для приобретения владения, чтобы передающий участок показал его приобретающему с какого-нибудь высокого места, например с башни и т.д.

Фактическое обладание можно было определить как такое положение лица в отношении вещи, в каком нормально находятся собственники в отношении своих вещей: если по нормальным условиям пред­полагается нахождение вещей в жилище собственника (например, платье, домашняя обстановка и т.п.), а такого рода вещь находится в конкретном примере за пределами жилища, фактическое обладание признать нельзя; если же сложили бревна, кирпичи и т.д. даже не во дворе, а перед воротами дома, назван­ные строительные материалы все же считаются находящимися в фактическом владении данного лица, потому что в жизни для этих вещей такое положение нормально, и т.д. ПОТОМ В ВИДЕ ЗАДАЧИ.

Предметом владения по римскому праву могли быть те же самые вещи, на которые возможно право собственности. Ввиду этого в литературе римского права предлагалось определить владение как «видимость собственности».

ВИДЫВЛАДЕНИЯ:

Обычно владельцем вещи является ее собственник, так как нормально вещи находятся в обла­дании тех, кому они принадлежат. Собственник имеет и право владеть вещью. В этом смысле он является законным владельцем.

Однако в Риме существовало 2 вида владения:

1) Законное владение – когда владельцем вещи является ее собственник.

2) Незаконное владение – фактическое обладание вещью с намерением относиться к ней как к своей собственной, но не имеющие права ею владеть.

Незаконное владение делится на:

а) незаконное добросовестное и б) незаконное недобросовестное.

Добросовестным признается владение, когда владелец не знает и не должен знать, что не имеет права владеть вещью (приобрел вещь от несобственника), но распоряжается, как своей собственной.

Недобросовестное владение – когда владелец знает, что вещь не его (вор), но ведет себя так, как будто вещь принадлежит ему. При изъятии вещи от незаконного владельца спрос с добросовестного владельца был менее строгим, чем с недобросовестного.

Владение приобреталось с момента соединения телесного момента и владельческой воли, как правило, владение приобреталось в результате покупки или дарения. Главным здесь было выяснить момент, что лицо приобретало вещь с целью относиться к ней как к своей собственной, а не по договору найма (аренда земли и т.д.). Владение могло быть приобретено не только лично, но и через представителя – лицо, действующее от имени и за счет другого лица.

Различие добросовестного и недобросовестного владения имело значение в ряде отношений; так, только добросовестный владелец мог приобрести по давности право собственности; в тех случаях, когда собственник предъявлял иск об изъятии его вещи от фактического владель­ца, недобросовестный владелец вещи строже отвечал за сох­ранность вещи, за плоды от вещи и т.д., чем добросовестный владелец, и пр.

Существовала особая группа случаев владения, когда в силу особых причин владельческая защита давалась лицам, которых по существу нельзя признать вла­дельцами в римском смысле слова; в литературе римского пра­ва принято в этих случаях говорить о так называемом производном владении. К числу производных владельцев отно­сится, например, лицо, которому вещь заложена. Это лицо держит вещь не от своего имени, не как свою, а как чужую с тем, чтобы вернуть ее собственнику, как только будет уплачен долг, обеспеченный залогом. Но если бы приняв­шего вещь в залог не признали владельцем, то получилось бы, что в случае нарушения его обладания вещью он мог бы оказаться беззащитным, так как сам он не имел бы владельче­ской защиты, а собственник, на имя которого он держит вещь, мог не оказать ему защиты, ибо он заинтересован скорее истре­бовать вещь для себя. Эта особенность отношения привела к тому, что лицо, получившее вещь в залог, хотя и не имело права владения, получило в виде исключения самостоятельную владельческую защиту.

Другой пример производного владения. Два лица спорят о том, кому из них принадлежит данная вещь. Не доверяя один другому, они передают ее впредь до разрешения их спора в судебном порядке на сохранение какому-то третьему лицу (так называемая секвестрация. Это третье лицо вовсе не имеет намерения относиться к вещи как к своей. Оно — держатель, но неизвестно, от чьего имени (так как о праве собственности на вещь идет спор); следовательно, в случае нарушений неиз­вестно, к кому же хранитель вещи должен обратиться за защи­той. Поэтому за таким лицом была признана самостоятельная владельческая защита.

 

ВОПРОС 3. Установление и прекращение владения. Защита владения.

 

Для того, чтобы доказать в судебных процессах право владения, необходимо было доказать единство телесного момента - фактическое обладание и владельческую волю в смысле намерения относиться к вещи как к своей.

Установить и доказать факт обла­дания данного лица данной вещью не представляло особых затруднений. Но установить наме­рение лица, с которым оно обладает вещью было сложно. Лицо является на земельный участок, вспахивает его, засевает и т.д.; лицо обладает лошадью, ездит на ней и т.п. Как узнать, делает ли оно все это «с намерением относиться к вещи как к своей» или признавая над собой какого-то собственника, т.е. как простой держатель вещи? Одно лицо получило вещь путем покупки, сопровождавшейся передачей вещи продавцом, другое — получило такую же вещь по дого­вору найма во временное пользование. Осуществляя свое поль­зование, оба они совершают, быть может, одинаковые дей­ствия, но для первого лица эти действия являются показателем владельческой воли, а для второго — они лишь выражение его зависимого держания.

Могла быть такая ситуация, что вор в римском праве признавался хотя и незаконным, и недобросовестным, но все-таки владельцем. Однако в случае доказывания своего права на вещь ему не требовалось доказывать, откуда у него взялась данная вещь. Исходным было положение, что если лицо фактически пользуется вещью для себя, то предпо­лагалось, что у него есть намерение относиться к вещи как к своей. А если другая сторона желала это предположение опро­вергнуть, то ей и нужно было сослаться на то, что лицо по­лучило вещь по такому основанию, которое исключает вла­дельческую волю (например, что вещь получена по договору найма).

В отношении владельческой воли применялся принцип: никто не может изменить сам себе осно­вание владения. Этот принцип не имел такого смысла, что если лицо в данный момент обладает вещью, допустим, по договору найма и, следовательно, является держателем вещи, то оно никогда и ни при каких условиях не может превратиться во владельца или, наоборот, владелец никогда не может стать держателем. Такая переквалификация в практике бывала не­редко. Например, лицо отдало другому свою вещь на хранение. Хранитель признавался держателем вещи. Но до истечения срока хранения он мог купить полученную на хранение вещь у того, кто дал ему ее на хранение. Для передачи права собствен­ности по римскому праву недостаточно одного договора купли-продажи, нужна еще фактическая передача вещи. Однако в данном примере вещь уже находится у покупателя, она ему была передана по договору хранения. Бесцельно было бы тре­бовать, чтобы хранитель вернул вещь продавцу, а тот вторично передал бы ее тому же самому лицу, но уже не как хранителю, а как покупателю. Вещь при указанной обстановке считалась переданной на новом основании, без новой фактической ее передачи (это называли- передача «корот­кой рукой»). Намерение обладателя вещи в силу нового осно­вания (купля-продажа) считалось изменившимся: лицо из де­ржателя превращалось во владельца.

Возможно обратное: лицо, являющееся одновременно и собственником, и владельцем вещи, продает ее, причем дого­варивается с покупателем, что в течение, например, месяца вещь останется у продавца (для пользования, хранения и т.п.). И в этом случае фактической передачи вещи не произошло, но в силу нового основания прежний владелец превращался в держателя (который будет держать вещь на имя покупателя).

Таким образом, изменить основание владения было мож­но, но не простым изменением намерений лица, ни в чем не выразившимся вовне, а только путем совершения соответству­ющих договоров, как в приведенных примерах, или путем иных действий прежнего держателя в отношении владельца и т.п. Правило «никто не может изменить себе основание вла­дения» понимается, следовательно, только в том смысле, что не считаются с одним изменением внутренних настроений лица, не проявившемся вовне.

Для приобретения владения через пред­ставителя требовались следующие условия. 1) Представитель должен был иметь полномочие приобрести владение для дру­гого лица, будет ли это полномочие вытекать из закона (как у опекуна) или из договора. Давая представителю такое полно­мочие, лицо тем самым заранее выражало свою владельческую волю (animus possessionis). 2) Фактическое обладание осуществлось в лице представителя, но требова­лось, чтобы представитель, приобретая вещь, имел намерение приобрести ее не для себя, а для представляемого.

При наличии названных условий владение представляе­мого лица считалось возникшим в тот момент, когда пред­ставитель фактически овладел для него вещью, хотя бы в этот момент представляемый еще не знал о факте овладения вещью.

Владение утрачивалось с утратой хотя бы одного из двух необходимых элементов. Так, владение прекращалось, 1) если вещь выходила из его обладания – по договору, или 2) лицо выражало желание прекратить владение – отчуждало вещь, а также 3) в случае гибели вещи.

Если владение осуществлялось через представителя, то оно прекращалось, помимо воли владельца, в том случае, если прекратилась возможность обладания вещью и в лице пред­ставителя и в лице представляемого. Пока тот или другой из них еще могли проявлять свою власть над вещью, вещь счита­лась во владении представляемого.

ЗАЩИТА ВЛАДЕНИЯ

1. В отличие от держания владение пользовалось самосто­ятельной владельческой защитой. Характерная черта владель­ческой защиты заключалась в том, что в процессе о владении не только не требовалось доказательства права на данную вещь, но даже и не допускалась ссылка на такое право. Для того чтобы получить защиту владения, необходимо установить факт владения и факт его нарушения. В источниках римского права эта мысль выражена с явным преувеличением: «между собственностью и владением нет ничего общего» (D.41.2.12.1). Преувеличение здесь в том, что нормально вещью владеет тот, кому она принадлежит на праве собственности; в этом смысле в большинстве случаев между владением и собственностью общее есть.

Поскольку во владельческом процессе доказывались толь­ко факты, а вопрос о том, кому принадлежит право на владение данной вещью оставался в стороне, владельческий процесс являлся, с одной стороны, более легким в отношении доказы-вания претензии (доказать право собственности на вещь неред­ко представляет большие трудности); с другой стороны (в силу той же причины), владельческая защита имела только пред­варительный (или провизорный) характер: если в результате спора о владении вещь присуждалась не тому, кто имел на нее право, то этот последний мог затем предъявить свой собствен­ный иск (виндикацию). Если ему удавалось доказать право собственности (а не только факт владения), он мог истребовать вещь от фактического владельца.

Владельческая защита, построенная на выяснении одних только фактов (владения и его самоуправного нарушения), вне зависимости от вопроса о праве на владение данной вещью, называлась поссессорной (possessorium); защита прав, требу­ющая доказательства наличия у данного лица права, называ­лась петиторной (petitorium).

В литературе римского права является спорным вопрос: как объяснить основание, по которому государство оказывало защиту владельцу, не проверяя правомерности его владения и даже не позволяя другой стороне в процессе ссылаться на свое право владеть данной вещью? Среди разных точек зрения, выражавшихся по данному вопросу, следует отметить две, пользующиеся наибольшим признанием.

Одно объяснение сводится к следующему. Совпадение в одном лице и собственника и владельца встречалось в жизни настолько часто, что можно было предполагать (пока не дока­зано иное), что кто владеет вещью, тот и собственник, и обрат­но — раз у данного лица нет вещи во владении, следовательно, ему не принадлежит и право собственности. Исходя из нор­мального, постоянно наблюдаемого в жизни совпадения в одном лице владельца и собственника, государство в целях наилучшей защиты собственника облегчало его положение как владельца тем, что охраняло владение, не требуя доказатель­ства права собственности и не позволяя затягивать процесс ссылкой ответчика на его право собственности. Если же в отдельном конкретном случае оказывалось, что вещь на­ходилась в незаконном владении лица, которое получило защиту благодаря указанной особенности владельческого про­цесса, то претендующему на эту вещь лицу предоставлялась возможность прибегнуть к петиторному процессу, доказать свое право собственности и истребовать вещь. Это объяснение во многом соответствует нормам римского права: владельцами по римскому праву могли быть только те же лица, которые были способны приобретать право собственности; предметами владения признавались только вещи, на которые могло быть право собственности (нельзя владеть публичной дорогой, общественным театром и т.п.).

Другое, часто встречающееся объяснение сводится к тому, что упрощенная владельческая защита была одной из мер борь­бы с самоуправством. Фактически сложившиеся отношения не должны нарушаться по усмотрению отдельных лиц, счита­ющих, что вещи могут находиться во владении не тех, кто ими фактически обладает, а в их владении. Изменение фактичес­кого положения вещей возможно только через посредство суда, т.е. путем предъявления иска. Если же лицо посягало на чужое фактическое владение помимо суда, государство ограждало владельца, даже если он и не имел права на владение. Однако применительно к римскому праву данное объяснение не соответствует его особенности, выража­ющейся в том, что значительные массы фактических облада­телей вещей, но являющихся только держателями, не пользо­вались владельческой защитой.

При этом объяснении остается без ответа вопрос, почему самоуправное посягательство на обладание вещью держателя (например, хранителя вещи, арендатора и т.п.) является менее опасным и не дает этому фактическому обладателю вещи осно­вания получить скорую и облегченную защиту. Таким образом, более правдоподобным объяснением осно­вания поссессорной защиты в римском праве надо признать первое из изложенных.

Владение защищалось не исками (actiones), a интердиктами.

Владельческие интердикты давались или для того, чтобы защитить от самовольных посягательств на вещь владельца, еще не утратившего владения, т.е. чтобы удержать за ним владение (это интердикты «об удержании владения »), или же для того, чтобы вернуть утраченное владение (интердикты «о возврате владения»).

Существовало два интердикта, направленных на удержание владения: 1) интердикт для защиты владения недвижимостью, и 2) интердикт для защиты вла­дения движимой вещью.

По интердикту для защиты владения недвижимостью защита обеспечивалась не всякому владельцу, а только тому, кто владеет недвижимостью.

Владельческая защита не давалась в следующих случаях: 1) защита не давалась тому, кто захватил недвижимость силой, 2) защита не давалась от того, кто является другой стороной в процессе, 3) защита не давалась не дается тому, кто захватил недвижимость тайно (clam) no отношению к другой стороне — противнику в процессе; 4) не получает защи­ты тот, кто получил недвижимость от противника в процессе в пользование до востребования.

Таким образом, если незаконный захватчик недвижимости просил защитить его владение от посягательств не того лица, у которого он незаконно захватил эту недвижимость, а от пося­гательств со стороны какого-то третьего лица, то незаконный захватчик получал защиту с помощью интердикта интердикт для защиты владения недвижимостью. Если же его противником в процессе был как раз тот, в отношении кого у него имеется один из четырех названных поро­ков владения, то по интердикту для защиты владения недвижимостью недвижимость присуждалась во вла­дение другой стороне.

В последнем случае исход дела был таков, что интердикт, предъявленный одним лицом для удержания своего владения, приводил к возвращению владения другой стороне в процессе. Это необычно для гражданского процесса; гражданский процесс вообще кончается или присуждением в пользу истца, или отказом в иске, но не присуждением в пользу ответчика, как в данном случае.

Поэтому интердикт для защиты владения недвижимостью называют «двойным» в том смысле, что хотя здесь есть заявитель, ини­циатор процесса, но нет истца и ответчика; каждая сторона может оказаться на положении ответчика.

Интердиктом для защиты вла­дения движимой вещью защищалось владение движимыми вещами. Защита давалась тому, кто за последний год провладел вещью больше времени, притом получил вещь в отношении другой стороны без тех же пороков, которые служили препятствием для защиты и по пре­дыдущему интердикт. Таким образом, и интердикт для защиты вла­дения движимой вещью был интердиктом «двойным»; процесс и в этом случае мог за­кончиться закреплением владения не за тем, кто предъявил интердикт, а за другой стороной.

При Юстиниане стал даваться единый интердикт для удержания владения, как для защиты владения недвижимыми, так и движимыми вещами.

К другой категории владельческих интердиктов, а именно интердиктов для возврата владения относились: 1) интердикт, который дается юридическому владельцу недвижимостью, насильствен­но лишенному владения. В процессе по данному интердикту не допускалась не только ссылка ответчика на свое право соб­ственности, но даже и ссылка на то, что лишившийся вследствие насилия владения недвижимостью сам приобрел владение насильственно в отношении ответчика. В случае подтверждения факта насильственного отнятия у истца недвижимости ответчик по данному интердикту присуждался к возвращению истцу недвижимости со всеми плодами и приращениями (за время после отнятия владения) и к возме­щению убытков.

При Юстиниане данный интердикт был распространен и на случай самовольного захвата недвижимости в отсутствие владельца.

Вторым интердиктом для возврата владения явялся интердикт, который давался лицу, предоставившему свою вещь другому в так называемое прекарное пользование, т.е. в бесплатное пользование до востребования, если лицо, взявшее вещь на этих условиях, не возвращало ее по первому требованию. Этот интердикт не являлся последовательно поссессорным, так как в случае его предъявления ответчик мог выставить в качестве возражения не только ссылку на невоз­можность вернуть вещь, наступившую помимо вины ответ­чика, но также и ссылку на то, что в данное время ответчик — уже собственник вещи.

Добросовестный владелец помимо интердиктов имел еще специальное средство защиты — иск, который давался лицу, владение которого отвечало всем тре­бованиям, необходимым для приобретения вещи по давности, за исключением лишь истечения давностного срока. Для того чтобы дать такому владельцу защиту, претор включал в форму иска предписание судье предпо­ложить, что истец провладел давностный срок и, следователь­но, приобрел право собственности. Данный иск служит примером «иска с допущением фикции».

Поскольку иска с допущением фикции предполагал добросовестность владения истца, а также законный способ приобретения вла­дения (не приведший к приобретению права собственности только в силу некоторого обстоятельства, например потому, что отчуждатель вещи сам не имел на нее права собствен­ности), этот иск нельзя назвать владельческим (поссессорным) средством защиты; скорее это средство защиты права (так на­зываемое петиторное средство).

Добросовестный владелец получал защиту по иску с допущением фикции только против недобросовестных владельцев, но не прот