Отражая сложные социальные процессы и явления, оперативно-розыскная информация требует определенной обработки не только в смысле систематизации (в зависимости от ее назначения), но и в содержательном аспекте. При этом речь не идет о нарушении принципа объективности. Обработка, по существу, характеризует весь процесс получения информации и предполагает отбор тех сведений, которые являются ценными. Термин «обогащение» наиболее точно отражает сущность данного процесса. Актуальность проблемы обогащения информации не вызывает сомнений, если рассматривать ее в аспекте практики информационного обеспечения оперативно-розыскных мер борьбы с преступностью.
Главной причиной «бедности» информации, фиксируемой в ДОУ, является несовершенство практики ее отбора (получения). Активное познание, которым характеризуется ОРД, предполагает и активное выделение, извлечение нужной информации об объекте при исключении ненужной, побочной. (Имеются в виду помехи («шум») и все сведения, не представляющие ценности с точки зрения целей и задач борьбы с преступностью.)
В связи с проблемой извлечения полезной и исключения ненужной информации в теории упоминаются методы селекции, фильтрации, оптимального кодирования и декодирования. В какой-то мере они свойственны ОРД: селекция предполагает отбор ценной информации, фильтрация — ее «очистку» перед направлением в ИПС, кодирование и декодирование в широком смысле — применение юридической, в том числе и оперативно-тактической, терминологии для свертывания при передаче информации и развертывания при ее использовании.
Преступление или процесс формирования преступного поведения в зависимости от вида и содержания противоправной деятельности оставляют изменения в среде, материальные следы (на предметах, в документах), формируют те или иные знания, образы, представления и суждения в сознании людей. Извлечение информации при обнаружении материальных следов имеет главным образом криминалистический аспект. Чем выше избирательные возможности технических средств, тем больше сведений удается извлекать с их помощью. Современные средства позволяют, в частности, оперировать информацией, получаемой при исследовании микроследов. Более сложной представляется проблема получения информации о местонахождении следов, а также определение ее полезного оптимального объема, оперируя образами, представлениями, суждениями, которые имеют, как правило, субъективную окраску.
Критерии ценности информации складываются эмпирически, в них отражен многолетний коллективный опыт, но во многом они определяются индивидуальными программами мышления оперативников. Их мыслительная деятельность осуществляется по «программе», сложившейся в период их развития и становления как личностей. То, что называют специальным, профессиональным опытом, представляет из себя систему подпрограмм, которые включаются каждый раз в протекающий процесс мыслей, когда происходят оценка множества и выбор информации.
Учение о категоризации, которое имеет многолетнюю историю, позволяет углубиться в механизм возникновения подпрограмм отбора информации и направить усилия на выделение признаков криминогенных явлений и криминальных событий, определение их значения и использование решающих признаков (сигналов) с целью группировки объектов в соответствующие классы. Категоризация, таким образом, становится необходимым элементом подготовки программ, нацеливающих на отбор всей тактически значимой информации.
Очевидно, что формированию в сознании исполнителей — оперативников необходимых категорий должно способствовать нормативное закрепление и понятий, и наборов сведений, которые требуют фиксации. (Именно в этом заключается современное решение проблемы получения информации в связи с обращением к механизированным и автоматизированным системам ее обработки.) Однако, используя механизм образования необходимых понятий, управляя процессом категоризации на профессиональном уровне, расширяя пределы познания по мере углубления в закономерности возникновения преступного поведения, мы не должны игнорировать важнейшего обстоятельства, характерного для ситуации получения информации: у ее источников (граждан) понятийный аппарат и представления о существенном формируются на основе индивидуальных процессов категоризации (вне наших программ).
Если для агентов существует возможность переучивания, пересмотра привычной системы оценок социальных явлений, приобретения навыков «опредмечивания» информации о следах, преступных действиях и допреступном поведении, то в отношении первоисточников — граждан необходимо исходить из наличия множества личностных подходов при отборе существенных признаков. Поэтому при извлечении полезной информации необходимо учитывать, что наряду с образом существует и другая гносеологическая категория, а именно мысленная (психическая) модель. Между образом и мысленной моделью возникают отношения субординации: образы первичны, а по своему месту в познании имеют базисный характер;, психические же модели вторичны по сравнению с образами, а их функции в познании носят производный, подчиненный характер. Психическая модель, будучи оптимальным вариантом осмысливания социальных явлений, становится той категорией, которой оперируют при извлечении полезной информации в общении с ее источником. У людей — носителей знаний формирование образов и психических моделей происходит также на основе информационных процессов. Но даже систематизированные, полные знания остаются лишь информацией «для себя», ибо с точки зрения задач ОРД они не устраняют неопределенности (являются лишь элементами разнообразия). Органы чувств, будучи единственными каналами получения информации, поставляют человеческому мышлению эмпирические данные, которые наряду с существенными содержат и второстепенные сведения, что уже создает помехи. Но это лишь один вариант, увеличивающий многообразие и усложняющий выбор значимых сведений. Знания о фактах, событиях, поведении людей возникают в результате отдельных высказываний или связанных систем, наблюдений, сравнений, соединения различных суждений воедино, построения логических умозаключений. Все это происходит либо в результате продуманной, планируемой деятельности, либо стихийно, когда приобретение знаний (возникновение мысленных моделей) не отделено от практических действий людей, от системы типичных общений.
Сознание человека (в данном случае идет речь о наиболее массовых источниках оперативно-розыскной информации) функционирует как сложное взаимоотношение различных процессов, связанных с индивидуальными особенностями, усвоением опыта, влиянием общественного сознания. Человек в ходе своей жизни усваивает опыт предшествующих поколений, и это происходит в форме овладения системой знаний, нравственных норм, выработанных обществом. Чувствующий, думающий, переживающий индивид формирует знания не механически, а придает им определенную окраску в зависимости от многих факторов: общественного положения, уровня индивидуальных познаний, правосознания, личной активности, наличия или отсутствия солидарности с правонарушителями, личной заинтересованности в связи с представлениями о последствиях передачи и распространения ставших ему известными сведений.
Наконец, у людей возникают оценочные суждения, что связано с определенной степенью абстрагирования, с оперированием идеальными категориями, когда в зависимости от индивидуальности происходит мысленное восполнение недостающих элементов логической схемы (модели). Все это достигается мысленным повторением воспринимавшихся явлений, событий, но с исключением из последних тех материальных ограничений, которые не корреспондируют с индивидуальными представлениями о сущности и оценке наблюдавшихся явлений.
В литературе отмечалось, что само мысленное повторение известных из опыта схем означает аналогичность структуры мыслительной деятельности структуре уже известных решений. В результате создаются имеющие субъективную окраску мысленные модели, постепенно «очищающие» воспринятую в первоначальном виде информацию. Субъективизм проявляется в индивидуальности расчленения явлений на главные и неглавные, значимые и незначимые, первостепенные и второстепенные. Эти мыслительные процессы наблюдаются не только у граждан, которых мы ранее отнесли к категории пассивных источников информации, но и у негласных сотрудников, оперативников. «Очищение» может приводить к полному игнорированию деталей, играющих важную познавательную роль при получении оперативно-розыскной информации. И как следствие — искажение действительности, неполнота отражения, а в ряде случаев возникает пристрастие, тенденциозность, утрированность, фантазирование. Здесь-то и проявляют себя правовые категории, обращение к которым позволяет не только формулировать адекватные возникшей ситуации оценки, но и принимать тактические решения.
Например, А.Ф. Возный, исследуя моделирующие функции категорий уголовного права, справедливо отмечал, что нормы института соучастия определяют характер мероприятий, проводимых с помощью агентуры. Они позволяют правильно избрать кандидата на привлечение к негласному сотрудничеству из числа соучастников, определить наиболее целесообразную и правомерную линию поведения агента в среде разрабатываемых, заранее наметить границы, в которых агент может действовать.
Наконец, на формировании знаний сказываются специфика человеческих общений и особенности передачи информации языковыми средствами. Языковое выражение понятий и причинных связей приводит к тому, что человек реагирует не только на материальные раздражители объективного мира, но и на ту языковую среду, в которой он находится. Во всех мыслительных операциях внимание направлено на содержание, значимость явлений. С помощью языковых средств формулируется суждение (заключение) относительно реально или предположительно существующих фактов, вещей, предметов. При этом люди пользуются понятийным аппаратом, соответствующим их опыту, уровню развития, профессии, возрасту, интеллекту. Языковые средства передачи информации в процессе общения имеют разный уровень и от социальной окраски, эмоционального отношения к различным явлениям. Исследователи-лингвисты отмечают, например, что форма языкового поведения быстро меняется при изменении социального положения говорящего, помимо территориальных диалектов существуют еще и социальные.
В частности, социальный диалект (принятый в той или иной социальной общности субвариант речи) возникает под влиянием этнических особенностей, общений в группах с определенным уровнем и типом образования. В разной социальной среде существуют не только разные оценочные категории, но и используются неадекватные языково-логические конструкции и образы для стандартизации обозначений тех или иных явлений. Так появляется языковая (понятийная) несовместимость, что увеличивает многообразие элементов, усложняя выбор из них тех, которым придается значение оперативно-розыскной информации.
В противовес стихийному образованию «разнообразия» осуществляется упорядочение на основе творческого процесса мышления специалистов — оперативников. Они выступают в качестве познающих субъектов особого рода, формулируют содержание новых знаний о предмете ОРД. Такое познание поднимается на более высокий уровень по сравнению со стихийно-эмпирическим, оно имеет организационное обеспечение и учитывает ряд закономерностей социальной жизни, которые либо затрудняют, либо способствуют «производству» оперативно-розыскной информации.
Рассмотрим практические пути «обогащения» оперативно-розыскной информации. Если индивидуальный опыт при стихийно-эмпирическом формировании образов, знаний, суждений, мысленных моделей не создает условий для глубокого и всестороннего отражения объективной реальности, то осуществляемый на профессиональном уровне, упорядоченный, логически целенаправленный отбор фактов, наоборот, рассчитан на полное познание соответствующих явлений, связанных и с преступной, и с допреступной деятельностью. В отборе необходимой информации решающую роль, во-первых, выполняет знание закономерностей возникновения причинных связей между предметами, следами и действиями преступников до, в момент и после совершения преступления, и, во-вторых, наличие рациональных элементов, имеющихся, помимо чувственного содержания, в индивидуальном опыте негласных сотрудников — активных источников информации. Этот опыт складывается у них в рамках стихийно-эмпирического (обыденного) познания с постепенным приобретением некоторых профессиональных навыков отбора информации.
Вполне управляем и механизм возникновения психической модели в сознании любого человека — вероятного источника информации. Для этого и служит тактика опроса, беседы, которая, исключая внушение, навязывание мнений и суждений, импонирующих версии оперативника, призвана способствовать осмысливанию источником информации образов, возникших в результате восприятия событий, рассказов, поведения людей, их действий, эмоций и других явлений, имеющих уголовно-правовые последствия или носящих криминогенный характер. Тактические приемы во многих случаях «возвращают» мышление источника информации к первоначальным образам, «разрушают» мысленные модели, породившие неверные суждения, и способствуют построению новых моделей на базе тех же, но мысленно упорядоченных образов и исходных знаний. Другими словами, тактика получения информации включает элементы управления мышлением соответствующих лиц — источников оперативно-значимой информации.
Для тактики получения информации весьма значимо то, что на объем получаемой информации влияют не только потребности в ее передаче, но и способы их регулирования. Влияние последних сказывается косвенным образом, угнетая или стимулируя мыслительные процессы источника информации. В умении найти стимулы к воссозданию образов и наиболее полной передаче информации и заключается роль тактики. Среди приемов обогащения информации практикуется включение внимания тех лиц, которые привлекаются к проведению ОРМ. Таково, например, восприятие элементов способа совершения преступлений при заранее организованном наблюдении. Участники ОРМ непосредственно воспринимают те или иные явления, события, следы, поступки людей в соответствии с заранее сформулированной целью (программой). Обращаясь к методам опроса (беседы) как средству получения информации, следует заметить, что живая речь имеет, помимо чисто смысловой, дополнительную информацию, которую источник сообщает иногда добровольно, а иногда и против своего желания. Так, из характера речи, ее окраски мы можем судить о настроении, душевном состоянии говорящего, его желании или нежелании сообщать известные факты. В ряде случаев можно определить особенности наречия, свидетельствующие о рождении или проживании человека в той или иной местности.
Немецкий исследователь К. Купфмюллер утверждает, что дополнительная информация, содержащаяся в интонации, громкости и особенностях индивидуального голоса при нормальном разговоре составляет примерно 75% от смысловой информации. Необходимо добавить, что помимо речи сотрудник, получающий информацию, зрительно воспринимает мимику, жесты, последствия переживаний, имеющие внешние проявления (состояние испуга, смятения), которые также несут большой объем «психологической» информации, весьма важной в тактическом отношении. Естественно, эта информация непосредственно не «сообщает» о каких-то фактах, но может иметь весьма существенное значение для тактики отбора «смысловой» информации, а также для построения оперативно-розыскных версий.
Большие потенциальные возможности в смысле «обогащения» информации заложены в научно обоснованном программировании ее отбора из многообразия фактов и явлений. Речь идет о необходимости создания условий, в которых будет реализован оптимальный вариант получения ценной оперативно-розыскной информации при непосредственных контактах ее источников с получателем. Если представить взаимодействие адресатов -получателей и источников информации — в виде своеобразной замкнутой информационной системы, то, как известно из теории информации, для такого рода систем характерна не только формальная замкнутость (в данном случае по целям, методам и средствам), но и по отношению к определенному содержанию информации. Не всякая информация представляет для адресата ценность, поэтому не вся она воспринимается, а тем более фиксируется. Критерии ценности сложились эмпирически, в них отражен многолетний коллективный опыт, но во многом, как уже говорилось, они определяются индивидуальными программами мышления оперативников.: К числу типовых подпрограмм, которыми пользуются практические работники, можно отнести: программы оценки доказательственного значения информации; программы, позволяющие усмотреть прогностическое назначение информации; нацеливающие на отбор информации для рациональных тактических решений. С годами, опытом эти подпрограммы улучшаются, совершенствуются, чему способствует пополнение знаний и осмысливание достижений науки.
Например, криминологическое учение о стадиях формирования общественной опасности личности представляет достаточно полные данные для возникновения в сознании оперативника подпрограммы обнаружения прогностической информации среди фактов, явлений, с которыми он сталкивается. Проблема заключается не только в том, чтобы все операции выбора, просеивания, осмысливания разного рода явлений способствовали выделению наиболее существенной, значимой информации, но и в том, чтобы этой значимостью наделить новые элементы, придать им функции ценной информации. В специфических условиях ОРД отбор информации происходит как непосредственно оперативниками, так и опосредованно, через негласных сотрудников. В этой связи перспективно формирование необходимых подпрограмм выбора информации для каждого из адресатов с учетом их тактических возможностей. Решение этой задачи может быть достигнуто несколькими путями. Наиболее продуктивным представляется внедрение стандартных документов программированного сбора информации. Многократная проработка программы, составленной из научно обоснованной совокупности признаков, характеризующих личность, поведение, среду, ситуацию, формирует мышление оперативника, позволяет ему самому глубже познать цели, которые достигаются с помощью оперативно-розыскной информации, и сформулировать эти цели перед другими исполнителями, составляющими рабочий аппарат ее получения. Оптимальные варианты получения информации с помощью программирования связаны с воздействием на условия деятельности адресата. Известно, что в коллективном опыте той или иной социальной группы рациональное содержание оценок явлений, в том числе криминогенных и криминальных, как правило, значительно обширнее и существеннее, чем в опыте отдельных лиц. Этому способствуют общение, групповые интересы, настроения, коллективные оценочные суждения, обмен мнениями.
В процессе общения, тем более если он регулируется системой оперативно-тактических действий (например, проведением оперативных комбинаций, побуждающих конкретных лиц к желаемому поведению и высказываниям), обычно возникает новая ситуация, способствующая извлечению полезной оперативно-розыскной информации. В каждом акте общения заключены элементы информативные, эмоционально-действенные и регулятивные. При стихийном общении (с точки зрения оперативно-розыскных целей) доминирует тот или иной элемент. Цель получения информации предопределяет создание условий для доминирования в общении информативных элементов, хотя при реализации этой цели путем применения тактических приемов обязательно используются регулятивные и эмоционально-действенные компоненты. Общение проявляется, прежде всего, в той стихии многообразных речевых процессов, которая характеризует все виды межличностных контактов: устойчивых и постоянно возобновляющихся. Это — житейские разговоры, обмен мнениями в различных формальных и неформальных коллективах, случайные беседы.
Будучи по своему существу глубоко социальным процессом, общение вместе с тем всегда носит специфически личностный характер. Каждый человек обладает особым стилем или манерой общения: один замкнут, другой общителен, один испытывает потребность поделиться приобретенными знаниями, другой, предвидя варианты последствий, подчиняясь групповым установкам и целям, подавляет такое желание, третий, в силу особенностей темперамента и жизненного опыта, вообще никогда не испытывает потребности излагать то, что ему становится известным.
В зависимости от общей позиции, ценностной ориентации люди избирательно относятся к информации в процессе общения: они отдают предпочтение одному и не фиксируют внимания на другом, охотно вступают в контакт с одними людьми и избегают других. Во многом форма и тип общений зависят от партнеров — их характера, ценностной ориентации, интеллекта, опыта и мотивации поведения. Форма, тип общения влияют на природу (качество, ценность) порождаемой информации. Между формой общения, формой высказывания и их содержанием существует неразрывное единство. Естественно, тактический замысел, призванный регулировать формы и тип общений, должен исходить из создания максимально благоприятных условий получения оперативно-розыскной информации. Соответственно подбирается агентура или для агентов избираются легенды, отрабатывается ролевое поведение, осуществляются оперативные комбинации. Фактически речь идет о роли партнеров в общении с заранее разработанной программой поведения для отбора полезной информации. При этом необходимо учитывать особенности психологии поведения человека перед лицом других людей, когда проявляются моменты соперничества, корпоративности, подражания, внушения, конформизма.
Так может произойти умножение источников знаний, объективно отражающих реальные факты и события, но могут преумножаться и источники ложной информации, необоснованных слухов, когда высказанные домыслы и предположения трансформируются в уверенное «знание» о якобы имевших место фактах и событиях. Другими словами, преумножается разнообразие, усложняющее получение оперативно-розыскной информации. Выбор и создание ситуаций для общения, определение целесообразных форм поведения и другие приемы создания наиболее благоприятных условий для получения информации составляют предмет оперативно-розыскной тактики. В то же время любое тактическое построение основано опять-таки на исходной информации: знании обстановки, дающем возможность прогнозировать ситуацию, в которой предстоит получить информацию; на предварительных данных о вероятных источниках информации, степени их осведомленности.
Рассмотренные варианты «обогащения» оперативно-розыскной информации предполагают целесообразные действия в стадии ее получения. Наряду с ними существуют и чисто логические приемы. В качестве одного из вариантов можно предложить некоторую стандартизацию критериев ценности в зависимости от целей получения информации.
Абстрагируясь от количественного критерия и сосредоточивая внимание на качественном, можно подойти к определению ценности оперативно-розыскной информации, поставив ее в зависимость от цели. Зная цель, мы получаем возможность пользоваться элементарным логическим критерием: будет ли содержание данной информации способствовать ее достижению, останется ли оно нейтральным или, наконец, помешает ему. В данном случае отбирается полезная информация, игнорируется нейтральная и анализируется происхождение помех. Следовательно, проблема заключается в формулировке целей, которые должны быть представлены не в обобщенном (конечном) варианте, а поэтапно при концентрации внимания на информативно значимых рубежах. Практически это может быть реализовано в перечне методических указаний на то, что необходимо знать для доказывания, профилактики, тактических решений.
В связи с проблемой «обогащения» возникает вопрос б рациональной классификации информации. Если в основу классификации положить принцип соотнесения целей ОРД, то можно указать на три типа информации.
а) Информация, имеющая универсальное значение: для прогнозирования индивидуального поведения, профилактики и раскрытия преступлений. Этот вид информации образуется вокруг факторов, влияющих на оперативную обстановку, и характеристик личности тех, кто при определенном стечении обстоятельств может совершать преступления (лица, представляющие оперативный интерес). Он возникает в связи с социальными явлениями, имеющими криминогенный характер, но наряду с ними отражает объективные явления, остающиеся до поры до времени нейтральными для ОРД (например, описание внешности, увлечений, интересов, круга общений изучаемых лиц)-
б) Информация, обеспечивающая уголовное судопроизводство —доказывание. Она порождается обстоятельствами преступления и последующими действиями преступников, их соучастников и других прикосновенных лиц. Ее содержание — фактические данные, указывающие на событие преступления, действия преступников, обстоятельства, отягчающие или смягчающие их вину, и иные категории, охватываемые предметом доказывания. Если целевое назначение первого вида информации применительно к раскрытию преступлений заключается в том, чтобы заранее определить круг лиц, которые могут оказаться преступниками, то назначение второго вида информации — обеспечить обнаружение лиц, совершивших или совершающих конкретные преступления, получение доказательств их виновности. Ко второму классу следует также отнести информацию, обеспечивающую розыск лиц, уклоняющихся от следствия, суда и совершивших побег из-под стражи.
в) Информация, цель получения которой определяется потребностями оперативно-розыскной тактики. Этот вид информации обеспечивает осведомленность об общей оперативной ситуации (оперативно-тактической обстановке), которую необходимо принимать во внимание при выборе форм и приемов оперативно-тактических действий. Имеется в виду характеристика проверяемых лиц, учет тактических возможностей агентов, особенностей контрмер, предпринимаемых заинтересованными лицами, и целый ряд иных факторов.