Свод иллюстраций в вашей книге начинается с портрета маленькой Таши и заканчивается фотографией мемориальной доски в честь 200-летия Наталии Николаевны Пушкиной. Где, на каком доме эта доска?
Лариса Черкашина: Нет этой доски ни на каком доме.
Как, почему?
Лариса Черкашина: История очень непростая. Мне давно мечталось обозначить памятным знаком место, где стоял дом Гончаровых и где жила невеста поэта. Самый потаенный ныне уголок пушкинской Москвы! Сюда летели письма влюбленного Пушкина, здесь он просил руки Натали, был помолвлен. В доме на Большой Никитской поэт был по-настоящему счастлив. Старый гончаровский дом снесли еще в конце XIX века, а на его месте воздвигли изящный особняк: в нем сейчас посольство Испании.
Удивительно, но идею об установке мемориальной доски на здании посольства горячо поддержал наследник испанской короны принц Фелипе Астурийский, более того, признался, что он - поклонник русского гения! Ведь Пушкин сумел воспеть Испанию, так и не увидев прекрасной страны. Разговор наш состоялся еще в 2003 году, во время визита наследного принца в Москву. Посчитал эту идею прекрасной и Посол Королевства Испании в России Луис Фелипе Фернандес де ла Пенья и направил свое письмо мэру Москвы. Не менее удивительно и то, что московские власти... не дали своего согласия. В юбилейный-то год! К тому же известный скульптор Григорий Потоцкий передавал свое творение в дар Москве безвозмездно... В бронзе - знаменитая акварель Александра Брюллова, где юная супруга поэта удивительно хороша. Портрет этот - единственный, написанный при жизни Пушкина. Поэт любил его, бесконечно целовал, что мы знаем из шутливо-укоризненных строк к жене: "Целую твой портрет, который что-то кажется виноватым".
Не влияние ли тут сложившегося негативного образа Натали? А за что, как вы, Лариса Андреевна, думаете, в первую очередь судили жену поэта?
Лариса Черкашина: Да за всё! И прежде всего за ее божественную красоту. Не только поэт называл свою Натали Мадонной, так ее "окрестили" и в свете. От красавицы Пушкиной невозможно было отвести глаз: что-то магически притягательное было во всем ее облике. Современники признавались, что ее поэтическая красота "проникает до самого сердца", что это образ, который можно созерцать бесконечно, наслаждаясь "совершеннейшим созданием Творца". Даже в церкви, где непозволительно думать о женских чарах, все переставали молиться и "любовались ее необыкновенной красотой"! И как-то так повелось, что и в любви к поэту Натали традиционно отказывали. Вышла за него замуж якобы ради того, чтобы вырваться из-под тяжелой опеки маменьки. Слава богу, сохранилось письмо Натали главе семейства Афанасию Николаевичу, где она защищает честь своего жениха, просит не верить всем "худым мнениям" о нем. Уверяет дедушку, что благословение маменьки дано согласно с ее "чувствами и желаниями"! Еще одно свидетельство. "Утверждают, что Гончарова-мать сильно противилась браку своей дочери, - пишет светская дама, встретив Пушкина с Натали, - но что молодая девушка ее склонила... Она кажется очень увлеченной своим женихом..."
Обвиняли Натали и в том, что она - "пустышка". "И какое могло быть духовное общение между Пушкиным и малообразованной 16-летней девочкой, обученной только танцам и умению болтать по-французски?" - с пафосом вопрошал Викентий Вересаев.
Меня поразила приведенная вами цитата из Валерия Брюсова: "Наталья Николаевна была так чужда всей умственной жизни Пушкина, что даже не знала названий книг, которые он читал. Прося привезти ему из его библиотеки Гизо, Пушкин объяснял ей: "4 синих книги на длинных моих полках". Такой суровый вывод на полном пустяке!
Лариса Черкашина: К тому же сам Брюсов допустил ошибку в названии книг. Пушкин просил прислать ему "Опыты" Монтеня. Вот уж истинно - не судите да не судимы будете!
Поистине, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Все началось с выставки: посвящалась она миру детства ушедшей эпохи и проходила в начале 1990-х в Москве в Доме художника на Крымском валу. Пробродив по залам несколько часов кряду и собравшись уходить, в самом низу стеклянной витрины я увидела раскрытую детскую тетрадку. И, скорее всего, прошла бы мимо, если бы не табличка. Она по-музейному скупо уведомляла: "Ученическая тетрадь Натальи Гончаровой. 1822 год. Орешковые чернила". Встав почти на колени, удалось разобрать записи: "Дни юности! быстро вы, быстро промчались!/ Исчезло блаженство, как призрак во мне..." Почему десятилетняя девочка запомнила и переписала эти совсем не детские стихи в свою тетрадку? Дальше шли и вовсе поразительные строки: "Стихи столько же свойственны нашему языку и столько же приятны для слуха, сколько ямбические и хореические..." Неужели это написано будущей избранницей поэта, первой московской красавицей Натали Гончаровой?! Девочка, почти ребенок, она различает уже стихотворные размеры...
Позже мне довелось читать записи юной Натали в Российском государственном архиве древних актов. Это поистине бесценное сокровище - непознанная духовная Атлантида, - с помощью которого легко реконструировать мир детства ушедшей эпохи. Не удивительно ли, что детские Наташины тетрадки стали достоянием истории, документами государственной важности? И доподлинно свидетельствуют, что у Наташи Гончаровой тоже был свой лицей, никому, правда, не ведомый - Полотняно-Заводский. В архивном собрании - тетради по всемирной истории, синтаксису, географии, античной мифологии. Все это - своеобразная лаборатория становления ее личности, духовного мира. Это ее шаги навстречу Пушкину.
Да, случись всё иначе, учили бы ее лишь рукоделию, танцам, правилам этикета, как то и принято было в дворянских семьях начала XIX века. И превратилась бы Наташа Гончарова в милую уездную барышню, воспитанную на "чувствительных романах"... А еще Натали любила живопись, и долгие годы ее связывала дружба с Айвазовским, какая яркая краска в их знакомстве: знаменитый маринист внешне напоминал ей Пушкина, - любила музыку, театр. Как утверждал Семен Гейченко, хранитель Михайловского и знаток пушкинской эпохи, считалась одной из лучших шахматисток Петербурга.
Еще один упрек - в юности не читала Пушкина, да и "всю жизнь была к поэзии совершенно равнодушна". Так ли это?
Лариса Черкашина: Да ведь она и сама была поэтессой! Правда, утаенной. И тому есть доказательства. Мне посчастливилось видеть детское стихотворение Наташи. Единственное, что известно ныне. Написано оно по-французски, адресовано брату Ивану и хранится в отделе рукописей Российской государственной библиотеки.
Писала Натали стихи, будучи и невестой поэта. Довольно редкое свидетельство, относящееся к маю 1830 года - приезду Пушкина в калужскую усадьбу Гончаровых. Как и у всякой барышни, был свой заветный альбом у Натали, и она просит жениха написать ей на память стихи. Разве мог отказать ей в том Пушкин, хотя так не любил писать мадригалы светским красавицам. Стихотворные строчки легко ложатся на альбомные страницы. Натали читает их и отвечает ему стихами же. Он вновь пишет ей, и она, не боясь выглядеть смешной в глазах знаменитого поэта, отвечает ему: в стихах признается в любви. Альбом этот, поистине бесценный, ныне не сохранился. И никогда уже не услышать и тех канувших в небытие стихов Пушкина, и поэтических опытов его невесты. Но остались воспоминания счастливцев, кому довелось некогда перелистывать альбомные страницы. "Я читал в альбоме стихи Пушкина к своей невесте и ее ответ - также в стихах, - сообщает академик В. П. Безобразов весной 1880 года, по просьбе Грота, одного из первых биографов поэта, посетив Полотняный Завод. - По содержанию весь этот разговор в альбоме имеет характер взаимного объяснения в любви". Тогда Пушкина это забавляло. Возможно, он даже хвалил невесту за удачные рифмы. Но вот он станет ее мужем, и отношение к поэтическому творчеству молодой супруги изменится. Как-то Натали дерзнула послать свои стихи на отзыв супругу. "Стихов твоих не читаю. Черт ли в них; и свои надоели. Пиши мне лучше о себе, о своем здоровье", - так безжалостно пресек Пушкин ее робкие поэтические опыты.