Известно много случаев, когда прекращалась человеческая деятельность на обширных территориях и на длительный срок. Например, в Средней Азии встречаются местности, в которых заброшены древние ирригационные сооружения и площади былых оазисов превратились в пустыни. В той же Средней Азии есть участки, где на разбитых скотом сыпучих песках десятки лет не производилось никакого выпаса. В «диком поле», после татарского нашествия, леса выросли на месте старинных русских городов (например, Курска).
Подобные случаи прекращения хозяйственной деятельности людей в культурных ландшафтах разного типа показывают, что, как правило, доисторический ландшафт не восстанавливается полностью со всеми своими соотношениями и взаимосвязями. Хозяйственная деятельность общества накладывает на природу неизгладимый отпечаток.
Ландшафт заброшенных ирригационных систем сильно отличается от ландшафта глинистых пустынь своим микрорельефом, обилием такыров, иногда имеющих правильную прямоугольную форму покинутых поливных полей, другим составом растительности, животного мира и, главное, иными связями между элементами природы.
На разбитых скотом сыпучих песках при прекращении выпаса возникает особый характер растительности, животного мира и создается новый ландшафт, чем он был до начала выпаса.
Как правило, чем больше в природном ландшафте, подвергшемся изменению людьми, было реликтовых элементов, или элементов, существующих на границе своего распространения, тем более необратим новый культурный ландшафт.
Например, на место антропогенного ландшафта аласов центральной Якутии, даже при полном прекращении человеческой деятельности, никогда не вернется доисторический ландшафт, в котором эта деятельность полностью уничтожила такой реликтовый элемент природной среды, как линзы ископаемого льда, вместо которых образовались провальные котловинки (аласы).
На южных склонах рудного Алтая степи поднялись высоко в горы благодаря деятельности человека, уничтожившего на этих склонах лес, существовавший на крайней границе своего возможного распространения, как реликтовое образование. Степь, занявшая место леса, уничтоженного человеком, является на южных склонах рудного Алтая более сильной и соответствующей климатическим условиям биологической организации, и, если даже человеческая деятельность здесь совсем прекратится, то лес не сможет отвоевать у степи утраченное пространство.
В сухом континентальном климате с большими контрастами природы, в местностях с легкорастворимыми и легкоразмываемыми породами культурные ландшафты менее обратимы, чем в областях с влажным климатом и твердыми породами. В сухих степях и пустынях природа как бы «консервирует» самые небольшие следы человеческой деятельности, а во влажных областях сведенный людьми лес, например, восстанавливается в другом видовом составе; буковые леса Скандинавии, по мнению Е.В. Вульфа, появлялись в результате человеческой деятельности; хвойные леса, описанные Герберштейном по дороге в Москву в XVI веке, сменились теперь в значительной степени мелколиственными – березовыми и осиновыми лесами, и так далее. В зоне тропиков с большим количеством тепла и влаги, где физико-географический процесс идет очень быстро, возможно полное или почти полное восстановление доисторических ландшафтов.
Заключение
Вопросам формирования культурных ландшафтов у нас пока еще уделяется мало внимания. Причина этого лежит в том, что представители двух географических наук – физической географии и экономической географии – имеют, как правило, существенные недостатки своего профиля – физико-географы мало связаны с историческими и экономическими науками, изучение которых необходимо для познания истории развития культурного ландшафта в связи с историей общества, эконом-географы мало искушены в познании природной среды и законов развития природных ландшафтов.
Для изучения культурных ландшафтов необходимы географы с разносторонней подготовкой – и физико-географической и эконом-географической.
Сложится или нет в результате такого изучения особая отрасль географической науки – об этом можно пока лишь спорить. Но что культурный ландшафт надо изучать, а не отмахиваться от него, это бесспорно.
По нашему мнению нужна особая ветвь географии, которая взяла бы на себя изучение культурных ландшафтов, то есть создала бы специальную науку об истории развития природной среды в связи с историей общества.
Литература
1. Алёхин В.В. Растительность Курской губернии. Курск: Сов. деревня, 1926.
2. Комаров В.Л. Флора Манчжурии. Т. 1. СПб., 1901.
* Опубликовано в сборнике «Вопросы географии». Сб. 1. М.: Географгиз, 1946. С. 97-106.