До Заседания Ученого Совета осталось меньше часа.
– Кабинет проветрила, бумаги разложила, воду поставила…, - взволнованно разговаривала сама с собой молодая, подающая большие надежды преподавательница Наталья Александровна Нильская, стоя у зеркального фуршетного столика с китайским сервизом в руках. Её, большую умницу, на работе и дома, сегодня должны были утвердить в должности Ученого Секретаря. – Что же еще нужно сделать?
– Наталья Александровна, а Вы обзвонили всех членов Совета? – Проходя мимо по коридору спросил председатель, как будто прочитал мысли Натальи.
Пока Наталья Александровна думала, что ответить, он уже ушел в свой кабинет. Видимо Петру Алексеевичу было важнее задать вопрос, а не услышать ответ на него.
– Как я, интересно, позвоню и об этом спрошу? Скажу, что начало заседания через пятьдесят минут, дорогой профессор, вы не забыли? – пробубнила под нос Наталья.
Взяв в руки телефон она застыла в нерешительности: звонить или уже не тревожить членов Совета, с каждым из которых она уже пообщалась позавчера.
Но тут телефон сам дал о себе знать.
- Алло, слушаю, - серьезным и очень красивым голосом настоящего секретаря Ученого Совета заговорила Наталья. Это дополнение к своим многочисленным обязанностям ей предложили недавно, и сегодня она собирала Совет впервые. Дело было очень почетным и значимым в ее карьере. Наталья пока еще не успела выучить наизусть имена всех членов Совета и очень боялась кого-то по телефону не узнать. Она волновалась, но держала себя в руках.
Вдруг из телефонной трубки донесся жалобный голос младшей дочери:
– Мамочка, прости меня, что я отрываю тебя от работы, но это очень, очень важно!
– Ксюша, что случилось?
– Ты можешь съездить домой и привезти мне к следующему уроку белую футболку, шорты и кроссовки? Я забыла, меня просто убьют! У нас сегодня эстафета, я в команде… Мамочка, мамулечка, пожалуйста… Я ведь тебя не часто прошу, ведь ты у меня такая занятая…
Наталья не знала, что делать. Ей почему-то именно сейчас стало нестерпимо жаль свою младшую дочурку, которой она действительно уделяла не много времени, так как постоянно торчала на работе и помогала всем только не собственной дочери. Если я съезжу домой и привезу ребенку форму, то буду просто спасительницей в глазах моей малышки. Но воспитание есть воспитание, взяв связку ключей и сумку, мама назидательным тоном произнесла.
– Мне, Ксюшенька, очень жаль тебя, но ты пойми! У меня через сорок пять минут Ученый Совет, а ты мне звонишь и заявляешь, что тебе нужно срочно привезти форму, - пока Наталья вела нравоучительный разговор с дочерью она успела пройти по коридорам университета и выскочить на парковку, - Ксения, тебе уже на три года, а целых одиннадцать! Пусть тебя в этот раз накажут – заслужила! Надо быть внимательнее, аккуратнее. У тебя в комнате вечный бардак. Я не удивляюсь почему ты голову свою дома не забыла! – сказала мама, заводя машину. - Ты понимаешь дочка. Тебе пора уже взрослеть, решать свои проблемы самой!
– А как?
– Так, чтобы не отрывать маму от серьезных дел по своим пустякам, - ворчала Наталья, проезжая первый круговой перекресток. – Все! Пока! Не могу говорить.
Наталья бросила трубку в нишу под музыкальной панелькой и взглянула на часы. До начала Заседания оставалось тридцать пять минут.
«Ничего, успею! Надо же помочь девчонке! Господи, откуда взялись эти пробки в самой середине дня? Куда спешат все эти идиоты? Вы понимаете, что я опаздываю! Пропустите!» - говорила она сама себе слушая на всю громкость Русское радио песню Анне Вески «Вот, новый поворот и мотор ревет…»
– Эй, ты, ворона! Куда прешь? Из этого ряда нельзя поворачивать! – Послышался недовольный крик водителя соседней машины.
Наталья открыла окно и мило улыбнулась. Конфликт был погашен не успев начаться.
Однако непослушные часы все бежали и бежали, приближая неизбежность. Осталось двадцать шесть минут до начала Заседания и соревнований по физкультуре.
Зазвонил телефон.
– Наталья Александровна, зайдите срочно ко мне в кабинет. – требовательным тоном сказал председатель Совета, Петр Алексеевич.
– Я не могу, я побежала в бухгалтерию.
– Как? Я сейчас здесь!
– Ой, что-то плохо ловит…Перезвоню…
Как назло, Наталье на каждом светофоре был «красный» свет. Тут опять раздался звонок.
– Алло!
– Мамочка, это я.
– Ну что еще?
– Скажи только, ты едешь?
– Да!
– А далеко еще?
– Далеко, все, не отвлекай!
Вот уже показался перекрёсток, магазин, ларек, сломанные качели, подъезд.
– Где ключи? А, вот в кармане! - Наталья с безумными глазами влетела в квартиру, переворачивая все, что ей мешало. – Где же этот чертовый пакет, который я вчера этой «вороне» собрала? Ага! Ну как можно было его в туалете оставить? Увижу, все ей скажу. - Наталья взглянула на часы в гостиной. Осталось восемнадцать минут. - Боже! Почему так быстро бегут эти проклятые стрелки?!
Когда она вся мокрая от психологического напряжения села за руль и поехала, опять раздался звонок.
– Я не понимаю, Наталья, где Вы черт возьми! Вас нет ни в приемной, ни в кабинете, ни в Зале Ученого Совета, ни где! Члены Совета уже подходят! Начинайте немедленно регистрацию!
– Я не могу начать регистрацию, меня нет в университете, но я буду минут через двадцать.
– Что!? Да Вы в своем уме? Вы- новый Секретарь Ученого Совета, Вас сегодня утвердят в этой должности, а Вы выкидываете в последний момент черт знает, что?!!
Кровь вскипела в венах молодой активной работницы, и она высказала все, что у нее так долго хранилось, оберегаемое тактом и мыслями о будущей карьере.
– Вы, Петр Алексеевич, зря на меня кричите. Я это очень не люблю! Я Вам не девочка, не студентка. Все к заседанию готово: и бумаги, и угощение, кстати купленное за мой счет, так как бухгалтерия так и не успела вовремя перечислить мне деньги. Все члены Совета предупреждены, выступления готовы. А я скоро буду. Ну развлеките их пока как-нибудь.
– Что, я Вам клоун? Вы меня разочаровали и серьезно. Просто подставили. Перечеркнули все свои подвиги.
– Да?! – Переходя на крик продолжала хозяйка красного пежо, сдававшего назад по узкому, забитому автомобилями и снегом двору. – Да это Вы меня подставили! Начислили мне зарплату в сентябре двое меньше обещанного.
– Так, приезжай, разберемся после Совета. Тебе придется ответить за свои слова.
– Вот и замечательно! - Крутанув руль крикнула Наталья, слегка шаркнув соседнюю припарковавшуюся старую неизвестной марки машину. Недоговорив она бросила телефон. - Вот блин!
Наталья остановилась и вышла посмотреть последствия своего ужасного настроения. Царапина на чужой машине была небольшой, почти незаметной. Оглянувшись вокруг и не найдя «живых» свидетелей ДТП она уехала.
Как она долетела до школы знает только Бог. Войдя с ошалелыми глазами в раздевалку спортзала она увидела свою дочь… Ксюша была одета в черный симпатичные шорты и белоснежную футболку.
– Так, это что? – не понимая ничего спросила мама, который только что совершила свой ни с чем не сравнимый «мамский подвиг».
– Ты же мне сказала, что нужно учиться решать свои проблемы самой. Вот я и вспомнила, что у «бешек» тоже сегодня физкультура и попросила форму у Ленки. Она дала.
– Ага, а позвонить было трудно?
– Я звонила, все время было занято…Спасибо, мамуль, форма мне уже не нужна, - чмокнув в щечку маму сказала радостная дочь, - Ну я побежала. Звонок. Пока!
Прижав к себе бесполезный пакет Наталья смотрела в след убегающей дочери. Обессиленная она села на корточки в коридоре и никуда уже не спешила. Глаза заволокло слезами.
– Вот так успела, дура!
Ей было так нестерпимо жаль это исковерканный день. Одно только радовало: дочь повзрослела. Но тут раздался звонок. Увидев имя Петр Алексеевич, Наталья сначала даже не хотела брать трубку, но все же решилась.
– Наталья Александровна! У нас все в порядке. Мы начали заседание с других вопросов. Вы там скоро? – Весело и энергично, как ни в чем не бывало, проговорил председатель Совета.
– Да, я в десяти минутах. Ждите. – сухо и строго ответила Наталья.
Продуманный жених или запланированное счастье
Сессия сдана! Лето, начавшееся с холодных дождей в канун нагрянувших экзаменов, наконец-то решило исправиться, подарив студентам первый теплый безоблачный день. Группа первокурсников, пардон уже, конечно, второкурсников, была приглашена к Вовке Пичугину на день рождения.
Вечеринка была в разгаре. Шальные от расслабления и от первых рюмок студенты-физики кидали безумные идеи одну за другой.
– Ребят, а кто сможет выпить залпом стакан водки? – закричал, возбужденный именинник.
Никто его идею не поддержал, а только что присоединившийся к группе физтехов медик, как выяснилось будущий хирург, Михаил Влагин, сказал.
– Вовка, пей! Мне тебя не жалко!
Девчата бросились отговаривать именинника, но он, собрав на себе нужную порцию женского внимания, гордо произнес.
– За наших прекрасных дам! – и выпил залпом стакан обжигающей водки.
Все замерли. Далее с совершенно блаженным лицом победителя он бревном рухнул на стол. Девчата вскрикнули, кто-то побежал за зеленкой, так как наш герой, приземлившись на вилку, изрядно исцарапал себе лицо. Тут Мишка скомандовал.
– Отойдите от него! Всем из комнаты! Я сам разберусь! Закройте дверь! – его голос был громким, почти железным.
Ребята послушались беспрекословно. Как он вернул к чувствам закадычного друга не узнал никто. Зато теперь Михаил - невысокий, но крепкий парень с темными волосами и бледной кожей, стал героем в глазах всех присутствующих. Девчата начали строить ему глазки и говорить комплименты.
– А наш врач одинок или уже выбрал счастливицу?
– Выбрал, выбрал, - прокомментировал спасенный именинник. – Вы на него вообще не глядите. Кирпич! Подъезд запрещен! Он через две недели жениться.
Девчата хихикнули, глядя на глупого первокурсника медицинской академии и переключились на других. Однако одну любопытную особу данное обстоятельство как раз заинтересовало.
Елена, староста группы, умная, симпатичная девушка, которой было почему-то скучно на этой попойке, решила выйти на балкон и поболтать с героем дня. Она встала подальше, на безопасное расстояние, чтобы никто из присутствующих не подумал, что она решила «раскинуть сети».
– Миш, а как это ты, такой молодой, решил жениться?
– Как? А что тут удивительного? Во-первых, независимость. Мне надоело отчитываться перед родителями куда и зачем я иду.
– А разве жена не будет этим интересоваться?
– А как же? Пусть волнуется, больше будет любить.
– Так, а что во-вторых?
– Во-вторых статус. Я решил стать главврачом областной больницы. Поэтому время терять нельзя. Семейный человек – это, с точки зрения общественного мнения, личность надежная, правильная. При прочих равных условиях именно семейному дадут место в аспирантуре, бесплатную квартиру и тому подобное.
– Ясно, с этим, наверное, не поспоришь.
– А что тут спорить, все так и есть.
Разговор, может на этом бы и закончился, но «дрова в огонь» подбросил зашедший на балкон Вовка Пичугин.
– Ребята, я Вам кофе принес и тортик. Будете? – он протянул чашечки каждому из дискутирующих. - О чем это Вы тут подальше от всей честной компании воркуете, а, Елена? Мне его будущая супруга велела с этого горячего парня глаз не спускать! Ты его из-под носа не уведешь? – улыбнулся слегка покачивающийся именинник.
– Володь, у меня такого и в мыслях не было! – хихикнула Елена.
– Так, друг, свободен! Все под контролем, просто у нас начался очень интересный разговор, почти интервью, - хлопая по плечу лучшего друга сказал Михаил.
– Ладно, ладно, я пошел, - подняв руки вверх произнес Вовка.
Когда именинник удалился, Михаил несколько приблизился к Елене, чтобы ее голос не заглушал гул мелькающих внизу машин.
– Так на чем мы остановились? А на статусе! Развиваю мысль дальше…
Михаил задумался и посмотрел вниз на малюсеньких прохожих и крошечные кустики, посаженные вдоль шумной дороги.
– А тебе это почему интересно?
– Я по натуре любопытная, а мужской взгляд на любовные отношения: их зарождение, развитие, обрыв кажутся мне чем-то непонятным и таинственным.
– Да, ничего тут таинственного нет. Я тебе как медик говорю. Просто тело человека источает тончайшие запахи – феромоны, по которым мы как любые другие животные выбираем партнера. Влюбленность, воспетая классиками литературы – это не что иное как всплеск гормонов счастья, притупляющая восприятие реальности. Ну разве трезвый человек решит завести детей, рожать преодолевая адскую боль? С какого перепугу? Это можно сделать только в состоянии эйфории, когда супруг кажется идеалом, полубожеством, ангелом. Только от идеала нужно беременеть, а иначе зачем?
– Такая эйфория не может длиться долго. Все мы грешны, потом у каждого есть свои неприятные привычки, особенности, - допивая кофе проговорила Елена.
– Да, ты права. Повышенный фон гормонов счастья сходит почти на нет, когда родившемуся малышу исполняется три-четыре года. Это природа позаботилась о сохранении стабильности пары, пока ребенок сосет грудь и не может быть жизнеспособным без опеки родителей. Но идет время «розовые облака» и улетучиваются. Однако это для тех, кто женится по любви.
– А что можно по-другому? – спросила Елена, подзадоривая оратора углубить тему.
– Что по-другому? – сказал Вовка, высунув любопытную физиономию на балкон, где уже больше часа вели светскую беседу двое. - Мы все решили прогуляться, заодно и девчат проводить до дома. Вы с нами?
– Конечно, конечно, пойдемте, Елена! Продолжим нашу беседу на улице. – Красивым жестом благородного рыцаря Михаил распахнул дверь в комнату.
Елена и Михаил присоединились к веселой компании, которая шумно высыпала на улицу. Им не хотелось тусовать, баловаться, шутить. Елена и Миша, захваченные беседой, шли недалеко друг от друга, позади поющей на всю улицу толпы расслабленных студентов. Самым последним двигался не совсем уверенным шагом именинник, словно конвоир, строго следящий не столько за разговором юноши и девушки, сколько за поведением и приемлемым расстоянием между ними. Елена и Михаил говорили, говорили, говорили, не замечая никого вокруг.
– Что качается любви и брака, у меня лично свой довольно прагматичный взгляд. Зачем жениться по любви? Это, как я уже объяснял, совсем не умно. Любовь через три года пройдет и что? Что останется, только разочарование? Так нельзя. Нужен расчет, трезвый расчет на старте.
– Что, деньги?
– Ну почему деньги. Хотя и на приданное тоже нужно смотреть, а не только под юбку. Понаблюдать за родителями. Там весь генотип виден как на ладони. Узнать их ценности, и способы ведения хозяйства, распределение ролей в семье, болезни опять же.
– Честно говоря, все Вами перечисленное, Миша, мало похоже на реальные причины молодого парня в девятнадцать лет связать себя узами брака. Ваши умные доводы меня не убедили. Или может Вы что-то от меня утаили?
– Есть еще одна важная причина, - блеснув глазами сказал разоткровенничавшийся жених. – Регулярный секс с женой. В девятнадцать лет, если Вы об этом не читали, мужчины находятся на первом пике сексуальной активности. Второй будет только около сорока, – предвосхищая вопрос Елены закончил свою мысль Михаил.
– Ага, это уже убедительно. Но в Вашем случае жена - это не самая любимая женщина, так?
– Ну и что, зато она меня обожает, мне верит. Она милая и ласковая, из очень хорошей семьи. В постели удовлетворяет меня с головы до ног.
– Простите, Михаил, что-то мы с Вами забрались не туда…Я пришла, мне пора домой. Спасибо за приятный разговор. Счастья Вам и Вашей невесте!
Елена побежала домой и все думала про этого яркого парня, который из каких-то странных, слишком умных соображений решил жениться так рано.
На следующий день ближе к вечеру раздался звонок домофона. Елена спросила.
– Кто там?
– Это я, Михаил. Елена, можете подарить мне полчаса. У меня к Вам интересный разговор. Я жду Вас внизу.
Елена, наскоро одевшись, вышла во двор. На скамейке под цветущей черёмухой ее ждал Михаил. Он был красиво одет и немного взволнован.
– Добрый вечер, Елена!
– Добрый вечер, Михаил! Что Вас привело ко мне?
– Позвольте предложить Вам прогуляться под руку по ближайшему парку. Невеста моя у родителей, Вовки рядом нет. Вы не против?
– Давайте только далеко не пойдем, тут по дворам, ладно? У меня сегодня много дел. – Елена согласилась пойти с чужим женихом под руку, но ей это было почему-то не очень приятно. Она ждала повод как можно скорее закончить разговор.
– Елена, мне хочется быть честным и открытым перед Вами. Вы знаете, что я нашел себе девушку, которая с моей точки зрения будет идеальной женой и матерью, но чувства, их нельзя снимать со счетов. До вчерашнего вечера никто из женщин не мог вызвать у меня такую бурю эмоций от общения и интеллектуального контакта! Я смотрю на Вас и просто теряю голову. У Вас даже жировые отложения на животе и бедрах говорят о том, что Вы чувственны, сексуальны и созданы дарить любовь. Я уже поговорил со своей женой о Вас, и она одобрила мой выбор, изучив Вашу страничку в сети. Есть только одна просьба. От нас обоих. Можете заполнить небольшую анкету, чтобы между нами тремя была полная ясность? – И он протянул небольшой листочек с вопросами.
– Я что-то не очень поняла… Вы мне предлагаете…
– Быть моей любовницей. Я пылкий, страстный, умный, в постели - творец! Скрываться и дрожать нам не придется. Жена согласна. А Вы?
Елена сначала побледнела, а потом вспыхнула от негодования. Она могла убежать домой прямо сейчас, но интересный поворот беседы опять задержал ее.
– А Вы считаете, что я не хочу быть невестой? Гожусь только на роль любовницы?
– Для такой яркой женщины совершенно необязательно заводить семью, мужа. Вы очень многого можете добиться и без семьи…
– Миша, а тебе не кажется, что ты сейчас просто обидел приличную девушку?
– Я? Да я не собирался ее обижать. Я ей дал наивысшую оценку! Быть женой – преданной собакой – это скучно, а любовницей – воистину интересно. К твоим ногам дорогие подарки, цветы, путешествия, наслаждение. А главное – истинные чувства! Жены не получают и десятой части от всего этого. Любовницу нужно каждый раз завоевывать, так как она свободная птица. – Михаил резко развернул к себе Елену, чтобы поцеловать.
– Это уже слишком! – она оттолкнула парня и холодным тоном произнесла. – Михаил, а с чего ты возомнил, что ты мне вообще интересен как мужчина? Я просто пишу статью «Студенты разных вузов о любви». Вот и все, пока! Привет твоей несчастной жене! – Елена упорхнула в подъезд, не оставив стратегу семейной жизни никаких шансов.
– Погоди, красотка, - крикнул убегающей Елене Михаил. - Никуда ты от меня не денешься! Жизнь длинная! Попадешь ты еще ко мне …на операционный стол, - он улыбнулся в усы и пошел по своим делам.
Фаршированная курица
В тот день Анфиса Васильевна проснулась в прекрасном настроении. Было раннее июльское утро, в окно стучались две голубки, которых она приучила к плотному завтраку.
– Ах, Вы мои милые, проголодались, никто Вас не кормит… Сейчас, сейчас, погодите маленько, разомну свои старые косточки.
Анфиса Васильевна сбросила одеяло, поболтав ногами, найдя под кроватью любимые тапки, потихонечку пошагала на кухню.
– Вот грех-то какой! И хлеба нету! Сегодня сын приедет, а мне его и угостить нечем! Да, да. Это мы вчера с Надеждой сидели, трещали и последний батон с маслом да вареньем умяли. Точно-точно. Ну, милые мои голубушки, – продолжила беседу с пернатыми Анфиса Васильевна, открывая настежь окно, в которое настойчиво долбились голуби. – Вот Вам крошечки, ешьте, не побрезгуйте. Поеду сейчас в магазин, куплю что-нибудь. Вам что привезти батончик или черненького?
Голуби воркуя кивали. Казалось разговор им был по душе и они с удовольствием клевали и черные, и белые крошки хлеба. Утром к Анфисе Васильевне прилетала именно эта парочка: толстопузый белый голубь и пятнистая небольшая голубка. Она даже придумала им имена.
– Ну ты, Ванюш, не жадничай, дай девочке-то поесть, вон уж жирный какой! На, на и тебе Марфушенька крошечки от сладкой булочки. У тебя, наверное, скоро птенчики будут, давно он тебя охаживает. Кушай, поправляйся, миленькая.
Пока пара пернатых доедала свой завтрак, найдя любимую радиоволну, Анфиса Васильевна начала делать зарядку. Растерла пальчики рук и ног, покрутила шеей, плечами, перешла к наклонам. Она никогда не была спортсменкой. Просто однажды поняла простую истину: хочешь жить – двигайся, не давай крови застаиваться в организме. Несмотря на почтенный возраст, она прекрасно выглядела, сильно не хворала и дома ее было не застать. Да и что ей было делать дома? Часами сидеть перед телевизором она не любила. Смотрела только то, что заранее выделила красным фломастером в газетной программке.
– Зачем забивать мозги чужими мыслями? У меня и своих вон сколько! Правда? – частенько шутила она.
После зарядки и водных процедур Анфиса Васильевна, заварив себе сладкого чаю, села в кресло изучить свежую прессу, пестревшую рекламными объявлениями.
– Ага! Вот что мне нужно! Свежие куры всего за восемьдесят пять рублей килограмм! Где? Где? Могли бы написать чуть покрупнее? Не все же видят, как они! – поворчала она, но, надев очки, разглядела название и адрес. – Торговый центр «Витязь», Токарей 16. Это не очень далеко, я, пожалуй, сейчас туда и отправлюсь! – улыбнувшись своей неожиданной идее, сказала она.
Через десять минут Анфиса Васильевна уже стояла в легкой летней шляпке на троллейбусной остановке и общалась с молодой женщиной, вокруг которой прыгали двое малышей.
– Анфиса Васильевна, неужели в Витязе такие дешёвые курицы?
– Да, да! Я Вам точно говорю!
– Вы меня удивляете своим непоседливым задорным нравом! Другие бабушки по домам сидят, болячки считают. Ну кто скажет, что Вам девяносто?
– Да, я такая! Поэтому, верно, и жива еще! – весело проговорила Анфиса Васильевна. Ей нравилась эта молодая женщина и ее дети. Она напоминала ее саму в молодости: активная, с пышными золотистыми волосами, раскосыми глазами и ямочками на щеках.
Громко, эмоционально общаясь, разновозрастные подруги привлекли внимание всех людей, толпившихся на остановке. Обе они были не прочь поболтать, так как особо никуда не спешили: одна была на пенсии, другая в декрете.
– Ну все, Юленька! Кажется, мой троллейбус идет. Пока! Здоровья твоим деткам! Увидимся!
Погода была прекрасная, настроение тоже, в окно дул свежий ветер, и Анфиса Васильевна, подпрыгивая на сиденье, под которым, было колесо троллейбуса, быстро добралась до Торгового центра, где ее, как вещало рекламное сообщение, ждали свежие недорогие куры.
Когда Анфиса Васильевна зашла в огромный торговый зал у нее разбежались глаза. Чего тут только не было! Она сразу вспомнила, что у нее нет мыльницы и коврика для ванной, давно прохудился таз для стирки, куда-то подевались все прищепки и срочно нужна новая подушка.
Прикатив тележку к мясному отделу, Анфиса Васильевна обнаружила, что на курицу у нее не осталось денег. Надо было что-то выложить, но все покупки было совершенно необходимы. Она еще раз пересчитала все деньги в кошельке и стояла в задумчивости.
– Анфиса Васильевна? – окликнула ее высокая роскошная брюнетка в красном платье в горох и приталенном белоснежном пиджаке. Глядя на эту уверенную в себе красотку, Анфиса Васильевна вспомнила девушек с обложки журнала мод «Бурда», откуда раньше любила брать выкройки для своих платьев.
– Да, это я! – ответила несколько нерешительным голосом Анфиса Васильевна. Ей было удивительно, что кто-то здесь, в другом конце города ее знает. Она, конечно, всегда имела много друзей, особенно когда была помоложе и работала. Но сейчас, когда круг общения у нее совсем сократился и не выходил за пределы семьи и жителей подъезда, встретить знакомого так далеко от дома было просто сюрпризом.
"Может я чего натворила в этом магазине?" – подумала девяностолетняя старушка.
Увидев удивленное и даже немного напуганное лицо Анфисы Васильевны молодая, женщина улыбнулась.
– Все в порядке. Меня зовут Мария. – Она протянула свою полную украшенную перстнями руку в знак приветствия.
Анфиса Васильевна решила не предпринимать поспешных действий и выслушать новую знакомую до конца, вдруг опять будут что-то предлагать купить или попробовать, тогда и пожимать руку такой мадам совершенно не обязательно.
Дама продолжала свой монолог эмоционально и настойчиво.
– Очень хорошо, что я Вас тут нашла. Я в Екатеринбурге проездом, привет вам из Хабаровска от племянницы Елены. Я сначала стучала и звонила к вам домой, в двери 23 квартиры, но соседка, проходившая по лестнице с маленькими детками мне, сказала, что вы поехали за курицами в Торговый Центр «Витязь», одеты в бежевый костюм и летнюю шляпку. Вот я мигом сюда. Приехала и увидела вас. Мне надо передать подарки от Елены.
Анфиса Васильевна сначала ошарашенно глядела на обворожительную статную даму, похлопала глазами и наконец решила прокомментировать события.
– Машенька! Можно я так буду вас называть?
– Да, конечно, как удобно, ведь я вам по возрасту во внучки гожусь.
– Значит вы прямо с самолета? Не отдохнувши, не умывшись прямо приехали сюда? За мной?
– Да это ничего! У меня тут дела. Мне главное велено подарки передать и все. А устроюсь я в гостинице.
– Нет, нет, поедете ко мне! Я вас хоть угощу чем-нибудь. Ну-ка, когда вы последний раз ели фаршированную курицу? – прищурив один глаз, спросила повеселевшая старушка.
–Ну, не знаю…не удобно как-то, – изображая смущение, проговорила молодая женщина.
– Я сейчас вот только лишнее выложу…ну подушку, что ли… и куплю двух цыплят и хлебушка.
– Зачем выкладывать? У Вас денег не хватает?
– Почему не хватает? Я вообще-то богатая, слава богу! Пенсия конечно не ахти, но я откладываю. Много ли мне одной надо? Живу себе помаленьку. Когда сыну помогу, когда соседке Надюше. Она совсем на свете одна осталась, и сыновей похоронила, и мужа. Прям как в песне поется «И осталась Надежда последней…». Поможешь и на сердце радостно, помогать-то я люблю. А подушка – это так глупость, сейчас я ее на витрину верну, надо только вспомнить где она лежала. Магазин-то огромный, заблудиться можно. Вот в советское время стоишь часок-другой в очереди и точно знаешь, что дадут тебе в лучшем случае варёную молочную колбасу, в худшем рогалик ливерной, и все... А сейчас хорошо, просто райский выбор! Только помечтаешь о чем-нибудь, а оно уже здесь лежит, на тебя с прилавка смотрит. Спасибо Боре Ельцину, что открыл нам глаза на другую жизнь, а Володе Путину, что тянет нас всех за уши до уровня Европы, правда?
– Ага, я согласна. Если бы не рынок, не возможность торговать, не смогла бы я заниматься бизнесом.
– А чем торгуете?
– Сладостями всякими, сахаром. Вот и вам привезла.
– Сладкое люблю, но не увлекаюсь. Зубы берегу. Знаешь Маша: пока жуешь-живешь. А как зубы потеряешь все-конец! Лучше хлебушка пожевать, вареньем намазать, а крошечки Ванюшке да Марфушке отдать. Не подумайте, это я так голубей зову, что частенько ко мне прилетают. Ну да ладно, что это я все о себе, да о себе... Ты вон какая молодец, деловая, красивая!
– Анфиса Васильевна, подушку оставьте и скажите лучше какие курицы брать, я хочу вам продукты купить – это будет мой подарок. Возражения не принимаю! Ага?
– Ой! Ну ладно! – немного смущенно сказала Анфиса Васильевна, отпустилась от тележки и с гордостью посмотрела на новую знакомую. – Какая хорошая у моей племянницы подруга! Я сейчас ей позвоню и отблагодарю! Кстати, как там она жива-здорова?
– Чего звонить-то? Все в порядке! Ну что с ней станется? – уверенно разворачивая тележку в отдел с деликатесами, проговорила Мария.
– Маш, расскажите, ну как там Елена, как малыш? – догоняя новую знакомую спрашивала на ходу старушка.
– Сейчас, сейчас, расскажу, только у меня телефон звонит…
Мария остановилась, достала звенящий айфон и железным голосом произнесла.
– Ну что Вы там делаете? Неужели так трудно без меня все решить? Начинайте отгрузку! Все, больше не звоните! Я в командировке!
– Ой, какая Вы строгая со своими подчиненными! А я тоже была руководителем, но все больше лаской, добрым словом вдохновляла работников. – Анфиса Васильевна все продолжала говорить и говорить, пока Мария набирала в тележку всякие вкусности. – Люди, конечно, бывают разные. У каждого свои мысли в голове, своя душа, своя боль. Кому-то достаточно взгляда, кому-то слова, а на кого-то и прикрикнуть приходится. Вы, Маша - молодец! Тяжело, наверное, бизнес вести, с мужчинами равняться?
– Да, ничего, справляюсь. С мужчинами надо строго, четко. Их раздражает в деле женская неопределенность, непредсказуемость. Я всегда им говорю, что делать, что хочу от них получить, держу слово. Они меня уважают, слушаются. Могу и прикрикнуть, а для дела и матом покрыть. Знаете, Анфиса Васильевна, и такое помогает.
Женщины за разговором обошли почти весь магазин и направились к кассам. Тут Анфиса Васильевна засуетилась.
– Маш, я все же хозяйка, принимающая дорогого гостя, может все-таки я сама все оплачу? У меня, я тут вспомнила, и карточка с собой есть! Мне на все это хватит, точно!
– Бросьте! Продукты оплачиваю я, не волнуйтесь!
Через тридцать минут женщины уже были дома, пили чай с зефиром, который по словам Марии, передала Хабаровская родня.
–Маш, а вы с Еленой дружны со школы или познакомились позже?
– Мы с ней рожали вместе, в одной палате лежали… Передайте мне сахара, пожалуйста.
– Странно... – удивленно сказала Анфиса Васильевна, поставив сахарницу перед Марией на белоснежную скатерть. – Да они же с мужем дома детишек встречали, с повитухой? Рисковые такие…
– Все верно! Погодите немного, – сказала Мария и снова полезла в сумку искать громко и настойчиво звенящий айфон.
– Хорошо, грузите! Как не хватает? У нас же с вами договоренность была! А где я сейчас вам пятьдесят тысяч найду? Я приехала в другой город, у меня тут ни друзей, ни знакомых, вы понимаете? Давайте я приеду в Хабаровск и тут же постоплату переведу?
Потом она замолчала, положила айфон и загрустила.
– У Вас, кажется фаршированная курица готова, запахи прелесть… – жалобным тоном проговорила Мария.
– Да, милая, скоро отведаем, только я сейчас тебе кое-что принесу.
Анфиса Васильевна решительным шагом пошла в свою комнату, открыла старый комодик, украшенный птицами из резного дерева, и достала оттуда аккуратно перевязанную синей ленточкой пачку денег.
– Так, я, Машута, решила тебе, как хорошей женщине и успешному бизнесмену, помочь. Вот пятьдесят тысяч, как сможешь – вернешь. Мне не к спеху. Я их так отложила, на всякий случай.
– Ой, Анфиса Васильевна! Вы - чудо! Вы не представляете, как вы меня сейчас выручили!
Мария резко встала, взяла деньги, чмокнула старушку и понеслась к выходу.
– Ты куда так сорвалась-то? Курочка скоро спечётся! – вытирая руки о передник проговорила удивлённая Анфиса Васильевна.
– Вы мне дали надежду уладить все дела. Надо бежать, а то вагоны уедут… Понимаете? Вот Вам для гарантии возврата мои кольца.
Мария сняла со своей полной руки два увесистых перстня с крупными камнями и положила их в тонкую изящную ладонь Анфисы Васильевны. Та в изумлении смотрела то на кольца, то на Марию. Гостья взяла свои вещи и уже бы упорхнула, но, взглянув на обескураженную старушку, остановилась. Она открыла свою сумочку, наскоро развязала синий бантик и протянула Анфисе Васильевне три купюры по тысяче рублей.
– Я Вас совсем без денег оставила. Вот берите, я как-нибудь выкручусь. Вечером не ждите, постараюсь вас не тревожить, найду гостиницу. До свидания!
Последние слова Мария говорила, спускаясь по подъездной лестнице старенькой четырехэтажки. В таких домах, когда-то элитных, всегда была чистота, красивые лестницы, высокие потолки, интеллигентные жильцы, но лифты, увы, отсутствовали.
Анфиса Васильевна стояла на своей лестничной клетке и не могла пошевелиться. Ноги ее окаменели. В ушах еще звенел сладкий голос гостьи, стук ее каблучков. Только сейчас Анфиса Васильевна поняла, что случилось. Мысли путались.
– Почему я поверила ей? Почему сделала это? Почему не остановила ее? Почему не позвонила Елене в Хабаровск? Что теперь делать? В милицию я не пойду, все равно ее не поймают, а моих добрых соседей задергают. Да и стыдно как-то перед ними, сама же, дура, отдала, своими руками…
Потом ее мысли устремились вслед за молодой гостьей.
– Маша или может у тебя другое имя вовсе… Как же ты можешь так жить, милая? Жить обирая доверчивых стариков? Что же творится в твоей исковерканной душе? Как мне жаль тебя…Что же будет с тобой потом, девочка?
Ей было нестерпимо жаль сегодняшний день, улыбок, эмоций, такого теплого общения… Еще было противно от того, что такая яркая, приятная молодая женщина оказалась совершенно другой… и отданные ей деньги будут потрачены на дурные дела…
– А она меня ведь пожалела, значит что-то в ее душе еще есть живое…
Так и стояла бы Анфиса Васильевна с «побрякушками» в одной и деньгами в другой руке на лестничной клетке у открытых дверей своей квартиры, если бы не прочувствовала сладко-горький запах сгоревшей курицы…