Успенский собор во Владимире
Основание культуры Владимиро-Суздальского княжества было заложено в начале 12 века Владимиром Мономахом, но лишь при его сыне Юрии Долгоруком и внуках Андрее Боголюбском и Всеволоде III здесь развертывается активная строительная, художественная и литературная деятельность. Строятся города, крепости, возводятся храмы, дворцовые сооружения, создаются росписи, иконы. Еще при жизни отца в 1155 году Андрей Боголюбский перевозит из Вышгорода замечательную византийскую икону Богоматери, позже получившей название Владимирской.
Особой заботой князя стало превращение Владимира в столицу державы, царствующий град, превосходящий могуществом и красотой старшие города земли — Ростов Великий и Суздаль. Вокруг Владимира возводится новый пояс укреплений длиной более четырех километров с тремя рублеными и двумя каменными воротами — Золотыми и Серебряными. В центре города на высоком холме ставится грандиозный Успенский собор, княжеская резиденция в Боголюбово и церковь Покрова-на-Нерли.
Рельефная скульптура
Памятники Владимиро-Суздальского княжества свидетельствуют о том, что в изобразительном искусстве этого княжества первостепенное значение приобретает декоративная скульптура. Владимиро-Суздальские мастера щедро, будто ковром, покрывали стены храмов белокаменной резьбой, позолотой. Интерьеры храмов украшаются фресковой росписью, иконами в драгоценных окладах, тканями, поливной керамикой, золотыми и серебряными сосудами. Стены и столбы Успенского собора украшают рельефные изображениями человеческих фигур, фантастических зверей, птиц — львов, грифонов и растений. Распространенным персонажем был также и библейский царь Давид.
Рельефная скульптура
Храм Покрова-на-Нерли
Близ Владимира 8 столетий назад князем Андреем Боголюбским построено удивительное произведение русского зодчества — церковь на реке Нерли. Построенная на заливном лугу, церковь являлась как бы визитной карточкой города Владимира. Сколько возвышенных слов и чувств вызывала и до сих пор вызывает эта постройка у людей, увидевших ее: златокудрой царевной, милой крестьянской девушкой в подвенечном наряде, белой лебедью, голубкой — самыми прекрасными и возвышенными словами, какие применимы в русском языке к женским образам. Нежность, красота, гармония, обаяние, грусть — все сошлось в ней! Архитектура церкви легка, воздушна, изящна. Храм, кажется, весь устремляется, взлетает вверх. Этому способствует прием зодчих: стены имеют едва заметный уклон к центру. Изящная глава собора с узкими высокими окнами придают зданию еще большую стройность. Каменное кружево на стенах очень скромно, но сюжет его схож со всеми сюжетами на храмах Владимиро — Суздальского княжества.
Храм Покрова-на-Нерли
Храм Покрова - на — Нерли! Что ты знаешь о нашей русской дали вековой?
О чем ты думаешь? Про что ты вспоминаешь своею голубою головой?
Задумчивый, спокойный, светлоглавый, в кудрях листвы, спадающей на грудь,
Своею громкой мировою славой ты не кичишься, кажется, ничуть!
Ты дружишь с небом, да с широким полем, да с ветром, погоняющим волну.
От шумных слов, от звона колоколен ушел ты в луговую тишину.
Жизнь катит годы, как шальные орды. Не раз огонь над куполом свистел.
А ты все тот же — доблестный и добрый…Скажи, каким ты чудом уцелел?
(И. Кобзев)
Успенский собор
В центре г. Владимира на высоком холме возвышается Успенский собор (1189 г.), блестя золотой, издали видной главой. Он венчает собой всю панораму города Владимира. Собор предназначался быть митрополичьей кафедрой, «стеной» и «покровом» народу и княжеству. Несмотря на значительную ширину храма, он создает ощущение вознесенности, устремленности вверх, которое еще острее чувствуется в интерьере храма, где высота столбов в восемь раз превышает его ширину. Не только интерьер, но и фасады храма были покрыты росписью и позолотой. Стены и столбы храма богато украшают рельефы с изображением грифонов, львов, княжеских символов, сцен сражений с Александром Македонским. Интерьер храма также богато украшен иконами в драгоценных окладах, с позолотой. Позже князь Всеволод III расширил Успенский собор и храм стал пятиглавым.
Дмитриевский собор
В 1197 году во Владимире был построен Дмитриевский собор. Это сравнительно небольшой, одноглавый храм. По своей архитектуре он напоминает храм Покрова — на — Нерли. Своими размерами, обликом, обилием белокаменных резных изображений собор отражал богатство, силу и роль Всеволода III в политической жизни Руси. Внутри храм был украшен росписью, выполненной пришлыми византийскими мастерами и их русскими товарищами-художниками. От росписи сохранились фрагменты некоторых сцен «Страшного суда». Прозрачные, светлые тона живописи, воздушные складки одежд, благородно-возвышенные лики апостолов и прекрасные юношеские лики ангелов замечательно гармонируют с широким и светлым пространством храма. Здесь нет тех драматических образов, какие мы видим в росписях Спаса Нередицы. Скульптура Дмитриевского собора также отличается от рельефов предыдущих храмов, она становится более плоской. Каменная резьба напоминает традиционно русские формы резьбы по дереву. Рельефы здесь представляют целый мир, подобный цветущему райскому саду: расхаживают сказочного вида звери и птицы, стремительно скачут всадники — святые воины. Наряду с традиционными фигурами царей-пророков Давида и Соломона, Александра Македонского появляется изображение князя с детьми, предположительно самого Всеволода III с сыновьями.
Георгиевский собор
В Юрьеве — Польском в 1234 году был построен Георгиевский собор. Сравнительно небольших размеров, он также увенчан одной главой. Белокаменная резьба по традиции Владимиро- Суздальского княжества сплошь, будто ковром, покрывает стены. Но вместо грозных хищных львов изображены добродушные сказочные львы и райские птицы, фигуры которых переплетаются с завитками узоров. Наряду с ними вводятся изображения евангельских сцен, святых воинов, Богоматери, Георгия, с которыми соседствуют разнообразные женские и мужские маски-личины, кентавры, сирины, грифоны.
Владимиро-Суздальская твердыня. Живопись.
Икона, названная на Руси «Владимирской богоматерью», засияла во владимирском Успенском соборе как высочайший образец византийского искусства, как совершеннейшее живописное выражение всепокоряющей одухотворенности. И, глядя на эту икону, русские мастера, конечно, дивились искусству ее гениального автора в гордой надежде — не сегодня, так завтра сравняться с ним.
А в Дмитриевском соборе приглашенные Всеволодом греческие мастера разукрасили стены такими фресками, что у молящихся дух, вероятно, захватывало от восхищения. Так великокняжеская власть укрепляла церковной роскошью и великолепием искусства свой авторитет. И, конечно, верноподданным князя Всеволода было небезразлично, что в этой величественной росписи грекам помогали русские мастера.
Ангелы. Фрагмент фрески «Страшный суд» Дмитриевского собора во Владимире. XII в.
Уже в Киеве древнерусские мастера вступили в соревнование со своими греческими учителями.
Фрески или, точнее, остатки их (при варварской реставрации 1843 г. большая часть стенной росписи Дмитриевского собора безвозвратно погибла вследствие уничтожения штукатурки) были расчищены в 1918 г. Всероссийской реставрационной комиссией, чьи заслуги огромны в спасении художественных памятников Древней Руси. Это явилось событием в византинистике: как бы из небытия возникло одно из лучших созданий византийского художественного гения, которое — на это тогда же указывал И. Э. Грабарь — реалистической трактовкой голов, высоким мастерством и исключительной цветис-тостью живописи внесло переворот в обычные представления о византийском искусстве XII в.
Уцелевшие фрески изображают «Страшный суд». Греческий художник, работавший над композицией, был выдающимся мастером. Чисто греческие по типу, своей величавой стройностью живо напоминая эллинистические образы, красиво располагаются по стенам выразительные фигуры апостолов. Но есть в этих фресках некоторые фигуры (как, например, ангелы северного склона большого свода), в которых, как правильно было замечено, напряженный византийский психологизм, византийская суровость и аристократическая недоступность сменяются некоей добродушной интимностью, подкупающей задушевностью. Их чисто русский облик в сочетании с певучей линейной декоративностью выдает руку русского мастера, пробующего свои силы в монументальной живописи, не отрекаясь от любезного его сердцу народного узорочья.
Икон XII и XIII вв., связанных с Владимиро-Суздальской Русью, сохранилось немного, но среди них имеются шедевры.
Деисус. Архангел Михаил, Спас Иммануил, архангел Гавриил. Сер. XII в.
Оплечный «Деисус» (по-гречески «моление» или «прошение»), где с двух сторон молодого Христа скорбные ангелы заменяют традиционные фигуры двух главных святых (Марии и Иоанна), ходатайствующих перед Христом за род людской, трогает нас своей ласковой одухотворенностью. «Можно' без преувеличения сказать, что эта замечательная икона служит исходной точкой того длительного процесса, который завершился созданием на русской почве развитой формы иконостаса... Идейный смысл «Деисуса» не подлежит сомнению. Эта композиция символизировала идею заступничества. Вот почему она приобрела такую широкую популярность в средние века, когда феодальный гнет ложился настолько тяжелым бременем на плечи трудящихся, что в их глазах «Деисус» как бы воплощал последнюю «надежду отчаявшихся»... Можно определенно утверждать, что нигде изображение «Деисуса» не пользовалось такой исключительной популярностью, как во Владимиро-Суздальской Руси» (В. Н. Лазарев).
Шлем Ярослава Всеволодовича. Начало XII в.
«Дмитрий Солунскии». На этой большой иконе, уже знакомый нам по мозаике Михайловского монастыря, благочестивый воин, умерщвленный при императоре Диоклетиане за приверженность к христианству и почитаемый как покровитель воинства и покровитель славян. Он восседает на троне с мечом, наполовину вынутым из ножен. На этом троне — знак Всеволода Большое Гнездо. Всем своим обликом Дмитрий Солунскиикак бы олицетворяет князя-витязя, призванного творить правый суд и оберегать свой народ.
Дмитрий Солунский. Вторая половина XII в. - начало XIII в.
Как не вспомнить торжественного обращения к одному из тогдашних князей автора «Слова о полку Игореве»:
«Высоко сидишь ты на престоле своем златокованом».
«Ярославская Оранта» из монастыря в Ярославле. (К слову заметим, что в начале XIII в. в Ярославле, ставшем престольным городом удельного княжества, шло большое строи-тельство и возникла местная школа живописи, отмеченная чисто русскими чертами.) Прообразом этой монументальной иконы явилась мозаичная Оранта киевской Софии. Но насколько ярославская богоматерь человечнее прообраза! В ней нет ничего сурового, давящего, легка и стройна ее фигура на золотом фоне, и румянец играет на ее щеках. Это — заступница, не только могучая, но и умиленная, своим проникновенно-любящим взглядом обещающая людям помощь и сострадание. И потому ее светлый образ так волнует и радует.
Эти три иконы, равно как «Толгская богоматерь» (из Толгского монастыря под Ярославлем; конец XIII в.) и еще некоторые другие иконы, написанные в тех же краях, хранятся в Третьяковской галерее, самой богатой сокровищнице древнерусской живописи.
Ярославская Оранта. (Богоматерь Великая Понагия). Первая половина XIII
...Суздальский белокаменный Рождественский собор, тоже украшенный узорчатой резьбой, славится на весь мир своими Златыми вратами. Это — вершина Владимиро-Суздальского декоративно-прикладного искусства. Другие замечательные образцы его — парадный топорик Андрея Боголюбского, серебряные браслеты с орнаментом, воспроизводящим мотивы владимиро-суздальской архитектуры и резьбы (все в Историческом музее в Москве), украшенный рельефной чеканкой, опять-таки очень близкой к резьбе Георгиевского собора шлем князя Ярослава Всеволодовича, брошенный им на поле проигранной сечи. Впрочем, Златые врата могут почитаться памятником не только декоративного, но и изобразительного искусства. Лишний пример того, как переплетаются различные виды художественного творчества и как прикладное искусство из своей, якобы «низшей», сферы переходит подчас в самую высокую.
Толгская богоматерь. Ярославская школа. Конец XIII в.
Врата суздальского Рождественского собора, созданные в 20—30-х годах XIII в., состоят из массивных досок, обитых снаружи медными листами, образующими пятьдесят шесть «клейм». Изображения и богатейший орнамент выполнены способом огневого золочения: пластина покрывается черным лаком, рисунок процарапывается иглой, его линии травятся кислотой и затем заполняются амальгамой из тонкого листового золота и ртути, которая испаряется от жара, расплавляющего золото. И на расстоянии, и вблизи, мягко сияя золотом на темном бархатистом фоне лака, врата производят незабываемое впечатление своим чудесным узорочьем, в котором так гармонично вырисовывается каждый отдельный мотив, каждая изящно написанная фигура. Лучшие достижения народного творчества, живой народной фантазии в сочетании с законченным мастерством легли в основу этого замечательного памятника русской художественной культуры.
«Золотые врата» Рожденственского собора в Суздале. 20-30-е годы XIII в.
...Монголо-татарское нашествие жестоко поразило Древнюю Русь.
«..И во граде многих людей, и жен, и детей мечами посекли... и весь город пожгли, и всю красоту знаменитую...» Так выражал свою скорбь современник после того страшного де-кабрьского дня 1287 г., когда вражеские полчища обрушились на столицу Рязанского княжества.
А вот слова владимирского епископа Серапиона: «...Навел он (бог) на нас народ немилостивый, народ лютый, народ, не щадящий красоты юношей, немощи старцев, младости детей. Воздвигли мы на себя ярость бога нашего, разрушены божественные церкви, осквернены священные сосуды, потоптана святыня, святители переданы мечу, тела монашеские брошены птицам, кровь отцов и братьев наших, словно вода, обильно напоила землю. Исчезло мужество князей и воевод наших; храбрецы наши, исполненные страха, обратились в бегство… Села поросли сорною травой; смирилось величие наше, погибла красота наша».
Как настойчиво звучит в устах русских людей того времени неутешная печаль о погибшей красоте!
Из крупных городов русских только Новгород и Псков избегли разорения.