Многонациональные вооруженные силы Первой мировой войны – русские воинские контингенты на фронтах союзников в 1916 – 1918 гг.




 

Олейников А. В., к.ю.н., д.и.н.,

г. Астрахань

 

Логика коалиционной войны 1914-1918 гг. обусловила появление в новом качестве многонациональных вооруженных сил. Единое функционирование воинских контингентов различных государств на одном театре военных действий вызывалось военной и политической обстановкой. Военные соединения различной национальной принадлежности действовали на различных театрах военных действий (Карпаты - начало 1915 г., Сербия - конец 1915 г., Галиция - 1916 г., Салоникский фронт, Румынский фронт и т. д.). Русские войска воевали во Франции, на Балканах, Румынии, действовали в Иране и Месопотамии. Наибольший интерес представляют действия русских войск на Французском, Салоникском и Румынском фронтах.

С 1916 г. русские солдаты и офицеры участвовали в боях на Французском и Салоникском фронтах в составе 1-й – 4-й Особых пехотных бригад. Русские войска зарекомендовали себя с наилучшей стороны, вызвав уважение союзников и врага.

1-я бригада была в готовности выступить на франко-германский фронт (после вооружения и подготовки к реалиям нового театра военных действий) 12 июля,
а 3-я – 28 сентября 1916 г. Каждая насчитывала свыше 9,5 тыс. солдат и офицеров. 2-я и 4-я бригады в Салониках находились на фронте с лета 1916 г.

1-я бригада воевала в Шампани в составе 4-й французской армии. По свидетельству русского военного агента во Франции А. А. Игнатьева: «появление наших солдат на Западном фронте имело… большое моральное значение, поднимая дух союзников и являясь неприятным сюрпризом для немцев»[i]. Германцам пришлось принимать особые меры предосторожности для повышения бдительности своих войск на этом участке фронта. Русские практиковали постоянные поиски, вылазки разведчиков (традиционные для русской армии ночные рейды охотников), взятие пленных, уничтожение постов и огневых точек.

Германцы находились в постоянном напряжении, не имели возможности отдохнуть даже в периоды затишья. Противник был вынужден выставлять против русских лучшие части. Участники боев отмечали: «Немцы знали, что русские войска прибыли во Францию… перебросили в район Мурмелон ле-Гран 212-ю стальную (трехбригадного состава) дивизию… Вскоре русские солдаты заметили на брустверах немецких траншей небольшие дощечки, на которых было написано: «Здравствуйте, первая русская бригада. Вам не хватило земли умереть в России, вы умрете во Франции»[ii]. И 16 июля после артподготовки противник предпринял атаку на позиции 1-го батальона 1-го полка. Но еще на подходе к русским окопам германцы были встречены контратакой и отброшены штыками и огнем (причем бойцы шли в атаку с криком: «Это мы, русские»!). Русские потеряли в этом бою до 40 человек, немцы – до сотни, в том числе 4-х пленных 12-го егерского батальона[iii].

Германцы принимали повышенные меры предосторожности против русской активности, в числе которых: усиление проволочных заграждений, ведение беспокоящего огня, скашивание травы, закрывающей обстрел, но это не помогало. Поиски и вылазки продолжались. Например, в ночь на 2-е августа партия охотников, заколов несколько немцев в окопе, принесла срезанный германский погон, по которому была произведена контрольная проверка неприятельского месторасположения[iv]. 18 сентября в ходе отражения немецкой атаки 3-й батальон
2-го полка штыками опрокинул неприятельские цепи и гнал их до самых немецких окопов. Всего в этот день было отбито 4 атаки противника.

26 сентября командующий 4-й армией дивизионный генерал А. Гуро в приказе по армии отметил доблесть русских войск, позднее личное удовлетворение действиями бригады передал Главнокомандующий французскими армиями маршал Ж. Жоффр[v]. Первая бригада находилась на позициях до середины октября и за это время завоевала отличную боевую репутацию. В октябре ее сменила 3-я бригада. Помимо стычек на ее долю выпала газовая атака противника. В марте 1917 г. три специально сформированные команды 2-го батальона 5-го полка произвели успешную разведку боем: после бомбардировки вражеских позиций французской артиллерией они ворвались в немецкие траншеи и около получаса удерживались там, а затем отошли, взяв пленных и трофеи. Это дело заслужило высокую оценку французского командования, некоторые из отличившихся воинов получили французские Военные кресты.

В составе 5-й французской армии обе бригады участвовали в апрельском наступлении 1917 г. нового французского Главкома генерала Р. Нивеля
(1-я бригада – в секторе Курси, 3-я первоначально находилась в армейском резерве). Геройская атака 1-й бригады (по словам очевидца, «волны русских атакующих быстро обгоняли французские») привела к взятию деревни Курси. Впоследствии под сильнейшим артиллерийским огнем отбивались германские контратаки – командир 1-й Особой пехотной бригады генерал Н. А. Лохвицкий был контужен дважды. В 1-й день атаки (16 апреля) русские войска захватили в плен 635 человек. Потери 1-й бригады составили 28 офицеров и 50% солдат (среди раненых оказался и пулеметчик Р.Я. Малиновский – будущий маршал, министр обороны СССР). 3-й батальон 2-го полка выбил неприятеля из укрепления, находившегося севернее Курси, расширив успех и установив связь с частями 151-й французской дивизии. Третья бригада участвовала на завершающем этапе наступления, также прорвав немецкую оборону и отразив все контратаки противника.

В апрельских боях обе бригады, особенно первая, понесли тяжелейшие потери. Отошли батальоны 1-й бригады 18 апреля по приказу командования, полностью выполнив задачу и продвинувшись намного дальше соседних французских частей, а 3-й – 20 апреля. Полки 1-й бригады из 5 тыс. 100 штыков потеряли около 3 тыс., в некоторых батальонах потери доходили до 80% личного состава.

Бригады были награждены коллективными наградами – Военным крестом каждая (второй случай в истории русской армии награждения воинских частей иностранными орденами) и упомянуты в приказах французского командования.

Революционные события не прошли стороной – действия агитаторов, газет и пр. привели к падению дисциплины и деградации бригад. Итогом стало открытое неповиновение части военнослужащих и разделение русского контингента (после Октябрьских событий 1917 г.) на три категории.

Одна из них – Русский легион (Легион Чести, сформирован в соответствии с декретом от 11 апреля 1918 г. из 252-х добровольцев) участвовал в войне до победного конца, представляя русскую армию в рядах союзников и пронеся русский флаг под Триумфальной аркой в Париже во время победного парада. Генерал А. П. Будберг писал: «2 - 16 сентября 1918 года, когда на французском фронте у д. Терни Сорны и на Плато Лафо и у Шато Деламотт уцелевший от двух революций последний остаток Российской Императорской Армии, трехротный Легион Чести (сформировавшийся из посланных во Францию особых бригад и включенный в состав наиболее прославленной марокканской дивизии), бешеным ударом и первым из всех союзных войск положил начало прорыву последнего неприятельского оплота - знаменитой укрепленной линии Гинденбурга, а затем, непреодолимым ураганом, идя впереди барражного огня французской артиллерии, разметывая отчаянное сопротивление ошеломленного врага и отбивая все его контрудары, прошел всю эту линию насквозь, вызвав своими подвигами восхищение соседних французских войск и всех французских начальников до Главнокомандующего Восточным фронтом Маршала Петэна включительно. В эти дни, далеко от родины и на чужой земле над доблестной кучкой русских храбрецов осененных одиноким русским знаменем и рыцарски продолжавших держать нерушимое русское слово, ослепительно сверкнул блистательный свет исконной русской боевой Славы и в конечный акт союзной победы была вновь вложена наша русская доля»[vi].

Ю.Н. Данилов также отмечал, что: «Мы…должны констатировать, что в течение всего 1918-го года, вплоть до заключения общего перемирия 11-го ноября, в рядах вооруженных сил Держав Согласия на территории Франции неутомимо сражался против центральных держав небольшой pyccкий отряд. Этот отряд принял yчacтиe и в общем наступлении армий Держав Согласия к Рейну, для оккупации левобережной Германии. Присутствием своим на берегах Рейна pyccкиe легиoнepы запечатлели свою верность тем обязательствам, которые приняла на себя Россия, вступив с Державами Согласия в договор о совместном ведении войны Державами Тройственного Союза до конца. Слава за эту непоколебимость и проявленную, вместе с тем, доблесть живым героям, вечная память их погибшим соратникам!»[vii].

В Македонии 2-я Особая бригада (около 9 тыс. человек) в составе союзных войск Салоникского фронта участвовала в сентябрьском наступлении 1916 г. (совместно с французскими дивизиями она наступала на г. Флорину). В бою под Флориной 19 сентября против частей 52-го пехотного болгарского полка бригада потеряла около 600 солдат и офицеров. Уже к 15 октября потери составляли свыше 1,4 тыс. человек.

В конце сентября была создана так называемая Франко-русская дивизия, состоявшая из второй русской бригады, полка зуавов и двух групп артиллерии
(20 легких и 8 тяжелых орудий); в ее составе бригада сражалась до конца октября.

В ноябре после кровопролитных боев, русские части 2-й бригады вошли в оставленный неприятелем г. Монастырь. Бои за Монастырь были ключевым событием на Салоникском фронте. С прибытием 4-й бригады (около 7,3 тыс. человек) обе вошли в состав Сербской армии, участвуя в ноябрьском наступлении совместно с Сербской Дринской дивизией (бригада потеряла 300 человек).

Наступательные бои продолжались и в декабре. Так, в боях 11-13 декабря части 4-й бригады нанесли серьезное поражение противостоящим германо-болгарским войскам, что было специально отмечено в приказе командующего Сербской армией. Учитывая большую изолированность от политических факторов македонских бригад по сравнению с французскими, русские войска на Салоникском фронте продержались как боевые единицы дольше.

Весной 1917 г. вторая бригада приняла участие в неудачном наступлении союзных войск в Македонии: пять батальонов бригады атаковали высоту Дабица, овладели ею, взяли в плен 109 немецких солдат и четырех офицеров, но вскоре вынуждены были отойти, не получив поддержки. Потери составили 1,3 тыс. солдат и офицеров убитыми, ранеными и пропавшими без вести.

Героизм солдат и офицеров в декабрьско-мартовских боях носил настолько массовый характер, что это выразилось в награждении за бой 26 апреля 1917 г. у высоты Дабица почетным оружием и Георгиевскими крестами 1,5 тыс. русских воинов. В июне 1917 г. русские части приняли участие в проводившейся державами Антанты операции по обеспечению нейтралитета Греции, в середине августа на участке, занятом 7-м полком, противник несколько раз пытался отбросить русские части, но был отбит. Боевой состав полков составлял в октябре около 5 тыс. человек.

Бригады держались на фронте до января 1918 г., а в феврале были расформированы, но и затем 500 добровольцев из их числа продолжили борьбу.

О доблестном поведении русских контингентов в войсках союзников свидетельствуют данные о потерях: 1-я бригада в 1916 г. потеряла 237 человек,
3-я бригада – 475 человек. Во время газовой атаки 31 января 1917 г. в 3-й бригаде погибло и пострадало 328 человек. Тяжелые бои русских войск во Франции в апреле 1917 г. (в ходе т. н. «Бойни Нивеля») привели к потере (данные разнятся) около 70 офицеров и 5 тыс. солдат. Потери к концу апреля 1917 г. – свыше 33% первоначального состава бригад.

Потери войск на Салоникском фронте также были значительными. Уже к
23 октября 1916 г. во 2-й бригаде было свыше 2 тыс. раненых и больных8[viii]. С учетом того, что России для укомплектования бригады прибыло около 3,5 тыс. человек,[ix] с 24 ноября 1916 г. по 25 января 1917 г. 2-я Особая бригада потеряла до
2 тыс. человек (из них до 700 убитыми)[x]. Соответственно, с учетом пополнений, к концу января 1917 г. бригада потеряла также свыше 33% личного состава. Понесла потери и 4-я бригада.

Организационно летом 1917 г. из бригад были созданы 1-я и 2-я Особые пехотные дивизии. Четыре русские пехотные бригады, в 1916 г. прибывшие во Францию и в Салоники, не могли серьезно повлиять на боевую ситуацию, но и они внесли свой вклад в победу держав Согласия, более того, их наследник в виде Легиона чести продолжал борьбу вплоть до Компьенского перемирия, ознаменовав последний этап участия российской армии в поражении стран германского блока в Первой мировой.

Русский Легион насчитывал 51 офицера и 1625 солдат. Легион отличился при отражении весеннего наступления Э. Людендорфа (так, майские бои под Суассоном принесли легионерам много боевых наград), а затем при прорыве линии Гинденбурга. Впоследствии он участвовал в оккупации левого берега Рейна. Легионеры запечатлели своей доблестью в заключительных боях Первой мировой верность России своим союзническим обязательствам. Легион нес тяжелые потери – к 1 ноября 1918 г. в его составе (с учетом всех пополнений) было 564 человека.

Кроме того, 642 русских артиллериста продолжили службу на Салоникском фронте, 1,8 тыс. человек находилось в Греции в распоряжении англичан,
15 офицеров продолжило службу в гидроавиации, офицеры польской национальности вступили в Польский легион.

Стоит отметить, что сам факт присутствия крупных войсковых частей России имел большое значение для союзников. Русские войска приобретали опыт ведения боевых действий на глубокоэшелонированном и насыщенном техникой фронте, союзники могли располагать свежими и мощными войсковыми единицами.

Бригады подчинялись союзному командованию лишь в оперативном отношении, имели российскую организационную структуру, управлялись своим комсоставом, подчинялись русским уставам, представитель русского командования в Союзном совете во Франции генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский пользовался по отношению к русским бригадам во Франции дисциплинарными правами командующего фронтом.

По сути, можно вести речь о действиях общекоалиционных сил (когда войска одного союзника вкрапливаются в структуру армий другого для их поддержки – по образцу практики войск германского блока).

Огромен был и моральный эффект присутствия русских войск - сам факт прибытия союзников (да еще бравый вид и выправка отборных солдат) вызвал восторг у французов.

А.А. Игнатьев, очевидец первого прибытия русских войск в Марсель, так передавал свои впечатления об этом событии: «Перед нами открывалась новая незабываемая картина: со стороны Старого порта…вытягивалась яркая многоцветная лента. Это была наша пехота, покрытая цветами. Когда в романе… описывались победные римские легионы, украшенные цветочными гирляндами, то это казалось фантазией художника – тут же, с приближением головных рот, сказочное видение оказалось действительностью. Впереди полка два солдата несли один грандиозный букет цветов, перед каждым батальоном, каждой ротой тоже несли букеты, на груди каждого офицера – букетики из гвоздики, в дуле каждой винтовки тоже по два, по три цветка. Весь путь наших войск оглашался восторженными кликами экспансивных южан, страстных любителей всяких зрелищ. Темноглазые, смуглые брюнетки не знали, как бы выразить лучше свои чувства белокурым великанам, прибывшим из далеких северных стран, чтобы спасти их дорогую Францию…. “Как хорошо быть русским!”, — подумал я»[xi]. Значим был моральный эффект и для русской армии. Начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал М. В. Алексеев писал в своем приказе: «Я счастлив объявить русской армии о подвигах наших братьев, сражающихся на полях далекой Франции, бок-о-бок с нашими славными союзниками, против общего врага за право, свободу и светлое будущее народов»[xii].

Факт противоборства с противником на Французском фронте и Балканах позволил сравнивать качества русских и союзных войск в одинаковой боевой обстановке. И сравнение в основном в русскую пользу. Кроме того, эти бои показали, что при равном материально-техническом обеспечении русские войска сильнее немецких.

Русские бригады оттягивали на себя германские и болгарские части, наносили им потери. В этом также немаловажный вклад в общесоюзное дело. Следует отметить и такое значимое обстоятельство, что русские воинские контингенты провоевали в рядах союзных армий вплоть до официального окончания войны – русские воины символизировали верность своего государства (пусть уже и несуществующего) союзническому долгу.

После неудачного вступления в войну Румынии России пришлось спасать своего нового союзника, послав в Румынию войска. Уже в ходе наступления Юго-Западного фронта 1916 г. целая армия (9-я) была вынуждена обслуживать интересы нового направления. Общая ситуация, сложившаяся в противостоянии Румынии странам германского блока, настоятельно требовала поддержки русских войск. Терпя поражения, румыны к середине ноября 1916 г. были вынуждены отступать. С осени командарм П. А. Лечицкий, которому была предоставлена значительная оперативная свобода, вел весьма успешные боевые действия.

О том, насколько важна для Румынии была поддержка русских войск, свидетельствовал Э. Людендорф, говоря о первых победах германского оружия над румынами: «Наша победа там стала возможной только благодаря их (русских войск – А.О.) отсутствию»[xiii].

Генерал В. Гурко отмечал: «Первая помощь, которую мы оказали Румынии, - та самая, от которой она отказалась перед началом военных действий, - состояла в постепенном удлинении нашего левого фланга вдоль линии румыно-трансильванской границы. Разумеется, замена на этом участке румынских войск на русские позволила командованию румын получить свежие резервы…»[xiv]. Но «румынское Верховное командование и румынское правительство через своего военного представителя при Ставке генерала Коанду обратились к его величеству с просьбой оказать Румынии еще более действенную помощь не только путем замены на нашем левом фланге румынских частей нашими войсками, но вдобавок прислать несколько русских корпусов для непосредственной обороны Бухареста»[xv]. И необходимая помощь была оказана.

Русские войска (первоначально 47-й армейский корпус, конная группа графа Ф. А. Келлера, в дальнейшем 4-й армейский, 4-й сибирский армейский корпуса, 8-я кавалерийская, 3 стрелковая дивизии, др. части) прикрыли отход румынских войск, сдерживая напор войск А. фон Макензена.

Была создана 4-я армия (30-й, 7-й и 29-й армейские корпуса, 3-й кавалерийский корпус), противостоящая 9-й германской (до 7-ми пехотных дивизий), германской Дунайской и 1-й австрийской (8 пехотных, 3 кавалерийские дивизии) армиям. 9-я германская армия была усилена 3-мя пехотными дивизиями, переброшенными с других участков Русского фронта, и 7-й кавалерийской дивизией, прибывшей из Бельгии.

24 ноября 1916 г. был образован Румынский фронт (румынская и русские 4-я и Дунайская армии). Номинально его возглавлял король Румынии Фердинанд, помощником его (и реальным командующим) стал генерал В. В. Сахаров. Весь ноябрь русско-румынские войска вели ожесточенные бои, в том числе в горных условиях.

5 - 8 декабря шли бои 9-й германской армии с 4-й русской при Путне. К
7 декабря в состав Румынского фронта входили 4-я (8-й, 7-й и 30-й армейские корпуса, три конные дивизии), 6-я (4-й сибирский армейский, 4-й и 47-й армейские, 3-й и 6-й конные корпуса, казачья дивизия) армии, 29-й армейский корпус и
12-я кавказская дивизия – резерв фронта.

11 - 28 декабря произошло сражение при Рымнике. Валахия и Добруджа были потеряны, но фронт стабилизировался. На усиление прибыли дополнительные русские войска (в т. ч. отдельная Балтийская морская дивизия).

Румынский фронт поглотил значительные русские резервы. Поражение Румынии и образование нового фронта привело к постепенной переброске (считая и 9-ю армию) 15-ти армейских корпусов (35 дивизий) и 3-х конных корпусов
(13 дивизий) – или почти 25% российских вооруженных сил[xvi]. 200-тысячной германо-австро-болгарской группировке противостояла 231 тыс. русско-румынских войск (из них румын – 57 тыс.).

На начало 1917 г. 9-я, 6-я, 4-я русские (36 пехотных и 11 кавалерийских дивизий) и 2-я румынские армии (всего 467 тыс. человек, 2,2 тыс. орудий) противостояли 1-й австрийской армии, германской армии Ф. Герока (фронт эрцгерцога Иосифа Августа), 9-й германской, германской Дунайской и
3-й болгарской армиям (фронт фельдмаршала А. фон Макензена).

Летом началось наступление русско-румынских войск. 11 июля 1917 г. после почти двухдневной артиллерийской подготовки перешли в наступление
2-я румынская (под командованием генерала А. Авереску) и 4-я русская (под командованием генерала А. Ф. Рагозы) армии в общем направлении на Марешты. Русско-румынские войска прорвали оборону противника на всю глубину, но
А. Авереску в условиях пересеченной и горной местности не сумел организовать преследования отступающего противника.

На следующий день операция развивалась также успешно. В районе Намолосы, на направлении главного удара фронта, началась артиллерийская подготовка, вслед за которой должны были перейти в наступление 1-я румынская (командующий генерал Кристеску) и 6-я русская (командующий генерал А.А. Цуриков) армии.

Но 12 июля перепуганный падением Тарнополя и продолжающимся отступлением армий Юго-Западного фронта, А.Ф. Керенский приказал отменить наступление. Историк Дунайской флотилии и непосредственный участник боевых действий австрийский адмирал О.Р. Вульф отмечал в этой связи: «Несмотря на ясно заметные приготовления ударных частей в неприятельских окопах, пехотные бои почему-то не состоялись, по-видимому, ввиду отсутствия у противника в решительный момент желания атаковать»[xvii].

За два дня боев было захвачено 4 тыс. пленных[xviii] (в т. ч. 1 тыс. германцев и
40 орудий из состава 218-й германской пехотной дивизии – трофей 15-й пехотной дивизии 8-го армейского корпуса). Бои июля – августа стоили германцам 47 тыс. человек.[xix] Потери румынских войск составили 27,5 тыс., а русских – 25 тыс. человек[xx].

Однако румынский король Фердинанд все же предписал А. Авереску продолжать наступление на Марешты. В боях 13 и 14 июля румынские войска, поддерживаемые сильной артиллерией 4-й русской армии, успешно завершили сражение. С 25 июля фронту была передана 8-я русская армия.

После ожесточенных августовских боев (отражено наступление 9-й германской армии) на Румынском фронте наступило относительное затишье.

Необходимо особо выделить вклад русских минных, речных сил и авиации в поддержку румынского союзника. О.Р. Вульф писал применительно к началу
1917 г.: «Было обнаружено румынское заграждение из трех рядов мин, стоявших почти на поверхности, а за ним еще две линии русских мин. Семь русских мин новейшей конструкции были подняты…. При выполнении… работы шлюпки едва не были протаранены русским пароходом…»[xxi].

Русские минные поля – постоянная головная боль противника (более того, минная опасность оказывала влияние на действия германцев и австрийцев и после выхода России из войны). Вышеупомянутый автор упоминает и действия русско-румынской авиации (группа численностью до 20-ти машин атаковала силы флотилии в марте 1917 г., в течение апреля-мая воздушные налеты осуществлялись регулярно), а также полеты самолетов-разведчиков и обстрелы дальнобойной артиллерией русских кораблей[xxii].

Следует отметить, что поддержка Румынии Россией явилась весомым вкладом в общее дело Антанты. Ведь уже после начала Верденской операции в феврале
1916 г. начальник французской военной миссии при русской Ставке генерал По вручил начальнику штаба Верховного Главнокомандующего М.В. Алексееву срочную телеграмму генерала Ж. Жоффра, который решительно настаивал на необходимости привлечения Румынии на сторону союзников.

Россия подготовилась к факту вступления в войну будущего союзника, просчитав, в том числе, последствия его поражения.

Августовская операция 1916 г. германцев против Румынии является одной из самых блестящих за всю войну по военным (разгром достаточно крупной армии), политическим (оккупация целого государства) и экономическим (доступ к нефтяным ресурсам) последствиям операций германского блока. Именно деятельность русской армии позволила реанимировать Румынский фронт, спасти союзную армию, оттянуть значительные силы германского блока (совместные силы четырех держав – Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии). Заслуга русской армии выражалась в данном случае в решении важнейших стратегических задач, а также в воссоздании румынских вооруженных сил («русские предприняли в румынской армии полную реорганизацию[xxiii]»).

К началу 1917 г. неприятель должен был снять с других фронтов и перебросить на Румынский 31 пехотную дивизию (из них 10 немецких, 14 австрийских,
3 турецких и 4 болгарских) и 7 кавалерийских дивизий (2 немецких
и 5 австрийских).

Итоги помощи России союзнику выражены в констатации Э. Людендорфом следующего факта: «Румыния не была еще разбита»[xxiv].

Но открытие Румынского фронта выступило одним из факторов сворачивания Брусиловского наступления. Фалькенгайн отмечал в данной связи: «На русском фронте всякая серьезная опасность могла считаться устраненной с того момента, как передвижения русских на юг сделались известными во всем их объеме. Теперь в северной части восточного фронта имелись в распоряжении резервы, нужные для того, чтобы сдержать pуcских в Галиции в должных рамках»[xxv].

Вместе с тем бои в Румынии повлияли на Французский фронт – операция под Верденом германцами была окончательно свернута.

Важность нового театра военных действий заключалась в том, что наибольший успех в кампании 1916 г. был достигнут на юго-востоке Европы в результате русского наступления Юго-Западного фронта, и для решающего и завершающего удара по Австро-Венгрии требовалось согласованное наступление на Русском, Итальянском и Балканском фронтах. Но на Балканах наступление союзных сил затягивалось, и болгаро-австро-германские войска не только успели создать оборону против вступившей в войну Румынии, но в итоге взять инициативу на этом ТВД в свои руки. Боевые успехи русской армии не были использованы, а они стоили России много крови.

Тем не менее, именно русская армия «реанимировала» румынское сопротивление, придала ему импульс, сцементировала своими частями фронт, именовавшийся теперь Русско-румынским.

Противник был вынужден признать, что Румынии «…русские армии обеспечивали…сильную поддержку, как войсками, так и соответствующей организацией операций»[xxvi].

И в этом – очередная заслуга русских перед союзниками, и, прежде всего, французами, ратовавшими за открытие данного фронта.

Мы считаем создание Румынского фронта еще одним ярким образцом русской жертвенности – при минимальных выгодах для России (что вполне осознавалось на высшем уровне) оно влекло значительный расход материальных и людских ресурсов. Но это также и яркая иллюстрация того, что специфика коалиционной войны лучше всего воспринималась именно Россией.

Фактически можно вести речь о формировании общекоалиционных сил двух типов: 1) когда войска одного союзника встраиваются в структуру армий другого для их поддержки – по образцу практики войск германского блока – русские 1-я и 3-я Особые пехотные бригады во Франции; 2) когда воинские контингенты союзников на паритетной основе действуют на ТВД под руководством общего командования, оформляются в рамках фронта и решают достаточно важные стратегические задачи – Русско-румынский и Салоникский фронты. И немаловажное значение в формировании общекоалиционных сил Антанты принадлежало русской армии.


[i] Игнатьев А. А. 50 лет в строю. Т.2. Петрозаводск, 1964. С. 237.

[ii] Лисовенко Д. У. Их хотели лишить Родины. М., 1960. С. 43.

[iii] Данилов Ю. Н. Русские отряды на Французском и Македонском фронтах 1916—1918 гг. Париж, 1933. С. 75.

[iv] Там же. С. 76.

[v] Павлов А. Ю. Русские войска во Франции во время Первой мировой войны // Новый часовой. - 1994. - № 2. С. 95.

[vi] Будберг А. П. Вооруженные силы Российской Империи в исполнении общесоюзных задач и обязанностей во время войны 1914—1917 гг. Париж, 1939. С. 43.

[vii] Данилов Ю. Н. Указ. соч. С. 247.

[viii] Валентинов Н. А. Русские войска во Франции и Салониках // Военно-исторический сборник. Вып. 4. М., 1920. С. 13.

[ix] Павлов А. Ю. Русские войска на Македонском фронте…С. 90.

[x] Писарев Ю. А. Русские войска на Салоникском фронте в 1916—1918 гг. // Исторические записки. - М.: Наука, 1966. - Вып. 79. С. 118.

[xi] Игнатьев А. А. Указ. соч. С. 246.

[xii] Цит. по: Данилов Ю. Н. Русские отряды…С. 126.

[xiii] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914—1918 гг. М. – Мн., 2005. С. 297.

[xiv] Гурко В. И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом 1914 – 1917. М., 2007. С. 234.

[xv] Там же. С. 236.

[xvi] Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Румынский фронт / сост. Ф. И. Васильев. - М., 1922. С. 110.

[xvii] Вульф О. Р. Австро-венгерская Дунайская флотилия в мировую войну 1914 — 1918 годов. Спб., 2004. С. 80.

[xviii] Виноградов В. Н. Румыния в годы Первой мировой войны. М., 1969. С. 216.

[xix] Там же. С. 217.

[xx] Там же.

[xxi] Вульф О. Р. Указ. соч. С. 75.

[xxii] Там же. С. 76, 77.

[xxiii] Гурко В. И. Указ. соч. С. 244.

[xxiv] Людендорф Э. Указ. соч. С. 284.

[xxv] Фалькенгайн Э. фон. Верховное командование 1914—1916 в его важнейших решениях. М., 1923. С. 261.

[xxvi] Мозер О. фон. Краткий стратегический обзор мировой войны 1914 - 1918 годов. М., 1923. С. 102.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-07-13 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: