Здесь "великие элементы" – акаша (пространство) – ветер, огонь, вода и земля – суть специфические формы неспецифических "тонких зародышей" звука, осязаемого (тактуса), цвета, вкуса и запаха. Аналогичным образом органы слуха, осязания, зрения, вкуса и обоняния суть специфические формы разума, а речь, руки, ноги, органы выделения и размножения суть органы действия. Одиннадцатый орган – манас (интеллект) – имеет своим объектом все формы.
Эти органы суть специфические формы неспецифического, т.е. общего, свойства индивидуации. Все они в совокупности представляют собой 16 видоизмененных гунн (качеств, свойств).
Шесть неспецифических форм – это "тонкий зародыш" звука, "тонкий зародыш" осязаемого, "тонкий зародыш" цвета, "тонкий зародыш" вкуса и "тонкий зародыш" запаха. Таким образом, звук и прочие "тонкие зародыши", обладающие соответственно одним, двумя, тремя, четырьмя и пятью свойствами, представляют собой пять неспецифических форм, шестая же неспецифическая форма-это "только индивидуация" (самость). Это и есть шесть неспецифических форм развертывания "великой" сущности, которая обладает природой чистого бытия. То, что выше неспецифических форм, есть "только-знак", сущность, называемая "великой". В ней, наделенной чистым бытием, эти шесть форм развиваются до своего высшего предела.
При процессе инволюции они, пребывая именно в этой "великой" сущности, обладающей чистым бытием, переходят в состояние, которое не является ни существующим, ни несуществующим, ни тем, ни другим одновременно, - в непроявленное, "лишенное знака", в первопричину (прадахана). Эта "великая" сущность и есть трансформация гун в форме "только-признака", а "отсутствие признака" есть их трансформация на стадии "ни существования, ни несуществования".
Таким образом, цель Пуруши и потому называется вечным. Что касается трех специфических состояний гун, то свойство быть целью Пуруши и выступает их причиной в начале развертывания, а поскольку эта цель есть инструментальная причина их проявления, то они называются невечными.
Гуны, однако, хотя и обретают в соответствующей последовательности все упомянутые свойства, не исчезают и не возникают. Они проявляются, как бы наделенные свойствами порождения и разрушения в силу того, что конкретные эмпирические формы, внутренне присущие гунам, обладают свойствами разрушения в прошлом и возникновения в будущем.
(Для пояснения сказанного рассмотрим пример: "Дева-Датта становится бедным.
- Почему?
- Потому что его коровы умирают. Бедность его – следствие смерти коров, но не следствие разрушения его собственной формы существования". Аналогичное рассуждение применимо и к конкретным эмпирическим формам.)
Состояние "только-признака" непосредственно связано с состоянием "отсутствия признака". Будучи тесно связанным с ним, оно тем не менее отличается от него, ибо последовательность развертывания гун не может быть нарушена. Точно так же и шесть неспецифических форм, тесно связанных с "только-признаком", отличны от него ввиду неизменной последовательности развертывания гун. Подобным же образом элементы и органы чувств, связанные специфическими формами, в то же время отличны от них. Как было сказано ранее, нет какой-либо иной сущности сверх специфированных форм, поскольку спецфированные формы в другие сущности не преобразуются. Что же касается преобразования их качественной определенности, свойств и состояний, то это будет рассмотрено в дальнейшем. Видимое, таким образом разъяснено.
Следующая сутра имеет целью определение собственной формы видящего, т.е. Пуруши.
Зритель есть не что иное, как способность видения;
хотя и чистый, он воспринимает все содержание
Сознания.
Определение "только-видение" означает не что иное, как чистую способность видения, свободную от каких-либо конкретных спецификаций. Этот зритель, то есть Пуруша, обладает рефлексивным знанием разума (буддхи), или психического. Он не тождествен буддхи и не абсолютно отличен от него. Рассмотрим это подробнее. Итак, он не тождествен разуму.
- Почему?
- Ввиду наличия познанных и непознанных объектов разум непрерывно изменяется. То, что его объекты – корова и т.п. или горшок и т. п. – оказываются познанными или непознанными, свидетельствует о его изменяемости. С другой стороны, свойство объектов быть всегда познанными делает очевидным неподверженность Пуруши изменению.
- Почему?
- Поистине невозможно, чтобы буддхи (разум) как объект для Пуруши был бы то воспринимаемым, то невоспринимаемым. Таким образом, установлено, что все, выступающее в качестве объекта для Пуруши, всегда является познанным. Отсюда следует, что Пуруша не подвержен изменению. Более того, разум всегда существует для цели другого, поскольку он функционирует в результате соединения различных причин, тогда как Пуруша существует для собственной цели.
Итак, буддхи имеет природу трех гун, поскольку он определяет свойства всех объектов, и, следовательно, обладая природой гун, не является одушевленным, т.е. он лишен чистой энергии сознания. Пуруша же – "наблюдатель" гун. Поэтому он не тождестве разуму (буддхи).
- В таком случае можно допустить, что он отличен от буддхи.
- Он не абсолютно отличен.
- Почему?
- Потому что Пуруша, хотя и чистый, т.е. не обладает конкретными спецификациями, воспринимает все содержания сознания. Он видит эти содержания сознания как принадлежащие разуму-буддхи. Наблюдая деятельность буддхи-разума, он проявляет себя так, как если бы он был буддхи, хотя и не является им по своей сущности.
В этой связи сказано, например: "Энергия того, кто наслаждается, не подвержена изменению и не поглощается объектами. Когда она кажется поглощенной изменяющимся объектом, она как бы соответствует способу его деятельности. Итак, только вследствие схожести деятельностью буддхи, как бы обретшего форму чистого сознания, она понимается как развертывание знания, не специфицированного деятельностью буддхи".