Вопрос об ответственности за понуждение к действиям сексуального характера в российском уголовном законодательстве решался по-разному. УК РСФСР 1960 г. (ст. 118) содержал норму об ответственности за понуждение женщины к совершению полового сношения.
Избирательность уголовно-правовой охраны интересов личности в половых отношениях, безусловно, противоречила принципу равноправия. Результатом этого явилась недостаточная защищенность половой свободы мужчин по сравнению с половой свободой. Норма, содержащаяся в ст. 133 УК РФ, устранила это противоречие.
Содержание объективной стороны этого преступления раскрывается, как правило, посредством разъяснения форм понуждения к сексуальным действиям. В этом контексте делается акцент на отличии понуждения от принуждения: «Понуждение в отличие от принуждения означает оказание определенного психического давления на потерпевшего, но в менее опасных формах, чем при применении психического насилия в виде угрозы физического воздействия. При понуждении не применяется физическое насилие или угроза физическим насилием»1.
Из другого доктринального источника следует, что «понуждение означает психическое воздействие на потерпевшего (потерпевшую) с целью заставить его (ее) вступить в половой контакт с другим лицом против своей воли. В этом случае оно является способом подавления воли и получения согласия, хотя и вынужденного, на вступление в гетеросексуальную или гомосексуальную связь либо на совершение иных действий сексуального характера»2.
Как видно, в этом доктринальном положении не делается акцента на существенном различии терминов «понуждение» и «принуждение». Понуждение трактуется как форма психического насилия, синоним принуждения. По этой причине авторы приведенного выше положения относят преступление, предусмотренное ст. 133 УК к насильственным сексуальным посягательствам.
В их трактовке одной из особенностей ст. 133 УК является формально очерченный круг действий: 1) шантаж; 2) угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества; 3) использование материальной или иной зависимости потерпевшего (потерпевшей).
Абсолютная значимость способа принуждения для разграничения преступлений, предусмотренных ст.ст. 131, 132 и 133 УК, в литературе не подвергается сомнению. Более того – некоторые авторы пытаются построить на ней свою теорию. Так, Е.А. Котельникова считает, что именно способ принуждения является четкой границей между указанными выше преступлениями. По ее мнению, понуждение к действиям сексуального характера является своего рода приготовлением к совершению насильственных сексуальных действий1.
С точки зрения законодательной техники, допущена погрешность: преступления одной разновидности (сексуального насилия) различаются не по одному признаку (как этого требует формальная логика), а по двум различным критериям – с одной стороны, по способу насильственных действий, а с другой стороны, по характеру нарушения половой свободы жертвы насилия. Эта непоследовательность дает повод к разноречивому толкованию признаков преступлений, предусмотренных статьями 132 и 133 УК, и провоцирует нарушение правил квалификации этих преступлений.
Таким образом, понуждение другого лица к совершению действий сексуального характера путем применения насилия или угрозы его применения не имеет точного законодательного отражения и вынужденно приспосабливается судебной практикой к такой уголовно-правовой норме, которая отражает лишь степень общественной опасности преступления, но не признаки самого деяния.
Более сложным по содержанию является признак использования материальной или иной зависимости. В литературе зависимость определяется «как такая социальная связь между обвиняемым и потерпевшим, при которой реализация существенных интересов потерпевшего была обусловлена поведением обвиняемого либо реализация существенных интересов каждого была обусловлена обоюдным поведением»1.
Вид, а также социально-психологическое значение зависимости не влияют на квалификацию деяния. В то же время, по справедливому мнению Ветлугина С.А., нельзя относить к понуждению сам по себе факт предложения мужчине или женщине, находящимся в определенной зависимости от виновного, вступить в половую связь или совершить действия сексуального характера, если такое действие не сопровождалось соответствующими угрозами или действиями2.
Из всех половых преступлений развратные действия являются третьим по распространенности преступлением вслед за изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера.
Объектом преступления является нормальное физическое и моральное развитие малолетних. Потерпевшими, так же как по ст. 134 УК, могут быть лица мужского и женского пола.
Объективная сторона преступления выражается в развратных действиях в отношении малолетнего.
Преступление считается оконченным с момента совершения развратных действий; произошло ли развращение малолетнего в действительности, значения для состава преступления не имеет.
Субъективная сторона преступления - прямой умысел: виновный сознает, что совершает развратные действия в отношении малолетнего, и желает их совершить. Если лицо добросовестно заблуждалось относительно возраста малолетнего, ответственность исключается.
Субъектом преступления могут быть лица обоего пола, достигшие 16-летнего возраста. Однако Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 22 апреля 1992 г. «О судебной практике по делам об изнасиловании», отмечая, что субъектом развратных действий может быть лицо, достигшее 16 лет, вместе с тем указал, что при решении вопроса об уголовной ответственности лиц, не достигших совершеннолетия, за указанное преступление необходимо в каждом конкретном случае строго дифференцированно подходить к решению вопроса об ответственности и мере наказания виновного, учитывая возраст обоих несовершеннолетних, данные, характеризующие их личность, степень тяжести наступивших последствий и иные обстоятельства дела.
Следует отметить непоследовательность законодателя, предусмотревшего в качестве субъекта преступления лицо, достигшее 18-летнего возраста, при совершении более общественно опасных действий, каковыми являются половое сношение, мужеложство с лицом, не достигшим 14-летнего возраста (ст. 134 УК), и оставившего, 16-летний возраст субъекта преступления, предусмотренного ст. 135 УК РФ1. Одним из выражений развратных действий является совершение полового акта в присутствии лица, не достигшего 14-летнего возраста. Получается парадоксальная ситуация. Если лицо в возрасте 17 лет в присутствии лица, не достигшего 14-летнего возраста, совершило половой акт с третьим лицом, то виновный может быть привлечен к ответственности за развратные действия по ст. 135 УК. Если же это лицо совершило половой акт с самим лицом, не достигшим 14-летнего возраста, то в его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 134 УК РФ.